CC BY
143
Ростислав КАПЕПЮШНИКОВ
Человеческий капитал России: эволюция и структурные особенности
В экономической теории под "человеческим капиталом" принято понимать запас знаний, навыков и способностей, которые есть у каждого человека и которые он может использовать либо в производственных, либо в потребительских целях. Он — человеческий, потому что воплощен в личности человека, он — капитал, потому что является источником либо будущих доходов, либо будущих удовлетворений, либо того и другого вместе. Человеческий капитал не метафора, а строгое научное понятие, полностью подпадающее под стандартное определение капитала, которое выработано в экономической науке.
Теория человеческого капитала сформировалась на рубеже 1950—1960-х годов в основном благодаря усилиям группы американских экономистов, работавших в Чикагском университете. Но с тех пор это понятие успело стать общеупотребительным и прочно войти в лексикон не только экономистов, но и политиков. Сейчас всеми признается, что человеческий капитал — один из важнейших источников экономического роста и что без значительных инвестиций в него никакая экономика не может успешно развиваться. С некоторым неизбежным упрощением можно было бы даже сказать: в последние десятилетия экономисты стали склоняться к выводу, что богатство народов, о котором писал еще А.Смит, в конечном счете зависит от того, что содержится в головах людей и как они взаимодействуют друг с другом, т.е. от человеческого капитала и от качества институтов.
В настоящей статье я попытаюсь показать, какой была эволюция человеческого капитала в России в пореформенный период; каковы его качественные характеристики в настоящее время; каких изменений можно ожидать в будущем.
Эволюция человеческого капитала в России.
В плановой экономике совершенствованию качества трудовых ресурсов традиционно уделялось повышенное внимание, что позволило обеспечить достаточно высокий, по международным стандартам, уровень общего и специального образования рабочей силы. Естественно
задаться вопросом: как же на процесс накопления человеческого капитала в России повлияли те драматические изменения, которые пришлось пережить ей при переходе от плановой системы к рыночной?
1. Самоочевидная констатация, с которой следует начать, состоит в том, что процесс системной трансформации в России сопровождался гигантским, одномоментным обесценением человеческого капитала, накопленного в предыдущую эпоху. Причем оно коснулось как общего человеческого капитала, т.е. знаний, навыков, мыслительных процессов, способов восприятия, которые люди получают в системе формального образования, так и специфического человеческого капитала, т.е. знаний и умений, которые они приобретают по ходу своей производственной деятельности непосредственно на рабочих местах. Это массовое обесценение образовательного потенциала не могло не сказаться на производительности труда и стало одним из главных факторов ее резкого снижения.
2. Как следствие возник глубокий разрыв между фактическими и желаемыми запасами человеческого капитала на уровне каждого отдельного человека. Неудивительно, что участники рынка труда начали предпринимать активные усилия, направленные на восполнение этого разрыва, т.е. на оптимизацию имевшихся у них запасов человеческого капитала. Можно без преувеличения сказать, что в первой половине 1990-х годов вся страна превратилась в один огромный учебный класс. Естественно, что этот процесс всеобщего переобучения протекал не столько в стенах учебных заведений, сколько по ходу трудовой деятельности и шире — по ходу жизнедеятельности каждого человека. По имеющимся оценкам, в 1990-е годы 40% российских работников сменили профессию. К.Сабирьяно-ва, исследовавшая этот процесс, назвала его "великой реаллокацией человеческого капитала"1.
Что способствовало его успешному ходу? Есть один особый элемент человеческого капитала, обозначаемый английским термином
1 Sabirianova K. The Great Human Capital Reallocation. Working Paper No 2K/11. M.: EERC, 2001.
'ЧгатаЫШу" (речь идет о способности людей использовать полученные ими знания и навыки для дальнейшей учебы, для приобретения новых знаний и навыков). На мой взгляд, советская система подготовки кадров, по меньшей мере, одну вещь делала действительно хорошо. Она прививала если не любовь и охоту, то уж во всяком случае привычку и готовность к тому, чтобы постоянно учиться, учиться и учиться. Есть основания полагать, что эта привычка сослужила хорошую службу в тот критический момент, когда огромная часть "старого" человеческого капитала подверглась резкому обесценению, и эту потерю нужно было восполнять.
3. К каким результатам это привело? Обратимся сначала к общему человеческому капиталу, который производится в рамках формальной системы образования. Известно, что, по крайней мере, к концу советского периода отдача от образования находилась на очень низкой отметке и составляла не более 1-2%. Реально это означало, что, с точки зрения пожизненных заработков, человек, получивший диплом, скажем, об окончании вуза, практически ничего не выигрывал. Однако в пореформенный период ситуация резко изменилась. Оценки, которые относятся к середине-концу 1990-х годов, показывают уже совершенно другую картину. В эти годы отдача от образования достигла 7-8%-ного уровня, на котором находится его окупаемость в большинстве других стран мира, как развитых, так и постсоциалистических.
Об этом же свидетельствует и более грубый индикатор, нередко используемый в межстрано-вых сопоставлениях, — относительная разница в заработках между работниками с высшим и полным средним образованием. В России обладание вузовским дипломом обеспечивает прирост в заработках в среднем на 60—70% (оценки на основе данных НОБУСа). Это практически не отличается от оценок для промышленно развитых стран, где премия на высшее образование обычно варьируется в диапазоне от 50 до 100%.
4. Человеческий капитал повышает шансы на получение не только более высоких заработков, но и работы как таковой. Можно ли говорить о подобном эффекте применительно к российскому рынку труда? Как видно из данных таблицы 1, в российских условиях высокое образование действительно многократно усиливает конкурентные позиции работников. Прослеживается закономерность, имеющая практически универсальный характер: чем выше образовательный потенциал, тем выше экономическая активность, больше занятость, ниже безработица и меньше доля "отчаявшихся" работников, поки-
нувших рынок труда после длительных безуспешных поисков (эта закономерность нарушается лишь в одном-единственном случае — для работников с незаконченным высшим образованием). Так, в 2003 г. "выигрыш", который имели лица с высшим образованием, по сравнению с лицами со средним образованием, составлял: с точки зрения активизации участия в рабочей силе — около 10 пп. (94 против 85%), с точки зрения улучшения перспектив занятости — почти 15 пп. (90 против 76%), с точки зрения сокращения риска безработицы — 6,5 пп. (3,7 против 10,1%) и, наконец, с точки зрения уменьшения опасности быть вытесненным с рынка труда — 2,5 пп. (0,5 против 3%). Важно отметить, что приведенные оценки относятся к лицам зрелого возраста (от 25 до 49 лет) и, следовательно, свободны от искажающего воздействия такого фактора, как возраст. Очевидно, что накопление общего человеческого капитала обеспечивает огромные преимущества, многократно усиливая конкурентные позиции работников на рынке труда.
5. Однако со специфическим человеческим капиталом ситуация была не столь однозначной. Стандартным показателем, измеряющим объемы накопленного специфического человеческого капитала, является специальный стаж, т.е. время, в течение которого человек работает на данном рабочем месте, в данной фирме. В России он составляет сейчас около 7 лет против 10—12 лет в странах Западной Европы или Японии. Это означает, что российская экономика продолжает жить с рабочей силой, которая имеет недостаточные, по международным меркам, запасы специфического человеческого капитала. Оборотная сторона этого явления — высокая текучесть. Анализ показывает, что по интенсивности оборота рабочей силы Россия оставляет далеко позади все другие страны с переходными экономиками.
На ситуацию со специфическим человеческим капиталом можно взглянуть и с другой стороны. Известно, что пик заработков в процессе трудовой карьеры человека обычно приходится на возраст 50—55 лет. Подобная форма профиля заработков объясняется тем, что именно в этом возрасте отдача от инвестиций в специфический человеческий капитал достигает своего максимума. Однако в России пик заработков приходится где-то на период между 35 и 40 годами, т.е. на 10—15 лет раньше. Отсюда можно сделать вывод, что старшие поколения уже никогда не восполнят утерянный ими специфический капитал и что российской экономике придется еще долгое время жить в условиях его явной недостаточности.
УРОВНИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ АКТИВНОСТИ, ЗАНЯТОСТИ И БЕЗРАБОТИЦЫ ПО ОСНОВНЫМ ВОЗРАСТНЫМ ГРУППАМ И УРОВНЮ ОБРАЗОВАНИЯ (е %, 2003 г.)*
Образование
Возрастная группа** высшее профес- сиональное неполное высшее профес- сиональное среднее профес- сиональное начальное профес- сиональное среднее (полное) общее основное общее начальное общее, не имеют начального общего
Уровень экономической активности Молодежь 89,7 25,7 83,3 84,0 32,7 17,2 13,7
Лица зрелого возраста 94,0 82,0 91,8 90,5 85,0 75,7 39,5
Лица предпенсионного возраста 89,2 80,9 83,6 80,8 77,5 68,7 46,7
Лица пенсионного возраста 38,7 24,2 27,9 22,3 20,1 13,4 8,7
Все население 83,3 47,0 79,4 80,6 60,7 33,9 14,0
Уровень занятости Молодежь 80,7 21,2 72,5 71,4 25,7 12,6 9,9
Лица зрелого возраста 90,5 75,9 86,4 82,7 76,4 65,3 32,3
Лица предпенсионного возраста 85,9 73,6 78,9 76,1 71,9 62,5 42,9
Лица пенсионного возраста 37,3 22,8 26,6 21,5 19,0 12,7 8,5
Все население 79,9 42,0 74,3 73,3 53,8 28,9 12,4
Уровень безработицы Молодежь 10,0 17,6 12,9 15,0 21,4 26,6 27,4
Лица зрелого возраста 3,7 7,4 5,8 8,6 10,1 13,7 18,3
Лица предпенсионного возраста 3,7 9,0 5,6 5,9 7,2 9,0 8,1
Лица пенсионного возраста 3,5 5,9 4,8 3,6 5,4 5,2 1,6
Все население 4,1 (0,5)*** 10,7 (1,2) 6,5 (1,0) 9,1 (1,7) 11,3 (2,9) 14,6 (6,6) 11,4 (9,1)
* По данным обследований населения по проблемам занятости Росстата.
** Молодежь — 15-24 года; лица зрелого возраста — 25-49 лет; лица предпенсионного возраста— женщины 50-54 года и мужчины 50-59 лет; лица пенсионного возраста — женщины 55-72 лет и мужчины 60-72 лет.
*** В скобках приводятся оценки уровня отчаявшихся работников для соответствующих образовательных групп.
Однако исключая этот "провал" со знаниями и навыками, приобретаемыми непосредственно на рабочем месте, можно утверждать, что на российском рынке труда прослеживаются все основные закономерности, характеризующие взаимосвязь человеческого капитала с заработками, экономической активностью, занятостью и безработицей, которые известны из опыта других стран. Обладание им, безусловно, усиливает конкурентные позиции работников — стимулирует участие в рабочей силе, повышает шансы на нахождение работы, снижает риск безработицы. Все указывает на то, что российским рынком труда высокое образование ценится не меньше (в относительных терминах), чем рынками труда большинства других стран мира.
Отраслевые, профессиональные и образовательные характеристики российской рабочей силы. Известно, что в дореформенный период
российская рабочая сила по своим структурным характеристикам существенно отличалась от рабочей силы других стран, особенно со зрелой рыночной экономикой. Насколько глубокими оказались сдвиги в ее отраслевой, профессиональной и образовательной структурах, наблюдавшиеся в пореформенный период? Стала ли она в результате этих сдвигов выглядеть более "стандартно"? Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо рассмотреть особенности ее распределения по отраслям, профессиям и уровням образования в межстрановой перспективе.
Отраслевая структура занятости. В таблице 2 отражено распределение российских работников по трем основным секторам экономики — аграрному, промышленному и услуг в начале и в конце пореформенного периода (1990 и 2002 гг.). Отметим, что при получении этих оценок в целях сопоставимости использовалась не традиционная российская классификация от-
Таблица 2
СЕКТОРАЛЬНАЯ СТРУКТУРА ЗАНЯТОСТИ (в %)*
Страна Год Аграрный сектор Промышленный сектор Сектор услуг Индекс реструктуризации
Болгария 2003 10 33 57 15,2
Венгрия 2002 6 34 60 12,6
Польша 2002 19 29 52 20,3
Румыния 2002 36 30 34 38,2
Словакия 2002 6 38 55 16,9
Словения 2002 10 39 52 20,3
Чехия 2002 5 40 56 16,7
Россия 1990 14 40 46 -
Россия 2002 11 30 59 13,6
Германия 2002 2 32 66 -
Среднее по четырем странам Западной Ееропы* * 2,5 25,2 72,3 0
* По данным национальных обследований рабочей силы. ** Великобритания, Дания, Нидерланды, ФРГ.
раслей народного хозяйства (ОКОНХ), а альтернативная классификация видов экономической деятельности, продукции и услуг (ОКДП), практически идентичная международной классификации отраслей 181С-3.
Широко распространено представление, что, с точки зрения масштабов развития сферы услуг, Россия была и остается безнадежным аутсайдером. Однако данные, представленные в таблице 2, его не подтверждают. Дореформенную российскую экономику, когда в промышленном секторе было сконцентрировано 40% всех занятых, действительно можно было бы квалифицировать как сверхиндустриализиро-ванную. Однако в переходный период доля этого сектора уменьшилась на четверть — до 30%. В то же время доля занятых в сфере услуг увеличилась почти на 15 пп., и в настоящее время здесь уже сосредоточено около 60% всех российских работников. Много это или мало?
Чтобы ответить на этот вопрос, мы включили в таблицу 2 также данные о секторальной структуре занятости в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) и Германии. Их сравнительный анализ приводит к достаточно неожиданным выводам. Оказывается, что по масштабам занятости в сфере услуг Россия уже вплотную приблизилась к Германии (отставание составляет менее 7 пп.). Более того, из стран ЦВЕ только Венгрию можно поставить в этом отношении рядом с Россией, тогда как все остальные от нее отстают. Последняя колонка содержит оценки так называемого "индекса реструктуризации занятости". Он показывает, какой процент работников необходимо пере-
распределить между секторами, чтобы достичь структуры занятости, характерной для развитых западноевропейских стран (мы использовали усредненные данные по четырем странам Западной Европы — Великобритании, Дании, Нидерландам и ФРГ). России для этого потребовалось бы перераспределить 13,6% всех работников, что намного меньше, чем в Чехии, Польше, Словакии или Словении, не говоря уже о Болгарии или Румынии. А ведь в большинстве из них реформы, по общему мнению, проходили намного успешнее, чем в России. И тем не менее рассчитанный нами индекс реструктуризации свидетельствует, что, с точки зрения секторальной структуры занятости, Россия находится явно ближе к "западноевропейскому стандарту", чем они.
Все указывает на то, что Россию уже нельзя относить к числу сверхиндустриализованных стран, как это было до начала реформ. С точки зрения распределения рабочей силы, доминирующим сектором российской экономики выступает сегодня сектор услуг, где сосредоточено почти две трети всех занятых. В этом отношении она уже вплотную приблизилась к экономикам постиндустриального типа.
Разумеется, это не исключает существования серьезных отраслевых деформаций внутри самой сферы услуг. Действительно, на более дезагрегированном уровне обнаруживается немало отклонений от той структуры занятости, которую можно считать типичной даже для других постсоциалистических стран, не говоря уже
о развитых странах. Обратимся к данным таблицы 3, где представлено распределение занятых
ОТРАСЛЕВАЯ СТРУКТУРА ЗАНЯТОСТИ В СФЕРЕ УСЛУГ (в % от общей численности занятых в экономике, 2002 г.)*
Отрасль
Болгария Венгрия Польша Румыния Словакия Словения Чехия Германия Россия
Торговля 14,9 14,3 14,2 9,3 12,8 13,0 13,0 13,9 13,7
Гостиницы и рестораны 4,5 3,5 1,8 1,2 3,2 3,9 3,6 3,4 1,7
Транспорт и связь 7,6 8,0 6,0 5,0 7,3 6,0 7,7 5,6 9,0
Финансовые услуги 1,1 1,9 2,3 0,8 1,9 2,4 2,0 3,7 1,2
Деловые услуги и операции с недвижимостью 4,1 6,0 4,9 1,5 4,9 4,9 5,6 8,5 4,0
Государственное управление 8,1 7,3 5,8 5,9 7,0 5,4 6,8 8,2 6,9
Образование 7,4 8,2 6,8 4,4 7,7 6,6 6,5 5,5 8,9
Здравоохранение 5,5 6,2 6,8 3,8 6,7 5,5 6,4 10,7 6,9
Прочие услуги 3,8 4,1 3,3 2,2 3,7 4,2 3,9 5,7 6,4
Деятельность по ведению домашних хозяйств 0 0,1 0,1 0 0,4 0 0,1 0,4 0
Вся сфера услуг 57,1 59,7 52,0 34,1 55,4 52,0 55,6 65,6 58,7
* Данные национальных обследований рабочей силы.
по отдельным отраслям сферы услуг в России, а также в Германии и в странах ЦВЕ.
Как нетрудно убедиться, по доле занятых в торговле (13,7%) Россия уже не уступает другим постсоциалистическим странам. В то же время доля занятых на транспорте в ней непропорционально велика — 9,0%. Впрочем, у этого отклонения есть вполне очевидное объяснение — размеры страны. Напротив, в общественном питании, финансовых и деловых услугах налицо очевидный и очень глубокий провал. Здесь занято соответственно 1,7, 1,2 и 4,0% российских работников, что в полтора-два раза меньше, чем в наиболее развитых странах ЦВЕ. Необходимо также отметить, что в России значительная часть работников, занятых оказанием деловых услуг, трудятся в науке и научном обслуживании (согласно КГС-З, НИОКР относится к подсектору деловых услуг). В результате при исключении работающих в науке и научном обслуживании российская занятость в "рыночных" деловых услугах оказывается вообще мизерной. Иная картина складывается в сфере социальных услуг — в здравоохранении и особенно образовании. Здесь, наоборот, наблюдается сверхвысокая концентрация рабочей силы — соответственно 6,9 и 8,9%. При рассмотрении российской сферы услуг может возникнуть впечатление, что в России есть два излюбленных занятия — лечиться и учиться. Парадоксально, но в российской системе образования занято почти вдвое (!) больше работников (в относительном выражении), чем в германской. Как следствие, по сравнению с другими странами, российская структура занятости резко смещена от "рыночных" в пользу социальных услуг.
2. Профессиональная структура занятости. Распределение российских работников в зави-
симости от профессиональной принадлежности приведено в таблице 4 (использованы данные Росстата обследований населения по проблемам занятости — ОНПЗ). Для сравнения в ней также приведены аналогичные показатели по Чехии и Германии. Отдельные оценки даются по мужчинам и женщинам.
Стандартной классификацией профессий, используемой в международной практике, является 18СО-88, в рамках которой выделяются девять укрупненных групп. Первая из них — это руководители. В России их оказывается примерно в полтора раза меньше (4%), чем в Чехии или Германии. Особенно заметно отставание среди мужчин. Однако наблюдаемые расхождения все же недостаточно велики, чтобы можно было с уверенностью утверждать, что российская экономика страдает от нехватки руководителей. Дело в том, что при проведении опросов представители именно этой профессиональной группы обычно наименее доступны для интервьюеров1. Поэтому при обращении к представителям других специальностей специфика распределения российской рабочей силы по профессиям проступает более отчетливо.
Как следует из данных таблицы 4, в России насчитывается гораздо больше, чем в Чехии или Германии, специалистов высшей квалификации (17% против 10 и 14% соответственно). Особенно велик этот межстрановой разрыв у женщин. Например, женщин-специалистов высшей квалификации в России почти вдвое больше, чем в Германии: соответственно 20 и 12%. Напротив,
1 Показательно, что в 2003 г. ОНПЗ давали уже существенно более высокую оценку доли руководителей — 6,7%, что вполне сопоставимо с аналогичными оценками по Чехии или Германии.
ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ СТРУКТУРА ЗАНЯТОСТИ: СРАВНИТЕЛЬНЫЕ ДАННЫЕ ПО РОССИИ, ГЕРМАНИИ И ЧЕХИИ
(в % от общей численности занятых в каждой группе, 2002 г.)*
Профессиональная Россия Германия Чехия
группа Все Мужчины Женщины Все Мужчины Женщины Все Мужчины Женщины
Руководители 4 5 3 7 8 5 6 8 4
Специалисты высшего уровня квалификации 17 13 20 14 15 12 10 9 12
Специалисты среднего уровня квалификации 15 9 22 21 16 26 19 16 23
Служащие, занятые подготовкой информации 3 1 6 12 7 19 9 4 15
Работники сферы обслуживания, ЖКХ и торговли 13 8 18 12 6 20 13 8 19
Квалифицированные рабочие сельского хозяйства 5 5 6 2 3 1 2 2 2
Квалифицированные рабочие промышленности 17 24 9 17 27 4 20 30 6
Полуквалифицированные рабочие 14 24 4 7 11 3 13 18 8
Неквалифицированные рабочие 12 11 13 8 7 10 8 5 11
* Данные национальных обследований рабочей силы.
специалисты средней квалификации в России явно недопредставлены, причем в первую очередь — среди мужчин. Так, в России на долю специалистов средней квалификации приходится около 9% всех занятых мужчин, тогда как в Чехии и Германии — примерно 16%. Еще более глубокий провал наблюдается в такой профессиональной группе, как "клерки" (в российской терминологии — это "служащие, занятые подготовкой информации"). В России к ней принадлежат лишь 6% среди женщин и менее 1% среди мужчин. Аналогичные оценки по Чехии и Германии в несколько раз выше: соответственно среди женщин 15 и 19% и среди мужчин 4 и 7%. В то же время работники сферы обслуживания и торговли во всех трех рассматриваемых странах представлены примерно в одинаковой пропорции. И в России, и в Чехии, и в Германии к ней относятся от 18 до 20% среди женщин и от 6 до 8% среди мужчин.
Достаточно неожиданно представленные в таблице 4 оценки свидетельствуют также об отставании России по доле квалифицированных рабочих, во всяком случае — среди мужчин. Если в России эта группа охватывает менее четверти всех работающих мужчин, в Чехии и Германии — около трети. Зато по представительству двух самых низших профессиональных групп — полуквалифицированных и неквалифицированных рабочих — Россия выступает безусловным
лидером. Так, неквалифицированных рабочих оказывается в ней в полтора раза больше, чем в Чехии или Германии (12 против 8%).
Подытоживая, можно сказать, что в России профессиональная шкала имеет как бы "загнутые" вверх края и "проваленную" середину. По сравнению с другими странами, в российской экономике насчитывается непропорционально много работников, с одной стороны, с самой высокой, и с другой — с самой низкой квалификацией. В то же время ей, похоже, недостает специалистов средней квалификации; служащих, занятых подготовкой информации, и, возможно, квалифицированных рабочих.
В итоге, несмотря на, казалось бы, широкое развитие сферы услуг, профессиональная структура российской рабочей силы остается резко смещенной в пользу работников физического труда. В России общее соотношение между "белыми" и "синими" воротничками составляет 52 против 48%, тогда как в Чехии — 57 против 43%, а в Германии и того больше — 66 против 34%. Другими словами, в отличие от отраслевой, профессиональная структура занятости в России до сих пор сохраняет в значительной мере индустриальный характер.
3. Образовательная структура занятости. В пореформенный период российская экономика продолжала активно подпитываться рабочей силой со все более высокой формальной образо-
Таблица 5
ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ СТРУКТУРА НАСЕЛЕНИЯ РОССИИ (по данным переписей 1989 и 2002 гг.; в %)
Уровень образования Все население в возрасте 15 лет и старше Занятые в возрасте 15 лет и старше
1989 г. 2002 г. 1989 г. 2002 г.
Высшее профессиональное 11,3 16,2 14,8 23,3
Неполное высшее профессиональное 1,7 3,1 - -
Среднее профессиональное 19,2 27,5 25,8** 38,7**
Начальное профессиональное 13,0 12,8 18,0 15,3
Среднее (полное) общее 17,9 17,7 21,0 16,2
Основное общее 17,5 13,9 13,7 5,6
Начальное общее, не имеют начального общего 19,4 8,8 6,8 0,9
* Без учета лиц, не указавших уровень образования. ** Неполное высшее и среднее профессиональное.
вательной подготовкой. Трансформационный кризис не смог прервать тенденцию к опережающему росту численности работников с высшим образованием: спрос на него со стороны населения в 1990-е годы продолжал устойчиво повышаться. Показательно, что если общая численность взрослого населения (15 лет и старше) увеличилась за межпереписной период всего лишь на 7%, то численность лиц, окончивших вузы или техникумы, — на 52%. Если же мы обратимся к противоположному полюсу образовательной шкалы — работникам с начальным образованием и ниже, то увидим, что их стало примерно вдвое меньше.
В результате в образовательной структуре занятости произошли кардинальные сдвиги (табл. 5). В настоящее время почти две трети российских работников (62%) имеют либо высшее, либо среднее специальное образование. На долю выпускников ПТУ приходится 15% всех занятых, средних школ — 16%. В то же время малообразованных работников, окончивших неполную среднюю или начальную школу, насчитывается немногим более 6% (соответственно 5,6 и 0,9%). Фактически можно говорить о почти полном вымывании из российской экономики работников, не пошедших дальше начальной школы. Неудивительно, что по формальным признакам российская рабочая сила предстает сегодня как одна из самых высокообразованных в мире1.
Чтобы поместить российские показатели в сравнительный контекст, воспользуемся данны-
1 Впрочем, если измерять накопленный человеческий капитал не в уровне образования, а в годах обучения, то картина оказывается далеко не столь радужной. Так, в 2002 г. среднее ожидаемое число лет обучения по всем странам мира составляло 15,3 года. Оценка по России была почти на год ниже среднемировой — 14,5 года. Еще существеннее было ее отставание от группы наиболее развитых стран, разрыв составлял 3,1 года.
ми ОЭСР (табл. 6). Они показывают, какая доля населения в возрасте 25—64 лет в различных странах мира имеет образование не ниже вторичного, т.е. полное среднее или начальное профессиональное, и какая — третичное, т.е. высшее или среднее профессиональное. Сравним, как оценки по России (они были рассчитаны с использованием данных переписи населения 2002 г.) соотносятся с аналогичными оценками по другим странам мира.
В России доля лиц с образованием не ниже вторичного является самой высокой среди всех вошедших в нашу выборку стран (89%). Впрочем, практически такие же показатели демонстрируют Чехия, США, Норвегия, Словакия и некоторые другие страны. Гораздо удивительнее, что Россия оказывается лидером и по доле лиц с третичным образованием (57%). Это почти на 15 пп. больше, чем у следующей за ней Канады (43%), и в несколько раз выше, чем в других постсоциалистических странах, где данный показатель не выходит за пределы даже 15%. Конечно, в значительной мере "первенство" России обеспечивается сверхвысокой пропорцией лиц, имеющих среднее профессиональное обра-зование1. Однако и по доле лиц с высшим образованием (21%) Россия относится к числу безусловных лидеров, уступая только Норвегии и
1 Строго говоря, далеко не все российское среднее специальное образование можно считать третичным, поскольку очень часто его получают не после получения общего среднего (полного) образования, а одновременно с ним. Это предполагает, что при расчете доли лиц с третичным образованием мы должны учитывать только тех, кто учился в техникумах после окончания средней (полной) школы. По нашим ориентировочным оценкам, в этом случае российский показатель доли лиц, имеющих третичное образование, мог бы снизиться на 15 пп., но даже при такой понижающей корректировке он все равно остался бы одним из самых высоких, если не самым высоким, в мире.
Таблица 6
ДОЛЯ ЛИЦ С ВТОРИЧНЫМ ОБРАЗОВАНИЕМ И ВЫШЕ И С ТРЕТИЧНЫМ ОБРАЗОВАНИЕМ СРЕДИ НАСЕЛЕНИЯ В ВОЗРАСТЕ 25-64 ЛЕТ (в %, 2002 г.)*
Страна Доля лиц с вторичным образованием (не ниже полного среднего или начального профессионального) Доля лиц с третичным образованием (высшим или средним профессиональным)**
Канада 83 43 (21)
США 87 38 (29)
Япония 84 36 (20)
Швеция 82 33 (18)
Финляндия 75 33 (16)
Австралия 61 31 (20)
Норвегия 87 31 (28)
Великобритания 84 27 (19)
Южная Корея 70 26 (18)
Испания 42 24 (17)
Франция 65 24 (12)
Германия 83 23 (13)
Венгрия 71 14
Польша 82 12
Чехия 88 12
Словакия 86 11 (10)
Россия 89 57 (21)
* По данным ОЭСР.
** В скобках указана доля лиц с высшим образованием.
США. Этот результат нельзя не признать феноменальным, особенно если мы примем во внимание резкое отставание России от большинства включенных в таблицу 6 стран по показателям экономического развития.
Однако у этого достижения есть оборотная сторона. Сопоставив распределение российских работников по уровням образования и по профессиям, можно прийти к выводу, что уже сейчас многие из тех, кто получил высокую формальную подготовку, вынуждены трудиться на рабочих местах, не требующих высокой квалификации и даже никакой квалификации вообще.
Что впереди? Как уже было отмечено, на российском рынке труда наличие значительного запаса человеческого капитала, как правило, обеспечивает существенные преимущества. Однако в будущем нельзя дать никаких гарантий, что они сохранятся. Некоторые тенденции, наме-
тившиеся с середины 1990-х годов, способны привести к их постепенному размыванию.
Действительно, оценки, представленные в предыдущем разделе, свидетельствуют о серьезной асимметрии в распределении российской рабочей силы по отраслям, профессиям и уровням образования. Они свидетельствуют также о том, что примерно с середины 1990-х годов наблюдалось резкое ослабление связей между рынком труда и системой образования. Начиная с этого момента образовательная динамика в значительной мере приобрела автономный характер, мало связанный с процессами реструктуризации экономики, с ее отраслевой или профессиональной перестройкой.
О том же свидетельствуют и прогнозы возможной эволюции образовательного потенциала в предстоящие десятилетия. Нами были осуществлены два альтернативных варианта такого прогноза. (В обоих случаях мы не учитывали вероятного отсева студентов, однако это едва ли могло сильно исказить итоговые оценки, поскольку практика досрочного прерывания обучения по-прежнему остается малохарактерной для российских вузов.)
Первый вариант расчета основывался на данных, характеризующих соотношения между потоками учащихся на различных ступенях системы образования. Согласно этим данным, численность принятых в вузы в 2002 г. (без учета тех, кто уже имел высшее образование) соотносилась с численностью получивших в 2000 г. аттестат об основном общем образовании как 0,64:1. (Примечательно, что еще в начале 1990-х годов пропорция выглядела совершенно иначе — 0,27:1.) Если предположить, что система образования находится в состоянии равновесия, то это означает, что из нынешних когорт, оканчивающих девятый класс, обладателями вузовских дипломов рано или поздно станут 60—65%.
В другом варианте прогноза нами были использованы данные переписи населения 2002 г. Мы просуммировали доли лиц, являющихся студентами вузов в каждой из возрастных когорт, а затем разделили полученную величину на коэффициент 5, считая, что он примерно соответствует средней продолжительности обучения в российских вузах. Подобный расчет позволяет сделать вывод, что из когорт, оканчивающих сейчас девятый класс, дипломы о высшем образовании рано или поздно получат около 50%.
Хотя использованные нами альтернативные подходы приводят к достаточно близким результатам, первый, более высокий вариант прогноза, представляется все же более правдоподобным. В случае его реализации через 30—40 лет
российская рабочая сила примерно на две трети будет состоять из работников с высшим образованием. Причем, возможно, даже эта оценка является заниженной и преуменьшает масштабы будущего наплыва на рынок труда выпускников вузов. Как известно, в ближайшие годы Россию ждет демографическая "яма". Это способно еще больше усилить конкуренцию вузов за потенциальных абитуриентов со всеми вытекающими отсюда последствиями — снижением требований при поступлении, дальнейшей девальвацией качества обучения, ростом спроса на второе высшее образование и т.д.
В результате развитие российской системы образования может пойти по пессимистическому сценарию, который описывается в так называемой теории фильтра (другое название — трактовка образования как средства отбора). В ней показывается, как "дипломомания" может приобретать характер безостановочного, само-поддерживающегося процесса.
Согласно теории фильтра, задача системы образования не столько передача учащимся знаний и навыков, сколько проверка их способностей, которые существуют до и помимо обучения. Чем способнее человек, тем более высоких ступеней образования он достигает. Аттестат или диплом всего лишь удостоверяют его более высокую потенциальную производительность и фактически служат пропуском на лучшие рабочие места. В подобных условиях рост уровня образования может приобретать иррациональный характер: если, скажем, менее способные люди начинают в массовом порядке получать среднее образование, которое до этого было доступно лишь немногим, то тогда более способные вынуждены поступать в коллед-
жи, чтобы подтвердить свои преимущества в производительности и тем самым сохранить доступ к лучшим рабочим местам. Такое поведение рационально с индивидуальной точки зрения, но иррационально с точки зрения всего общества в целом. Хуже того: при определенных условиях система отбора начинает давать сбои, выдавая за реально существующие фиктивные различия в способностях работников. В этом случае информационная ценность образовательного сигнала становится близкой к нулю, поскольку аттестаты и дипломы перестают быть свидетельством более высокой потенциальной производительности их обладателей.
Не исключено, что российская система образования уже вплотную приблизилась к черте, за которой, как это предсказывает теория фильтра, может начаться безостановочная "погоня" за дипломами все более и более высокого уровня. В перспективе это чревато возникновением глубоких структурных дисбалансов на российском рынке труда. С одной стороны, нехватка работников с низкой образовательной подготовкой потребует либо резкого повышения их заработной платы, либо допуск на российский рынок труда больших масс мигрантов, либо того и другого вместе. С другой стороны, постепенная девальвация вузовских дипломов приведет к тому, что работникам с высшим образованием придется во все больших масштабах перемещаться на рабочие места, которые не требуют высокой квалификации и которые до этого занимали работники с намного более низкой формальной подготовкой. Необходимы глубокие институциональные преобразования, чтобы предотвратить или хотя бы смягчить развитие этих негативных тенденций.
КАК БЫ ВЫ РАСЦЕНИЛИ ЛЮДЕЙ, НАХОДЯЩИХСЯ СЕЙЧАС У ВЛАСТИ?
(в % от числа опрошенных в каждом замере, N=1600 человек)
Вариант ответа 1994 г. Март 1997 г. Апрель 2000 г. Май 2000 г. Декабрь 2001 г. Июнь 2004 г. Февраль 2005 г. Июль
Это люди, озабоченные только своим материальным и карьерным благополучием 47 59 38 55 52 53 64
Это честные, но слабые люди, не умеющие распорядиться властью и обеспечить порядок и последовательный политический курс 16 15 11 13 11 14 11
Это честные, но малокомпетентные люди, не знающие, как вывести страну из экономического кризиса 18 11 11 11 12 9 10
Это хорошая команда политиков, ведущая страну правильным курсом 4 4 17 10 10 13 6
Затруднились ответить 14 10 24 13 15 11 9
