CC BY
323
ОБЗОРЫ
.'V- .'Ji. ¿^t. »"V. i?T«. •??!. i'ti. j-'V- .4«. ¿sj^ ¿sjf'ti>, .»v. ¿я«. ¿Ji. .»!«. л!?, ^ ¿sj^ ¿sj?. AV. .«v, ¿5?«.
DOI 10.24411/2223-0564-2018-10311 А.Ш. Кадырбаев УДК 94
бытовой уклад казахов xv-xix веков как отражение
__V ___
хозяйственно-культурного типа кочевой цивилизации*
Аннотация
Статья посвящена описанию и анализу быта, хозяйства казахских кочевий XV-XIX веков, т.е. повседневной деятельности казахских кочевников, где нашел свое отражение хозяйственно-культурный тип кочевой цивилизации народов евразийских степей. Автор анализирует особенности взаимоотношений кочевых и оседло-земледельческих обществ, поскольку казахское общество в течение столетий находилось в тесных контактах со странами и народами, олицетворявшими оседло-земледельческую цивилизацию, в частности, с оазисами Мавераннахра и Восточного Туркестана, а также с русским миром, представленным восточнославянскими народами Российского государства. Казахское общество оказалось перед необходимостью определить свое место в действительности XV-XIX веков, что стало переломным моментом в истории казахской кочевой государственности. Именно это время было эпохой сложения казахского народа и формирования казахской государственности в традиционных для кочевого мира формах, когда центральным явлением в истории народа стала многозначная и драматическая встреча его кочевой цивилизации с европейским миром, олицетворением которого стала для кочевников-казахов государство Российское.
Ключевые слова: казахи, киргиз-кайсаки, кочевники, юрта, Казахская степь, Евразия, джайлау, коктеу, кыстау, кузеу
Alexandr Sh. Kadyrbaev
the mode of life of the kazakhs in the 15th - 19th centuries as a reflection of economic and cultural type of nomadic civilization
Abstract
The article deals with the mode of life and economy of the nomadic Kazakhs in the 15th - 19th centuries, the economic and cultural type of nomadic civilization of peoples inhabiting the Euroasian steppes being reflected. The author has analyzed relations of nomadic and settled communities, as for centuries the Kazakh people was in close contact with the lands and peoples representing the settled civilization, in particular with Mawarannahr and Eastern Turkestan, and also with the Russian space. The latter is represented by the East Slavic people of the Russian state. The turning point in the history of the Kazakh nomadic nation-building was that when the Kazakh society had to find its place in the context of the 15th - 19th centuries. At this particular time the formation of the Kazakh people and traditional Kazakh nomadic nation-building took place; when the Kazakh nomadic civilization met the European one, a synonym for which was the Russian state in the views of the Kazakh nomads.
Key words: Kazakhs, Kirghiz-Kaysaks, nomads, yurta, steppe, Kazakh steppe, Eurasia, jailow, koktew, kystaw, kuzew
* Статья подготовлена в рамках реализации внутривузовского гранта Калмыцкого государственного университета, проект «Хозяйственные традиции калмыков: исторический опыт и современность»
Кадырбаев Александр Шайдатович, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник отдела истории Востока Института востоковедения РАН (Москва), e-mail: kadyr_50mail.ru
Alexandr Sh. Kadyrbaev, Dr.Sc. (History), Leading Research Fellow, Department of Oriental History, Institute of Oriental Studies, the Russian Academy of Sciences (Moscow), e-mail: kadyr_50mail.ru
© Кадырбаев А.Ш., 2018
ПРОБЛЕМЫ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ. 2018/3 (81)
История формирования кочевой цивилизации казахов - это, в первую очередь, история кочевых скотоводческих племен, освоивших степи между Волгой и Алтаем. Великая Степь в течение тысячелетий рождала и губила народы, многие из которых либо плохо известны нашему современнику, либо совершенно неизвестны.
Главным полем хозяйственной деятельности казахов в XV-XIX вв. являлось пастбищное скотоводство, и основным их богатством был скот, доставлявший им продукты питания, материал для жилища и одежды, также служивший им в качестве транспорта и средством торгового обмена с соседними оседло-земледельческими народами на предметы первой необходимости, которые не производили кочевники.
Казахи разводили в основном овец, лошадей и верблюдов, поскольку крупный рогатый скот не был приспособлен к условиям круглогодичного выпаса, особенно к добыванию корма зимой из-под снега. Ведущее место в кочевом хозяйстве казахов занимали степные овцы, отличавшиеся выносливостью, размерами и хорошими мясо-молочными качествами. Не менее значимы были у них и лошади. «Мужчины в роде киргиз-кайсаков (казахов. - Авт.) по большей части ... сильные, когда сидят на лошади, и так крепки, что трудно с оной спихнуть. Пешком не проворны, ибо по большей части употребляются в верховой езде» [2, с. 63-64]. Действительно, казах был неотделим от коня. По их представлениям, лошадь возвышает человека, откуда у них появилось правило, согласно которому тот, кто желает оказать уважение при встрече другому человеку, должен сойти с коня, когда только равный с равным могут приветствовать друг друга, не слезая с лошади. Без конных состязаний и джигитовок не обходился у казахов ни один праздник. Здесь к месту слова казахского хана Касыма (умер в 1518 г.), которые приводит мусульманский летописец Мирза Мухаммад Хайдар Дуглат, автор произведения «Тарих-и-Рашиди» («Рашидова история»)1: «Мы, жители степи, у нас нет ни редких, ни дорогих вещей, ни товаров, - говорил он предводителю моголов Султан Саиду, - главное наше богатство состоит из лошадей; мясо и кожа их служит нам лучшею пищею и одеждою, а приятнейший напиток для нас - молоко их и то, что из него приготовляется (кумыс. - Авт.), в земле нашей нет ни садов, ни зданий; место наших раз-
влечений - пастбища скота и табуны лошадей, и мы ходим к табунам любоваться зрелищем коней» [1, с. 171]. Лошади у казахов были невелики ростом, статями редко красивы, шерсти бывали разных, в основном светлых. Они отличались выносливостью, неприхотливостью и сравнительно легко переносили суровые условия круглогодичной добычи подножного корма из-под снега или наледи. Согласно российскому ученому А.И. Левшину, «Геродоту казахской истории», в северной части казахской степи лошади крепче и многочисленнее, чем на юге [9, с. 210]. Лошади были вьючные (упряжные, рабочие), верховые и скакуны-аргамаки, причем последние были редкостью в казахской степи и высоко ценились [7, с. 326-327].
Заметную роль играло в кочевом хозяйстве казахов разведение верблюдов. Согласно среднеазиатскому автору XVI века Ибн-Рузбихану, эти животные, равно как и быки, использовались для перевозки домов-кибиток, поставленных на колеса. К тому же верблюды давали шерсть, а калорийный и вкусный напиток из молока верблюдицы (шубат) ценился наравне с кумысом [12, с. 34].
Скот являлся частно-семейной собственностью, хотя право общинного пользования пастбищами принадлежало всем свободным членам кочевого общества казахов. Правила перекочевок, основывавшиеся на учете травяного покрова в той или иной местности в гармонии с сезонами года, были отработаны в результате хозяйственной деятельности кочевников в течение многих столетий. Все земли выпасов для скота подразделялись на следующие типы сезонных пастбищ: зимние (кыстау), весенние (коктеу), летние (джайлау) и осенние (кузеу). Места для зимовок, как правило, выбирались возле рек, что объяснялось наличием густых зарослей камыша и кустарника, являвшихся во время суровой зимы кормом для скота и защищавших его от снежных метелей, к тому же поставлявших кочевникам топливо. В зимнюю пору казахи-кочевники стремились располагаться просторней, чтобы возле каждой зимовки было достаточно кормового места для выпаса скота. Обычно зимние стойбища представляли собой поставленные на небольшие углубления-ямы и занесенные снегом юрты и кибитки, в которых беспрерывно поддерживался огонь. Для скота
* Сочинение состоит из двух частей - «дафтаров» (книг). Первая была написана в 952 / 1546 г., позже второй; вторая завершена в 948 / 1541 г.
заранее строились загоны (агыл, кора), в основном из камыша и овечьего помета. В декабре казахи производили забой скота - согум, что осуществлялось один раз в году для обеспечения себя продовольствием на зиму. При этом величина согума зависела от материального достатка хозяина. Дни согума были временем развлечений, взаимных угощений и пиров. С приходом весны казахи откочевывали на весенние пастбища, где, в отличие от зимних стойбищ, юрты размещались по большей части на возвышенности, когда весь световой день они проводили под открытым небом. Отощавший за зиму скот набирал вес, приносили приплод кобылицы, овцы и верблюдицы, проводилась весенняя стрижка овец, верблюдов, двухлетних и трехлетних холостых кобылиц. Летом, «когда наступает зной таммуза (июльской жары) и время множественных пожаров и сгорания», - сообщается в источниках, - казахский народ занимает места по окраинам, сторонам и рубежам степи» [12, с. 36]. На джайлау, как правило, в горах и предгорьях, жили более сплоченно, нежели зимой, жизнь здесь была самым привольным временем, когда справлялись свадьбы, проводились различные игры и спортивные соревнования: борцов (курес), стрельба из лука в золотой диск, конные скачки на приз (байга) и схватки джигитов, пытающихся вырвать на полном скаку друг у друга тушу козла или барана и домчаться с ней до финиша (кокпар), а также большая облавная охота. Устраивались айтысы - состязания акынов и жырау - сказителей, степных певцов-поэтов и музыкантов-импровизаторов. Осенью кочевники уходили на осенние пастбища, в большинстве случаев располагавшиеся на месте весенних. Здесь стригли овец, проводили празднества, часто осуществляли баранту (ба-рымта), т.е. набеги с целью насильственного угона скота за неуплаченные долги или калым (плату за невесту), но непременно с ведома старейшин рода истца - биев, глав родов и племен. С осенних пастбищ казахи совершали и дальние походы против соседних народов, т.е. тогда, когда их боевые кони были в теле и способны выдержать быстрые перегоны на большие расстояния, а дихкане - оседлые крестьяне-земледельцы собирали весь урожай в закрома. В год Касима -26 октября по народному календарю сбор и построение войска прекращались, ибо, как повествует источник, «жители степи в это время должны подумать о зимовках» [12, с. 40].
Осеннее время было важным для казахского общества и тем, что они проводили курултаи -народные собрания с участием всех взрослых мужчин, когда принимались решения по вопросам казахской государственности и общества. С осенними холодами «казахи для зимовки направляются из степи на зимние стойбища и, ежедневно кочуя, через два месяца прибывают на зимние стойбища» [1, с. 170-173].
Быт казахских кочевий был связан с немалыми трудностями и необходимы были огромные усилия для сохранения и увеличения поголовья скота в условиях круглогодичного выпаса. Однако, несмотря на все тяготы и лишения кочевой жизни, казахи были убеждены в преимуществе своего бытия над жизнью горожан и земледельцев, обитавших в тесном пространстве домов и махаллей (кварталов), что наглядно отразил Ибн-Рузбихан в 1509 году: «В настоящее время они (казахи) ничего не знают о радостной жизни, благоденствии и довольстве узбеков. Кроме своего, полного недостатков образа жизни, они не признают ничего более благородного и приятного» [12, с. 54].
В раннюю эпоху Казахского ханства (XV-XVII вв.) пространства между зимовками и местами сезонных кочевок исчислялись сотнями километров и составляли путь длиной в несколько месяцев. Такая продолжительность пути предопределила ряд особенностей быта казахских кочевий того времени, когда казахи кочевали не отдельными аулами (как в XVIII - начале XX в. с навьюченными на верблюдов всем имуществом и войлочным домом - разобранной юртой, делая остановку через каждые 25-30 км), а целыми улусами. Перекочевки казахов шли широким фронтом, чтобы шедшие в авангарде не уничтожили всю траву и кустарники, необходимые для тех, кто шел за ними. Расстояние между флангами «движущегося народа» составляло, как свидетельствуют источники, до 200 км. Другой особенностью быта казахских кочевий того времени было то, что семья, жилище и имущество перевозились на телегах, которые запрягались лошадьми или верблюдами. Основным жилищем казахов в ту эпоху были легкие шатры или кибитки, так называемые кутарме, которые они делали «из тонкого талу» (тальника. - Авт.) [2, с. 66]. Они изготовлялись таким образом, чтобы их не разбирали, а ставили или снимали целиком, а при перекочевке двигались, поставив их на повозки. В источниках для обозначения повозки, крытой
телеги чаще употребляется тюркское слово арба (араба). Арбами кочевников были двуколка и телега на четырех больших колесах. В зависимости от веса, арбы возили лошади, волы и верблюды. Обычно они изготовлялись из березы в апреле и мае, когда дерево легко гнется. Сама же постройка производилась летом. Арбы имели и военное применение: казахи при обороне своего лагеря создавали укрепление в виде окружения его поставленными в ряд арбами. Остов домов-повозок строили, взяв деревянный обруч диаметром в полтора шага и устанавливая на нем несколько полуобручей, пересекавшихся в центре. Промежутки застилали циновками из камыша, которые покрывали или войлоком, или сукном, либо шелковыми, расшитыми золотом покрывалами, в зависимости от достатка хозяина. На большой остановке кочевники снимали эти дома с повозки, ставили на землю и жили в них. Эти «подвижные дома» были с дверьми и решетчатыми оконцами, обтянутыми сукном и зашторенными войлочными занавесками, «очень красивыми и искусными». Их размеры, убранство и число зависели от знатности и богатства хозяев. «Дома-повозки» казахских султанов и знати могли вместить более 20 человек, были красиво обставлены. Простые казахи «дома-повозки» «делали продолговатой формы», тоже с должным мастерством, хотя они отличались от жилищ знати меньшими размерами. Когда много повозок, нагруженных домами, передвигались по степи одновременно, издали создавалось впечатление, что «двигается большой город со своими жителями». Арбой управлял возница, садившийся верхом на одну из запряженных в нее лошадей (верблюдов, волов), сопровождали верховые [3, с. 150-151].
«Дома-повозки» в качестве главного жилища и вида транспорта ушли в небытие у казахов с XVII века. К этому времени на смену способу перекочевки на арбах приходит перекочевка верхом, когда казахи переходят от кибитки (ку-тарме) на колесах к разборным юртам. Их ставили прямо на землю и перевозили в разобранном виде на верблюдах. Юрта и поныне распространенный вид жилища казахов-скотоводов, которая является простым и удобным сооружением. Разобранная юрта помещалась на одном верблюде, ее деревянный остов состоял из трех частей: кереге - решетки из тальника, звенья которых (канат) составляли окружность юрты; ууки - выгнутые прутья-стрелы, из них строит-
ся свод юрты; шанырак (чангарак) - деревянный круг для прохода дыма и света. Деревянный остов юрты накрывался сверху войлоками и обвязывался веревками. Зимой для сохранения тепла юрта обкладывалась двойным слоем войлока, в нижней части присыпалась землей или снегом, а кереге одевались снаружи между ним и кошмою, еще и чием - тонким степным тростником, обмотанным цветной шерстью. На полу обычно лежали войлок, шкуры, ковры, а в центре находился очаг - оазис уюта и тепла в осеннее ненастье и зимнюю стужу. «Сооружают юрты ... так, будто давно здесь живут» [8, с. 101]. Как сообщал Ч.Ч. Валиханов, у казахов существовало еще две разновидности юрты: кос или жолым уй (дорожный дом), отличавшийся от обычной юрты прямыми ууками, конической формой и отсутствием шанырака. Этот легкий и небольшой шатер из войлока, хорошее убежище от зноя и холода, был востребован табунщиками лошадей, воинами при дальних походах и торговцами при ходе каравана. Третий вид юрты - калмак-уй (калмыцкий дом) или торгоут уй был заимствован казахами у калмыков, от обычной казахской юрты отличался внешне тем, что имел коническую форму [4, с. 28-30].
Казахи перешли от кочевания целыми улусами к перекочевке отдельными аулами, когда на рубеже XVI-XVII веков произошло заметное изменение быта казахских кочевий, причины которого, можно предполагать, были обусловлены социально-экономическими процессами. В казахской истории этот период приходится на войны с ойратами - калмыками Джунгарского ханства за обладание пастбищами.
Заметное место в хозяйстве казахов занимали различные ремесла и домашние промыслы, по преимуществу связанные с обработкой продуктов скотоводства. Они издавна умело выделывали кожу и войлок, окрашивали их в различные цвета, искусно владели техникой тиснения и узорного шитья. Описание технологии производства мягких кожаных накидок обнаруживается у российского ученого П. Палласа, посетившего летом 1769 г. кочевья казахов по реке Яик (Урал), а также в сочинении А.И. Левшина. Последний писал в 1832 г.: «Кожи бараньи и козьи, употребляемые для одежды, называемой даха или джаха, приготовляются так: спрыскивают их теплою водою, свертывают в трубки и кладут в теплое место, где держат до тех пор, пока волосяные корни отопреют и станут вылезать.
Тут скоблят шерсть ножами, просушивают кожу на воздухе и потом кладут в кислое молоко дня на три или четыре. Вынув из молока, сушат в тени, мнут руками, коптят в дыму, опять мнут руками, пока не дадут надлежащую мягкость, и, наконец, красят в темно-желтый цвет краскою, составляемою из кореньев ревеня или из каменного чая с квасцами с бараньим салом. Состав сей густ, как кашица, и кожи, с обеих сторон намазываемые оным в течение двух или трех дней, после каждого раза просушиваются и мнутся, из чего получают свойства не пропускать сквозь себя влаги и мыться как полотно, не теряя цвета» [10, с. 569-571; 9, с. 210-211]. Из бараньего сала и золы пахучих трав казахи изготовляли мыло: «Варят мыло из сала и золы в тех котлах чугунных, в коих варят и пищу. Мыло сие весьма черно и крепко, как камень, но для мытья хорошо и мылко, ибо оным из белья выводятся всякие пятна» [2, с. 67].
Вся эта трудоемкая работа, как катание войлока, обработка шкур, шитье кожаных изделий полностью лежала на женщинах, которые также принимали участие в выпасе овец и коз, ставили и разбирали юрты, доили скот, перерабатывали продукцию скотоводства, готовили пищу и занимались другими домашними делами. На них же лежала забота о малолетних детях. У казахов-кочевников доля женского труда в хозяйственной деятельности была заметно больше, чем трудовой вклад мужчин, в силу тех причин, что работа по обработке продуктов животноводства и по дому считалась недостойной свободного мужчины и поэтому возлагалась полностью на женщин или на неполноценных членов общества, каковыми являлись рабы. Мужчины изготовляли предметы вооружения: «.кузнецы делают ножи, шилья, копья и к стрелам копейцы . медники из меди кованою работаю оправляют камчи», . делают также арчаки к седлам» [2], арбы, шили сапоги и для себя, и для женщин, «имели отчасти попечение о стадах», занимались военными упражнениями и охотились. Но их главная обязанность состояла в ведении войны и защите семьи и имущества.
Широко применялись изделия из дерева: обработка дерева являлась развитым в казахских степях ремеслом, обычно использовали березу.
Просторы казахских степей с их разнообразным животным миром предоставляли кочевым обитателям огромные возможности для коллективной и индивидуальной охоты. «Вся страна
богата дичью: волками, лисами, дикими лошадьми и козами, так что иногда кажется. что вся местность ими заполнена.» [8, с. 86]. Орудием охоты у казахов, помимо луков, служили ножи и длинные (до 2 м), плетенные из кожи камчи - плети с грузом, зашитым в конце. Охота с ружьем - более позднее явление в казахских степях, относящееся к XIX-XX векам. Было несколько разновидностей охоты: с борзыми собаками, охота загоном, с ловчими птицами. Охота загоном была в основном на джейранов и сайгаков. Из охотничьих птиц применялись прирученные беркуты, ястребы, соколы, кречеты, каждый из которых был предназначен для определенных видов животных и дичи: «Беркут . используется для охоты на диких коней и коз...» [8, с. 90]. Охота с ловчими птицами широко практиковалась в Казахстане вплоть до первых десятилетий XX века, когда существовали люди-беркутчи, специально занимавшиеся этим [1, с. 178]. Охота у казахов была подспорьем скотоводству, хотя в натуральном хозяйстве степняков она имела, вероятно, немаловажное значение. П. Паллас отмечал, что у казахов Приаралья и Прикаспия достаточно мяса, т.к. они ходят на охоту [10, с. 570].
Постоянное передвижение в бескрайних степях Казахстана научило казахов ориентироваться в странах света, точно определять расположение урочищ, колодцев, пастбищ и находить к ним дорогу по солнцу и звездам. «В науках они . понимают... что им нужно для кочевого образа жизни: это днем - солнце, ночью - луна и Полярная звезда с четырьмя странами света» [8, с. 94]. Осенью, длинными ночами, чабаны - пастухи и сторожа овечьих стад сменялись по положению на небе этого созвездия. При восходе Венеры (Шолпан-жулдыз) стада пригоняли в аул. По созвездию Плеяд (Уркер) казахи регулировали календарь и смену времен года. В повседневной жизни они пользовались традиционным солнечным календарем, основанным на смене времен года. Годы объединялись в 12-летние циклы. Годы цикла, каждому из которых было присвоено название определенного животного, шли в строгом порядке. 12-летний животный календарь настолько прочно вошел в жизнь казахского общества, что даже после распространения ислама при употреблении мусульманского календаря, основанного на смене фаз луны и ведущего счет с начала мусульманского летоисчисления -с года хиджры (622 год), он применялся и в официальных документах, датированных по хиджре.
В счете дней недели казахи следовали мусульманской традиции. Неделя состояла из семи дней и начиналась в субботу (сенби). Конец недели -пятница (жума) считался днем отдыха.
В XV-XVИ веках среди казахов существовали наследственные «есепчи», профессиональные вычислители, которые занимались счетом времени и наблюдали за метеорологическими явлениями, давали прогнозы погоды, определяли время сезонных работ, перекочевки с кыстау на джай-лау и обратно [5, с. 354-357].
Казахи занимались и земледелием, но лишь в некоторых регионах, прежде всего на юге -в Семиречье и Присырдарье, где издавна существовали очаги оседло-земледельческой культуры. Оседлым земледелием здесь занимались подданные казахских ханов из числа оазисных народов - сартов и таджиков. Казахи в основном культивировали просо - тары [9, с. 56]. А.И. Бу-таков отметил, что казахи в Приаралье были не только скотоводами, но и хлебопашцами, бахчеводами и рыболовами: «Около устья (Сырда-рьи. - Авт.) много киргизских (казахских. - Авт.) аулов, занимающихся рыбной ловлей и хлебопашеством. Вообще, киргизы (казахи. - Авт.) поливают свои поля, напуская воду из реки канавками... Киргизы (казахи. - Авт.), которые аулы по Сыру и в соседстве также имеют бахчи и у них дыни были также в большом изобилии и также отличные.» [11, л. 3]. Рыболовство, как род занятий, было более заметным у казахов, живших на берегах Каспийского моря, о чем свидетельствуют материалы Российского государственного архива ВМФ [6, с. 27-29].
Как отмечает А.И. Бутаков, казахи строили плотины на Сырдарье: «Раимское укрепление находится на месте, образуемом окружающим Раимское урочище разливом Сыр-Дарьи, в котором наибольшая высота воды бывает летом, когда тронутся горные снега с верховьев. Киргизы (казахи. - Авт.) удерживали эти разливы плотинами, так что место оставалось сухо.» [11, л. 4].
Интересно, что если казахи переходили к земледелию, то это происходило только в силу экономической необходимости. Как правило, это были бедняки, не имевшие возможности кочевать, и тогда они были на грани потери своей этнической идентичности: соплеменники не признавали их казахами, поскольку таковыми считались лишь ведущие кочевой образ жизни. Для обозначения обедневших, лишившихся своих стад скотоводов использовались тюркские слова
джатак (букв. «лежащий») или отурак (сидящий). При этом обедневшие кочевники при первом же шансе обзавестись нужным количеством скота без колебаний бросали вынужденное «хлебопашество» и охотно возобновляли привычный для них кочевой образ жизни. Возможность кочевать считалась у казахов признаком благополучия: «Мама-аке имеет столько скота, что может и кочевать» [7, с. 336].
Таким образом, быт и хозяйственная деятельность казахского общества XV-XIX веков стали непосредственным отражением хозяйственно-культурного типа кочевой цивилизации.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абылхожин Ж.Б., Бурханов К.Н., Кадырбаев А.Ш., Султанов Т.И. Страна в сердце Азии (сюжеты по истории Казахстана). Алматы: Изд-во «Казак университета», 1998. 280 с.
2. Андреев И.Г. Описание киргиз-кайсаков. Алматы: Гылым, 1998. 279 с.
3. Барбаро и Контарини о России. К истории итало-русских связей в XV веке. Л.: Наука, 1971. 150 с.
4. Валиханов Ч.Ч. Собрание сочинений в пяти томах. Т. 2. Алма-Ата: Китап, 1985. 415 с.
5. История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней в пяти томах. Т. 3. Алма-Ата: Гылым (Наука), 1979. 543 с.
6. Кадырбаев А.Ш. Россия на каспийских рубежах от эпохи Екатерины II до Крымской войны // Восточный архив. 2006. № 14-15. С. 26-37.
7. Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Казахстан -летопись трех тысячелетий. Алма-Ата: Рауан, 1992. 375 с.
8. Кэстль Джон. Дневник путешествия в году 1736-м из Оренбурга к Абулхаиру, хану Киргиз-Кайсацкой Орды. Алматы: Издательский дом «Жибек жолы», 1998. 151 с.
9. Левшин А. Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсакских орд и степей. Ч. 3. СПб.: Изд-во «Живая старина», 1832. 610 с.
10. Паллас П.С. Путешествия по разным провинциям Российской империи. Ч. 1. СПб.: Изд-во «Живая старина», 1773-1783. 205 с.
11. Российский государственный архив Военно-Морского флота (РГА ВМФ). Фонд А.С. Меньшикова (19). Оп. 2. Д. 112.
12. Фазлаллах ибн Рузбихан Исфахани. Мехман наме-йи-Бухара (Записки бухарского гостя). М.: Восточная литература, 1974. 170 с.
REFERENCES
1. Abylkhozhin, Zh.B., Burkhanov, K.N., Kadyr-baev, A.Sh., Sultanov, T.I. Strana v serdtse Azii (syuzhety po istorii Kazakhstana) [The Land in the Heart of Asia (Subjects on the History of Kazakhstan)]. Almaty: Kazakh University press, 1998. 280 p. (in Russ.).
2. Andreyev, I.G. Opisanie kirgiz-kaysakov [The Description of the Kirghiz-Kaysak People]. Almaty: Gylym press, 1998. 279 p. (in Russ.).
3. Barbaro i Contarino o Rossii. K istorii italo-rus-skikh svyazey v XV veke [Barbaro and Contarini about Russia. To the Italian and Russian Relations in the 15th Century]. Leningrad: Nauka press, 1971. 150 p. (in Russ.).
4. Valikhanov, Ch.Ch. Sobranie sochineniy v pyati tomakh. T. 2 [Collected Edition in 5 Volumes. Vol. 2]. Almaty: Kitap press, 1985. 415 p. (in Russ.).
5. Istoriya Kazakhskoy SSR s drevneyshikh vremen do nashikh dney v pyati tomakh. T. 3 [The History of the Kazakh SSR from Ancient Times till the Present in 5 Volumes. Vol. 3]. Almaty: Gylym press, 1979. 543 p. (in Russ.).
6. Kadyrbaev, A.Sh. Rossiya na kaspiyskikh rube-zhakh ot epokhi Ekateriny II do Krymskoy voyny [Russia on the Caspian Borders from the Age of Catherine the Great till the Crimean War]. Vostochnyj arkhiv - Oriental Archives Journal. 2006. No. 14-15. P. 26-37 (in Russ.).
7. Klyashtomyy, S.G., Sultanov, T.I. Kazakhstan -letopis' trekh tysyacheletiy [Kazakhstan as a Chronicle of Three Millennia]. Almaty: Rawan press, 1992. 375 p. (in Russ.).
8. Cassel Johann. Dnevnik puteshestviya v godu 1736-m iz Orenburga k Abulkhairu, khanu Kirgiz-Kay-satskoy Ordy [A Journal of the 1736 Journey from Orenburg to Abulkhair, the Khan of the Kirghiz-Kaysak Horde]. Almaty: Jibek joly press, 1998. 151 p. (in Russ.).
9. Levshin, A. Opisanie Kirgiz-kazach'ikh ili kirgiz-kaysakskikh ord i stepey. Ch. 3 [A Description of the Kirghiz-Cossack or Kirghiz-Kaysak Hordes and Steppes. Part 3]. St. Petersburg: Zhivaya starina press, 1832. 610 p. (in Russ.).
10. Pallas, P.S. Puteshestviya po raznym provintsiyam Rossiyskoy imperii. Ch. 1 [Travelling around the Various Provinces of the Russian Empire. Part 1]. St. Petersburg: Zhivaya starina press, 1773-1783. 205 p. (in Russ.).
11. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv Voenno-Mor-skogo flota (RGA VMF). Fond A.S. Menshikova (19). Op. 2. D. 112 [The Russian State Archives of the Naval Fleet. The A.S. Menshikov's Fund (19). Bordereau 2. Individual File 112] (in Russ.).
12. Fazlallah ibn Ruzbihan Isfahani. Mekhman name-yi-Bukhara (Zapiski bukharskogo gostya) [Notes of a Guest from Bukhara]. Moscow: Vostochnaya literatura press, 1974. 170 p. (in Russ.).
DOI 10.24411/2223-0564-2018-10312 З.Р. Хабибуллина УДК 28 (470+571)
современное состояние паломничества российских мусульман: по материалам исследований на южном урале
Аннотация
В статье представлены результаты исследования современного состояния и развития паломничества российских мусульман. Особое внимание уделяется крупному региону в Российской Федерации - Южному Уралу, который является исторически обусловленным местом компактного проживания мусульман, отличается поли-этничностью и поликонфессиональностью. Анализируются такие вопросы, как взаимодействие государства и религиозных объединений в организации хаджа, его динамика в общероссийском и региональном масштабе,
Хабибуллина Зиля Рашитовна, кандидат исторических наук, научный сотрудник отдела религиоведения Института этнологических исследований им. Р.Г. Кузеева - обособленного структурного подразделения Уфимского федерального исследовательского центра Российской академии наук (Уфа), e-mail: zilyahabibi@mail.ru
Zilya R. Khabibullina, Cand.Sc. (History), Research Fellow of the Department of Religion Studies, R.G. KuzeevInstitute for Ethnological Studies - Subdivision of the Ufa Federal Research Centre of the Russian Academy of Sciences (Ufa), e-mail: zilyahabibi@mail.ru
© Хабибуллина З.Р, 2018
ПРОБЛЕМЫ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ. 2018/3 (81)
