CC BY
242
Средневековые погребальные комплексы Северной Евразии
УДК 902 https://doi.org/10.24852/pa2017A22.236.257
БУСЫ ИЗ ПОГРЕБЕНИЙ ПО ОБРЯДУ ИНГУМАЦИИ ГНЁЗДОВСКОГО МОГИЛЬНИКА
© 2017 г. О.П. Доброва
В статье рассмотрены бусы из 33-х грунтовых погребений могильника Гнездово. Бусы, общее число которых составляет 367, изготавливались из тянутой трубочки (258), тянутой палочки (3), навивки (45), прессования (2 экз.), с помощью сварки (2 экз.), а также мозаичные (9 экз.). В могильнике фактически отсутствует рубленый бисер, в том числе самый массовый тип для поселения бисер жёлтого стекла. Помимо стеклянных бус, в материалах могильника зафиксированы сердоликовые и хрустальные бусы, янтарные, фаянсовые, а также бусы, изготовленные из металла. Кроме бус, среди инвентаря погребений зафиксирован ряд привесок, у которых на проволочное кольцо нанизана бусина. В рассматриваемых комплексах имеется 5 экземпляров таких привесок. Помимо Гнездова, подобные привески встречены в Киеве, Тимерёве, Пскове, Владимирских курганах. Сравнение наборов бус из могильников Гнездова и Киева позволяет сделать вывод, что в целом набор и частота встречаемости бус в этих могильниках одинаковы. В то же время бусы из горного хрусталя, сердолика и металла встречаются в киевских ингумациях чаще.
Ключевые слова: археология, Древняя Русь, Гнёздово, бусы, могильник, X-XI вв., технология, скандинавы.
Гнёздово крупнейший археологический комплекс эпохи формирования древнерусского государства, расположенный в верховье р. Днепра близ Смоленска. Памятник включает в себя Центральное городище, селище и ряд курганных групп, кроме того, с ним связаны находки нескольких кладов. Расцвет поселения приходится на X в., что обусловлено его нахождением на одной из главных торговых магистралей Европы «Пути из варяг в греки».
Коллекция гнёздовских бус насчитывает более 12 тысяч экземпляров, в то же время в научный оборот по большей части введены бусы, происходящие с территории Гнёздовского
поселения (Френкель, 2007). Бусы из гнёздовского могильника, хотя и затрагивались в различных аспектах, подробно не рассматривались (Попова, 1980; Лихтер, Щапова, 1991; Каме-нецкая, 1991; Тодорова, 2004). Целью этой работы является введение в научный оборот части бус из гнёздовского могильника, а именно из погребений, совершенных по обряду ингумации. Для этого были отобраны комплексы из раскопок Смоленской археологической экспедиции МГУ и ГИМ, так как они наиболее полно документиро-ваны1.
1 Автор выражает благодарность Т.А. Пушкиной и С.С. Зозуле за предо-
Наиболее подробно материалы гнёздовского могильника были проанализированы в работах Ю.Э. Жарно-ва (Жарнов, 1991; Жарнов, 1998). По его мнению, появление погребений по обряду ингумации в Гнёздове вызвано не эволюцией погребальной обрядности, а социальными, этническими и, возможно, религиозными факторами. Все трупоположения в Гнёздове Ю.Э. Жарнов датирует второй половиной X - началом XI века, и именно в погребениях по обряду ингумации наиболее четко проявилась двучленная этноструктура населения Гнёздо-ва - скандинавы и славяне.
При анализе комплексов гнёздов-ского могильника Ю.Э. Жарнов выделил группу из 116 комплексов, совершенных по обряду ингумации с погребениями в «могильных ямах» и в «камерах». В группе погребений в «могильных ямах» насчитывается 81 комплекс, при этом бусы зафиксированы в 15 (Ц-612, 276, 281, 289, 292; Л-121, 124, 137, 139; Дн-3, 17; Поль-5, 7, 14, 52). Из 31 погребения «в камере» бусы зафиксированы в составе 14 комплексов (Ц-84, 86, 171, 198, 212, 255, 290, 301, 306; Поль-25/11, 50, 76; Оль-30; Дн-40). К этому списку можно добавить комплексы курганов, раскопанных в Лесной группе: Л-179, Л-192 - погребения в «могильных ямах», а также Л-203 и Дн-55 - погребения «в камере». Таким образом, общее количество погребений по обряду ингумации, имеющих в своем составе бусы, насчитывает 33 комплекса, в которых зафиксировано 367 бус (табл. 1).
ставленный материал.
2 Данный комплекс по неизвестным
причинам не был учтен Ю.Э. Жарновым в его статье 1998 г.
Охарактеризуем типологический набор бус (табл. 2).
Рубленый бисер - 15 экз. (табл. 2). Бисер зафиксирован в составе погребального инвентаря пяти курганов и составляет 4,4%3. В материалах погребений по обряду ингумации бисер разнообразен, но немногочислен. Лишь в кургане Л-203 набор бус в ожерелье составлен исключительно из бисера, здесь зафиксирован бисер белого (1 экз.) и бесцветного стекла (3 экз.). Бисер бесцветного стекла находился также в наборе бус в кургане Ц-212 (рис. 1: 7, 10, 14, 19), помимо бесцветного (1 экз.) бисера здесь зафиксирован бисер синего (2 экз.) и голубого (1 экз.) стекла. В кургане Ц-198 (рис. 2) зафиксирован бисер серо-голубого полупрозрачного стекла (2 экз.), однако в данном случае он выполняет иную функцию - является дополнительным декоративным элементом при вышивке серебряными нитями, т.к. непосредственно находится на них и оплетен ими. В составе погребения Поль-50 (рис. 3: 13-14) представлен бисер цвета морской волны (1 экз.) и лилового стекла (1 экз.).
Круглые лимонки и пронизки цветного стекла - 96 экз. (табл. 2), что составляет 28,5%. Бусы представлены следующими вариантами стекла:
- синие лимонки и пронизки -20 экз. (рис. 3: 22);
- желтые лимонки и пронизки -61 экз. (рис. 3: 19, 23, 33);
- лилового стекла лимонки и про-низки - 6 экз. (рис. 1: 12, 17);
- зеленые непрозрачные лимонки и пронизки - 3 экз. (рис. 1: 1; рис. 3: 6);
3 Здесь и далее проценты даны относительно бус из стекла.
9 10 11
26 27 28 29 30 31 32 33 34
36 37 38 39 40
Рис. 1. Комплексы бус из погребений по обряду ингумации гнездовского могильника.
A - Поль-5: В - Ц-212; С - Ц-198. Fig. 1. Inhumation rites beads recovered from the burials in Gnezdovo burial ground. A - Pol-5; В - C-212; С - C-198.
- бесцветные лимонки - 7 экз. (рис. 3: 20).
Ребристые лимонки и пронизки цветного стекла, в том числе двухслойные - 18 экз. (табл. 2.), что составляет 5,3% от числа бус из ингумаций:
- ребристые желтые лимонки -5 экз. (рис. 3: 7, 21);
- ребристые желтые лимонки, в том числе двухслойные - 1 экз. (рис. 3: 9);
- ребристая зеленая лимонка -1 экз.;
- ребристые синие лимонки -1 экз. (рис. 4: 1);
- ребристые лимонки и пронизки из бирюзового и голубого прозрачного и непрозрачного стекла - 6 экз. (рис. 1: 27, 38; 3: 31, 34);
- ребристые бесцветные лимонки - 4 экз. (рис. 1: 3).
Цилиндрические бусы - 5 экз. (табл. 2; рис. 1: 21, 23; рис. 3: 27), соответствуют VIII группе 5 подгруппы по классификации З.А. Львовой. Обнаружены в составе инвентаря трех погребальных комплексов - Ц-198, Ц-290, Ц-292. Особенностью бус из погребений по обряду ингумации является то, что все они являются гранеными трубочками, основная же масса поселенческого материала представлена круглыми бусами-трубочками. На материалах городища мы выделили две разновидности граненых бус-трубочек. К первой - относятся
Рис. 2. Рубленый бисер оплетенный серебряными нитями из кургана Ц-198. Фото - М.В. Яковчик. Fig. 2. Seed beads braided with silver threads from a mound Ц-198. Photo - M. Yakovchik.
бусы небольшого размера, имеющие в сечении четырех- или шестигранную призму. В материалах ингумаций зафиксированы единичные экземпляры из зеленого прозрачного стекла (Ц-290) и стекла цвета морской волны (Ц-292). Вторая разновидность -крупные бусы, имеющие в сечении семи- или восьмигранную призму и изготовленные из зеленого (2 экз.) и бесцветного (1 экз.) стекла. Оба варианта происходят из кургана Ц-198. Эта разновидность крупных бус-трубочек зафиксирована впервые. В материалах Центрального городища известны только экземпляры из синего прозрачного стекла.
Бусы из тянутой трубочки с металлической фольгой - 121 экз. (табл. 2; рис. 3: 2, 4, 32) - составляют 36% от общей массы бус из погребений по обряду ингумации. Среди инвентаря могильника они представлены двумя вариантами: серебросте-клянными (73 экз.) и ложнозолото-стеклянными (48 экз.) лимонками и пронизками. У одной бусины материал фольги установить не удалось. Бусы с бирюзовой контарелью, зафиксированные на городище, в материалах могильника отсутствуют.
Прессованные бочкообразные бусы - 2 экз. (табл. 2; рис. 1: 30). В погребениях по обряду ингумации зафиксирован лишь вариант бочон-кообразных бус оранжевого непро-
Таблица 1.
Количество бус в комплексах по обряду ингумации.
Количество бус Номера комплексов и количество бус Общее количество бус
«в могильных ямах» «в камерах»
комплекс Количество бус комплекс Количество бус
1-5 бусин Ц-281 1 Ц-86 1 16 комплексов -30 бусины
Ц-289 2 Ц-255 1
Ц-292 1 Ц-306 2
Л-121 1 Поль-25 2
Л-137 2 Поль-76 2
Л-139 2 Дн-55 3
Дн-3 4 Л-203 4
Поль-14 1
Л-179 1
6-10 бусин Дн-17 8 Ц-84 8 7 комплексов -51 бусина
Поль-7 6 Ц-290 6
Поль-52 8 Дн-40 8
Поль-50 7
11-20 бус Ц-61 16 Ц-171 12 4 комплекса -47 бус
Поль-5 19
Более 20 бус Ц-276 21 Ц-198 29 6 комплексов -239 бус
Л-124 29 Ц-212 32
Л-192 57 Ц-301 50
0ль-30 21
Итого: 17 комплексов - 179 бусин 16 комплексов - 188 бусин 33 комплексов -367 бус
зрачного стекла (2 экз.). В материалах городища наибольшее количество представлено бусами печеночно-крас-ного непрозрачного стекла.
Навитые бусы - 33 экз. (табл. 2). Крученые бусы из ингумаций составляют вторую по численности технологическую группу бус, что соответствует материалам из раскопок Центрального городища.
Эта группа в основном представлена круглыми бусами, которые принадлежат к кольцевидным (рис. 1: 28; рис. 3: 5) синего (1 экз.) и белого стекла (3 экз.), зонным - 22 экз. (рис. 3:
15, 18, 25): синего (10 экз.), белого (1 экз.), зеленого (15 экз.), бледно-бирюзового (1 экз.), черного (1 экз.), печеночно-красного стекла (1 экз.). Имеются цилиндрические бусы (рис. 3: 29) синего (1 экз.) и лилового (1 экз.) стекла, а также бочонкообраз-ные зеленого стекла (рис. 3: 3).
Кроме круглых навитых бус в рассматриваемых материалах зафиксированы ребристые бусы - 3 экз. (рис. 1: 29; рис. 3: 1), из них светло-бирюзовых прозрачных - 2 экз., цвет еще одного экземпляра определить не удалось (Ц-198). К навитым граненым
ы
Таблица 2.
Типологический состав бус из погребений по обряду ингумации гнёздовского могильника.
Всего бус Комплекс рублен, бисер лимонки и пронизки кольцевидные белые зонные синие зонные зелёные ребристые светло-бирюзовые прессовынные Мозаичные рыже-пестрые сердоликовые 14-гранные фаянсовые ребристые серебряные Бусы, встреченные в составе только одного погребения
лиловый бесцветный серебро стек. ложнозолот. синие жёлтые лиловые зелёные бесцветные ребристые желтые Ребристые бирюзовые и голубые ребристые бесцветные
21 Оль-ЗО 20 янтарная многогранная (1 экз.)
19 Поль-5 3 2 1 1 4 1 2 4 бочонкобразная тёмно-лиловая с концентрическими бело-лилово-белыми глазками (1 экз.)
6 Поль-7 1 2 Продольно-полосатая сине-белая лимонка (1 экз.); бочонкобразная белая с рельефными мозаичными глазками (1 экз.); ребристая жёлтая лимонка (1 экз.)
1 Поль-14 1
2 Поль-25 2
7 Поль-50 1 1 2 1 рубленый бисер цвета морской волны (1 экз.); сердоликовая фасетированная (1 экз.)
8 Поль-5 2 2 2 1 1 2
2 Поль-76 1 1
4 Дн-3 2 1 бочонкообразная зелёная непрозрачная (1 экз.)
8 Дн-17 1 1 1 1 1 1 цилиндрические синие с выпавшими глазками (2 экз.)
8 Дн-40 8
о
05
С
О
ы ы
3 Дн-55 1 1 ребристая синяя лимонка (1 экз.)
1 Л-121 бусина жёлтого стекла, рассыпалась при снятии
29 Л-124 9 7 8 2 3
2 Л-137 2
2 Л-139 кольцевидная синяя прозрачная (1 экз.); цилиндрическая синяя (1 экз.)
1 Л-179 1
57 Л-192 2 29 18 1 рубленый жёлтый бисер (1 экз.), рубленый бисер зелёного стекла (1 экз.), зонная печёночно-красная непрозрачная (1 экз.), стеклянная круглая (1 экз.), стеклянная круглая полихромная (2 экз.), стеклянная круглая голубая (1 экз.)
4 Л-203 3 рубленый бисер белый (1 экз.)
16 Ц-61 1 2 1 2 1 2 мозаичная сваренная из отрезков красно-жёлто-зелёно-жёлто-красной палочки (2 экз.); мозаичная сваренная из отрезков бело-коричнево-жёлто-зелёной палочки (1 экз.); мозаичная бусина с крестообразным декором (1 экз.); бусина из горного хрусталя многогранная фасетированная или 14-гранная (1 экз.), 14-гранная синяя прозрачная (палочка (?), резная (?)) (1 экз.), обломок синей круглой бусины
8 Ц-84 2 2 1 2 круглая лимонка
1 Ц-86 оплавленная бусина
12 Ц-171 4 1 1 2 2 ребристая лимонка зелёная (1 экз.), одна бусина утеряна
£ ю
ю о
а
О
СЯ §
Г)
Я >
>
X
и §
О
|-|
Б
ы
со
29 Ц-198 1 2 1 1 1 1 1 2 призматическая зелёного стекла из тянутой трубочки (2 экз.); призматическая бесцветного стекла из тянутой трубочки (1 экз.); зонная белая (1 экз.); цилиндрическая лилового стекла (1 экз.); навитая ребриста бусина (1 экз.); навитая призматическая зелёная непрозрачная (1 экз.); 14-гранные лилового стекла из тянутой палочки (2 экз.); зонные бесцветного стекла изготовлены сваркой (1 экз.); зонные светло-бирюзового прозрачного стекла изготовлены сваркой (1 экз.); бусина навитая цилиндрическая жёлтая с выпавшими глазками; цилиндрические синего стекла с накладными нитями (2 экз.); зонные светло-бирюзовые с двумя пересекающимися нитями (2 экз.), навитая зонная с накладными нитями (1 экз.). Рубленый серо-голубой бисер нанизанный на серебряные нити (2 экз.)
32 Ц-212 1 7 3 2 1 3 рубленый бисер синий (2 экз.); рубленый бисер голубой (1 экз.); бипирамидальные зелёного прозрачные из тянутой палочки (1 экз.); продольно-полосатые чёрно-белые лимонки (2 экз.); сердоликовые призматические (3 экз.); призматическая горного хрусталя (1 экз.); шарообразные горного хрусталя (2 экз.); бипирамидальная с гранёным пояском горного хрусталя (1 экз.); фаянсовая ребристая (1 экз.); навитая зонная с двумя пересекающимися нитями белого и жёлтого стекла (1 экз.)
1 Ц-255 янтарные биконические (1 экз.)
21 Ц-276 2 1 3 7 1 1 3 3
1 Ц-281 глазчатая бочкообразная с гладким мозаичным глазком в оплетке (1 экз.)
2 Ц-289 1 1
6 Ц-290 2 2 зонная чёрного стекла (1 экз.), призматическая зелёного стекла из тянутой трубочки (1 экз.)
1 Ц-292 призматическая из тянутой трубочки цвета морской волны (1 экз.)
50 Ц-301 4 9 36 1
2 Ц-306 1 1
о
05
С
О
бусам относится только призматическая подквадратная бусина зеленого непрозрачного стекла, зафиксированная в составе погребения Ц-198 (рис. 1: 31).
Среди зонных зеленых бус можно выделить экземпляры, вероятно, изготовленные в одной мастерской. Бусы происходят из разных комплексов (ср. рис. 3: 15 и 18), но идентичны по технологии изготовления, форме, оттенку стекла, а также фиксируемой на их поверхности примеси коричневато-лилового стекла (возможно, непро-варенного стекла), что можно отнести к индивидуальным признакам этой серии (рис. 8). Как уже отмечалось выше, эти бусы обнаружены в разных комплексах. В комплексе Поль-25 наряду с ними в ожерелье были включены серебряные монеты-подвески -византийский милиарисий императора Льва VI (886-911 гг.) и саманид-ский дирхем Исмаила ибн Ахмада, чеканенный в аш-Шаше (905/906 г.), а также серебряная зерненая лунница. Комплекс Поль-50, помимо стеклянных и сердоликовых бус, содержал литую круглую подвеску с волюто-образным орнаментом и серебряное с завязанными концами колечко (которое, скорее всего, тоже входило в состав ожерелья, если судить по погребениям из Бирки). Наличие этих бус в ожерельях, отличающихся как бусинным составом, так и составом привесок, возможно, свидетельствует о том, что эти ожерелья были составлены непосредственно в Гнёздове.
Еще одним важным, на наш взгляд, наблюдением стало то, что из восьми комплексов, в которых зафиксированы зонные зеленые непрозрачные бусы, пять относятся к скандинавским -Поль-25 и 50, Ц-171, 198, 290, при-
чем во всех случаях, за исключением комплекса Ц-198, бусы были парными. Еще одна пара зонных зеленых бус происходит из комплекса Ц-61. Этническая принадлежность его неочевидна, однако в наборе инвентаря присутствуют вещи скандинавского круга - прессованная бусина оранжевого стекла, литые круглые привески с волютообразным орнаментом, а также щитообразная подвеска. В комплексе кургана Дн-17 зонная зеленая бусина находилась на металлическом колечке с незавязанными концами. Подобные украшения с завязанными концами исследователи, как правило, относят к скандинавской традиции, о чем пойдет речь ниже. Исключение составляет лишь комплекс Ц-276, в составе которого наряду с упомянутыми бусами были обнаружены шесть серебряных перстнеобразных височных колец с завитком на одном конце. Таким образом, не исключено, что зонные зеленые бусы могли поступать в Гнёздово непосредственно со скандинавами. Именно зонные зеленые и синие, а также прессованные бусы наиболее часто встречаются на привесках-колечках с завязанными концами.
Бусы, изготовленные с помощью сварки стекла, - 2 экз. (рис. 1: 24, 35). На поверхности бус четко читаются следы соединительных швов (рис. 9). Бусины зонной формы изготовлены из бесцветного и бирюзового прозрачного стекла. Оба экземпляра происходят из комплекса кургана Ц-198. Ближайшие аналогии этой техники происходят из раскопок Центрального городища Гнёздова.
Из тянутой палочки (?) бипира-мидальная бусина зеленого прозрачного стекла - 1 экз. (рис. 1: 9). Бусы
Рис. 3. Комплексы бус из погребений по обряду ингумации гнездовского могильника. А - Дн-3; В - Дн-17; С - Поль-7; F - Поль-50; G - Поль-25; K - Л-137; L - Ц-292;
M - Л-139; N - Л-124.
Fig. 3. Inhumation rites beads recovered from the burials in Gnezdovo burial ground. А - Dn-3; В - Dn-17; С - Pol-7; F- Pol-50; G - Pol-25; K - L-137; L - L-292; M - L-139; N - L-124.
похожего цвета и пропорций известны в материалах Волжской Болгарии, однако, в отличие от гнёздовского экземпляра, они имеют четкие острые грани. В кургане Ц-198 в составе ожерелья находились парные 14-гранные бусы лилового прозрачного стекла -2 экз. (рис. 1: 34, 36).
Неясна техника изготовления 14-гранной синей бусины из комплекса Ц-61. В материалах городища 14-гранные бусы фиксировались неоднократно, они принадлежат к разным технологическим группам: резным, навитым и изготовленным из тянутой палочки. Кроме этого, к неопределенной технике относятся стеклянная круглая и круглая голубая бусины из кургана Л-192.
Мозаичные бусы - 9 экз. (табл. 2). Мозаичные рыже-пестрые бусы -4 экз. (рис. 3: 26) - встречены парно в составе инвентаря курганов Л-137 и Ц-61, они имеют аналоги среди материалов Центрального городища и селища в пойме р. Днепр (по номенклатуре Я.В. Френкеля 111-1-4). Бусы этого типа датируются рубежом Х-Х1 -концом XI века (Седых, Френкель, 2012, с. 315-317). Интересно отметить, что в составе погребения Ц-61, помимо описанных выше, представлены еще три разновидности мозаичных бус. Две из них сформованы из отрезков многослойных палочек-глазков (красно-желто-зелено-желто-красных), сваренных между собой, -2 экз. (рис. 4: 5), а также бело-коричнево-желто-зеленой палочки - 1 экз. Обе разновидности имеют аналоги среди коллекции мозаичных бус Центрального городища Гнёздова. Кроме того, в коллекции встречена мозаичная бусина с крестовидным декором. Полных аналогов этой бусине в мате-
риалах памятника нет. Фрагмент бусины с подобным декором присутствует среди материалов раскопок селища в пойме р. Днепр4. Бусы с похожим орнаментальным мотивом известны в Скандинавии под типом G001-G002 (Callmer, 1977. Color plate III).
Не совсем ясна в этом плане позиция бусины (?) из кургана Ц-86, в одних материалах она атрибутирована как мозаичная бусина, в других - как стеклянная шашка5.
Продольно-полосатые бусы -3 экз. (табл. 2). Представлены лимонкой сине-белого стекла (рис. 3: 12) и двумя экземплярами черно-белых полосатых лимонок (рис. 1: 15, 18). Эти цветовые варианты хорошо известны по материалам древнерусских памятников, в том числе среди поселенческих материалов Гнёздова. Однако бусы из гнёздовских ингумаций отличаются от классических вариантов как по размерам, так и по цвету стекла. При этом бусина с сине-белыми полосками, вероятно, завершает эволюционный ряд сине-белых лимонок и пронизок и представляет наиболее позднюю их разновидность.
В отличие от поселенческих материалов продольно-полосатые бусы из ингумаций гнёздовского могильника не столь разнообразны. Здесь отсутствуют как наиболее ранние разновидности продольно-полосатых бус, фиксирующиеся в пойменной части селища, так и среди материалов Центрального городища. Интересной особенностью погребений стало полное
4 Раскопки Смоленской археологической экспедицией Государственного Исторического музея под руководством В.В. Мурашёвой на селище в пойме р. Днепр в 2015 г.
5 Предмет утерян.
Рис. 4. Бусы из погребений по обряду ингумации гнездовского могильника.
А - Дн-55; В - Ц-255.
Fig. 4. Inhumation rites beads recovered from the burials in Gnezdovo burial ground.
А - Dn-55; В - C-255.
отсутствие двухслойных продольно-полосатых бус, а также двухслойных желтых лимонок (типы 1-1-1-2, 111-9-2, 111-9-3 по Я.В. Френкелю, 2007). Эти бусы представлены значительным количеством в материалах синхронной им коллекции бус из раскопок селища в пойме р. Днепр (Френкель, 2007, с. 77, 82, 108), но полностью отсутствуют среди погребений по обряду ингумации в Гнёздове.
Глазчатые бусы - 6 экз. (табл. 2), представлены следующие экземпляры:
- бочонкообразная темно-лилового (кажущегося черным) стекла с концентрическими гладкими глазками синее ядрышко в бело-лилово-белом колечках - 1 экз. (рис. 1: 2);
- глазчатая бочонкообразная белого непрозрачного стекла с рельефными мозаичными глазками - 1 экз. (рис. 3: 10);
- глазчатая бочонкообразная с гладким мозаичным глазком в оплетке, происходит из кургана Ц-281.
Кроме описанных выше глазчатых бус, вероятно, представлены бусы с тремя одноцветными глазками-пятнышками (?). Глазки выпали, и в силу этого определить их характер не представляется возможным. Все экземпляры принадлежат к цилиндрическим бусам. В двух случаях тулово основы изготовлено из синего стекла (рис. 3: 8), в третьем - из желтого непрозрачного стекла (рис. 1: 39).
Бусы с линейно-волнистым декором - 6 экз. (табл. 2; рис. 1: 16, 20, 25, 32, 37, 40). Бусы цилиндрические синего стекла с накладными нитями белого или красного стекла -2 экз., а также зонные бусы светло-бирюзового стекла с однократной или двумя пересекающимися нитями белого непрозрачного стекла - 2 экз. Еще два экземпляра частично рас-стеклованы. Бусы с линейно-волнистым декором зафиксированы только в скандинавских ингумациях.
Типологическую принадлежность двух стеклянных декорированных бус
Рис. 5. Распределение бус VIII группы по материалам ингумаций Гнездовского могильника.
Fig. 5. VIII group beads distribution according to the materials of Gnezdovo burial ground inhumations.
из кургана Л-192 определить не удалось.
Фаянсовые бусы - 14 экз. (табл. 2). Основная масса представлена бусами, имеющими в сечении пятилепестковую розетку, - 13 экз. (рис. 3: 11, 24). Бусы распространены по территории памятника достаточно широко и зафиксированы как в материалах поселения, так и среди погребений могильника, однако большая часть, как уже отмечалось ранее, обнаружена среди материалов Правобережной Ольшанской курганной группы (Каменецкая, 1991, с. 151; Френкель, 2007, с. 83). Кроме того, в коллекции присутствуют экземпляр фаянсовой бусины, имеющей в сечении мелколепестковую розетку (рис. 1: 8). Аналогии этой бусине встречены среди материалов Готланда (ТЪипшагк-Ку1еп, 1998. Та£ 313: 3).
Бусы из полудрагоценных камней - 11 экз. (2,9%). В целом их количество в материалах ингумаций оказывается невелико, хотя в ряде погребений по обряду кремации ожерелья составлены исключительно из каменных бус.
Сердоликовые бусы - 6 экз. (табл. 2), представлены тремя типами: призматическими - 3 экз. (рис. 1: 5), 14-гранными - 2 экз. (рис. 3: 17) и многогранной фасетированной - 1 экз. (рис. 3: 16).
Бусы из горного хрусталя - 5 экз. (табл. 2; рис. 1: 4, 6, 11), зафиксированы исключительно в составе инвентаря кургана Ц-212, где представлены шарообразными - 2 экз., призматической - 1 экз., а также бипирамидаль-ной с граненым пояском - 1 экз. Из комплекса Ц-61 происходит бусина горного хрусталя 14-гранная или фа-сетированная многогранная.
Янтарные бусы - 2 экз. (табл. 2). Зафиксированы в составе инвентаря курганов Оль-30, где представлены многогранной бусиной, и Ц-255, где найдена биконическая бусина (рис. 4: 3). В целом можно говорить о незначительном количестве янтарных бус в материалах гнёздовской коллекции.
Металлические бусы с треугольниками ложной зерни - 4 экз. (табл. 2; рис. 1: 22), зафиксированы в составе ожерелий погребений курганов Ц-61 и Ц-198, причем все бусы являлись
Рис. 6. Распределение бус VIII группы по материалам городища. Fig. 6. VIII group beads distribution according to the materials of Gnezdovo settlement.
парными. В Гнёздове бусы из металла встречаются как среди поселенческого материала, так и в погребениях по обряду кремации и ингумации.
Привески-колечки с бусинами (рис. 3, В, I). В составе погребального инвентаря проанализированных комплексов зафиксирован ряд своеобразных привесок. Они представляют собой небольшое металлическое кольцо с нанизанной на него стеклянной бусиной (Дн-17, Дн-55, Поль-76, Ц-289, Ц-290) или без нее (Поль-50). Все бусы являются стеклянными кручеными, изготовленными из синего (Поль-76, Ц-289), зеленого непрозрачного (Дн-17, Ц-290) или бледно-бирюзового стекла (Дн-55). При этом материал металлического кольца различен - бронза, серебро, золото. Использованная проволока может быть как круглой гладкой, так и рубчатой. В настоящее время изделия, концы которых завязаны, исследователи соотносят со скандинавской традицией (Ениосова, 2007, с. 310). Подобные привески хорошо известны по материалам могильника Бирки, где они зафиксированы в составе 15 комплексов
(ЛгЬшап, 1949). В одном погребении могло насчитываться от одной до шести привесок (Бирка-138), однако в большинстве комплексов представлено по одному экземпляру. В изделиях из погребений Бирки на стержень нанизывается чаще всего по одной бусине, но иногда количество нанизанных бус может достигать и шести (Бир-ка-632). Материал бус также различен, чаще всего они сделаны из стекла, реже - из полудрагоценных камней (Бирка - 151, 948). В некоторых случаях, помимо бус, на металлический стержень были нанизаны небольшие проволочные колечки (Бирка-557).
Привески с бусинами на проволочных или рубчатых колечках известны и на территории Древней Руси. Помимо Гнёздова, они зафиксированы в материалах Владимирских курганов, в Киеве, Тимерёве, Пскове (Спицын, 1905, рис. 19; Каргер, 1958, табл. XXIX; Недошивина, Зозуля, 2012, рис. 5; Яковлева, 2004, с. 7779). Основная масса этих украшений в погребениях Древней Руси известна в единичных экземплярах. Как и в скандинавских погребениях, на ко -
Рис. 7. Распределение бус VIII группы по материалам селища в пойме р. Днепр (по материалам статьи Я.В. Френкеля). Fig. 7. VIII group beads distribution according to materials of the settlement on Dnieper floodplain (based on the article by Ya. V. Frenkel).
лечко нанизана всего одна стеклянная бусина, чаще всего крученая, реже -прессованная. Несколько отличается от них погребение 125 по М.К. Кар-геру. В составе инвентаря этого комплекса насчитывается пять экземпляров колец с бусинами. Количество бус, нанизанных на колечко, в этом комплексе варьировалось от одной до трех и помимо стеклянных бус здесь были надеты также бусы из полудрагоценных камней (Каргер, 1958, табл. XXIX).
Из материалов Центрального городища происходит привеска с прессованной бусиной печеночно-красного стекла, однако концы этого изделия не завязаны. В то же время прессованные бусы относятся к изделиям
скандинавского производства (Львова, 1968, с. 73). Вероятно, к скандинавской традиции можно отнести и металлические колечки с несомкнутыми концами и нанизанными на них прессованными бусинами.
Бусы Гнёздовского и Киевского могильников. Бусы из гнёздовских ингумаций можно сравнить с набором бус из погребений киевского некрополя, материалы которых обобщены в недавней работе В.Г. Ивакина (Ива-кин, 2011). Из 155 ингумаций Киева бусы были обнаружены в составе инвентаря 34 комплексов. Общее количество бус составляет не менее 370 экземпляров. Таким образом, количество погребений и бус на памятниках в целом оказывается сопоставимым. Частота встречаемости бус в ингума-циях Киева и Гнёздова оказывается равной и составляет 22-23%. К сожа-
Рис. 8. Бусина комплекса Поль-25 с примесью коричневато-лилового стекла.
Fig. 8. Bead with an admixture of brownish-lilac glass, Pol-25 complex.
лению, работ, рассматривающих бусы из киевских комплексов, нет, но ряд выводов мы тем не менее можем сделать. Во-первых, совпадает общий набор материалов, из которых произведены бусы: стекло, сердолик, горный хрусталь, янтарь и металл. Несколько не ясно, имеются ли в составе киевских погребений бусы из фаянса. При этом в ряде киевских погребений отмечены привески из раковин, которые не фиксируются в материалах Гнёздо-ва. Можно предположить, что раковины каури могли входить в состав ожерелий и гнёздовских комплексов, но в песке не сохранились.
Большинство Гнёздовских ожерелий составлено из стеклянных бус. Киевские ожерелья, напротив, более разнообразны по материалу бус, входивших в их состав. Кроме того, значительно чаще в Киеве встречаются бусы из полудрагоценных камней и серебра (в Киеве 17 и 9 комплексов соответственно).
Погребения Киева демонстрируют, что бусы входили в состав женского и детского костюма, лишь в одном случае две серебряные бусины сопровождали мужское погребение (Ивакин, 2011, с. 265). Анализ гнёздовских погребений не всегда позволяет определить половозрастную принадлежность погребенных, но в целом по сопутствующему инвентарю можно заключить, что абсолютное большинство бус происходит из женских погребений.
Набор бус из гнёздовских ингума-ций и поселения. Представленный набор бус из гнездовских ингумаций в целом отражает типологический набор гнездовского поселения. При этом наблюдается некоторая разница в соотношении отдельных типов бус
изготовленных из тянутой трубочки. Их доля в общем наборе бус из гнездовских ингумаций составляет 76,7%. Этот факт хорошо согласуется с данными, полученными в результате исследования коллекций бус из раскопок Центрального городища и разных участков гнёздовского селища, где бусы из тянутой трубочки также преобладают. В то же время выявлен ряд различий в количестве бус разных типов из различных частей поселения (городища и селища) и могильника (рис. 5-7). Так, доля рубленого бисера из раскопок Центрального городища составляет 77,1%, на селище в пойме р. Днепр - 40,5% (Френкель, 2007, с. 79-82), еще меньше его доля в ком -плексах по обряду ингумации - 4%. Отметим, что среди бисера из ингума-ций не зафиксирован самый массовый тип гнёздовских бус - рубленый бисер желтого стекла, за исключением одного экземпляра, тогда как в материалах городища его доля составляет 48,6%. При сокращении доли рубленого бисера увеличена доля лимонок и про-низок из цветного стекла и бус с металлической фольгой. Сравнительный анализ распределения стеклянных бус Центрального городища Гнёздова и Земляного городища Старой Ладоги демонстрирует очень близкие значения как в процентном соотношении различных технологических групп, так и общности самого бусинного набора. Это свидетельствует в пользу уже высказанной версии о возможном поступлении бус в Гнёздово через Старую Ладогу (Лихтер, Щапова, 1991, с. 254).
Хронология. Хронология гнёз-довских погребений по обряду ингу-мации определяется временем появления обряда в Гнёздове - со второй
Рис. 9. Стеклянные бусы со следами соединительных швов.
Fig. 9. Glass beads with traces of joints.
Действительно, по материалам бус выделяются два пика, соответствующие «классическому Гнёздову» и Гнёздову XII-XIII веков. Сложнее обстоит дело с бусами XI века.
половины X века. Сложнее вопрос с верхними датами этих комплексов и связанной с этой проблемой финала «классического» Гнёздова. Как считал Ю.Э. Жарнов, финал Гнёздова относится к началу XI века. Этот вывод был сделан на основании анализа инвентаря курганного могильника. Последние исследования селища в пойме р. Днепр позволили установить, что нижний горизонт (горизонт 5) относится к самому началу XI века, выше него располагалось еще два горизонта, которые, таким образом, можно датировать уже XI веком (Мурашева, Авдусина, 2007, с. 26). В.В. Нефёдов предложил в качестве финала Гнёздова время Ярослава Мудрого. При этом он отмечал, что финал поселения был, скорее, катастрофическим событием, а не процессом (Нефедов, 2012, с. 109). На памятнике также отмечена немногочисленная керамика, датирующаяся XI веком, выделение которой, однако, достаточно проблематично в связи с многочисленностью переходных форм (Каме-нецкая, 1977, с. 10, 12). Более четко обозначен период жизни на территории Гнёздова в рамках феодальной усадьбы (Каменецкая, 1977, с. 12; Пушкина и др. 2012, с. 273).
На памятнике есть многочисленные типы, верхняя хронологическая граница которых уходит в XI век (а в зависимости от датировок конкретного исследователя могут датироваться и более поздним временем) - это бусы из тянутой трубочки, прессованные, некоторые разновидности мозаичных бус, крученые кольцевидные, зонные синие и ряд других. В то же время при нормальном функционировании жизни на поселении, что отмечают коллеги, исследовавшие участок селища в пойме р. Днепр (Мурашёва, Авдусина, 2007, с. 26), стоило бы ожидать притока новых типов бус, характерных для XI века или преимущественно бытующих в тот период, - это широко распространенные крученые бусы с металлической фольгой, бело-ромбические, треугольные глазчатые, бипирамидальные сердоликовые, ягодовидные. Однако по каким-то причинам притока этих новых типов не происходило. Исключение составляют лишь два комплекса из могильника дореволюционных раскопок, где обнаружены крученые бусы с металлической фольгой. Данное обстоятельство важно для датирования материалов ингумаций гнёздовского могильника. Если исходить из того, что в начале XI века жизнь на поселении прекращается, то это обстоятельство может
объяснить отсутствие новых типов бус. Однако этому противоречат керамические материалы и находка денария с территории гнёздовского поселения. Если же не учитывать факт отсутствия массовых типов бус в составе ингумаций, то в этом случае верхняя дата некоторых комплексов может быть определена по материалам бус и в рамках всего XI в. Представляется, что вывод о непрерывности жизни (хотя и в гораздо более скромном масштабе) на поселении в XI в. требует дополнительной аргументации. Требуется проработка других категорий археологического материала, чтобы объяснить либо присутствие керамики, либо отсутствие массовых типов бус, широко распространенных на территории Древней Руси в целом и Смоленщины в частности.
Если датировать рассмотренные комплексы только по материалам бус, что и входит в нашу задачу, то большинство из них будут иметь более широкие даты, чем предложенное датирование их серединой X - началом XI века (Жарнов, 1998, с. 95). К таковым можно отнести Оль-30; Поль-14, 25, 52, 76; Дн-3, 40, 55; Л-121, 124, 139; Ц-84, 86, 171, 255, 276, 281, 289, 290, 292. Для комплекса кургана Ц-306 по двум угловым столбам камеры получена дендродата - 979 год. 970-ми годами был датирован и комплекс кургана Ц-301 (Авдусин, Пушкина, 1989, с. 203). Оба набора бус не противоречат этим датам.
Этим же временем - третьей четвертью X века - фактически датируется комплекс кургана Ц-212 (Доброва, 2015, с. 326). Комплекс кургана Поль-50 содержит набор бус, типичный для X века, однако сердоликовая бусина с 5-6-угольными фасетками датируется
временем не позднее рубежа X-XI веков (Френкель, 2007, с. 101-102). Набор бус из кургана Л-137 состоит из мозаичных рыже-пестрых бус, этот тип появляется с 990-х годов и сохраняется на протяжении XI века (Седых, Френкель, 2012, с. 315-317). По этому же типу бус определяется нижняя дата комплекса кургана Ц-61.
Рассмотренные материалы позволяют сделать ряд выводов.
Во-первых, как и в материалах поселения, основную массу бус ингу-маций составляют бусы из тянутой трубочки. Однако их соотношение в материалах поселения и могильника отличается. В материалах могильника фактически отсутствует рубленый бисер, в том числе самый распространенный на территории Гнёздова тип -желтый рубленый бисер. Снижение доли рубленого бисера в материалах ингумаций привело к увеличению доли цветных лимонок и пронизок, а также бус с металлической фольгой.
Во-вторых, обращает на себя внимание крайне малое количество бус из полудрагоценных камней в материалах гнёздовских ингумаций при значительном их количестве в составе киевских ингумаций.
В материалах ингумаций отсутствуют двухслойные желтые и продольно-полосатые лимонки. При этом они представлены значительной серией в материалах коллекций из раскопок синхронного им селища в пойме реки Днепр.
В-третьих, бусы являлись элементом костюма как «славянских», так и «скандинавских» женщин, а состав этих наборов только по материалам бус не позволяет на сегодняшний день достоверно говорить о какой-либо этнической специфике.
Кроме того, не прослеживается связь между количеством бус и бедностью или богатством самого погребения (в ряде работ критерием богатства или бедности служит количество бус в погребении). Среди комплексов с количеством бус до 5 экземпляров фактически не встречаются серийно изготовленные бусы из тянутой трубочки, тогда как в комплексах с количеством бус от шести экземпляров бусы из тянутой трубочки составляют от 33% до 100%. В ряде погребений с небольшим количеством бус в оже-
релье фиксируются вещи, которые по своему характеру не могут соответствовать бедному погребению. Так, в кургане Поль-76 зафиксированы всего две бусины: двухчастная желтая лимонка и зонная бусина синего стекла, при этом последняя находилась на завязанном золотом колечке. То же можно сказать и о входящих в состав ожерелья привесках в комплексе Поль-25, в который помимо двух зонных зеленых бус входили две серебряные привески-монеты и серебряная лунница.
ЛИТЕРАТУРА
1. Авдусин Д.А., Пушкина Т.А. Три погребальные камеры из Гнёздова // История и культура древнерусского города / Отв. ред. Г.А. Федоров-Давыдов. М.: Изд-во МГУ 1989. С. 190-205.
2. Доброва О. П. Бусы из погребения в камере кургана Ц-212 и некоторые аспекты количественного распределения бус в Гнёздове // Археология и история Пскова и Псковской земли. Семинар им. В.В. Седова: сб. материалов 60-го заседания, (Псков, 22-24 апреля 2014 г.) / Отв. ред. Н.В. Лопатин. М., Псков, Saint Petersburg: Нестор-История, 2015. С. 322-328.
3. Ениосова Н.В. Золото викингов на территории Древней Руси // У истоков русской государственности: сб. материалов междун. науч. конф. (Великий Новгород, 4-7 октября 2005 г.) / Отв. ред. Е.Н. Носов. Saint Petersburg: Дмитрий Буланин, 2007. С. 307-316.
4. Жарнов Ю.Э. Гнёздовские курганы с остатками трупоположения // Историческая археология: Традиции и перспективы. К 80-летию со дня рождения Д. А. Авдусина / Под ред. Т.А. Пушкиной. М.: Памятники исторической мысли. 1998. С. 92-105.
5. Жарнов Ю.Э. Женские скандинавские погребения в Гнёздове // Смоленск и Гнёздово (к истории древнерусского города) / Под ред. Д. А. Авдусина. М.: Изд-во Московского университета, 1991. С. 200-225.
6. Ивакин В.Г. Киевские погребения X века // Stratum plus. № 5. 2011. С. 243-286.
7. Каменецкая Е.В. Заольшанская курганная группа Гнёздова // Смоленск и Гнёздово (к истории древнерусского города) / Под ред. Д. А. Авдусина. М.: Изд-во Московского университета, 1991. С. 125-174.
8. Каменецкая Е.В. О верхней дате Гнездовского поселения под Смоленском (по керамическому материалу) // Проблемы истории СССР. Т. VI / Отв. ред. С. С. Дмитриев. М.: изд-во МГУ, 1977. С. 3-13.
9. Каргер М.К. Древний Киев: очерки по истории материальной культуры древнерусского города. Т. 1. М.-Л.: Изд-во АН СССР. 1958. 580 с.
10. Лихтер Ю.А., Щапова Ю.Л. Гнёздовские бусы. По материалам раскопок курганов и поселения // Смоленск и Гнёздово (к истории древнерусского города) / Под ред. Д. А. Авдусина. М.: Изд-во Московского университета, 1991. С. 244-259.
11. Львова З.А. Стеклянные бусы Старой Ладоги. Ч. I // АСГЭ. Вып. 10. Л.: Советский художник, 1968. С. 64-94.
12. Мурашева В.В., Авдусина С.А. Исследование притеррасного участка пойменной части Гнездовского поселения // Гнездово. Результаты комплексного исследования памятника / Отв. ред. В.В. Мурашёва. М.: Альфарет. 2007. С. 8-30.
13. Недошивина Н.Г., Зозуля С.С. Курганы Ярославского Поволжья // Русь в IX-XI веках: археологическая панорама / Отв. ред. Н.А. Макаров. М., Вологда: Древности Севера, 2012. С. 179-193.
14. Нефедов В.С. Ранние этапы политогенеза на территории Смоленской земли (конец IX - первая половина XI в.) // Северная Русь и проблемы формирования древнерусского государства: сб. материалов Междун. науч. конф. (6-8 июня 2012, Вологда -Кириллов - Белозерск) / Отв. ред. С. Д. Захаров. Вологда: Древности Севера. 2012. С. 89-113.
15. Попова В.М. Гнездовские бусы: Дипломная работа, защищенная в 1980 г. Рукопись хранится на кафедре археологии МГУ
16. Пушкина Т.А., Мурашева В.В., Ениосова Н.В. Гнездовский археологический комплекс // Русь в IX-XI веках: археологическая панорама / Отв. ред. Н.А. Макаров. М., Вологда: Древности Севера, 2012. С. 243-273.
17. Седых В.Н., Френкель Я.В. Бусы из курганных комплексов Тимерева: хронологический аспект // XIII Тихомировские краеведческие чтения. К 150-летию со дня рождения Илариона Александровича Тихомирова. Материалы науч. конф. (Ярославль, 2122 октября 2011 г.). Ярославль: Конверсия - Высшая школа бизнеса. 2012. С. 296-322.
18. Спицын А.А. Владимирские курганы // Известия ИАК. Вып. 15. СПб., 1905. С. 84-172.
19. Тодорова А.А. О наборах бус в камерных погребениях X в. // Новгород и Новгородская земля история и археология. Материалы науч. конф. (Новгород, 27-29 января 2004 г.). Вып. 18 / Отв. ред. В .Л. Янин. Великий Новгород, 2004. С. 212-220.
20. Френкель Я.В. Опыт датирования пойменной части Гнездовского поселения на основании анализа коллекции стеклянных и каменных бус (по материалам раскопок 1999-2003 гг.) // Гнездово. Результаты комплексного исследования памятника / Отв. ред. В .В. Мурашёва. М.: Альфарет. 2007. С. 78-117.
21. Яковлева Е. А. Охранные раскопки на Старовознесенском раскопе в Окольном городе Пскова. Открытие камерного захоронения X в. // АО 2003. М.: Наука, 2004. С. 77.
22. Arbman, 1940. Arbman H. Birka I. Die Gräber. Tafeln. Uppsala, 1940. 288 р.
23. Arbman, 1943. Arbman H.Birka I. Die Gräber. Text. Uppsala, 1943. 482 р.
24. Callmer J. Trade Beads and Bead Trade in Scandinavia ca. 800 - 1000 A. D. // Acta archeological Lundensia Series in 4, Nr 11. Bonn; Lund, 1977. 252 р.
25. Thunmark-Nylen L. Die Wikingerzeit Gotlands. II. Stockholm, 1998. 316 р!
Информация об авторе:
Доброва Ольга Павловна, научный сотрудник. АНО «Научно-просветительский центр палеоэтнологических исследований» (г. Москва, Россия); russa-dolya@mail.ru
BEADS FROM INHUMATION RITE BURIALS OF GNEZDOVO BURIAL MOUND
O.P. Dobrova
The beads from 33 inhumation burials at Gnezdovo burial mound are examined in the article. The beads (total 367) were crafted from stretched tube (258), stretched stick (3), winding (45), press molding (2 pcs.), welding (2 pcs.), and mosaic beads (9 pcs.). The burial mound contains virtually no broken beads, including the settlement's most common yellow glass beads. Besides glass beads, cornelian, crystal, amber and faience beads have been registered among the burial mound material, as well as beads crafted with metal. Apart
from beads, grave inventories contained a series of pendants with a bead strung on a wire ring. The considered complexes contain five pendants of this type. Besides Gnezdovo, similar pendants have been discovered in Kiev, Timerev, Pskov and Vladimir barrows. A comparison between bead sets from Gnezdovo and Kiev burial mounds allows to conclude that the general composition and occurrence frequency of beads is identical for these burials. At the same time, beads crafted with rock crystal, cornelian and metal are more frequently discovered in Kiev inhumations.
Keywords: archaeology, Ancient Rus, Gnezdovo, beads, burial mound, 10th-11th centuries, technology, the Scandinavians
REFERENCES
1. Avdusin, D. A., Pushkina, T. A. 1989. In Fedorov-Davydov, G. A. (ed.). Istoriia i kul'tura drevnerusskogo goroda (History and Culture of Ancient Rus Towns) Moscow: Moscow State University, 190-205 (in Russian).
2. Dobrova, O. P. 2015. In Lopatin, N. V. (ed.). Arkheologiia i istoriia Pskova iPskovskoi zemli (Archaeology and History of Pskov and Pskov Land). Moscow; Pskov; Saint Petersburg: "Nestor-Isto-riia" Publ., 322-328 (in Russian).
3. Eniosova, N. V. 2007. In Nosov, E. N. (ed.). U istokov russkoi gosudarstvennosti (At the Origins of Russian National Identity). Saint Petersburg: "Dmitrii Bulanin" Publ., 307-316 (in Russian).
4. Zharnov, Yu. E. 1998. In Pushkina, T. A. (ed.). Istoricheskaia arkheologiia: Traditsii i per-spektivy. K 80-letiiu so dnia rozhdeniia D.A. Avdusina (Historical Archaeology. Traditions and Perspectives. To the 80th Anniversary of D. A. Avdusin). Moscow: "Pamiatniki istoricheskoi mysli" Publ., 92-105 (in Russian).
5. Zharnov, Yu. E. 1991. In Avdusin, D. A. (ed.). Smolenski Gnezdovo (kistorii drevnerusskogo goroda) (Smolensk and Gnezdovo (on History of the Ancient Russian Town)). Moscow: Moscow State University, 200-225 (in Russian).
6. Ivakin, V. G. 2011. In Stratum plus. Archaeology and Cultural Anthropology (5). 243-286 (in Russian).
7. Kamenetskaia, E. V. 1991. In Avdusin, D.A. (ed.). Smolensk i Gnezdovo (k istorii drevnerusskogo goroda) (Smolensk and Gnezdovo (on History of the Ancient Russian Town)). Moscow: Moscow State University, 125-174 (in Russian).
8. Kamenetskaia, E.V. 1977. In Dmitriev, S. S. (ed.). Problemy istorii SSSR (Issues of USSR History) VI. Moscow: Moscow State University, 3-13 (in Russian).
9. Karger, M. K. 1958. Drevnii Kiev: ocherki po istorii material'noi kul'tury drevnerusskogo goroda (Ancient Kiev: Essays on the Material Culture of the Ancient Russian Town) 1. Moscow; Leningrad: Academy of Sciences of the USSR (in Russian).
10. Likhter, Yu. A. 1991. In Avdusin, D. A. (ed.). Smolensk i Gnezdovo (k istorii drevnerusskogo goroda) (Smolensk and Gnezdovo (on History of the Ancient Russian Town)). Moscow: Moscow State University, 244-259 (in Russian).
11. L'vova, Z. A. 1968. In Arkheologicheskii sbornik Gosudarstvennogo Ermitazha (Archaeological Bulletin of the State Hermitage Museum) 10. Leningrad: "Sovetskii khudozhnik" Publ., 64-94 (in Russian).
12. Murasheva, V. V., Avdusina, S. A. 2007. In Murasheva, V. V. (ed.). Gnezdovo. Rezul'taty kompleksnogo issledovaniia pamiatnika (Gnezdovo. Results of a Complex Study of the Monument). Moscow: "Al'faret" Publ., 8-30 (in Russian).
13. Nedoshivina, N. G., Zozulia, S. S. 2012. In Makarov, N. A. (ed.;. Rus' v IX-XI vekakh: arkheologicheskaia panorama (Rus in 9'h-11'h Centuries: Archaeological Panorama). Moscow; Vologda: "Drevnosti Severa" Publ., 179-193 (in Russian).
14. Nefedov, V. S. 2012. In Zakharov, S. D. (ed.). Severnaia Rus' i problemy formirovaniia drevnerusskogo gosudarstva (Northern Rus and the Issues of Establisment of the Ancient Rus State). Vologda: "Drevnosti Severa" Publ., 89-113 (in Russian).
15. Popova, V. M. 1980. Gnezdovskie busy (Gnezdovo Beads). Graduate Thesis. Moscow (in Russian).
16. Pushkina, T. A., Murasheva, V. V., et al. 2012. In Makarov, N. A. (ed.). Rus' v IX-XI vekakh: arkheologicheskaia panorama (Rus in 9th-11th Centuries: Archaeological Panorama). Moscow; Vologda: "Drevnosti Severa" Publ., 243-273 (in Russian).
17. Sedykh, V. N., Frenkel', Ya. V. 2012. XIII Tikhomirovskie kraevedcheskie chteniia. K 150-letiiu so dnia rozhdeniia Ilariona Aleksandrovicha Tikhomirova (13th Tikhomirov Local History Readings. To the 150th Anniversary of Ilarion Aleksandrovich Tikhomirov). Yaroslavl: "Konversiia-Vysshaia shkola biznesa" Publ., 296-322 (in Russian).
18. Spitsyn, A. A. 1905. In Izvestiia Imperatorskoi arkheologicheskoi komissii (Proceedings of the Imperial Archaeological Commission) 15. Saint Petersburg, 84-172 (in Russian).
19. Todorova, A. A. 2004. In Yanin. V. L. (ed.). Novgorod i Novgorodskaia zemlia istoriia i arkheologiia (Novgorod and Novgorod Land. History and Archaeology) 18. Veliky Novgorod, 212-220 (in Russian).
20. Frenkel', Ya. V. 2007. In Murasheva, V. V. (ed.). Gnezdovo. Rezul'taty kompleksnogo issledovaniia pamiatnika (Gnezdovo. Results of a Complex Study of the Monument). Moscow: "Al'faret" Publ., 78-117 (in Russian).
21. Yakovleva, E. A. 2004. In Sedov, V. V. (ed.). Arkheologicheskie otkrytiia 2003 goda (Archaeological Discoveries of2003). Moscow: "Nauka" Publ., 77 (in Russian).
22. Arbman, 1940. Birka I. Die Gräber. Tafeln. Uppsala, 1940.
23. Arbman, 1943. Birka I. Die Gräber. Text. Uppsala, 1943.
24. Callmer J. 1977. Acta archeological Lundensia Series in 4, 11. Bonn; Lund.
25. Thunmark-Nylen L. 1998. Die Wikingerzeit Gotlands. II. Stockholm.
About the author:
Dobrova Olga P. Paleoethnology Research Center, Novaya Ploschad, 12, b. 5. Moscow, 109012, Russian Federation; russa-dolya@mail.ru
Статья поступила в номер 24.04.2017 г.
