CC BY
109
ТЕМА НОМЕРА
УДК 165
О.Э. Иванова
Бытие смысла в коммуникации: генезис проблемы смысла в коммуникации1
В статье анализируется происхождение проблемы смысла в коммуникации, выявляются противоречия в его существовании. Обосновано, что античная мысль определила магистральные направления бытия смысла в коммуникации. Подчеркивается коммуникативная природа смысла.
Ключевые слова: коммуникация, смысл, коммуникативная природа смысла, автокоммуникация, множественность смыслов.
Смысл — одно из центральных измерений человеческого бытия, мыслимое содержание мира. Смысл представляет онтогносеологическое основание, «дно» коммуникации, за счет которого взаимодействие не сводится к механистическому обмену информацией. Как проблемная (др.-греч. лроР^рра), разрешения требует ситуация, выступающая в виде противоположных позиций в объяснении природы и бытия смысла в коммуникации. При обращении к значениям для человека имеется тенденция отождествлять «смысл» и «смыслы» (Феоктист Мочульский, Мелах-тон и Флаций, М. Бахтин, В. Кронен, В. Франкл, А.В. Дьяков, В.В. Налимов).
Содержательно проблема смысла в коммуникации зарождается в античности, несмотря на отсутствие разработанных понятий «коммуникация» и «смысл» (хотя не исключены и вариации перевода).
Позиция Сократа исходит из изначального существования смысла и его обнаружения в диалоге. Сократический человек открывает смыслы, извлекая скрытое в нем знание. Познавательным инструментом для этого служат искусно наводящие вопросы, предполагающие критическое отношение к догматическим утверждениям и настраивающие на выявление противоречий. Смыслы — это идеальное содер-
1 Статья подготовлена в рамках задания № 2014/396 Министерства образования и науки Российской Федерации на выполнение государственных работ в сфере научной деятельности.
© Иванова О.Э., 2014
58
Бытие смысла в коммуникации: генезис проблемы смысла в коммуникации
жание, «плоды души», рожденные в вопрошании и подлежащие проверке на истинность. Сократ предлагает отказаться от поисков смыслов отдельным человеком, «вынашивая что-то в себе», и призывает к совместному поиску: «Давай вместе разберемся, подлинное что-то родилось или же призрак» [11, с. 271]. Признание смыслов изначально существующими и подлежащими извлечению в диалоге выводит на проблему понимания смыслов. С другой стороны, сократический принцип «я знаю, что ничего не знаю» указывает и на незавершенность смыслов и «открывает» их для порождения и изменения.
Изначальность смыслов отвергает софистическая позиция. Протаго-ровский человек как «мера всех вещей» указывает на релятивизм смыслов, их незавершенность и ставит вопрос об условиях изменения смыслов. О «вещи» при ее неизменности допускаются взаимоисключающие суждения, ставящие под сомнение истинность каждого. Момент передачи сущности смыслов не является принципиальным для софиста, главное — убедить собеседника. Словами Горгия, ритор «может сильно говорить обо всем, так что весьма скоро убедит толпу, в чем бы ни захотел» [10, с. 34].
Кроме того, методологические особенности ведения спора софистами усложняют понимание смысла. Это реализуется, во-первых, за счет пространности речи, указывающей на трудности одновременного обозрения многого, во-вторых, за счет ускорения речи, в-третьих, за счет эмоционального раздражения собеседника. В-четвертых, по причине отсутствия последовательности в чередовании вопросов, «когда имеют много доводов или против одного и того же, или за или против», и, в-пятых, требование высказать мнение при утверждении, не согласующемся с общепринятым, ставя вопрос «полагаешь ли ты...» [2, с. 562].
Проблема бытия смысла в коммуникации развивается в рамках христианской герменевтики, сосредоточившей внимание на понимании выражаемых в языке смыслов. Смысл есть смысл Священного Писания, посредством обращения к текстам которого осуществляется коммуникация человека и Бога. Истинные смыслы — идеальное, одни, заложенные Богом в Священное Писание. «Уразумение» (Августин) смыслов Священного Писания требует их нахождения — верного (адекватно заложенному) извлечения из текста Писания. Августин допускает разночтения смыслов, преодолеть которые оказывается возможным путем обращения к разным (другим) фрагментам Писания. Если и в этом случае истинные смыслы открыть не представляется возможным, «остается объяснять известное место, призвавши в помощь разум, хотя бы открытый смысл был и не тот, какой, может статься, имел изъясняемый нами Писатель. Впрочем, это средство — объяснять тексты содействием одного разума — опасно, гораздо безопаснее держаться Священного Писания, которое само собою всегда может предохранять нас от противоречий или, если впадем в оные, дать нам в самом же себе средства к соглашению их» [1].
59
Бытие смысла в коммуникации: генезис проблемы смысла в коммуникации
Проблематика множественности смыслов заявлена в рамках христианской герменевтики в двух аспектах: в связи с кажимостью множественности смыслов и их контекстуальностью. Несмотря на множественность смыслов, они унифицированы одним подлинным божественным смыслом. Феоктист Мочульский выделяет в Священном Писании смысл буквальный и таинственный; Грамматический, Риторический, Логический, Аллегорический, Пророческий и Приточный. Однако «во всех сиих смыслах есть точный разум истины, самим Богом нам предлагаемый чрез слова тогожде Писания или чрез означения оных» [12, с. 36]. В связи с разработкой принципа контекстуальности толкования текстов (введенного Августином) в идеях М. Флациуса Иллирийского указано: понять отдельные части можно только через их отношения в целом. Различные смыслы определяются различными контекстами. На контекстуальную зависимость смыслов Флациуса, в частности, указал Г. Шпет: «Меланхтон и Флаций подошли к самому ясному решению вопроса о многозначности смыслов одного и того же слова или выражения, но это зависит исключительно от того, что одно и то же слово встречается во множестве мест (контекстов); “само по себе“, абсолютно слово не имеет смысла; а для каждого данного места существует только один смысл» [13, с. 243].
Феноменологическая традиция определяет источником смыслов сознание, за пределами которого невозможно судить о смыслах. Сознание и бытие человека придают миру смысл, человек «впервые получает свой смысл и свою бытийную значимость, весь мир и я сам как объект, как сущий в мире человек» [5, с. 10]. Смысл есть то, что является о мире. «Неопределенно общий смысл мира и определенный смысл его компонентов есть нечто, что мы сознаем в процессе восприятия, представления, мышления, оценки жизни, то есть нечто “конституированное” в том или ином субъективном генезисе» [6, с. 17]. Сознанию свойственно обладать смыслом. Истолкование смыслов объясняется его сущностью: Гуссерль не допускает деривации смыслов, смысл может быть только прояснен, но — не изменен. Смысл содержится в ноэме, он не является объектом, существующим во времени, он связан только с восприятием. Человек воспринимает не сам объект, а его смысл. Линия интенциональности «смыслов» позволяет определить смыслы как внутреннюю присущность предмету. «Само дерево, вещь природы, не имеет ничего общего с этой воспринятостью дерева как таковой, каковая как смысл восприятия совершенно неотделима от соответствующего восприятия. Само дерево может сгореть, разложиться на свои химические элементы и т. д. Смысл же — смысл этого восприятия, нечто неотделимое от его сущности, — не может сгореть, в нем нет химических элементов, нет сил, нет реальных свойств» [4, с. 199]. Гуссерль ведет речь о ноэматическом смысле, это — отношение сознания к объекту.
В экзистенциальной философии смысл — порождаемая ценность, бытийно-человеческий смысл жизни. Изначального смысла не существует, он
60
Бытие смысла в коммуникации: генезис проблемы смысла в коммуникации
порождается в совместности. Проблема смысла обозначена К. Ясперсом в связи с исследованием психических проявлений, это — понятие, характеризующее их взаимосвязь. Психические взаимосвязи и есть «нечто значащее», «некоторый смысл», требующий понимания. Однако не следует рассматривать смысл как сущностную характеристику психических феноменов, смысл «вкладывается в них индивидом, обусловливается его осознанными намерениями, реализуется им самим» [14, с. 337].
Представители французской школы анализа дискурса (Ж. Гийому, Д. Мальдидье, Э.П. Орланди, М. Пешё, К. Фукс) отвергают изначальную заданность смысла. «Смысл не задан a priori, он создается на каждом этапе его описания; он никогда не бывает структурно завершен» [3, с. 133]. Смысл обладает конкретно-исторической природой и формируется по двум направлениям: в языке и архиве.
Наличие у текста нескольких смыслов признают Ж. Гийому и Д. Мальдидье (это сближает их с позицией Г. Фреге). Они исходят из того, что тексты приобретают определенный смысл только в конкретной исторической ситуации. Однако анализ дискурса не сводится ни к кальке исторического подхода, когда смысл приписывают событию, ни к лингвистическим методам, устанавливающим связь между объектами внешнего мира и языковыми структурами. Изначальная заданность смысла отвергается, при описании высказываний можно обнаружить новый смысл посредством «архива», представляющего не просто совокупность текстов, необработанный материал, а — механизм, создающий собственный порядок формирования элементов. Смысл собирателен, принципиально незавершенный, состоит из разнообразных текстов, определяемых темой, событием. Язык является второй, наряду с архивом, составляющей в производстве смысла. В этом случае формирование смысла происходит через лексические и синтаксические механизмы формирования высказывания.
Автокоммуникация (Ю. Лотман) переориентирует пределы бытия смысла коммуникации с «Я — Он» — пространства на пространство «Я — Я». В отличие от интерсубъективной как типичной коммуникации, для которой характерна константность смысла, в интросубъективной коммуникации при неэквивалентности говорящего и слушающего в материально-идентичном теле появляется новый смысл. На исходное сообщение, высказываемое на естественном языке и остающееся неизменным, накладывается провокативный «код», выполняющий функцию переорганизации смысла. Сам по себе код «не прибавляет каких-либо новых сведений к уже имеющимся, а трансформирует самоосмысление» и «переводит уже имеющиеся сообщения в новую систему знаний» [9, с. 172].
Конструктивизм (от лат. сош^и^гуш — связанный с построением, конструированием) как направление в эпистемологии, базирующееся на активности познающего субъекта, отвергает изначальную данность смысла, существующего в виде как врожденной идеи, так и приобретаемого
61
Бытие смысла в коммуникации: генезис проблемы смысла в коммуникации
посредством органов чувств. Смысл невозможно обнаружить в познавательной деятельности в коммуникации рациональным или сенситивным способом. Смысл есть результат активного конструирования познающим субъектом через мысли и действия. В этом конструировании субъект проявляет неявное знание. Э. фон Глазерсфельд подчеркивает момент конструирования человеком личностного смысла как феномена «частного языка» [15]. Признанием активной роли субъекта как «меры вещей», позиция конструктивизма, в определенной степени, обладает сходством с софистической позицией релятивизма смысла. Однако, в отличие от софистов, конструктивисты подчеркивают роль коммуникации в производстве и выражении смысла. Э. Глазерсфельд указывает: «...при любых обстоятельствах смысл остается личной конструкцией, частная конструкция, которая может быть адаптирована через социальное взаимодействие (языковые игры), остается по существу субъективной» [15, р. 214].
Райво Пальмару определяет роль активного субъекта как центрального конструктора: «Он строит смысл, значение и реальность через свои мысли и действия» [16, р. 64]. Для конструктивистов смысл фундируется коммуникацией, являющейся рефлексивным социальным процессом использования знака, средой, в которой «монтируются» и корректируются конструкции смысла. Смысл — это явление, рефлексивно возникающее, развивающееся (и изменяющее значения) в коммуникации [16]. В коммуникации зарождается «общий смысл». «Статус смысла как общего смысла, — отмечает Р. Пальмару, — означает нечто, достигнутое во взаимодействии. Таким образом, общий смысл не означает знакового соответствия, гомоморфизма или соответствия индивидуальной конструкции, это просто их взаимная установка» [Ibid., р. 67].
Смысл является общим, однако выражение «общий смысл» не означает существование одинаковых личных смыслов. Являясь общим, смысл развивается во взаимодействии, позволяя наблюдателям сделать свой выбор из числа имеющихся возможностей и действовать сообща. Следовательно, выраженная в коммуникации, позиция человека оценивается не на основе согласия с некоторыми внешними объектами, к которым у когнитивных систем нет доступа, а на основе того, насколько она согласуется с существующими коллективными конструкциями. Подобный момент согласованности, так называемый «коммуникационный успех смысла», является для конструктивистов ведущим (хотя и не единственным, наряду с практикой, удобством в использовании и значений, и знания) критерием оценивания, описания и определения значения. Проективная сущность смысла указывает на то, что онтологического смысла не существует, смысл есть конструкт (сознания) человека. Но в таком случае производимый (конструируемый) смысл может быть трансформируемым (от позднелатинского transformatio — превращение) исключительно по отношению к онтологическому смыслу.
62
Бытие смысла в коммуникации: генезис проблемы смысла в коммуникации
Опираясь на вклад структурализма в понимание смысла как явления, Ж. Делез предлагает отказаться от изначальности смысла, поскольку пред-заданность приводит к парадоксу регресса. Получается, что мы помещены в смысл, который предполагается в связи с началом говорения, в ситуацию, когда речь предусматривает предположение смысла. Но ведь, говоря нечто, мы можем не проговаривать смысл говоримого, и такой смысл мы можем сделать объектом следующего предположения, смысл которого, в свою очередь, тоже не проговаривается. Таким образом, резюмирует Делез, мы попадаем в бесконечный регресс подразумеваемого, что свидетельствует как о полном бессилии говорящего, так и о всесилии языка, поскольку «все происходит посредством языка и внутри языка» [7, с. 56]. Делез ставит проблему производимости смысла: смысл есть производимое становящееся в силу определенных условий (событий), он «производится новой машинерией» [там же, с. 104], представляя один из двух терминов дуальности, противопоставляющей вещи и предположения, существительные и глаголы, денотации и выражения. Также смысл является границей различия между двумя этими терминами. Определенный как «всего лишь мимолетный, исчезающий двойник предложения, вроде кэрролловской улыбки без кота, пламени без свечи» [там же, с. 54], делезовский смысл отличается нестабильностью и коммуникцируемостью.
Делез оперирует понятием «общезначимый смысл», это — «орган, функция, способность отождествления, которая заставляет разнообразное принимать общую форму Того же Самого». С субъективной точки зрения общезначимый смысл «связывает собой различные способности души и дифференцированные органы тела в совокупное единство, способное сказать «Я» [там же, с. 111], представляющее единство чувственного и рационального, идеального и материального, без которого невозможен язык. С объективной точки зрения общезначимый смысл является «связующим и соотносящим»: он «связывает данное разнообразие и соотносит его с единством конкретной формы объекта или с индивидуализированной формой мира». Отношение «Я», чувственное и рациональное, связано с «одним и тем же», «тем же самым» объектом. Движение «Я» от одного объекта к другому происходит по законам детерминированной системы; язык «Я» развертывается в тех же тождествах, которые он обозначает. Таким образом, Ж. Делез отвергает изначальность смысла в коммуникации, сосредоточивая внимание на ситуации смыслопорождения и нестабильности смысла в коммуникации.
Действуя, как и Ж. Делез, в рамках постструктурализма, Ж. Деррида отвергает идею производимости и трансформируемости смыслов коммуникации. «А сообщает В некоему С. Через знак передающий коммунициру-ет нечто получателю и т.д.», — определяет Деррида суть коммуникации [8, с. 31]. Смысл для него — это некая застывшая «идеальность, умопостигаемая или духовная», способная при случае «соединиться с чувствен-
63
Бытие смысла в коммуникации: генезис проблемы смысла в коммуникации
ной стороной означающего, но сама по себе не имеет в этом никакой надобности. Ее присутствие, ее смысл или суть ее смысла представимы вне этого переплетения» [там же, с. 39]. Другими словами, деконструктивизм Ж. Деррида позволяет ему определять смысл изначально существующим и не изменяемым при передаче сообщения в коммуникации, сводимой к констатирующе-механистическому процессу и не определяющей формирование или трансформацию смысла.
Таким образом, проблема смысла в коммуникации, несмотря на отсутствие разработанности понятий «смысл» и «коммуникация», зарождается в античной философской мысли. Майевтика и софистика определили два магистральных направления развития проблемы смысла как идеального образования в коммуникации — взаимодействии между людьми в форме диалога. Первое направление, связанное с попытками извлечения скрытого в человеке знания, предполагает докоммуникативное (изначальное) существование смыслов, которые должны быть обнаружены (Сократ, христианская герменевтика, феноменология, деконструктивизм). Посткоммуникативность смыслов основана на отсутствии изначальной заданности смыслов и их формировании в коммуникации (софисты, экзистенциалисты, представители французской школы анализа дискурса, конструктивисты, постструктуралисты). Указанные направления содержат противоречия о единственности — множественности смысла (позиция изначальности смыслов не исключает их множественности) и о стабильности — неустойчивости смысла. Смысл коммуникативен по природе: вне коммуникации (как человеческого взаимодействия) смысла не существует, его невозможно «оторвать» от коммуникации и обнаружить или произвести «где-то», коммуникация — это пространство его бытия. Пределы коммуникативного пространства могут быть ограничены одним человеком (автокоммуникация) или несколькими людьми.
Иное дело — бытие смысла в сетевой коммуникации. С одной стороны, сетевая коммуникация реализует софистическую линию релятивизма смысла. Смысл формируется субъектами коммуникации, он неустойчив, множествен в своих значениях, то есть также коммуникативен. С другой стороны, смысл коммуницируем, поскольку его свойства усиливаются осо-бостью самой сети как полимагистральной структуры, в пределах которой он разворачивается, с ее спонтанной самоорганизацией дискурсивной среды, преодолением физических пространственно-временных характеристик, стохастичностью, подверженностью постоянным изменениям, «сцеплением» реального и виртуального.
Литература
1. Августин Блаженный. Христианская наука, или Основания Герменевтики и Церковного Красноречия [Электронный ресурс]. URL: http://golden-ship. ra/knigi/3/avgustin_HN.htm.
64
Бытие смысла в коммуникации: генезис проблемы смысла в коммуникации
2. Аристотель. О софистических опровержениях / Сочинения: В 4 т, М.: Мысль, 1978. Т. 2. С. 535-593.
3. Гийому Ж., Мальдидье Д. О новых приемах интерпретации, или Проблема смысла с точки зрения анализа дискурса // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса / Пер. с фр. и португ. / Общ. ред. и вступ. ст. П. Серио, предисл. Ю.С. Степенова. М.: Прогресс, 1999. С. 124-136.
4. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии / Пер. с нем. А. В. Михайлова. М.: ДИК, 1999. Т. 1. 336 с.
5. Гуссерль Э. Парижские доклады (1929) // Логос. 1991. Вып. 2. С. 6-30.
6. Гуссерль Э. Феноменология: Статья в Британской энциклопедии (1939) // Логос. 1991. Вып. 1. С. 12-21.
7. Делез Ж. Логика смысла // Фуко М. Theatrum philosophicum / Пер. с фр. М.: Раритет; Екатеринбург: Деловая книга, 1998. 480 с.
8. Деррида Ж. Семиология и грамматология: Беседа с Юлией Кристевой / Пер. с фр. В.В. Бибихина. М.: Академический Проект, 2007. С. 24-45.
9. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.: Искусство - СПБ, 2000. 704 с.
10. Платон. Горгий // Философы Греции. Основы основ: логика, физика, этика. М.: Эксмо-Пресс; Харьков: Фолио, 1999. С. 22-122.
11. Платон. Теэтет // Там же. С. 259-345.
12. Феоктист, Архиепископ Курский и Белогородский. Драхма от сокровища божественных писаний Ветхого и Нового Завета. М.: Синодальная типография, 1809.
13. Шпет Г.Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст. Литературно-теоретические исследования. 1989-1992 / Отв. ред. А.В. Михайлов. М.: Наука, 1989-1992. С. 240-246.
14. Ясперс К. Общая психопатология / Пер. с нем. М.: Практика, 1997. 1056 с.
15. Kenny V. Continuous Dialogues III: Processes of Construction Ernst von Glasersfeld’s Answers to a Wide Variety of Questioners on the Oikos Web Site 1997-2010 // Constructivist Foundations. 2012. Vol. 7 (3). P. 208-221.
16. Palmaru R. Making Sense and Meaning: On the Role of Communication and Culture in the Reproduction of Social Systems // Constructivist Foundations. 2012. Vol. 8 (1). P. 63-75.
