CC BY
82
Вестник ДВО РАН. 2013. № 4
УДК 974.084.51 С.М. СТАСЮКЕВИЧ
Частник на хлебном рынке Дальнего Востока в 1920-х годах
Раскрываются региональные особенности деятельности частных предпринимателей по заготовке зерна и торговле хлебопродуктами в период нэпа. Показана роль частной хлеботорговли в обеспечении дальневосточников продуктами питания. Раскрыты меры государственного регулирования частного хлеботоргового капитала в условиях нэпа.
Ключевые слова: частник, предприниматель, зерновой рынок, продовольственный рынок, государство, новая экономическая политика.
An individual at the grain market in the Far East in the 1920s. S.M. STASYUKEVICH (Institute of History, Archaeology and Ethnography of the Peoples of the Far East, FEB RAS, Vladivostok).
The article describes regional characteristics of the self-employed persons' activity in grain harvesting and grain products trade. The role ofprivate bread sale in providing the inhabitants of the Far East with food products is shown. The article presents the measures of state regulation of bread-trading capital in terms of the NEP (new economic policy).
Key words: individual, self-employed person, grain market, food market, state, New Economic Policy.
Основополагающими принципами новой экономической политики большевиков в 1920-е годы были легализация частного капитала и свобода торговли. Однако свобода изначально была ограничена. Российскими историками в публикациях последних лет убедительно показано, что относительно свободным хлебный рынок был только до 1922 г. С 1923 г. начинается поэтапная монополизация государством хлебных ресурсов, что сопровождалось политикой ограничения частного хлебооборота [5]. Частный сегмент хлебного рынка Дальнего Востока в условиях нэпа пока не стал предметом специального исследования [6, 7]. В настоящей статье предпринимается попытка восполнить этот пробел.
До революции в хлебной торговле Дальнего Востока обращались крупные капиталы, но в ходе потрясений 1917-1922 гг. практически все частные активы были выведены за рубеж. В 1920-1922 гг., в самом начале нэпа, в Дальневосточной республике (ДВР) предпринимались меры к установлению государственного контроля над рынком продовольствия и деятельностью частных хлеботорговцев [3] (Государственный архив Амурской области, далее ГААО. Ф. 114. Амурский областной исполнительный комитет. Оп. 1. Д. 115. Л. 63). 1923-1925 годы были отмечены чередой неурожаев в основных аграрных районах Дальнего Востока. Дальневосточные органы власти занимали жесткую позицию по отношению к частному капиталу на хлебном рынке. Если центральные ведомства нацеливали на «недопущение чрезмерного усиления позиции частного хлеботоргового капитала» [5, с. 96-97], то на Дальнем Востоке ставилась задача вытеснения частных заготовителей (Государственный архив Хабаровского края, далее ГАХК. Ф. Р-1151. Дальневосточное краевое экономическое совещание (Дальэкосо), 1923-1941 гг. Оп. 1. Д. 3. Л. 13). Все это сдерживало восстановление частного хлебооборота. Тем не менее частные хлебозаготовки активно велись в Амурской и Приморской губерниях (с 1926 г. - в Амурском и Владивостокском округах), где имелись значительные излишки зерна и существовала
СТАСЮКЕВИЧ Светлана Михайловна - кандидат исторических наук, профессор (Дальневосточный государственный аграрный университет, Благовещенск). E-mail: svetasms@freemail.ru
возможность быстро и выгодно его продать. В Забайкалье частные хлебозаготовки уже в первой половине 1920 гг. занимали ничтожную долю рынка, а начиная с 1926 г. были и вовсе прекращены [9, с. 306] (ГАХК. Ф. Р-353. Комитет по экономике администрации Хабаровского края (1926 г. - по наст. время). Оп. 1. Д. 34. Л. 77-78).
Частник начинал скупать крестьянский хлеб, как правило, раньше, чем плановые заготовители, и разворачивал свою деятельность в непосредственной близости от официальных ссыпных пунктов.
В Приморье хлебозаготовкой занимались преимущественно торговцы. Особенно активно работали китайцы: в 1924-1925 гг. из 92 частников, ведущих хлебные закупки, 77 были китайцами. Прибыль формировалась за счет наценок на переработанную продукцию и низких накладных расходов. Зерно и продукты его переработки продавали на городских рынках на 5-15% дороже, чем в кооперации или госторговле. Если у последних случались перебои в поставках, наценка могла быть и выше. Регулирующие органы Приморья отмечали согласованность в работе частных хлебозаготовителей: «Увязка в выступлениях частников, особенно китайцев, имеется» (Российский государственный архив социально-политической истории, далее РГАСПИ. Ф. 372. Дальневосточное бюро ЦК РКП(б), 1920-1925 гг. Оп. 1. Д. 973. Л. 231; Д. 974. Л. 63 об.). В первой половине 1920-х годах в приморской деревне ощущалась острая нехватка наличных денег, поэтому торговля происходила в форме товарообмена: за купленную у крестьян пшеницу китайцы зачастую расплачивались контрабандным спиртом. В Новопокровской волости в 1923-1924 гг. за бутылку спирта, в зависимости от емкости, давали от 20 фунтов до 1 пуда зерна. Все, что получали в обмен, свозили на Иманский базар для реализации (Государственный архив Приморского края, далее ГАПК. Ф. п-61. Приморский губернский комитет РКП(б). Оп. 1. Д. 55. Л. 14).
В амурской деревне частник заготавливал главным образом овес, пшеницу и ярицу. На ключевых пунктах объемы закупок были весьма внушительными. В сентябре-декабре 1925 г. на ст. Бочкарево торговцы скупили 85 тыс. пудов (не менее 85 вагонов), на ст. Среднебелая - 40 тыс. пудов зерна. При этом официальные заготовки на Среднебелой составили только 31,2 тыс. пудов. Значительные партии зерна у амурских предпринимателей перекупали китайцы и отправляли в Хабаровск и Владивосток (РГАСПИ. Ф. 17. Центральный комитет КПСС (1898, 1903-1991). Оп. 31. Д. 14. Л. 24-25). Между частными хлеботорговцами дальневосточных губерний существовало хорошо отлаженное взаимодействие: амурские заготовители по первому требованию получали денежные переводы от своих контрагентов из Хабаровска и Владивостока, в то время как кооперация и государственные заготовители испытывали финансовые трудности (РГАСПИ. Ф. 372. Оп. 1. Д. 940. Л. 55).
На дальневосточном рынке работали в основном мелкие предприниматели. В 1925 г. из 296 торговых заведений, занимавшихся заготовкой зерна и хлебофуража и торговлей хлебопродуктами, 225 (или 76%) были частными, но на их долю приходилось лишь 5,7% оборота в сфере заготовки и 21,8% в сфере торговли хлебом (подсчитано по: [10; 11, с. 34-35]).
Значительный спрос на зерно формировали перерабатывающие предприятия, сконцентрированные в местах его товарного производства. В Амурской губернии в 1923 г. работало 54 мельницы, в том числе 38 районных и 17 деревенских. Из них государственных было всего 6, частным предпринимателям принадлежало 29 мельниц. Практически все 19 кооперативных мельниц были в собственности мукомольных товариществ и артелей, возникших еще до революции и объединявших зажиточных крестьян (ГААО. Ф. 481. Амурский губернский исполнительный комитет. Оп. 3. Д. 53. Л. 1-2). В Приморье к 1926 г. в частных руках находилось более 80% мелкой перерабатывающей промышленности, в том числе 165 крестьянских мельниц, 69 маслобоек, 41 крупорушка, 7 рисорушек. Большинство из них были открыты до 1917 г., но и после революции наряду с государственными и кооперативными продолжали создаваться частные перерабатывающие предприятия:
к 1926 г. здесь появились 82 новые мельницы, из них 54 - частные. При этом во Владивостокском округе в 1925-1926 гг. суммарная мощность перерабатывающей промышленности в полтора раза превышала объемы производства зерна (подсчитано по: ГАПК. Ф. Р-182. Плановая комиссия Владивостокского окружного совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, 1926-1930 гг. Д. 1. Л. 1-163).
Вместе с десятками небольших деревенских мельниц на Дальнем Востоке функционировали и крупные частные мукомольные предприятия, работавшие как на местном, так и на привозном сырье. К примеру, мельница Панова, расположенная в Бочкаревском районе Амурской губернии, давала обороты в десятки тысяч рублей в месяц. Панов занимался преимущественно покупкой и помолом зерна, продажей хлебопродуктов (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 31. Д. 14. Л. 90). В Благовещенске вплоть до 1925 г. под частным управлением работали мельницы Алексеева, товарищества «Благовещенские мукомолы», Топаза, Тетюкова, Буянова, Кувшинова, Платонова [4, с. 104]. В Хабаровске крупными мельницами владели Кабатов и Пан-хи-оз, для которых зерно доставлялось из Амурской губернии и Сибири. Мельница Пан-хи-оза располагалась на берегу Амура, имела собственную узкоколейку и пристань, хорошее оборудование [8]. Однако в январе 1925 г. начнется волна национализации крупных мельпредприятий, на базе которых позднее были созданы Амурский и Приморский государственные мукомольные тресты.
В первой половине 1920-х годов государство декларировало экономические методы борьбы с частным капиталом на хлебном рынке: проведение «правильной» ценовой политики, создание и использование хлебного фонда для предотвращения повышения частником хлебных цен, расширение заготовительной и хлебоснабженческой деятельности кооперации и госторговли в целях вытеснения частников из отрасли. Но в то же время применялись и административные меры ограничения частного хлебооборота. Начиная с 1923 г. постановлениями центральных и местных регулирующих органов официальным заготовителям, ведущим хлебные операции на местах и экспортирующим зерно на внешние рынки, запрещались какие-либо деловые контакты с частными фирмами и лицами. Нарушителей таких ограничений лишали кредитов и права вести дальнейшие заготовки, а их руководителей могли привлечь к административной ответственности (ГАХК. Ф. Р-1151. Дальневосточное краевое экономическое совещание (Дальэкосо), 1923-1941 гг. Оп. 1. Д. 4. Л. 71, 75; Ф. п-318. Хабаровский уездный комитет (уком) ВКП(б), 1923-1926 гг. Оп. 1. Д. 106. Л. 42, 65; Рос. гос. ист. арх. Дальнего Востока, далее РГИА ДВ. Ф. Р-2478. Дальневосточное краевое экономическое совещание, 1922-1926 гг. Оп. 1. Д. 107).
Тем не менее частные хлеботорговцы нередко действовали по поручению и на средства государственных учреждений и предприятий. Обычно к услугам частника прибегали крупные государственные потребители хлебопродуктов или неплановые заготовители [9, с. 306 ]. Выступали частники и в роли посредников между крестьянином и плановыми заготовителем. На Дальнем Востоке в 1923-1924 гг. один из крупнейших хлеботорговцев Трофименко производил заготовку зерна для Приморского комхоза, в то же время группа крупных частных заготовителей действовала в Спасске. Частное посредничество сохранялось и в дальнейшем. Осенью 1926 г. Шкотовское кредитное товарищество вело заготовки в с. Новонежино через посредника Бабича, у другого частника скупал рис Приморский Пищевкусотрест (ГАПК. Ф. п-61. Оп. 1. Д. 478. Л. 46, 65-65 об.; Д. 31. Л. 132).
Сотрудничество официальных заготовителей с частником власть старалась пресекать немедленно, даже если это наносило очевидный экономический ущерб. Осенью 1924 г. в Благовещенском уезде крестьяне в больших количествах везли на заготовительные пункты гречиху, но губсоюз кооперативов отказывался ее принимать, ссылаясь на отсутствие рынка сбыта. Только кооператив из с. Верхнебелое начал заготовку гречихи, при этом расчет со сдатчиками производился комиссионными товарами исходя из цены 65 коп. за пуд. За собранное зерно один из частников, житель г. Благовещенск Косицын, предлагал кооперативу 80 коп. за пуд франко-вагон-Поздеевка, т.е. практически без дополнительных
затрат на транспортировку. Кооператив согласился на сделку, но вмешался уездный комитет партии, и сделка была сорвана (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 31. Д. 14. Л. 77). По нашим подсчетам, упущенная прибыль кооператива составила не менее 23% на затраченный рубль.
Административный нажим на частников, скупавших сырье по завышенным ценам, заставлял их работать нелегально. Учитывая роль частного скупщика на хлебном рынке Приморской губернии и недостаток средств у государственных и кооперативных заготовителей, Приморский губком партии в июле 1925 г. даже высказывался за то, чтобы разрешить основным заготовителям в порядке особой договоренности сотрудничать с частными скупщиками (РГАСПИ. Ф. 372. Оп. 1. Д. 973. Л. 229, 232). Однако на общегосударственном уровне конкуренция со стороны частных хлеботорговцев всячески подавлялась.
С октября 1925 г. сначала в Сибири, а позже на основании постановления Совета труда и обороны при СНК СССР от 9 ноября 1925 г. в масштабах всей страны было введено экономическое регулирование перевозок частных хлебных грузов по железной дороге. Был установлен особый порядок отправки хлебных грузов: Наркомат путей сообщения обязан был обеспечивать отправку лишь государственных и кооперативных партий зерна, частникам же вагоны предоставлялись в последнюю очередь, после удовлетворения заявок плановых заготовителей [5, с. 136-138].
На Дальнем Востоке экономическое регулирование начало действовать в конце 1926 г. Непосредственным поводом для него послужил так называемый овсяной кризис. Перед началом заготовок существенно, на 15-20%, были снижены государственные закупочные цены на все основные зерновые культуры. В октябре в Амурском округе из-за разрыва конвенционных и свободных цен крестьяне перестали сдавать овес государству, предпочитая сбывать его по более дорогой цене частнику, который в свою очередь отправлял большие партии зерна по железной дороге в Приморье. На приморском рынке и в центральных районах страны в это же время возник ажиотажный спрос на рис. В Приморье кроме того ощущался недостаток бобового масла. Стремясь воспользоваться благоприятной конъюнктурой, частники в больших количествах скупали зерно и отправляли его потребителю на переработку преимущественно железной дорогой. В конце октября Дальвнутторг ходатайствовал перед Наркомторгом «о введении экономического регулирования погрузок риса, пшеницы, овса и пшеничной муки» (ГАПК. Ф. Р-86. Исполнительный комитет Владивостокского окружного совета рабоче-крестьянских и красноармейских депутатов (1925-1933 гг.). Оп. 1. Д. 4. Л. 29, 112; ГААО. Ф. 376. Амурский окружной исполнительный комитет. Оп. 1. Д. 15. Л. 17; РГИА ДВ. Ф. Р-2413. Дальневосточный краевой исполнительный комитет советов депутатов трудящихся (Далькрайисполком), 1923-1938 гг. Оп. 4. Д. 123. Л. 229). Большие расстояния и постоянный дефицит подвижного состава привели к значительному сокращению частных закупок хлеба.
Действенным способом вытеснения частника были также товарные интервенции. Осенью 1926 г. на Дальний Восток завезли крупную партию сибирского овса, что позволило ликвидировать разрыв между заготовительными и рыночными ценами и тем самым устранить коммерческий интерес частного заготовителя (ГАХК. Ф. Р-353. Оп. 1. Д. 34. Л. 78).
С 1926 г. ограничиваются возможности получения кредита под хлебозаготовки: теперь это можно было делать только через Госбанк. Исключительно Госбанку разрешалось также заключать договоры с частными предпринимателями на поставку зерна и определять соответствующие директивным указаниям закупочные и сдаточные цены [5, с. 156]. На Дальнем Востоке частные лица могли получить деньги под хлебные операции еще и в Дальбанке, но в кампанию 1927/28 г. и этот банк прекратил кредитование частника (ГАПК. Ф. п-67. Оп. 1. Д. 191. Л. 3).
В ноябре 1926 г. были повышены тарифы для частных лиц на железнодорожные перевозки зерна в 1,5, муки - в 2 раза, увеличен подоходный налог на предпринимателей: с учетом всех местных надбавок он достиг 66%. Местные торготделы по своему
усмотрению могли вводить дополнительные ограничения и запреты на отпуск топлива, технических средств, строительных материалов частным предприятиям [5, с. 164-166].
Ухудшение экономических условий привело к тому, что уже в 1926/27 г. численность частных заготовительных и торговых предприятий на хлебном рынке Дальнего Востока сократилась с 225 до 156, а их годовой оборот - с 4 976 до 3 626 тыс. руб. В то же время сокращение (с 3 558 до 2 249) числа предприятий, торгующих продовольствием, сопровождалось ростом объемов реализации продукции с 23 603 до 24 177 тыс. руб. [11, с. 34-35]. Официальные данные свидетельствуют о постоянном снижении удельного веса частника в общем объеме хлебозакупок (табл. 1).
Таблица 1
Объемы хлебозаготовок на Дальнем Востоке в 1924—1928 гг. (тыс. пудов)
1924/25 г. | 1925/26 г. | 1926/27 г. | 1927/28 г.
Всего заготовлено, 5636,6 5247,3 8969,9 15159,1
в том числе:
государственные и кооперативные заготовители 4798,2 4467,6 8321,9 14946,9
частники 838,4 779,7 648,0 212,2
Доля частных заготовок, % к общему объему закупок 14,9 14,9 7,2 1,4
Примечание. Составлено и подсчитано по: [12, с. 29]; ГАХК. Ф. п-2. Дальневосточный краевой комитет (Даль-крайком) ВКП(б), 1925-1938 гг. Оп. 1. Д. 43. Л. 113 об.; Ф. Р-353. Оп. 1. Д. 10. Л. 2; Оп. 3. Д. 53. Л. 10; Ф. 58. Дальневосточный революционный комитет, 1922-1926 гг. Оп. 1. Д. 85. Л. 140 об.-141; РГИА ДВ. Ф. р-2485. Дальневосточное отделение государственной экспортно-импортной конторы «Госторг», 1921-1937 гг. Оп. 1. Д. 20. Л. 8 об.
Оценивая общие итоги частных хлебозаготовок, нужно иметь в виду, что официальная статистика охватывала сведения о предпринимателях, получивших патенты и действовавших легально. Скупщики сельскохозяйственной продукции, как правило, не брали патентов и, соответственно, не попадали в учет (ГАХК. Ф. п-2. Оп. 1. Д. 43. Л. 109). Значительная часть зернопродуктов продавалась крестьянами непосредственно населению на городских базарах. Партийные работники отмечали, что реальные объемы частных хлебозаготовок гораздо выше официальных (ГАПК. Ф. п-67. Оп. 1. Д. 145. Л. 19). Архивные источники не позволяют достоверно установить размеры неучтенного хлебного оборота, но о них можно судить по косвенным данным. При составлении хлебофуражного баланса Далькрайторга на 1926/27 г. предполагалось, что частные закупки, легальные и нелегальные, составят около 20% товарного выхода зерна, или 2 140 тыс. пудов, еще 8%, или 850 тыс. пудов, крестьяне вывезут на городские рынки самостоятельно. В плане хлебо-снабжения Дальневосточного края на 1928/29 г. объем частных заготовок и прямых крестьянских продаж был определен в 2 462 тыс. пудов [1, с. 145] (ГАХК. Ф. Р-353. Оп. 3. Д. 53. Л. 88). Близкие к этим цифры дают аналитические материалы по продовольственному снабжению края, представленные в табл. 2.
Таблица 2
Объемы заготовок товарной зерновой продукции в Дальневосточном крае в 1926-1929 гг.
Объем закупок, тыс. пудов Доля в общих закупках, %
1926/27 г. 1927/28 г. 1928/29 г. 1926/27 г. 1927/28 г. 1928/29 г.
Товарная продукция зерновых культур, в том числе: заготовки государства и кооперации заготовки частника и горожан 11 960,3 17 758,2 8 301,6 100,0 100,0 100,0 8 608,7 14 947,5 5 266,1 72,0 84,2 63,4 3 351,6 2 810,7 3 035,5 28,0 15,8 36,6
Примечание. Подсчитано по: ГАХК. Ф. Р-353. Оп. 1. Д. 10. Л. 6-8.
Разница в данных о заготовках государства и кооперации за 1926/27 г. в табл. 1 и 2 объясняется тем, что в табл. 1 приведены сведения на момент официального окончания заготовительной кампании - 1 мая 1927 г., а в табл. 2 - сведения о всех заготовках на 1 сентября 1927 г.
Таким образом, на Дальнем Востоке во второй половине 1920-х годов вне государственной и кооперативной торговой системы обращалось не менее 2,8 млн пудов зерна, что составляло около 30% потребности городского населения региона, которая по хлебофуражному балансу 1926/27 г. определялась в 9 млн пудов [1, с. 145].
Хлебозаготовительные кризисы конца 1920-х годов сопровождались жестким наступлением на частный капитал и в других сферах продовольственного рынка. С осени 1927 г. на Дальнем Востоке усиливается вмешательство в работу мелких частных перерабатывающих предприятий. Мельницам и маслобойкам устанавливаются ограничения по объемам закупаемого зерна, тем самым не допускается превращение их в заготовительные пункты. Вводятся дополнительные налоги для частных торговцев мукой, а реализация продуктов частного помола разрешается только на местном рынке, что означает наложение запрета на перевозки продукции за пределы округа.
В начале 1928 г. ЦК ВКП(б) потребовал от местных органов власти усилить контроль за мерами экономического регулирования: регистрацией заготовителей, получением ими патентов, кредитованием хлеботорговцев. Начинают жестко регламентироваться нормы помола, уровень оплаты работы мельниц, вводится гарнцевый сбор (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 32. Д. 125. Л. 51; ГААО. Ф. п-5. Амурский окружной комитет ВКП(б). 1926-1930 гг. Оп. 1. Д. 116. Л. 87, Д. 227. Л. 32, Ф. 376. Оп. 1. Д. 4. Л. 221-222; ГАХК. Ф. п-2. Оп. 1. Д. 47. Л. 339). Одновременно деятельность частных предпринимателей ставится под контроль карательных структур. 4 января 1928 г. органы ОГПУ на местах получили телеграмму, предписывавшую немедленно провести аресты наиболее крупных частных хлебозаготовителей и хлеботорговцев, нарушавших правила хлебной торговли [5, с. 221]. Но на Дальнем Востоке в крупных поселениях (городах Благовещенск, Никольск-Уссурийский, с. Черниговка), являвшихся традиционными центрами крестьянской торговли, вплоть до весны 1928 г. можно было реализовать большие партии зерна. В предпраздничные дни активная торговля хлебопродуктами велась на всех районных рынках, включая базары дефицитных округов [2, с. 2; 11, с. 30] (ГААО. Ф. п-5. Оп. 1. Д. 224. Л. 2 об.). Лишь после того как в мае 1928 г. во всех местах рыночной торговли хлебом было установлено милицейское патрулирование и начались аресты хлеботорговцев, базарные продажи сократились (ГАПК. Ф. п-67. Оп. 1. Д. 185. Л. 26).
Руководство Дальневосточного края сознавало, что быстрое вытеснение частника создаст проблемы в снабжении городов продуктами питания, но считало это временным явлением, которое можно быстро преодолеть путем расширения кооперативной торговли. Продовольственный дефицит 1928 г. власть предпочитала объяснять исключительно ущербом от наводнений 1927 и 1928 гг. во Владивостокском и Амурском округах и зависимостью региона от поставок сибирского зерна [12, с. 29]. В действительности же быстро наладить централизованное снабжение населения хлебопродуктами не получалось. Вытеснение частных хлеботорговцев и давление на крестьянство в 1927-1928 гг. нарушили существовавшую систему хлебооборота, одновременно резко ухудшилось централизованное снабжение городов продуктами питания, что привело к росту нелегальной торговли хлебом - так называемому мешочничеству. Население потребляющих или неурожайных районов устремилось за продовольствием в более благополучные места. Осенью 1927 г. в Сретенский округ ринулись «мешочники» из пораженных недородом районов Читинского округа. Весной 1928 г. жители Шмаковского, Яковлевского районов Владивостокского округа, Калининского района Хабаровского округа скупали зерно в Спасском районе, где в результате заметно сократилась сдача хлеба на государственные и кооперативные заготовительные пункты. В Спасске частники буквально захватывали рынок и отправляли свои
грузы вагонами, несмотря на действующие запреты. Сельскохозяйственный сезон 1928 г. не принес улучшения, и к осени этого года перебои с хлебом имели место уже практически во всех городах и поселках Дальнего Востока. В условиях, когда частного предпринимателя лишили возможности легально перевозить хлебные грузы, этой деятельностью активно стали заниматься железнодорожники. Только за октябрь из Александровского района Амурского округа ими было вывезено не менее 20 тыс. пудов хлебопродуктов (20 вагонов). На станции Завитая осенью 1928 г. к отправке ежедневно скапливалось до 2 тыс. пудов муки, скупленной «мешочниками», невзирая на качество и цену. «Администрация бороться не в силах, так как мешочники - все железнодорожники», - сообщалось в информационных сводках Амурского окружкома. Власть констатировала усиление спекуляции мукой и хлебом, на борьбу с которой мобилизовывались милиция и ОГПУ [2, с. 2] (ГАПК. Ф. п-67. Оп. 1. Д. 145. Л. 19, Д. 146. Л. 191. Д. 185. Л. 61-61 об.; ГААО. Ф. п-5. Оп. 1. Д. 277. Л. 10-11, Ф. 376. Оп. 1. Д. 59. Л. 4-5; РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 21. Д. 2113. Л. 23).
Таким образом, можно констатировать определенную противоречивость позиций местной власти по отношению к частному капиталу на региональном хлебном рынке. С одной стороны, очевидна большая жесткость практических шагов по сравнению с установками центральных органов власти. С другой, в середине 1920-х годов в регионе имели место попытки легализовать частно-государственное сотрудничество в хлебозаготовках. На хлебном рынке Дальнего Востока заметную активность проявляли китайские торговцы. В целом частники в 1920-е годов ориентировались преимущественно на удовлетворение региональных потребностей и не имели больших объемов операций. Но власть главную опасность видела не в размерах частных хлебозакупок, а в его «дезорганизующем влиянии» на хлебный рынок (ГАХК. Ф. п-2. Оп. 1. Д. 43. Л. 114). На Дальнем Востоке в полном объеме осуществлялась государственная политика ограничения и вытеснения частных хлеботорговцев, результатом чего стало закономерное снижение регистрируемой частной хлеботорговли. Особенности ситуации на хлебном рынке Дальнего Востока в период заготовительного кризиса 1927/28 г. обусловили более позднее, только с весны 1928 г., ограничение свободной рыночной торговли хлебом. Вплоть до 1929 г. совокупные объемы заготовок частных хлеботорговцев и горожан оставались стабильными, а значит, происходило не сокращение частного хлебного оборота, а его перемещение в нелегальное поле.
ЛИТЕРАТУРА
1. Андрианов Ф. Итоги и перспективы хлебозаготовок в ДВК // Экон. жизнь Дальнего Востока. 1926. № 12. С. 134-147.
2. Дальневосточная краевая плановая комиссия: обзор конъюнктуры народного хозяйства ДВК за первое полугодие 1927/28 г. Б.м.: б.и., 1928. 36 с.
3. Долгов Л.Н. Экономическая политика гражданской войны: опыт Дальнего Востока России. Комсомольск-на-Амуре: Гос. пед. ин-т, 1996. 150 с.
4. Друзяка А.В. Харбинское собрание товарищества «Благовещенские мукомолы» в июле 1918 года // Россия и страны АТР: исторический опыт аграрного развития: материалы междунар. науч.-практ. конф. Благовещенск: ДальГАУ, 2012. С. 101-104.
5. Ильиных В.А. Государственное регулирование сельскохозяйственного рынка Сибири в условиях нэпа (1921-1928 гг.). Новосибирск: СО РАН, 2005. 284 с.
6. Крестьянство Дальнего Востока СССР Х1Х-ХХ вв.: Очерки истории / под общ. ред. А.И. Крушанова. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1991. 416 с.
7. Лыкова Е.А., Проскурина Л.И. Деревня Дальнего Востока в 20-30-е гг. XX века: коллективизация и ее последствия. Владивосток: Дальнаука, 2004. 188 с.
8. Мукомольное дело в Хабаровске // Дальневост. путь. 1924. № 282. 21 дек. С. 2.
9. Отчет Дальневосточного краевого исполнительного комитета за 1925-1926 гг. / под ред. М.П. Копытина, П.Е. Терлецкого. Хабаровск: Типо-лит. «Книжное дело», 1927. 436 с.
10. Рынок на 1 апреля 1928 года // Дальневост. статист. обозрение. 1928. № 5. С. 30-35.
11. Статистический ежегодник. Благовещенск; Хабаровск: Дальневост. краевое стат. управление, 1928. Вып. 4. 135 с.
12. Что сделала Советская власть в Дальневосточном крае за 1927 и 1928 годы (Краткий отчет Далькрайисполкома). Хабаровск: Типо-лит. «Книжное дело», 1928. 48 с.
