CC BY
58
ЧЕРКЕССКИЙ ВОПРОС И ОКОНЧАНИЕ РУССКО-ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЫ 1828-1829 ГГ.
© Касумов Х.А.*
Фатих Университет, Турция, г. Стамбул
В статье рассматривается вопрос о роли и значении черкесского вопроса в русско-турецкой войне 1828-1829 гг., и на этапе заключения Адрианопольского мирного договора; показана борьба России и Турции по поводу границ и территорий на Северо-Западном Кавказе.
Война 1828-1829 гг. между Российской и Османской империями выявила новый узел противоречий - Северный Кавказ, где отдельным вопросом еще с конца XVIII стояла черкесская проблема. К концу 1828 г., несмотря на крупные успехи русских войск в Закавказье, подданство России на Северном Кавказе приняли только карачаевцы и бесленеевцы, значительная же часть закубанских народов занимала выжидательную позицию. Это заставило русское правительство более трезво оценить обстановку на Северо-Западном Кавказе и несколько изменить тактику в отношении западных адыгов. Если ранее русские военные власти на Кавказе полагали, что с падением Анапы - главного оплота Турции в регионе - закубанские адыги немедленно выскажутся за включение в состав России, то теперь было принято решение об иной политической линии. Было признано, что самым надежным средством привлечения на сторону России закубанских адыгов должна служить «изстари принятая система министерства иностранных дел», а именно: «ласковое отношение с горцами, а наипаче с их начальниками; благосклонное внимание к их нуждам и прошениям; во многих случаях снисхождение к грубости и дикости; и, наконец, беспристрастное, строгое правосудие» [1].
Потеря Анапы сказалась, разумеется, на влиянии Турции в Черкесии, но в ходе войны турецкое правительство упорно стремилось сохранить за собой другие опорные пункты на восточном побережье Черного моря. Так, с целью удержания в своих руках Суджук-Кале, оно еще в начале 1829 г. перебросило на Черноморское побережье Кавказа большое количество военного снаряжения, соли и мануфактурных товаров. Из Трапезунда был прислан особый уполномоченный.
Порты Осман-бей с целым штатом сопровождавших его чиновников. Он развернул большую деятельность, встречаясь с представителями различных адыгских сообществ, требовал их участия в войне против России. Генерал Эмануель с тревогой писал в этот период Паскевичу, что «турец-
* Доцент, кандидат исторических наук, доцент.
кое правительство усиливает меры к возмущению противу нас горских народов...» [3, с. 142].
Тем не менее, закубанские адыги отнеслись с крайней осторожностью к попыткам склонить их на сторону Турции. В середине февраля 1829 г. Бескровный доносил генералу Эмануелю, что «шапсуги, абадзехи и другие неприязненные нам племена, подстрекаемые злонамеренными дворянами, устраивали сборища ниже Каракубанского острова и совещались относительно набегов в Черноморию». Но, тем не менее, «натухайский простой народ, давший нам присягу и аманатов, не содействовал замыслам дворян и в доказательство сей преданности обещал извещать о всех приготовлениях для набегов на линию»[3, с. 132].
К середине 1829 г. деятельность турецкой агентуры среди горских народов несколько ослабла. Это объясняется прежде всего тем, что по просьбе кавказского командования, вдоль Черноморского побережья Кавказа было установлено крейсерство русских кораблей. Турция уже не могла так свободно перебрасывать на побережье Северо-Западного Кавказа военные припасы и товары для своих адыгских сторонников, а также засылать агентов [3, с. 146].
Между тем, успехи русских войск на Балканском и Кавказском театрах военных действий заставили турецкое командование пойти на переговоры. Уже в начале августа 1829 г. турецкий главнокомандующий Решид-паша на встрече с начальником русского авангарда генералом Мадатовым под Шум-лой интересовался, на каких условиях Россия согласится на заключение мира, будет ли возвращена Анапа? Он был «крепко опечален» падением Эрзерума, болезненно переживая потери Турции на Кавказе [8, с. 314].
21 августа 1829 г., когда русские войска вошли в Адрианополь и стали непосредственно угрожать столице Турецкой имеперии, Порта приняла решение «любой ценой добиться заключения мира», прежде чем русские навяжут его под стенами Стамбула [7]. Первым уполномоченным был назначен министр финансов Мехмед Садык-эфенди, который получил указание подписать русские условия мира, настаивая лишь на немедленном прекращении военных действий.
Еще задолго до начала войны с Турцией Нессельроде в секретной инструкции послу в Лондоне в конце 1827 г. писал: «В Европе Россия не желает никаких территориальных приобретений насчет Оттоманской империи. Но в Азии она нуждается в приобретении двух укреплений: Анапы и Поти с окрестною территориею, которые были уступлены Россией Турции в силу Бухарестского трактата 1812 г. Эти две крепости Россия желает возвратить себе, и императорское правительство убеждено, что таким приобретением нисколько не нарушится европейское равновесие [6, с. 371-372]. Как только началась русско-турецкая война, правительство Николая I довело до сведения европейских правительств те условия мира, на основе которых могут
быть прекращены военные действия. Эти условия мира были следующие: присоединение к России Анапы и Поти, уточнение русско-турецкой границы на Дунае, обеспечение автономии Молдавии, Валахии, Сербии, Греции и восстановление прав русской торговли и свободы навигации в проливах [6, с. 278].
Таким образом, Россия начинала в 1828 г. войну с Турцией «с готовым трактатом». Зная об этом, Порта дала указание своим уполномоченным не идти ни какие уступки в отношении «азиатских границ». Особенно острые дискуссии возникли при обсуждении статей о свободе торгового судоходства всех стран в Черноморских проливах и по поводу размеров контрибуций, а также об «азиатских границах». «В первом заседании с нашей стороны предложили неприкосновенность турецких владений в Европе и уступку некоторых земель в Азии с доплатой за убытки, причиненные России войной, но турки, к удивлению, отвечали, что они на таковые требования не уполномочены, и что они полагают достаточным для чести и выгод обоих государств подтвердить только Аккерманский трактат» [9, с. 5].
Решительные победы русских войск на Кавказе позволили русским уполномоченным расширить требования, касавшиеся «азиатских границ» [9, с. 14]. Следовательно, как это было в свое время и при заключении Бухарестского мира, вопрос о кавказских границах вообще, и в частности, черкесский вопрос, со стороны турецких уполномоченных выявил ожесточенное сопротивление.
14 сентября 1829 г. Порта в итоге длительной и острой дискуссии приняла окончательное решение - подписать мирный договор на условиях, предложенных Россией. Она дала согласие на переход в состав России Черноморского побережья Кавказа от устья Кубани до пристани св.Николая и отказалась окончательно от претензий на кавказские области.
Согласно четвертой статьи Адрианопольского трактата правительство султана признавало факт присоединения к России Грузии и восточной Армении: «Грузия, Имеретия, Мингрелия, Гурия и многие другие области Закавказья с давних уже лет присоединены на вечные времена к Российской империи; сей державе уступлена также трактатом, заключенным с Персией и Туркманчае 10 февраля 1828 года, ханства Эриванское и Нахичеван-ское...» Определяя новую «пограничную черту» на Кавказе, данная статья фиксировала, что «... весь берег Черного моря от устья Кубани до пристани св.Николая включительно, пребудут в вечном владении Российской империи...» [11].
Таким образом, Адрианопольский мир завершил продолжавшийся более четверти века процесс присоединения к России основной территории Закавказья. Кроме того, получив новые военно-морские базы - Анапу и Поти, Россия значительно упрочила свои позиции на Кавказе и в восточной части бассейна Черного моря [8, с. 343].
Адрианопольский договор 1829 г. типологически можно сравнить с Кючук-Кайнарджийским договором 1774 г. Главным итогом этих соглашений было то, что Российская и Османская империи производили раздел территорий и народов, который не находились под юрисдикцией обеих империй, определяя свои сферы влияния. Если Кючук-Кайнарджийский договор давал возможность России установить режим колониальной оккупации Ка-барды, то Адрианопольский договор по своим результатам привел к началу установления контроля над западными адыгами (Черкесии).
Извести о заключении Адрианопольского мира российское правительство сообщило закубанским адыгам в особом воззвании. В этом воззвании адыги и другие народы, живущие за Кубанью, призывались немедленно прекратить всякие военные действия, поскольку турецкое правительство отказывалось от всяких притязаний на адыгские земли Закубанья и признавало их «в вечном владении Российской империи» [11].
Оказавшись после Адрианопольского мирного договора в сфере влияния России, Черкесия фактически оставалась еще вне административно-политического и даже военного контроля царских властей. Овладение запад-ноадыгскими землями становилось для России важной политической задачей. Поэтому с 30-х гг. XIX века начинается прямое завоевание Черкесии в соответствии с предписанием Николая I - «усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных» [10].
Представители турецкого правительства в Черкесии далеко не сразу прекратили здесь свою открытую враждебную по отношению к России деятельность.После подписания Адрианопольского мира, турецкий представитель Сеид-Ахмед-паша внушает адыгам, что Анапа уступлена временно России и что вскоре турки опять возобновят свое присутствие в Черкесии. Этот мотив и был положен в основу всей дальнейшей политической пропаганды Турции среди закубанских и причерноморских адыгов.
В самих адыгских обществах, как и прежде, не было единого мнения по вопросу о внешнеполитической ориентации. По-прежнему продолжалась острая борьба между двумя группировками. Одна их них продолжала ориентироваться на Турцию, другая - на Россию.
Позиции первой группировки были значительно ослаблены в результате русско-турецкой войны 1828-1829 гг., часть которой после заключения Адрианопольского мира склонялась к тому, чтобы признать покровительство России и наладить свои отношения с русскими военными властями. Свидетельством тому являются общие собрания княжеско-дворянской и старшинской знати, происходившие в 30-60 годах. Адыги не раз направляли свои делегации в Стамбул и Лондон целью выяснения позиций Турции и западных держав к черкесскому вопросу [Подробнее см.: 4].
Адрианопольский трактат положил начало новой фазе Восточного кризиса, рамки которого значительно расширились. Трактат явился след-
ствием усиления и укрепления позиций России в районе Черного моря, на Кавказе и на Балканах. Это сильно обострило противоречия между Россией и европейскими державами, особенно бурную реакцию Адрианополь-ский договор вызвал со стороны Британии, которая демонстративно отказалась признать его условия о переходе к России Черноморского побережья Кавказа. Таким образом, к началу 1830-х годов кавказская проблема и, в частности, черкесский вопрос, становятся объектом англо-русских противоречий, которые усугублялись еще не изжившими себя русско-турецкими разногласиями [Подробнее см.: 2, 5; 12].
Список литературы:
1. Архив внешней политики российской империи (АВПРИ). Ф. Глав. арх. Оп. 11-3. Д. 6. Ч. II. Л. 368.
2. Бижев А.Х. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис Восточного вопроса в конце 20-х - начале 30-х годов XIX века. - Майкоп, 1994.
3. Кавказский сборник. - 1904. - Т. XIX.
4. Касумов А.Х., Касумов Х.А. Геноцид адыгов. Из истории борьбы адыгов за независимость в XIX в. - Нальчик, 1992.
5. Касумов А.Х. Северо-Западный Кавказ в русско-турецких войнах и международные отношения XIX века. - Изд-во Ростовского унв-та, 1989.
6. Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами. - СПб., 1895. - Т. XI.
7. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф.ВУА. Д. 996. Ч. 2. Л. 112.
8. Фадеев А.В. Россия и Кавказ в первой трети XIX века. - М., 1960.
9. Шильдер И.К. Адрианопольский мир. По рассказу Михайловского-Данилевского // Русский вестник. - СПб., 1889. - Т. 203.
10. Щербатов. Генерал-фельдмаршал граф Паскевич-Эриванский. -СПб., 1891. - Т. 2. - С. 229.
11. Юзефович Т. Договоры России с Востоком. - СПб., 1869. - С. 74.
12. Дегоев В.В. Кавказский вопрос в международных отношениях 3060-х гг. XIX в.
