CC BY
65
Вестник Челябинского государственного университета. 2016. № 10 (392). Философские науки. Вып. 42. С. 22-27.
УДК 159.9.01 ББК 87.2
БЫТИЙНАЯ ОСНОВА СОЗНАНИЯ: К АНАЛИЗУ ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕДЕЛОВ СИМВОЛИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ ФУНКЦИЙ СОЗНАНИЯ
Статья подготовлена в рамках проекта № 2016-МУ-М1-08-08 «Конструктивистская парадигма в философии сознания» на выполнение научно-исследовательских работ для молодых учёных по приоритетным направлениям вузов-партнёров по сетевому взаимодействию (ФГБОУ ВО «ЮУрГГПУ» и ФГБОУ ВО «МордГПИ»)
В. О. Богданова
Южно-Уральский государственный гуманитарно-педагогический университет, Челябинск, Россия
Анализируются эпистемологические пределы символического описания функций сознания. Бытийная основа сознания раскрывается через его проявление в «мире идей», в «мире ценностей» и в «мире деятельности» и способствует преодолению границ между этими мирами в единой целостности бытия.
Ключевые слова: сознание, искусственный интеллект, мем, бытие, бихевиоризм, функционализм.
Современную философию сознания невозможно отграничить от компьютерной науки, особенно от исследований в области AI [Artificial Intelligence — искусственный интеллект. — Примеч. ред.]. Причиной этого сближения являются прежде всего методологические предпосылки. Для методологии классической науки образцовым примером рационального мышления является логический вывод. Возникновение новой «символической» логики в конце XIX в. основывалось на идее, что правила такого вывода можно уловить чисто символическими (формальными, синтаксическими) средствами. Это привело к идее, что можно «думать» о всех когнитивных операциях в терминах манипулирования символами. Одним из воплощений этой идеи является использование таких понятий, как «язык мышления». По мысли Я. Хинтикки, именно эта идеология символической логики помогла вдохновить первоначальное развитие компьютеров [7. С. 10]. Компьютеры действительно выполняют в электронных или механических терминах операции, которые раньше выполнялись только сознательно направленными действиями человеческого ума. Технология AI — это попытка всё шире и шире распространить сферу таких когнитивных операций, которые могут быть переданы компьютерам. Однако вскоре было установлено, что фактическое логическое рассуждение не может быть полностью представлено чисто символическими средствами. Можно, например, представить все истины элементарной арифметики как логические следствия соответствующих логических аксиом, но невозможно так запрограммировать компьютер, чтобы он последо-
вательно, одно за другим, вывел все эти следствия. Поэтому необходимо исследовать основные эпистемологические пределы парадигмы мышления как символического процесса, что является чисто философской задачей, поскольку данные ограничения концептуальные и методологические.
Актуальным становится и другой вопрос: насколько правомерно само сравнение человеческого разума с цифровым компьютером, сознания с компьютерной программой? Сравнение сознания с компьютерной программой приводит к возникновению ошибочной гипотезы, строящейся на очередной логической подмене, что особенностью головного мозга, служащего проводником сознания, является именно его вычислительная природа. Десятки миллиардов нейронов головного мозга способны реализовывать сложнейшие биологические и культурные алгоритмы, совокупность которых именуется сознанием. Программа предполагает реализацию алгоритма формальной обработки символов без учёта их возможной интерпретации. С такими синтаксическими программами и работают классические компьютеры. Однако проблема в том, например, что NI [Natural Intelligence — естественный интеллект. — Примеч. ред.] вовсе не работает как программа. Если я высказываю суждение «она прекрасна как цветок», это вовсе не означает, что для того, чтобы лучше понять её, я должен изучать ботанику. Такая же логическая подмена кроется в гипотезе о «вычислительной природе сознания».
Следует отметить, что вопрос об «умных машинах» во многом мифологизирован в современной культуре. Особенно отчётливо это осознают те, кто непосредственно работает в области AI, ро-
бототехнике (например, Х. Ишигуро), поскольку ни ими, ни другими учёными, ни философами так и не определены цели и перспективы дальнейших исследований [8]. «Нельзя не заметить, — пишет Ю. Ю. Петрунин, — что даже самая изощрённая и эффектная программа, умело имитирующая человеческую интеллектуальную деятельность, для человека, понимающего механизмы её работы, теряет всю видимость "разумности"» [6. С. 32].
Для тех, кто в своих исследованиях стоит на методологической позиции классической науки, актуальным является вопрос о «мыслящей» машине, поскольку с точки зрения этой методологии сознание во многом тождественно мышлению. Дело в том, что мышление — очень широкое понятие, поэтому в классической философской традиции определённость достигалась за счёт дополнительных уточняющих понятий, характеризующих «мышление», — понятий «рассудок» и «разум». Применительно к интеллектуальной деятельности проявлением рассудка является действие по шаблону, проявлением разума — действие новым, заранее не заданным способом. Машина выбирает из уже имеющихся вариантов, но она не способна синтезировать новый способ действий. Например, выбор значения слова у человека определяется контекстом той иной ситуации, однако сам контекст не может быть встроен изначально во всё многообразие значений, следовательно, выбор контекста нельзя запрограммировать машине. Но машине может быть запрограммирована цель, к осуществлению которой ей нужно стремиться, кроме того, следует учесть, что шаблонов действий, которые можно заложить в память машине, несоизмеримо больше, чем может приобрести индивид за всю свою жизнь. Человек вынужден прибегать к творчеству на свой страх и риск во многом из-за недостатка информации. У машины такого информационного дефицита нет. Если имеется чёткая цель и определены «правила игры» (ведь не только техника, но и культура строится на подобных принципах), то бол ьшие шансы на успех в целенаправленной деятельности имеет усовершенствованный «рассудок», нежели творческий «разум». Таким образом, на вопрос «может ли компьютер мыслить?» можно ответить утвердительно в том случае, если «мыслить» — значит следовать определяющим правилам. Но вызывает сомнение, что искусственный интеллект способен овладеть стратегическими правилами и сам сможет формировать стратегии и изменять их в свете опыта.
Допущение создания искусственного интеллекта, который не уступает человеческому разуму, приводит к идеи, что сознание не является материальным свойством человека. Но что же это в таком случае? Метод аналитический философии, который является господствующим практически во всех современных концепциях философии сознания, требует начать ответ на этот вопрос с исследования словаря, посредством которого мы выражаем данные в опыте феномены. Язык и его контексты — это общественно гарантированный инструмент. Однако значение языковых выражений может также быть тесно связано с нейрофизиологическими состояниями. Например, можно зафиксировать опытным путём, что тем или иным мыслям соответствуют определённые волновые колебания в коре головного мозга, в которых можно различить альфа-, бета-, гамма- и дельта-волны.
В такого рода «когнитивном бихевиоризме» философы справедливо видели сильное упрощение реальной жизни и деятельности, соотносимой с сознанием. Опираясь на экспериментальные данные когнитивных наук, можно увидеть огромное разнообразие правил, схем, конвенций и др., применяемых в качестве объяснения наблюдаемых образцов человеческой деятельности, включая социальную жизнь. Всё это свидетельствует о том, что «социальный когнитивный процесс является первичным по отношению к индивидуальным актам мышления» (Л. С. Выготский). Ментальное — это не что иное, как поток индивидуальных и общественных символических образцов, созданных и управляемых агентами-людьми в соответствии с локальными нормами и конвенциями. Именно поэтому Д. Деннет приходит к мысли, что для рационального объяснения сознания достаточно обратиться к анализу культуры. Решая проблему объяснения сознания, Деннет применяет гипотезу «мемов» Р. Докинза. Мемы — фундаментальные единицы культуры. Мемы создаются, воспринимаются, передаются и «внедряются» в наследственную программу человека в виде так называемых эгоистичных генов головного мозга [1. С. 122]. «Само человеческое сознание — это громадный комплекс мемов (или, точнее, мемо-эффектов в мозге)» [10. Р. 210]. Каждый мем представляет собой некий алгоритм, культурную или поведенческую имитацию, следовательно, мему можно дать научное формализованное описание в виде простой программы. Однако Деннет не предлагает чёткую процедуру, позволяющую выявлять и описывать эти мемы. В таком случае, мем—это не более чем
очередной концепт, призванный объяснить природу и функции сознания, но он не имеет статуса научного факта, поскольку недоступен для эмпирического исследования.
В своих теоретических построениях Деннет проводит аналогию работы сознания с компьютерной программой, что сближает его взгляды с функционализмом. Функционализм базируется на реляционной методологии в исследовании сознания, не связывая его характерные свойства с природой носителя. Основной принцип функционализма о множественной реализации функций указывает на изоморфизм систем, которые могут иметь разные свойства и структуры, но выполнять одни и те же функции. Это означает, что функции ментальных состояний можно проследить не только на материале головного мозга, их носителем с некоторой долей условности можно считать и компьютер или теоретически любые мыслимые искусственные интеллектуальные системы («силиконовые мозги»). Дело не в материальных свойствах системы и не в особой «духовности» сознательных процессов, а в устойчивом характере функциональной связи. При таком подходе бинарные оппозиции классической научной рациональности (сознание—тело, монизм—дуализм, редукционизм—нередукционизм) не имеют никакого методологического смысла [2]. Сравнение сознания с компьютерной программой приводит Деннета к мысли, что функциональные отношения психологических состояний сознания можно описывать на нейтральном языке, не являющемся ни физикалистским, ни менталистским, хотя функции сознания связаны с работой физических структур.
Механизм мышления, чем бы он ни был, должен быть осмысленным. Осмысление предполагает постановку целей и задач мышления самим субъектом. В концепции Деннета работа человеческого сознания не отличается от поведения сложного робота, который управляется заложенными в него программами. Основная функция психики заключается в обработке информации. Нервную систему можно сравнить с информационной сетью, которая через специальные узлы — датчики (или входные устройства) и эффекторы (или выходные устройства) — связана с телом. Датчик — это любое устройство, получающее информацию из одной среды и передающее её в другую среду. В компьютере роль входных устройств выполняют клавиатура, мышь, микрофон, телекамера, которые переводят внешнюю
информацию в электронную среду, где она хранится в виде «битов».
Однако в компьютере существует очень чёткая граница между «внешним» миром и информационными каналами, чего нельзя сказать о человеке. У человека значительная часть информации генерируется его собственными структурами, а независимое от них существование структур «внешнего» мира всегда остаётся под вопросом. На основании этого представитель радикального конструктивизма Г. Рот определяет головной мозг человека как автономную и операционально замкнутую систему. Поступающая информация из окружающей среды переводится в нейродинамические процессы мозга и тем самым уже утрачивает свои первоначальные свойства и характеристики. Рецепторы в виде нейронного кода передают информацию в мозг, но она полностью видоизменяется. Лишь одна стотысячная часть активности мозга обусловлена работой органов чувств, вся остальная активность мозга направлена на конструктивную деятельность, осуществляемую на основе собственной информации. Таким образом, головной мозг не «отражает» мир, а конструирует реальность из «сырых» данных, получаемых от органов чувств и большого количества врождённых и приобретённых когнитивных структур [6].
Такие конструкции не являются произвольными, они создаются в соответствии с критериями, которые либо носят врождённый характер, либо основываются на индивидуальном опыте. Интересен и необъясним не только процесс преобразования информации извне в нейродинамические процессы, но и сам переход материальных процессов мозга в нематериальные состояния сознания. Деннет отмечает, что если нервные импульсы рассматривать как материю сознания, то нервная система должна напоминать телефонную сеть без абонентов или телевизионную сеть без зрителей. Человек привык считать, что должен существовать некий центральный Агент (Зритель, Босс), который принимает, преобразовывает, оценивает информацию и использует её в своей деятельности [3. С. 86]. В качестве такого Босса многие рассматривают сознание как некую сущность. Деннет считает, что этот подход неверен, так как невозможно отделить индивидуума от его тела, содержащего большое количество закодированной информации. Следовательно, и головной мозг нельзя рассматривать в качестве хозяина тела, он просто один из органов среди многих других. Функции головного мозга можно правильно понять, только если
рассматриваешь его не как хозяина, а как ещё одного довольно беспокойного слугу, работающего в интересах тела [3. С. 83-84].
Однако Деннет призывает отказаться от отождествления психики не только с мозгом, но и с телом как таковым. Если сознание человека уподобляется программе, а за любой программой скрывается программист, определяющий её содержание, то кто или что выполняет роль программиста сознания? Деннет утверждает, что программистом является дарвиновский естественный отбор, который способствует формированию поведенческих схем, реализация которых благоприятствует выживанию и продолжению рода. Именно естественный отбор закрепляет целесообразное, «разумное» поведение, помогающее приспособиться к условиям среды. Разумное поведение обычно описывается с помощью интенциональных идиом, на языке ментальных, сознательных состояний [1. С. 116]. Значимые для организма реакции на раздражения среды формируются под действием естественного отбора и закрепляются на уровне нейронных связей в мозге. Схемы нейронных связей могут быть истолкованы как своего рода программы, управляющие поведением организма [Там же. С. 119].
Но помимо генетически детерминированных схем сознание человека содержит данные индивидуального опыта, которые человек получает, погружаясь в социокультурную среду. В этой среде индивидуальная сущность сознания тоже исчезает, поскольку полностью растворяется в этой среде, является производной от неё. Видимость индивидуального сознания, единого «я» создаёт естественный язык, который связывает наброски «текстов» из получаемой чувственной информации. Человеческое сознание образуется в результате наложения путём обучения и воспитания на биологический субстрат (головной мозг) конструкций языка и культуры [9. С. 21]. Таким образом, по мысли Деннета, человеческое сознание — это не только продукт естественного отбора, но и результат социокультурного конструирования. Сознание кажется человеку чем-то индивидуальным, уникальным, личностным, поскольку человек просто не имеет представления обо всех его составляющих и его генезисе [3. С. 158].
Объясняя природу сознания, Деннет уничтожает его само своим объяснением, поэтому его концепция сближается с бихевиоризмом. Сознание состоит из множества информационных потоков, обусловленных физическими механизмами и культурой. Информационные потоки конкури-
руют между собой за доступ к мозгу. Поведение человека зависит от того, какой информационный поток добьётся «политического контроля». Нет единого управляющего центра в самом субъекте, который бы направлял эти потоки по нужному руслу. У Деннета нет оценивающего сознания, нет и «квалиа». Он игнорирует те аспекты сознания, которые являются наиболее загадочными и нуждающимися в объяснении. Но даже не в этом заключается основная проблема его теории, а в том, что деятельность сознания становится запрограммированной и неосмысленной. Она представляет собой лишь бессознательную реализацию культурных и эволюционных программ.
На наш взгляд, интенциональность сознания невозможна без осмысления. Следует использовать динамический подход к психическим феноменам, рассматривающий их как атрибуты образцов осмысленных действий, разворачивающихся в тесной связи друг с другом, и который открывает возможности для новых моделей объяснения последовательного развития событий взамен модели причинно-следственных отношений, заимствованной из классической физики. Например, многие события могут быть поняты, если принять во внимание необходимость следования конвенциям, целям, идеалам. Это нечто вроде стрелки компаса, согласующейся с локальными (и глобальными) структурами магнитного поля. Это отклонение траектории движения можно назвать «дискурсивным поворотом» (Р. Харре), переходом системы от готовности реагировать менее дифференцированно к готовности в той же ситуации реагировать более дифференцированно, что знаменует отказ от принципов каузальности и открывает новые возможности решения проблемы сознания. Ментальная деятельность сознания —это манипуляция символами в соответствии с правилами, предназначенная для определённых целей. Если мы признаём, что практики и навыки реализуются публично и получают своё значение в социальных установлениях, то отсюда непосредственно следует нерелевантность субъективных или ненаблюдаемых состояний и процессов головного мозга для исследования и понимания сознания. Если мы хотим определить значение конкретного поведения системы или понять цель некоторого её действия, мы должны узнать, каким правилам следовала система в данном случае, к какой цели она стремилась. Нужно отметить, что целевая обусловленность поиска у людей принципиально неалгоритмична. Поиск
цели людьми не может осуществляться по единому алгоритму. Но когда у человека появляется ясная цель, он её «находит», он неизбежно будет воспринимать её как некую данность, объективность, истину, а не как плод собственной фантазии. Следовательно, можно предположить, что и для успешной работы требуется чёткая постановка цели. Чтобы эффективно двигаться к цели, нужно последовательно и систематично работать с имеющейся информацией, отсеивать лишнее и оставлять главное, то есть по сути ставить перед собой задачи. Психолог В. П. Зинченко считает, что успешные результаты в любого рода деятельности, куда вовлечён человек, возможны только благодаря его свободе. «Наличие свободы в выборе и полагании целей с неизбежностью влечёт за собой свободу в выборе средств и способов достижения результата. Отсутствие какого-либо из этих компонентов или его жёсткая фиксация трансформируют умственную деятельность в нечто иное, например, в искусственный интеллект» [4. С. 191]. Мы полностью согласны с этим утверждением. Более того, А1 освобождает человека от рутинных «рассудочных» функций по выработке алгоритма действий и последовательности решения задач, предоставляя N1 время и силы для «творческого» поиска цели.
Ориентация сознания на цели, идеальные планы является свидетельством того, что бытие гораздо богаче содержания исходных представлений сознания, но осуществление той или иной деятельности невозможно без этих представлений. Чтобы преодолеть эту противоречивую позицию, принято считать, что сознание с самого начала является общественным продуктом. Однако можно предположить, что общественная природа сознания скрывает ещё более масштабный и мощный
источник его генезиса и развития. Общественное сознание следует считать лишь частной формой отражения реального бытия, которое в своей совокупности включает в себя и общество, и природу в целом. Следовательно, для формирования идеальных планов этого реального целостного бытия требуются всё новые перманентно совершенствующиеся структуры сознания, преодолевающие его индивидуальные и общественные формы.
Сознание открывается через деятельность, когда соотносит поведение с пространственно-временным, культурным контекстами. Таким образом, сознание и деятельность представляют собой противоречивое единство. «Сознание» — это не просто эпитет, используемый применительно к понятию «деятельность», оно составляет её сущностное свойство, входит в определение деятельности. Хотя общество, на первый взгляд, всегда подчёркивает значимость сознания, тем не менее его реальные меры направляются на преобразовательную деятельность. Социальный, психический и технический аспекты этой деятельности представляют собой функциональные проявления единого в своей бытийной основе сознания. Сознание присутствует и в «мире идей», понятий, значений, научных знаний; и в «мире ценностей», эмоций и смыслов; и в «мире образов», представлений, символов и знаков; а также в «мире деятельности» (проективной и воспроизводящей). Поскольку сознание есть в каждом из этих миров, оно обладает не только рефлексивными, но и бытийными чертами. Оно решает определённые существенные задачи в структуре бытия, откликается на его «зов», направляет, по словам В. И. Вернадского, «бессознательные устремления науки и техники» и в целом человеческой деятельности на преодоление границ между этими мирами в единой целостности бытия.
Список литературы
1. Васильев, В. В. Трудная проблема сознания / В. В. Васильев. — М. : Прогресс-Традиция, 2009. — 272 с.
2. Винник, Д. В. Физические, функциональные и ментальные состояния: проблема соотношения / Д. В. Винник // Философия науки. — 2010. — № 2 (45). — С. 92-104.
3. Деннет, Д. Виды психики: на пути к пониманию сознания / Д. Деннет. — М. : Идея-Пресс, 2004. — 184 с.
4. Зинченко, В. П. Искусственный интеллект и парадоксы психологии / В. П. Зинченко // Будущее искусственного интеллекта. — М. : Наука, 1991. — С. 185-193.
5. Кезин, А. В. Радикальный конструктивизм: познание «в пещере» / А. В. Кезин // Вестн. Моск. унта. Сер. 7. Философия. — 2004. — № 4. — С. 3-24.
6. Петрунин, Ю. Ю. Искусственный интеллект как феномен современной культуры / Ю. Ю. Петру -нин // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. — 1994. — № 2. — С. 28-33.
7. Хинтикка, Я. Философские исследования: проблемы и перспективы / Я. Хинтикка // Вопр. философии. — 2011. — № 7. — С. 3-17.
8. Ишигуро, Х. Человек — это не тело [Электронный ресурс] / Х. Ишигуро // Россия 2045. Стратегическое общественное движение. — URL: http://www.2045.ru/news/29917.html
9. Юлина, Н. С. Что такое физикализм? Сознание, редукция, наука / Н. С. Юлина // Философия науки. — Вып. 12. Феномен сознания. — М. : ИФ РАН, 2006. — С. 9-42.
10. Dennett, D. Consciousness Explained / D. Dennett. — N. Y. : Little Brown&Co, 1991. — 530 p.
Сведения об авторе
Богданова Вероника Олеговна — кандидат философских наук, доцент кафедры философии и культурологии, Южно-Уральский государственный гуманитарно-педагогический университет. Челябинск, Россия. verovictory@mail.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2016. No. 10 (392). Philosophy Sciences. Iss. 42. Pp. 22-27.
THE BEING OF CONSCIOUSNESS: TO THE ANALYSIS OF EPISTEMOLOGICAL LIMITS OF SYMBOLIC DESCRIPTION OF THE FUNCTIONING OF CONSCIOUSNESS
V. O. Bogdanova
South-Ural State Humanitarian Pedagogical University, Chelyabinsk, Russia. verovictory@mail.ru
The article analyzes the epistemological limits of the symbolic description of the functions of consciousness. The being of consciousness is revealed through its manifestation in "the world of ideas", in "the world
of values" and in "the world of actions". This helps to overcome the boundaries between given worlds in a
holistic view of being.
Keywords: consciousness, artificial intelligence, meme, being, behaviorism, functionalism.
References
1. Vasil'yev V.V. Trudnaya problema soznaniya [The Hard Problem of Consciousness]. Moscow, Progress&Tradition Publ., 2009. 272 p. (In Russ.).
2. Vinnik D.V. Fizicheskiye, funktsional'nyye i mental'nyye sostoyaniya: problema sootnosheniya [Physical, Functional and Mental States: the Problem of Correlation]. Filosofiya nauki [Philosophy of Science], 2010, no. 2 (45), pp. 92-104. (In Russ.).
3. Dennett D. Vidy psikhiki: naputi kponimaniyu soznaniya [Types Psyche: on the Way to the Understanding of Consciousness]. Moscow, Idea-Press Publ., 2004. 184 p. (In Russ.).
4. Zinchenko V.P. Iskusstvennyy intellekt i paradoksy psikhologii [Artificial Intelligence and Paradoxes of Psychology]. Budushcheye iskusstvennogo intellekta [The Future of Artificial Intelligence]. Moscow, Nauka Publ., 1991. Pp. 185-193. (In Russ.).
5. Kezin A.V. Radikal'nyy konstruktivizm: poznaniye «v peshchere» [Radical Constructivism: Knowledge "in a cave"]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 7. Filosofiya [Bulletin of Moscow University. Series 7. Philosophy], 2004, no. 4, pp. 3-24. (In Russ.).
6. Petrunin Yu.Yu. Iskusstvennyy intellekt kak fenomen sovremennoy kul'tury [Artificial Intelligence as a Phenomenon of Modern Culture]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 7. Filosofiya [Bulletin of Moscow University. Series 7. Philosophy], 1994, no. 2, pp. 28-33. (In Russ.).
7. Hintikka Ya. Filosofskiye issledovaniya: problemy i perspektivy [Philosophical Investigations: Problems and Prospects]. Voprosy filosofii [Problems of Philosophy], 2011, no. 7, pp. 3-17. (In Russ.).
8. Ishiguro H. Chelovek — eto ne telo [Man — this is not the body]. Strategicheskoye obshchestvennoye dvizheniye [Russia 2045. The Strategic Social Movement]. Available at: http://www.2045.ru/news/29917.html (In Russ.).
9. Yulina N.S. Chto takoye fizikalizm? Soznaniye, reduktsiya, nauka [What is Physicalism? Consciousness, Reduction, Science]. Filosofiya nauki. Vypusk 12. Fenomen soznaniya [Philosophy of Science. Vol. 12. The Phenomenon of Consciousness]. Moscow, 2006. Pp. 9-42. (In Russ.).
10. Dennett D. Consciousness Explained. New York, Little Brown&Co, 1991. 530 p.
