CC BY
63
Вестник ПСТГУ III: Филология
Панченко Константин Александрович, д-р ист. наук, ИСАА МГУ cons t969@gmail .com
2015. Вып. 5 (45). С. 61-69
Булус аль-Хабис, коптский новомученик XIII в.:
СУДЬБА НА ФОНЕ ЭПОХИ1
Статья посвящена реконструкции биографии малоизвестного коптского подвижника Булуса аль-Хабиса (f 1267/8). Найдя в пещере клад фатимидского халифа аль-Хакима, Булус употребил эти деньги на помощь бедным и выкуп христиан, подвергавшихся преследованиям в правление мамлюкского султана Бейбарса. В течение двух или трех лет он был окружен всенародным поклонением, но затем слава Булуса стала раздражать мусульманских духовных авторитетов. Бейбарс потребовал от монаха открыть источник его богатств, но Булус отказался, был посажен в тюрьму и умер под пытками. В статье делается попытка реконструировать биографию и понять мотивацию Булуса аль-Хабиса.
Человек, о котором пойдет речь в настоящей статье, коптский монах XIII в. Булус аль-Хабис (Булус Затворник), оказался обойден вниманием как своих соплеменников, так и европейских ученых. Как кажется, он меньше всего этого заслуживает, и не только потому, что закончил свою жизнь мучеником. Булус не созерцал мистических видений, не совершал исцелений, не прорицал будущее и не усмирял диких зверей, но был он поистине великим человеком, вполне достойным причисления к лику святых.
Тем не менее в коптских синаксарях Булус аль-Хабис не фигурирует. Из всех известных мне позднейших исследователей только один обращался к данному персонажу — это Субхи Лябиб, автор ряда публикаций, посвященных Булусу, в том числе статьи в Коптской Энциклопедии2. Но их научный аппарат и глубина анализа оставляют желать лучшего.
Между тем этот коптский монах вызывал жгучий интерес у современников и потомков, причем большей частью мусульманских, что крайне нетипично. Христианские авторы раннемамлюкской эпохи, космополитичные светские чиновники, писавшие прежде всего для мусульманской аудитории, тоже откликались на общественный интерес к личности подвижника. Так, в сборнике биографий Фадлаллы ибн Аби-ль-Фахра ас-Сука'и (f после 1325 г.) «Следующая книга некрологов именитых людей», где из трехсот пятидесяти героев жизнеописаний
1 Автор благодарит доц. Т. К. Кораева и доц. В. В. Орлова за помощь в интерпретации источников, использованных в настоящей статье.
2 Labib S. Ein koptischer Märtyrer des 13. Jhdts.: al-Hab s Bülus ar-Rahib al-Qibt // Actes des premier congrès international d'études arabes chrétiennes. Roma, 1982. P. 233-240. (Orientalia Christiana Analecta; 218); idem. Bülus al-Habîs, Saint / The Coptic Encyclopedia. N. Y. etc., 1991. Vol. 2. P. 424-425.
К. А. Панченко
можно насчитать едва ли десяток немусульманских персонажей, Булусу аль-Хабису отведено почти полторы страницы, в то время как величайший коптский святой той эпохи Барсум аль-'Урьйан (Барсаума Нагой) удостоился двух строчек, да и то за способность переносить холод и зной, не нуждаясь в одежде3.
Один из самых ранних авторов, излагавших биографию Булуса, причем наиболее детально — сирийский историк и ханбалитский шейх аль-Йунини (1242—1326)4. Несколько более кратко пишут о нем христианский летописец Му-фаддаль ибн Аби-ль-Фадаиль (f после 1341 г.)5 и автор биографической энциклопедии «Всеобъемлющий свод некрологов» ас-Сафади (1297—1363)6. Все трое в одних случаях совпадают дословно, а в других меняют местами смысловые блоки или пишут об одном и том же, но своими словами, а иногда сообщают уникальную информацию, отсутствующую у других. Это позволяет заключить, что перечисленные авторы независимо друг от друга пользовались общим первоисточником.
Можно даже гипотетически реконструировать текст этого протоисточника, сопоставляя совпадения и разночтения у аль-Йунини, Муфаддаля и ас-Сафади. Несомненно, данный текст появился в среде современников Булуса, т.е. не позже последней трети XIII в. Религиозная принадлежность автора протоисточника не прослеживается, но к личности Булуса он относится с определенной симпатией. Это очень похоже на манеру письма христианских интеллектуалов того времени, людей, полностью интегрированных в светскую арабоязычную культуру, но еще помнивших о своих христианских корнях.
Биография Булуса аль-Хабиса приводится у ряда более поздних мусульманских авторов, но все эти источники вторичны по отношению к вышеперечисленным. Историк и богослов Шамс ад-Дин аз-Захаби (1274—1348) следует за аль-Йунини, сильно сокращая его текст7. С аз-Захаби почти совпадает Аби Мухаммад Абдалла аль-Йафи'и аль-Макки (ум. 1366/7)8. Биограф Ибн Шакир аль-Кутуби (1287—1363) дословно повторяет ас-Сафади9. Кого-то из этих двоих использовал сирийский историк Ибн аль-'Имад (1623—1679), кроме того, он прямо цитировал аз-Захаби10. Как видим, личность Булуса аль-Хабиса привлекала к себе внимание и через 400 лет после его смерти.
3 Al-Suqä'i, Fadlallah ibn Abi-l-Fahr. Talî kitab wafayyat al-a'yan / J. Sublet, éd., trad. Damas, 1974. P. 58—61.
4 Al-Yinini, Kutb al-Din Abu-l-Fath Musä ibn Muhammad. Dayl mir'at al-zaman. Haydarabad, 1954. Pt. 1. P. 387, 415.
5 MoufazzalIbn Abil-Fazail. Histoire des sultans Mamlouks / E. Blochet, éd., trad. Paris, 1920. Fasc. 2. P. 475-479. (Patrologia orientalis; T. 14. Fasc. 3).
6 Al-Safadi, Saläh al-Din Halil ibn Aybäk. Kitab al-wafi bi-l-wafayyat. Baymt, 2000. Pt. 10. P. 203-204.
7 Al-Dahabi, Sams al-Din Abu 'Abdallah Muhammad. Al-'ibar fî habar man 'abar. Baymt, 1405/1985. P. 314-315.
8 Al-Yäfi'i, al-Imäm Abi Muhammad 'Abdallah ibn As'ad ibn 'Ali ibn Sulaymän al-Yamani al-Makki. Mir'at al-ginan wa 'ibrat al-yaqzan fi ma'arifat ma yu'tabar min hawadit al-zaman. Baymt, 1997. Pt. 4. P. 125.
9Al-Kutubi, Muhammad ibn Säkir. Fawat al-wafayyat. Baymt, s. a. Pt. 1. P. 233-235.
10 Ibn al-'Imäd al-Imäm Sahäb al-Din Abi-l-Fallah 'Abd al-Hayy ibn Ahmad. Sadarat al-dahab fî ahbar man dahab. Dimasq; Bayrut, 1407/1988. Pt. 7. P. 560.
Вся эта цепочка авторов, повторю, восходит к одному первоисточнику. Наряду с этим у нас есть альтернативный источник информации — биографический сборник уже упомянутого ас-Сука'и. Автор, родившийся в середине XIII в., застал в живых людей, лично знавших Булуса, и донес до нас их свидетельства.
В юности у Булуса (в миру — Михаила) не было стремления к иноческому безмолвию. Он делал карьеру чиновника, при последнем айюбидском султане Египта ас-Салихе Наджм ад-Дине Айюбе (1240—1249) служил в Сирии, при первом мамлюкском властителе Муиззе Айбаке (1250—1257) работал в Египте11. Несомненно, Михаил приобрел огромный жизненный опыт в устроении мирских дел, и это очень пригодилось ему в последующие годы. Не буду строить догадки о мотивах его ухода со службы и принятия монашества. Можно отметить только, что это не было редкостью среди коптских писцов.
Булус уединился в горном массиве Джебель Ахмар под Хелуаном, к югу от Каира, и жил там в пещерах и расселинах. В одной из этих пещер он и нашел клад — казну фатимидского халифа аль-Хакима, укрытую на случай чрезвычайных обстоятельств. Найденная сумма — не менее миллиона динаров, а может, и больше — сопоставима с годовым бюджетом Египта. Позже, когда Булус стал знаменит, ходили слухи, что монах преуспел в алхимии и просто добывает золото из подручных материалов — люди той эпохи воспринимали подобную возможность без тени сомнения. За ним пытались следить, чтобы выяснить источник его богатств, но безрезультатно12. Бывший чиновник умел скрывать свои секреты.
Все его биографы в один голос повторяют, что Булус не истратил на себя ни одного дирхема из этих сокровищ. Он раздавал милостыню, помогал сирым, убогим и должникам, причем невзирая на религиозную принадлежность нуждающихся.
Ас-Сука'и приводит рассказ одного такого человека, мусульманина по имени Шамс ад-Дин. В 663 г.х. (1264/5 г.) он был ограблен бедуинами в Хиджазе и лишился всего имущества. Потерпевший был знаком с писцами, один из которых и свел его с Булусом в своем доме. Цитирую: «Аль-Хабис Булус приехал на осле, [окруженный] людьми, просившими у него милостыню. Он вошел в этот дом и посмотрел на меня, а я был погружен в думы. Он спросил обо мне, и поведал ему хозяин дома о том, что произошло у меня с бедуинами. Рядом со мной была чернильница и кусок бумаги. С учтивостью попросил он у меня чернильницу и взял кусок этой бумаги, и прикрыв [его] ладонью, написал там что-то, чего я не видел. Он сложил ее, вручил мне и сказал: "О, господин наш, когда я выйду отсюда, прочитай это". И ушел после того, как вкусил то, что предложили ему из пищи монахов. Я развернул бумагу и увидел написанное там: "Именем Всевышнего Бога — убогий Булус — тысяча дирхемов". Спросил я [об этой записке] у того, кто знал дела его, и сказал он мне: "Отдай ее тому, кого изберешь из саррафов (менял. — К. П.), и получи то, что [указано] в ней"... Пришел я к саррафам, сел напротив человека, у которого никого не было, и дал [ему] бумагу
11 Al-Suqä'i. Op. cit. P. 58-59.
12 Ibid. P. 59.
и платок. Он прочитал [записку] и поцеловал ее и взвесил тысячу дирхемов и сложил их в платок. И принял я их так, как будто это была тысяча динаров»13.
Очевидно, что Булус передал значительную часть своего золота менялам-саррафам и старался не носить с собой наличных денег — иначе бы, наверное, долго не прожил. Позднейшие биографы сообщали, что за два года он раздал нуждающимся милостыни на 600 тысяч динаров — и это только те суммы, которые прошли через саррафов и были подтверждены ими. Еще одну часть денег Булус, как считалось, пожертвовал тайно, напрямую из рук в руки. Он давал от десяти до тысячи дирхемов на человека14. Чисто умозрительно можно вычислить среднее арифметическое этой суммы, перевести динары в дирхемы по, опять же, условному курсу 1:14 и предположить, что отшельник мог облагодетельствовать 15—20 тыс. человек. При тогдашнем населении Египта 4—5 млн это составит 1,5— 2% египетских семей.
Его слава достигла своего пика после драматических событий, связанных с каирским пожаром 1265 г. В тот год султан Бейбарс предпринял масштабный поход против палестинских владений крестоносцев. В конце февраля пала Кесария, в начале мая — Арсуф, оба города были стерты с лица земли. 28 мая султан с войском торжественно вернулся в Каир15.
Той же весной, в месяце джумада II (20 марта — 19 апреля) в столице участились пожары. Особенно пострадал квартал аль-Батилиййа, где было уничтожено 63 дома. Потом загорелся квартал Фарадж в Мисре, числившийся вакфом святынь Медины. Следующим выгорел квартал аль-Адиль, приписанный к вак-фам гробницы имама аш-Шафии. Пожары Каира и Дамаска, происходившие в позднее Средневековье, нередко считали делом рук христианских заговорщиков16. Так и в этот раз люди неоднократно находили зажигательные снаряды из пакли, пропитанной серой и нефтью, подброшенные на плоские крыши домов. Общественное мнение склонялось к тому, что поджигателями были «христиане керакские и мелькитские»17, мстившие таким образом за церкви, разрушенные армией Бейбарса в Палестине18.
Обращает на себя внимание, что в пожарах подозревали конкретные общины христиан — как было сказано аль-Йунини, выходцев из заиорданского Ке-рака и мелькитов (православных). Учитывая, что керакцы тоже были мельки-тами, надо полагать, что наряду с ними имелись в виду какие-то другие группы
13 Al-Suqa'i. Op. cit. P. 59-60.
14 Ibid. P. 59. См. также: al-Safadi. Op. cit. P. 204; Moufazzal Ibn Abil-Fazail. Op. cit. P. 479; al-Yinini. Op. cit. P. 415.
15 Al-Maqrizi, Ahmad ibn 'Ali. Kitäb al-Sulûk. Al-Qähira, 1936. Pt. 1(2). P. 523-534; Moufazzal Ibn Abil-Fazail. Op. cit. P. 474-475.
16 См.: Панченко К. А. Поджог Каира 1321 г. и проблема христианского терроризма в Мам-люкском государстве // Вестник ПСТГУ. Сер. III: Филология. М., 2011. № 4(26). С. 96-124.
17 Al-Yinini. Op. cit. P. 387.
18 См. о пожаре Каира 1265 г.: Ibid. P. 387; Al-Maqrizi. Kitäb al-Sulük. P. 535; idem. Kitäb al-mawä'iz wa-l-i'tibär fi dikr al-hitat wa-l-ätär. Al-Qähira, 1853/4. Pt. 2. P. 8; Moufazzal Ibn Abil-Fazail. Op. cit. P. 475-477; al-Nuwayri, Sihab al-Din Ahmad. Nihäyat al-arab fi funün al-adab. Bayrüt, s. a. Pt. 30. P. 73; al-Safadi. Op. cit. P. 203. Обращает на себя внимание большое сходство в повествовании всех авторов. Несомненно, они пользовались общим источником.
православных — может быть, местные египтяне или монахи из греческих земель. Судить об обоснованности подозрений в данном случае затруднительно. Города мамлюкского государства горели регулярно и от естественных причин — достаточно открыть наугад любую летопись и пролистать несколько страниц, как обязательно встретится известие о катастрофическом пожаре. Я не вижу причин сомневаться в том, что в Каире весной 1265 г. были найдены зажигательные снаряды, но кем они были подброшены — христианскими поджигателями или некими провокаторами, желавшими настроить нужным образом общественное мнение, — об этом мы судить не можем за недостатком улик.
Султан Бейбарс, впрочем, не колебался ни минуты и по возвращении в Каир обвинил в поджоге христиан и иудеев. Строго говоря, иудеям не было резона мстить за разрушенные церкви, но напряжение вокруг иудейской общины в мамлюкском государстве тоже существовало, она не раз оказывалась объектом преследований и, следовательно, потенциальным источником ответного терроризма. Подозревать в поджогах коптов тоже было не очень логично — египетские христиане отнюдь не отождествляли себя с «франками»-крестоносцами или с палестинскими мелькитами, но мусульманские обыватели не вникали в подобные тонкости межхристианских отношений.
3 июня 1265 г. Бейбарс повелел схватить верхушку обеих общин — наиболее авторитетных писцов, саррафов, священнослужителей — и доставить их в каирскую Цитадель. Кто-то успел скрыться, но большая часть ответчиков, включая и коптского патриарха Иоанна VII, предстала перед султаном. Бейбарс обвинил всех в причастности к поджогам, что автоматически снимало с этих людей статус зиммиев — «покровительствуемых» — и обрекало на смертную казнь. Во дворе Цитадели были вырыты рвы, их заполнили хворостом и подожгли, чтобы ввергнуть туда осужденных. В этот момент некоторые из эмиров вступились за христиан и иудеев и предложили заменить им смертную казнь уплатой выкупа. Складывается впечатление, что судилище и приготовления к казни были не более чем инсценировкой с целью назначить максимально высокую цену выкупа. Источники не упоминают об обвинениях, выдвинутых мелькитам, которые единственные могли быть причастны к пожарам. Видимо, малочисленная мелькитская община не выглядела подходящим объектом для ограбления, в отличие от коптов и иудеев. Главы зиммиев были готовы согласиться на любые условия — и условия были поставлены почти невыполнимые: в частности, уплата коптской общиной астрономической суммы в 500 тысяч динаров в течение десяти лет десятью равными долями19.
Муфаддаль пишет, что Булус аль-Хабис внес или пообещал внести эту сумму за осужденных (иштараахум — «выкупил их»)20. Едва ли это было так, потому что остальные источники изображают ситуацию по-другому. Аль-Йунини и ас-
19 Al-Maqrizi. . Kitâb al-mawâ'iz... P. 8; idem. Kitâb al-Suluk. P. 535; al-Nuwayrï. Op. cit. P. 73; al-Safadi. Op. cit. P. 203; MoufazzalIbn Abil-Fazail. Op. cit. P. 477; Ibn al-Furat. Târîh Ibn al-Furât. Bayrut, 1936. Pt. 7. P. 85. Аль-Макризи указывает, что за осужденных ходатайствовал атабек аль-асакир эмир Фарис ад-Дин Актай. По данным того же автора, сумма выкупа составляла 50 тыс. динаров, но это, скорее всего, ошибка, так как все остальные источники говорят о 500 тысячах.
20 Moufazzal Ibn Abil-Fazail. Op. cit. P. 477.
Сафади, как кажется, пишут точнее: «поручился за них»21. Да и сам Муфаддаль вкладывает в уста Булуса слова, обращенные к султану Бейбарсу и подтверждающие версию поручительства: «Если потребует от меня султан, чтобы я вручил ему некую [сумму] напрямую, из своих рук, — то нет. Но если у тебя22 случится некое затруднение с человеком, на которого ты наложил штраф, а он не в силах будет заплатить то, что с него требуют, тогда я дам ему эти деньги и помогу откупиться от тебя. Но не спеши»23. Немедленной выплаты действительно не требовалось — было достаточно патриарху от лица своей общины принять обязательство о внесении выкупа.
Уполномоченные везира ас-Сахиба Баха ад-Дина стали выбивать из немусульманской знати назначенные суммы. По тогдашней традиции делалось это с применением жестоких пыток, от которых некоторые скончались, а другие перешли в ислам, чтобы избавиться от вымогательств24. И вот тогда появился Булус и стал раздавать деньги должникам, как всегда, не делая разницы между христианами и иудеями25.
Слава о монахе-благотворителе распространилась по всей стране. Он предпринял несколько поездок, посетил Саид (Верхний Египет) и Александрию, выплачивая за христиан те суммы, которыми их обложили после пожара, выкупал должников из тюрем, платил недоимки за неимущих26. Находились даже аферисты, которые эксплуатировали доверчивость Булуса. Ас-Сафади описывает подобные ситуации: когда монах въезжал в какой-нибудь город, двое мошенников, изображавших из себя судебных исполнителей, били палками третьего, а тот вопил и взывал о помощи к проходящему мимо Булосу: Абуна! Абуна! («Отец наш!»). Сердобольный инок спрашивал, в чем вина этого несчастного, ему отвечали, что на том висит долг в две тысячи дирхемов (сумма могла варьироваться), и Булус, подняв с земли черепок, писал на нем долговую расписку, по которой мошенники получали деньги у саррафов27.
Булус помогал людям всех вер, и мусульманское простонародье точно так же почитало его, как и копты. Это не могло не раздражать исламских религиозных авторитетов. Александрийские факихи, обсудив ситуацию, вынесли фетву (юридическое определение) о том, что Булус достоин казни за подрыв мусульманской веры (дословно: «из страха, что случится смута от слабых духом мусульман»28 или, в другой формулировке: «боясь ослабления веры мусульман, коих сбивает он с пути и вводит в заблуждение»29). Есть данные, что подобные фетвы выносились не один раз30.
21 Al-Yininï. Op. cit. P. 387; al-Safadi. Op. cit. P. 204.
22 Рассказчик меняет третье лицо на второе, но речь по-прежнему идет о Бейбарсе.
23 MoufazzalIbn Abil-Fazail. Op. cit. P. 478.
24 Ibn al-Furät. Op. cit. P. 85.
25 Al-Safadi. Op. cit. P. 204.
26 Ibid.; Moufazzal Ibn Abil-Fazail. Op. cit. P. 478.
27 Al-Safadi. Op. cit. P. 204.
28 Ibid.; al-Yinini. Op. cit. P. 415.
29Al-Yäfi'i. Op. cit. P. 125.
30 Ibid. См. также: Moufazzal Ibn Abil-Fazail. Op. cit. P. 478. Любопытно, что христианин Муфаддаль не приводит обоснований вынесения фетвы о присуждении к смерти Булуса, а просто сообщает об этом факте.
Возможно, именно этот общественный резонанс побудил, наконец, султана Бейбарса вплотную заняться харизматичным благотворителем. Он призвал его в Цитадель и сначала по-хорошему предложил раскрыть правду о своих богатствах. Булус всячески пытался уйти от ответа. Какое-то время они препирались друг с другом, но Бейбарса это скоро утомило, и он приказал ввергнуть упрямца в зиндан и пытать его, пока он не даст ответ.
В тюрьме Булус по-прежнему хранил молчание и, помимо прочего, отказывался принимать пищу, считая ее неприемлемой для монахов. Служители специально носили ему еду из монастыря. На третий день узник скончался от пыток. Тело его вытащили из Цитадели и бросили у ворот аль-Каррафа. Он так ни в чем и не признался, унеся в могилу свою тайну31.
В датировке этих событий присутствует серьезное противоречие. Саму продолжительность благотворительной активности Булуса источники определяют в два или три года32. Ас-Сука'и утверждает, что Булус аль-Хабис погиб в 663 г.х. (24.10.1264—11.10.1265)33, стало быть, в том же году, когда произошел пожар Каира и последующие гонения на иноверцев. Примерно такой же последовательности событий придерживается Субхи Лябиб, который хотя и не приводит даты смерти новомученика, но называет события, связанные с поджогом Каира, «кульминацией» жизненного пути Булуса34. Однако те историки, которые пользовались утраченным первоисточником XIII в., говорят, что с гонений Бейбарса слава Булуса только началась. Смерть же его они относят к 666 г.х. (21.09.1267—9.09.1268)35. Этот временной диапазон можно значительно сузить, потому что большую часть 666 года Бейбарс, как обычно, провел в военных походах (именно в тот год была взята и разрушена Антиохия). По данным аль-Макризи в пересчете на наш календарь, султан отсутствовал в Каире с 19 января по 21 августа 1268 г.36 Таким образом, Булус мог погибнуть в промежуток второй половины осени — первой половины зимы 1267/8 г. Если считать, что его активность началась летом 1265 г., она действительно продлилась два с половиной года.
По моему мнению, датировку ас-Сука'и, относившего смерть Булуса к 663 г.х., надо отклонить. От гонений Бейбарса до конца 663 года прошло всего четыре месяца. Знаменитый отшельник не успел бы за столь короткий срок сделать все то, что ему приписывают. Да и сама композиция рассказа ас-Сука'и показывает, что этот автор, похоже, тоже полагал, что эпопея Булуса началась с выкупа христианской знати у Бейбарса.
Возможно, найдя клад, затворник какое-то время не трогал фатимидское золото. Оно было ему не нужно. И только тот шок, который пережила христианская община после пожара Каира, заставил Булуса протянуть руку к сокровищам аль-Хакима и употребить эти деньги на выкуп старейшин зиммиев, спа-
31 Moufazzal Ibn Abil-Fazail. Op. cit. P. 478-479; al-Safadi. Op. cit. P. 204; al-Yinini. Op. cit. P. 415; al-Suqa'i. Op. cit. P. 60.
32 Moufazzal Ibn Abil-Fazail. Op. cit. P. 479; al-Yinini. Op. cit. P. 415; al-Safadi. Op. cit. P. 204.
33Al-Suqa'i. Op. cit. P. 60.
34 Labib. Bulus al-Habîs... P. 424.
35Al-Yinini. Op. cit. P. 125; al-Safadi. Op. cit. P. 204.
36Al-Maqrizi. Kitâb al-Suluk. P. 47-53.
сая их от пыток или перехода в ислам. А потом он уже не смог остановиться и продолжал помогать нуждающимся, тем более что страждущих были тысячи, а своими деньгами Булус не дорожил. Обретя клад, он не мог не подумать, что это некий знак свыше, проявление Божьей воли, которую надо исполнить. Наверное, отшельник полагал, что выполняет религиозно значимое служение: спасая сирых и убогих, он спасает свою душу.
Именно этим объясняется мученическая смерть Булуса, то, почему он не выдал палачам свои сокровища. Ведь если рассуждать здраво, жизнь дороже, чем все фатимидские динары. Тем более что монах за это золото, как видим, не держался. Но он явно хотел пострадать за правду. Одним словом, он умер не за деньги, а за возможность раздавать эти деньги нищим. Два главных года своей жизни он прожил, надо думать, в состоянии душевного подъема, окруженный исступленным поклонением тысяч людей. Наверное, так же себя чувствовали харизматические вожди и пророки. Может быть, Булус не соответствовал образу идеального подвижника и не чужд был иных человеческих слабостей. При желании можно рассмотреть в его поведении налет честолюбия. После всего происшедшего он уже не мог просто вернуться в затвор и продолжить жизнь нищего отшельника. Но именно такой Булус, со своими слабостями и страстями, кажется намного интересней плакатных черно-белых праведников из синаксарей. Его душевное благородство с избытком перевешивало возможные слабости. Он не мог предать тех страждущих, кто уповал на его защиту, тех должников из христианской знати, за которых он успел заплатить лишь малую часть выкупа и которых потом действительно будут «прессовать» многие годы, выжимая оставшиеся суммы37.
Именно поэтому, наверное, мусульманские авторы включили жизнеописание Булуса аль-Хабиса в свои сборники биографий великих людей, а оттуда оно перекочевало на коптские интернет-сайты. Трудно сказать, симпатизировали ли затворнику его мусульманские биографы, но они были поражены, это несомненно. Муфаддаль ибн Аби-ль-Фадаиль резюмировал свой рассказ о Булусе словами: «И было дело его неслыханным, Аллах знает»38.
Ключевые слова: христианский Восток, копты, Мамлюкское государство, Бейбарс, христианско-мусульманские отношения.
Bulus al-Habis, the 13tH-century Coptic neomartyr
C. Panchenko
The article is dedicated to biography of little-known Coptic hermit Bulus al-Habis (f 1267/8). He discovered in cave hidden treasury of Fatimid Calif al-Hakim and spent
37 Ibn al-Furat. Op. cit. P. 85; History of the Patriarchs of the Egyptian Church / A. Khater, O. H. E. Burmester, transl. Le Caire, 1970. Vol. 3. Pt. 3. P. 229-230.
38 Moufazzal Ibn Abil-Fazail. Op. cit. P. 479.
this money for support of poor and the Christians, obliged by sultan Beybars to pay heavy ransom. During two or three years the monk was an object of common adoration however his glory began to irritate Muslim ulama. Finally Beybars demanded from Bulus to reveal the source of his wealth. The hermit rejected, was put to torture and died. The study makes an attempt to understand moral motivations of Bulus.
Keywords: Christian East, the Copts, the Mamluks, Beybars, Christian-Muslim relations.
Список литературы
1. Панченко К. А. Поджог Каира 1321 г. и проблема христианского терроризма в Мамлюк-ском государстве // Вестник ПСТГУ. Сер. III: Филология, 2011. Вып. 4(26). С. 96-124.
2. Al-Dahabi, Sams al-Din Abu 'Abdallah Muhammad. Al-'ibar fi habar man 'abar. Bayrüt, 1405/1985.
3. History of the Patriarchs of the Egyptian Church / A. Khater, O. H. E. Burmester, transl. Le Caire, 1970. Vol. 3. Pt. 3.
4. Ibn al-Furat. Tänh Ibn al-Furät. Bayrüt, 1936. Pt. 7.
5. Ibn al-'Imad al-Imam Sahab al-Din Abi-l-Fallah 'Abd al-Hayy ibn Ahmad. Sadarät al-dahab fi ahbär man dahab. Dimasq; Bayrüt, 1407/1988. Pt. 7.
6. Al-Kutubi, Muhammad ibn Sakir. Fawät al-wafayyät. Bayrüt, s. a.
7. Al-Maqrizi, Ahmad ibn 'Ali. Kitäb al-Sulük. Al-Qähira, 1936. Pt. 1(2).
8. Al-Maqrizi. Kitäb al-mawä'iz wa-l-i'tibär fi dikr al-hitat wa-l-ätär. Al-Qähira, 1853/4. Pt. 2.
9. Moufazzal Ibn Abil-Fazail. Histoire des sultans Mamlouks / E. Blochet, éd., trad. Paris, 1920. Fasc. 2. (Patrologia orientalis; T. 14. Fasc. 3).
10. Al-Nuwayri, Sihab al-Din Ahmad. Nihäyat al-arab fi funün al-adab. Bayrüt, s. a. Pt. 30.
11. Al-Safadi, Salah al-Din Halil ibn Aybak. Kitäb al-wäfi bi-l-wafayyät. Bayrüt, 2000. Pt. 10.
12. Al-Suqa'i, Fadlallah ibn Abi-l-Fahr. Täli kitäb wafayyät al-a'yän / J. Sublet, éd., trad. Damas, 1974. Pt. 1.
13. Al-Yafi'i, al-Imam Abi Muhammad 'Abdallah ibn As'ad ibn 'Ali ibn Sulayman al-Yamani al-Makki. Mir'ät al-ginän wa 'ibrat al-yaqzän fi ma'arifat mä yu'tabar min hawädit al-zamän. Bayrüt, 1997. Pt. 4.
14. Al-Yinini, Kutb al-Din Abu-l-Fath Musa ibn Muhammad. Dayl mir'ät al-zamän. Haydaräbäd, 1954.
15. Labib S. Ein koptischer Märtyrer des 13. Jhdts.: al-Habïs Bülus ar-Rähib al-Qibt // Actes des premier congrès international d'études arabes chrétiennes. Roma, 1982. P. 233-240. (Orientalia Christiana Analecta; 218).
16. Labib S. Bülus al-Habis, Saint / The Coptic Encyclopedia. N. Y. etc., 1991. Vol. 2. P. 424-425.
