CC BY
43
История
УДК 14 ББК 4481.00
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ — РЕШАЮЩИЙ ФАКТОР ДВИЖЕНИЯ К ЭКОНОМИКЕ, ОСНОВАННОЙ НА ЗНАНИЯХ (историко-экономический аспект)
B.C. Балакин
THE HUMAN CAPITAL — A DETERMINATIVE OF MOVEMENT TO THE KNOWLEDGE-BASED ECONOMY
V.S. Balakin
Анализируются проблемы взаимодействия человеческого капитала, хозяйства и общества. В центре исследования — динамика знания как условие общественного прогресса. Рассматриваются экономические, социальные и культурные условий формирования человеческого капитала в Челябинской области, интеллектуальный потенциал региона, региональное распределения кадров по сферам деятельности, отраслям. Исследуется формальное и неформальное в характеристиках научных кадров.
Ключевые слова: человеческий капитал, индекс развития человеческого потенциала, интеллектуальный капитал, экономика знаний.
In the article problems of interaction of the human capital, economic relations and society are analyzed. Dynamics of knowledge as a condition of public progress is in the centre of research. Economic, social and cultural conditions of human capital formation in the Chelyabinsk region, intellectual potential of the region and regional staff distributions according to fields of activity are considered. Formal and informal in characteristics of the scientific staff are investigated.
Keywords: the human capital, an index of development of human potential, the intellectual capital, economy of knowledge.
Сегодня прогресс цивилизации начинает опр еделять ся интеллектуально - образов ательной мощью человека. Человеческий капитал в силу своей неисчерпаемости становятся основным национальным богатством. С точки зрения развития, знание выступает как условие общественного прогресса, как предпосылка общественной саморефлексии, которая в свою очередь определяет уровень социальной системы.
В начале XXI в. лидеры экономического развития активно пытаются формировать новую парадигму научно-технического развития. Основные приоритеты стали перемещаться в область информации и науки. Глобальное соперничество переходит в область науки, культуры и образования. Слагаемыми этой парадигмы выступают: возрастающая взаимозависимость рынков капитала и новых технологий, усиление социальной ориентации новых технологий, глобальный характер создания и использования новых знаний, технологий, продуктов и услуг. Общество, основанное на знаниях (Knowledge society) стремительно завоевывает мир. Бурное развитие
информационно -коммуникационных технологий (ИКТ) как мощных инструментов для работы с информацией и знаниями существенно ускоряет такие изменения.
Для России переход от сырьевой экономики к производящей — насущная актуальная проблема. Поэтому «экономика знаний» — идеальная цель, к которой могло бы двигаться наше государство в данных условиях. Отличительной чертой «экономики знаний» является ускоренное развитие нематериальной сферы и нематериальной среды хозяйственной деятельности. Производство, распределение и использование знаний составляют основу новой экономики, а ее инфраструктурой становится Intemet. В этом заключается смена парадигмы экономического развития, которая существенно уменьшает материально-ресурсные и пространственные пределы границ темпов роста.
Рамки статьи не позволяют рассмотреть все проблемы взаимодействия человеческого капитала, экономики и общества. Наша цель — анализ экономических, социальных и культурных ус-
ловий формирования человеческого капитала и человеческого потенциала в Челябинской области, региональное распределения кадров по сферам деятельности, отраслям, исследование формального и неформального в характеристиках кадров, изучение динамики численности различных квалификационных групп кадров Урала.
В экономических и социальных науках категория «экономика знаний» имеет не одно значение. Этот термин зародился в начале 1960-х гг. во времена исследований, проводившихся Ф. Махлупом. В дальнейшем под «экономикой знаний», или «экономикой, основанной на знаниях», стали понимать такой тип экономики, в котором знания играют решающую роль. В междисциплинарных исследованиях, термин «экономика знаний» применяется для обозначения общества будущего, к которому сейчас идет цивилизация развитых стран. В этом контексте данный термин употребляется в основном как нечто идеальное, к чему следует стремиться, чтобы увеличить темпы роста ВВП государства, а, порой, и мирового сообщества в целом. Например, в рамках UNDP (The United Nations Development Programmer) был подготовлен Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации за 2004 г. Центральной темой подзаголовка стало название «На пути к обществу, основанному на знаниях». У термина «экономика знаний» существуют и альтернативы. Науковеды и социологи используют термины «инновационная экономика», «информационное общество» (А.М. Кулькин). В рамках отношений современности-будущего как альтернативу термину «экономика знаний» используется понятие «креативная экономика» (О.Н. Мельников). Из российских ученых проблему перехода к экономике знаний, управления знаниями и интеллектуальным потенциалом активно разрабатывают С.Н. Бобылев, О.М. Вихарева, А.А. Дынкин, В.В.Иванов, С.М. Климов, А.Д.Косьмин, В.Л. Марков, Б.З. Мильнер, А.И. Ракитов и др.1
В статье «экономика знаний» понимается как наукоемкая и высокотехнологичная экономика, где основной упор делается на знания, технологии, инновации, и потому в центре такой экономики оказывается то, что специалисты называют «интеллектуальным и человеческим капиталом». Интеллектуальные ресурсы являются той частью интеллектуального капитала, которая непосредственно относится к человеку. Это знания, практические навыки, творческие и мыслительные способности людей, их моральные ценности, культура труда. Интеллектуальный капитал включает также организационный капитал (процедуры и системы управления, программное обеспечение, оргструктура, патенты, бренды, корпоративная культура) и клиентский капитал
(связи с клиентами, информация о клиентах, история взаимоотношений с клиентами). Знания сами по себе не трансформируют экономику. Также нет и гарантии того, что определенное инвестирование в научные проекты принесет высокую отдачу. Урок прошлого (Бразилия, Индия, бывший СССР) заключается в необходимости формирования национальной инновационной системы. В отечественной инновационной системе сегодня отсутствует ее центральное звено — крупные фирмы, способные брать на себя финансовые и технологические риски. Смогут ли этим звеном стать Госкорпорации, покажет время.
В советской социальной науке также исследовались проблемы «трудового потенциала» и «рабочей силы», значительно реже — «человеческих ресурсов». С 1960-х гг. западные экономисты исследуют не трудовой потенциал, а «человеческий капитал». Как раздел экономического анализа теория человеческого капитала появилась благодаря двум нобелевским лауреатам (1979 г.) Теодору Шульцу и Генриху Беккеру. Последний создал его модель и издал книгу «Человеческий капитал». В современной литературе, как правило, используют следующее определение человеческого капитала: Человеческий капитал — совокупность врожденных способностей, запаса здоровья и приобретенных знаний, опыта, квалификации, эффективное использование которых в качестве основного элемента общественного производства становится решающим фактором экономического роста страны. Развитие этой теории привело к признанию сначала в экономической науке, а позднее и на практике того факта, что национальное богатство создается как вещественной, так и невещественной формами капитала, и человеческий капитал стал учитываться как важнейшая составляющая национального богатства.
Термин «человеческий потенциал» трактуется как совокупность возможностей отдельных лиц, общества, государства в области использования людских ресурсов, которые могут быть приведены в действие для решения определенных задач. С середины 1990-х гг. в России по Программе развития ООН рассчитывается индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП). Значение индекса определяется как совокупность 4 показателей: доход (удельное значение ВВП на душу), долголетия (средняя продолжительность жизни), состояние здоровья (косвенно по уровню затрат на медицинское обслуживание) и образованности.
В условиях стремительного темпа перемен возрастает ответственность власти, элит, бизнеса и общества за поиск и осуществление общей концептуальной модели развития, принципы
которой будут учитывать интеллектуальные приоритеты и оптимальное разделение функций между ними. Это актуально и для Челябинской области. Для оценки влияния, оказываемого знаниями на уровень материального благосостояния в регионах России, был разработан специальный индекс, основанный на пяти показателях, характеризующих ключевые аспекты интеллектуального потенциала. Индикаторы рассчитывались с учетом средней продолжительности обучения занятого населения, полноты охвата начальным, средним и высшим образованием, числа аспирантов в расчете на 100 тысяч занятых, числа занятых исследованиями и разработками в расчете на 100 тысяч занятых, доли внутренних затрат на исследования и разработки в процентах от внутреннего регионального продукта. По этим данным, в 2000 г. индекс развития интеллектуального потенциала Челябинской области составил — 0396 (14 место). При этом наиболее низкими по сравнению, например, с данными по Свердловской области, оказались индикаторы подготовки аспирантов и масштабов занятости исследованиями и разработками2.
Распространение научных и научно-технологических инноваций невозможно без соответствующей социокультурной среды, где они могут существовать. Авангардом инноваций, как правило, являются ученые, научные школы, научно-технологические сообщества, и соответствующие им коммуникации. В последние годы российские обществоведы активно постигают социокультурные аспекты развития научного сообщества, формулируют новые выводы о месте и роли интеллектуальных ресурсов.
Сфера социально-гуманитарных наук на Урале была значительно меньше, чем естественных и технических. Во второй половине XX в. интеллектуальный потенциал региона определялся уровнем интеллекта в научно-техническом и оборонном комплексах. Однако сегодня столь же важен уровень интеллекта в сфере социально-гуманитарного знания и особенно в экономике.
В эпоху интеллектуальной экономики человеческий капитал становится основным источником высокой рентабельности, обеспечивая возможность создания и контроля рынков. Сочетание научного, технического, экономического и кадрового потенциала Уральского региона создает предпосылки для развития высокотехнологических производств, сегодня более перспективных, чем традиционная специализация на сырье и металлургии.
Интеллектуальная деятельность включает научно-техническую деятельность, инновационную деятельность, профессиональные услуги и систему образования. Итог интеллектуальной деятельности является следствием уровня интел-
лектуальных ресурсов. Интеллектуальная деятельность предполагает использование не только информации (информационное пространство), но и особых интеллектуальных технологий (научное знание, инструменты познания).
В Уральском регионе динамика индексов развития человеческого потенциала за последнюю четверть XX века значительно менялась. В 1979—
1989 гг. происходил сравнительно устойчивый рост ИРЧП и всех его составляющих. В Свердловской области индекс вырос с 0,733 до 0,773, в Челябинской и Пермской областях соответственно с 0,741 до 0,779 и с 0,721 до 0,771. В 1989— 1994 гг. происходит падение индекса человеческого потенциала, так как снижается индекс долголетия и материального благополучия, и лишь индекс образованности продолжал медленно повышаться. После спада, повышение индекса человеческого потенциала начинается в середине 1990-х годов. Однако ни в одной из Уральских областей в 2001 г. он не достиг уровня 1989 года. В Свердловской, Пермской, Челябинской областях ИРЧП в 2001 г. соответственно равнялся 0 7 45, 0,757, 0,7563. Более высокого уровня ИРЧП добились регионы, сумевшие подкрепить высокий уровень образования, высоким уровнем материального благосостояния. При этом наблюдался сравнительно малодифференцированный уровень образованности.
К началу 1990-х гг. на Урале был создан значительный научный, интеллектуальный потенциал вузов. В середине 1980-х г. в вузах Свердловской области работали 7,1 тыс. преподавателей, в том числе 260 докторов наук и 2730 кандидатов наук. В 1990 г. в вузах Челябинской области вели научно-педагогическую работу 4,4 тыс. человек, из них докторов наук — 174 и 2197 кандидатов наук. Научные работники в последние годы, как правило, отрицательно оценивают период горбачевских и ельцинских реформ в науке. Однако в целом динамика кадров не была утрачена. Прирост количества штатных преподавателей вузов в Челябинской области с 1980 г. по
1990 г. составил — 138 чел., а с 1990 г. по 1999 г. уже — 975 чел. В 2003 г. в вузах Челябинской области работали 6,3 тыс. человек (596 докторов наук и 2936 кандидатов наук)4.
Как уже отмечалось, количество аспирантов является важным показателем развития интеллектуального потенциала. С 2000 по 2002 гг. численность аспирантов в Челябинской области увеличилось на 411 человек. Количество аспирантов, обучающихся на бюджетной основе, планируется соответственными министерствами, поэтому значительной динамики здесь ожидать не следует. К тому же количество организаций занимающихся научными исследованиями и разработками сокращается, и темпы роста аспиран-
туры не отстают от темпов роста научных кадров. В начале 1990-х гг. научных организаций насчитывалось 71, а в 2003 г. только 43. Иными словами экстенсивные факторы развития интеллектуального потенциала исчерпаны.
Вузы Урала и, прежде всего крупные институты, оказались восприимчивы к тем переменам, которые диктовались общественными потребностями в специалистах с новыми профессиональными и личностными характеристиками. В 1990-е г. в системе высшего образования произошли структурные изменения: ведущие технические вузы были переименованы в академии и университеты. Уральский, Пермский, Челябинский политехнические институты получили статус технических университетов. Уральский лесотехнический, Свердловский горный, Свердловский юридический, архитектурный и медицинский — статус академий. Свердловский педагогический, Свердловский инженерно-педагогический, Челябинский педагогический институты были переименованы в университеты. Был образован новый вуз — Уральская академия государственной службы.
С 1997 г. в Челябинске на базе технического университета началось формирование ЮжноУральского государственного университета (ЮУрГУ). Сегодня ЮУрГУ превратился в одно из крупнейших универсальных образовательных учреждений России, центр развития образования, науки и культуры Южного Урала. В середине 1990-х гг. быстро создаются негосударственные вузы. В Свердловской и Челябинской областях обучение студентов осуществляли: Институт экономики и права (Челябинск), Уральский гуманитарный университет, Уральский гуманитарный институт, Уральский институт предпринимательства и права, Уральский институт бизнеса (Челябинск), Челябинский гуманитарный институт. В них обучалось около 12 тысяч студентов.
Принятие новой Конституции (1993), политическая и экономическая реформы обусловили структурные изменения во всех вузах. Прежде всего, во всех вузах изменилась структура общественных наук. Преподаватели осваивали курсы: «Политология», «Социология», «Культурология», «Экономикс». В условиях перехода к рыночной экономики была изменена профильная специализация гуманитарных институтов и факультетов.
Университеты, считает В. Садовничий, ректор МГУ им. М. Ломоносова, представляют собой вечные структуры человеческой цивилизации, они являются национальным достоянием5. Вместе с тем, в обществе преобладает техногенный тип культуры, сыгравший важную роль на стадии научно-технического прогресса и создавший барьеры в начале XXI века. Рецидивы тех-
ногенной и авторитарной культуры решающим образом влияют не только на молодежь, но и на преподавателей вузов, наполняя их мировоззрение прагматизмом, узкопрофессиональным подходом к образованию, и приводят к дефициту духовной культуры. Гуманизм, интеллектуальный прагматизм и ценности демократии далеко не всегда укрепляют основы научно-педагогической и образовательной деятельности.
В Российской науке длительное время не признавалась прямая зависимость между уровнем образования и уровнем доходов. Лишь в конце 1990-х удалось доказать, что во всех возрастных группах от 30 до 70 уровень доходов был тем выше, чем выше уровень образования. Вместе с тем, развитие интеллектуального потенциала во многом зависит от того, в какой мере люди занятые в различных секторах научно-образовательной сферы и производства, в ходе своей деятельности, могут использовать и передавать знания и основываться на них. Поэтому отношение общества к накоплению и развитию образования является важнейшим показателем социальной составляющей интеллектуального капитала.
Дискуссия о проблемах и перспективах российского образования пока далека от завершения. В.И. Жуков рассматривая достижения и недостатки советской системы образования, обосновал положение о том, что один из ее пороков заключался в недостаточной восприимчивости к информационным технологиям. Тем самым система отечественного образования и органы управления ею не выполнили свою социальную миссию и не внесли в политику властей нового отношения к образованию6. Новая парадигма образования, наращивания интеллектуального капитала пока не стала составной частью государственной политики. Она оперирует старыми понятиями и использует не эффективные методы управления. Организационная структура человеческого капитала, науки и системы образования, а также их информационного обеспечения несут в себе черты прошлого. Главными нерешенными проблемами системы высшего образования остаются устаревшая структура специальностей и, соответственно, организационных подразделений, высокая доля заочного образования, огромное расширение платного приема на все формы обучения, преобладающая доля преподавателей пенсионного возраста, второстепен-ность научной работы, низкий уровень финансирования. В вузах Челябинской области, как и в целом в России более половины студентов получают платное образование. Низкий уровень финансирования в сфере высшего образования, по-видимому, является оборотной стороной его массовости.
Эффективность Российской и региональной системы образования в решающей степени будет зависеть от степени автономности вузов, гибкости используемого классификатора направлений и специальностей. Оптимизация направлений подготовки специалистов, переход на многоуровневую систему высшего образования (бакалавр-магистр) повлечет за собой существенные изменения во всей системе высшего профессионального образования. Подготовка студентов второго уровня высшего образования (магистратура) будет способствовать более быстрому реагированию вузов на потребности рынка труда.
Обеспокоенность профессорско-преподавательского состава Уральских вузов вызывает также широкое участие студентов дневной формы обучения в трудовой деятельности. По разным подсчетам их доля растет к старшим курсам и достигает 80—90 процентов. В ряде случаев это ведет к снижению требований к студентам дневных отделений совмещающих учебу и работу и росту некачественных образовательных услуг. Процесс перехода на подготовку бакалавров приведет к сокращению периода обучения и более раннему включению выпускников с высшим образованием в трудовую деятельность. Не исключено, что магистратура в основном будет платной формой обучения, а это может привести к снижению конкурса на этот уровень подготовки.
Структура научно-педагогических кадров высшей школы уже в 1960—1980-е гг. не соответствовала строению современного знания и даже профессионально-отраслевой структуре хозяйства страны. За этот период увеличился удельный вес представителей технических, физикоматематических и экономических наук, и произошло сокращение доли представителей химических, биологических, филологических и сельскохозяйственных наук7. В академической науке также увеличилась доля исследователей в физико-математических науках (в 2 раза) и сократился удельный вес, например, ученых в филологических науках с 6,5 до 3,8 %. Самый многочисленный отряд научно-педагогических работников высшей школы России был представлен техническими науками (более 25 % общего числа). Если в вузах страны была сосредоточена половина докторов и кандидатов наук, то в каждом пятом отраслевом НИИ не имелось докторов наук. Однако именно материально-техническая база высшей школы не отвечала современным требованиям. На одного исследователя в вузах приходилось оборудования на сумму всего лишь 5 тысяч рублей. Это в четыре раза меньше, чем в отраслевых НИИ, и в пять с половиной раз меньше, чем в академических ин-ститутах8.
В Уральском регионе в течение длительного времени сохраняется техническая ориентация научных исследований и разработок. В Челябинской области 80 % специалистов научной сферы были заняты работами в области технических наук, 16 % естественных наук, 2 % — медицинских, 1 % сельскохозяйственных, менее 1 % в гу-манитарных9. Современное распределение научных кадров по профессиям сложилось в последние 40 лет. Ситуация требует дополнительного анализа с точки зрения потребностей общества и экономики в определенных научных исследованиях и самой науки в этих кадрах. Необходима разработка теоретико-методологического и методического аппарата для измерения и качественной оценки научной, профессиональной структуры. В этой работе необходимо учитывать много факторов. В том числе — повышение социальной ориентации науки, интегративные тенденции, возрастающее единство науки, преодоление ведомственных интересов. Так же необходим прогноз динамики профессиональной структуры в целом и отдельных ее элементов. Но сегодня, мы наблюдаем, сокращение роста численности на достигнутых «научных рубежах», который не опирается на анализ соответствия профессиональной структуры новым требованиям. Особенно заметно это проявляется в научно-технологической сфере оборонно-промышленного комплекса. Между тем мировой опыт свидетельствует как о возрастании значения социогумани-тарных специалистов, так и о том, что роль научно-технических кадров, не будет снижаться.
Состояние социальной науки сегодня не позволяет утверждать о преодолении кризиса 1990-х годов. Продолжается конфликт между двумя базовыми моделями: 1) ориентация на национальную «самобытность» и соответственно конфронтация с ценностями западной либеральной демократии; 2) ориентация на открытый универсальный дискурс и ценности гражданского общества10. Можно констатировать, что социальная наука, оказалась трудно постигаемым знанием. По разным причинам социогуманитар-ные исследования недостаточно ориентированы на совершенствование бытия народа. Рост высшего образования не привел к адекватному наращиванию политической культуры и знаний о российском обществе. Университеты слабо осуществляют свою социально-политическую функцию независимой экспертизы политики и стратегии властей всех уровней, в том числе и содержания социальных проектов.
Интеллектуальное производство является сетью взаимодействующих индивидуумов. Они составляют научное сообщество, автономность которого является важным критерием развития интеллектуального потенциала. Сложность ана-
лиза сетей заключается в выделении из социальных отношений именно научной коммуникации. Сети в социально-гуманитарных науках могут принимать вид социальных «солидарностей», когда научные сотрудники вступают в коммуникацию и создают объединения на основе политических, культурных или экономических заинтересованностей. Однако сетевые взаимодействия могут складываться и на основе научных идентичностей, в том числе имеющих междисциплинарный характер. Поэтому основой для развития сетей являются не только, информационные и социальные условия творческого развития научных кадров, но и академические свободы. Университеты Урала призваны подготовить интеллектуальную элиту, которая сможет реализовать принципы правового и бюджетного регулирования финансово-хозяйственной деятельности, рыночные по своему характеру и региональные по системам контроля и организации.
Развитие высшей школы сегодня во многом зависит от повышения квалификации научнопедагогических кадров и эффективного их использования. В условиях отсутствия государственной политики подготовки кадров это процесс поддерживается силой инерции и опирается лишь на собственные возможности вузов. Складываются обстоятельства блокирующие эту деятельность. Среди них можно выделить: диспропорцию реального места и современного значения социально-гуманитарного, технического и естественнонаучного знания в обновлении содержания образования; нерациональность государственной финансовой политики; падение социального статуса высшей школы; дефунда-ментализацию вузовской науки; несоответствие между расходом интеллектуальной, психической энергии преподавателей и социальными условиями ее восстановления и др.
В складывающейся ситуации важно понять логику, направленность современного цивилизационного развития, реально определить место России и ее крупных регионов в этом процессе. Переход к информационной фазе развития мирового сообщества на основе производства и потребления знаний (научных, философских, социальных, нравственных) требует критического анализа социальных итогов преобразований высшей школы. По крайней мере, уже ясно, что необходимо принять решительные меры по коренному повышению статуса преподавателя вузов, предусмотрев введение для этой категории граждан квалификационных государственных рангов. Национальной доктрине образования России следует придать статус Федерального закона, а не превращать ее в задания для регионов. В Гражданский и Налоговый кодексы России необходимо внести поправки, предусматриваю-
щие сохранение для вузов налоговых льгот.
Научные исследования в области социальной науки призваны разрушить миф о научно-технической рациональности, устранить нарастание духовного вакуума в условиях усиления технической мощи, и обосновать закономерность перехода к экономике и цивилизации знаний. Ученым России необходимо изменить социально-политическое мышление и обрести способность апеллировать к общественному мнению и формировать его, вести диалог с властью, доказывать новую роль научной сферы на этапе возникновения информационного общества. Государственными приоритетами должны стать развитие системы государственной поддержки научно-технической деятельности, создание национальной инновационной модели, поддержка и эффективное использование интеллектуального капитала.
Реализация возможностей человеческого потенциала через создание благоприятной среды становится главной задачей государства и общества. Решение этой задачи неизбежно ведет к возрастанию роли государства по мере роста экономики знаний. Это вызвано, прежде всего, потребностью повышения экономического и общественного управления ресурсами в целях роста потенциала человеческой личности. Понятно, что эта тенденция будет весьма противоречивой, вступая в настоящий конфликт с господствующей макроэкономической концепцией. На практике, например, в современной России, это будет вести одновременно к требованиям снижения инфляции и роста госрасходов. И здесь противоречие двух ведущих тенденций, очевидно, становится проблемой для правительства. В 2008 г. Правительство РФ утвердило федеральную целевую программу «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009— 2013 гг., общий объем ее финансирования составит более 90 миллиардов рублей. Осуществление этой программы, возможно, явится значительным шагом вперед в деле государственной поддержки научно-педагогической сферы.
Примечания
1. Авдулов, А.Н. Контуры информационного общества / А.Н. Авдулов, А. М. Кулькин. — М. : ИНИОН РАН, 2005.; Бобылев, С.Н. Развитие человеческого потенциала в России /С.Н. Бобылев //Вестник Московского университета. Сер. 6. Экономика. — 2005. — № 1.
— С. 41—63; Вихорева, О. М. Экономика знаний: мировые тенденции и Россия /О. М. Вихорева, С.Б. Карловс-кая // Вестник Московского университета. Сер. 6. Экономика. — 2005. — № 3. — С. 100—108; Дынкин, А. А. Инновационная экономика / А. А. Дынкин, Н.И. Иванова, М.В. Грачев. — М. : Наука, 2004. — 352 с.; Иванов,
В. В. Инновационная политика при переходе к экономике знаний / В.В. Иванов // Экономическая наука современной России. — 2006. — № 1. — С. 47—58; Климов,
С. М. Интеллектуальные ресурсы общества / С. М. Климов. — Спб. : ИВЭСЭП; Знание, 2002. — 198 с.; Кось-мин, А.Д. Интеллектуальный потенциал общества: формирование, оценка, эффективность использования / А.Д. Косьмин, Е.А. Косьмина. — М. : Экономика, 2004.
— 318 с.; Макаров, В.Л. Экономика знаний: уроки для России / В.Л. Макаров //Вестник Российской академии наук. — 2003. — Т. 73. — № 5. — С. 450—456; Мильнер, Б.З. Управление знаниями: эволюция и революция в организации /Б.З. Мильнер. — М: Инфра-М, 2003. — 177 с.; Ракитов, А.И. Общество, основанное на знаниях / А.И. Ракитов // Вестник Российской академии наук. — 2004. — Т. 74. — № 277. — С. 598—605. Ряпи-сов, Н.А. Концепция экономики знаний Джоэля Мокира / Н.А. Ряписов//ЭКО. Экономика и организация промышленного производства. — 2007. — № 1. — С. 85—100.
2. Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации за 2004год /под общей ред. проф. С.Н. Бобылева. — М. : Весь Мир, 2004. — С. 108.
3. Там же. — С. 102—103.
4. Челябинской области — 70: стат. сб. — Челябинск : Челябоблкомстат, 2004. — С. 186.
5. Садовничий, В. А. Россия. Московский университет. Высшая школа /В.А. Садовничий. — М. : Изд-во МГУ, 1999. — С. 45.
6. Жуков, В.И. Российские преобразования: социология, экономика, политика /В.И. Жуков. — М. : Академ. проект, 2003. — С. 245.
7. Научные кадры СССР: динамика и структура. — М. : Мысль, 1991. — С. 128
8. См.: Стрекопытов, С.П. История научно-технических учреждений России / С.П. Стрекопытов. — М. : РГГУ, 2002. — С. 349.
9. Челябинской области — 70: стат. сб. —
С. 460—461.
10. Социальные науки в постсоветской России / под ред. Г.С. Батыгина, Л.А. Козловой, Э.Д. Свидерски. — М. : Академ. проект, 2005. — С. 3.
Поступила в редакцию 16 августа 2008 г.
Балакин Виктор Сергеевич, родился в 1955 г., в 1978 г. с отличием окончил Челябинский педагогический институт, в 1985 г. в МГУ им. М.В. Ломоносова защитил кандидатскую диссертацию, в 1998 г. в Институте истории и археологии УрО РАН — докторскую диссертацию «Отечественная наука в 1950—70-е гг.: Динамика социокультурных процессов». В 1998—2006 декан социально-гуманитарного факультета, с 2000 г. зав. каф. «История», профессор. Автор более 80 научных работ по проблемам теории и методологии истории, истории науки и науковедению, истории Урала, интеллектуальной истории, истории городов Урала. E-mail: [email protected].
Balakin Viktor Sergeevich was born in 1955, in 1978 graduated with honors from Chelyabinsk Pedagogical Institute, in 1985 defended Candidate’s dissertation at Lomonosov Moscow State University, in 1998 defended a doctoral dissertation “Russian Science during 1950—1970: Dynamics of the Sociocultural Processes” at Institute of History and Archeology of the Russian Academy of Science, Ural Branch, in 1998—2006 Dean of the Social and Humanities Faculty, since 2001 Head of the Historical Department, Professor. He is author of more than 80 research works concerning problems of history theory and methodology, history of the science and science of science, history of Ural, intelligent history, history of the Ural cities. E-mail: [email protected]
