CC BY
111
С. В. Кулик
Человеческий фактор в советской и нацистской пропаганде на оккупированной территории России (1941-1944 гг.)
Война—это не только вооруженное противостояние. Успешные пропагандистские акции иногда могут дать результат гораздо больший, чем какая-либо боевая операция.
На протяжении XX в. роль идеологического, пропагандистского воздействия на войска и население противника постоянно возрастала. Вторая мировая война не стала исключением. Более того, в нацистской Германии еще с начала 30-х годов успешно функционировало специальное Министерство пропаганды. Изначально его работа распространялась, в первую очередь, на население III Рейха. После начала боевых действий, с сентября 1939 г., объектом воздействия стало население стран, воевавших с гитлеровской Германией.
Мысль о том, что если начнется война СССР с каким-либо противником и придется организовывать сопротивление иноземным захватчикам на оккупированной территории РСФСР, казалась советскому руководству безумной и вредительской одновременно. Никто не мог подумать, что с официальной военной и политической доктриной «малой кровью — могучим ударом». «Красная Армия будет бить врага на его же территории», потенциальный,противник сможет дойти так далеко. Присоединение Западной. Белоруссии и Западной Украины, Прибалтики, успех (пусть даже и огромной кровью) войны с Финляндией привели к тому, что границы СССР были отодвинуты далеко на Запад. Политическое управление Красной Армии готовилось вести работу среди своих войск, а также среди населения и войск противника, но никак не среди собственного мирного населения, в тылу врага.
Гитлеровцы оказались лучше подготовлены к войне не только с военной точки зрения. Вермахт, имевший в каждом боевом подразделении специальные «роты пропаганды», с первых дней нападения на СССР стал распространять среди граждан Советского Союза миллионными тиражами сотни различных газет, листовок, брошюр, книг, плакатов пронацистского, антисемитского и антисоветского характера. Их содержание должно было дезориентировать все категории населения СССР. Но гитлеровцы отлично понимали, что информация, исходящая от иноязычных чужеземцев, далеко не всегда вызывает доверие. Эмигранты, покинувшие Россию после гражданской войны, плохо разбирались в реалиях советской жизни, в ее достоинствах и недостатках. Кроме этого, нельзя забывать о том, что советская пропаганда на протяжении десятилетий формировала у населения своей страны негативное отношениеие к «бывшим помещикам и капиталистам, сбежавшим за границу, мечтающим вернуть свои фабрики и заводы для эксплуатации трудящихся». Поэтому в качестве основной пропагандистской силы с самого начала войны гитлеровцы стали использовать бывших граждан СССР. Особое внимание нацисты уделяли советским журналистам, перешедшим на их сторону.
С первых дней оккупации в захваченных российских городах стали выходить массовыми тиражами газеты на русском языке. Их было множество: «За Родину» — во Пскове; «Речь» — в Орле; «Новый путь» — в Смоленске; «Кубань» — в Краснодаре и др. Кроме восхваления гитлеровцев, «которые принесли долгожданную свободу многострадальному русскому народу»,
© С. В. Кулик, 2004
и победных сводок с фронтов, в этих печатных изданиях давались сугубо местные материалы. Это были письма в редакцию конкретных людей, репрессированных Советской властью: раскулаченных, арестованных, сосланных. Они проклинали Сталина и коммунистов, описывали все унижения и обиды, которые им пришлось перенести за последние 24 года.
Следует отметить особую изощренность нацистской пропаганды. Она стремилась максимально охватить все слои населения. Если газета или листовка предназначалась для жителей сельской местности, то там публиковались рассказы крестьян, потерявших своих родных и близких во время коллективизации. Колхозы, совхозы и МТС подвергались самой ожесточенной критике. Печатные издания для горожан описывали массовые репрессии 1937— 1938 гг., напоминали о постоянном дефиците различных товаров в магазинах, высмеивали заорганизованность советской общественной и политической жизни. Не забывались гитлеровской пропагандой лица, искренне верившие в идеалы Октябрьской революции 1917 г. Во многих коллаборационистских газетах были рассуждения о том, что Сталин предал всех своих соратников, предал идеалы, за которые люди умирали, воюя против белых в годы гражданской войны.
Сделать материал максимально конкретным, доступным, понятным и доходчивым — именно к этому стремились нацистские пропагандистские службы, привлекая для своих акций некоторых представителей русского населения.
Но почему гитлеровцам удалось это сделать? Почему граждане нашей страны стали пособниками оккупантов? Неверие некоторой части граждан СССР в возможность победы Красной Армии, ее неудачи в начальный период войны, обиды незаконно репрессированных, желание приспособиться и выжить в экстремальных условиях оккупации, разлагающее воздействие нацистской пропаганды привели к определенному, положительному для захватчика, результату. Можно также предположить, что пропагандистскому успеху немцев в первые месяцы войны способствовала сама советская пропаганда. Активно расписывая садистскую жестокость немецких солдат, она представляла их некими машинами для убийства. Во многих листовках писалось об убитых, ради развлечения, детях, изнасилованных старухах, поруганных христианских святынях. Но делалось это крайне неуклюже и с соблюдением правил псевдосекретности, например: «В деревне Р. фашистские палачи зверски замучили семью колхозника Иванова...».1 Советская информация о том, что Гитлер сошел с ума из-за огромных потерь на Восточном фронте и о массовых восстаниях рабочих на заводах Германии, не вызывала никакого доверия у населения оккупированных районов России.2
Что касается гитлеровской пропаганды, то она приносила оккупантам реальные плоды. Так, Поддорский партизанский отряд (Ленинградская обл.) прекратил свое существование следующим образом: «...Примерно в 2 часа дня 29 августа 1941 г. в лес, где был расположен ... отряд, пришла жена командира Шаврова Петра Ивановича, Шаврова Фекла, которая заявила мужу, чтобы он перестал заниматься глупостями и срочно возвращался домой, так как немцы никаких репрессий, о которых говорила советская пропаганда, не чинят. После этого командир отправился домой, а за ним — большинство личного состава отряда».3 Подобные факты отказа от вооруженного сопротивления активно и широко комментировались в гитлеровских средствах массовой информации. Бывшых партизан, добровольно сложивших оружие, назначали старостами, привлекали к службе в полиции!
Все эти события происходили летом - осенью 1941 г., когда мирное население нашей страны на захваченной врагом территории было в значительной степени дезориентировано противником и ничего не знало о событиях на фронтах Отечественной войны. Советская сторона оказалась к подобному развитию событий совершенно не готова. Но при этом сила пропаганды противника по-прежнему недооценивалась. Так, в ноябре 1941 г. начальник Политического управления Северо-Западного фронта писал в Главное политическое управление Красной
Армии: «В провокационном и авантюристическом характере, в лживости враждебной пропаганды — ее главная слабость... Поэтому-то фашистская пропаганда и не доходит до населения, на которое рассчитана. Поэтому-то в нашей пропаганде нет необходимости даже опровергать содержание вражеских газет и листовок, ибо их опровергают сами фашисты своими делами: убийствами, грабежами, насилием, которые они чинят в оккупированных районах».4
К этому времени фашистам удалось полностью развернуть свои пропагандистские службы на оккупированной территории. Причем значительная часть работы делалась руками коллаборационистов. Недооценка их деятельности негативно отражалась на всем комплексе антинацистских пропагандистских акций: распространении советских газет и листовок, прокламаций, беседах и встречах с мирным населением.
Партизаны и подпольщики в первые месяцы войны оказались не готовы к активной контрпропагандистской деятельности. Приемники, способные работать с большого расстояния, были в основном изъяты у населения советскими органами еще в конце июня 1941 г. В условиях начавшейся вражеской оккупации возможность принимать радиопередачи с «Большой земли», из Москвы и Ленинграда сократилась до минимума. Находясь в информационной блокаде, народные мстители опасались и боялись самостоятельно начинать пропагандистскую работу, так как изначально предполагалось, что все материалы для нее будут доставляться из центра.5 Начинать борьбу с оккупационным режимом советскому сопротивлению приходилось в исключительно тяжелых условиях. Отсутствие информации о положении на фронтах, разлагающее воздействие высокопрофессиональной нацистской пропаганды, засилье немецких газет и листовок привели к тому, что некоторые районы (например, Лядский в Ленинградской обл., Локотьский в Орловской) стали называться среди народных мстителей «братской партизанской могилой».6 В этих районах часть населения повторяла то, что было написано фашистскими пропагандистами. Они называли партизан «сталинскими бандитами». Отсутствие заранее подготовленных баз с продовольствием заставляло силы сопротивления на начальном этапе войны заниматься насильственными реквизициями. Оккупанты использовали каждый факт подобных изъятий для своих пропагандистских целей. Немецкими пропагандистами была подготовлена серия радиопередач и статей о том, как немецкие солдаты помогли русским крестьянам вернуть им имущество (скот, хлеб, картофель), отнятое у них «красными бандитами-партизанами». В эфире и на страницах газет селяне благодарили оккупантов за то, что те «помогают им мирно трудиться на благо русскому народу».7
Отношение к людям как некой абстрактной массе, материалу для строительства «светлого будущего» проявлялось и при написании партизанским руководством некоторых газет и листовок. Вреда от них было гораздо больше, чем пользы. Так, в марте 1942 г. комиссар первой партизанской бригады Казаков выпустил прокламацию «Герой старик». В ней рассказывалось о том, что во время боевого задания «командир роты Андреев подошел со своими бойцами к дому. В окно кричит старик: „Товарищи, в моем доме немцы!” Партизаны быстро забросали дом гранатами. Все, кто были там, погибли, в том числе и старик».8 Немецкая пропаганда активно комментировала эту листовку на страницах подконтрольной им русскоязычной печати, обращая внимание местных жителей на то, что «злодеи-партизаны совершенно не ценят человеческие жизни: даже тех людей, которые им помогают».9
Первые месяцы войны вскрыли важнейшие недостатки советской пропаганды: ее . абстрактность и неоперативность. Ога были связаны с отсутствием у представителей советского сопротивления практического опыта ведения аргументированной дискуссии с идеологическим противником в предвоенные годы, а также страхом допустить при самостоятельной работе политическую ошибку. Советские силы сопротивления лишь тогда смогла наилучшим образом наладить пропагандистскую работу, когда она стала сочетать объективность, учет местных условий, наступательнссть и честность. Нужно признать, что многому они научились у
противника, в том числе и персонификации в пропагандистских акциях. У советской стороны постепенно менялось отношение к коллаборационистской прессе. Если в 1941 — начале 1942 г. она подвергалась представителями сопротивления ожесточенной абстрактной критике: «лживые, гнусные писания завравшихся гитлеровских прихлебателей и мерзавцев» и т. п., то со второй половины 1942 г. всю эту печатную продукцию врага стали внимательно читать и анализировать. Теперь многие листовки являлись непосредственным ответом сил советского сопротивления на очередной демарш оккупантов.
Так, осенью 1942 г. в Ленинграде Штабом партизанского движения были подготовлены специальные листовки-ответы. К ним относилась иллюстрированная листовка «О новом порядке землепользования, проводимом гитлеровцами». В ней разоблачался лозунг гитлеровцев «трудолюбивому крестьянину — своя земля». Не меньшим пропагандистским эффектом обладали и другие прокламации: «Кто такие старосты?», «О налоговой политике немцев», «О борьбе осажденного Ленинграда», «Почему „уничтоженная” советская авиация уничтожает военные объекты в тылу у немцев» и др.10 Часто эти прокламации обращались к конкретному немецкому пособнику. Иногда они писались от имени людей, пострадавших от рук немцев и их союзников.
Коренной перелом в Великой Отечественной войне способствовал серьезным неудачам немецкой пропаганды. Многие нацистские пропагандисты и их пособники были к этому времени уничтожены партизанами и подпольщиками. Сотрудники коллаборационистских газет делали все возможное, чтобы их эвакуировали в немецкий тыл. Теперь газеты для русского населения в основном стали издаваться вне России: Риге, Таллине и Берлине. В условиях, когда немецкая администрация готовилась к неизбежному наступлению Красной Армии, а большая часть коллаборационистских формирований была разложена и уничтожена . сопротивлением, подпольным партийным и комсомольским организациям удалось летом -осенью 1943 г. организовать крупномасштабную акцию по расклеиванию листовок и газет в пунктах дислокации крупных гарнизонов вермахта на Северо-Западе России: Луге, Порхове, Уторгоше, Стругах Красных."
Но нацистские пропагандистские службы не собирались легко сдаваться. Советская разведка летом 1943 г. доносила: «За последнее время фашистская агитация заметно усилилась. Кроме регулярного выпуска газет, издается большое количество листовок. Листовки, газеты распространяются не только на временно оккупированных территориях, но и в значительном количестве разбрасываются на освобожденной территории германскими самолетами. Большинство листовок составляется от имени так называемого „русского комитета” в Смоленске и командования „русской освободительной армии”, т. е. не прямо от имени немецкого командования, немецких властей, а от имени пособников, предателей русского народа, завербованных германскими фашистами».12
С весны 1943 г., после Сталинградской битвы, нацистские пропагандистские службы вместе с абвером начали проводить мероприятие под кодовым названием «Акция Власов». Письма и обращения бывшего генерал-лейтенанта Красной Армии должны были, по планам гитлеровцев, дезориентировать противников III Рейха в Советском Союзе. Гитлеровцы пытались показать, что все лучшие люди России воюют вместе с ними «против Сталина, против колхозов, за свободу совести, за освобождение народов Советского Союза, «за уничтожение большевизма, заключение почетного мира с Германией, строительство новой России без большевиков и капиталистов».13
Эта крупномасштабная акция гитлеровцев стала проводиться на третьем году войны. Население Советского Союза смогло полностью осознать человеконенавистнический характер гитлеровского нацизма. Поэтому этим планам не суждено было сбыться. Красная Армия успешно наступала. Летом - осенью 1943 г. были освобождены центральные области РСФСР, а накануне крупномасштабного наступления Красной Армии под Ленинградом, зимой 1944 г.,
мощью партизанских бригад и отрядов, но и успешной работой их политических отделов. Значительное место в деятельности последних занимала и пропаганда. Положительные результаты в идеологической борьбе были получены не сразу. Ее опыт накапливался в ходе самой войны: партизаны и подпольщики учились у противника. Они поняли, что пропагандистская акция лишь тогда может стать успешной, когда конкретный человек обращается к конкретному человеку. Но за этот опыт пришлось заплатить дорогой ценой: тысячами жизней российских патриотов, которые погибли, борясь с немецко-фашистскими оккупантами.
Summary
The author of the article compares efficiency of Soviet and Nazi propaganda on directed on the Soviet citizens, stayed in rear of an enemy, at different stages of war. He analyses errors of the Soviet propaganda and effectiveness of fascist propaganda in the beginning of war, shows methods of overcoming of weakness of the Soviet propaganda.
1 Государственный архив новейшей истории Новгородской области. Ф. 260, Оп. 1. Д. 106. Л. 24. ( далее — ГАНИНО)
2 Там же.
5 Там же. Д. 138, Л. 13-14.
4 Юденков А.Ф. Политическая работа партии среди населения оккупированной советской территории 1941— 1944. М., 1971. С. 85.
5 ГАНИНО. Ф. 260. Оп. 1. Д. 138. Л. 13-18.
6 Там же, Д. 201. Л. 62.
7 Там же, Ф. 225. Оп. 5. Д. 6. Л. 8.
8 Там же. Д. 192. Л. 80. . .
9 "За Родину" (Псков), 1942 г., 20 марта.
10 Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга. Ф. 0-116. Оп. 1. Д. 156. Л. 6.
" ГАНИНО. Ф. 260. Оп. 1. Д. 138 Л.31.
12 Государственный архив Орловской области. Ф. П.-52. Оп. 2 Д. 632. Л. 51.
13 Там же. Л. 57.
и Там же. Л. 57 об.
Статья поступила в редакцию 19 января 2004 г.
