ЧЕЛОВЕКОРАЗМЕРНОСТЬ КАК ЦЕННОСТНОЕ ОСНОВАНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ В XXI ВЕКЕ Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Трунёв С.И.

д.филос.н., независимый исследователь

si_trounev@mail.ru

Антонюк Е.Ю.

кандидат культурологии, доцент Поволжского института управления

ЧЕЛОВЕКОРАЗМЕРНОСТЬ КАК ЦЕННОСТНОЕ ОСНОВАНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ В XXI ВЕКЕ

Ключевые слова: человекоразмерность, ценность, человек, физическое тело, возможности сознания, мегаполис, община, пространство.

Keywords: human dimension, value, person, physical body, potential of consciousness, megalopolis, community, space.

В настоящее время бытующее в отечественной интеллектуальной среде понятие человекоразмерности («чело-векомерности»), становится общим местом многочисленных реальных, виртуальных и текстуальных дискуссий. По существу оно представляет собой очередное «модное» понятие, само употребление которого в научном дискурсе как бы автоматически включает исследователя в когорту «посвященных». И, как часто бывает, в ходе нескончаемых прояснений и операционализаций за словесной вышивкой на поверку обнаруживается набор наукообразных банальностей. Примером может служить, в частности, следующее высказывание В.А. Баранова со ссылкой на публикацию М.К. Петрова: «Человекоразмерность есть показатель владения индивидом тем, что заложено в нем природой и тем, чего он добился благодаря работы (в оригинале именно так: «работы» - прим. авт. статьи) над собой. Некоторые ученые выделяют два момента измерения человекоразмерности. С одной стороны, она обусловлена реальностью, имеющей определенные границы. С другой стороны, сам человек, существующий в этом мире, ограничен своими возможностями, т.е. располагает «человеческой вместимостью»1. Это и есть как бы основная идея, «вмещенная» автором: человекоразмерность - это ограниченность человека и познаваемой им реальности. Не останавливаясь более на критике, для начала попытаемся развернуто ответить на вопрос о том, что же представляет собой человекоразмерность.

Как явствует из самого термина, смысл его вполне укладывается в словосочетание «размер человека». Человек есть органическое единство тела, сознания и бессознательного. В силу специфики исследования нас будет интересовать не бессознательное как таковое, но лишь сравнительно небольшая по объему часть его содержания, а именно память. Таким образом, примерно размер конкретного человека ограничивается его кожными покровами, способностями органов чувств и мышления, а также индивидуальной памятью. В этой связи приведем высказывание, продуцированное Т.А. Капитоновой, но суммирующее выводы многих отечественных авторов: «На сегодняшний день антропологическая составляющая активно развивается не только в общей системе социально-гуманитарных наук, где она связана с усилением интереса гуманитариев к глубинным проявлениям феномена человека, к его месту и роли в динамике социокультурных процессов. Проблематика человекомерности пронизывает всю современную постнеклассическую науку, предметом которой выступают процессы эволюции и самоорганизации человекомерных систем - сверхсложных объектов, включающих человека и его деятельность в качестве составного компонента»2. Очевидно, что данное высказывание отвечает всем критериям научности помимо осмысленности, поскольку «сверхсложный объект», включающий в себя в качестве элемента человека и его деятельность по определению не может быть человекоразмерным. К тому же, согласно формальной логике, выход масштабов объекта за рамки человекоразмерности отнюдь не означает того, что данный объект будет ее именно превышать.

Если учесть, что из всех органически соединенных компонентов составляющих человека наиболее просто поддается измерению человеческое тело, то в идеале следует признать: все, что выходит за рамки физического тела, превосходя его, не является человекоразмерным. Но что значит «превосходя»? До какой степени должно быть доведено это превосходство, чтобы вывести объект за пределы человекоразмерности?

Здесь на помощь приходит сформулированное И. Кантом понятие возвышенного. Возвышенное есть нечто безусловно большое, безоговорочно превосходящее человеческие размеры, выходящее за пределы охвата наших органов чувств (но умопостигаемое). Как об этом писал сам И. Кант, повествуя о возвышенном в природе: «Нависшие над головой, как бы угрожающие скалы, громоздящиеся на небе грозовые тучи, надвигающиеся с молнией и громами, вулканы с их разрушительной силой, ураганы, оставляющие за собой опустошения, бескрайний, разбушевавшийся океан, падающий с громадной высоты водопад, образуемый могучей рекой, и т. д. превращают нашу способность к сопро-

1 Баранов В.А. Человекоразмерность как регулятивная основа бытия // Таврический научный обозреватель. 2016. - № 3. -

С. 118.

2 Капитонова Т.А. К вопросу о человекомерности современных информационных технологий. - https://uchebnikfree.com/ filosoflya-narodov-kniga/voprosu-chelovekomernosti-sovremennyih-27601.html

тивлению в нечто совершенно незначительное по сравнению с их могуществом. Однако чем страшнее их вид, тем более он притягивает нас, если только мы в безопасности; и мы охотно называем эти предметы возвышенными, потому что они возвышают наши душевные силы над их обычным средним уровнем и позволяют нам обнаруживать в себе совершенно новую способность к сопротивлению, которая порождает в нас мужество померяться силами с кажущимся всевластием природы»1.

Любопытно, что такое, безусловно, огромное творение человеческих рук, как, например, небоскреб никак нельзя назвать возвышенным. Возвышенное в подобном контексте оказывается частным случаем ряда объектов, в безусловной степени превышающих человеческие размеры. Иначе говоря, не всякое возвышение возвышенно, но чаще всего то, над созданием (или постепенным разрушением) которого трудились силы природы. С другой стороны, не всякая сопка может быть названа горой, но только та, которую сложно окинуть взглядом и физически тяжело обойти.

Таким образом, мы несколько конкретизируем смысл понятия человекоразмерности, включая в очерченное им множество объекты, размеры которых небезусловно превосходят параметры человеческого тела. В данное множество включаются, прежде всего, вещи и инструменты, т.е. объекты, обладающие характеристикой «подручности» (в хай-деггеровском смысле), а также объекты, целиком поддающиеся визуальному восприятию с относительно небольшого расстояния. Понятно, что словосочетание «относительно небольшое» является здесь слабым звеном, но при желании его можно также каким-то образом конкретизировать.

Следует признать, что мы вынужденно останавливаемся на теле и чувствах как основных компонентах, поскольку если принимать во внимание характеристики разума, то никаких объектов, выходящих за пределы человеко-размерности, просто не существует. Даже такие объекты, как Мировой Дух, Материя, Человечество, Природа, Бог, Интернет являются умопостигаемыми, в силу чего обозначаются соответствующими понятиями и имеют место во множестве идеологических, религиозных и философских систем. Сложность феноменов индивидуальной и коллективной памяти, а также функционирование процессов кодирования, в свою очередь, прекрасно описал М.К. Петров2, и здесь также добавить практически нечего. Для нас значимо лишь то, что память сети Интернет не является человеко-размерной, но так же и не требует своего полного освоения каждым конкретным человеком, в силу чего принципиально может быть использована в качестве подручного инструмента. Другое дело, когда мы говорим о человекораз-мерности как о некоей ценности, которая способна быть как основанием, так и ориентиром цивилизационного развития.

В современном мире отмечаются две противоположные, но составляющие единство тенденции: тенденция к преодолению человекоразмерности и тенденция к ее сохранению. Первая тенденция фактически содержится в философии Ф. Ницше3, стремившегося преодолеть человеческое при помощи внедрения концепта сверхчеловека: «Я учу вас о сверхчеловеке. Человек есть нечто, что должно превзойти. Что сделали вы, чтобы превзойти его?»4 Современный вариант тенденции к преодолению распадается на множество векторов, группирующихся вокруг одного из двух полюсов: с одной стороны, преодоления заданных природой характеристик человеческого тела, а в предельном случае постепенного симбиотического соединения тела и машины и, с другой стороны, формирования нечеловекоразмерных структур физической и социальной реальности.

Перечисляя отдельные подвиги преодоления человеческого, Ж. Бодрийяр пишет далее: «Высадка на Луне это тоже самое: We ^ 11! Событие, в сущности, не столько захватывающее, сколько запрограммированное развитием науки и прогресса. [...] Тот же эффект бесполезности заложен в реализации любой программы, как во всем, что делается ради того, чтобы доказать, что мы могли это сделать: дети, покорения вершин, сексуальные подвиги, самоубий-ство»5. Здесь важно, что преодоление тела значимо само по себе, безотносительно к полезности или бесполезности итогового результата.

Что касается преодоления человекоразмерных параметров физической реальности, то в настоящее время этот процесс лучше всего иллюстрируется архитектурой мегаполисов, стремящейся вырваться за пределы всех обозримых горизонтов: «Подлинная анти-архитектура вовсе не в Аркозанти или Аризоне, где в самом сердце пустыни собраны экологически чистые технологии, - нет, дикая, нечеловеческая архитектура, которая превосходит человека и не принимает в расчет никакие ниши, уют или идеальную экологию, создается только здесь, в Нью-Йорке»6. Отметим, что освоение этой новой реальности (если ее вообще можно освоить) предполагает и соответствующие скорости, в сотни и более раз превосходящие человеческий шаг или лошадиный галоп.

Архитектура мегаполиса является также иллюстрацией до основания трансформированной социальной реальности горожанина, которую она призвана воспроизводить. В ней заложена возможность не только непрерывного и быстрого восхождения человека на вершину карьерной лестницы, но и возможность его практически моментального падения к подножию. Бесчеловечная архитектура формирует столь же бесчеловечную жизнь нового сверхчеловека, в основе которой находится его движение внутри жесткой корпоративной пирамиды. Здесь нет времени и психологических ресурсов на проявление чувств и индивидуальной свободы: только холодный расчет размеров предполагаемой

1 Кант И. Критика способности суждения. Аналитика возвышенного, § 28. - http://www.podelise.ru/docs/index-27617281.htm

2 См. Петров М.К. Человекоразмерность и мир предметной деятельности. - https://praxema.tspu.edu.ru/files/praxema/PDF/ articles/smirnov_s._a._13_32_2_20_2019.pdf

3 В сущности, она существовала и ранее, но, как правило, имела ярко выраженный религиозно-мистический характер. Здесь уместно было бы вспомнить, например, христианские практики «подражания Христу» или феномен «обожения». Но светский характер данная тенденция приняла именно благодаря немецкому мыслителю.

4 Ницше Ф. Так говорил Заратустра // Сочинения в 2 т. - М.: Мысль, 1990. - Т. 2. - С. 8.

5 Бодрийяр Ж. Америка. - СПб.: Владимир Даль, 2000. - С. 89.

6 Там же, с. 85.

прибыли и последовательности шагов для ее скорейшего получения. Можно много говорить о том, что складывающаяся система делает из человека раба или некое машиноподобное существо, но важно помнить, что в обмен она обеспечивает его здоровье, комфорт, безопасность и относительно отчетливое видение будущего.

Чтобы не повторять ошибки многих исследователей, повествуя о циклопических зданиях и сооружениях, нельзя не остановиться на беглом анализе такого феномена современности, как минитюаризация мира повседневных вещей. Данный феномен также является следствием процесса урбанизации, приводящего к увеличению плотности населения в мегаполисах и сокращению индивидуального жилого пространства. Прежде всего, это касается объемов самой жилплощади и уменьшения размеров личных автомобилей, во вторую очередь - всей совокупности вещей, которое необходимо втиснуть в отведенные для жизни объемы. Вместе с сокращением потребляемого личного пространства «ужимаются» не только вещи, но и сам человек, причем как физически, так и психологически.

Тенденция к сохранению человекоразмерности как доминирующей ценности, в свою очередь, заложена еще основателями даосизма. Предлагая отказаться от использования сложной техники и профессиональных армий, Лао-Цзы писал: «Пусть народ снова начинает плести узелки и употреблять их вместо письма. Пусть его пища будет вкусной, одеяние красивым, жилище удобным, а жизнь радостной. Пусть соседние государства смотрят друг на друга, слушают друг у друга пение петухов и лай собак, а люди до самой старости и смерти не посещают друг друга»1. В настоящий период развития цивилизации, лишенная оттенка мистицизма, данная тенденция находит свое воплощение в практиках мелкого фермерства и экопоселений. И хотя она явно уступает в интенсивности своего развития тенденции к преодолению и представляет человеку возможность жизни в своего рода резервациях, она также имеет некоторое количество плюсов (какие имел в свое время «крестьянский социализм»).

Она не предполагает стремления человека к выходу за пределы его физического тела и заданных природой возможностей. Использование альтернативных источников энергии, ручного инструмента и соразмерной техники способно обеспечить человека необходимым для жизни минимумом. Внутри сообщества решающее значение имеет уровень развития неформальной экономики: «Неформальная экономика в этом смысле есть общее достояние людей, специфически (без помощи формальных деклараций и писаных обязательств) договорившихся друг с другом совершать некие взаимополезные действия, сохраняющие привычный порядок дел и помогающие ощущать историческую

2

преемственность и жизненную перспективу» .

Подобному экономическому укладу в наибольшей степени соответствует одноэтажная архитектура при негласном требовании строительства домов и сооружений «не выше деревьев»3. Вертикаль, формирующая как внешний облик мегаполиса, так и его жизнь, в данном случае уступает место горизонтали. То же самое происходит и с социальными связями, в которых горизонталь оказывается ярко выраженной доминантой, усиливая межсемейные сети взаимной поддержки и укрепляя внутрисемейные узы. «Близкое» и «далекое» измеряется здесь не при посредстве скоростного поезда, но непосредственно, телесно, в неторопливых и длительных актах повседневного опыта: «Близкое, то, что под рукой, - это прежде всего то, что привычно, знакомо, известно до банальности; предметы и люди, которых видели, встречали, использовали, с которыми взаимодействовали каждодневно, которые вплетены в привычную рутину повседневных дел. «Близкое» - это пространство, внутри которого можно чувствовать себя chez soi, дома; где никогда

4

или почти никогда не теряешься, не лезешь за словом в карман, не сомневаешься в правильности своих поступков» .

Остается один немаловажный вопрос, а именно вопрос безопасности. Анализируя практики общественной регуляции в городских трущобах (но не в деловых центрах), Дж. Скотт убедительно доказывает, что в подобного рода локациях саморегуляция работает достаточно эффективно: «Здесь нет никакой формальной общественной или добровольной организации, следящей за порядком в городе: ни полиции, ни частной охраны, ни местной охраны порядка, никаких формальных встреч или должностных лиц - наблюдение за порядком внедрено в логику ежедневной практи-ки»5. Разумеется, необходимыми условиями для саморегуляции маргинальной городской или сельской «общины» являются относительная пространственная ограниченность и замкнутость, а также сравнительно небольшое по количеству население.

Таким образом, человекоразмерность, точнее стремление к ее преодолению или сохранению, является достаточным ценностным основанием развития цивилизации в XXI веке. Именно на основе отношения к человекоразмер-ности формируются описанные выше противоположные друг другу, но принципиально не отрицающие возможность диалектического единства, сценарии. Далеко не каждый житель мегаполиса способен отказаться от органической пищи в пользу напечатанной на 3D принтере, равно как и не любой представитель сельской общины откажется от услуг официальной медицины, всецело уповая на навыки местного знахаря. У «человекоразмерных» поселений есть, как минимум, еще одна проблема - защита от внешнего врага. Ни один свободный поселянин с винтовкой на нынешнем этапе развития вооруженных сил, ни при каких обстоятельствах не сможет дать симметричный ответ профессиональной армии противника. В этих и не только этих обстоятельствах усматривается возможность появления в будущем различных симбиотических форм человеческого общежития, в рамках которых оба сценария, пусть и в разных пропорциях, будут органичным образом объединены.

1 Лао Цзы. Дао дэ цзин. - СПб.: Азбука, 1999. - С. 165.

2 Виноградский В. Природные и социальные контексты неформальной экономики крестьянской России // Неформальная экономика. Россия и мир / Под ред. Т. Шанина. - М., 1999. - С. 175.

3 Здесь не имеются в виду гигантские секвойи, размер которых сопоставим с размерами небоскребов.

4 Бауман З. Власть без места, место без власти // Социологический журнал. 1998. - № 3-4. - С. 92.

5 Скотт Дж. Благими намерениями государства. Почему и как проваливались проекты улучшения условий человеческой жизни. - М.: Университетская книга, 2005. - С. 216.