CC BY
107
УДК 94 (479) "12/16"
ЧЕРКЕСО-ФРАНКИ: ЭТНОКУЛЬТУРНАЯ ОБЩНОСТЬ НА СТЫКЕ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
С.Х. Хотко
DOI 10.18522/2072-0181-2016-85-1-79-85
Этнокультурный облик Черке-сии на протяжении XIV-XV вв. определялся не только процессом формирования адыгских княжеств и субэтнических подразделений - жанеевцев, хегаков, хатукаевцев, темиргоевцев, кабардинцев и др., но и интеграцией в адыгское пространство значительных по численности этнических общин неадыгского происхождения. Для этого периода можно говорить об интеграции греков, армян, евреев, генуэзцев.*
В нашем распоряжении нет необходимой массы данных для детального описания социального и культурного состояния, например, греческой общины Черкесии XIV-XV вв. В источниках XVIII-XIX вв. данных много больше, и мы в состоянии констатировать высокий уровень этнокультурной интеграции как греков, так и армян в "тело" адыгского социума. Свидетельством этого высокого уровня является само существование таких определений как адыгэ урымхэр "адыгские греки" и адыгэ ермэлхэр "адыгские армяне". При этом обе национальные общины сохраняли определенные черты культурной самобытности вплоть до XIX в.
Для адыгских армян появилось самостоятельное этническое определение черкесогаи, которое маркирует их как в массе внешних источников, так и, что очень важно, являлось самоназванием этой этнической группы. И. Хозров стал одним из немногих армянских авторов, которые были лично знакомы с состоянием армянской общины в Черкесии до начала массового переселения ее в русские пределы: "Тамошние армяне ничем не отличаются от черкесов - тот же язык, обычаи, нравы, кушанья, домашняя утварь и одежда. Армянского языка не знают, и те имеют небольшое понятие о вере, которые находятся
Хотко Самир Хамидович - кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник отдела этнологии Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований им. Т.М. Керашева, 385000, Республика Адыгея, г Майкоп, ул. Краснооктябрьская 13, e-mail: [email protected], т. 8(8772)521623.
в частых сношениях с армянами, живущими в Черномории" [1, с. 30]. Впечатление армянского интеллектуала о черкесогаях подтверждается массой источников. Так, в 1835 г. командующий Кавказским корпусом барон Розен отмечал: "Одни только нахичеванские армяне до сих пор еще имеют некоторые связи в земле горцев, ибо за Кубанью с давних времен поселились одноверцы их, совершенно принявшие образ жизни черкесов, но не покинувшие природной склонности к торговле" [2, с. 641].
Целью написания данной статьи является прояснение вопроса о формировании общины черкесо-франков, под именем которых было известно смешанное адыго-генуэзское население. Время существования этой этнокультурной общности - конец XIII - первая половина XVII в. Территорией формирования были как западные районы Черкесии, особенно Таманский полуостров, так и генуэзские города восточной части Крымского полуострова. Процесс затрагивал, по всей видимости, все социальные слои двух народов, включая самые знатные семьи. Со стороны "франков" фигурируют по большей части генуэзцы, но встречаются семьи из других городов Италии - Венеции, Флоренции и пр.
Формированию общины способствовало распространение католичества. К 1333 г. относится письмо папы Иоанна XXII, адресованное царю Зихии (Черкесии) Версахту (Versacht), в котором римский (на тот период - авиньонский) понтифик благодарит правителя адыгской страны за его усердие в деле внедрения католической веры среди своих подданных [3, с. 86].
Социальные и политические условия процесса формирования общины были обусловлены большой заинтересованностью
Samir Khotko - Adyghe Republican Institute of Humanitarian Researches, 13, Krasnooktyabrskaya, Maikop, 385000, e-mail: [email protected], tel. +7(8772)521623.
участников италийской колонизации Черного моря в поддержании дружеских контактов с представителями местных народов. Второй большой канал для формирования общины -вывоз черкесских рабов в Каффу и другие генуэзские города и поселения Крыма, а также в Тану, находившуюся под совместным контролем Генуи, Венеции и Орды. Эмансипация бывшей невольницы происходила через законный брак, после чего она могла стать матерью и даже главой влиятельного семейства, распоряжаться значительными ресурсами. Амброджо Контарини упоминает черкешенку донну Марту, которая первоначально как рабыня принадлежала одному генуэзцу, а затем другой генуэзец женился на ней [4, с. 250]. Для невольников была открыта служба в армии, флоте, ремесленные мастерские, церковные институты.
Гораздо большее число невольников увозилось в города северной части Италии, но здесь потомки итало-черкесских браков были расселены крайне дисперсно, чтобы можно было говорить о существовании здесь черкесо-"франкской" общины. Речь может идти об отдельных примерах того, как складывалась судьба черкесских рабов и потомков смешанных браков.
Для появления устойчивой общности важнее были контакты между свободными людьми, обладавшими собственностью и, как следствие, способными осознавать свои политические и социальные интересы. На территории Каффы и Крыма в целом такая община уже была достаточно заметна на общей этнографической карте. Учитывая политическое и экономическое значение Черкесии, родственные связи и знание языка могли предоставлять значительные возможности для небольшой, но влиятельной общины черкесо-франков. Неслучайно, что она просуществовала вплоть до XVII в., пережив генуэзскую Каффу на более чем полтора столетия. В этом плане можно провести параллель с генезисом черкесогаев, которые также могли начать формироваться, еще проживая в ханском Крыму. В 1768 г. австрийский путешественник Клеман подчеркивал, что многие армянские купцы в Каффе женаты на черкешенках [5, с. 193].
Черкесы упоминаются как одна из национальных общин Каффы в 1475 г., во время захвата города османами [6, 7]. После 1475 г. некоторая группа граждан Каффы переселилась в Черкесию, поскольку имели там родственников по женской линии. Другая часть
осталась в Крыме, поступив на службу хану. Они имели весьма высокий социальный статус в ханстве и сохраняли этнокультурную обособленность еще в 30-е ыгоды XVII в.
В 1634 г. префект доминиканской миссии в Каффе Эмиддио де Асколи оставил весьма ценное описание этнографического облика этой общины: "По выходе замуж женщины долгое время, иногда годами, не показываются ни теще, ни деверям, ни близким родственникам, живя отдельно от них, хотя бы в одном и том же доме, а при случайной встрече они отворачиваются и склоняют лицо, дабы не видеть их. По истечении этого времени молодую женщину угощают обедом и дарят ей хорошее платье или шубу, или же что другое, по ее вкусу, предварительно узнав, чем бы ей угодить. Затем ее принимают в дом с поцелуями и добрыми пожеланиями; тогда у нее быть может уже двое или трое детей. Начиная с этого дня, молодая супруга имеет право ходить туда в любое время и есть вместе со всеми, но в присутствии тестя ей не разрешено говорить или отвечать другим, даже мужу; она может объясняться лишь знаками. Это продолжается один год. После чего тесть дает ей второй обед и делает второй, меньший подарок, и она приобретает право говорить по мере надобности.
Все эти обрядности существуют поныне у наших латинских христиан в Феччиале (fecciala), именующих себя черкесами-франками (Cerchessi franchi). Когда турки отобрали у генуэзцев Каффу, около 180 лет тому назад, многие из знатных были увезены в Константинополь, где им отвели улицу для житья, поблизости дворца императора Константина Великого, которая ныне называется "Кеффе-магалази" (chieffe Mahalasi); там проживают теперь только две семьи. Другие ушли в Чир-касию из-за своих жен, ибо многие женились на чиркашенках, так что в настоящее время получили от чиркасов название френккардаш (french Cardase), что на их языке значит -френки наши братья. Иные остались в Каффе, но за отсутствием латинского богослужения и такового же священника они, следуя за своими женами-гречанками*, перешли в греческое
* Здесь под термином греческий или греки имеется в виду принадлежность к византийскому, греко-православному, восточному христианству; поэтому словосочетание жена-гречанка следует понимать как жена-православная, прим. С.Х.
вероисповедание. Иные же остались при дворе хана, даровавшего им селение, называемое Сивурташ (Sivurtase), т.е. остроконечный камень, которое до сих пор существует и заметно издали. Хан дал им также бея той же национальности, называемого Сивурташ-беем. Хан очень дорожил ими и отправлял их в качестве послов в Польшу и к другим христианским государям; сделал их всех спагами (spaha), т.е. придворными дворянами; избавил их от уплаты податей, десятины и прочих налогов, обязав только сопровождать хана на войну. Со временем бей перешел в магометанство, многие последовали его примеру. Сивурташ находится на близком расстоянии от ханского дворца, поэтому приезжавшие к хану знакомые или родственники чирка-сы уходили затем к немногим христианам, оставшимся в Сивурташе, и сильно стесняли тех, а потому они, 30 лет тому назад, со всеми семьями переселились в Феччиалу, на полдня пути далее, но в стороне, в прелестной местности, орошенной рекой, с источниками вкуснейшей воды и изобилием плодов. Они наравне с чиркасами пользуются льготами и имеют одинаковые с ними обычаи и обряды, но, из боязни хана, вместо мечей им служат языки для злословия; единодушны они бывают только когда пьют вместе. Выделывают вино и едят обыкновенный хлеб. Их всего 12 домов, всегда бывших латинского вероисповедания, заимствованного из Польши или Италии, но говорят они не по-итальянски, а по турецки, татарски и чиркасски. Они хорошо знают "Отче наш" и "Богородицу" по латыни. Мы же исповедуем их и говорим проповеди на материнском языке страны, т.е. по турецки. Мужчины, сопровождающие хана на войну, по уходе от него, пускаются грабить вместе с татарами, а пленных и их детей ставят ниже рабов, отнимая у них навеки надежду на освобождение, если только они не выкупятся за деньги, и заставляя обрабатывать свои земли, на которые сами даже и не заглядывают. Они не хотят терпеть ни наставлений, ни осуждений, ни постановлений; таких мы укрощаем неотпущением грехов, до тех пор, пока они не сократят надлежащим образом срок неволи пленным. У них было принято долголетнее сожительство с женщинами, от которых имели детей, а потом призывали священника, хотя бы греческого, и венчались с этими женщинами; но мы и это исправили. Подобно чиркашенкам, тамош-
ние женщины, выйдя замуж, не показываются и, даже еще хуже, за все время такой жизни не хотят посещать церковь, из боязни встречи с родственниками, и в этом нас не следует упрекать, ибо мне немало стоило уговорить одну из них, после 4-х лет стараний, прийти в церковь. Полагаю, что таким образом и хуже того поступали бы женщины в Чир-касии, в силу философского правила: Propter quod unum quodque tale, et illud magis* - ибо, если наши женщины, всегда имевшие духовных отцов для обучения, придерживаются, по примеру чиркашенок, столь диких обычаев, то чиркашенки еще продолжительнее воздерживались бы от посещения церкви, так как у чиркасов нет ни храмов, ни священников, а имеются лишь так называемые шугуены (seiuguen), заменяющие духовных лиц" [8, с. 127-129].
Перед нами свидетельство бытования обычая избегания [9], который, по всей видимости, как это прямо подчеркивает Асколи, был перенят черкесо-франками у своих черкесских родственников. Асколи подчеркивает, что черкесо-франки говорят на трех языках: турецком, татарском и черкесском. Таким образом, черкесский был единственным родным языком, а итальянский был утерян. Проповедь велась на турецком, поскольку Каффа являлась административным центром османского санджака.
В XIV-XV вв. и позднее в Италии проживало, по всей видимости, значительное число представителей смешанного, итало-черкесского, населения. Один из наиболее известных черкесо-франков - Карло де Медичи (1427-1492), внебрачный сын Козимо Медичи от черкешенки Магдалены, купленной его агентом в Милане. К. де Медичи был признан отцом и совершил церковную карьеру. Был аббатом Сан-Сальваторе в Вай-ано, папским сборщиком налогов и нунцием в Тоскане, деканом** в Прато, начиная с 1460 г. К. де Медичи оставил заметный след в истории и культуре Флоренции. Подобно своему великому отцу, он являлся меценатом, покровителем художников, собирателем произведений искусства [10]. Один из гениев итальянского Возрождения Андреа Мантенья создал портрет этого итало-черкеса (см. рис.).
* "Почему она такая, а я не такая".
** Декан - старшее после епископа духовное лицо.
В. Филипс в монографии, посвященной истории работорговли, отмечает: "В 1427 г. у Козимо де Медичи из Флоренции родился незаконный сын от черкесской невольницы. Позднее ребенок был признан и закончил свою жизнь настоятелем Прато" [11].
Автор XV в. Агостино Джустиниани рассказывает любопытную историю о черкесской рабыне по имени Маргарита, которая в 1462 г. принадлежала ремесленнику и страдала от неизлечимой болезни. С огромной набожностью она поцеловала обрывок власяницы Святой Катерины Сиенской и была исцелена. Государство затем освободило ее, что отражало осознание греховности рабства, а также чувство уважения к святой [12].
Андреа Мантенья (Andrea Mantegna). Кардинал Карло деМедичи (Cardinal Carlo de'Medici). 1666г. Дерево. Темпера. 40,5 x 29,5 см. Галерея Уффици.
Флоренция
Первый известный случай продажи черкесского (зихского) раба в Генуе относится к 1275 г. Согласно известным нотариальным актам, в 1300-1320 гг. в Генуе находилось 17 зихов и 4 абхаза; в 1320-1375 - 24 зиха
и 4 абхаза; в 1381 - 1400 гг. - 66 зихов, 10 абхазов и 3 мегрела. В XV в. зихи составляли 32,2 % всех восточных рабов; русские - 36,7, татары - 20,5 %. При этом на протяжении последней четверти XV в. доля зихских рабов составила 53,7 % от всей массы рабов из бассейна Черного моря. В контингенте рабов из Зихии очевидно преобладали женщины [13, с. 43-44].
Свидетельством успешной карьеры бывшего невольника на Западе служит биография первого католического архиепископа Черкесии Иоанна, который был рукоположен в сан архиепископа Черкесии 21 февраля 1349 г. в Авиньоне папой Климентом VI [14, с. 37, 18]. Заметим, что бывший невольник вряд ли сразу был посвящен в сан архиепископа, но, надо полагать, совершил церковную карьеру от рядового монаха до, быть может, настоятеля монастыря в Западной Европе.
Наиболее влиятельное семейство чер-кесо-франков - черкесская ветвь генуэзской аристократической фамилии Гизольфи. Она породнилась с черкесской династией, управлявшей Таманским полуостровом, корни которой могут восходить к тому неназванному государю Зихии, который в 1237 г. столь радушно принимал венгерское посольство [15, с. 152].
Заккария де Гизольфи (Zaccaria de Ghisolfi), генуэзский нотабль и черкесский князь.
В 1419 г. в Матреге в качестве зятя и вассала черкесского таманского князя поселился Виккентий де Гизольфи, представитель знатного генуэзского рода. Ф. Брун отмечал, что в Матреге в начале XV в. правил князь Берозок (Berozoch, Берзек или Безрук?), отец княгини Бика-катон, власть от которой унаследовал ее сын от брака с Виккентием, Заккария [16].
Впрочем, не Виккентий, а дед, Симон де Гизольфи, стал правителем Матреги. Симон, по всей видимости, получил Матрегу как приданое своей невестки. Заккария подчеркивал, что Симон являлся данником и подданным князя Джамбека (domino Jambech) [17, р. 110]. Из переписки, которую вел Заккария де Ги-зольфи (Zaccaria de Ghisolfi) с властями Каффы, становятся известны имена трех князей (деда, сына и внука), во владении которых находилась не только Матрега, но, по всей видимости, весь Таманский полуостров и еще какие-то территории на западе Черкесии. Это Джамбек, Костомок, Кадибелд. Как соотносятся Джам-бек и Берозок? Вполне вероятно, что это один и тот же человек. Возможно, что Берозок - отец Джамбека или они являлись братьями.
Отношения между Гизольфи и семейством Берозока-Джамбека могли по временам приобретать натянутый характер. Тем не менее, именно опора на черкесский военный ресурс позволяла Гизольфи чувствовать себя самостоятельным правителем. На протяжении 60-х гг. XV в. Заккария пребывал в состоянии перманентного конфликта как с Каффой, так и с Большой Ордой. "Опираясь на своих зихских родственников и сюзеренов, - пишет Р.Ф. Крес-сел, - Гизольфи игнорировал все распоряжения из Каффы. Более того, он начал проводить самостоятельную политику и даже вошел в конфликт с верховным ханом татар, считавшимся в тот период другом и союзником Каффы. Естественно, что подобное поведение Гизольфи было возможным лишь при условии его поддержки со стороны зихов" [18].
В 1472 г. Заккария де Гизольфи писал консулу Каффы, что задерживать должников он никоим образом не может из-за давления со стороны черкесских князей*. Сохранилось письмо З. де Гизольфи, написанное им из окрестностей замка Матрика 12 августа 1482 г. протекторам банка Сан-Джорджио в Генуе, в котором он сообщал, что по взятии его замка (lo mio castello de la Matrega) турками, он отправился в Геную, но, будучи ограблен воеводой Валахии Стефаном (Stefano Vaivoda), возвратился во "владение нашего острова Матрика" (Campagna in Insula nostra Matrice), где черкесские князья разорили его до такой степени, что он вынужден просить Сан-Джорджио о денежной субсидии в тысячу дукатов [20]. Субсидия предназначалась для выплаты черкесским князьям: "если им не давать, то станут врагами, а мне нужно во всяком случае их иметь на своей стороне" [17, р. 128-129]. В 1503-1504 гг. Заккария де Гизольфи под именем Захарьяш Чаркашенин упоминается в литовских посольских источниках, как получатель королевских подарков [21, с. 38, 43].
Сын Захарии Вицент был одним из наиболее важных представителей черкесской элиты и, вполне вероятно, стал лидером чер-кесо-франков в Крымском ханстве. Видимо он, как "Захарьин сын Черкашанинов", упоминается в посольском источнике за 1502 г. в числе тех, кто ограбил русского купца [22,
* Richieste presentate all'ufficio di san Giorgio da Zaccaria Ghizolfi, signore di Matrega, e risposte dello stesso, sulle mutue relazioni dei loro possessi. 1472, 13 aprile Запросы, сделанные Захарием де Гизольфи, сеньором Матреги, в управление банка Сан Джорджио, и ответы на них, о взаимных имущественных отношениях.
с. 441]. В 1505 г. Вицент преподнес королю "плеть чаркаскую" [21, с. 47]. В 1507 г. упоминаются "Авкгустин Фряжин и мурза Вицентей Захарьин сын" и его сестра, которая также сделала маленький подарок королю [21, с. 55]. Августин Фряжин, по всей видимости, также представитель черкесо-франков. В 1521 г. князь Вицент упоминается в листе короля Сигизмунда I Старого (1506-1548) (Жикги-монта) к царю Мехмед-Гирею I (1515-1523). Указывается, что этот хан трижды присылал Вицента к королю. [21, с. 84].
Появление и длительное существование общины черкесских "франков" стало результатом интенсивных контактов участников италийской колонизации с населением Северо-Западного Кавказа. Высокий социальный статус черкесо-франков был обеспечен брачными союзами знатных семейств. Заккария де Ги-зольфи, наиболее влиятельный генуэзский аристократ, рожденный черкесской княжной, был фактически одним из князей Черкесии и проводил независимый от воли властей Каффы политический курс. Крымские ханы привлекли к себе на службу ряд наиболее важных черкесо-франков, даровав им значительные властные привилегии и используя их как проводников своего влияния на Черкесию.
ЛИТЕРАТУРА
1. Цит. по: Аракелян Г.С. Черкесогаи. (Историко-этнографическое исследование) // Кавказ и Византия. Вып. 4. Ереван: Издательство АН Армянской ССР, 1984. С. 8-128.
2. Акты Кавказской археографической комиссии. Т. 8. Тифлис, 1881. 1010 с.
3. Колли Л. Кафа в период владения ею банком св. Георгия (1454-1475) // Известия Таврической Ученой Архивной комиссии. № 47. Симферополь, 1912. С. 75-139.
4. Контарини А. Хождение в Персию / Подг. текстов, комм. и прим. Е.Ч. Скржинской // Каспийский транзит: В 2 т. М.: ДИ-ДИК. Танаис, 1996. 620 с. С. 245-292.
5. Клеман. Путешествие из Вены в Белград и Новую Килию, также в земли буджатских и ногайских татар и во весь Крым, с возвратом через Константинополь, Смирну и Триест в Австрию в 1768-1770 гг. // Северный Кавказ в европейской литературе XIII-XVIII веков. Сборник материалов. Изд. подготовил В.М. Аталиков. Нальчик: Эль-Фа, 2006. С. 192-193.
6. Мурзакевич Н. История генуэзских поселений в Крыму. Одесса: Городская тип., 1837. 116 с. С. 79-80.
7. Некрасов А.М. Международные отношения и народы Западного Кавказа (последняя четверть XV - первая половина XVI в.). М.: Наука, 1990. 128 с. С. 42.
8. Описание Черного моря и Татарии составил доминиканец Эмиддио Дортелли д'Асколи, префект Кафы, Татарии и проч. 1634 г. / Пер. Н.Н. Пимено-ва; с прим. п. чл. А.Л. Бертье-Делагарда // Записки Одесского общества истории и древностей. Т. 24. Одесса, 1902. Отд. II. С. 89-180.
9. Косвен М.О. Этнография и история Кавказа. М.: Изд-во восточной лит-ры, 1961. 260 с. С. 73-77.
10. Carlo de' Medici // Wikipedia, the free encyclopedia [Электронный ресурс] URL: https:// en.wikipedia.org/wiki/Carlo_de %27_Medici (дата обращения - 2 февр. 2016 г.).
11. Phillips W.D. Slavery from Roman times to the early transatlantic trade. Manchester University Press, 1985. 286 p. Р. 98.
12. Epstein S.A. Genoa and the Genoese 958-1528. The University of North Carolina Press, 1996. 416 p. Р. 282-283.
13. Кация Р.Н. Некоторые сведения о генуэзской торговле невольниками кавказского происхождения в XIII-XV вв. // Труды Абхазского государственного университета им. А.М. Горького. Т. 4. Сухуми: "Алашара", 1986. С. 37-49.
14. "Libellus de Notitia Orbis" Ioannes' III. (De Galonifontibus?), O.P. Erzbischofs von Sulthanyeh, von dr. Anton Kern // Archivum Fratrum Praedicatorum. Vol. VIII. Roma: Istituto Storico Domenicano S. Sabina, 1938. P. 82-143.
15. De facto Hungariae magnae a fratre Riccardo (Iiuliano) invento tempore Gregorii papae noni // Vetera monumenta historica Hungariam sacram illustrantia maximam partem nondum edita ex tabulariis Vaticanis deprompta collecta ac serie chronologica disposita ab Augustino Theiner. Vol. I. Romae: Typis Vaticanis, 1859. Р. 151-153.
16. Брун Ф. Черноморье. Сборник исследований по исторической географии Южной России. Одесса, 1880. Ч. 2. 408 с. С. 232-233.
17. Зевакин E.C., Пенчко Н.А. Очерки по истории генуэзских колоний на Западном Кавказе в XIII и XV веках // Исторические записки. 1938. Т. 3. С. 72-129.
18. Kressel R.Ph. The Administration of Caffa under the Uffizio di San Giorgio. University of Wisconsin, 1966, 472 p. Р. 390.
19. Atti della Societa Ligure di Storia Patria. Vol. VII: Codice diplomatico delle colonie Tauro-Liguri durante la signoria dell'Ufficio di S. Giorgio (14531475). Tomo secondo, ordinato ed illustrato dal socio p. A. Vigna. Parte I. Genova, 1871. 899 p. Р. 844.
20. Atti della Societa Ligure di Storia Patria. Vol. IV. Fascicolo III. Genova, 1867. 258 p. Р. 257.
21. Довнар-Запольский М.В. Литовские упоминки татарским ордам. Скарбовая книга Метрики Литовской 1502 - 1509 гг. // Известия Таврической ученой архивной комиссии. № 28. Симферополь: Тип. Спиро, 1898. С. 1-91.
22. Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымской и Нагайской Ордами и с Турцией. Т. I // Сборник императорского Русского Исторического общества. СПб., 1884. Т. 41. 558 с.
REFERENCES
1. Arakelyan G.S. Cherkesogai (Istoriko-etnograficheskoe issledovanie) [Historical and ethnographic research]. In: Kavkaz i Vizantiya [The Caucasus and Byzantium]. Issue. 4. Erevan: Armenian SSR Academy of Science Press, 1984, pp. 8-128.
2. Akti Kavkazskoy Arkheograficheskoy komissii [Records of the Caucasian Archaeographical Commission]. T. 8. Tiflis, 1881. 1009 p.
3. Kolli L. Kafa v period vladeniya eyu bankom sv. Georgiya (1454-1475) [Caffa in period of possession of the Bank of St. George]. In: Izvestiya Tavricheskoy Uchenoy Arkhivnoy komissii [News of Taurian scientific archival commission]. Simferopol, 1912, no. 47, pp. 75-139.
4. Kontarini A. Khozhdenie v Persiyu [Walking in Persia]. Comments and notes E.Ch. Skrzhinskaya. In: Kaspiyskiy tranzit [Caspian transit]. In 2 vol. Vol. 2. Moscow, DI-DIK. Tanais, 1996, 620 p., pp. 245-292.
5. Kleman. Puteshestvie iz Veny v Belgrad i Novuyu Kiliyu, takzhe v zemli budzhatskikh i nogayskikh tatar i vo ves' Krym, s vozvratom cherez Konstantinopol', Smirnu i Triest v Avstriyu v 1768-1770 gg. [The journey from Vienna to Belgrade and New Chilia, in the land Bugeac and Nogai Tatars and in the whole Crimea, returning through Constantinople, Smyrna and Trieste in Austria in the years 1768-1770]. In: Severnyy Kavkaz v evropeyskoy literature 13-18 vekov. Sbornik materialov [North Caucasus in the European literature of 13th - 18th centuries. The collection of materials]. The publication prepared by V.M. Atalikov. Nalchik: El'-Fa, 2006, pp. 192-193.
6. Murzakevich N. Istoriya genuezskikh poseleniy v Krymu [History of the Genoese settlements in Crimea]. Odessa, City Typography, 1837, 116 p., pp. 79-80.
7. Nekrasov A.M. Mezhdunarodnye otnosheniya i narody Zapadnogo Kavkaza (poslednyaya chetvert' XV - pervaya polovina XVI v.). [International relations and the peoples of the Western Caucasus. The last quarter of the 15th - the first half of the 16th century]. Moscow, Nauka, 1990, 128 p., p. 42.
8. Opisanie Chernogo morya i Tatarii sostavil dominikanets Emiddio Dortelli d'Askoli, prefekt Kafy, Tatarii i proch. 1634 g. Perevod N.N. Pimenova. Izdano s primechaniyami p. chl. A.L. Bert'e-Delagarda [Description of the Black Sea and Tartaria, compiled by a Dominican Emiddio Dortelli d'Ascoli, prefect of Caffa, Tataria, and others. 1634. Translation by N.N. Pimenov. Printed with notes of Bertier Delagard]. In: Zapiski Odesskogo obshchestva istorii i drevnostey [Notes of the Odessa Society of History and Antiquities]. Vol. 24. Odessa, 1902. Part II, pp. 89-180.
9. Kosven M.O. Jetnografija i istorija Kavkaza [Ethnography and history of the Caucasus]. Moscow, Oriental Literature Publishing, 1961, 260 p., pp. 73-77.
10. Carlo de' Medici // Wikipedia, the free encyclopedia [Электронный ресурс], available at: https://en.wikipedia.org/wiki/Carlo_de %27_Medici (accessed 2 February 2016)
11. Phillips W.D. Slavery from Roman times to the early transatlantic trade. Manchester University Press, 1985, 286 p., p. 98.
12. Epstein S.A. Genoa and the Genoese 958-1528. The University of North Carolina Press, 1996, 416 p., pp. 282-283.
13. Katsiya R.N. Nekotorye svedeniya o genuezskoy torgovle nevol'nikami kavkazskogo proiskhozhdeniya v XIII-XV vv. [Some information about the Genoese trade by slaves of Caucasian origin in the XIII-XV centuries.]. In: Trudy Abkhazskogo gosudarstvennogo universiteta im. A.M. Gor'kogo [Studies of the Abkhaz State University]. Vol. 4. Sukhumi, "Alashara", 1986, pp. 37-49.
14. "Libellus de Notitia Orbis" Ioannes' III. (De Galonifontibus?), O.P. Erzbischofs von Sulthanyeh, von dr. Anton Kern. In: Archivum Fratrum Praedicatorum. Vol. VIII. Roma, Istituto Storico Domenicano S. Sabina, 1938, pp. 82-143.
15. De facto Hungariae magnae a fratre Riccardo (Iiuliano) invento tempore Gregorii papae noni. In: Vetera monumenta historica Hungariam sacram illustrantia maximam partem nondum edita ex tabulariis Vaticanis deprompta collecta ac serie chronologica disposita ab Augustino Theiner. Vol. I. Romae, Typis Vaticanis, 1859, pp. 151-153.
16. Brun F. Chernomor'e. Sbornik issledovaniy po istoricheskoy geografii Yuzhnoy Rossii [Black Sea. The collection of studies on the historical geography
of the South of Russia]. Odessa, 1880. Part 2. 408 p., pp. 232-233.
17. Zevakin E.C., Penchko N.A. Istoricheskie zapiski, 1938, vol. 3, pp. 72-129.
18. Kressel, R.Ph. The Administration of Caffa under the Uffizio di San Giorgio. University of Wisconsin, 1966, 472 p., p. 390.
19. Atti della Societa Ligure di Storia Patria. Vol. VII: Codice diplomatico delle colonie Tauro-Liguri durante la signoria dell'Ufficio di S. Giorgio (14531475). Vol. 2, ordinato ed illustrato dal socio p. A. Vigna. Part 1. Genova, 1871, 899 p., p. 844.
20. Atti della Societa Ligure di Storia Patria. Vol. IV. Fascicolo III. Genova, 1867. 258 p., p. 257.
21. Dovnar-Zapol'skiy M.V. Litovskie upominki tatarskim ordam. Skarbovaya kniga Metriki Litovskoy 1502 - 1509 gg. [Lithuanian gifts to Tartar hordes. Skarbovaya book of Lithuania, 1502-1509]. In: Izvestiya Tavricheskoy uchenoy arkhivnoy komissii [News of Taurian scientific archival commission]. Simferopol, Tipografiya Spiro, 1898, no. 28, pp. 1-91.
22. Pamyatniki diplomaticheskikh snosheniy Moskovskogo gosudarstva s Krymskoy i Nagayskoy Ordami i s Turtsiey. Tom Perviy. [Monuments of the diplomatic relations of the Moscow State with the Crimean and Nogay Hordes and Turkey. Vol. I]. In: Sbornik imperatorskogo Russkogo Istoricheskogo obshchestva [Collection of the Imperial Russian Historical Society]. St. Petersburg, 1884, vol. 41, 558 p., 82 p.
1 марта 2016 г.
УДК 94(47)
"ОБРАТНИЧЕСТВО" В КОМПЕНСАЦИОННЫХ МИГРАЦИЯХ НА ЮГЕ РОССИИ (30-е годы ХХ в.)
П.А. Кузьминов, В.И. Поматов
DOI 10.18522/2072-0181-2016-85-1-85-89
Революции 1917, Гражданская война, которой значительная часть казачества заняла антисоветскую позицию, привели к тому, что *новая власть обрушила на казаков репрессивную политику, которую многие исследователи классифицируют как расказачивание. Для терского ка-
Кузьминов Петр Абрамович - доктор исторических наук, профессор кафедры истории России Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова, 360004, ул. Чернышевского,173, e-mail: [email protected], т. 8(8662)422462;
Поматов Валерий Иванович - аспирант СевероКавказского института РАНХиГС при Президенте РФ, Ставропольский край, г. Пятигорск, ул. Дунаевского, 5, e-mail: [email protected].
зачества ситуация усугублялась острейшим конфликтом с горскими народами, которые стремились вернуть земли, утраченные в ходе Кавказской войны XIX в.
Среди целого комплекса разнообразных мероприятий, направленных на разрушение казачества, была принудительная миграция -
Petr Kuzminov - Kabardino-Balkarian State University named by Kh.M. Berbekov, 173, Chernyshevskiy Street, Nalchic, Kabardino-Balkaria, 360004, e-mail: Petrakis_hist@ bk.ru, tel. +7(8662)422462;
Valeriy Pomatov - North-Caucasian Institute RANKhiGS under the RF President, 5 Dunaevskiy Street, Pyatigorsk, Stavropol region, e-mail: [email protected].
