CC BY
68
Вестник Челябинского государственного университета. 2019. № 6 (428). Филологические науки. Вып. 117. С. 148—153.
УДК 81'42 DOI 10.24411/1994-2796-2019-10620
ББК 81.2
ЧАСТИЦЫ КАК ИНСТРУМЕНТ ПЕРСОНИФИКАЦИИ ОБРАЗОВ ЛИТЕРАТУРНЫХ ГЕРОЕВ В РУССКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Л. А. Савельева
Башкирский государственный университет, Уфа, Россия
В статье рассматриваются функции частиц русского языка в формировании художественных образов литературных героев. Анализ функционального потенциала частиц проводится на материале романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита». В статье приводятся основные результаты проведенного анализа и примеры функционирования частиц в качестве маркеров образов редактора литературного журнала Берлиоза, поэта Бездомного и доктора Стравинского.
Ключевые слова: частицы, художественный образ, речевые ситуации, прагматическая ценность частиц.
Настоящее исследование посвящено сопоставительному изучению частиц в русском, английском и немецком языках, а именно выявлению ключевых характеристик данного класса и определению особенностей функционирования частиц в художественных текстах. Одной из предпосылок для проведения сопоставительного исследования становится наличие в русском, английском и немецком языках класса частиц. Сопоставительный метод позволяет выявить отличительные характеристики частиц в одном из указанных языков, а также признаки, которые являются общими для изучаемого класса в сопоставляемых языках.
В рамках исследования частиц в русском языке, направленного на выявление категориальных признаков и национально-специфических характеристик изучаемого нами класса для последующего сопоставительного анализа частиц в русском, английском и немецком языках, мы обращаемся к анализу функционального потенциала частиц в художественной литературе. Как было отмечено нами ранее, частицы наиболее часто встречаются в устной речи, одной из основных проявлений которой является диалогическая речь [9]. Е. А. Стародумова подчеркивает, что «первичной сферой деятельности частиц является устная диалогическая речь — следовательно, их первичные функции проявляются именно в диалоге (частицы прямо или косвенно участвуют в формировании речевых актов)» [10]. Для проведения анализа функций частиц был выбран роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита», который является многоплановым и содержит широкое разнообразие речевых событий, изображенных при помощи диа-
логов героев романа. Выбор романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита» в качестве материала для исследования объясняется следующим: роман содержит диалоги в различных стиля речи — образцы общения в официальной ситуации, а также образцы общения в неофициальной ситуации, которые позволяют выявить частицы — маркеры художественных образов.
Анализ функций и значений частиц, встречающихся в диалогах романа, позволяет предположить, что частицы выступают в качестве инструмента персонификации ключевых художественных образов романа. И. Горелов, В. Енгалычев отмечают, что: «... хороший писатель заставляет своих героев говорить — каждого! — особым языком, который не спутаешь с языком другого героя. Имеется в виду, конечно, не язык в целом, а стиль индивида (то есть система предпочтений).» [2]. Отметим, что частицы рассматриваются нами в рамках определенных речевых событий (далее — РС), признаком которых является относительная завершенность. Поясним, что «речевое событие — это основная единица речевого общения (коммуникации), некое законченное целое со своей формой, структурой, границами» [5, С. 45]. При этом, речевое событие складывается из двух составляющих: то, что говорится, сообщается (словесная речь), и то, чем она сопровождается (мимика, жесты и прочее), — поток речевого поведения; во-вторых, это условия, обстановка, в которой происходит речевое общение между его участниками [5, С. 46]. Лисицкая Л. Г. определяет речевое событие как протекающий в конкретной речевой ситуации дискурс, а речевую ситуацию как ситуацию, составляющую контекст высказывания [4].
В целях подтверждения выдвинутого нами тезиса относительно функционирования частиц в качестве инструмента персонификации художественных образов предполагаем возможным рассмотреть ряд РС, в которых раскрываются художественные образы редактора литературного журнала Михаила Александровича Берлиоза, поэта Ивана Николаевича Понырева (известного в романе под псевдонимом Бездомного), доктора Стравинского в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» [1]. Выбор данных образов для анализа объясняется следующим: во-первых, указанные персонажи (Берлиоз, Бездомный) можно назвать ключевыми персонажами романа, с которых начинается повествование. Во-вторых, художественный образ редактора литературного журнала используется в качестве антитезы художественному образу поэта Ивана Понырева, противопоставление которых ярко выражено в языке, используемом персонажами.
Действие романа начинается с появления Берлиоза и Бездомного на Патриарших прудах. Основываясь на описании героев, можно сделать вывод, что Берлиоз, редактор литературного журнала, представлен читателю как образованный, начитанный человек, который следит за своим внешним видом и поведением. В то время как поэт Бездомный склонен поддаваться эмоциям и небрежно относится к своему внешнему виду и речи. Рассмотрим РС, в котором к диалогу поэта и редактора присоединяется неизвестный иностранец, прибывший в Москву. В ходе беседы иностранный гость задает вопросы, на которые герои романа реагируют различным образом: «— Если я не ослышался, вы изволили говорить, что Иисуса не было на свете? — спросил иностранец, обращая к Берлиозу свой левый зеленый глаз. — Нет, вы не ослышались, — учтиво ответил Берлиоз, — именно это я и говорил». Так, Берлиоз, подтверждая свою точку зрения, применяет усилительную частицу именно, которая употребляется для подчеркнутого указания на что-либо [11]. «— А вы соглашались с вашим собеседником? — осведомился неизвестный, повернувшись вправо к Бездомному. — На все сто! — подтвердил тот, любя выражаться вычурно и фигурально». Образу Берлиоза противопоставлен образ Бездомного, в ответе которого присутствует крайне экспрессивный, разговорный фразеологизм, использованный для выражения полного согласия говорящего. Указанный фразеологизм также является средством построения небрежного образа поэта. Следует отметить, что
частица именно является частотной в речи Берлиоза и употребляется в различных значениях:
«- Кирпич ни с того ни с сего, — внушительно перебил неизвестный, — никому и никогда на голову не свалится. В частности же, уверяю вас, вам он ни в коем случае не угрожает. Вы умрете другой смертью.
— Может быть, вы знаете, какой именно? — с совершенно естественной иронией осведомился Берлиоз, вовлекаясь в какой-то действительно нелепый разговор, — и скажете мне?
— Охотно, — отозвался незнакомец. Он смерил Берлиоза взглядом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы пробормотал что-то вроде: «Раз, два... Меркурий во втором доме... луна ушла... шесть — несчастье... вечер — семь... » — и громко и радостно объявил: — Вам отрежут голову!
Бездомный дико и злобно вытаращил глаза на развязного неизвестного, а Берлиоз спросил, криво усмехнувшись:
— А кто именно? Враги? Интервенты?»
Так, ранее частица именно была употреблена
говорящим для подтверждения его точки зрения, подчеркивания правильности понимания его мнения собеседником. В приведенном выше фрагменте применение частицы именно раскрывает другую функцию частицы: во-первых, она выступает в качестве коннектора, способствуя когезии текста и процессу коммуникации, во-вторых, она выступает в качестве инструмента, с помощью которого говорящий уточняет детали вопроса. Используя частицу именно в качестве коннектора, говорящий делает отсылку к предыдущему высказыванию, тем самым обеспечивая логический ход диалога, выстраивая ход диалога от общего — к частному. Частица именно также выражает заинтересованность собеседника в диалоге (что также подчеркивается комментарием автора «вовлекаясь в какой-то действительно нелепый разговор»). Употребление частицы обладает следующим прагматическим значением: уточни, поясни свой аргумент, представь конкретный пример. Эта частица вносит существенный вклад в формирование образа редактора в сознании читателя: частица именно указывает на подчеркнутое использование официального языка в повседневном РС — общении нескольких людей, один из которых является незнакомцем, на улице.
Когда заканчивается рассказ иностранного профессора о Понтии Пилате, собеседники возвращаются к реальности, и поэт Бездомный мысленно удивляется: «Как же это я не заметил, что
он успел сплести целый рассказ?.. — подумал Бездомный в изумлении, — ведь вот уже и вечер!» В его внутренней речи присутствуют экспрессивные частицы. Так, частица же выражает недоумение в анализируемом РС. Также отметим, что лексическая единица это определяется преимущественно в лексикографической практике как указательное местоимение [8; 11]. Однако, анализ РС показывает, что единица выступает в качестве экспрессивной частицы, подчеркивающей недоумение говорящего. Подобное использование частицы это является частотным в художественном образе Бездомного. Для обозначения незаметно прошедшего периода времени в высказывании литературного героя использованы частицы ведь, вот, и (в значении частицы). В РС частицы выражают констатацию факта наступления вечера, который наступил для героя незаметно.
Собеседники продолжают диалог, и редактор литературного журнала приходит к выводу, что гость является сумасшедшим: «Вот тебе все и объяснилось! — подумал Берлиоз в смятении, — приехал сумасшедший немец или только что спятил на Патриарших. Вот так история!» В этом фрагменте внутренней речи Берлиоза частица вот использована дважды и выражает различные оттенки значений. В первом случае частица вот в сочетании с лексической единицей и (в значении частицы) подводит итог размышлений, выражает наличие определенного результата. Во втором случае сочетание частиц вот так использовано для выражения оценки. Эти частицы содержат пресуппозицию о том, что история является необычной, и говорящий, употребляя частицы в РС оценивает ситуацию как ситуацию, отклоняющуюся от нормальной.
Художественный образ поэта Бездомного раскрывается более детально в ходе романа, в главе 6 «Шизофрения, как и было сказано». Бездомный, в сопровождении поэта Рюхина, был доставлен в больницу. Однако, Рюхин не был уверен в том, что Бездомный действительно болен: «Батюшки! — испуганно подумал Рюхин, — да он и впрямь нормален? Вот чепуха какая! Зачем же мы, в самом деле, сюда-то его притащили? Нормален, нормален, только рожа расцарапана... ». В размышлениях поэта можно отметить частотное использование экспрессивных частиц, которые ранее были отмечены нами также в речи Бездомного. Так, частица да в сочетании с союзом и, использованным в значении частицы, применяются в РС для выражения удивления, недоумения.
Можно также отметить оценку сожаления в совершенном действии, выражению которого способствуют частицы вот (вот чепуха какая!), же и -то.
С художественными образами поэтов Бездомного и Рюхина ярко контрастирует портрет доктора Стравинского. Рассмотрим диалог Бездомного и доктора:
— А почему вас, собственно, доставили к нам? — спросил врач, внимательно выслушав обличения Бездомного.
— Да черт их возьми, олухов! Схватили, связали какими-то тряпками и поволокли в грузовике!
— Позвольте вас спросить, вы почему в ресторан пришли в одном белье?
— Ничего тут нету удивительного, — ответил Иван, — пошел я купаться на Москва-реку, ну и попятили мою одежу, а эту дрянь оставили! Не голым же мне по Москве идти? Надел что было, потому что спешил в ресторан к Грибоедову. <..>
— Вы Берлиоза знаете? — спросил Иван многозначительно.
— Это... композитор?
Иван расстроился.
— Какой там композитор? Ах да, да нет! Композитор — это однофамилец Миши Берлиоза!
Рюхину не хотелось ничего говорить, но пришлось объяснить.
— Секретаря МАССОЛИТа Берлиоза сегодня вечером задавило трамваем на Патриарших.
— Не ври ты, чего не знаешь! — рассердился на Рюхина Иван, — я, а не ты был при этом! Он его нарочно под трамвай пристроил!
— Толкнул?
— Да при чем здесь «толкнул»? — сердясь на общую бестолковость, воскликнул Иван, — такому и толкать не надо! Он такие штуки может выделывать, что только держись! Он заранее знал, что Берлиоз попадет под трамвай!
— А кто-нибудь, кроме вас, видел этого консультанта?
— То-то и беда, что только я и Берлиоз.
— Так. Какие же меры вы приняли, чтобы поймать этого убийцу? — тут врач повернулся и бросил взгляд женщине в белом халате, сидящей за столом в сторонке. Та вынула лист и стала заполнять пустые места в его графах.
— Меры вот какие. Взял я на кухне свечечку...
— Вот эту? — спросил врач, указывая на изломанную свечку, лежащую на столе рядом с иконкой перед женщиной.
— Эту самую, и...
— А иконка зачем?
— Ну да, иконка... — Иван покраснел, — иконка-то больше всего и испугала, — он опять ткнул пальцем в сторону Рюхина, — но дело в том, что он, консультант, он, будем говорить прямо... с нечистой силой знается. и так его не поймаешь.
Санитары почему-то вытянули руки по швам и глаз не сводили с Ивана.
— Да-с, — продолжал Иван, — знается! Тут факт бесповоротный. Он лично с Понтием Пилатом разговаривал. Да нечего на меня так смотреть! Верно говорю! Все видел — и балкон и пальмы. Был, словом, у Понтия Пилата, за это я ручаюсь.
— Ну-те, ну-те...
— Ну вот, стало быть, я иконку на грудь пришпилил и побежал...
Анализ РС показывает, что в речи доктора Стравинского практически отсутствуют частицы. Можно выделить следующие частицы: частицу так, используемую доктором для констатации фактов, представленных Бездомным, частицу же, выражающую заинтересованность доктора в действиях, предпринятых Бездомным для поиска Воланда и указательную частицу вот, которая относится к обсуждаемому в диалоге предмету — свече. Следует отметить, что частицы применяются доктором для управления ходом диалога и достижения его коммуникативной задачи — выяснения ситуации и причин странного поведения больного. Например, используя частицу так, доктор выражает поддержку собеседнику, стимулирует его к продолжению диалога. В приведенном фрагменте раскрывается прагматическая ценность частиц так и же. Таким образом, речь доктора построена в официально-деловом стиле и лишена экспрессивности. Частицы, применяемые доктором, являются либо формальными указателями на предметы, участвующие в диалоге, либо подтверждают / опровергают факты, представленные собеседником, и используются для достижения коммуникативных целей говорящего.
Противоположной по стилю является речь Бездомного, раскрывающая художественный образ поэта в главе 6. Частотной частицей, присутствующей в речи поэта в РС, является частица да, которая выражает возмущение говорящего (Да при чем здесь «толкнул»? Да нечего на меня так смотреть!). Другой функцией частицы является эмфаза: Да черт их возьми, олухов! Частица применяется Бездомным для подчеркивания факта, что говорящий действительно не знает, почему его доставили в больницу. Особый интерес пред-
ставляет следующий ответ поэта: Ах да, да нет! В нем выражено сочетание согласия и несогласия одновременно: в первом случае да выступает в качестве лексической единицы — короткого ответа (подтверждая факт существования композитора — однофамильца Берлиоза), во втором случае частица да подчеркивает отрицание, выражение неверного понимания доктором личности Берлиоза. Так, в короткой фразе дублированием лексической единицы да, использованной в различных функциях, достигается выражение крайне возбужденного, обеспокоенного состояния поэта Бездомного. Следует отметить, что частица да представляет особый интерес для исследования, так как обладает широким спектром прагматических функций, а также является относительно продуктивной частицей в деривационном плане [6]. Анализ приведенного фрагмента также показывает частотное использование частицы -то в речи Бездомного (то-то и беда, иконка-то), которая используется для подчеркивания используемых в диалоге аргументов, подтверждения правоты и точки зрения героя.
Диалог доктора и поэта продолжается, когда поэт предпринимает попытку покинуть клинику:
— Помилуйте, куда же вы хотите идти? — заговорил врач, вглядываясь в глаза Ивана, — глубокой ночью, в белье... Вы плохо чувствуете себя, останьтесь у нас!
— Пропустите-ка, — сказал Иван санитарам, сомкнувшимся у дверей. — Пустите вы или нет? — страшным голосом крикнул поэт.
Интерес представляет речь доктора как реакция на действия поэта. Из комментария автора читатель понимает, что доктор не предпринимает быстрых действий, речь его является медленной (заговорил врач, вглядываясь в глаза Ивана). Он использует частицу же, пытаясь обратиться к здравому смыслу больного, чтобы управлять его действиями. Поэт не поддается врачу, подкрепляет свои действия императивом Пропустите в сочетании с разговорной частицей -ка, используемой им для усиления действия императива.
Подводя итог, можно сделать следующие выводы: в качестве частиц — маркеров художественного образа Берлиоза можно назвать частицы именно, вот, все-таки. Образу Берлиоза противопоставлен образ поэта Бездомного, речь которого наполнена экспрессивными частицами же, да, ишь и др. Во втором анализируемом РС (в больнице) также противопоставлено два образа: образ поэта Бездомного (в сочетании с образом поэта Рюхина)
и образ доктора Стравинского. В речи доктора Стравинского встречается малое количество частиц. Частицы, встречающиеся в речи доктора, используются в основном с прагматической целью — достижения коммуникативной цели говорящего, управления ходом диалога. Речь Бездомного наполнена частицами, которые преимущественно используются для выражения эмоций говорящего. Применение указанных частиц способствует созданию художественных образов: образа доктора как
официального лица, работающего в медицинском учреждении, которое должно контролировать свою речь, и образа поэта, который поддается эмоциям и выражает их в своей речи.
В дальнейшем будут проанализированы другие художественные образы в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита», а также будет проведен анализ способов перевода частиц — маркеров художественных образов на английский и немецкий язык.
Список литературы
1. Булгаков, М. А. Мастер и Маргарита. М.: Эксмо, 2018—640 с.
2. Горелов, И.Н., Енгалычев, В. Ф. Безмолвный мысли знак: Рассказы о невербальной коммуникации. — М.: Мол. гвардия, 1991. — 240 с.
3. Карасик, В. И. Язык социального статуса. // М.: Ин-т языкознания РАН; Волгогр. гос. пед. ин-т, 1992. — 330 с.
4. Лисицкая, Л. Г. Культура русской речи: Учебное пособие для студентов, изучающих курс русского языка и культуры речи. — Армавир: Редакционно-издательский центр АГПУ, 2007. — 108 с.
5. Михальская, А. К. Мысль и слово: Учеб. пособие для учащихся 10—11 кл. общеобразоват. учреждений. — М.: Просвещение, 1996. —416 с.
6. Мурясов, Р. З. Структура частиц в разных языках // Вестник Башкирского университета. 2018. Т. 23. № 3. С. 931—935.
7. Николаева, Т. М. Функции частиц в высказывании (на материале славянских языков). — М.: Наука, 1985—169 с.
8. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка. М.: Мир и Образование, Оникс, 2011. — 736 с.
9. Савельева, Л. А. Частицы в русском, английском и немецком языках: сопоставительный анализ характеристик и ключевых признаков // Вестник Башкирского университета. 2018. Т. 23. № 4. С. 1274—1283.
10. Стародумова, Е. А. Частицы русского языка (разноаспектное описание). — Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2002. — 292 с.
11. Ушаков, Д. Н. Толковый словарь русского языка. М.: Альта-Принт, 2005. — 4824 с.
12. Шведова Н. Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. Учебник. — М.: Изд-во Академии наук СССР, 1960. — 378 с.
Сведения об авторе
Савельева Людмила Антоновна — аспирант второго года обучения специальности «Теория языка», кафедра немецкой и французской филологии, факультет романо-германской филологии, Башкирский государственный университет. Уфа, Россия. sav-mila@yandex.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2019. No. 6 (428). Philology Sciences. Iss. 117. Pp. 148—153.
PARTICLES AS PERSONIFICATION TOOLS FOR CHARACTER PORTRAYAL IN RUSSIAN FICTION
L. A. Savelyeva
Bashkir State University, Ufa, Russia. sav-mila@yandex.ru
The article discusses how particles in the Russian language function in portraying images of literature heroes. Particle functions are studied as part of a comparative study of key particle characteristics in Russian, English, and German. The analysis of the particles functions is carried out on the example of M. Bulgakov's The Master and Margarita novel. The use of particles is studied for the portrayal of the images of the editor of literary magazine Berlioz, the poet Bezdomny, the poet Ryukhin and the doctor Stravinsky. The analysis revealed that the speech of Belioz and Stranivsky contains several particles, and their usage is mostly formal. The speech of poets Bezdomny and Ryukhin contains many particles with a variety of functions, these particles are expressive. The research will be conducted further on the translations of The Master and Margarita into English and German to identify language units used to render the images of the novel's heroes in translation.
Keywords: particles, literature characters, speech situations, pragmatic value of particles.
References
1. Bulgakov, M.A. The Master and Margarita. M.: Eksmo, 2018 - 640 p. (In Russ.).
2. Gorelov, I.N., Engalychev, V.F. Silent Thought Sign: Stories about non-verbal communication. - M.: Mol. Guard., 1991. - 240 p. (In Russ.).
3. Karasik, V.I. Language of social status. // M.: Institute of Linguistics of the Russian Academy of Sciences; Volgogr. state ped. Inst., 1992. - 330 p. (In Russ.).
4. Lisitskaya, L.G. Culture of Russian Speech: A textbook for students studying the course of the Russian language and culture of speech. - Armavir: Editorial and publishing center of ASPU, 2007. - 108 p. (In Russ.).
5. Mikhalskaya, A.K. Thought and word: Textbook for students 10-11 educational institutions.— M.: Education, 1996. — 416 p. (In Russ.).
6. Muryasov, R.Z. Structure of particles in different languages // Bulletin of the Bashkir University. 2018. Vol. 23. No. 3. P. 931 - 935. (In Russ.).
7. Nikolaeva, T.M. Particle functions in the utterance (on the material of the Slavic languages). - M.: Science, 1985 - 169 p. (In Russ.).
8. Starodumova, E.A. Particles of the Russian language (multi-aspect description). - Vladivostok: Publishing House Dal'nevost. University, 2002. - 292 p. (In Russ.).
9. Ozhegov, S.I. Explanatory dictionary of the Russian language. M.: Peace and Education, Onyx, 2011. -736 p. (In Russ.).
10. Savelyeva, L.A. Particles in Russian, English and German: a comparative analysis of characteristics and key features languages // Bulletin of the Bashkir University. 2018. Vol. 23. No. 4. P. 1274-1283. (In Russ.).
11. Ushakov, D.N. Explanatory dictionary of the Russian language. M.: Alta-Print, 2005. - 4824 p. (In Russ.).
12. Shvedova, N.Yu. Essays on the syntax of Russian spoken language. Textbook. - M.: Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR, 1960. - 378 p. (In Russ.).
