CC BY
158
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2011 История Выпуск 1 (15)
УДК 902.2:94:669.1”653”(470.53)
ЧАШКИНСКОЕ II ПОСЕЛЕНИЕ - КРУПНЕЙШИЙ НЕУКРЕПЛЕННЫЙ ПАМЯТНИК РОДАНОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ
В ВЕРХНЕМ ПРИКАМЬЕ
Г. П. Головчанский, А. Ф. Мельничук, А. В. Рублев, С. В. Скорнякова
Анализируются материалы крупнейшего неукрепленного поселения родановской культуры Среднего Приуралья, связанного с металлургией и металлообработкой.
Ключевые слова: Родановская культура, эпоха средневековья, черная металлургия, производственные сооружения.
Чашкинское II поселение является крупнейшим средневековым памятником на восточном берегу Чашкинского озера - значительного левобережного старичного образования р. Камы между городами Березники и Соликамск. Это поселение или расположенное рядом Запосельское селище упоминаются в источниках XVII в.: «а по левой стороне реки межа Спасского монастыря с Усоль-скими крестьянами от верхнего конца Чашкинского озера, от Чудского селища, прорывом к Каме реке» [Дмитриев, 1889]. Прорыв, соединяющий р. Каму с цепью Чашкинских старичных озер, сохранился до сих пор. Он расположен как раз напротив Чашкинского II и Запосельского поселений.
В ходе разведки в 1975 г. В. П. Денисовым были открыты первые средневековые памятники на восточном берегу Чашкинского озера - Чашкино I и Чашкино II [Денисов, 1975]. В прибрежной части Чашкинского II поселения им была отмечена овальная впадина. Исследователь, полагая, что впадина фиксирует остатки жилища-полуземлянки эпохи неолита и энеолита, подверг ее шурфов-ке, в результате чего был выявлен мощный серый песчаный культурный слой, содержащий многочисленные крупные фрагменты лепной посуды родановской культуры.
В 1978 г. памятник обследовал А. Ф. Мельничук [Мельничук, 1994, с. 21]. В 100 м к северу от места работ В. П. Денисова был разбит шурф, в темно-сером песчаном слое (до 0,5 м) которого собрана значительная коллекция посуды, характерной для северного варианта родановской культуры, а в 200 м к югу была отмечена небольшая овальная впадина, которую в 1980 г. изучил Ю. А. Поляков, зафиксировав в ней объемный прокал со скоплением кусков кричного железа.
Ю. А. Поляковым благодаря четырем раскопам и двум траншеям было вскрыто 500 кв. м. Первый раскоп (раскоп II по общей нумерации) был наложен на впадину, выявленную В. П. Денисовым в 1975 г. Второй раскоп (раскоп I) разбит в районе шурфа А. Ф. Мельничука 1980 г. Наиболее интересные материалы были получены в ходе изучения крупной и глубокой металлургической ямы со следами варки железа и литейного производства. В ней найдены многочисленные фрагменты родановской посуды, отдельные фрагменты зауральской посуды кинтусовского облика и гончарной посуды Волжской Булгарии, фрагменты тиглей, шлаки и куски кричного железа. Бронзовые шумящие подвески и пронизки, а также детали поясного набора позволили Ю. А. Полякову датировать памятник ГХ-ХП вв. и интерпретировать его как ремесленный центр, связанный с расположенным к северу от него Запосельским поселением [Поляков, 1981, с. 151152].
В 1984 г. поселение исследовалось экспедицией Пермского пединститута под руководством А. М. Белавина, который расширил раскопы I и II Ю. А. Полякова, а также заложил раскопы V и VI. Наиболее интересные материалы были получены в раскопе VI, где были вскрыты остатки наземного сооружения [Белавин, 1985; Белавин, 1987; Черных, 2008, с. 251, рис. 69: 1].
В последующие годы, с 1987 по 1991 и в 1993 гг., исследование поселения продолжалось отрядом кружка юных археологов Дворца творчества юных г. Березники под руководством А. В. Рублева. Материалы этого исследования отражены в представленной статье. А. В. Рублев не создавал новых раскопов на площади этого обширного памятника, а постоянно расширял раскоп VI. Общая площадь раскопа (включая его часть, изученную А. М. Белавиным в 1984 г.) приблизилась к 1500 кв. м.
Топография и стратиграфия памятника. Площадка поселения приурочена к первой над-
© Г. П. Головчанский, А. Ф. Мельничук, А. В. Рублев, С. В. Скорнякова, 2011
49
пойменной песчаной террасе р. Камы, возвышающейся ныне над старичным водоемом на 6-11 м. Вдоль озера памятник тянется на расстоянии до 1 км, в глубину от побережья - до 200 м (рис. 1). Площадь поселения достигает 20 га. К северу памятник ограничен р. Поселье, отделяющей его от более раннего поселения Запоселье, относящегося к ломоватовской культуре ('УЛ-К вв.).
Стратиграфия памятника проста, что обычно для памятников железного века, располагающихся на песчаных боровых террасах Верхнего Прикамья:
1. Дерново-почвенный слой - темно-серая супесь с отдельными мелкими находками эпохи средневековья, мощностью слоя от 0,03 до 0,1 м.
2. Основной культурный слой - темно-серый рыхлый песок с угольками. Распределялся равномерно между различными объектами. Его средняя мощность - 0,2-0,3 м.
3. Слой светло-серого песка без находок. Залегал под основным слоем небольшими линзами толщиной 0,06-0,2 м. Эти линзы обычно тяготели к различным объектам.
4. Прослойки светлого оподзоленного песка. Их линзы мощностью от 0,16 до 0,2 м располагались под основным культурным слоем, обычно в стороне от хозяйственных объектов.
5. Материк - желтовато-серый мелкозернистый песок, местами пронизанный прослойками ортзандов. В верхней части материкового слоя было зафиксировано небольшое скопление (30 экз.) кремневых предметов в виде узких ножевидных пластин, фрагментов нуклеусов позднемезолитического облика.
Производственные объекты. Всего в ходе раскопок Ю. А. Полякова и А. В. Рублева выявлено 5 сооружений, которые явно связаны с металлургией и металлообработкой. Они располагались вдоль береговой линии на расстоянии 40-60 м друг от друга.
В раскопе I (1980 г.) Ю. А. Поляковым изучен производственный комплекс, состоявший из трех ям, в заполнении которых фиксировались углистые прослойки с содержанием железных шлаков, мощные прокалы с кусками сформованной обожженной глины. К востоку от ям отмечались мощные линзы угля и золы. В заполнении ям и возле них собраны обломки железных криц и шлака, а также обнаружены скопления разнообразного железного лома, возможно, предназначенного для переплавки. Беспорядочно расположенные столбовые ямы являлись, очевидно, остатками каких-то деревянных конструкций над металлургическими объектами. Данный комплекс был описан А. М. Белавиным [Белавин, 1987, с. 122, рис. 4].
Наиболее интересная производственная яма была выявлена Ю. А. Поляковым на раскопе II [Поляков, 1981, с. 152]. Она имела прямоугольную форму с выступом на запад (рис. 2: 1). Размеры ямы - 2,2х2 м, выступа - 1х0,8 м. Глубина ямы - 1,2 м. Вход в нее с западной стороны был ступенчатым. Заполнение ямы составлял серо-коричневый слой. На уплощенном дне ямы отмечалась углистая линза мощностью до 0,2 м. В объекте обнаружены следы варки железа и цветного литейного производства, которые представлены железными шлаками, фрагментами криц, обломками тиглей и льячек. На дне ямы найдены сломанный проушной топор, двузубая острога и обломок жернова. Интерес представляют бронзовые украшения (детали поясного набора, пронизки), среди которых выделяется шумящая подвеска - ложечка [Поляков, 1981, с. 152, рис. 1; Белавин, 1987, рис. 3: 11]. Изученный объект можно предположительно квалифицировать как производственное сооружение, связанное с мастерской кузнеца-литейщика.
Еще один производственный комплекс в южной части памятника (раскоп III) исследован Ю. А. Поляковым. Он состоял из овального глинобитного очага диаметром до 1 м и мощностью до 0,07 м, к северу от которого находилась подпрямоугольная яма (2,4х2,4 м), которая, очевидно, имела вход с запада (рис. 2: 2). Эта яма изучена не полностью. Конструктивно она напоминала яму, исследованную на раскопе II. Уплощенное дно объекта углублялось в материк на 0,7 м. Заполнение ямы в верхней части состояло из темно-серого рыхлого песка с угольками. Ближе к дну отмечался сплошной углистый слой с пережженными костями животных. К югу от объекта находилась крупная железная крица. Рядом с глинобитным очагом отмечены куски железного шлака. По мнению А. А. Терехина, яма служила местом выжигания древесного угля, необходимого для металлургического производства, а глинобитный очаг использовался для разогрева железных криц с целью последующей их обработки [Терехин, 1983, с. 26].
В раскопе VI (1987 г.) А. В. Рублевым исследованы остатки производственного сооружения, расположенного в 12 м к западу от постройки, выявленной А. М. Белавиным в 1984 г. На глубине 0,3 м от поверхности зафиксированы очертания крупного углубления нечеткой овальной формы
(4х2,8 м). По мере дальнейшей расчистки на уровне 0,7 м объект приобрел прямоугольную форму с выступом (входом) в северо-восточную сторону. Размеры ямы - 2,64х2,1 м, выступа - 1х0,6 м. На уровне 0,7 м в юго-западном углу объекта отмечено тонкое (0,03 м) углистое пятно. На глубине 1 м очертания ямы уменьшились до 2,2х1,5 м. На дне сооружения отмечено 2 округлых углистых пятна диаметром от 0,48 до 0,53 м, углубленных в материк на 0,05-0,06 м (рис. 2: 4). Уплощенное дно объекта опускалось в материковый слой на 0,7-0,8 м. Заполнение ямы - темно-серый культурный слой с углистыми линзами. К западу от ямы отмечен маломощный (до 0,03 м) глинобитный очаг.
На металлургический характер ямы указывают находки обожженных кусков медистого песчаника (20 экз.) и значительного числа железных шлаков (108 экз.). Выявлено 4 куска кричного железа. Крицы явно не подвергались дополнительной обработке. На них отчетливо прослеживается слой флюсов, в изломе отмечаются мелкие поры. Все это свидетельствует о том, что данные крицы не были прокованы.
В пределах объекта зафиксировано значительное количество находок. Обнаружены 279 фрагментов керамики не менее чем от 16 сосудов, изделия из черного металла - наральник, незамкнутая втулка, черешковый ромбовидный наконечник стрелы, нож, крюк, 3 железных клинишка и различный железный лом в виде прутьев, пластин, неопределенных кусков, которые могли служить полуфабрикатами для кузнечных поковок. Другие находки представлены стенкой медного котла, фрагментом бронзовой подвески-бубенчика с рифленой поверхностью и шарообразной стеклянной бусиной лимонно-желтого цвета.
Конструктивные особенности ямы на раскопе VI схожи с производственными объектами, выявленными в пределах раскопов II и III. Первоначально объект использовался как домница, о чем свидетельствуют большое число шлаков и необработанные крицы. Два округлых пятна в плане на дне сооружения, возможно, фиксировали деятельность печей, которые после завершения производственного цикла были тщательно разобраны. Затем бывшее производственное углубление использовалось как обычная санитарная яма, о чем свидетельствуют многочисленные находки костей и обломков керамики в его верхней части.
Жилой комплекс. Основная его часть изучена в 1984 г. А. М. Белавиным [Белавин, 1985, с. 116; Белавин, 1987, с. 123, рис. 1: 3; Черных, 2008, с. 251, рис. 69: 1]. Жилище рассматривалось как легкое наземное сооружение с двумя рядами опорных столбов. Напротив восточной оконечности этого сооружения А. В. Рублевым в ходе раскопок 1987-1988 гг. изучена крупная хозяйственная яма, которую можно квалифицировать как остатки кладовой. Ее первые нечеткие очертания (4х2 м) были проявлены на уровне 0,3 м от поверхности. После дальнейшей расчистки они приобрели подпрямоугольную форму (рис. 3: 2). На глубине 0,7 м размеры объекта составили 1,8х2,5 м. В материк уплощенное дно ямы было углублено на 0,8 м. На дне ямы прослежены остатки сгоревшего деревянного настила в виде сплошной углистой линзы. Рядом с ямой полукругом на расстоянии 0,8-1,2 м располагались 4 столбовых ямки диаметром 0,15-0,2 м. Еще одна столбовая ямка находилась ближе к центру объекта. Вероятно, над ямой-кладовкой существовал навес с опорой на центральный столб.
В заполнении ямы обнаружены обожженные плитки медистого песчаника (8 экз.), два обломка кричного железа, железные шлаки (23 экз.), небольшие куски сформованной обожженной глины. Следует обратить внимание на значительное число фрагментов керамики (800 экз.) не менее чем от 30 сосудов.
В яме найдены изделия из черного металла - три небольших клинышка, обломок четырехгранного шила, два обломка тонких прутьев. Предметы из цветных металлов представлены медной шарообразной полой бусиной, фрагментом бронзовой привески «гусиная лапка» и серебряной поясной накладкой.
Еще одна яма-кладовка была обнаружено в ходе раскопок 1991 г. в 70 м к северо-западу от жилищного комплекса. На уровне 0,3 м от поверхности очертания ямы (3,2х2,4 м) были расплывчаты и неопределенны. На глубине 0,4 м очертания ямы приобрели форму, близкую к подпрямо-угольной (1,8х1,85 м). В материковый слой ее уплощенное дно опускалось на 0,7 м. Заполнение объекта - серо-коричневый песок с угольками. Дно ямы было выстлано корой или берестой, о чем свидетельствуют мощные углистые линзы. Стенки объекта были обшиты досками, на что указывают углистые прослойки по его краям (рис. 2: 3). На дне ямы обнаружены скопление толстостенной столовой посуды, кости животных и птиц. В кладовке найдены предметы, связанные с дея-
тельностью кузнеца-литейщика: обломки тигля, льячки, фрагмент рукояти кузнечных клещей, лезвие топора, мотыжка и шило. После пожара яму присыпали грунтом. Затем она использовалась для хозяйственно-бытовых отходов - в ее верхнем заполнении встречались мелкие кости животных, фрагменты керамики, железные шлаки, обломки жернова и куски обожженной глины.
Культовое сооружение. В 1991 г. А. В. Рублевым изучено крупное углубление в западной части раскопа VI, в 35 м к северо-западу от жилищного комплекса (яма № 2). Очертания ямы проявились после снятия основного слоя поселения. Они имели нечеткие расплывчатые границы (2,2х2,4 м). Общая глубина ямы от поверхности - 1,25 м (рис. 3: 1). В материковый слой уплощенное дно объекта опускалось почти на 0,9 м. На глубине 0,7 м яма приобрела форму, близкую к под-прямоугольной (2,0х1,90 м). На уровне 0,9 м объект имел прямоугольные очертания (1,6х1,2 м). В верхней части ямы встречалось значительное количество костей животных. На дне ямы (1,2 м от поверхности) расчищено хаотичное скопление костей. Большую их часть составляли челюсти лошадей - семь нижних и три верхних. Кроме них выделялись три позвоночные и лопаточные кости и кости нижних конечностей лошадей со следами действия рубящих орудий. По остеологическому материалу выделены семь особей лошадей и одна особь коровы (определение А. В. Варова). Кости были найдены только в восточной части ямы. Создается впечатление, что первоначально остеологический материал располагался в определенном порядке, а затем был смещен в восточную часть углубления. В районе нахождения костей отмечались углистые прослойки и мелкие фрагменты керамики. Характер остеологического материала, в котором преобладают челюсти животных и нижние конечности, свидетельствует о ритуальном назначении объекта. Ближайший по облику культовый комплекс выявлен в 1991 г. В. А. Обориным в г. Соликамске в ходе раскопок на территории бывшего Вознесенского монастыря, где были обнаружены остатки средневекового поселения. Здесь был расчищен жертвенник в виде углубленного очага округлой формы с выкладкой из трех конских челюстей, которым сопутствовала керамика родановской культуры [Мельничук, Оборин, Соколова и др., 1994, с. 92-93].
На поселении собрана значительная коллекция керамической посуды и разнообразных предметов.
Керамика. Всего рассмотрено 4782 фрагмента керамики не менее чем от 350 сосудов. Керамика поселения в подавляющем большинстве имеет пористую рыхлую структуру, что свидетельствует о примеси в глиняном тесте мелкотолченой раковины, которая была подвергнута выщелачиванию в песчаных подзолистых почвах Верхнего Прикамья. Раковинная примесь сохранилась явно только в небольшом числе сосудов (4,7%). Значительная часть сосудов наравне с примесью раковины имели небольшую примесь песка в глиняном тесте (71%), а иногда и дресвы (6%), что свойственно керамике родановских памятников Северного Прикамья и вымской культуры. Поверхность сосудов часто подвергалась грубой обработке пучком травы (фиксируются беспорядочные штрихованные линии) или щепкой (параллельные штриховые линии). По шейке сосудов отмечаются, как правило, вертикальные следы заглаживания, по верху тулова - горизонтальные, в придонной части - косые. Подобная традиция обработки стенок посуды у древнепермских общин существовала начиная с раннего железного века. Цвет черепков варьируется от светло-коричневого до темносерого. Средняя толщина стенок посуды - 5-7 мм (45%). Тонкостенных сосудов (до 4 мм) в коллекции - 17%, толстостенных (свыше 8 мм) - 38%.
Сосуды делятся на три типа.
Первый тип - крупные толстостенные сосуды с незначительным различием диаметров по шейке и наиболее широкой части тулова. Сосуды характеризуются чаще всего прямой или несколько отогнутой наружу шейкой, которая плавно переходит в тулово - 19% (рис. 4: 1, 2, 5, 8). Подобная посуда использовалась для хранения продуктов. На это указывают значительные ее размеры, отверстия для вентиляции и отсутствие следов нагара на стенках. На поселении эти сосуды были обнаружены в объектах, которые квалифицируются как кладовые.
Второй тип - сосуды обычно средних размеров с сильно отогнутыми венчиками, относительно выпуклыми стенками и нередко с уплощенным дном. Примечательной чертой посуды этой разновидности являются сосуды с резким расширением в средней части тулова, которое образует иногда приостренное ребро, - 74 %. Данные сосуды можно квалифицировать как столовую и кухонную посуду (рис. 4: 3, 4, 6-7, 9-13). Среди них выделяется небольшой сосуд диаметром 6,5 см, тулово которого украшено несколькими рядами гребенчатого штампа по шейке и налепными вы-
ступами-ушками (рис. 4: 13). Он был обнаружен в яме-кладовке, расположенной напротив жилища. Сосуд был заполнен мелкими косточками.
Третий тип керамики представлен небольшим числом сосудов (7%) в виде низких слегка открытых или закрытых чаш без орнамента (рис. 4: 14-15).
Индекс орнаментации сосудов поселения достаточно высок (80%). По венчику орнаментировано 86,5% сосудов. В орнаментации венчиков преобладают пальцевые вдавления или защипы (61%). Значительно реже торец венчиков сосудов декорировался оттисками гребенки (25,8%), насечками (12,1) и розетками (1,1).
Индекс орнаментации сосудов по шейкам и стенкам достигает 58%. В орнаментации сосудов преобладает гребенчатый декор (48,6%). Обнаружено две разновидности гребенчатого штампа -мелкозубчатый и широкозубый (рис. 4: 3, 4, 7, 9, 11, 13; 5: 1-9). Сочетания гребенчатых штампов образуют различные узоры: ряды горизонтальных, вертикальных и наклонных оттисков, а также елочку и зигзаг. Два сосуда были декорированы гребенчатым штампом, который был нанесен на налепной валик (рис. 5: 4-5). Второе место в декоре сосудов занимает розетковидный орнамент (31,7%), который формально можно соотнести с разновидностью ямочного декора (рис. 4: 6, 8; 5: 10-12). Сам ямочный орнамент занимает также прочное положение в украшении сосудов поселения (12,4%). Ямочные вдавления разнообразны: овальные, ромбовидные, фигурные (рис. 5: 13-15). Они образуют горизонтальные или вертикальные ряды. К ямочному орнаменту относится декор в виде пальцевых вдавлений (рис. 4: 11; 5: 16). Индекс орнаментации сосудов шнуром не велик (7,3%). Отпечатки шнура создают узоры в виде горизонтальных рядов от 2 до 8 (рис. 4: 9, 12; 5: 1718). Иногда встречается декор в виде подковки (5, 19-20). Сосуды с налепными валиками занимают очень незначительное место среди всей орнаментированной керамики поселения (1,4%).
В целом керамика Чашкинского II поселения реально отражает особенности средневековой родановской посуды Верхнего Прикамья, которые складываются здесь начиная с позднеломова-товской эпохи (VII-VIII вв.). Длительный генезис керамики подтверждают материалы местных памятников, в частности, расположенного рядом Запосельского поселения и поселения Володин Камень в приустьевой части р. Яйвы [Белавин, Мельничук, 1994]. Родановская посуда поселения близка к керамическим комплексам близлежащего Семинского городища [Мельничук, Скорнякова, 2007]. Однако в керамическом комплексе Чашкинского II поселения в отличие от Семинского городища имеется крайне незначительное количество валиковой посуды, характерной для позднеро-дановского времени, как предмонгольского, так и послемонгольского периода (XII-XIV вв.).
Помимо родановской керамики Ю. А. Поляковым и А. М. Белавиным выявлены в раскопах единичные сосуды Волжской Булгарии. В исследованиях А. В. Рублева они почти не встречались. Таким образом, удельный вес привозной булгарской посуды в керамической массе поселения крайне незначителен (не более 1%), что свойственно материальной культуре северных общин родановской культуры.
Керамика производственного назначения. К производственной посуде относятся фрагменты льячек и тиглей. Они крайне фрагментированы, и реконструировать их невозможно. О характере этих предметов можно судить по материалам раскопок Ю. А. Полякова и А. М. Белавина [Белавин, 1987, рис. 3: 1-4].
К керамике производственного назначения следует отнести сфероконический сосуд (рис. 4: 16), который является чрезвычайно редкой находкой в средневековых древностях Среднего При-уралья. Сфероконус произведен из тщательно сформованной глины и имеет толстые стенки зеленовато-серого цвета. На поверхности сосуда процарапан оригинальный тамгообразный очковидный знак.
В большом количестве сфероконусы выявлены на средневековых памятниках Нижнего и Среднего Поволжья X-XIV вв., в частности в Биляре [Михальченко, 1974, с. 46; Халиков, 1986]. По сведениям С. Е. Михальченко, сфероконусы серого цвета относятся к изделиям ближневосточного, сирийского или египетского, импорта [Михальченко, 1974, с. 48]. По его мнению, они применялись для транспортировки и хранения ртути, которая использовалась для амальгамирования, или жидкой амальгамы никеля, являвшейся добавкой при выплавке железа [Там же, с. 50]. Сходной точки зрения на связь сфероконусов с металлургией придерживался А. Х. Халиков [Халиков, 1986, с. 82]. Сфероконус был найден в 1991 г. в западной оконечности раскопа VI, в непосредственной близости от раскопа II, где был выявлен производственный комплекс, связанный с деятельностью литейши-
ка-кузнеца. Однако современные петрографические исследования не позволили обнаружить следов металлов внутри сфероконусов, что делает проблему назначения этих предметов до сих пор загадочной [Латыпов, 2010].
Украшения. Бронзовые пряжки - 2 экз.
1 - фрагмент прямоугольной рамчатой пряжки с поперечной перекладиной (рис. 6: 1);
2 - фрагмент пряжки со сложным иконографическим сюжетом. На щитке пряжки изображен медведь - «бык» в обрамлении голов лосей (рис. 6: 2). Изделие оригинально, принадлежит к так называемым пряжкам «обского» типа. Подобные изделия датируются в пределах X-XII вв. Отдаленную близость к чашкинской находке имеет пряжка, выявленная в погребении № 76 могильника Огурдино [[Крыласова, 2001, рис. 8: 5].
Выделяется фрагмент бронзовой с позолотой ременной привески в виде сердцевидной пластины. Поверхность пластины инкрустирована позолоченными бордюром из ложной зерни и растительным орнаментом (рис. 6: 3). Аналогов не найдено. По характеру оформления фрагмент напоминает сердцевидные геральдические поясные накладки, широко распространенные на памятниках родановской культуры в начале II тыс.
Накладки из цветного металла - 3 экз.
1 - сердцевидная бронзовая накладка - тип 27, подтип а. Овальная [Голдина, 1985, с. 42, табл. XII, 18]. Подобные украшения поясного набора характерны для позднеломоватовских и ран-неродановских древностей VIII-XI вв. (рис. 6: 4);
2 - круглая серебряная накладка диаметром 2 см. Лицевая сторона оформлена линейным прорезным орнаментом в виде полумесяца со сквозными отверстиями в центре. В изгибах рогов полумесяца отмечается знак лотоса (рис. 6: 5). Аналоги этой явно импортной накладки на территории Среднего Приуралья нам не известны. Поясные накладки с изображением лотоса обнаружены в погребальных комплексах салтово-маяцкой культуры и датированы в пределах VIII-X вв. [Фоня-кова, 1986, с. 36];
3 - крестовидная бронзовая накладка (рис. 6: 6) - тип 36 [Голдина, 1985, с. 42, табл. XII, 72]. По В. Д. Викторовой, подобные накладки являются типичными для быта средневекового населения лесного Зауралья и Средней Оби в начале II тыс. [Викторова, 1973, с. 167; 2008, рис. 83]. В древне-премских некрополях подобные накладки чрезвычайно редки (всего известно три находки - в селище Чашкинское II, Аверинском могильнике, на городище Володин камень) [Голдина, 1985, рис. 42].
Височные бронзовые подвески - 1 экз. (рис. 6: 7). Подвеска по типологии Р. Д. Голдиной относится к отделу В (без привесок), типу 1 (проволочные), подтипу а (простые округлые). Данные украшения имеют широкий хронологический диапазон бытования на памятниках ломоватовской и родановской культур [Там же, с. 35, табл. III, 1].
Привески-бубенчики. Шаровидные бронзовые бубенчики представлены тремя экземплярами (рис. 6: 8-10). В этом ряду выделяется крупный бубенчик, орнаментированный продольными линиями (рис. 6: 10). Близкие по характеру привески свойственны позднеломоватовским древностям [Там же, с. 47, табл. XXI, 15].
Привеска-колокольчик из бронзы в виде сочетания двух конусов (рис. 6: 11). Близкие к ней украшения выявлены на Рождественском археологическом комплексе Пермского Приуралья [Белавин, Крыласова, 2008, с. 402, рис. 196: 26-28].
Гирьковидная привеска из бронзы (рис. 6: 12). Подобные изделия входили в состав сложных украшений или использовались как пуговицы в финно-угорском мире начиная с конца I тыс. до XIX в. В Пермском Приуралье они хорошо представлены в некрополях родановской культуры (Рождественский, Сартаково, Амбор), а также в погребениях позднего средневековья и нового времени [Коренюк,Мельничук, 2003, с. 176, рис. 8: 6, 7].
Привески-лапки - 4 экз. (рис. 6: 13-16). Найдено три привески, близкие по типологии А. М. Белавина и Н. Б. Крыласовой к реалистичным неорнаментированным лапкам с рельефно обозначенными пальцами [Белавин, Крыласова, 2008, с. 401, рис. 196: 13]. Еще одно украшение согласно типологии А. М. Белавина и Н. Б. Крыласовой можно характеризовать как плоскую стилизованную лапку-привеску с пальцами в виде округлых выступов [Там же, с. 400, рис. 196: 9]. Привески-лапки характерны для средневековых древностей Пермского Приуралья IX-XII вв.
Бронзовые пронизки. Найдена крупная колоковидная пронизка. (рис. 6: 17). Она близка по
типологии А. М. Белавина и Н. Б. Крыласовой к пронизям подгруппы 1 (нешумящие пронизки с подцилиндрическим туловом), типу 1 (неорнаментированные), подтипу 1.1 (крупные с плавным переходом от тулова к шейке) [Там же, с. 437, рис. 203: 1-3]. Подобные украшения существовали достаточно длительное время (VIII-XIII вв.). Выявлены широко распространенные в период железного века и средневековья 5 спиралевидных пронизок (рис. 6: 18-22). В коллекции представлены 3 «флакончатые» пронизи (рис. 6: 23-25). По типологии А. М. Белавина и Н. Б. Крыласовой они относятся к варианту 2 - с неорнаментированным у отверстий «воротничком» [Там же, с. 431, рис. 202: 9, 17]. Данные украшения бытовали в финно-угорском мире X-XIII вв.
Перстни. Найден оригинальный овально-щитковый перстень (рис. 6: 26). Щиток ограничен бордюром в виде жгутового орнамента и орнаментирован псевдозернью. Украшение изготовлено путем спаивания тонких проволочек. Аналогов украшению не найдено. Не исключено, что перстень сделан местными мастерами. Второй кольцеобразный безщитковый перстень изготовлен путем закручивания медной неорнаментированной пластины (рис. 6: 27).
Бусы - 11 экз. Они делятся на каменные и стеклянные. Каменные представлены тремя экземплярами изделий. Две бусины изготовлены из красного сердолика. Первая бусина имеет призматическую восьмиугольную форму (рис. 7: 1), а вторая - цилиндрическую (рис. 7: 2). Подобные бусы широко распространены на памятниках родановской культуры домонгольского времени. Из хрустальных украшений выделяется крупная биусеченно-пирамидальная бусина с граненым пояском (рис. 7: 3). Такие бусины также часто встречаются в родановских древностях домонгольского времени. Стеклянные украшения (рис. 7: 4-11) представлены цилиндрической бусиной желтоватозеленого цвета, двумя шаровидными лимонными бусинами, шаровидной бирюзовой бусиной, двухчастной бусиной из глухого стекла ярко-желтого цвета, двухчастной посеребренной бусиной, двухчастной темно-серой бусиной, декорированной продольными полосками, обломком темнокрасной глазчатой шаровидной бусины. В целом бусины относятся к раннесредневековому домонгольскому времени.
Оружие. Наконечники стрел - 6 экз. Все они по типологии Р. Д. Голдиной относятся к отделу Б - черешковые, с острым шиловидным и плоским узким черешком [Голдина, 1985, с. 56]. Два наконечника можно квалифицировать как ромбические с расширением в нижней части и без упора для древка (рис. 8: 2, 6). Подобные наконечники стрел в Среднем Приуралье использовались охотниками с начала I тыс. вплоть до XVIII в. Найдено также 3 ромбических наконечника с расширением в средней части пера (рис. 8: 1, 3, 4). Подобные метательные орудия применялись довольно продолжительное время, с VIII по XVII в. Среди них выделяется срезень, имеющий форму вытянутой лопаточки (рис. 8: 5). Подобные наконечники стрел широко представлены на памятниках роданов-ской культуры с IX по XIV в. (Шудьякар, Анюшкар, Искор).
Наконечники копий. В их коллекцию вошла рогатина с прямоугольным сечением пера. Переход от пера к втулке не обозначен (рис. 8: 9). Обнаружен вток от копья (рис. 8: 8). Интерес представляют 4 железных кольца, которые можно атрибутировать как кольчужные (рис. 8: 10-13).
Орудия труда и предметы быта. Найдено 10 ножей и 8 их фрагментов. На Чашкинском II поселении по классификации Б. А. Колчина обнаружены универсальные и рабочие ножи [Колчин, 1959, с. 54-56]. Универсальные ножи имеют относительно широкое лезвие. Черешок составляет не более половины длины клинка. Все универсальные ножи являются однотипными: со слабо выраженным выступом со стороны лезвия при переходе от черешка к лезвию (рис. 9: 1-4). Длина ножей - 130-140 мм. Рабочие ножи имеют небольшой клинок (35-45 мм) и длинный черешок, который нередко равен длине клинка. Они подразделяются на орудия с двумя уступами при переходе от черешка к лезвию (рис. 9: 7, 9, 10) и орудия с одним овальным уступом со стороны клинка (рис. 9: 6, 8).
Шилья - 6 экз. (рис. 8: 14-17). Они отличаются уплощенным черешком и квадратным сечением острия.
Зубило (рис. 8: 20). В пользу определения функционального назначения орудия свидетельствует его массивность и наличие четко выделенной ударной площадки. Длина зубила - 46 мм, ширина рабочего лезвия - 8 мм.
Из орудий, связанных с металлургическим производством, выделяется обломок рукояти кузнечных клещей (рис. 9: 23). Интерес представляет значительная (30 экз.) оригинальная группа железных предметов в виде клиньев подпрямоугольной и подтреугольный формы (рис. 9: 11-28).
Можно было бы предположить, что это заготовки зубил, так как в верхней части нередко четко выделяются сплющенные ударные площадки. Иногда эти предметы имели г-образный профиль. Однако лезвия изделий очень тонки. У многих изделий основание сломано. Целые предметы достигали в длину 5 см. Большое количество подобных изделий собрано на разрушенном Терикановском «могильнике» близ городища Анюшкар (сборы Э. Ю. Макарова). Скорее всего, их следует квалифицировать как своеобразные гвозди.
Привлекают внимание втульчатая мотыжка с расширенным рабочим лезвием (рис. 9: 31) и ральник (рис. 9: 30). Длина ральника 18 см, ширина втулки 8,5 см. В коллекции памятника присутствуют 2 иглы (рис. 8: 18-19), фрагмент лезвия топора и железный крюк. Следует отметить фрагмент медного котелка.
Найдены точильные камни из сланцевых галек (рис. 8: 22-24) - 3 экз. Выделяется четырехгранный оселок из хорошо отшлифованного желтоватого сланца (рис. 8: 24). Кроме того, обнаружены обломки каменных жерновов и абразивов из мелкозернистого песчаника.
Из редких индивидуальных находок следует отметить фаллосовидную фигурку из мелкозернистого песчаника (рис. 8: 25). Датирующей находкой является фрагмент среднеазиатской серебряной монеты. По определению Г. А. Федорова-Давыдова, она является саманидским дирхемом, чеканенным в 943-954 гг., в период правления Нуха ибн Насра. Она явно представляет собой резан -четвертую часть монеты.
Таким образом, Чашкинское II поселение является специализированным поселением, связанным с металлургическим и металлообрабатывающим производством родановских общин Усоль-ского Прикамья. Особенности этих производственных поселков как своеобразных археологических объектов отмечены в свое время А. М. Белавиным [Белавин, 1987, с. 124].
Кузнечество и металлургическое производство в древности были сопряжены почти у всех народов со сложными сакральными представлениями. Во время производственного металлургического цикла совершались непростые обрядовые церемонии, которые были необходимым условием успешной работы. Следы церемоний обнаружены в металлургических объектах на Чашкинском II поселении в виде бус, височных колец, отдельных бронзовых украшений, обломков жерновов и пряслиц, которые можно рассматривать как жертвенные предметы. Подобные жертвенные комплексы выявлены и на других памятниках, где открыты уникальные объекты, связанные с металлургическим производством, - на поселении Володин Камень, городищах Анюшкар, Гырчиково [Там же, с. 120; Мельничук, 1995, с. 15].
По керамическому материалу поселение Чашкинское озеро II относится к памятникам северного варианта родановской культуры. На наш взгляд, памятник прекратил свое существование в предмонгольское время, не ранее первой половины XIII в. В послемонгольское время небольшие производственные металлургические центры в Усольском Прикамье продолжали существовать -подальше от берега р. Камы, в бассейне р. Зырянки: городище Семино, селища Абрамово, Пермя-ково [Мельничук, Скорнякова, 2007, с. 63].
Иллюстрации
Раскоп II
Раскоп III
Г д
-V
Раскоп VI
В
171
172
У Ф X
0 2 м
і---------------------1---------------------1
ш
Рис. 3. Сооружения раскопа VI
9
18 19 20
17
ттт
22
Л-г®
^ 23^ 24
Я^И|
25
21
26
# 15
27
5 см
Рис. 6. Украшения из металла
Сп)
— р О
- РО
сз-е
7
СО-0
9
10
0
5 см
Рис. 9. Орудия труда и предметы быта
Библиографический список
Белавин А. М. Производственные поселки металлургов у финно-угров в конце I - начале II тыс н. э. // Этнические и социальные процессы у финно-угров Поволжья. Йошкар-Ола, 1987.
Белавин А. М. Работы Пермского пединститута // Археол. открытия 1984 г. М., 1985.
Белавин А. М., Крыласова Н. Б. Древняя Афкула. Пермь, 2008.
Белавин А. М., Мельничук А. Ф. Средневековые памятники у д. Володин Камень в приустьевой части р. Яйвы // Памятники железного века Камско-Вятского междуречья. Ижевск, 1994.
Викторова В. Д. Древние угры в лесах Урала. Страницы ранней истории манси. Екатерибург, 2008.
Викторова В. Д. Ликинский могильник Х-ХПТ вв. /// Вопр. археологии Урала. Свердловск, 1973. Вып. 12.
Голдина Р. Д. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. Иркутск, 1985.
Денисов В. П. Отчет об исследованиях Верхнекамского отряда КАЭ III У в Березниковском, Соликамском, Чайковском районах в 1975 г. // Архив Ин-та археологии РАН. Ф. Р-1. Д. 5934.
Дмитриев А. Пермская старина. Пермь, 1889. Вып. 1.
Колчин Б. А. Железообрабатывающее ремесло Новгорода Великого // МИА. № 65. 1959.
Коренюк С. Н., Мельничук А. Ф. Ильинский некрополь - христианское кладбище с языческими традициями в Перми Великой (вторая половина XVI - вторая половина XVII вв.) // Тр. Камской ар-хеол.-этногр. экспедиции. Пермь, 2003. Вып. 3.
Крыласова Н. Б. Реконструкция костюма по материалам Рождественского Огурдинского могильников Х-Х! веков // Археол. и этногр. Среднего Приуралья. Березники, 2001. Вып. 1.
Латыпов Т. «Лимонка» из средневековья // Время и Деньги. 2010. 27 авг.
Мельничук А. Ф. Средневековое городище близ с. Юсьва // Наш край. Кудымкар, 1995.
Мельничук А. Ф., Оборин В. А., Соколова Н. Е. и др. Археологические исследования в городах Прикамья // Археол. открытия Урала и Поволжья. Йошкар-Ола, 1994.
Мельничук А. Ф., Скорнякова С. В. Семинское городище - памятник родановской культуры в пределах города Березники Пермской области // Тр. Камской археол.-этногр. экспедиции. Пермь, 2007. Вып. 4.
Мельничук А. Ф., Соколова Н. Е, Цыпуштанов В. А., Шилов В. В. Памятники археологии и архитектуры Березниковско-Усольского района. Усолье, 1994.
Михальченко С. Е. Сфероконусы Поволжья // КСИА. М., 1974. Вып. 140.
Поляков Ю. А. Раскопки Чашкинского II селища // Археол. открытия 1980 г. М., 1981.
Терехин А. А. Ремесленные центры родановской культуры: дипл. раб. 1983 // Кабинет археологии Перм. гос. ун-та.
Фонякова Н. А. Лотос в растительном орнаменте металлических изделий салтово-маяцкой культуры // Сов. археол. М., 1986. № 3.
Халиков А. Х. Сфероконические сосуды // Посуда Биляра. Казань, 1986.
Черных Е. М. Жилища Прикамья (эпоха железа). Ижевск, 2008.
Дата поступления рукописи в редакцию: 10.11.2010
