CC BY
32
УДК 111.12
С. В. Челноков
Человек и вещь: от молчания к слову
В статье предпринята попытка осмысления сущности человека и его природы в ее опосредованности вещью. По мнению автора, вещь появляется не после человека, она возникает вместе с самим понятием «человек», в силу чего возможно рассматривать одномоментность их бытия и появления их в реальности как предпосылку декодирования природы человека.
The article attempts to reflect on the essence of man and his nature in its mediation by a thing. According to the author, a thing does not appear after a person, it arises along with the very concept of "person", which is why it is possible to consider the simultaneous existence of their being and their appearance in reality as a prerequisite for decoding human nature.
Ключевые слова: человек, вещь, интенсивность, рефлексия, мысль, сознание, мышление, система, структура, природа.
Key words: man, thing, intensity, reflection, thought, consciousness, thinking, system, structure, nature.
Уже с античных времен человек и вещь, а также их взаимоотношения являются неотъемлемой частью философских рассуждений. Данная проблема обнаружила себя в постановке философского вопроса об отношении сознания к материи и мышления к бытию. При дальнейшем рассмотрении возникают ещё два независимых, но вместе с тем имплицитно связанных вопроса. Один из них относится к онтологической проблематике: «что значит, что вещь существует?». Другой относится к области гносеологии: «познаваема ли вещь?»
Приобретение вещью бытия и таким образом познаваемости определяет характер и функции самих вещей. Они становятся, по крайней мере, одним из важных условий человеческого существования. С одной стороны, вещь способна выступать как средство, т. е. инструмент воздействия, без которого не обходится человек в освоении и преобразовании окружающей действительности. С другой стороны, некоторые вещи приобретают характер цели, которая уже способна оказывать влияние на человека и его стремления. Он в них нуждается для удовлетворения своих потребностей, «"нужность" вещи - главное в ней, хотя, конечно, эта ее характеристика оказывается
© Челноков С. В., 2019
внешне пассивной в силу экзоцентрической ориентации: вещь "нужна" не сама по себе и не самой себе, но человеку, находящемуся, понятно, вне вещи» [9, с. 71]. Таким образом, вещи суть не просто инструменты для преображения условий действительности, но и само условие этого преображения.
Несомненно, вещь не обладает некой сознательностью, индивидуальностью, собственной само-бытностью. Она отражает в каком-то смысле отношение человека к окружающей действительности. Становление вещи, ее переход из абстрактного в конкретное во многом связан с представлениями человека об окружающем мире. Это - не примитивное приспособление к окружающей среде, но непрестанное ее совершенствование. Скрытые свойства природы постепенно обнаруживают себя в процессе определенных действий с ними человека: «Как бы ни был искусен работник, его свобода всегда ограничена свойствами первичного материала, над которым он работает» [6, с. 320].
Всегда ли вещь идентична замыслу? Можно создать вещь, например сложную машину с определенными функциями, которая со временем способна превзойти ожидания человека, раскрыв в себе новые возможности. Это преломление самого замысла отражается не только в противоречивых свойствах вещей, указывая на навязанные субъективными предпочтениями свойства: «и микроскопом можно гвозди забивать», но он не для этого создан. Но оно отражает и объективные свойства, т. е. модифицирование или самоорганизацию самой вещи (бытие) с помощью собственных свойств или, точнее, их взаимодействия. Латентный потенциал указывает на то, что не все связи были учтены. Вещь стала продолжением человека (его отношений) в его произведении.
«И вещи, и техника как умение-искусство ОесИпё) про-из-ведения вещей и - одновременно и нераздельно-слитно - как вид «истинствования» раскрывают смысл и самой вещи, и самой техники, и предлагают открыть наше бытие сущности вещи и сущности техники, так как без этого открытия наше отношение к ним не может быть свободным» [9, с. 73].
Конструкция социального бытия воплощается прежде всего в изготовлении предметов [3]. Человек, в собственном помышлении о себе, творил вещи, которые в своем проявлении проделали путь от каменного топора до искусственного интеллекта. Человек или то, чего в нем недостает, присутствует в вещах, отражается в них; т. е. он не может создать что-либо из себя1, однако, применяя вещи как свой недостаток, он делает достатком свой создаваемый мир. Человек и сам
1 «Из себя», понимается не просто из тела или силой одного ума, но, например, чтобы даже нарисовать правильный круг, человеку необходимо иметь такую вещь, как циркуль.
есть вещь в смысле понимания его телесности. Поэтому то, чего не хватает телесности, может быть отражено в вещах, в их очеловеченных свойствах.
Создавая вещи, человек делит мир как бы на два условных предмета (вещи): мир внутренний и мир внешний. Мир внутренний есть он сам, мир внешний - это вещи, субъект и объект. Субъект тоже делим на два: тот, что направлен на внешний мир, его чувства, ощущения; внутренний мир-рефлексия, идеальное отражение собственных переживаний. Говоря о рефлексии, можно попробовать применить к ней в определении не просто осознанность, но и такое понимание, как интенсификация собственного теперь/здесь сознания (своего ego) своим же сознанием (мыслью). Кроме того, рефлексия, думается, может пониматься и как сохранение, т. е. устойчивость, удержание того, чем мысль оперирует, что становится в итоге локализованной точкой, а М. К. Мамардашвили назвал «фиксированной точкой интенсивности»:
«Для начала скажу, что наша обычная психика - довольно нелепое создание природы и чаще всего находится в хаотическом или вялом состоянии. Она мертва, если не существуют какие-то точки (она не одна), вокруг которых происходит интенсификация нашей психической жизни. То есть в этих точках существует одновременно и некая избыточность» [7, с. 32].
Далее возникает проблема тождественности, понимания (точки), т. е. то, что есть в нас, с тем, что есть вне нас и независимо от нас. Что дает право на существование? Декартовское - мыслю! Я мыслю, следовательно, существую (Je pense, donc je suis) [4], в отличие от вещи, которая не мыслит, но является чей-то мыслью. Отличие «мыслю» (процесс или, другими словами, изменение чего-либо во времени) от мысли (результата процесса познания) состоит в том, что первое всегда в движении и динамично, второе же зафиксировано в покое и статично. Однако «мыслю» происходит с помощью самой мысли, которая тоже может длиться во времени, как «мыслю о мысли», или развертываться в речи, в произнесении, но при этом она конечна, тогда как мышление (мыслю), взятое само по себе, бесконечно.
Если, например, изобразить на доске линию, то полностью как линию ее изобразить не получится: она начнется с точки. Декарт подверг сомнению весь окружающий мир, кроме собственного «я» как сомневающегося. В чем выражено сомнение? В том, что я мыслю. Мыслю = сомнению. Мысль сама уже имеет как бы структуру континуума, она находится в относительно «застывшем» состоянии, в от-
личие от сомнения, которое провоцирует ее (к) движение(ю). Вот эта относительно «застывшая» мысль и есть вещь, облекшаяся в материю.
«Чаша есть вещь в качестве емкости. Правда, эта емкость нуждается в изготовлении. Однако изготовленность гончаром никоим образом не составляет собственную суть чаши, насколько она как чаша есть. Чаша ведь не потому емкость, что изготовлена, а чаша должна быть изготовлена потому, что она емкость. Изготовление, конечно, дает чаше войти в свое собственное существо. Но это собственное существо чаши никогда не создается изготовлением. Высвобожденная изготовлением, самостоящая чаша нацелена на то, чтобы вмещать. В ходе изготовления чаша должна сперва, разумеется, явить изготовителю свой вид» [12, с. 317-318].
Таким образом, вещь наделяется наличностью, локальностью, отличительными свойствами от других предметов их пограничными со-стояниями-«зазором». В своей работе «Вещи, свойства и отношения» А. И. Уемов дает определение таким границам:
«Но какую границу можно определить таким образом? Ясно, что только пространственную. При таком способе определения отдельности в процессе выяснения различия и тождества вещей на первый план выступают пространственные характеристики. Всякий предмет отождествляется с соответствующим телом... Его сущность можно выразить в следующих определениях: 1. Вещь - это то, что занимает определенный объем в пространстве. 2. Разные вещи - это вещи, занимающие в каждый данный момент времени разные объемы в пространстве. 3. Одна и та же вещь - это то, что занимает один и тот же объем в каждый данный момент времени» [10, с. 10].
В «Философском энциклопедическом словаре» дано следующее определение вещи: «Вещь - отдельный предмет материальной действительности, обладающий относительной независимостью и устойчивостью существования» [11, с. 80]. В чем смысл этой относительности? В некоторых научных трудах (документальных фильмах), показывают пример того, что было бы с цивилизованным миром, если бы вдруг исчез человек. Смогла ли бы, допустим, какая-то иноземная цивилизация репродуцировать внешнее строение и внутренний мир человека? Вероятность выполнения такого эксперимента высока. Благодаря предметам быта можно воссоздать внешний вид - человеческое тело. В продуктах питания установить функции органов тела. Исследуя систему производства и промышленности, выявить уровень формации. И после того, как декодируют наши языки и смогут прочитать книги, появится возможность проникнуть в тайники нашего сердца (духовный мир). Но это будет лишь неполным отражением человека до момента исчезновения. В этом и есть суть
понимания относительности вещи, ее локальное совершенство. Как говорит Мамардашвили:
«. нечто устанавливается в своей полноте и прерывает - что? - зависимость от того, что выявится в последующем времени. А эта зависимость и есть то, что называется «весь мир», заданный как какая-то цепь. И., с другой стороны, . независимости от того, что выявится потом, то это то же самое, что. назвали независимостью факта от всего остального мира. А я называю это, вслед за Декартом, локальным совершенством» [7, с. 98].
Безусловно, без самого человека предметная культура мертва, и познать его истинное предназначение и дальнейшую судьбу вещей не представлялось бы возможным без того, кто приводит в действие весь механизм, являясь своего рода «трансмиссией» предметной культуры.
«Если бы истина устанавливалась всегда впереди и мы действительно двигались бы по асимптоте к некоторой абсолютной истине, никогда ее не достигая, а имея все время лишь относительные истины, то,.,ни в одной точке этого движения никто никогда никакую истину вообще не мог бы высказать. Потому что нельзя бесконечность поделить на единицу знания, не получив при этом нуля. Значит, мы нигде не получим единицы знания» [7, с. 98].
Взаимодействие с вещами на ранних этапах становления человека обусловило трансформацию общества. Благодаря возникновению орудий труда и их использованию происходят кардинальные перемены человеческого «аппарата» восприятия окружающей действительности. В процессе адаптации к ней человеку необходимо было обнаружить скрытые свойства вещей (природа любит скрываться), которые бы позволяли не только выживать, но и осваивать этот мир, менять (преобразовывать) его в соответствии со своими предпочтениями. На основании многочисленных операций с вещами, их повторений, а также и запоминания складывается опыт: «Появляется опыт у людей благодаря памяти; а именно многие воспоминания об одном и том же предмете приобретают значение одного опыта» [1, с. 165]. С опытом человек приобретает навык правильного использования вещи по назначению. Мышление преобразуется в логическое. Знания, полученные в опыте, упорядочиваются, приобретают характер структурности, появляется система. Система знаний, их совокупность заполняют внутренний мир человека и становятся его содержанием -сознанием. Участие человека в формировании реальности как с другим человеком, так и с природой, указывает на то, что в этом со-участии вещь становится переформатированной природой-артефактом. Этот артефакт подкрепляется не только мыслью (знанием) о нем, но и членораздельным звуком, знаком (слово). Вещь = знание = знак; знак
выступает как идеальная модель вещей. Конфигурация сознания есть определенно выстроенная система знаков.
По Хайдеггеру, в «Метафизике» Аристотеля вещь побуждает к действию: «вещь-дело, само ведет» [12, с. 429]. Человек становится тем, кто не просто живет (существует), но кто переживает собственное существование, выделив себя из мира природы и создав собственный мир - культуру. Кроме того, с появлением нового типа общественных и экономических отношений темпы роста вещей становятся экспоненциально выше по отношению к предыдущим периодам.
После того, как человек усвоил и освоил опыт, происходит его систематизация, появляются наука и искусство: «Человеческий же род пользуется в своей жизни также искусством и рассуждением... А наука и искусство возникают у людей через опыт» [1, с. 165]. Искусство - один из элементов культуры, интерпретируется в современной культурологии как степень совершенствования художественных технологий, результат человеческой деятельности и степень развития личности [8]. Таким образом, в опыте происходит реконструкция отношений между природой и человеком, а в искусстве человек рекон-фигурирует уже созданную систему (культуру), чтобы в ней могли себя выразить различные человеческие индивидуальности.
Мысль не обходится без мышления, как и мышление без мысли. По суждению Мамардашвили, «когда мыслим, ...всегда есть воплощение чего-то в конечной форме». В этой конечной форме проявилась мысль как результат. Способность осмысления вещей, данных нам в чувственном созерцании и проявившихся в сознании, - «конечное явление бесконечности» [7, с. 99].
Попробуем принять мысли как воплощенные единицы ума. Мысль - (единица) как посыл ума во вне, вернувшаяся отраженной в измененном (преобразованном) виде. Отраженные вещи-мысли (осмысленные вещи) - тоже единицы. Встреча этих единиц - не просто прикосновение, а попытка их когнитивного проникновения друг в друга. Как проявило здесь себя мышление? Можно ответить: как объединение этих мыслей - единиц: 1+1. Аналогией мышления стал +. Это уже не просто математический знак как экстенсивное соединение для мыслей, но, видимо, что-то глубже для понимания, некое слияние вещи и духа, которое стало суть действием по слиянию, а проявление слиянности есть символ.
Это уже не просто сумма единиц, а их взаимопроникновение, воплощение, преобразование, их эмерджентность как возникновение сознания. Следовательно, особым свойством сознания является не только способность рефлексировать о вещи, проводить с ней какие-то
действия, но и понять ее, т. е., прикоснуться к ней мыслью, придать ей определенный смысл, «развернуть» ее и таким образом выразить ее «чтойность». Как говорил Монтень, нас учат пользоваться вещами, но не научили понимать, что такое вещь. «Когда мы понимаем, то понимаемое - это метафизическая "материя" самой мысли, а не явление природы, она не обладает свойствами предметов, которые ею понимаются» [7, с. 106].
Таким образом, сущность вещей и сами вещи, их потенция «заключается в возможности одних объектов в свернутом виде содержать другие объекты и в последующем порождать их в соответствующих условиях» [11, с. 46]. Это, возможно, указывает на то, что не только вещи, которые даны здесь и сейчас («как то, что засвидетельствовано чувствами» [2]), способны менять свои свойства и состояния в зависимости от определенных условий, т. е. из-меняться. Кроме них, есть и то, что является невидимым для сенсорного восприятия и вполне себя обнаруживает через «бытие психическое», которое «представляет собой новую категорию, качественно отличную от бытия материального и биоорганического, хотя и основывающуюся на них» [5].
В связи с этим становится вполне очевидным, что нечто обнаруживает себя уже с двух сторон: идеальной и физической. Одна из них (идеальная) «есть сокрытое, которое открывается лишь усмотрением более высокого порядка (уовгу); и есть прошлое, которое в настоящем весьма ощутимо сказывается, будущее, которое вступает в настоящее» [2].
Нечто выражает себя как путь (действие) от неопределенности (ничто) к определенности («чтойности», смыслу), обозначенной знаком (символом). Ничто - начальная ступень актуального бытия. В ничто выразились альфа и омега любого со-бытия. Я смотрю в зеркало на свое отражение и вижу то, чего уже нет в настоящем, т. е. нечто, перешедшее в ничто. Поток информации (свет), отражаясь от зеркала, поступает в мозг, проецируя прошлое, которого уже нет. Осталось действие, которое оно оказывает на меня. «Действие - это состояние. Есть - действия, и актуальным является мир действий» [7, с. 142].
Следовательно, ничто открывает не только путь к творению (возникновению чего-либо качественно нового), но и эквивалентно связанную с ним (творением) свободу, т. е. те неотъемлемые признаки человека, которые он может обнаружить в себе в процессе отношения с миром и вещами этого мира.
Список литературы
1. Аристотель. Политика. Метафизика. Аналитика / пер. с древнегреч. - М.: Эксмо; СПБ.: Мидгард, 2008.
2. Гартман Н. К основоположению онтологии / пер. с нем. Ю. В. Медведева. - СПб., 2003 // Центр гуманитарных технологий. [Электронный ресурс]. -URL: https://gtmarket.ru/laboratory/basis/5683
3. Губанов Н. И. Согрина В. Н. Основные формы бытия. [Электронный ресурс]. - URL: https://www.socionauki.ru/journal/articles/253171/
4. Декарт Р. Рассуждение о методе // Декарт Р. Сочинения: в 2 т. Т. 1. - М.: Мысль, 1989.
5. Левицкий С. А. Свобода и ответственность: «Основы органического мировоззрения» и статьи о солидаризме / сост., вступ. ст. и коммент. В. В. Сапова.
- М.: Посев, 2003. - С. 26-264.
6. Лешкевич Т. Г. Философия науки: традиции и новации: учеб. пособие для вузов. - М.: Изд-во ПРИОР, 2001.
7. Мамардашвили М. К. Картезианские размышления. - М.: Прогресс; Культура, 1993.
8. Словарь по культурологии. [Электронный ресурс]. - URL: http://terme.ru/slovari/slovar-po-kulturologii.html
9. Топоров В. Н. Вещь в антропоцентрической перспективе // Aequinox (Эк-винокс - равноденствие) MCMXCIII / ред.-сост. Е. Г. Рабинович, И. Г. Вишне-вецкий. - М.: Книжный сад; Carte Blanche, 1993. - С. 70-167.
10. Уемов А. И. Вещи, свойства и отношения. - М.: Книга по требованию,
2013.
11. Философский энциклопедический словарь / гл. ред. Л. Ф. Ильичев и др.
- М.: Сов. энцикл., 1983.
12. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления / сост., пер., вступ. ст., коммент. и указ. В. В. Бибихина. - М.: Республика, 1993.
Статья поступила: 28.06.2019. Принята к печати: 19.08.2019
