CC BY
44УДК 004.02
ао1: 10.24412/с1-36976-2022-1-328-341
Человек эпохи БтагМесИпо^еБ:
рефлексия над антропологической проблематикой
современности (философия - наука - искусство)
О. Б. Панова
Томский государственный университет, Томск, Россия o1ga_panova_1973@mai1.ru
Аннотация. Исследование посвящено актуальным антропологическим проблемам настоящего времени. В современную эпоху Четвертой промышленной революции с ее перспективными трендами (глобальная цифровая экономика, технонаука, проект МБ1С8-конвергенции, цифровая трансформация медицины и образования, искусственный интеллект) smart-технологии достигли такого уровня развития и власти, что под угрозу поставлено и существование мира, и выживание и самосохранение самого человека как вида и человечества в целом. В этой связи требует серьезного философского осмысления антропологический кризис современности (гуманизм - трансгуманизм). В центре антропологической проблематики сегодня изменение самой природы человека и возможность сохранения человеческой идентичности, трансгуманизм и постчеловеческое будущее, цифровое бессмертие, тотальный цифровой контроль, управление социумом и применение Ы-Ьите в маркетинговых целях. В этом контексте актуализируется особое значение философской антропологии, поскольку возникает необходимость восстановить и переосмыслить все значимые образы человека в истории культуры, все предложенные ранее в истории философии философско-ан-тропологические концепции под современным углом зрения. Главная проблема, рассматриваемая философской антропологией сегодня, - проблема свободы, моральной ответственности и нравственного выбора человека. Автор приходит к выводу о том, что необходимо вернуть и вновь утвердить ценностное и этическое измерение антропологии и что это возможно только усилиями философской мысли. Наряду с вопросом о природе человека, связанной с биологическим естеством, вновь встает вопрос о сущностной природе человека, его метафизической сущности и подлинной Человечности, связанной с духовностью, разумностью, нравственностью, высоким уровнем культуры, наличием исторической памяти, и смысле человеческого бытия-в-мире.
Ключевые слова: человек, технонаука, smart-технологии, философская антропология, свобода, нравственный выбор, искусство
© Панова О. Б., 2022.
The Human of the era of smart technologies: reflections on the anthropological problems of modernity (philosophy - science - art)
O. B. Panova
Tomsk State University, Tomsk, Russia, olga_panova_1973@mail.ru
Abstracts. The study is devoted to topical anthropological problems of the present time. In the modern era of the Fourth Industrial Revolution with its promising trends (global digital economy, technoscience, NBICS convergence project, digital transformation of medicine and education, artificial intelligence), smart technologies have reached such a level of development and power that both the existence of the world and survival and self-preservation of man himself as a species and humanity as a whole. In this regard, the anthropological crisis of modernity (humanism vs transhumanism) requires serious philosophical reflection. At the center of anthropological issues today: changing the very nature of man and the possibility of preserving human identity, transhumanism and the posthuman future, digital immortality, total digital control, social management and the use of hi-hume for marketing purposes. In this context, the special significance of philosophical anthropology is actualized, since there is a need to restore and rethink all the significant images of Man in the history of culture, all the philosophical and anthropological concepts proposed earlier in the history of philosophy from a modern point of view. The main problem considered by philosophical anthropology today is the problem of freedom, moral responsibility and moral choice of a person. The author comes to the conclusion that it is necessary to return and reaffirm the value and ethical dimension of anthropology, and this is possible only through the efforts of philosophical thought. Along with the question of the nature of man, associated with biological nature, the question arises again about the essential nature of man, his metaphysical essence and true Humanity, associated with spirituality, rationality, morality, a high level of culture, the presence of historical memory, and the meaning of his human existence-in-World.
Keywords: human, technoscience, smart technologies, philosophical anthropology, freedom, moral choice, art.
Четвертая промышленная революция, инновации технонауки, smart-технологии: pro et contra. Антропологический кризис в современном мире и будущее человека
Современная эпоха Четвертой промышленной революции, ныне уже обозначенная одним из ее ведущих идеологов профессором К. Швабом как эпоха «великой перезагрузки» в ответ на глобальный кризис, вызванный пандемией Covid-19, и поиска перспектив постпандемического мира, характеризуется кардинальным мировоззренческим сдвигом [Schwab, Malleret]. Стремительно идет процесс изменений всего миро-
вого порядка: цифровая революция [Скиннер] и тотальная цифровая трансформация [Сибел], развитие NBICS, активное внедрение прорывных Hi-Tech, усиление тенденции технологизации всех сфер человеческой жизнедеятельности и смена технологического уклада социума в целом, создание экосистем Smart City и соответственно смена направления глобального экономического развития [Диамандис, Котлер]. Человек как таковой естественным образом включен в эти инновации, активируя все способы познания мира (философское, научное, художественно-эстетическое и др.), он в большей мере сам и является их двигателем и инициатором. Более того, на наших глазах формируется новый - более сложный - образ мира: эволюционно-синергетический, характеризующийся нелинейностью, стремительной динамикой, холизмом, представлением об универсуме как единой сложной саморазвивающейся и самоорганизующейся системе в процессе глобальной эволюции, органически включающей самого человека и всю историю человечества [Jantsch]. Искусство стремится явить нам его образ: достаточно посмотреть, например, на шедевры Я. Кусама «Бесконечная зеркальная комната», «Мерцающие огни душ» или произведения других современных художников, пытающихся запечатлеть мир во всей его целостности и многообразии: Дж. Мерету, В. де Кунинга, Х. Миро, Г. Рихтера, А. Кифера, А. Тапиеса, Г. Базелица и т. д.
В данном контексте происходит существенный сдвиг научной парадигмы, связанный с новым - постнеклассическим - этапом в истории науки и становлением тех-нонауки, на которую возлагаются надежды осуществления целостного постижения и комплексного преобразования мира. Однако для самого человека, избравшего в настоящее время науку в качестве доминирующего способа познания, сложившаяся ситуация проблематична и может быть обозначена как ситуация «pro et contra». Ведь будущее самого человека, на которого возлагается глобальная ответственность за мир, сегодня весьма неоднозначно [Касавин].
Апологеты Четвертой промышленной революции, настроенные оптимистично, именно на науку возлагают большие надежды, вовлекая ученых в партнерские отношения с бизнесом, властью и государством, международными транснациональными корпорациями-гигантами, IT-сферой; говорят о серьезных перспективах научных исследований, связанных со становлением и развитием технонауки, совершенствованием человека и повышением уровня его жизни посредством smart-technologies. «Уникальность четвертой промышленной революции ...заключается в растущей гармонизации и интеграции большого количества различных научных дисциплин и открытий. Материальные инновации, возникающие в результате взаимозависимости между различными технологиями, более не являются научной фантастикой. Сегодня цифровые технологии производства могут взаимодействовать с биологическим миром. . Развитие и внедрение новейших технологий связаны с неопределенностью. .Сам факт их сложности и взаимозависимости по всем секторам предполагает ответственность всех участников глобального сообщества - правительств, бизнеса, научного мира и общественности - за работу в тесном взаимодействии друг с другом, необходимом для лучшего осознания формирующихся тенденций», - утверждает тот же К. Шваб (см., например, [Шваб, с. 8-13]. С их точки зрения все усилия человечества должны быть
направлены на решение глобальных проблем, и наука должна активно работать в рамках эпохальных мировых мегатрендов [Gates], основными из которых являются:
- развитие глобальной цифровой экономики и цифровая трансформация бизнеса;
- совершенствование Hi-Tech (IT, Big Date, искусственный интеллект, интернет вещей, Smart City);
- экологическая политика и создание современных экосистем;
- биотехнологии, цифровая медицина и здравоохранение будущего;
- инновации в образовании, цифровизация образования;
- управление рисками и урегулирование международных социально-политических конфликтов, проблем глобальной безопасности и кибербезопасности.
Однако существует и принципиально иная точка зрения: опасения по поводу такого альянса и коммерциализации науки. Один из ведущих международных экспертов-футурологов профессор Института будущего Оксфордского университета Н. Бостром в недавно вышедшей в "Global Policy" статье, размышляя о современности, выдвигает «гипотезу уязвимого мира». Это мир с таким уровнем технологического развития, при котором максимально велик риск угрозы его исчезновения. Это пребывающий на пределе, уже обреченный на гибель мир, где человечество в каждое мгновение может достать и вот-вот достанет «черный шар» - научное открытие или технологию с максимально разрушительной, смертоносной силой. "Some areas, such as synthetic biology, could produce a discovery that suddenly democratizes mass destruction, e. g. by empowering individuals to kill hundreds of millions of people using readily available materials. .„We can refer to this as the vulnerable world hypothesis. Intuitively, the hypothesis is that there is some level of technology at which civilization almost certainly gets destroyed unless quite extraordinary and historically unprecedented degrees of preventive policing and/or global governance are implemented" [Bostrom, p. 455-476]. Дальнейшая, выходящая из-под контроля научная активность человека и стремительное развитие smart-technologies неизбежно приведут к экзистенциальной катастрофе и окончательному уничтожению цивилизации. Это наш современный мир. Н. Бостром говорит о необходимости создания института глобального управления научными исследованиями, глобальной системы научного мониторинга, чтобы попытаться предотвратить эту катастрофу, поскольку даже международные организации уровня ООН, Совета безопасности, Международного валютного фонда, Всемирного банка и т. п. показывают свою неэффективность в столь уязвимом турбулентном мире.
В таком проблемном поле, в напряжении между этими двумя обозначенными полюсами, во всем мире идут сегодня непрерывные дискуссии о человеке [Лекторский]. Актуальнейшей проблемой современности глобального масштаба стала антропологическая проблема - гуманизм - трансгуманизм - требующая, несомненно, серьезного и глубокого философского анализа. Ведь проекты технонауки по внедрению smart-тех-нологий достигли такого уровня активности и власти, что способны коренным образом искусственно изменить саму природу человека и его статус в мире [Юдин]. Вполне возможно, что грядет «постчеловеческое будущее». Под угрозу поставлено выживание и самосохранение самого человека как вида и человечества в целом. Потому серьезная
работа предстоит философии, а именно философской антропологии. В обозначенном проблемном поле антропологического кризиса в качестве первостепенно важных следует выделить следующие проблемы.
Homo metaphysicis? «Быть или не быть? - вот в чем вопрос...»
Философская антропология с момента возникновения и на протяжении всей своей истории всегда была областью философского знания о метафизике человека, о метафизических основаниях человеческого бытия-в-мире или о человеке метафизическом (homo metaphysicis) [Петрова]. Но что же характерно для метафизических исканий современного человека?
«Эра пустоты» - такое название, возможно, на данный момент в наибольшей мере отражающее восприятие мира человеком, дает эпохе наш современник Ж. Липовец-ки [Липовецки]. Пустота понимается философом совсем не в том «холистическом» смысле, который придается ей с древности в культурах Востока (пустота как великая полнота покоя, откуда все исходит и куда все возвращается, небытие, из которого является и проявляется все). Пустота = Пустыня, ничто; тотальное равнодушие и усталость, угасание эстетического и творческого начала человечества, всеобъемлющее истощение всего человеческого, исчезновение самой Человечности и всеобщее отчуждение всех и вся в опустошенном мире. От эры отчаяния XX в. (А. Камю, Г. Марсель, К. Ясперс и др. экзистенциалисты) человечество, уже почти полностью переселившееся в виртуальную digital-вселенную, слишком увлеченное hi-tech, незаметно для себя соскользнуло в эру пустоты XXI в.
Какой же метафизический вопрос может считаться показательным и приоритетным - основным в нынешнее время? - «Быть или не быть, .ни то, ни другое», «наше место где-то между бытием и небытием - меж двумя вымыслами», - замечает в дневниках Э. Чоран, очень четко фиксируя этим выражением самую суть онтологии эпохи [Чоран, с. 118, 153]. Дух, сознание, язык. бытие и время... Вечные проблемы метафизики, занимавшие Платона, И. Канта, Г. Гегеля, М. Хайдеггера, Ж.-П. Сартра, по-прежнему неизменно волнуют философов, и философы современности исключением в данном случае не становятся. Вот только если прежде философов неклассической эпохи беспокоило «забвение» бытия и необходимость вновь и вновь возвращаться к истокам и искать ответы на вопрос «Что суть метафизика?», то теперь философы эры пустоты говорят уже о «конце метафизики». Важность и звучание сейчас приобретают новые, не традиционные, ставившиеся ранее и так или иначе решаемые метафизические вопросы: «что есть сущее в его предельных основаниях?» или «как оно полагается сознанием?», или «как конструируется, творится, обретая образ, форму и смысл?», или «как da-Sein открывается бытие?», или «как бытие создается языком и находит в нем выражение?». Создается впечатление, что эти вопросы теперь принадлежат лишь истории метафизики, остались в далеком прошлом и сейчас выглядят ненужными, напрочь лишенными смысла и даже наивными. Актуальный метафизический вопрос современности звучит уже скорее так: «Быть ли миру?» Соответственно
с ним связан вопрос: «Быть ли человеку?». И рядом с ними теряют прежнее значение и первоначальное греческое эстетическое удивление в онтологический миг - «Мир / Космос есть, и он прекрасен!», и хайдеггеровская фундаментальная онтология da-Sein с экзистенциально-антропологическим поиском смысла человеческого бытия-в-мире. Потому что вопрошание и размышление о смысле человеческого бытия-в-мире скоро, возможно, уже не будут иметь никакого смысла, поскольку их некому будет задавать. Ведь теперь со всей серьезностью под вопрос поставлено уже само бытие мира как такового, «уязвимого», раздираемого политическими конфликтами, гибнущего в тотальной войне, пребывающего под знаком фатальной экологической катастрофы и в самой своей духовно-эстетической сути ускользающего от нас - исчезающего мира, вместе с которым неизбежно и исчезновение человека. «Человек исчезнет, как исчезает лицо, начертанное на прибрежном песке», - предсказывает философ М. Фуко [Фуко, с. 404]. С ним солидарен современный ученый Д. Хоффман, профессор когнитивных наук Калифорнийского университета США: «Все виды исчезают. Homo sapiens не будет исключением. Мы не знаем, как это произойдет - вирус, вторжение пришельцев, ядерная война, супервулкан, астероид, солнце, превратившееся в красного гиганта. Да, нашей смертью может оказаться и искусственный интеллект» [Хоффман, с. 148-151].
Осознание этой метафизической трагедии и связанного с ней антропологического кризиса - насущная эпохальная задача глобального общечеловеческого масштаба. Потому что только благодаря еще чуть теплящейся надежде на осознание человеком эта метафизическая ситуация пока удерживается в состоянии равновесия «между бытием и небытием», на пределе «быть или не быть». Ибо все еще предполагается для Человечества возможность выбора. Гамлетовского выбора - между жизнью и смертью, бытием и исчезновением, забвением. В одном из интервью У Эко находим высказывание, как бы полемичное относительно пессимистичных мыслей Э. Чорана и М. Фуко: «Знаете, как Вольтер перевел «To be or not to be, that is the question»? -«Arrête, il faut choisir et passer à l'instant / De la vie à la mort ou de l'être au néant». -«Стой, надо выбирать сейчас и перейти / От жизни к смерти иль из бытия в ничто». В сущности, неплохо. Возможно, название «Бытие и ничто» Ж.-П. Сартр позаимствовал из этого перевода Вольтера» [Эко, с. 56]. Древний вопрос - от самых истоков философии, зафиксированный и искусством в лице великого трагика, В. Шекспира, и до сих пор казавшийся вечным...
От Homo Sapiens к Homo Deus? Гуманизм - трансгуманизм
Традиционные образы человека - Homo sapiens, Homo metaphysicus, Homo Humanus уходят в прошлое. Их все увереннее и настойчивее заменяют другие антропологические конструкции уже «постчеловеческого будущего» (Ф. Фукуяма) - Übermensch (Ф. Ницше), Homo economicus (Д. С. Милль), Der eindimensionale Mensch (Г. Маркузе), Homo Sacer (Д. Агамбен), Homo Futurus (Р. Курцвейл), Homo Deus (Ю. Харари), Digitalhomo (М. Кастельс) и т. д.
Один из наиболее удачных, хотя и спорных в антропологическом смысле образов относительно будущего человека предложил современный философ Ю. Харари, охарактеризовавший настоящее время как переходное от Homo Sapiens к Homo Deus [Харари]. Современный человек, занявший господствующее положение в природе, все более овладевающий smart-технологиями, начинает иначе ощущать свой статус в мире - как существа уровня самого Бога, наделенного властью и амбициями преобразовать мир настолько, что в каждое мгновение возможно полное уничтожение мира.
Эра пустоты - это эра отсутствия Бога. Его окончательной и бесповоротной утраты. Нынешняя постметафизическая эпоха - уже после «смерти Бога». Классики Платон, Данте, И. Кант, Новалис, Ф. Гельдерлин, Ф. Шеллинг, Г. Гегель испытывали ностальгию по утраченному раю и удалившимся богам. Ф. Ницше глубоко страдал, будучи в отчаянии от убийства Бога и впадая в безумие. "Summa theologiae", оставленная нам в наследие Античностью и Средневековьем (Аквинат), Summa, подводившая итог духовным исканиям Нового времени, «Энциклопедия философских наук» (Г. Гегель) теперь стали «скучной классикой», памятниками давно минувших эпох. Им на смену сегодня пришли "Somme d>athéologie" [Батай], включающая всю ницшеану современности (труды по осмыслению ницшеанского наследия с личными интерпретациями философемы «Бог мертв!» оставили практически все: Ж. Бодрийяр, Ж. Делез, Ж. Батай, Ж. Деррида, М. Фуко, А. Арто и др.) [Марков], и "Summa technologiae" [Лем].
Незадолго до смерти Ж. Бодрийяр пишет откровенное и горькое эссе об исчезновении всего сущего и утрате иллюзий, которое выглядит как комментарий и к концепту всей современной ницшеаны «Бог мертв!»: «В любом случае, ничто не исчезает просто так, все, исчезая, оставляет следы. Это немного похоже на Чеширского Кота Л. Кэрролла, чья улыбка еще парит в воздухе после исчезновения тела. Бог исчез, но оставил после себя свой суд. Теперь улыбка кота ужасает, но улыбка кота без кота ужасает еще более. .„И сам-то по себе божий суд ужасает, но суд Бога без Бога. ... Это образ апокалиптической субъективности, субъективности в конце мира, откуда исчез субъект» [Baudrillard]. Отныне мы равнодушно существуем в покинутом и опустевшем мире, давно оставленном на произвол игры слепого случая и собственной судьбы, отданном на откуп возомнившему себя богом человеку, доведшему его до абсурда и катастрофы. Однако пустота сама по себе нестерпима. И человечество эры пустоты, само претендуя на божественный статус, все же ищет, чем же заполнить то пустое место, где был и должен бы быть Бог? Оно вынуждено изобретать себе ложных «богов» и поклоняться им. Или истинному Богу дает мнимые «имена», попав в замкнутый круг его иллюзорных ликов. Приведем слова из интервью П. Вирильо в Cybercafé: «Не может ли так случиться, что теперь на Cyberspace проецируются все те качества, на которые раньше претендовал Бог, прежде чем он был провозглашен умершим? В ходе технического прогресса техника почти превратилась в deus ex machina - ее скорость представляет собой специфическую форму политической власти. Глобализированной информации внутри виртуальных реальностей принадлежит такая власть, которая может привести к тому, что киберпространство сделают предметом культа, некоего технокульта. Виртуальные реальности становят-
ся своего рода «технической формой Бога» в эпоху «метафизического сиротства» [Вирильо, с. 134-136]. Современный человек посягает даже на пересечение метафизической границы. На протяжении тысячелетий осознававший себя как существо смертное и знающий, что он смертен, воспринимающий свое бытие-в-мире как историчное, временное и преходящее, стремящийся сравняться с Богом человек ныне посмел дерзнуть даже на бессмертие и вечность. С внедрением smart technologies становится возможным «цифровое бессмертие» - оцифровка человеческого сознания и продолжение существования цифровой личности после смерти физического тела в CyberSpace, также применение биомедицинских технологий и кибер- и ней-роимплантатов обеспечивает ликвидацию старения и более длительную продолжительность самой жизни, возможно до бесконечности. Это также свидетельствует об утрате самой человеческой сущности и смысла человеческого бытия-в-мире и вступлении в post-метафизическую эпоху, поскольку «философствовать - это значит учиться умирать».
Потому сегодня принципиально важна проблема сохранения человеческой природы и личностной идентичности. Ведь те же NBICS-технологии способны коренным образом изменить саму природу человека. Никогда ранее в истории человечества у человека не было возможности столь глубокого вмешательства в биологическую составляющую своей природы, физические основания своего существования в мире, всегда служившие фундаментом эволюции, составлявшие неизменную основу его самотождественности. И вот сегодня на наших глазах наномедицинские, молекулярно-биоло-гические, генные, нейронные, информационно-цифровые технологии способствуют трансформации человека в абсолютно иное существо, искусственно сконструированное. Стали возможными совершенствование когнитивных способностей человека, улучшение функционирования мозга, компьютерное моделирование интеллекта. Размывается граница между естественным и искусственным, живым и техническим, благодаря успехам робототехники происходит появление кибернетических организмов. Возможные результаты этого уже показаны и предсказаны искусством, как обычно значительно раньше науки осознающим трагические последствия ее самых смелых открытий и достижений. Достаточно привести фильмы великих режиссеров-современников: «Люси» Л. Бессона, «Искусственный разум» С. Спилберга, «Области тьмы» Н. Бергера, «Меняющие реальность» Дж. Нолфи, «Она» С. Джонза, «АльфаГо» Г. Коса, «Двухсотлетний человек» К. Коламбуса и др.
Будет ли это новое создание по природе человеком? Очевидно, Homo Deus будет совершенно иным существом. Скорее, впереди, согласно прогнозам футурологов и трансгуманистов, постчеловеческое будущее. Возможности и связанные с ними риски редактирования генома человека, искусственного расширения его когнитивных способностей, взаимодействия искусственного и естественного интеллекта, достижения биомедицины и различные формы интеграции живых телесных организмов и технических средств для улучшения физической природы человека с целью продления жизни и даже бессмертия - эти и многие другие инновации сторонников трансгуманизма - вот проблемное поле философской антропологии сегодня.
Однако образ Homo Deus, предложенный Ю. Харари, выглядит актуальным, но весьма спорным. Например, в состав технологий NBICS-конвергенции входят и высокие социогуманитарные технологии (S), или Hi-hume, активизация которых в настоящее время наряду с Hi-Tech также представляет серьезную антропологическую проблему. Изначально Hi-hume понимались как совокупность знаний, духовных и культурных ценностей, а также методов передачи информации и разрабатывались для эффективного управления человеческими ресурсами, социальными процессами и грамотного регулирования функционирования социума в целом. Проблема в том, что далее с внедрением они все более и более стали применяться в качестве технологий маркетинговых - для управления сознанием и манипулирования человеческими желаниями и потребностями вплоть до воздействия на эмоциональную сферу с целью извлечения финансовой выгоды. Человек оказался в мире, поставленном под тотальный цифровой контроль глобального рынка, подчиненном власти всемирного банка и интригам политических «игр» элит крупного бизнеса, социум -низведенным до «общества потребления» [Бодрийяр, 2020], «общества спектакля» [Дебор], ставшим полем для информационных войн и нейромаркетинговых манипуляций общественным сознанием обитателей «глобальной деревни» [Маклюэн]. Посредством информационных потоков цифровой среды усиливается и управление социокультурным процессом: посредством манипулятивного воздействия на массовое сознание происходят подмена национального культурного кода и ценностного измерения, разрушение основ культурной памяти, формирование и навязывание человеческому сообществу так называемой культуры потребления и т. п. И для такого человека образ Homo Deus уже не представляется подходящим, применимы скорее образы Homo economicus, подчиненного глобальному рынку, в который превратился мир, или Homo digital, пребывающего под властью самого процесса цифровой трансформации и полностью управляемого им.
В связи с бурным развитием Computer Science и IT также все большую тревогу вызывает проблема искусственного интеллекта. Дело не только в том, отнимут ли роботы у людей работу, станет ли искусственный интеллект настолько мощным и всемогущим, что возьмет верх над естественным интеллектом и полностью подчинит себе человечество, и даже не в том, превратится ли вся наша планета в глобальную компьютерную систему [Бостром]. Проблема - вновь глубоко антропологическая и метафизическая -кроется в самом истоке человеческого бытия. С философской точки зрения, с появлением искусственного интеллекта извечная стараниями классиков обоснованная взаимосвязь бытия и сознания в цифровую эпоху поставлена под вопрос иным образом. Теперь и Cogito Р. Декарта, и чистый разум И. Канта и других европейских классиков, и разум «жизненный» неклассической философии и философии всеединства, и трансцендентальное Ego, и трансцендентальная память, и творческий гений, и абсолютный дух Г. Гегеля, и мировая душа Ф. Шеллинга, и даже более современное «Сознание, прикованное к плоти» С. Зонтаг уходят в прошлое и теряют значимость. Они вынуждены уступать место новому герою - искусственному интеллекту, стремительно совершенствующемуся и уверенно обретающему всемогущество, господство над миром и власть
над человечеством. Это неизбежно вызовет новые онтологические, гносеологические, аксиологические проблемы. Независимо от того, определялось ли бытие чистой мыслью и упорядочивалось ли согласно строгим законам Ratio, понималось и творилось ли художественным гением как фйстц в смысле красоты живой жизни Вселенной, воспринимался ли мир как творение абсолютного духа, гносеологический субъект (во всех его вариациях) твердо владел трансцендентальной конструкцией, что давало уверенность в изначальной гармонии мира. Мир a priori гармоничен, потому что осознан: логичен, разумен, прекрасен и a priori обладает порядком, ценностью, смыслом. На что способен в этом смысле искусственный интеллект? Формирование какой онтологии возможно в данном случае? Бесчеловечной цифровой технологии управления миром? Ж. Бодрийяр уверен, что искусственный интеллект изначально мертв и потому лишен живой творческой энергии мысли. «Мы существуем внутри культуры иррадиации умов и тел знаками и образами. Облучение началось в Хиросиме, но оно продолжается подобно нескончаемой эпидемии в виде излучения, испускаемого средствами массовой информации, образами, знаками, программами, сетями. .Можно предположить, что фантастический успех искусственного разума вызван тем, что этот разум освобождает нас от разума природного, .освобождает от двусмысленности мысли и от неразрешимой загадки ее отношений с миром» [Бодрийяр, 2006, с. 55, 75-87]. Несмотря на это, многие философы и ученые современности высказывают предположение, что скоро именно искусственный интеллект возьмет на себя формирование образа уже оцифрованного, попавшего в его «сети» мира и даже построение новых цифровых онтологий и вообще господство над миром в целом. М. Рис, профессор космологии и астрофизики Кембриджского университета (Великобритания), например, утверждает, что человеческий вид станет не венцом эволюции, а скорее очередным ее переходным звеном, когнитивная эволюция будет продолжаться именно с появлением и совершенствованием новых искусственных, все более сложных форм сознания и интеллектуальной деятельности. «Как бы там ни было, временные рамки технологического прорыва - лишь мгновение по сравнению с тем, сколько длится приведший к появлению человечества естественный отбор, и они составляют меньше одной миллионной от необъятных просторов ожидающего нас будущего. Потому-то в долгосрочной эволюционной перспективе люди станут всего лишь примитивной переходной формой, предшествовавшей более глубокому мышлению новой машинно ориентированной культуры, простирающейся в отдаленное будущее и далеко за пределы Земли. Сейчас мы наблюдаем ранние этапы этого перехода. .Абстрактное мышление биологического мозга стало основанием для появления культуры и науки во всей их полноте. Но эта деятельность, охватывающая самое большее несколько десятков тысячелетий, станет предтечей более мощных интеллектов неорганической, постчеловеческой эпохи. Так что не человеческий разум, а разум машин наиболее полно осмыслит мир. Именно их действия наиболее сильно изменят наш мир, а возможно, и то, что находится за его пределами» [Рис, с. 31-33]. И тогда прав, скорее, будет М. Фуко: Homo Deus, человек, столь амбициозно возомнивший себя богом, действительно исчезнет, «как исчезает лицо, начертанное на прибрежном песке».
И вновь - «Ищу человека!».
О свободе, нравственном выборе и моральной ответственности
В обозначенном выше круге важнейших антропологических проблем современности, ключевой, на наш взгляд, становится проблема нравственного выбора, свободы и моральной ответственности самого человека [Киященко; Тищенко]. Smart-тех-нологии - для человека, для повышения качества его жизни, улучшения здоровья, совершенствования способностей и создания комфортного и безопасного мира? Или человек все же окажется в итоге рабом технологий, а потом и вообще исчезнет как некий отработанный эволюцией вид? Это открытый вопрос - будущее покажет. Только вот какое это будущее: постчеловеческое или все-таки человеческое? И это коренной вопрос - от того, каким будет ответ самого человека на него, зависит все, решение всех других актуальных проблем кроется в нем. И здесь все зависит от самого человека.
Возвращение человеку Humanitas (Человечности), сохранение человека в его образе Homo Humanus [Хайдеггер, с. 195-196], в его подлинно человеческой идентичности как существа, не только принадлежащего природе, но и наделенного свободой, высокой нравственной культурой и правом выбора - долг философской антропологии во все времена. Этот посыл великих антропологов-классиков (И. Канта, М. Хайдегге-ра), такой своевременный и нисколько не утративший актуальности, остро ощущают философы - наши современники. Такие авторитетные современные философы, как, например, Ю. Хабермас, Э. Агацци, П. Рикер, призывают сегодня вернуться к классическим традициям философской антропологии и на основе заданных ею идеалов уже вновь говорят о «человеческом в человеке», человеческом достоинстве, о ценности индивидуальности, об уважении к человеческой личности, о правах человека в современных реалиях [Хабермас, с. 66-80].
Классическая философская антропология в лице И. Канта вопрос «что такое человек?», как известно, объявила главным. По сути, И. Кант совершил антропологический поворот мировой философской мысли, направил философию к антропологическому поиску. Главное антропологическое достижение классической философии - открытие и обоснование человеческой способности трансцендирования, выделившей человека из природного мира, наделившей его свободой, принципиально отличившей его как человека, и утверждение ее в качестве основополагающей в создании Культуры как мира ценностей, норм, идеалов. Человек только в качестве именно свободного, т. е. обладающего разумной самодостаточностью, сознанием и самосознанием, индивидуальностью, личностностью, самостоятельно мыслящего существа способен создать свой человечески мыслимый мир - культуру; в кан-товском варианте рассуждения - культуру разума, причем универсального разума, вечным и неизменным законам которого следует человеческий разум. Это и есть специфически человеческий способ рефлексивного существования, метафизическая сущность человека. Это достижение классики и затем его постоянное переосмысление философской антропологией в реалиях современной эпохи Четвертой промыш-
ленной революции обладает особой философской ценностью. Значимость человека в мире - по такому серьезному акценту с антропологическим достижением классической трансцендентальной философии Нового времени не сравнима никакая другая философско-антропологическая концепция. Мир может быть только человеческим миром, т. е. сознаваемым, мыслимым и творимым человеком, формируемым человеческим разумом. Человек, сознающий себя и мир, человек мыслящий, человек, имеющий «мужество пользоваться собственным умом», человек творящий - именно здесь исток спасения человечества и преодоления антропологического кризиса современности.
Еще один важный момент заключается в том, что философско-антропологиче-ская стратегия новоевропейской классики всегда будет сохранять авторитет в плане определения человеческого как такового, выяснения самой сущности человека: что суть «чисто человеческое», «абсолютная человечность»? И. Кант рассматривает человека во всеобщности идеи, устанавливает трансцендентальный идеал человека. И человек у И. Канта мыслится в проекте должного, в ракурсе целеполагания, для себя самого выступает в качестве высшей и последней цели. Человек, согласно своей сугубо человеческой природе, устремлен к идеалу; в непрерывном совершенствовании, самовоспитании, самотворении заключается специфика человеческого бытия. «Только то, что имеет цель своего существования в себе самом, а именно человек, который разумом может сам определять себе свои цели, .только человек, следовательно, может быть идеалом красоты, так же как среди всех предметов в мире только человечество в его лице как мыслящее существо может быть идеалом совершенства» [Кант, с. 236-237]. Именно на таких классических антропологических основаниях Э. Агацци таким образом обозначает перспективы философии в обозримом будущем: «Если специфика человека подвергается элиминации путем чисто научного анализа и объяснения, тем самым бросается вызов самому существованию человека как человека. Свобода, ответственность, ценности, интенциональность не могут быть объектами наблюдения, не могут логически выводиться из наблюдаемых фактов. Поэтому философия обязана продолжать исследования человека своими методами, так как это не только восстанавливает ее права как философии, но и реабилитирует специфику человека. Было время, когда одной из наиболее серьезных задач философии считалось доказательство бытия Бога; видимо, уже можно не сомневаться в том, что в наше время наиболее важной задачей философии является доказательство бытия человека» [Агацци, с. 24-35].
Таким образом, задача современных философов состоит в том, чтобы вернуть и вновь утвердить ценностное измерение антропологии и заложить фундаментальные этические основания для развития технонауки. Наряду с вопросом о природе человека, связанной с биологическим естеством, вновь обретает актуальность и становится наиболее значимым вопрос о сущностной природе человека, его метафизической сущности и подлинной Человечности, связанной с духовностью, разумностью, нравственностью, высоким уровнем культуры, наличием исторической памяти, и о смысле его человеческого бытия-в-мире.
Список литературы
Агацци Э. Человек как предмет философии // Вопр. Философии. 1989. №2. С. 24-35. Батай Ж. Сумма атеологии. М.: Ладомир, 2016. 566 с.
Бодрийяр Ж. Общество потребления / Пер. с фр. Е. Самарской. М.: АСТ, 2020. 320 с. Бодрийяр Ж. Прозрачность зла / Пер. с фр. Л. Любарской, Е. Марковской. М.: Добро-свет, КДУ, 2006. С. 55, 75-87.
Бостром Н. Искусственный интеллект. Этапы. Угрозы. Стратегии / Пер. с англ. С. Филина. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2016.
Вирильо П. Если время - деньги, то скорость - это власть. Интервью в Cybercafé // Книга знаний. Беседы с выдающимися мыслителями нашего времени / Пер. с фр. Г. Наумовой. М.: Прогресс-Традиция, 2010. С. 134-136.
Дебор Г. Общество спектакля / Пер. с фр. А. Уриновского. М.: Опустошитель, 2020. 280 с. Диамандис П. Будущее быстрее, чем вы думаете. Как технологии меняют бизнес, промышленность и нашу жизнь / П. Диамандис, С. Котлер. Пер. с англ. Е. Лалаян. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2021. 336 с.
Кант И. Собр. соч. в 6 т. / Под общ. ред. В. Ф. Асмуса, А. В. Гулыги, Т. И. Ойзермана. М.: Мысль, 1964-1966. Т. 5. С. 236-237.
Касавин И. Т. Будущее человечества и новая картина мира // Эпистемология и философия науки. 2019. Т. 2, № 2. С. 6-15.
Киященко Л. П. Этос интегрированного сообщества // Философские проблемы биологии и медицины / Под ред. Л. П. Киященко, Е. И. Аверкиной. М.: Ленанд, 2021. С. 13-17. Лекторский В. А. Возможны ли науки о человеке? // Вопр. философии. 2015. № 5. С. 3-15. Лем С. Сумма технологии / Сост. В. В. Парин, Б. В. Бирюков. М.: Мир, 1968. Липовецки Ж. Эра пустоты / Пер. с фр. В. В. Кузнецова. СПб.: Владимир Даль, 2001. Маклюэн М. Война и мир в глобальной деревне / Пер. с англ. И. Летберга. М.: АСТ: Астрель, 2012. 219 с.
Марков Б. В. Человек, государство и Бог в философии Ницше. СПб.: Владимир Даль, 2005. 788 с.
Петрова Г. И. Философская антропология и антропологическая проблематика в философии. Томск: Издательство научно-технической литературы, 2002. С. 3, 24. Рис М. Что мы думаем о машинах, которые думают. Ведущие мировые ученые об искусственном интеллекте / Под ред. Дж. Брокмана. М.: Альпина нон-фикшн, 2017. С. 31-33.
Сибел Т. Цифровая трансформация. Как выжить и преуспеть в новую эпоху / Пер. с англ. Ю. Гиматовой. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2021. 256 с.
Скиннер К. Цифровой человек. Четвертая революция в истории человечества, которая затронет каждого / Пер. с англ. О. Сивченко. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2019. 304 с. Тищенко П. Д. Каков смысл гуманизма в оцифрованном техногенном мире? // III Мо-исеевские чтения: Культура и гуманитарные проблемы современной цивилизации. Доклады и материалы Общероссийской (национальной) научной конф. М.: Моск. гу-манит. ун-т, 2020. С. 41-46.
Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук / Пер. с фр. В. П. Визгина, Н. С. Автономовой. СПб.: A-cad, 1994. С. 404.
Хабермас Ю. Концепт человеческого достоинства и реалистическая утопия прав человека // Вопр. философии. 2012. № 2. С. 66-80.
Хайдеггер М. Время и бытие. Статьи и выступления / Пер. с нем. В. В. Бибихина. М.: Республика, 1993. С. 195-196.
Харари Ю. Н. Homo Deus. Краткая история будущего / Пер. с англ. А. Андреева. М.: Синдбад, 2018. 496 с.
Хоффман Д. Что мы думаем о машинах, которые думают. Ведущие мировые ученые об искусственном интеллекте / Под ред. Дж. Брокмана. М.: Альпина нон-фикшн, 2017. С. 148-151.
Чоран Э. Признания и проклятия / Пер. с фр. О. Акимовой. СПб.: Симпозиум, 2004. С. 118, 153.
Шваб К. Четвертая промышленная революция / М.: Эксмо, 2017. С. 8, 13.
Эко У. Не надейтесь избавиться от книг! /У Эко, Ж.-К. Карьер. Пер. с фр. и прим.
О. Акимовой. СПб.: Симпозиум, 2010. 336 с.
Юдин Б. Г. Человек в технонаучных проектах // Наука и инновации. 2018. № 4. С. 11-14. Baudrillard J. Why hasn't everything already disappeared? L.; N. Y.: Seagull Books, 2009. 62 p. Bostrom Nick The Vulnerable World Hypothesis // Global Policy. 2019. V. 10, iss. 4. P. 455476. URL: https://www.globalpolicyjournal.com/articles/global-public-goods-and-bads/ vulnerable-world-hypothesis.
Gates B. "It Will Need to Be the Most Amazing Thing Humankind Has Ever Done". A conversation with Microsoft cofounder and philanthropist Bill Gates by Adi Ignatius // Harvard Business Rev. 2021. № 3/4. URL: https://hbr.org/2021/03/it-will-need-to-be-the-most-amazing-thing-humankind-has-ever-done.
Schwab K., Malleret T. Covid-19: The great reset / K. Schwab, T. Malleret. N. Y.: Forum Publishing (World Economic Forum-2020), 2020. 280 p.
Jantsch E. The Self-Organizing Universe: Scientific and Human Implications of the Emerging Paradigm of Evolution. Oxford, N. Y., Toronto: Pergamon Press, 1980. 344 p.
Ольга Борисовна Панова - кандидат философских наук, доцент
Olga Borisovna Panova - Ph. D., docent
