CC BY
77
удк 398.87(410+470)
частные локусы дома в английской и русской народной балладе
Е.В. рязанова
институт филологии и журналистики Саратовского государственного университета, кафедра английского языка и межкультурной коммуникации E-mail: e.v.ryazanova@mail.ru
в статье предлагается лексико-семиотическое исследование концептов фольклорной картины мира на материале жанра народной баллады. Автор рассматривает наиболее частотные лексемы, обозначающие частные локусы английского замка и русского терема. описание носит сопоставительный характер, причем концепты bower и горница интерпретируются под углом отражения в них разных социокультурных представлений.
Ключевые слова: народная баллада, фольклорная картина мира, концепт, лексема, локус, горница, bower.
specific Loci of the House in the Russian and English Folklore Ballad E.V. Ryazanova
The article suggests lexical and semiotic research of the folklore world picture concepts in the ballad genre. The author describes the most frequently used lexemes denoting private loci of the English castle and the Russian terem. The description is comparativistic in its character, the concepts bower and горница are explored in terms of diverse social phenomena reflected in them.
Key words: folklore ballad, folklore world picture concept, lexeme, locus, горниц, bower.
Народные баллады как лироэпические песни о трагическом событии являются одним из основополагающих жанров западно-европейского фольклора. Термин «баллада» (итал. ballare - плясать) произошел от названия англо-шотландских народных повествовательных песен на темы средневековой истории («ballad»). Для обозначения жанра русских народных песен термин «баллада» был предложен в середине XIX в. П.В. Киреевским и только в XX в. укоренился в отечественной фольклористике.
Баллада формировалась в Западной Европе в XQI-XIV вв., расцвет жанра как на Западе, так и в России датируется эпохой феодализма. По словам Д.М. Балашова, «баллада была одним из ведущих песенно-эпических жанров русского средневековья послемонгольской эпохи (XIV - XVII веков)»1.
К XVII-XVIn вв. наблюдается угасание средневековой баллады и появление новых или новейших городских баллад (broadside ballads в английской терминологии и романсов в русской).
Классическая баллада отличается от других жанров рядом признаков: концентрированностью и динамичностью действия, краткостью в передаче событий, трагичностью, наличием драматического конфликта. Содержание народной классической
баллады всегда обращено к теме семьи. На первый план выступает нравственная сторона взаимоотношений отцов и детей, мужа и жены, брата и сестры, невестки и свекрови, мачехи и падчерицы. В сюжете баллады торжествует зло, однако важна тема раскаяния, проснувшейся совести.
Круг сюжетов и образов баллады определяется в большинстве случаев семейно-бытовой тематикой, герои баллад - в основном представители высших сословий общества, но их статус условен, в центре внимания - действия, совершаемые ими в состоянии сильного психологического переживания. Главный герой - чаще всего отрицательный, жертва - невинна.
Русскую и английскую народную балладу характеризует ряд особенностей. По своей структуре английская баллада отличается от русской формой стиха и наличием рефрена. Для английской традиции баллада является одним из наиболее популярных жанров фольклора, который впитал в себя разнообразные народные представления, разбросанные в русской традиции по разным жанрам - исторической песне, былине, волшебной сказке и не всегда полно отраженные в балладе. В связи с этим английскую балладу отличает большая степень сверхъестественного, сказочного, органично вплетающегося в сюжет. Для русской баллады, по мнению А.В. Кулагиной, суеверное и фантастическое является второстепенным, побочным элементом, возможно привнесенным позже в сюжетную структуру баллады2.
Природа конфликта также различна. Для английской баллады, например, характерен конфликт между живыми людьми и представителями потустороннего мира. В русской народной балладе драматические отношения чаще развиваются между членами одной семьи. Необходимо также отметить определенное влияние западноевропейской баллады на русскую. Это проявляется в заимствовании некоторых сюжетов и образов, в стремлении приспособить элементы западной баллады к русской устнопоэтической традиции.
Специфика жанра баллады определяет и специфику пространственных представлений, общую для английской и русской народной традиции. Время и пространство подчинены главной задаче - поэтически мотивировать исключительные балладные конфликты. Дом является одним из сюжетообра-
© Е.В. Рязанова, 2009
зующих фрагментов балладного пространства, но элементы дома важны не сами по себе, а в связи с тем, какую роль они играют в разрешении балладного конфликта. Семантически нагруженными оказываются лексемы, обозначающие локусы дома, в которых зарождается конфликт, где происходят основные столкновения «своего» и «чужого» и где наиболее вероятна трагическая развязка.
В организации пространства балладного мира большая роль отводится внутренним помещениям жилища, в которых происходят скрытые от посторонних глаз события частной жизни героев. Самыми частотными локусами внутри дома являются bower и горница. Сопоставительный анализ данных лексем позволяет выявить общие и отличные признаки построения фрагмента фольклорной картины мира в двух культурах.
Bower - жилое помещение в верхней части английского и шотландского замка, преимущественно женский локус в мифопоэтической модели. Этимология лексемы указывает на её связь с древнеанглийским словом bur (жилище), которое произошло от индоевропейской основы со значением «жить», «быть». Английский глагол to be имеет то же происхождение3. Очевидно соотношение данной лексемы с важнейшими концептами человеческого существования и, определённо, одним из семантических компонентов лексемы является сема своего, личного, частного. Можно предположить, что в два раза большая частотность лексемы bower (98) по сравнению с лексемой hall (40) в текстах баллад свидетельствует о важности концептуализации частной жизни по отношению к общественной. С другой стороны, частотность bower по сравнению с другими частными локусами, например chamber, объясняется положительной коннотацией данного концепта и поэтическими ассоциациями, возникавшими у певцов, передававших текст из уст в уста. Лексема chamber позже входит в английский язык как заимствование из французского языка и ассоциируется у англичан с понятием chamber-pot (ночной горшок).
В текстах баллад в доме может быть несколько bowers, принадлежащих разным членам семьи. В микропространстве «малого» дома bower представляет собой уменьшенную модель дома, имеет свои границы и способы связи с внешним миром (bower-door, bower-window, bower wall).
Реализуя семантический компонент микродома, bower может выступать синонимом слов castle, house, например:
O sees na thou yone bonny bowers?
It’s a’coverdover with tin;
When thou hast saild it round about,
Love Gregory is withi 4.
Этот же семантический компонент присутствует в выражении father’s bowers, означающем в контексте баллады «Earl Crawford» родительский дом:
When she cam to her _ father S bowers,
She lichtit low down on the stane,
And wha sae ready as her auld father To welcome Lady Lillie in?... 5.
Bower может указывать на место происхождения и социальный статус персонажа баллады, например:
Though a ’your kin were aboot yon bower.
As the sun shines over the valley,
Ye shall not be a maiden one single hour, Among the blue flowers an ’the yellow 6.
Условность фольклорной модели мира часто позволяет героям баллад беспрепятственно миновать границы замка, оказываясь непосредственно перед границами bower. Действия у закрытой двери (bower-door) повторяют действия у ворот (tirle at the pin, let smb. in/within, knock at the ring, open the door, light down):
Then he is to his mither’s boner.
And tirled at the _pin;
Then up and rose his mother dear To let Sweet Willie in 7.
Попасть в пределы помещения разрешается только близким людям, членам семьи и прислуге, в отличие от помещения hall, куда допускается большое количество чужих людей. В английской балладе bower может также являться самым романтическим локусом, поэтому из внешнего мира в локус bower проникают любовники, ухажеры и бывшие возлюбленные, приходящие из потустороннего мира:
There were two sisters sat in a bonr.
Binnorie. O Binnorie
There came a knight to be their wooer
By the bonny mill-dams of Binnorie8.
There came a ghost to Helen’s bower.
Wi monny a sigh and groan:
‘O make yourself ready, at Wednesday at een, Fair Helen, you must be gone’9.
Оценка bower положительная, о чем свидетельствуют эпитеты bonny, shady. Слово bower может быть использовано как для обозначения девичьей спальни, так и опочивальни молодоженов. В целом концепт bower связан с личной, интимной стороной жизни героев баллад, здесь они спят, отдыхают, обедают, расчесывают волосы и заплетают косы, шьют одежду и укладывают усопших.
Fair Margaret sat in her bonny bower.
Sewing her silken seam.
And wished to be in Chaster’s wood,
Among the leaves so green10. Микропространство bower тщательно охраняется и нарушение его границ насильственно может привести к трагедии (blood in my lady’s bower; she sent nine robbers all in one night to rob my bower and slay my knight):
There’s bluid in mynursery, there’s bluid in my ha,
There’s bluid in my _ fair lady’s bower.
An that’s warst of a11.
Увидеть во сне свиней и кровь в пределах bower считается плохой приметой:
‘I dreamd a dream, my dear lady;
Such dreams are never good;
I dreamd my bower was full of red swine.
And my bride-bed full of blood’12.
В семантике концепта также отражена идея уюта и защищенности родного дома, покинуть пределы которого добровольно (leave one’s bowers), значит пожертвовать удобствами и собственной безопасностью.
O are’int ye now sad, sister,
O are’int ye now sad, sister,
To leave your bowers and your bony Skimmerknow,
And follow the lad they call Richie Story?13.
В русской народной балладе аналогом английской bower является лексема горница. Горница — комната, первоначально в верхнем этаже. чистая половина крестьянской избы14. Горница
- лучшая комната в крестьянском доме, слово является производным от древнерусского горънъ «верхний»15.
Горница — самая частотная лексема в текстах русских баллад, обозначающая жилое помещение в доме. Сочетание с постоянными эпитетами высокая, новая свидетельствует в целом о положительной оценке данного концепта в мифопоэтической модели и стремлении народных певцов опоэтизировать действительность. Высокая горница связана в фольклорной модели с высоким теремом, её непременными атрибутами являются столы дубовые, скатерти браные, яства сахарные, лавки и скамейки. Новая горница также является символом благополучия и богатства, отсюда и метафорическое значение выражения состроить нову горницу, то есть начать новую жизнь богато и красиво. В балладе «Казак жену губил» отец успокаивает детей и обещает им построить новую горницу и привести новую матушку вместо убитой родной матери. Дети выражают протест против жизни с мачехой, отказываясь от новой горницы. В английской народной балладе в подобной семиотической функции выступают лексемы house and land:
«Мы пойдем, братцы, мы покличемте...»
« Уж т ы тятенъка! Где же наша маменька? » «Ваша маменъка в новой горнице Баско рядится, в гости ладится».
«Мы пойдем, братцы, мы посмотримте...» « Уж ты тятенъка, где же наша маменъка? » «Вы не плачъте-ко, милы деточки,
Приведу я вам молодую матъ,
Я сострою вам нову горницу».
«Ты сгори, сгори, нова горенка.
Ты помри, помри, молодая матъ,
Ты восстанъ, восстанъ, родимая матъ!»16.
В текстах русской баллады горница выступает оппозитом к локусам, находящимся за пределами дома. Оппозиция горница - чисто поле, улица противопоставляет наиболее защищенный локус дома опасному локусу внешнего мира (Ср., англ. bower - wood), оппозиция горница - сырая земля/желтый песок/гробовая доска противопоставляет локус мира живых пристанищу мира мёртвых, аналогично лексемам bed — grave, house
- churchyard в английской балладе:
«Вы не плачъте-тко, малы детушки,
Ваша матушка в новой горнице Бело моется и баско рядится,
Баско рядится, да в Москву правится». «Родной батюшко,
Да не обманывай.
Наша матушка Да во сырой земле,
Да во желтом песке,
Крепко спит да в гробовой доске»11. Горница в отличие от английской лексемы bower не имеет посессора. В её локусе могут оказаться как члены семьи, так и гости. Горница как локус многофункциональна, здесь встречают гостей, кормят-поят, бело моются, рядятся в гости. С другой стороны, это место уединения и раздумий, где герой может находиться наедине со своими мыслями и укрыться от нежелательных контактов с внешним миром: сидетъ, думатъ, прираздуматъся, уливатъся слезами, хаживатъ, смотретъ в окошко:
Как соскакивал удалой доброй молодец Со своего коня да он со доброго,
Забегает удалой в нову горницу.
Он садился на крутой да нынъ ремещат стул, Он-де смотрит в окошечко косявчато,
Как во ту же околенку стеклянную,
Во своем уме детина прираздумался...18 В то же время горница как локус мирской жизни противопоставляется келъе как локусу отшельников в монастыре:
«Простишъся, мое дитятко, в келъю идучи, Садисъ, садисъ, доченъка, на золотой стул!» «Молчи, молчи, маменъка, во горенку схожу, Во горенку схожу да в окошечко погляжу!» «Взглянешъ, моя доченъка, в келъе живучи!»19. Среди актантных отношений лексемы нет упоминания об отдыхе, сне героев в данном локусе, как у английских лексем bower, chamber, room. но устойчивое сочетание с функциональным синонимом повалыши широки (повалыш - общая спальня, особенно летняя, холодная, куда вся семья уходила на ночь из топлёной избы, из чистой горницы, повалиться, то есть спать; она бывала вверху или отдельно, через сени, или в подклети, под избой20) позволяет судить и о функционировании лексемы горница в качестве комнаты для отдыха.
58
Научный отдел
Горница в балладе - конечный пункт движения внутрь дома. Предчувствуя беду, герои кидаются и бросаются в горницы высоки, во повалыши широки (Князъ Михайло:
Он кинался и бросался Всё во горницы высоки,
Во повалыши широки -Не нашел свою княгину21.
Горница, светлица, спалъня и повалыши являются в фольклорном тексте синонимами как самые защищённые локусы внутри дома. Так же как и в английской традиции, в локусах bower, chamber, room здесь протекает частная, интимная жизнь героев, которой противостоят локусы общественной жизни двор и hall. В богатом доме, в отличие от горницы в бедной избе, в данные локусы, кроме членов семьи, попадают только самые дорогие гости, здесь отдыхают, спят и собираются в дорогу, а также болеют и укладывают усопших: Въехала она (сестра царская)
на широкий двор,
Входит же ко игуменъе Во новую горницу Во светлую светлицу 22.
...И берёт она его да за белы руки,
И ведёт она его да во нову горницу,
И садит она Ивана за дубовый стол. Накормила Иванушка ведъ досыта,
Напоила она его, да она допъяна,
Напоила, накормила, спатъ уложила23.
«Как пошёл же князъ Василий,
Идёт, сам слёзно плачет,
Всходит же во светлую светлицу.
Увидал же новую гробницу,
Во гробнице его милая княгиня Во белыим платъе»24.
В горнице нельзя совершать убийство, поэтому героев всегда выманивают из дома или сама жертва просит не убивать её в доме:
«Не руби мне, братец, во горенке.
Отруби мне, братец, на вулице,
Чтобы всем было на дйвище,
Болъшому королю на позорище,
Что отрубил братец сестре голову»25.
Подобное этому суеверие существовало и на Британских островах и нашло своё отражение в балладе «Lambkin». Считалось плохой приметой проливать кровь знатной жертвы на пол/землю (пол в холле замков был земляным, покрытым тростниковой соломой), поэтому убийца просит принести ему серебряную посуду (silver basin) для этой цели:
‘Spare my life, Lambkin, spare it but one hour; I’ll give you my daughter, Bessie, your bride for to be.’
‘Bring down your daughter, Bessie, she’s both neat and trim.
With a silver basin to hold your life-blood in ’26.
Так же как и английская лексема bower, горница преимущественно является женским локусом. Однако в текстах отдельных баллад значение лексемы сужается. Например, в контексте баллады Обманутая девушка сочетание эпитетов холостая, женатая с лексемой горница обозначает локус, в котором собирались только мужчины как холостые, так и женатые:
Не велела мне матушка Мне белитъся, румянитъся,
Начерно брови сурмити,
В цветное платъерадитися,
В холостую горницу хаживатъ,
В холостую, женатую,
С холостымиречъ говариватъ,
С холостыми и с женатыми27.
В заключение отметим, что сопоставительный анализ семантики ключевых лексем структуры дома в народной балладе не только воссоздает еще один жанровый фрагмент фольклорной картины мира, но и позволяет найти объяснение некоторым современным представлениям носителей русской и английской культур. Лексемы bower и горница относятся к устаревшему пласту лексики в современных языках, однако их употребление связано с определенными ассоциациями. С 1523 года в английском языке bower обозначает тенистую беседку из вьющихся растений и ассоциируется у носителей языка с темой любовных свиданий, а также с австралийской птичкой bower-bird (с 1869 г.), вьющей красивые гнёзда в период ухаживания. В результате работы с информантами выяснилось, что в современном английском языке слово bower сохранило значение садовой беседки, иногда лексема используется для обозначения красивого загородного коттеджа28.
Примечания
1 Балашов Д.М. Русская народная баллада // Народные баллады. М.; Л., 1963. С. 35.
2 Кулагина А.В. Русская народная баллада как жанр: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1973. С. 6.
3 Encarta World English Dictionary. London, 1999. P. 217.
4 The English and Scottish Popular Ballads / Edited by FJ.Child. V.2. New York, 1965. P.218.
5 Ibid. V.4. P. 277.
6 A Book of Brittish Ballads/Edited by Roy Palmer. Llanerch Publishers. Felinfach, 1980. P. 177.
7 The English and Scottish Popular Ballads. V.2. P. 184.
8 Ibid. V. 1. P. 12.
9 Ibid. V. 2. P. 212.
10 Ibid. V. I. P. 346.
11 Ibid. V. 2. P. 337.
12 Ibid. V. 2. P. 200.
13 Ibid. V. 4 P. 294.
14 Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1985. С.120; Далъ В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М., 1999. Т. 1. С. 376.
22 Народные баллады. С. 238.
23 Там же. С. 78.
24 Там же. С. 56.
25 Там же. С.143.
26 A Book of Brittish Ballads/Edited by Roy Palmer. Llanerch Publishers. Felinfach, 1980. P.129.
27 Народные баллады. С. 168.
28 The Shorter Oxford English Dictionary on Historical Principles. Oxford, 1968. Vol. 1-2. P. 210.
УДК 821.161.1.09+929Станкевич
ВЛИЯНИЕ НЕМЕЦКОЙ РОМАНТИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ НА ЛИТЕРАТУРНОЕ ВОСПИТАНИЕ Н.В. СТАНКЕВИЧА
С.Н. Коневец
Саратовский государственный социально-экономический университет, \Ц/ (и\ vQvwf жГл
кафедра связей с общественностью E-mail: konevecsn@live.seun.ru
В статье рассматриваются некоторые доминанты литературнотворческой, индивидуально-психологической личности Н.В. Станкевича как участника литературного процесса 30-х годов XIX в.
Ключевые слова: романтизм, рефлексия, немецкая литература, немецкая философия, письма, русская литературная критика.
The Influence of the German Romantic Tradition on the Literary Education of N.V. stankevich s.N. Konevets
The article gives some key features of the literary, psychological and individual personality of N.V. Stankevich as a member of the literary process of the eighteen thirties.
Key words: romanticism, reflections, German literature, German philosophy, letters, Russian literary criticism.
Литературный кругозор и в целом литературное воспитание Н.В. Станкевича обусловлено в немалой степени немецкой традицией. Весь его литературно-теоретический, мировоззренческий опыт взращен именно на немецкой литературной почве. И здесь первыми фигурами, безусловно, были Гете и Шиллер. Причем у Станкевича нет к ним, как и к Гегелю, кстати, раз и навсегда сложившегося оценочного отношения. Творчество Гете для Станкевича - это пространство для мысли, это такая интеллектуальная территория, которая сама не знает границ и не полагает таких границ для мысли самого Станкевича. Он отталкивается от Гете, он в чем-то никак не может с ним примириться, он все время находится с ним в состоянии диалога. У Станкевича всегда есть «вопросы» к Гете. Рассуждая о творчестве Гете и Шиллера в своих письмах, Станкевич пишет «Я так себя успокаиваю в моих вопросах об этих людях».
Станкевич как будто нуждается в том, чтобы оправдать фантастическую, «аллегорическую» составляющую творчества Гете. Он отмечает
рефлексирование «Гетевых лиц»: «все они схватывают, обдумывают и высказывают свое положение и свой образ стояния в этом положении». «В этих рефлексиях героев Гете, - говорит Станкевич, - чем позже, тем менее чисто искусство». Но в этом Гете «вполне выражает характер эпохи, необходимость мысли и необходимость ее живого осуществления».
Для Станкевича и Шиллер, и Гете жизненно актуальны. Размышления об их творчестве органично вписываются в его занятия философией Гегеля. «У Шиллера, - размышляет Станкевич, - в голове “разумная действительность”, прямые человеческие требования, без особенного уважения и внимания к натуральной действительности»1. Но, отвечая на выпады Белинского против «прекраснодушия» Шиллера, Станкевич возражает: «А если Шиллер, по их мнению, не есть поэт действительности, а туманный, то я предлагаю им в поэты Свечина, который описывает, как в сражении “иному стегно раздвоило”»2.
Другой крупной фигурой немецкой литературы, к чьему творчеству Станкевич также обращает свои вопросы, был К.-М. Виланд. Чтобы оценить всю степень свободы от какой-либо тенденциозности в суждениях Станкевича, имеет смысл обратиться сначала к оценкам Белинского того же Виланда.
Отзывы о Виланде Белинского, как часто у него бывало, зависели от требований конкретного момента. Стремление, например, доказать, что Пушкин не мог быть автором «бездарного» перевода поэмы Виланда «Вастола», и раздражение против самого факта участия Пушкина в подобном издании вызывают язвительные оценки поэтического творчества и самого Виланда. «Что такое Виланд? - риторически вопрошает Белинский. - Немец, подражавший или, лучше сказать, силившийся подражать французским писателям
15 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М., 1971. Т. 1. С. 442.
16 Народные баллады / Вступ. ст., подгот. текста и прим. Д.М. Балашова. М.; Л., 1963. С. 146.
17 Там же. С. 73.
18 Там же. С. 221.
19 Там же. С. 92
20 Даль В.И. Указ. соч. Т. 3. С. 141
21 Народные баллады. С. 59.
© С.Н. Коневец, 2009
