CC BY
18
Published in the Russian Federation
Oriental Studies (Previous Name: Bulletin of the Kalmyk Institute
for Humanities of the Russian Academy of Sciences)
Has been issued as a journal since 2008
ISSN: 2619-0990; E-ISSN: 2619-1008
Vol. 15, Is. 5, pp. 1022-1049, 2022
Journal homepage: https://kigiran.elpub.ru
УДК / UDC 94+39+069.01+930
DOI: 10.22162/2619-0990-2022-63-5-1022-1049
Буддийские коллекции Астраханского музея-заповедника как исторический источник по изучению истории и культуры калмыцкого народа
Маргарита Даниловна Каруева1, Виктория Васильевна Куканова2
1 Калмыцкий научный центр РАН (д. 8, ул. им. И. К. Илишкина, 358000 Элиста, Российская Федерация)
младший научный сотрудник
0000-0002-4680-3031. E-mail: [email protected]
2 Калмыцкий научный центр РАН (д. 8, ул. им. И. К. Илишкина, 358000 Элиста, Российская Федерация)
кандидат филологических наук, директор
0000-0002-7696-4151. E-mail: [email protected]
©КалмНЦ РАН, 2022 © Каруева М. Д., Куканова В. В., 2022
Аннотация. Введение. Музейные предметы все чаще становятся объектом исследования и позволяют проследить то, что отсутствует в архивных документах, а именно повседневную жизнь того или иного общества. В Астраханском музее-заповеднике хранится аутентичная коллекция буддийских икон, которые послужили объектом данного исследования. Целью данной работы является анализ калмыцких дарцигов (буддийских икон) как источников для исторических и этнографических исследований. Материалы и методы. В Астраханском музее-заповеднике в «калмыцкой» коллекции насчитывается свыше 220 ед. хр., из них 49 дарци-гов, анализу подвергаются только 48 икон, поскольку 49-й дарциг относится к современному периоду и не имеет аутентичной ценности. В качестве методов анализа использовались: исто-рико-генетический метод, статистические методы, сравнительно-сопоставительный анализ, описательный, антропологический и т. д. Исследование основано на междисцисциплинарном подходе, позволяющем проанализировать объект с точек зрения разных наук. Результаты. Формирование «калмыцкой коллекции» буддийских икон происходило в дореволюционный и советский периоды. Сбор и сдача в музей культурных артефактов происходили по ряду причин, в первую очередь по причине стремления членов Петровского общества исследователей Астраханского края сохранить культурное наследие проживавших на территории Астраханского края народов, которое могло бы быть уничтожено советской властью или утеряно в силу разных обстоятельств в водовороте исторических событий. Сопоставление современной
«калмыцкой» коллекции с другими источниками позволило установить перечень отдельных буддийских икон, которые были утрачены и которые представляют большой научный интерес. Буддийские иконы, имеющие хорошую сохранность и без паспарту, были специально написаны и переданы Петровскому обществу, иконы плохой сохранности со следами копоти использовались в бедном калмыцком жилье, иконы больших размеров и хорошей сохранности, скорее всего, использовались в буддийских храмах или в домах состоятельных калмыков. Анализ паспарту показал, что калмыки всегда относились к буддийским божествам с большим почтением, и это сакральное отношение отражалось и в том, из какого материала изготавливались паспорту.
Ключевые слова: Калмыкия, калмыцкий народ, буддизм, культовые предметы, музейная коллекция, источник, буддийская икона, Астраханский музей-заповедник
Благодарность. Исследование буддийской предметов «калмыцкой» коллекции проведено в рамках государственных субсидий — проекты «Национальные информационные ресурсы в научном и культурном пространстве» (номер госрегистрации: АААА-А19-119090590086-0), «Юго-восточный пояс России: исследование политической и культурной истории социальных общностей и групп» (номер госрегистрации: FWFF-2022-0001 (122022700134-6)). Каталогизирование осуществлено за счет средств гранта Министерства культуры и туризма Республики Калмыкия. Авторы выражают искреннюю благодарность и признательность руководителю Астраханского государственного музея-заповедника А. А. Булычеву и главному хранителю А. И. Головачевой за предоставленные возможности по изучению «калмыцкой» коллекции музея, а также старшему научному сотруднику Калмыцкого научного центра РАН С. В. Мирзае-вой за оказание помощи в определении самых сложных случаев атрибуции буддийских икон. Для цитирования: Каруева М. Д., Куканова В. В. Буддийские коллекции Астраханского музея-заповедника как исторический источник по изучению истории и культуры калмыцкого народа // Oriental Studies. 2022. Т. 15. № 5. С. 1022-1049. DOI: 10.22162/2619-0990-2022-63-51022-1049
Astrakhan Reserve Museum: Buddhist Collections as a Source for the Study of Kalmyk History and Culture
Margarita D. Karueva1, Viktoria V. Kukanova2
1 Kalmyk Scientific Center of the RAS (8, Ilishkin St., 358000 Elista, Russian Federation) Junior Research Associate
0000-0002-4680-3031. E-mail: [email protected]
2 Kalmyk Scientific Center of the RAS (8, Ilishkin St., 358000 Elista, Russian Federation) Cand. Sc. (Philology), Director
0000-0002-7696-4151. E-mail: [email protected]
© KalmSC RAS, 2022 © Karueva M. D., Kukanova V. V., 2022
Abstract. Introduction. Museum items tend to arouse significant research interest since they make it possible to trace household activities inherent to a certain community, i.e. aspects of life usually overlooked by archival documents. Astrakhan Reserve Museum houses an authentic collection of Buddhist icons examined in the present study. Goals. The paper attempts an analysis of Kalmyk dartsigs (Buddhist icons) as a source for historical and ethnographic research. Materials and methods. The 'Kalmyk' Collection of Astrakhan Reserve Museum numbers over 220 items, including 49 dartsigs. The work analyzes 48 icons, since dartsig 49 is attributed to the modern tradition and has no authentic value. The employed research methods are the historical/genetic, statistical, descriptive, anthropological ones, that of comparative analysis and others. The study is based on an interdisciplinary approach instrumental in providing multifaceted insights. Results. The shaping of the 'Kalmyk' Collection took place in the prerevolutionary and Soviet periods. The cultural artifacts
were collected and donated to the Museum for a number of reasons, the primary one having been that members of Peter the Great Society for the Study of Astrakhan Land were seeking to preserve cultural heritage of peoples to have inhabited the region, lest the latter should be destroyed by the Soviets or lost in the swirl of history. Our comparisons of the current 'Kalmyk' Collection and other sources yield a list of certain Buddhist images that have been lost and are still of great scholarly interest. The well preserved thangkas without passe-partouts had been purposely painted and passed to Peter the Great Society, the poorly preserved ones with traces of soot had once been used in homes of Kalmyk commoners, while the larger and fine images are likely to have been attributes of Buddhist temples or estates of wealthy Kalmyks. The analysis of passe-partouts attests to that Kalmyks were actually handling the icons with utmost veneration, which is evident enough in the qualities of textiles the former were sewn from.
Keywords: Kalmykia, Kalmyk people, Buddhism, ritual implements, museum collection, source, Buddhist icon, Astrakhan Reserve Museum
Acknowledgements. Investigation of Buddhist items included in the 'Kalmyk' Collection was funded by government subsidies (projects no. AAAA-A19-119090590086-0 'National Information Resources in Scientific and Cultural Spaces' and no. FWFF-2022-0001 (122022700134-6) 'The Southeastern Belt of Russia: Exploring Political and Cultural History of Social Communities and Groups'), cataloging granted by Kalmykia's Ministry of Culture and Tourism. The authors extends sincere gratitude to A. Bulychev, Director of Astrakhan Reserve Museum, Chief Custodian A. Golovacheva for the offered opportunity to explore the 'Kalmyk' Collection of the Museum, and Dr. S. Mirzaeva from KalmSC RAS for the aid in attributing most contestable thangka images. For citation: Karueva M. D., Kukanova V. V. Astrakhan Reserve Museum: Buddhist Collections as a Source for the Study of Kalmyk History and Culture. Oriental Studies. 2022; 15(5): 1022-1049. (In Russ.). DOI: 10.22162/2619-0990-2022-63-5-1022-1049
Введение
В настоящее время бытовая повседневность прошлого во многом ускользает от внимательного взгляда ученого, поскольку только в музеях или частных коллекциях сохраняются те или иные предметы, по которым можно реконструировать отдельные стороны жизни того или иного народа. Расширение поля исследования во многом позволило увидеть и в музейных предметах возможный объект изучения, который является не только свидетельством тех или иных исторических фактов, но и отражением повседневной жизни человека, причем здесь, как правило, удивительным образом переплетаются традиционная культура и новации, которые не характерны для того или иного традиционного общества.
Одним из таких «хранителей» вещного мира прошлого является Астраханский музей-заповедник, который насчитывает большое количество предметов, относящихся к истории калмыцкого народа. Наиболее представительной в количественном плане являются «калмыцкая» коллекция религи-
озного культа, а именно дарциги (тиб. дар-циг)1. Ранее исследование буддийских икон в основном было связано с их содержательной частью: подробно описываются изображения божеств, техника их изготовления, материалы, использованные в изготовлении и т. д. [Батырева 1991; Нурова 2012; Шара-ева 2021; и др.]. Проблемы атрибуции отдельных дарцигов, описание и определение персонажей на живописных буддийских иконах из коллекции Астраханского музея-заповедника рассматривали Р. А. Таркова [Таркова 2016], А. А. Курапов [Курапов 2013], Ю. В. Герасимова [Герасимова 2016]. Целью данной работы является анализ калмыцких дарцигов (буддийских икон) как источников для исторических и этнографических исследований.
1 Отрадно отметить, что сотрудники Астраханского музея-заповедника в своей работе используют калмыцкое наименование данных буддийских предметов — дарцг 'флажок' [КРС 1977: 185]. В Калмыкии, к сожалению, чаще употребляют его тибетский вариант — танка.
Материалы и методы
В Астраханском музее-заповеднике в «калмыцкой» коллекции насчитывается свыше 220 ед. хр., из них 49 дарцигов, анализу подвергаются только 48 икон, поскольку 49-й дарциг относится к современному периоду и не имеет аутентичной ценности. В качестве методов анализа использовались: историко-генетический метод, статистические методы, сравнительно-сопоставительный анализ, описательный, антропологический и т. д. Исследование основано на междисцисциплинарном подходе, позволяющем проанализировать объект с точки зрения разных наук.
Дарциг и иконография в Калмыцкой степи
В религиозном искусстве тибетского буддизма термин дарциг 'танка' обозначает изображение религиозного содержания, выполненное клеевыми красками или отпечатанное на шелке или хлопчатобумажной ткани, предварительно загрунтованной смесью из мела и животного клея, квадратной или прямоугольной формы. Объектами изображения на дарцигах являются Будда Шакьямуни и божества буддийского пантеона, житийные циклы и сюжеты бардо [Огнева 1992: 237].
Дарциги, как отмечает И. А. Житецкий в своих наблюдениях, являются родом хоругвей — живописных изображений бо-гов-бурханов «на четырехугольных кусках материи», которые крепятся «к древку, на которое он наматывается и хранится при перекочевке и в непраздничное время в ящиках» [Житецкий 1893: 44]. В списке этнографического отдела Краевого музея дарциги определяются как «род хоругви с живописными религиозными изображениями» [Каталог музея 1928: 45].
Согласно традициям, готовое полотно с изображением божества обшивали шелковой или парчовой тканью, при этом сверху — для подвешивания, снизу — для утяжеления вставляли деревянные штанги в специально изготовленные отверстия в тканевом «паспарту» [Шараева 2017а: 87]. Благодаря этому дарциг висел прямо, а при транспортировке его удобно было скручивать в свиток. Для сохранности на лицевой стороне дарцига пришивали легкую ткань в качестве «занавеса».
Дарциги были востребованы для оформления буддийских храмов (калм. хурм) и алтарной зоны в жилище, наряду с другими культовыми предметами, которые занимали определенное место и выполняли ритуальную, смысловую и декоративную функции.
В период прекращения связей с буддийскими центрами (конец ХУШ в.) увеличилось практическое значение изготовления предметов буддийского культа в мастерских калмыцких храмов. Изготовлением дарцига занимались художники (калм. зу-рач) из числа буддийского духовенства. В своих трудах И. А. Житецкий записал предание, в котором описана практика изготовления дарцига калмыцкими буддийскими священнослужителями, в свою очередь данную практику связывают с именем Аюки-хана, который, «чувствуя недостаток в эмчи, зурхачи и бакши, отправился в Тибет к Далай-ламе и с разрешения последнего привез в Астраханскую степь трех лиц: бакши Шарып-ламу, эмчи Ахатен (т. е. Сан-джи Аракба) и зурхачи Арынкг-Джалтын. И вот с этого времени и начались в степи зурхачи» [Житецкий 1893: 61]. По сведениям И. А. Житецкого, знаменитые зурхачи Малого Шабинеровского хурула Малодер-бетовского улуса считали себя последователями Арынкг-Джалтына, сохраняющими его практики из поколения в поколение. До 1880-х гг. в этом хуруле жил художник Боро-Манка, у которого учились искусству танкописи «не только зурхачи из Дербетов-ских хурулов, но и из Торгутовских» [Жи-тецкий 1893: 61]. По информации, полученной от Бааза Менкеджуева (Бааза-багши), в Малодербетовском улусе был также известен художник Дорця, написавший изображение Тары (Дара-эке), переданное позднее в музей Петербургской академии наук [Руднев 1905: 14]. П. И. Небольсин, побывавший в середине XIX в. в Хошеутовском улусе, также отметил, что в буддийских храмах улуса «гелюнги занимаются живописью» [Небольсин 1852: 186]. Были свои художники в буддийских храмах у калмыков, проживавших и на Дону. В XIX и начале XX вв. искусству танкописи калмыки обучались в центрах живописи. Как утверждает С. Г. Ба-тырева, обучение проходило в Большом Барунов хуруле в Торгоутовском улусе1, в
1 Вызывает вопрос, о каком из торгутских
Малодербетовском улусе — Дунду хуруле и духовной Цаннид — школе (академии) Чёря-хурула, находившейся на территории современного Целинного района Калмыкии [Батырева 2005: 85]. Обучение в школах иконописи составляло три года, вместе с этим ученики изучали скульптуру, каллиграфию и основы архитектуры.
Перед созданием дарцига в первую очередь проходил обряд очищения, соблюдался пост и произносились молитвы, происходил выбор наставника из числа других буддийских священнослужителей. Место работы, материалы и инструменты должны были быть освящены. Во время проведения работ художник воздерживался от общения с людьми, соблюдал пост и работал в одиночестве. Основой для написания дарцига у калмыцких художников служили холст и хлопчатобумажная материя. Техника подготовки полотна и нанесения рисунка сохраняла его эластичность, необходимую для транспортировки, особенно в условиях кочевого быта: «на проволочную рамку натягивается мокрый холст и рамка укрепляется шнурками в деревянной раме большого размера. Когда холст высохнет и натянется, его покрывают смесью мыла со столярным клеем. Просохшую поверхность сглаживают рогом. Контур чернят карандашом, а затем наводят тушью, после чего все планы закрываются краской, которую разводят в раковинах жидким раствором клея. Смешения разных тонов избегают, предпочитая чистые краски» (цит. по: [Батырева 2005: 86]).
Калмыцкими танкописцами создавались копии имеющихся изображений божеств, поэтому «восковкой снимают очертания. По ним накалывают трафарет (загбыр)» [Руднев 1905: 14]. На изображении сначала раскрашивались большие плоскости, затем — детали. После повторного нанесения
хурулов идет речь. Возможно, что о Большом хуруле Ламринлин Багацохуровского улуса, так как «барун» — одно из подразделений этого улуса. О монастыре Ламринлин известно, что он был в XIX в. разделен на пять хурулов: Большой (Ики) хурул Ламринлин, Большой Манланху-рул, Большой Докшидын-хурул, Малый Дан-жагин-хурул, Онкоров Малый хурул. В начале XX в. был основан еще один хурул, получивший название «Шебенеров» [Буддийская традиция 2015: 65].
контура наносилась позолота, также выполнялась полировка отдельных участков. На уже изготовленных дарцигах в последнюю очередь рисовали глаза, что соответствовало церемонии «открывания глаз». Краски для изготовления дарцига использовались минерального и растительного происхождения. Готовые дарциги были «от 'Л аршина1 до сажени2 и больше....» [Житецкий 1893: 44]. Калмыцкие художники для изготовления своих работ пользовались тибетским пособием по иконографии «Тик-зачангрль» или «Тик-зад» [Руднев 1905: 8].
Согласно буддийскому канону, каждое божество пантеона изображалось в определенных пропорциях, с набором обязательных признаков: поза, тип телосложения, эманация определенного цвета, атрибут и т. д. Если на дарциг изображалось одно божество, то непременно справа рисовали солнце, слева — луну. Изображали божество, окруженное целым рядом изображений других божеств или символов. Так, например, вокруг центральной фигуры Будды Шакьямуни часто изображали картины из его жизни от рождения до смерти, а изображение божества Амитабха выполнялось в окружении 8 субурганов. На дарциге с большим количеством изображенных божеств главное выделялось на фоне второстепенных персонажей: «в центре представлен в сравнительно большем размере бурхан Майдри, вверху справа — Дарька, слева Чакшиба, с боку справа — Лама, Аюша, Од-че-бурхан, слева — Юм, Манза Шири, Аби-два; внизу — Далай лама, Зонкуа и Бань-чен-Эрдни» [Житецкий 1893: 45].
И. А. Житецкий считал, что «техника калмыцкой живописи довольно примитивна и характеризуется отсутствием перспективы и мертвенным однообразием всех изображений бурханов; только по цвету лица и аксессуарам рисунков можно отличить изображение одного бурхана от другого: все они (исключение составляют разве изображения злых духов) снабжены одною типичною физиономией: широким, почти круглым лицом, узкими скошенными глазами, коротким носом и несоразмерно длинными ушами» [Житецкий 1893: 64].
1 Аршин — старинная мера длины, равная 71 см
2 Сажень — старинная мера длины, равная 2,13 м.
Происхождение коллекции дарцигов и их количество
Фактически, как было выше сказано, в «калмыцкой» коллекции Астраханского музея-заповедника имеется 49 дарцигов, из них одна икона была подарена музею в 2014 г. В силу этого ей в статье уделяется наименьшее внимание. Все дарциги хранятся в фонде «Изо, ДПИ, культовые предметы», поскольку они требуют особых условий хранения1. Интересно, что сведения о количестве дарцигов в научных статьях разнятся. Так, А. А. Курапов пишет, что дарцигов насчитывается 30 ед. хр. [Курапов 2009: 233], а Ю. В. Герасимова, что их более 30 дарцигов [Герасимова 2016: 333].
Первое упоминание о приобретении Петровским обществом исследователей Астраханского края (далее — ПОИАК) дарцигов содержится в отчете общества за 1904 г., где обозначено количество в 45 единиц: «так, на средства Музея приобретена прекрасная коллекция по калмыцкой иконологии (45 больш. и мал. икон)» [Отчеты Музея 1908: 11]. В отчете ПОИАК за 1906 г. описана калмыцкая икона-дарциг «Аюши — покровитель долгоденствия — с 250 разных святых вокруг, писанная на полотне красками», и где дано впервые имя человека, подарившего его: «Привезена из Урги (Монголия). Пожертвовал Наянта Шахтаев, гецюль Икицохуровского улуса, Китченерова рода» [Отчеты Музея 1908: 9]. Данная икона вошла в Каталог Музея, изданный в 1928 г., под номером 254 [Каталог Музея 1928: 45], однако утрачена в настоящее время, среди фактической коллекции икона с изображением Аюши с такими же характеристиками не обнаружена. Атрибуцию некоторых дар-цигов провел А. М. Позднеев2, который проявил большой интерес к коллекции буддийских предметов [КП. 42737. Кн. 15. Л. 6].
Создание «калмыцкой» коллекции, как и собраний других народов, населявших Астраханскую губернию, производилось несколькими способами: 1) путем передачи Музею уже сформированных коллекций, например Астраханским губернским стати-
1 См.: [Приказ Министерства культуры РФ 2020].
2 Позднеев А. М. (1851-1920) — российский востоковед, монголовед, доктор монгольской и калмыцкой словесности, профессор.
стическим комитетом, Управлением калмыцким народом [Отчеты Музея 1908: 1]; 2) путем пожертвований музею, о чем свидетельствует запись в [Отчет 1889: 44; Отчеты Музея 1908: 4, 9; и др.]; 3) путем приобретения на средства музея [Отчеты Музея 1908: 11]; 4) путем сбора предметов, вещей в ходе полевых экспедиций [Отчет 1909: 8].
В [Каталог Музея 1928: 43-45] указывается под номерами № 209-259 перечень дарцигов (из этого следует, что в музее в 1928 г. хранился 51 дарциг), которые входили в фонды музея. Некоторые из них имеют четкую идентификацию, другие так и прописаны — «дарцик», что свидетельствует о том, что не все иконы до 1928 г. были атрибутированы (таковых имеется 6 единиц). Несмотря на то, что среди членов ПОИАК были представители, которые изучали историю и быт калмыцкого народа, тем не менее и им не хватало необходимых знаний для правильной атрибуции икон. В «Сведениях о калмыках по ответам корреспондентов обывателей» отмечается, что «...указания о существовании курганов, о находках в них, названия бур-ханов — все это уже известно и не дает никакого материала для какой-либо научной работы. Этнографические сведения так же скудны, как и исторические» [Отчет 1894: 25]. Однако можно выдвинуть и другую гипотезу об отсутствии атрибуции дарцигов, которая заключается в том, что это были недавно поступившие иконы, которые еще не успели идентифицировать, хотя это маловероятно, поскольку в то время в Астрахани проживали еще калмыки, а также еще не началась активная борьба советской власти с религией, поэтому в тот период хурулы еще осуществляли свою деятельность, у калмыков-жителей Астрахани и практикующих буддийских монахов можно было получить консультацию. По словам работников Астраханского музея-заповедника, описание всех икон было произведено в 2010-2020-е гг., в данной работе принимал активное участие А. А. Ку-рапов (ныне — доктор исторических наук, заместитель директора Астраханского музея-заповедника).
Сведений о поступлении дарцигов в музей, согласно Книгам прихода, не было обнаружено [Книги прихода]. Можно предположить, что информация о поступлении
экспонатов «калмыцкой» коллекции имеется в актах приема-передачи, которые нами пока не изучались.
По инвентарным номерам можно проа-
нализировать, как формировались коллекции. Рассмотрим в табл. 1 инвентарные номера и год поступления дарцигов в Астраханский музей-заповедник.
Таблица 1. Инвентарные номера и год поступления коллекций дарцигов в Астраханский музей-заповедник [Table 1. Collections of dartsigs to have arrived at Astrakhan Reserve Museum. Accession numbers and acquisition years]
Диапазон инвентарных номеров, имеющих одинаковое начало Кол-во дарцигов Предположительный год приобретения / дара Предположительный год поступления Примечание
3384 5 ед. хр. 1914 г. Имеется паспарту, плохая сохранность, наличие потертостей, черных пятен. Размеры практически одинаковы. Можно предположить, что данные дарциги использовались в повседневной жизни и были приобретены у представителей калмыцкого народа.
3385 14 ед. хр. 1904 г. 1914 г. Паспарту отсутствует, отличная сохранность, краски яркие, размеры практически одинаковые. Стилистика дарцигов указывает, что, скорее всего, автором был один человек. Все это позволяет предположить, члены ПОИАК приобрели данную коллекцию либо у танкописца по заказу, либо у торговца.
3386 14 ед. хр. 1914 г. Имеется паспарту, сохранность отличная, на некоторых дарцигах имеются незначительные потертости и дыры небольших размеров. Имеются пара дарцигов большого размера, а остальные среднего и малого размера. Вероятно, дарциги использовались по прямому назначению и были алтарными.
3395 3 ед. хр. 1914 г. Имеется паспарту, хорошая сохранность, имеются небольшие потертости и прорехи, размеры разные. Скорее всего, что дарциги использовались в жилище.
4240 11 ед. хр. не позднее 1920 г. Паспарту отсутствует, хорошая сохранность, имеются потертости на сгибах и краях полотен, размеры разные, однако преобладают в основном дарциги большого размера. Кроме того, имеются дыры на краях или углах полотен, что дает нам возможность предположить, что данная коллекция использовалась по назначению и находилась либо молебенных домах, либо у более состоятельного сословия общества.
Без номера 1 ед. хр. Имеется паспарту, хорошая сохранность, имеются потертости и дыры, дарциг большого размера. Вероятно, использовалась в качестве алтарной в жилище.
ИТОГО: 48 ед. хр.
Как видно из табл. 1, все дарциги были разбиты по номерам по мере поступления. При анализе дарцигов весьма четко выделяются закономерности по источнику формирования: иконы под номерами 3385 явно были приобретены по заказу, поскольку они выглядят практически не использованными, не имеют заломов, потертостей, а также отсутствует паспорту, стилистика схожая, чувствуется рука одного художника; иконы под номерами 3384 явно были выкуплены у бедных семей, поскольку они покрыты гарью, что обычно происходило в бедных кибитках (ср. «У людей богатых унины выкрашиваются, но бедняки обходятся и без этой роскоши тем более, что он впоследствии от дыма совсем чернеет» [Львовский 2022: 57]); иконы под номерами 4240 явно были приобретены или получены в дар от хурулов или богатых семей, поскольку они имеют большие размеры и не приспособлены по этой причине к кочеванию по степям, также на обороте имеются следы клея, которые свидетельствуют о том, что они были приклеены к какой-то поверхности, видимо к стене. Гипотетически возможно, что некоторые предметы буддийского культа, хранящиеся в Астраханском музее-заповеднике, поступили после закрытия хурула на Калмыцком базаре и / или Хошеутовского хурула, а также небольших хурулов, которые имелись вблизи Астрахани, однако доказательств этому у нас не имеется, поскольку каких-то актов приема-передачи не имеются в Астраханском музее.
При более подробном рассмотрении дарцига без инвентарного номера, который имеет большие размеры, потертости и дыры
и на обороте которого имеется надпись "АКМ-3386-?", можно предположить, что данный дарциг принадлежит к коллекции именно под номером, который начинается с цифр 3386.
Сопоставление современной коллекции с опубликованным каталогом [Каталог Музея 1928]
Приведем перечень дарцигов и попытаемся, насколько это возможно, сопоставить с современной коллекцией (см. табл. 2). Для поиска соответствий учитывается то, что изображено на иконе, надписи на обороте, которые, однако, имеются не на всех иконах, а также годы поступлений. В столбце 2 указывается инвентарный номер современной коллекции дарцигов. Дарциги, указанные в строках, которые выделены курсивным начертанием, нами точно идентифицированы, в строках, которые выделены полужирным начертанием, указана невозможность провести идентификацию в связи отсутствием вообще какой-либо информации, необходимой для атрибуции. Те дарциги, которые не были обнаружены в коллекции по: [Каталог Музея 1928], в столбцах 4-5 имеют прочерк. Отсутствие в современной коллекции отмечается прочерком в столбце 2. В столбце 4 таблицы сохраняется оригинальная орфография и пунктуация источника, т. е. [Каталог Музея 1928]. Фотографии дар-цигов (столбец 8) приводятся по: [Госкаталог]. В случае если в современной коллекции имеется несколько гипотетических соответствий, то указывается вариант с знаком «?».
Таблица 2. Результаты гипотетического сопоставления современной коллекции дарцигов и
данных из: [Каталог Музея 1928] [Table 2. Data on the current dartsig collection and items included in the 1928 Museum Catalogue. Results of hypothetical comparison]
№
а г
и ц
арц д р
е ме
о н в.
н Ин
5
4
-
г3 § ^
2 00 та2
• • <s
ое
пз
% £
о
п я
е е
и з
ав £ 4
о г - 3 4
н е о л
име На а ата 8: 2
9
н е т
е р
б о
и р
п
д
доГ
я и н
е л
п
упт
с о
п
д
доГ
Миниатюры
изображений
[Госкаталог]
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
КП-3384/1 Ц-8
Авалокитешвара Чатурбхуджа
256
Дарцик
1914
mm
I К, i
КП-3384/2 Ц-9
Три бодхисаттвы (?)
257
Дарцик
1914
КП-3384/3 Ц-10
Ушниша-Ситатапатра (?)
258
Дарцик
1914
КП-3384/4 Ц-11
Ваджрапани
259
Дарцик
1914
1
2
3
4
КП-3384/5 Ц-12
Ушниша-Ситатапатра (?)
232 (?)
Цаган-Шухуртей
1914
J
КП-3385/1 Ц-13
Амитабха
212
Абида-бурхан
1904
1914
КП-3385/2 Ц-14
Шридэви
214
Лхамо
1904
1914
КП-3385/3 Ц-15
Чанданапрабху (?)
213
Зандан-Цзу
(Шиге-
Муни)
1904
1914
КП-3385/4 Ц-16
Далха с восемью спутниками (?)
219
Юсун-тен-гри, хубил-ган Дарч-жи-Цимбэ
1904
1914
5
6
7
8
9
10
КП-3385/5 Ц-17
Авалокитешвара Шакадаша
218
Хоншим бодисатва-Ариябало-Нидубер уцзекчи. Другое название этого бурхана — Чжуч-жилшил Арьябало
1904
1914
11
КП-3385/6 Ц-18
Ваджрапани
1904
12
КП-3385/7 Ц-19
Ямантака (или Вад-жрабхайрава)
215
Ямандага Ужикч-жит (тиб.)
1904
1914
13
КП-3385/8 Ц-20
Махапанчараджа
239
Дорчжи-Цимбе
1904
14
КП- 3385/9 Ц-21
Гандхарва
210
Табун-тен-гри, Ку-бил-Лханка, хубилган Очир-вани
1904
1914
15
КП-
3385/10
Ц-22
Вайшравана
217
Докшит-
Бисман-
тенгри
— по-монгольски, Намсарай
— по-тибетски; покровитель богатства
1904
1914
16
КП-
3385/12
Ц-24
Харита Тара
209
Ногон-Дара-Эхе — Зеленая небесная дева
1904
1914
17
КП-
3385/13 Ц-25
Хайягрива
216
Докшит Хаинкирва или Хаягри-
1904
1914
ва
18
КП-
3385/14
Ц-26
Махакала Садбхуд-жа (или Джняна Махакала)
211
Гомбо или Махагала, один из докшитов, обладающий мужеством и силой; он предохраняет людей от невидимой силы злых духов и стоит во главе гениев хранителей священного учения (монг.)
1904
1914
19
КП-
3385/15
Ц-27
Бхайшаджагуру
220
Оточи-бур-хан (монг.), Манлы (тиб.) — покровитель врачебного искусства. Вокруг Оточи его перерождения (хубилганы)
1904
1914
20
КП-3386/1 Ц 28
Ваджрапани в короне из черепов
1914
21
КП-3386/2 Ц-29
Мандала мироздания
1914
22
КП-3386/3 Ц-30
Ваджрапани
1914
«4 3 ^
^ —т ■
23
КП-3386/4 Ц-31
Поталака
1914
24
КП-3386/5 Ц-32
Будда Шакьямуни с учениками Шарипутрой и Маудгальяяной
222 (?)
Бурхан-Бакша
1914
25
КП-3386/6 Ц-33
Махапанчараджа
239
Дорчжи-Цимбе
1914
26
КП-3386/7 Ц-34
Симатара
234
Ногон-Дара-Эхе
1914
J
» I. г г '
{
27
КП-3386!8 Ц-35
Джебдзун Дамба V
1914
28
КП- 3386I9 Ц-36
Ушниша-Ситатапатра
232 (?)
Цаган-Шухуртей
1914
29
КП-
3386I10 Ц-37
Ваджрапани
1914
30
КП-
3386/11
Ц-38
Чанданапрабху
223
Цзандан-Цзу
1914
31
КП-
3386/12
Ц-39
Шридэви
246
Лхамо
1914
32
КП-
3386/13 Ц-40
Ваджрапани
1914
33
КП-
3386/14 Ц-41
Будда Шакьямуни
222 (?)
Бурхан-Бакша
1914
33а
КП-3386/?
Амитаюс
34
КП-3395/1 Ц-50
Вайшравана
242
Намсарай
1914
35
КП-3395/2 Ц-51
Бодхисаттвы Манджурши, Авалокитешвара, Ваджрапани
227
Маньч-жушри — покровитель искусства
1914
ЗЦ» V
I
36
КП-3395/3 Ц-52
Яма (Ямараджа, Джарамаджа)
241
Чойчжуль
1914
АЛ"
37
КП-4240/1 Ц-247
Будда Амитаюс
230
Аюши — покровитель долгоденствия
1920
38
КП-4240/2 Ц-248
Сукхавати
229
Абида-Амитаба
1920
39 КП-4240/3 Ц-249 Дарцик (танка) с изображением лам и святых Не позднее 1920 г.
5
40 КП-4240/4 Ц-250 Цзонхава 226 Цзонхава 1920
гйя ' i.-JV
41 КП-4240/5 Ц-251 Вайрочана Не позднее 1920 г.
ш
42 КП-4240/6 Ц-252 Ципахо Не позднее 1920 г.
с
43 КП-4240/7 Ц-253 Ципахо Не позднее 1920 г.
II
44
КП-4240/8 Ц-254
Будда Шакьямуни в окружении Манджушри, Зеленой Тары и Хаягривы
225
Шиге Муни
1920
45
КП-4240/9 Ц-255
Сукхавати — чистая земля Будды
Не позднее 1920 г.
46
КП-
4240/10 Ц-256
Будда Шакьямуни
225
Шиге Муни
1920
47
КП-
4240/11 Ц-257
Пита Дзамбала (Джамбхала)
221
Цаган-Намсарай
1920
48
Будда Шакьямуни
224
Зандан Цзу
(Шиге-
Муни)
49 Майтрея 228 Майдари — буду- щиймиро- правитель. В честь его 28 августа бывает праздник Майда- рин-хурул
50 — Ушнишавиджайя 231 Усниха-бицзея
51 — Белая Тара 233 Цаган-Дара-Эхе
52 Авалокитешвара 235 Ариябало. Бурхан, который в древности скорбя о пороках одушевленных существ разбил свою голову на одиннадцать частей, из которых каждая потом образовала собою отдельную голову
53 — Янжима 236 Янчжил-Лхамо
54 — Харити 237 Бурчжи Лхамо
55 Хаягрива 238 Дам-Дин (Хани- кирва)
56 — Махакала 240 Гомбо
57 — Дзамбала 243 Намсарай
58 — Ямантака 244 Ямандага
59 — Дамчен Дордже Леша, Ваджрасадху 245 Дарлик
60 — Брахма 247 Самба
248 Изображение калмыцкого божества (неопр.)
61 — Говилха 249 Табун тенгри
62 — Гесер 250 Гесер-хан
63 — Четверо махараджей 251 Махаранза
64 — Четверо махараджей 252 Махаранза
65 — Четверо махараджей 253 Махаранза
66 Амитаюс 254 Аюши — покровитель долгоденствия, с разными святыми в круг в числе 250
67 255 Дарцик — род хоругви с живописными религиозными изображениями
Как видно из табл. 2, в результате проведенного сопоставительного анализа выявлено, что 20 современных ед. хр. точно идентифицированы с дарцигами, указанными в: [Каталог Музея 1928: 43-45]. Остальные иконы невозможно определить в связи с недостаточностью информации, чтобы сделать окончательные заключения. Думается, что можно соотнести иконы под номерами 256-259 в [Каталог Музея 1928: 43-45] с современными под номерами 3384, поскольку они настолько плохой сохранности, что вполне они были такими же, когда поступили в фонды музея, и по этой причине работникам музея не удалось их атрибутировать. На обороте некоторых икон указывается год приобретения, который учитывался при анализе. Были привлечены сведения из Государственного каталога, в которых указан год поступления. Получается, что 35 дарцигов поступили в 1914 г. и 11 ед. хр. — не позднее 1920 г. (установить точную дату невозможно, это может быть и 1914 г., что соответственно увеличит количество икон, поступивших в 1914 г.).
Если суммировать данные, обнаруженные в Отчетах ПОИАК (в 1904 г. поступило 45 ед. хр., в 1906 г. упоминается 1 ед. хр.), и прибавить к ним отсутствующие в современной коллекции, но указанные в [Каталог
Музея 1928: 43-45] иконы в количестве 21 ед. хр., а также добавить те, которые имеются в современной коллекции, но отсутствуют в [Каталог Музея 1928: 43-45], в количестве 11 ед. хр., то можно получить достаточно условное число дарцигов, которые должны были быть в итоге: не менее 78 ед. хр. Как минимум 30 буддийских икон, которые устанавливаются из таких расчетов, перекрестных сопоставлений, утеряны. Скорее всего, утрата некоторых музейных предметов, в том числе икон, связана с Революцией 1917 г. и Гражданской войной, которые оказали значительное влияние на сохранность фондов музея [Курапов 2009: 233]. В [Каталог Музея 1928] обозначена 51 ед. хр. Следовательно, как минимум 21 ед. хр. была утрачена до 1928 г. Другая часть была утрачена уже после 1928 г. Возможно, что это было связано с репрессиями 1930-х гг. и Великой Отечественной войной 1941-1945 гг. Поступления икон после 1928 г. происходили, о чем свидетельствуют данные табл. 2: 11 ед. хр. отсутствуют в [Каталог Музея 1928: 43-45].Однако необходимо оговорить, что 2 ед. хр. в [Каталог Музея 1928: 43-45] не имеют описания (названия), следовательно, если их исключить из 11 ед. хр., то после 1928 г. поступило 9 ед. хр.
Передача в 1920 г. обусловлена тем, что
в эти годы Петровское общество практически прекратило свое существование, хотя год официального закрытия до сих пор не известен, но при этом в фонде Ф-857 Государственного архива Астраханской области в описи 1 содержатся дела, датированные и 1926 г. В работах, посвященных деятельности ПОИАК, последовательно не указывается, когда перестало работать данное общество (см., например:[Курапов 2019: 57-59]).
Анализ [Каталог Музея 1928: 43-45] показывает, что работу по атрибуции буддийских икон старались проводить, в редких случаях, когда не могли идентифицировать, просто указывали "дарцик". В тех случаях, когда указана атрибуция, она проведена правильно. Скорее всего, приезжали монголоведы, которые могли провести такую работу. Так, например, как мы указывали выше, А. М. Позднеев осуществил атрибу-
цию некоторых дарцигов [Книги прихода: КП-42737. Кн. 15. Л. 6].
Сохранность буддийских икон
Буддийские иконы имеют разную степень сохранности (см. табл. 3). Дарциги с очень сильным выцветанием красочного слоя, надрывами, наличием темных пятен от копоти лампад и т. д. свидетельствуют о том, что они использовались в быту у простых калмыков. И, напротив, дарциги, приобретенные Петровским обществом в 1904 и 1920 гг., находятся в отличном и хорошем состояниях, хотя на них, конечно, имеются следы временных изменений, такие как потертости, незначительные отслоения красочного слоя и т. д., не использовались по своему прямому назначению, а были либо специально изготовлены для Петровского общества, либо приобретены и отданы в дар у состоятельных калмыков.
Таблица 3. Сохранность буддийских икон в зависимости от года поступления [Table 3. States of preservation of Buddhist icons by year of acquisition]
Сохранность Год Плохая Удовлетворительная Хорошая Отличная Всего
1914 5 8 17 7 37
1920 0 1 10 0 11
Итого: 5 9 27 7 48
Размеры дарцигов
В ходе анализа размеров дарцигов следует подчеркнуть, что небольшие иконы характерны для использования в простой семье, они имели, как правило, паспарту, палочку, чтобы можно было свернуть их быстро во время постоянных кочевок, кроме того, тканевые иконы занимали не очень много места, и после разворачивания изображение не ухудшалось. Что касается икон с холстом на клею, то такие иконы было очень сложно свернуть в трубочку, они требуют раз-
вернутой формы. Поэтому такие дарциги, скорее всего, использовались в молельных домах, буддийских храмах или у состоятельных калмыков.
Паспарту дарцигов
Большую ценность представляют для нас паспарту, которые были распространены в быту у калмыков. При анализе "калмыцкой" коллекции Астраханского музея заповедника можно выявить следующие их типы (см. рис. 1).
а)
КП-3386-6 Ц-33
б)
КП-3384-5 Ц-12
в)
КП-3384-4 Ц-11
г)
КП-3386-5 Ц-32
L
е)
КП-3395-2 Ц-51
д)
КП-3386-8 Ц-35 Рис. 1. Типы паспарту буддийских икон, хранящихся в Астраханском музее-заповеднике [Fig. 1. Types of thangka passe-partouts at Astrakhan Reserve Museum]
Как видно из рис. 1, выявлены 6 типов паспарту, причем среди них выделяются две их основные формы (рис. 1. а, в) и одна гибридная, сочетающая в себе две основные формы (рис. 1: е), остальные же формы являются вариантами двух основных. Форма А самая простая по своей конструкции, состоит из 4-х прямоугольников, к одной стороне которых пришивалась икона, однако ее можно быстро свернуть в трубочку, но не совсем удобно это сделать, когда по нижним краям имеются палочки для вытягивания изображения, так как при скручивании полотна, которое имеет ровные края, чаще всего осуществляется скручивание двумя руками с одной стороны быстрее, а с другой стороны медленнее, поскольку левая и правая руки имеют разную скорость. Это приводит к тому, что скручивание происходит неравномерно. Форма Б относится к очень простой: внутри цельного тканевого полотна вырезается место под икону и затем изображение вшивается. Форма В и ее разновидности (Г, Д) являются наиболее распространенными в коллекции Астраханского музея. Форма относится к сложной конструкции, поскольку состоит из двух трапециевидных и прямоугольных фрагментов и является традиционной, какнони-ческой. Формы Г и Д, скорее всего, были сшиты из остатков ткани, которые остались после изготовления другого изделия, что, видимо, было характерно. Это своего рода "одежда" для иконы, которая выполняет чисто утилитарную функцию, а именно предохраняет икону от истирания, во-вторых, выражает сакральное отношение верующих
к самой иконе, передает их любовь, благодарность. Это сакральное отношение подтверждает и материал, из которого шилось паспарту: в основном это были шелк, парча, атлас, бархат и др. (КП-3384/5 Ц-12, КП-3384/3 Ц-10, КП-3395/2 Ц-51, КП-3386/14 Ц-41, КП-3386/13 Ц-40, КП-3386/12 Ц-39 и др.). Встречаются паспарту из хлопковых тканей (КП-3395/3 Ц-52, КП-3395/1 Ц-50, КП-3386-12 Ц-39, КП-3386/11 Ц-38 и др.), что не в коем случае не умаляет отношение верующих к буддийским божествам. По «калмыцкой» коллекции дарцигов можно сказать, что в основном шились паспарту из ткани как ярких, в том числе и темных, (КП-3386/3 Ц-30, КП-3386/9 Ц-36, КП-3386/10 Ц-37, КП-3386/13 Ц-40, КП-3395/1 Ц-50, КП-3395/2 Ц-51, КП-3395/3 Ц-52 и т. д.) цветов, так и неярких (КП-3386/6 Ц-33, КП-3386/8 Ц-35) цветов, причем последних меньше.
Рассмотрим паспарту некоторых буддийских икон более подробно.
Паспарту дарцига с инвентарным номером КП-3384/5 Ц-12 было сшито из трех отрезков щелковой ткани, цвет определить достаточно трудно, так как со временем ткань выцвела, однако, скорее всего, цвет паспарту был коричневый или золотисто-коричневый. Вероятно, икона использовалась по своему прямому назначению, т. е. находилась в алтарной части жилища и была приобретена у представителя калмыцкого народа, вероятно из бедного сословия. Паспарту иконы с инвентарным номером КП-3384/3 Ц-10 сшито из четырех отрезков парчовой ткани с характерным рисунком «цветами»,
по нижнему краю паспарту имеет насыщенный темно-синий цвет. Третье паспарту, на которое следует обратить внимание, это паспарту иконы с инвентарным номером КП-3386/5 Ц-32. Данный дарциг имеет два паспарту: внешнее и внутреннее, что достаточно редко встречается. Внутреннее паспарту сшито из шести отрезков шелковой ткани золотого цвета. Внешнее паспарту сшито также из шести отрезков шелковой ткани коричневого цвета. Размер, сохранность и материал паспарту — все это в совокупности позволяет предположить, что эта икона могла находиться в хуруле или в доме представителя более состоятельного сословия общества.
Части тканевого изделия, из которых состоит паспарту, сшивались как машинным (см. фото 1: а, б, в, г, д), так и ручным
в)
швом (см. фото 1: е, ^^ю, з, и, к). Применение машинных швов для изготовления паспарту свидетельствует о том, что уже в конце XIX в. калмыки использовали швейные машинки, хотя машинные строчки встречаются не так часто в "калмыцкой" коллекции буддийских икон Астраханского музея-заповедника1 .
1 Надо отметить, что калмыцкие женщины были умелыми швеями, которые в своей работе использовали и швейную машинку. Во время депортации, например, известно, что швейная машинка, которая была взята с собой в долгую и неизвестную дорогу, позволила выжить калмыцким семьям, поскольку женщины-калмычки шили на заказ и получали возможность каким-то образом обеспечивать свою семью. Например, воспоминания о швейной машинке [Забвению не подлежит 2014: 23, 74, 87].
г)
д) е)
и) к)
Фото 1. Типы использованных швов для изготовления паспарту буддийских икон, хранящихся в Астраханском музее-заповеднике
[Photo 1. Types of seams on thangka passe-partouts at Astrakhan Reserve Museum]
При сшивании частей паспарту между собой использовался стачной шов взаутюж-ку (см. фото 1: а, б). Для укрепления швов дополнительно использовался обычный на-строчный шов (см. фото 1: в, г, д). Ручные швы встречаются чаще. Готовые заготовки паспарту между собой сшиты ручной стяжкой неровной наметкой (см. фото 1: е, ж, з, и, к). В большинстве случаев паспарту с иконой сшиты между собой ручной стяж-
кой стебельчатым швом или швом «вперед иголку» (см. фото 1: з). По внешнему краю иконы и паспарту чаще всего имеется кант (см. фото 1: б, е, ж, и, к), он скрывает внутренние швы и придает жесткость изделию, а также выполняет функцию декоративного элемента. Кант пришивался к дарцигу (см. фото 1: ж, и, к) ручным стебельчатым швом и обычным машинным настрочным швом (см. фото 1: б, е).
Заключение
В результате проведенного исследования можно сделать следующие выводы.
Формирование «калмыцкой коллекции» буддийских икон Астраханского музея-заповедника происходило в дореволюционный и советский периоды. Сбор и сдача в музей культурных артефактов происходили по ряду причин, в первую очередь по причине стремления членов Петровского общества исследователей Астраханского края сохранить культурное наследие, которое могло быть уничтожено в процессе реализации мероприятий, направленных на борьбу с религией или которое могло быть утеряно в силу разных обстоятельств в водовороте исторических событий. Сопоставление современной «калмыцкой» коллекции с [Каталог Музея 1928] позволило установить перечень отдельных буддийских икон, которые были утрачены и которые представляют большой научный интерес (так, например,
Источники
Книги прихода // Астраханский государственный
музей-заповедник. 40 ед. хр. Госкаталог (электронный ресурс) // URL: https://goskatalog.ru/portal/ (дата обращения: 25.03.2022).
Литература
Батырева 1991 — Батырева С. Г. Старокалмыцкое искусство: альбом. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1991. 127 с.
Батырева 2005 — Батырева С. Г. Старокалмыцкое искусство XVII - начало XX вв. М.: Наука, 2005. 155 с.
Буддийская традиция 2015 — Буддийская традиция в Калмыкии и Западной Монголии. Сакральные объекты. М.: Вост. лит., 2015. 238 с.
Герасимова 2016 — Герасимова Ю. В. Коллекция калмыцких культовых предметов в собрании Астраханского музея-заповедника // Буддизм Ваджраяны в России: традиции и новации. М.: Алмазный путь, 2016. С. 332335.
Житецкий 1893 — Житецкий И. А. Очерки быта астраханских калмыков (этнографические наблюдения 1884-1886 гг.). М.: Тип. М. Г. Волчанинова, 1893. 87 с.
Забвению не подлежит 2014 — Забвению не подлежит / вступ. ст., сост., подг. текстов
нахождение иконы буддийского божества Янжимы в фонде Астраханского музея-заповедника ставит новые вопросы для исследователей, поскольку ранее считалось, что богиня больше почитается среди бурят). По сохранности и размерам «калмыцкой» коллекции дарцигов можно ответить на вопросы по формированию данной коллекции: буддийские иконы, имеющие хорошую сохранность и без паспарту, были специально написаны и переданы Петровскому обществу, иконы плохой сохранности с следами копоти, скорее всего, использовались в бедном калмыцком жилье, иконы больших размеров и хорошей сохранности, по всей вероятности, использовались в буддийских храмах или в домах состоятельных калмыков. Анализ паспарту показал, что калмыки всегда относились к буддийским божествам с большим почтением, и это сакральное отношение отражалось и в том, из какого материала изготавливались паспарту.
Sources
Books of Acquisitions. At: Astrakhan Reserve
Museum. 40 items. (In Russ.) State [Museum] Catalogue [of Russia]. Available at: https://goskatalog.ru/portal/ (accessed: 25 March 2022). (In Russ.)
И. В. Лиджиевой, К. Э. Манцевой. Элиста: КИГИ РАН, 2014. 163 с.
КРС 1977 — Калмыцко-русский словарь / под ред. Б. Д. Муниева. М.: Рус. яз., 1977. 760 с.
Каталог музея 1928 - Каталог музея. Этнографический отдел. Калмыки // Ежегодник Астраханского краевого музея. Астрахань, 1928. 48 с.
Курапов 2009 — Курапов А. А. История и культура буддизма в Астраханском крае (по материалам коллекции буддийской иконографии Астраханского музея-заповедника) // Астраханские краеведческие чтения: сборник статей / под ред. А. А. Курапова. Вып. 1. Астрахань: [б. и.], 2009. С. 229-235.
Курапов 2013 — Курапов А. А. «Буддийская коллекция» Астраханского музея-заповедника // Всероссийская научная конференция, посвященная 175-летию Астраханского музея-заповедника: сборник статей / под ред. А. А. Курапова. Астрахань, 2013. С. 139-146.
Курапов 2019 — Курапов А. А. Петровское общество исследователей Астраханского края -
Региональный научный центр XIX - начала XX в. // Астраханские Петровские чтения: мат-лы Всерос.науч.конф. с междунар. участием. Астрахань: [б. и.], 2019. С. 57-59.
Львовский 2022 — Львовский Н. В. (Мефо-дий) Калмыки Большедербетовского улуса Ставропольской губернии: монография / Н. В. Львовский. 2-е изд. Элиста: КалмНЦ РАН, 2022. 156 с.
Небольсин 1852 — Небольсин П. И. Очерки быта калмыков Хошеутовского улуса. СПб.: Тип. Карла Крайя, 1852. 192 с.
Нурова 2012 — Нурова Г. В. Художественно-творческое осмысление пространства калмыцкими тханкописцами // Духовная культура этноса: мат-лы круглого стола, посв. 40-летию кафедры философии и культурологи. Элиста: КалмГУ, 2012. С. 138141.
Огнева 1992 — Огнева Е. Д. Танка // Буддизм: словарь. М.: Республика, 1992. С. 236-237.
Отчет 1889 — Отчет Петровского общества исследователей Астраханского края за время с 7 сентября 1886 г. по 31 декабря 1887 г. Астрахань: Тип. Губернск. Правления, 1889. 53 с.
Отчет 1894 — Отчет Петровского общества исследователей Астраханского края за 1893 год. Астрахань: Тип. «Астраханского Листка», 1894. 84 с.
Отчет 1909 — Отчет Петровского общества исследователей Астраханского края за 1903 год. Астрахань: Паровая Новая Русская Типография, 1909. 28 с.
References
Bakaeva E. P., Orlova K. V., Khishigt Norovsam-buu, Enkhchimeg Ts. Buddhist Tradition in Kalmykia and Western Mongolia: Sacred Objects. Moscow: Vostochnaya Literatura, 2015. 238 p. (In Russ.)
Batyreva S. G. Old Kalmyk Arts: 17th - Early 20th Centuries. Moscow: Nauka, 2005. 155 p. (In Russ.)
Batyreva S. G. Old Kalmyk Arts: An Album. Elista: Kalmykia Book Publ., 1991. 127 p. (In Russ.)
Decree of the Ministry of Culture of Russia of 23 July 2020 no. 827 on the Establishment of Unified Regulations for Accessioning, Cataloging, Storage and Use of Museum Items and Collections. On: GARANT Legal Reference System. Available at: https://www.garant.ru/products/ ipo/prime/doc/74768877/ (accessed: 1 June 2022). (In Russ.)
Gerasimova Yu. V. The Kalmyk ritual objects collection at the Astrakhan Reserve Museum. In:
Отчеты Музея 1908 — Отчеты Музея. Отчеты за 1891-1900 и 1901-1905 гг. Астрахань: Паровая Новая Русская Тип., 1908. 35 + 26 с.
Приказ Министерства культуры РФ 2020 — Приказ Министерства культуры РФ от 23 июля 2020 г. № 827 «Об утверждении Единых правил организации комплектования, учета, хранения и использования музейных предметов и музейных коллекций» (электронный ресурс) // URL: https://www.garant. ru/products/ipo/prime/doc/74768877/ (дата обращения: 01.06.2022).
Руднев 1905 — Руднев А. Д. Заметки о технике буддийской иконографии у современныхзу-рачинов Урги, Забайкалья и Астраханской губернии // Сборник МАЭ. СПб.: Тип. Имп. акад.наук, 1905. Вып. 5. 16 с.
Таркова 2016 —Таркова Р. А. Буддийская икона из коллекции Астраханского музея-заповедника: проблемы атрибуции // Буддизм Вад-жраяны в России: традиции и новации. М.: Алмазный путь, 2016. С. 395-401.
Шараева 2017а — Шараева Т. И. Образы божеств в декоративно-прикладном искусстве калмыков: Зеленая Тара // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2017. № 3 (31). С. 84-92. DOI: 10.22162/2075-7794-2017-31-3-84-92
Шараева 2021 — Шараева Т. И. Особенности иконографии в калмыцкой вышивке: традиционные и современные практики // OrientalStudies. 2021. T. 14. № 2. С. 314336. DOI: 10.22162/2619-0990-2021-54-2314-336
Dronova V. M. (comp.) Vajrayana Buddhism in Russia: Traditions and Innovations. A. Alek-seev-Apraksin (ed.). Moscow: Almaznyi Put, 2016. Pp. 332-335. (In Russ.)
Kurapov A. A. 'The Buddhist Collection' of Astrakhan Reserve Museum. In: Kurapov A. A. (ed.) All-Russia Scientific Conference Celebrating the 175th Anniversary of Astrakhan Reserve Museum. Collected articles. Astrakhan, 2013. Pp. 139-146. (In Russ.)
Kurapov A. A. History and culture of Buddhism in Astrakhan land: The Buddhist Iconographic Collection of Astrakhan Reserve Museum analyzed. In: Kurapov A. A. (ed.) Astrakhan History and Lore Readings. Collected papers. Vol. 1. Astrakhan, 2009. Pp. 229-235. (In Russ.)
Lidzhieva I. V., Mantseva K. E. (comps.) Never to Be Forgotten. Elista: Kalmyk Humanities Research Institute (RAS), 2014. 163 p. (In Russ.)
Lvovsky N. V. (Methodius) Kalmyks of Bol-shederbetovsky Ulus, Stavropol Governorate:
A Monograph. 2nd ed. Elista: Kalmyk Scientific Center (RAS), 2022. 156 p. (In Russ.)
Muniev B. D. (ed.) Kalmyk-Russian Dictionary. Moscow: Russkiy Yazyk, 1977. 760 p. (In Kalm. and Russ.)
Museum Catalogue. Ethnography Department. Kalmyks. [In:] Yearbook of Astrakhan Regional Museum. Astrakhan, 1928. 48 p. (In Russ.)
Nebolsin P. I. Kalmyks of Khosheutovsky Ulus: Essays on Household Life. St. Petersburg: K. Kray, 1852. 192 p. (In Russ.)
Nurova G. V. Space [and dimensions]: Imaginative and artistic interpretations by Kalmyk thangka painters. In: Spiritual Culture of Ethnos. Jubilee round table proceedings. Elista: Kalmyk State University, 2012. Pp. 138-141. (In Russ.)
Ogneva E. D. Thangka. In: Zhukovskaya N. L. (ed.) Buddhism: A Dictionary. Moscow: Respublika, 1992. Pp. 236-237. (In Russ.)
Peter the Great Society for the Study of Astrakhan Land: [Activity] Report, 7 September 1886 to 31 December 1887. Astrakhan: Astrakhan Gov-ernorate Press, 1889. 53 p. (In Russ.)
Peter the Great Society for the Study of Astrakhan Land: 1893 [Activity] Report. Astrakhan: As-trakhanskiy Listok, 1894. 84 p. (In Russ.)
Peter the Great Society for the Study of Astrakhan Land: 1903 [Activity] Report. Astrakhan: Paro-vaya Novaya Russkaya Tipografiya, 1909. 28 p. (In Russ.)
Reports of the Museum: The Years 1891-1900 and 1901-1905. Astrakhan: Parovaya No-
vaya Russkaya Tipografiya, 1908. 35 + 26 p. (In Russ.)
Rudnev A. D. Notes on Buddhist iconographic techniques observed among contemporary thangka painters of Urga, Transbaikalia and Astrakhan Governorate. In: Collection of the Anthropology and Ethnography Museum. St. Petersburg: Imperial Academy of Sciences, 1905. Vol. 5. 16 p. (In Russ.)
Sharaeva T. I. Iconographic features of Kalmyk embroidery: Traditional and contemporary practices. Oriental Studies. 2021. Vol. 14. No. 2. Pp. 314-336. DOI: 10.22162/2619-0990-202154-2-314-336 (In Russ.)
Sharaeva T. I. Images of deities in decorative and applied arts of the Kalmyks: Green Tara. Oriental Studies (Bulletin of the Kalmyk Institute for Humanities of the RAS). 2017. Vol. 31. No. 3. Pp. 84-92. DOI: 10.22162/2075-7794-201731-3-84-92 (In Russ.)
Tarkova R. A. A Buddhist Icon from the collection of the Astrakhan Reserve Museum: The problem of attribution. In: Dronova V. M. (comp.) Vajrayana Buddhism in Russia: Traditions and Innovations. A. Alekseev-Apraksin (ed.). Moscow: Almaznyi Put, 2016. Pp. 395-401. (In Russ.)
Zhitetsky I. A. Essays on Household Life of Astrakhan Kalmyks: Ethnographic Observations, 1884-1886. Moscow: M. Volchaninov, 1893. 87 p. (In Russ.)
#
