CC BY
47
топонимии родного края, пополняет их фольклорный репертуар топонимическими преданиями. Топонимы в фольклорном тексте - это не только именования, выделяющие объекты из себе подобных. Они являются определенным языковым кодом, за которым стоит среда обитания, история и культура создавшего топоним народа. Расшифровка этого кода - задача исследователей. А стремление самих носителей фольклорной традиции объяснить причины возникновения того или иного топонима приводит к рождению нарративов, которые классифицируются как топонимические предания. «Возникновение и функционирование топонимических преданий, - отмечает исследователь И.А. Голованов, - самым тесным образом связано с культурной интерпретацией имени, с потребностью "пользователя" топонимической номинации прояснить внутреннюю форму названия» [4, с. 236]. Подобная потребность, как показали наши наблюдения, является мощным стимулом к различным способам фольклорной интерпретации географических названий. И если эта народная интерпретация далека от истинных причин и способов возникновения того или иного географического имени собственного (что для носителя традиции не имеет ровным счетом никакого
значения), исследователи топонимических преданий говорят о фольклорной ремотивации топонима в том или ином тексте, являющемся ответом на вопрос, как и почему возникло это название.
Литература
1. Березович Е.Л. К изучению механизмов порождения фольклорного текста (на материале топонимических преданий) // I Всерос. конгресс фольклористов: сб. докл. - М.: Гос. респ. центр русского фольклора, 2006. Т. 3.
2. Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М., 1999.
3. Топонимический словарь этнической Бурятии / сост. И.А. Дамбуев, Ю.Ф. Манжуева, А.В. Ринчинова. - Улан-Удэ: ИПК ВСГАКИ, 2007.
4. Голованов И.А. Топонимические предания Урала как эстетическое явление // I Всерос. конгресс фольклористов: сб. докл. - М.: Гос. респ. центр русского фольклора, 2007. Т. 4.
Тихонова Елена Леонардовна, кандидат филологических наук, доцент, старший научный сотрудник отдела литературоведения и фольклористики Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН.
Tikhonova Elena Leonardovna, candidate of philological sciences, associate professor of department of folklore and literature studies of the Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan studies, Siberian branch of Russian Academy of Sciences.
Tel: (3012)458008; e-mail: tipldk@yandex.ru
УДК 398. 21
Л.Ц. Малзурова
Бурятские народные повествования о целебных источниках
В статье анализируются местные легенды о целебных источниках. Рассматриваются повествования, раскрывающие происхождение особенностей ландшафта, в данном случае целебных источников, связанное с деятельностью первооткрывателей, исторических личностей, великанов, богатырей, силачей.
Ключевые слова: местные легенды, первооткрыватели, целебные источники
L. T. Malzurova
Buryat folk narratives about springs
The article analyzes the local legends about the healing springs. The narratives, revealing the origin of landscape features, healing springs, in particular, associated with the activities of explorers, historical figures, giants, heroes, strong men, are considered.
Key words: local legends, explorers, healing springs.
А.П. Липатова, рассматривая механизмы тек-стообразования местных легенд, отмечает, что модальность является ведущим жанровым признаком текста несказочной прозы. Модальность достоверности, выверенная через такие понятия, как вероятность и истинность события, описываемого в легендах и соответственно преданиях, становится отличительным признаком легенды. И это, на наш взгляд, очень верное замечание. Исследователь подчеркивает, что оба жанра несказочной прозы воспринимаются как истинные рассказы, но событие легенды в отличие от события предания оценивается как невероятное, случайное, фантастическое [1].
Одним из критериев разграничения жанров устной прозы выступает также отношение текста к действительности, что прослеживается во многих отечественных исследованиях: в работах С.Н. Азбелева, К.В. Чистова, Л.И. Емельянова, Э.В. Померанцевой [2; 3; 4].
К.В. Чистов кардинально меняет отношение к легенде как к жанру, в основе которого лежит вымысел, утверждая, что легенды «стимулируют народные движения, играют в них организующую роль, становятся их политическими и эмоциональными концепциями, влияют на них то благотворно, то губительно» [3, с. 233], ибо они напрямую связаны с действительностью,
легенда также рассказывает «о событиях или явлениях, которые воспринимались исполнителями как продолжающиеся в современности» [3, с. 335], а в преданиях, как подчеркивает В.К. Соколова, «... всегда рассказывается о прошлом - сравнительно недавнем или отдаленном», «действие в преданиях закончено, оно не имеет продолжения и не повторяется» (11). Данные позиции поддерживает и исследователь А.П. Липатова [1].
Рассматривая отношение повествования к действительности как один из жанрообразую-щих признаков, необходимо заключить следующее: легенда рассказывает о событиях или явлениях, которые имели место в прошлом, связаны с настоящим, а в предании повествуется о событиях и явлениях, свершившихся в далеком прошлом, не имеющих продолжения в настоящем.
Легенды и предания отличаются и выполняемой функцией. Исследователи безоговорочно признают информативную функцию предания. У В.П.Аникина находим: «предание дает объяснение или пояснение причин каких-либо событий, какого-нибудь реального факта» (5, с. 7).
В признании информативной функции предания основополагающей солидарны с ученым и В.К. Соколова, Э.В .Померанцева [6, с.252; 7, с.215].
Вместе с тем не исключается информативная функция и легенды: «как бы ни отличались друг от друга быличка, легенда, историческое предание своей тематикой, своим материалом <...>, их объединяет общая доминантная функция: дать информацию, сообщить о происшествии, случае, герое, духе, святом» (8, с. 76). Далее исследователь Э.В.Померанцева о функции легенды отмечает и следующее: «легенда <...> стремится поучать: идеализируя своих героев, призывая подражать им, она утверждает их святость, подвижничество или героизм. Основная ее функция - дидактическая» (7, с. 173).
К.В. Чистов функцию легенды рассматривает еще шире: «Легенды стимулируют народные движения, играют в них организующую роль, <...> влияют на них то благотворно, то губительно» [3, с. 336]. В этом А.П.Липатова видит «перформативную» природу легенды [1, с.69]. Вступая во взаимоотношения с действительностью, легенда играет определенную роль в изменении этой действительности, «она оказывает определенное давление на нее: она ее достраивает, преобразует, трансформирует. Функция «конструирования реальности» - специфическая функция легенды. Данная особенность выделяет легенду из ряда других разновидностей фольклорной прозы» [1, с. 77]. «Легенда способна влиять на действительность, быть реальностью, подменять собой реальность. Легенда активизирует новые верования, новые культы. Это свиде-
тельствует о «перформативной» природе легенды» [1, с. 69]. Как известно, специфическая черта перформативной функции заключается в сообщении информации о совершаемых действиях и в эквивалентности такого сообщения и совершаемого действия.
Проследим превращение легенды в связи с утратой «перформативной» функции в предание, рождение новых легенд на примере рассказов о целебном источнике Шумак.
Как известно, легенды и предания содержат информацию о событиях, лицах, занимавших умы и сердца людей своей значимостью. Встречаются повествования о местах, местностях, привлекших внимание человека необыкновенностью, запоминающимися признаками. К таковым относятся повествования о целебных источниках, подчеркивающих лечебную силу данных природных объектов, раскрывающих также тайну их происхождения, открытия. В основном они бывают связаны с именами первооткрывателей. В силу того, что о данных объектах с лечебными свойствами знают в основном жители окрестных деревень, повествования о них мы называем местными.
Лечебные свойства Шумакского источника настолько эффективны, что больные и немощные выздоравливают. Рассказ об открытии источника имеет множество вариантов. По одному из них, знаменитый источник был открыт охотником по имени Шумак. Он ранил на охоте оленя и начал преследовать. После продолжительного преследования охотник увидел, как раненое животное, уже исцелившись, выходит из грязи. Это место заинтересовало Шумака, он исследовал его вдоль и поперек и убедился в целебности вод. Так был открыт знаменитый источник Шумак.
Другой вариант повествует об охотнике из племени сойотов, который, преследуя раненого оленя, настигает его в узкой горной долине. Охотника, ожидавшего увидеть обессиленное животное, поразил вид здорового, исцеленного оленя, поднимающегося из грязи. Он заинтересовался свойствами грязи, впоследствии и источниками, расположенными поблизости [9, с. 20].
Изначально рассказ этот был легендой, основу которой составляло «чудо» - открытие никем ранее не замечаемого свойства родника, впоследствии, утратив «перформативную» функцию, превратился в предание. Событие, описываемое в обоих вариантах, расценивается как «невероятное, случайное, фантастическое». Случай исцеления раненого животного вызвал удивление первооткрывателей, возможность выздоровления допускалась, но казалась невероятной за столь короткий промежуток времени и на
глазах изумленного преследователя. Таким образом, событие, описываемое в данных вариантах одной легенды, расценивается как не типичное, выходящее за рамки норм объяснения природных явлений. Тайна причины произошедшего кроется в обоих случаях в чудодейственных свойствах источника.
Основное содержание рассказа не потеряло актуальности, но, перестав быть событием, данное открытие - «чудо», «невероятность», «фантастика» - превращается в «историю», и повествование из легенды становится преданием. Молва о чудодейственном источнике рождает все новые легенды о действии целебной силы данного объекта. Легенда, поскольку ей присуща функция воздействия на реальность, т.е., по Липатовой, «конструирование реальности», с помощью изустной передачи слушателям информации о чудесных исцелениях от различных недугов привлекает множество жаждущих выздоровления.
К.В. Чистов так характеризует легенду: «социально-утопические легенды не только предсказывают будущее, но и призывают к действию. Отсюда - особо активная связь с социальной действительностью» [3, с. 336]. Легенда в силу имеющегося потенциала воздействия на действительность «призывает к действию», т.е. заинтересовывает народ в лечении от болезней с помощью целебного источника Шумак, пропагандирует его лечебные свойства.
Таким образом, нам импонирует раскрытие исследователем позиций, занятых легендой и преданием по отношению к реальности: предание имеет дело с уже готовой реальностью, которую оно подтверждает, объясняет. Легенда конструирует свою реальность, невероятную, необычную (модальность невероятности), поэтому она может влиять на нее [1, с. 77].
Целебный источник Шумак находится на территории Республики Бурятия, но благодаря удивительно эффективному лечебному воздействию на организм человека он стал известен далеко за пределами Бурятии. Минеральные воды Шумака в 1954 г. были выделены в особый, редко встречающийся «шумакский» тип углекислых термов, к которому относятся термальные углекислые воды, имеющие лечебные свойства. Целебные источники находятся в труднодоступном месте на высоте 1558 м над уровнем моря в долине реки Шумак, являющейся притоком реки Китой, которая впадает в Ангару. Из селения Хойто-Гол на Шумак ведет конная тропа, которая проходит через самый высокий перевал Тункинских Альп - Шумак-ский (2850 м). В более ста минеральных источниках Шумакской долины сконцентрированы лучшие свойства минеральных вод из разных
регионов: Цхалтубо и Пятигорска на Кавказе, Бе-локурихи на Алтае, Ямкуна в Читинской области.
Прослышав о целебности источника, народ устремился к Шумаку. Передаваемые из уст в уста рассказы об исцелении вселяли надежду в души больных и немощных: лечебные воды шу-макских аршанов были настолько сильны, что здесь незрячий начинает видеть, а пришедший на костылях уходит обратно без них. Так и закрепилось за долиной Шумака второе название - долина ста источников или источники от ста болезней.
Молва об источнике возвела Шумакскую долину в ранг священных, особо почитаемых. Вследствие этого народ стал просить у хозяина Шумакской долины не только здоровья, но и благоденствия, удачи в делах. Считалось, что если Шумак дарует исцеление от недугов и стоит на страже здоровья, то печется и о благополучии, счастье человека. В этих местах запрещалось сквернословить, кричать, дотрагиваться руками до лунок источников. Самое ценное в водах Шумака - это радон. Источники представляют собой небольшие углубления в почве, наполненные различающейся по вкусу и температуре водой. Воду аккуратно черпали ложками, не углубляя дна. Для каждого источника делали специально стакан из березовой коры и оставляли его рядом, чтобы каждый пил и обратно клал. Категорически запрещалось мусорить и использовать мыло на источниках. На камнях у основных источников были сделаны короткие надписи на монгольском и бурятском языках: «сердце», «зубы», «желудок», «глаза», «почки».
Бытует множество повествований о целебной силе всех источников Шумака. Одни предания рассказывают о происхождении и значении святых мест, таких как Хуухэйн-Хада (гора-ребенок), Долина ста источников, Хозяйки Шу-мака, другие легенды описывают само выздоровление от недугов, некоторые связаны с обычаями и ритуалами соблюдения норм поведения.
«В шести километрах от Шумакских минеральных источников находится местность Хуухэйн-Хада. Это священное место наших предков. Многие поколения людей, почитая это место, оставили здесь свою положительную энергию мысли и чувств. Здесь особым образом сочетаются материя и энергия. Говорят, если, совершив обряд, пристально смотреть на скалы противоположного берега, то можно увидеть образы своего будущего» [9]. Хуухэйн-Хада называют скалу на левом берегу реки Шумак. Издревле считается, что здесь обитает дух-хранитель Шумака. На противоположном берегу напротив скалы видны две статуэтки: головы женшин. Местное население называет их «бур-ханууд» (божки). Они увешаны простыми, се-
ребряными и золотыми украшениями. Мужчины и женщины приходят сюда медитировать, говорят, что видят свое будущее. Часто это место называют Женской долиной, поскольку женщины просят детей и во множестве случаев обретают материнское счастье. В благодарность за исцеляющую силу люди оставляют здесь разнообразные подарки: во многих местах можно увидеть построенные из подручных материалов деревянные мостики, скамеечки, желобки, водяные вертушки с приводом от мельниц-турбинок, установленных на ручейках минеральной воды.
Долина святых родников почитается как особое, сакральное место, и трепетное уважение вызывает все окружающее и связанное с ним. Именно здесь, по многочисленным преданиям, объясняющим происхождение особенностей ландшафта, набирался сил, учился терпению и мудрости Тэмуджин (Чингисхан). В благословенной долине Шумака он обрел великую силу, направившую его на грандиозное объединение народов. На одну из горных вершин, охраняющих Шумакскую долину, поднимался Тэмуджин для уединения и молитвы в решающие моменты своей жизни. Говорят, что целебная вода Шу-макских святых родников поддерживала здоровье великого правителя в течение всей его жизни.
Хозяйками Шумака считаются две девушки. Предание гласит: когда-то один охотник привез на Шумак двух дочерей - Должон и Молжон, чтобы вылечить их. Но произошла трагедия, и девушки погибли. Духи сестер стали хозяйками местности.
Другое предание гласит: раньше в районе Шумакских источников было поселение сойотов. Сюда приехали двое парней из Тунки и влюбились в местных девушек. Это были две сестры-красавицы. Молодые люди были охотниками, до отъезда из Шумака они сосватали девушек. После их отъезда в поселении началась эпидемия, от которой многие жители умерли. Заболели и умерли также сестры-красавицы. Охотники, вернувшись с дарами к свадьбе, уже не застали их живыми. Печаль молодых людей была безмерна. Так была сильна их любовь, что местные жители стали считать сестер Хозяйками Шумака. С той поры на Шумаке сложился обычай преподносить в дар два подарка. Существует поверье, что если этого не сделать или одарить только одну сестру, то человека будет преследовать неудача.
Хозяйки Шумака гневаются, когда люди ссорятся, загрязняют оберегаемые ими места и губят первозданный лес. Им нравится, когда их гости поют, веселятся, но только не под воздействием алкоголя. В продолжение всей тропы, ведущей к источникам, встречаются места поклонения сестрам. Отдать им дань уважения
нужно обязательно: привязать к дереву кусочки яркого ситца, положить деньги, сладости. Причем делать это нужно от чистого сердца. Только в этом случае преграды на пути следования будут преодолимы, трудный и опасный путь будет благополучным.
Особо почитаемым местом является и «обоо» (место, где происходит молебен умилостивления местных божеств с обращением о ниспослании хорошей погоды) - груда жертвенных камней на перевале в виде пирамиды или куба. Шумакский обо посвящен мифическому существу.
Таким образом, в качестве реликтов древнего мировоззрения коренное население, проживающее на территории расположения Шумакских источников, сохранило до наших дней почитание культовых природных территорий и объектов, следствием чего служит всеобщее подчинение неписаным законам охраны природы, чистоты источников. Священные места (прежде всего священные горы и рощи) издавна являются своеобразными заповедниками. Они чрезвычайно важны с точки зрения преемственности культурно-исторических и фольклорных традиций.
Река Шумак, являясь правым притоком Ки-тоя, берет начало на главном водоразделе Тун-кинских Альп. Бытует предание, что в древности ее еще называли Дмитриевкой - по имени беглого каторжанина Дмитрия Демина, нашедшего вблизи источников золотую жилу. Впоследствии это золото станет яблоком раздора еще не один раз. Поиски золота не прекращались, но так и не дали результатов, и местонахождение его до сих пор неизвестно. Данный факт, как всегда в таких случаях, рождает различные домыслы и версии, которые становятся основой многих повествований.
На Шумак приезжают из разных уголков страны и из-за рубежа, многие возвращаются полные сил и надежд на полноценную здоровую жизнь, оставляя в память о себе незатейливые поделки, игрушки.
Народные повествования о целебных источниках, раскрывая тайну происхождения их, содержат информацию о правильном использовании лечебных свойств. Они выполняют еще и дополнительную функцию: предостерегают от поступков, нарушающих норму поведения вблизи источников, охраняют святость культовых мест, способствуют сохранности первозданной природы.
Литература
1. Липатова А.П. Местные легенды: механизмы тек-стообразования: дис. ... канд. филол. наук. - Ульяновск, 2008.
2. Азбелев С.Н. Отношение предания, легенды и сказки к действительности (с точки зрения разграничения жанров) // Славянский фольклор и историческая действительность: сб.ст. / отв. ред. А.Н. Астахова. - М.: Наука, 1965.
3. Чистов К.В. Русские народные социально-утопические легенды ХУП-ХГХ вв. - М.: Наука, 1967.
4. Померанцева Э.В. Жанровые особенности русских быличек // История, культура, фольклор и этнография славянских народов: VI Междунар. съезд славистов (Прага, 1968): доклады советской делегации / гл. ред. И.А. Хренов. - М.: Наука, 1968.
5. Аникин В.П. Художественное творчество в жанрах несказочной прозы (к общей постановке проблемы) // Русский фольклор [Материалы и исследования]. Т. 13. Русская народная проза. - Л.: Наука, 1972.
6. Соколова В.К. Русские исторические предания. -М.: Наука, 1970.
7. Померанцева Э.В. Русская устная проза: учеб. пособие / сост. В.Г. Смоленский. - М.: Просвещение, 1985.
8. Померанцева Э.В. Соотношение эстетической и информационной функций в разных жанрах устной прозы // Проблемы фольклора / отв. ред. Н.И. Кравцов. - М.: Наука, 1975.
9. Шумак - источник жизни / сост. Л.Т. Санданова. -Улан-Удэ, 1999. - С. 20.
Малзурова Любовь Цыдыповна, кандидат филологических наук, преподаватель кафедры филологии и методики преподавания Бурятского государственного университета.
Malzurova Lubov' Tsydypovna, candidate of philological sciences, teacher of department of philology and methods of teaching, Buryat State University.
E-mail: Lubov-malzurov@mail.ru
УДК 398.3
Л.Ц Санжеева
Почитание огня, неба и земли в традиционной культуре монгольских народов
Рассматривается традиция почитания таких универсальных концептов культуры монгольских народов, как огонь, небо, земля. На основе данных мифологии, истории и эпоса выявлены общие и отличительные черты в отражении национального мировоззрения посредством данных культов. Иллюстративные материалы приведены из вариантов бурятского героического эпоса «Абай Гэсэр».
Ключевые слова: культурные константы, универсальные признаки, культ, огонь, небо, земля, символичность образов, амбивалентность, улигерный мир.
L. Ts. Sanzheeva
Fire, sky and earth worship in the traditional culture of Mongolian peoples
The article studies the tradition of fire, sky and earth worship in the culture of Mongolian peoples. The common and differentiating features of these universal concepts actualizing in the ethnic outlook are considered on the basis of mythology, history and epic. Some examples was taken from the Buryat epic of Geser.
Key words: cultural constants, universal signs, cult, fire, sky, earth, symbolism of images, ambivalence, uliger world.
Актуальность исследований этнокультурного характера через анализ текстов, в нашем случае эпического, подтверждается существованием герменевтического подхода к описанию культуры, древних народных традиций. Суть этого подхода заключается в том, что культура рассматривается как совокупность текстов, представляющих собой вместилище информации, результат культурных достижений определенного этноса. В каждой культуре модель мира составляется из целого ряда универсальных концептов и констант культуры (таких как пространство, время, измерение, причина, сущность стихий, нравственные понятия, любовь и т.п.), но у каждого народа между этими концептами присутствуют свои особенные соотношения, создающие основу национального мировидения.
В центре данной статьи - культы огня, неба и земли, традиция их почитания в культуре монгольских народов. Исследование проведено в рамках антропоцентрической парадигмы, где человек познает мир через свое отношение к культурным константам, в нашем случае к огню, небу и земле. Иллюстративный материал приводится из вариантов бурятского эпоса о Гэсэре.
Как отмечает Л.Л. Абаева, объектом особого почитания у центрально-азиатских кочевников, с которыми тесно были связаны и монгольские народы, вполне естественно были наиболее грозные и опасные для них природные явления -гром, молния, огонь и другие небесные силы. В мифологическом сознании кочевника, связывавшем в одно целое природу и человека, они (эти силы) требовали почитания и умилостивления не только потому, что представляли собой нечто опасное и непонятное, но и потому, что казались неуправляемыми [1, с. 2-3]. Именно для того, чтобы внести в процессы взаимодействия этих сил природы с человеком элемент управления, древние кочевники разработали процедуры их задабривания.
Тесную взаимосвязь и гармонию таких понятий, как Небо, Человек, Огонь и Земля, можно проследить в культах, религии и фольклоре монгольских народов. Отношение человека к упомянутым сакральным субстанциям с древнейших времен остается почтительным и наполнено тайною связи с истоками культуры монгольских народов. Для выявления аксиологического содержания этих культов, традиций их
