CC BY
18НАУЧНАЯ СТАТЬЯ / ORIGINAL ARTICLE УДК 82.091
DOI 10.25257/KB.2023.2.53-61
Британская сатирическая традиция в романе П. Х. Джонсон «Невообразимый Скиптон»: преемственность и индивидуальность
British satirical tradition in P.H. Johnson's novel
"The Unspeakable Skipton": continuity and individuality
А. С. МУЗЫЧЕНКО1
1Академия ГПС МЧС России, Москва, Россия
A.S. MUZYCHENKO1
1State Fire Academy of EMERCOM of Russia, Moscow, Russia
Данная статья посвящена вопросу преемственности сатирической традиции в произведениях британских прозаиков 19 и 20 вв. Дается сравнительный анализ образцов сатирических романов отдельных классиков литературы Великобритании (Сэмюэль Батлер, Джордж Меридит, Олдос Хаксли). Проводится параллель между работами Олдоса Хаксли и Памелы Хэнсфорд Джонсон, отмечается сходство в постановке проблемы (взаимоотношения художника и общества), в образах главных героев. Ключевым моментом является разбор особенностей сатиры П. Х. Джонсон на примере романа «Невообразимый Скиптон». Дается оценка вклада писательницы в английскую литературу.
Ключевые слова: сатирическая традиция, литература Великобритании ХХ в., преемственность, взаимоотношения личности и общества, специфика жанра, постановка проблемы
Abstract: This article is devoted to the question of the continuity of the satirical tradition of British prose writers of the 19th and 20th centuries. A comparative analysis of samples of satirical novels by individual classics of British literature (Samuel Butler, George Meredith, and Aldous Huxley) is given. A parallel is drawn between the works of Aldous Huxley and Pamela Hansford Johnson, similarities are noted in the formulation of the problem (the relationship between the artist and society), in the images of the main characters. The key point is the analysis of the features of satire by P.H. Johnson on the example of the novel "The Unspeakable Skipton". An assessment of the writer's contribution to English literature is given.
Key words: satirical tradition, British literature of the 20th century, continuity, relationship between the individual and society, genre specifics, problem statement
ВВЕДЕНИЕ
Сатирическая традиция в ее различных проявлениях и вариациях - одна из наиболее сильных и специфических черт английской литературы. На всех этапах развития сатирической традиции писатели и драматурги использовали богатую гамму приемов, ставших традиционными, - иронию, сарказм, гротеск,
аллегорию. На всем протяжении существования английской литературы одной из ее самых заметных и сильных сторон является сатира. Характерно и то, что в истории английской литературы сатира как способ критического отношения писателей к окружающей действительности, к социальным
и моральным порокам в обществе отражается в различных литературных жанрах, как эпических, так и драматических [1]. Все пагубные черты общества 19 в., социальная напряженность как обратная сторона развития капиталистических отношений, формальный подход к человеческой личности мастерски и остро отражены в творчестве Т. Л. Пикока, Ч. Диккенса, У. Теккерея, Б. Шоу, С. Батлера и др. [1]. 20 в. также не прибавил оптимизма по поводу сущности человека. В обществе обострилось ощущение социального хаоса и пустоты. Как реакция литературы на социальные явления подверглась пересмотру и эстетическая концепция искусства, зародились модернистские течения. Среди писателей, посвятивших свое творчество сатирическому описанию чуждого и абсурдного мира, прибегая нередко к «черному юмору» и аллегории, были О. Хаксли, Дж. Оруэлл, И. Во, М. Спарк и другие [2].
Начиная со второй половины 19 в. и по сей день основным жанром, безусловно, является роман. Можно проследить два основных направления развития этого жанра: нравоописательный сатирический роман и сатирический роман с психологическим анализом. Разумеется, эти два направления зачастую переплетаются и соединяются различными авторами, создается своеобразный синтез этих двух направлений. Читателю предлагается улыбнуться, хотя бы иногда и сквозь слезы, и это не только не умаляет достоинства серьезных социально-психологических романов, но напротив, помогает им найти кратчайший путь к сердцам тех, кому они предназначаются.
Английская писательница 20 в. Памела Хэнсфорд Джонсон является достойным продолжателем классиков британской романистики, в том числе, и приверженцев жанра сатирического романа. Сатирическое дарование П. Х. Джонсон проявилось, в первую очередь, в умении даже о самых серьезных вещах говорить иронично, без малейшей назидательности. Приемля и продолжая своеобразно интерпретируя традиции Шеридана и Теккерея она неизменно включает элемен-
ты сатиры в свои нравоописательные и се-мейно-бытовые романы («Смиренное создание», «Последнее прибежище» и др.). Жанр психологического романа с элементами сатиры также занимает важное место в творчестве исследуемого автора, продолжающего традиции корифеев. Вслед за Дефо и Свифтом - апостолами английского сатирического романа-памфлета, большой вклад в развитие жанра внес Самюэль Батлер, своеобразие художественного метода которого заключалось в философском осмыслении социально-бытовых конфликтов, в соединении сатиры с психологическим анализом, в остроумном использовании аллегории и гротеска, в эрудированной, афористичной авторской речи. Многие их этих черт творчества Батлера в той или ином мере преломляются в романах П. Х. Джонсон. Кроме того, проблематика романов Батлера перекликается с проблематикой произведений писательницы. Так, центральная проблема романа Батлера «Путь всякой плоти» (1903) - столкновение главного героя с обществом - ключевая проблема творчества П. Х. Джонсон [3].
Немало точек соприкосновения у Джонсон и с писателем-реалистом конца 19 в. Дж. Мередитом, который способствовал процессу драматизации романа в целом и обогатил сатирическое искусство пристальным вниманием к внутренним мотивам поведения персонажа. Оба прозаика прекрасно владеют всей палитрой категории комического: от мягкого добродушного юмора до хлесткой сатиры. Также П. Х. Джонсон, и Дж. Меридит - мастера психологического портрета (сэр Уиллоби Паттерн в романе Мередита «Эгоист» и Дэниэль Скиптон в «Невообразимом Скиптоне» П. Х. Джонсон) [4]. Для Мередита также характерен сознательный уход от панорамного изображения социального фона ради более обстоятельной обрисовки характеров, а углубленный психологический анализ становится способом постижения социальных проблем, что характерно и для работ П. Х. Джонсон.
По духу и творческой манере П. Х. Джонсон близка к писателям-интеллектуалам,
в частности, к Олдосу Хаксли [5]. Принадлежность П. Х. Джонсон к школе интеллектуального юмора отмечалась и критикой. Так, например, об одном из романов трилогии «Невообразимый Скиптон» литературный критик Джон Гриттен написал следующее: «Невообразимый Скиптон» Памелы Хэнс-форд Джонсон предназначен для тех, кто любит тонкий, язвительный, интеллектуальный юмор, в стиле Хаксли или Уайльда [6].
Одна из доминирующих в творчестве Хаксли идей созвучна романистике П. Х. Джонсон. Это идея о неизбежности разрушения иллюзий и помыслов о счастье, невозможности духовной свободы и совершенства в мире, где господствует цинизм, распадаются естественные связи между людьми, то есть, интерпретация проблемы взаимоотношений личности и общества. И Хаксли, и Джонсон свойственно пристрастие к смешению трагедии и фарса. В их произведениях действует как бы второй план - трагедийный, не сразу обнаруживаемый за внешним, фарсовым, развивающимся непосредственно с фабулой. Трагедийный план связан с внутренним действием их романов и новелл, он призван вскрыть причины, приведшие к фарсовой ситуации, показать страдания и боль тех, кому уготовлена роль шутов и козлов отпущения. Примером трагического фарса у О. Хаксли является роман «Шутовской хоровод» (1923), основная мысль которого опасное безумие века, унижающее и обезличивающее человека и искажающее его природу. В романе писатель показал, как трагические проблемы, стоящие перед интеллигенцией, превращаются ею в циничную буффонаду. Все действия утративших идеалы интеллигентов - это ни что иное как «шутовской хоровод». Это роман о людях с их отношениями и стремлениями, порой слишком бессмысленными, и об их мечтаниях, порой слишком комичными, чтобы их воспринимали всерьез. Перед читателем проходят сцены жизни еще одного «потерянного поколения», но таковыми они сделали себя сами. Один из персонажей романа - художник Ли-пеат, который считает себя гением и борется
за чистоту искусства - единственная благая цель, однако в романе слишком часто повторяется, что он слишком бездарен, чтобы добиться того, чего хочет [7]. Такой же борец за чистое искусство представлен в романе П. Х. Джонсон «Невообразимый Скиптон» (1959), талант которого, возможно сомнителен, но преданность служению искусству и бескорыстие несомненны. В образе Даниэля Скиптона тесно переплелись трагедия и фарс, он и смешон, и трагичен одновременно.
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Продолжая лучшие традиции английской сатиры Джонсон вносит в арсенал выразительных средств и свое личное, индивидуальное, свойственное только ее творческому видению: едва уловимый, но чрезвычайно едкий сарказм, когда одно-два слова сводят на нет положительную, казалось бы, характеристику; мастерство детали, говорящей о характере или действии больше, нежели многословные, подробные описания; точные, меткие сравнения, от добродушно-шутливых до гротесковых. Вся эта многоцветная яркая палитра использована в сатирической трилогии, которая стала новой вехой в творчестве писательницы. Налицо не только жанровое своеобразие (к сатирическому роману «в чистом виде» она обратилась впервые). Отличен от поднимаемых ею в предыдущих работах круг проблем, для решения которых выбран новый социальный фон. Если герои предыдущих романов Джонсон преимущественно мелкие буржуа, мирные обыватели, разрешающие межличностные конфликты, то трилогия посвящена проблемам современного искусства и литературы, истинных и мнимых творцов. Хорошо ориентируясь в различных художественных течениях и направлениях, зная эстетические нормы и вкусы лондонского литературного и театрального мира П. Х. Джонсон очень тонко и достоверно поведала об этой среде читателю. Трилогия поднимает вопрос о явлениях аморализма и упадка в литературе и в искусстве в целом. В романах, входящих в трилогию,
можно выделить две ведущие темы: вседозволенность в искусстве, создающая предпосылки для вседозволенности в жизни, и проблема, ставшая одной из ключевых во всем творчестве писательницы - конфликт личности и общества рассматриваемый под определенным углом, а именно: взаимоотношений творческой личности и социума.
Следует отметить, что с начала 20 в. английские варианты общей для всей европейской литературы темы - художник и общество - стали весьма многочисленны. Такие выдающиеся прозаики как Дж. Голсуорси, С. Моэм, А. Кронин, О. Хаксли, Дж. Кэри, каждый в своей манере, рисуют образ художника, находящегося в остром конфликте со своей средой. Такой интерес к образу художника в литературе вызван, с одной стороны, изменением в отношении к художнику и, с другой стороны, некоторыми особенностями ходу литературного процесса. Почти до второй половины 19 в. художнику отводилось весьма низкое место в социальной иерархии. Однако по мере роста протеста против бездуховности буржуазного уклада жизни художнику начинают отводить иную роль. В эстетическом учении Джона Рескина, сумевшего своими идеями увлечь широкие слои английского общества, искусство выступает как акт проявления высшего разумного и нравственного начала, а художник - как орудие его раскрытия [8]. Художника отличает не только особый дар распознавать и воссоздавать прекрасное, заложенное в природе; он также призван нести обществу нравственные идеалы. Таким образом, художник был поднят над обществом и противопоставлен ему, превратившись в учителя и пророка. В то же время в литературе усиливаются антибуржуазные тенденции; в реалистической традиции «роман карьеры» сменяется романом об утраченных иллюзиях, а затем романом об уходе героя из общества, о разрыве с ним, об отчужденности и обособленности. Соответственно, личность художника как индивидуальность, отличная от общества и ему противостоящая, не могла не оказаться в центре внимания писателей.
Такие черты, как презрение к материальным благам, нежелание приспособляться ко вкусам обывательской среды, враждебность к этой среде, стали типическими чертами образа художника в реалистической литературной традиции. Как продолжатель этой традиции, П. Х. Джонсон также отобразила эти типические черты художника в своих романах, главным образом, в романе «Невообразимый Скиптон».
«Невообразимый Скиптон» - первый роман трилогии вышел в свет в 1959 г. и буквально ошеломил читателей и критику, так отличался он от всего, написанного писательницей ранее. «Ее новая книга «Невообразимый Скиптон» - самая удивительная изо всех, поскольку она так не похожа ни на что, написанное ранее. В ней проявились те же свойства авторского стиля: энергичный, живой язык, пронизанный поэтическими всплесками, то же остроумие, та же тонкая наблюдательность за тем, что один из персонажей ее предыдущей книги назвал «повседневный жизненный опыт». И все же, суть этого романа так далека от обычного для П. Х. Джонсон круга проблем... Ее новый роман - веселая комедия, эпизоды из жизни отверженного в духе Рольфа (барона Кор-во - прим. автора) живущего за счет своего ума и кормящегося за счет своей ненависти под колокольнями Брюгге...», - так охарактеризовал роман литературовед и писатель Джон Реймонд [6]. Ему вторит Уолтер Аллен: «Насколько П.Х.Д. расширила диапазон своего творчества, можно увидеть в романе, последовавшим за «Последним прибежищем» -«Невообразимый Скиптон» [9].
Центральный образ романа - талантливый, но непризнанный писатель Даниэль Скиптон, англичанин, живущий в Брюгге, так как по его словам, это единственное место, где он может жить. Приехав в Бельгию в середине 1920 гг. в поисках более дешевой жизни, Скиптон прижился в Брюгге, полюбил этот город, в котором не умолкает колокольный звон, и остался там навсегда, изучив о Бельгии все, что можно, даже фламандский. Скиптон влачит жалкое, полунищенское
существование, перебиваясь кое-как обзорами литературы для местной газеты и скромным пособием, присылаемом из Англии тетушкой. Гордость и самолюбие заставляют его скрывать от окружающих свое плачевное положение, в этом ему помогают безупречные манеры джентльмена. Но эта видимость респектабельности способна обмануть лишь на первых порах. На самом деле, Скиптон -жалкий полунищий старик, хотя ему всего пятьдесят лет. Его юность уничтожили не столько годы, сколько голод, мучения, праведный гнев [10]. Бедность Скиптона - понятие отнюдь не символическое, временами у него в прямом смысле слова нет куска хлеба, а уж без обеда ему приходится обходиться довольно часто, к чему он себя приучил. Обитает Скиптон в крохотной комнатке на чердаке дома, принадлежащего добродушной фламандке, которая, из жалости к бедняге, подкармливает его и разрешает подолгу не платить за квартиру (хотя для самолюбивого художника жалость эта оскорбительна). В память Скиптона врезалась ужасная зима, когда в течение трех недель он трясся от холода на своем чердаке; когда для того, чтобы побриться, надо было расколоть лед, когда он существовал на жалкие объедки, иногда довольствуясь лишь куском черствого хлеба.
Кто же он такой, Даниэль Скиптон? Талантливый художник, не понятый и потому не оцененный по достоинству современниками и обреченный ими на нищенское существование? Безумец, возомнивший себя гением и претендующий на мировую славу? Опустившийся аристократ, в поисках средств к существованию ставший попрошайкой и сводником? Ни то, ни другое и ни третье, скорее, все это вместе взятое, а возможно, что-то совсем другое. Вся жизнь Даниэля Скиптона уместилась в один шаг от великого до смешного. Да, он нелеп, абсурден, и вместе с тем, трогателен; он вызывает презрительный смех и слезы сострадания; он ухитряется сочетать в себе деградацию и великолепие; сквозь комедию его жизни просвечивает возвышенная трагедия. Живя иллюзиями и не имея возможности прокормиться литературным
трудом, в поисках средств к существованию Скиптон вынужден идти на разные авантюры. В один из своих полуголодных дней он отправляется в излюбленное кафе с тем, чтобы познакомиться там с туристами-соотечественниками и предложить им себя в качестве гида, причем в места довольно сомнительные, как он не раз проделывал прежде. Перед тем, как отправиться в путь, Скиптон разрисовывает белый галстук-бабочку, купленный у старьевщика, синими звездами, так что теперь это был не просто галстук, но самый элегантный галстук-бабочка для дневных приемов. Этот нелепый жест - не что иное, как стремление как-то обыграть свою бедность, принять позу скучающего эстета, прикинуться богачом, которому есть дело только до собственного вкуса.
Экипировавшись таким образом, Скип-тон отправляется на охоту и на сей раз ему как будто повезло. Он знакомится с ужасающим квартетом из Англии, надеясь что-то заработать, но, в конечном счете, сам становится их добычей; эти скучающие праздные бездельники, олицетворяющие собой все общество в целом, будут мучить Скиптона, издеваться над ним, и, в конечном счете, уничтожат. Несколько дней спустя всеми забытый Скиптон умирает от инфаркта у себя на чердаке. Хотя Скиптон может показаться смешным и жалким, не он, а именно эти самовлюбленные, бездушные нравственные уроды становятся мишенью писательской сатиры. В составе квартета праздных туристов модернистская поэтесса Дороти Мерлин - бездарное ничтожество, выдающее себя за носительницу ультрасовременного искусства; ее муж - коварный и распутный сластолюбец, книгоиздатель Космо Хайнс; вечно пьяный, восторженный до глупости молодой фотограф Дункан Мосс; циничный сноб, подвизающийся на ниве литературной критики, Мэтью Прайр (ставший центральной фигурой следующего романа трилогии «Ночь, молчание, кто там?»). Лидер этой пестрой компании, безусловно, Дороти Мерлин, чьи литературные амбиции не уступают амбициям Скиптона, но ее неистовое тщеславие
зиждется на житейской расчетливости, Скиптону совершенно чуждой. И Даниэ-лъ Скиптон, и Дороти Мерлин - фигуры гротескные, на них сосредоточен главный заряд комической энергии писательницы. Столкновение этих двух индивидуальностей, роковым образом завершившееся для Скиптона, стало центральной сюжетной коллизией романа. Нищий писатель Даниэль Скиптон смешон и жалок, но даже в шутовском обличье он, как Король Лир, сохраняет величие и достоинство. Очевидно, что в условиях жизни, диктуемых социумом, в условиях буржуазной респектабельности законное стремление художника к свободе творчества и самовыражения не могло не принять уродливых форм. Но то бескорыстие, с которым Скиптон-художник служит высокому искусству, оправдывает и возвышает Скиптона-человека.
Отверженный обществом и неоцененный по достоинству Даниэль Скиптон во многом сродни живописцу Тиллотсону из новеллы Хаксли «Банкет в честь Тиллотсо-на». Тема конфликта художника с пошлым и жестоким миром звучит остро и пронзительно как в новелле Хаксли, так и в романе Джонсон. Симпатия и сострадание авторов по отношению к их нелепым и трогательным персонажам очевидны, так же очевидна и глухая ненависть и отвращение к сытым, бездушным обывателям, к графоманам и дилетантам, рассматривающим искусство только как средство наживы. В обоих произведениях в основе фарсовой ситуации лежит трагическая судьба художника. Оба они, и Скиптон и Тиллотсон, так и не добились признания, плодами которого, как известно, всегда бывает материальное благополучие, и оттого вынуждены влачить нищенское существование. Один из них (Скиптон) ютится в крохотной неотапливаемой комнате на чердаке, где зимой, для того, чтобы побриться, надо сначала растопить лед; другой же (Тил-лотсон), прозябает в кишащем тараканами подвале: «В каморке стоял кислый запах мокрой штукатурки и гниющего дерева. Скудная мебель - кровать, умывальник, комод,
пара стульев - пряталась по углам этой темницы, лишь изредка попадаясь на глаза» [11]. На внешний мир старый, полуслепой художник смотрит сквозь решетчатое оконце, как он сам грустно шутит: «Замечательное место для человека со зрением. Отсюда так хорошо смотреть на лодыжки. Отменный наблюдательный пункт!» [11]. Но самое удивительное, пожалуй, то, что и на чердаке и в подвале не утрачена вера в высокое предназначение искусства, в то, что превыше его нет ничего на свете. Всеми забытый девяностосемилетний Тиллотсон исполнен детской надежды на запоздалое признание своего таланта, на приобщение к пантеону бессмертных. Он настолько лишен меркантильности и далек от холодного прагматичного мира, что его главная мечта, как только поправится материальное положение, завести себе ежа, чтобы избавиться от тараканов. Однако его наивные упования разбиваются о холодное равнодушие псевдо-любителей искусства, которые устраивают банкет в его честь по соображениям, ничего общего с искусством не имеющим.
Для них это только возможность в очередной раз продемонстрировать широту интересов и якобы христианское милосердие. Сам по себе Тиллотсон интересует их не больше, чем собственные кухарки и лакеи. Празднество оборачивается жалким фарсом: никому нет дела до несчастного юбиляра, безнадежно старомодного простодушного художника. Собравшиеся всего лишь терпимы к нему, до той поры, пока он не выходит за рамки отведенной ему роли шута, чему способствует и его нелепый внешний вид: взятый напрокат костюм, висящий мешком; криво повязанный галстук, совершенно немыслимая зеленого цвета лента архаичного ордена Целомудрия второй степени за заслуги в русско-турецкой войне. Любопытный и тонкий штрих: Даниэль Скиптон является обладателем столь же редкого и практически никому не известного ордена Святых Кирилла и Мефодия, врученного ему болгарским королем.
После банкета старика, заболевшего от пережитого волнения и обильной пищи, отвозят в его каморку и оставляют умирать на грязной постели. Так же как Тил-лотсон, Даниэль Скиптон умирает от голода и страданий у себя на чердаке, забытый недавними приятелями. Так общество расплатилось с теми, кто в меру сил и таланта служил ему верой и правдой. Авторы незаметно, как бы исподволь, переводят повествование из фарсового плана в трагедийный, смех сменяется невеселыми раздумьями о несправедливом устройстве этого жестокого и беспощадного света, а фигуры главных героев поднимаются до истинных высот трагизма. Устами Тил-лотсона, Олдос Хаксли говорит о том, чем же отличается настоящий художник от остальных людей: «Жизнь художника полна тягот. Его труд совершенно не похож на труд обыкновенных людей, которые могут делать свое дело механически, как во сне. Труд художника требует постоянных духовных затрат. Художник отдает все самое лучшее, что есть в нем, а взамен получает удовольствие - это бесспорно, славу - иногда, но что касается материального успеха, то он выпадает на его долю очень и очень редко» [12].
ВЫВОДЫ
Сама П. X. Джонсон считала «Невообразимого Скиптона» вместе с романом «Последнее прибежище» своими лучшими произведениями. В предисловии к книге писательница заявляет: «Я всегда хотела написать исследование сумасшествия художника. Это состояние, конечно, не является непременным для всех художников, и весьма редко встречается у величайших. Но оно справедливо для определенного количества... В Даниэле Скиптоне я старалась создать живой образ из того, что я узнала и могла себе вообразить из этой специфической области жизни художника» [13]. Она преуспела в этом и вышла далеко за пределы
намеченных целей, таким образом, неизмеримо расширив свои границы как художник. Может быть, было бы справедливее сказать, что она прибавила в своей работе новое комическое измерение к уже и без того достаточно широкому охвату действительности. В освоении этой совершенно новой для нее территории в «Невообразимом Скиптоне» Джонсон продемонстрировала талант сатирика и мастерство реалиста. Писательница создала восхитительную трагикомедию и снова проявила себя одним из интереснейших романистов своего времени. «Замечательный мастер английской послевоенной прозы П. Х. Джонсон прошла долгий и достойный путь в литературе, оставив внушительное творческое наследие. К сожалению, довольно долгое время работы писательницы не часто переиздавались и были мало доступны широкому кругу читателей. В этом Джонсон в какой-то мере повторяет судьбу своей великой предшественницы, ныне общепризнанного классика английской литературы Джейн Остин, к которой настоящее признание пришло лишь через сто лет [14]. Тем отраднее тот факт, что в последние годы интерес к творчеству П. Х. Джонсон возвращается, и некоторые из ее романов уже переизданы» [15]. Это обусловлено непреходящей важностью проблем, раскрываемых в сатирических романах П. Х. Джонсон. Прежде всего, это многогранная и многоплановая проблема взаимоотношений личности и общества, которая поднималась многими крупнейшими мастерами слова. В основе трагедии каждой отдельной личности лежит, как правило, конфликт с социальным окружением; за каждой личной драмой чувствуется несовершенство общественного устройства. У П. Х. Джонсон это личность творческая и потому незащищенная от безразличного, а зачастую и агрессивного социума. Синтез глубокого психологизма с анализом различных социальных явлений и их воздействия на личность - слагаемые вышеназванной проблемы.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Коновалов С. М. История сатирической традиции в английской литературе // Вестк БДУ. Сер. 4. № 1. 2007. С. 34-39. https://elib.bsu.by/bitstream/i23456789/i3468/i/konovalov%2034-39.pdf
2. Апетян М. К. Юмористические особенности английской литературы // Молодой ученый. 2014. № 1 (60). С. 672-673. Режим доступа: https://moluch.ru/archive/60/8778 (дата обращения: 15.03.2023).
3. Батлер C. Путь всякой плоти. Серия «Литературные памятники» / пер. с английского Л. А. Чернышевой. М., Ладомир, Наука, 2009. 464 с.
4. Мередит Д. Эгоист: [пер. с английского Т. М. Литвиновой]. М. Ж. Эксмо, 2011. 640 с.
5. Хаксли О. Новеллы: [перевод с английского В. Ф. Мисюченко,
Е. В. Шукшина, Н. Волжина]. М.: АСТ: Астрель: Полиграфиздат, 2010. 573 с.
6. Gritten J. Author's Woodoo. Daily Worker, 1959, June. 22. P. 2.
7. Хаксли О. Кром желтый. Шутовской хоровод
[пер. с английского И. Я. Доронина, И. Романович]. Москва, АСТ: 2018. 544 с.
8. Рескин Дж. Избранные мысли Джона Рёскина [пер. с англ. Л. Никифорова, предисл. Ю. Виноградовой]. М.: РИПОЛ классик, 2017. 224 с.
9. Raymond J. The Doge of Dover: and other essays. London: MacGibbon & KeeLnd., 1960. 184 p.
10. Allen W. Tradition and Dream. Phoenix House, Lnd., 1964. Pp. 257-260.
11. Johnson P.H. The Unspeakable Skipton. London: Macmillan and Co Ltd.:
1959. 245 p.
12. Newquist R. Counterpoint. London. George Allen and Unvin, 1965. 653 p.
13. Палий А. А. Основы черты поэтики Джейн Остин и ценностные характеристики ее произведений: монография. Омск: Ом. гос. пед. ун-т, 2003. 211 с.
14. Музыченко А. С. Проблема взаимоотношений личности и общества в творчестве П. Х. Джонсон и ее связь с литературной традицией Великобритании. Монография. М.: Академия ГПС МЧС России, 2014. 130 с.
REFERENCES
1. Konovalov S.M. The history of the satirical tradition in English literature. Vestnik Belorusskogo gosudarstvennogo universiteta - Bulletin of the Belarusian State University. 2007, ser. 4, no. 1, pp. 34-39 (in Russ.).
2. Apetian M.K. Humorous features of English literature. Molodoi uchenyi -Young scientist. 2014, no. 1 (60), pp. 672-673. Available at: https://moluch.ru/archive/60/8778 (accessed March 15, 2023) (in Russ.).
3. Butler C. The way of all flesh. Series "Literary monuments"
(Russ ed.: L.A. Chernysheva). Moscow, Ladomir, Nauka Publ, 2009. 464 p.
4. Meredith G. The Egoist. (Russ ed.: T. M. Litvinova). Eksmo Publ., 2011. 640 p.
5. Huxley O. Novellas: (Russ ed.: V.F. Misyuchenko, E.V. Shukshina, N.Volzhina). Moscow, AST: Astrel: Polygraphizdat Publ., 2010. 573 p.
6. Gritten J. Author's Woodoo. Daily Worker, 1959. June. 22. P. 2. (in Eng.).
7. Huxley O. Crome Yellow. Antic Hay (Russ ed.: I.Ia. Doronina, I.Romanovich). Moscow, AST Publ., 2018. 544 p.
8. Ruskin J. Selected thoughts of John Ruskin (Russ ed.: L. Nikiforova, Yu. Vinogradova Moscow, RIPOL classic Publ., 2017. 224 p.
9. Raymond J. The Doge of Dover: and other essays. London: MacGibbon, KeeLnd., 1960. 184 p. (in Eng.).
10. Allen W. Tradition and Dream. Phoenix House, Lnd., 1964, pp. 257-260. (in Eng.).
11. Johnson P.H. The Unspeakable Skipton. London: Macmillan and Co Ltd.: 1959. 245 p. (in Eng.).
12. Newquist R. Counterpoint. London. George Allen and Unvin, 1965. 653 p.
13. Palii A.A. Osnovy cherty poetiki Dzhein Ostin i tsennostnye kharakteristiki ee proizvedenii [Fundamentals of Jane Austen's poetics and value characteristics of her works]. Omsk: Omsk state Pedagogical University, 2003. 211 p. (in Russ.).
14. Muzychenko A.S. Problema vzaimootnoshenii lichnosti i obshchestva
v tvorchestve P.Kh. Dzhonson i ee sviaz' s literaturnoi traditsiei Velikobritanii [The problem of the relationship between personality and society in the work of P.H. Johnson and its connection with the literary tradition of Great Britain]. Moscow, State Fire Academy of EMERCOM of Russia Publ., 2014. 130 p. (in Russ.).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Анна Сергеевна МУЗЫЧЕНКОИ
Кандидат филологических наук,
профессор кафедры иностранных и русского языков,
Академия ГПС МЧС России,
Москва, Российская Федерация
SPIN-код: 6463-5346
Author ID: 389194
ORCID: 0000-0002-2263-9900
И anna-muzychenko@yandex.ru
Поступила в редакцию 30.04.2023 Принята к публикации 14.05.2023
Для цитирования:
Музыченко А. С. Британская сатирическая традиция в романе П. Х. Джонсон «Невообразимый Скиптон»: преемственность и индивидуальность // Культура и безопасность. 2023. № 2. С. 53-61. □0!:10.25257/КВ.2023.2.53-61
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Anna S. MUZYCHENKOH PhD in Philology,
Professor of the Department of Foreign and Russian Languages,
State Fire Academy of EMERCOM of Russia,
Moscow, Russian Federation
SPIN-Kog: 6463-5346
Author ID: 389194
ORCID: 0000-0002-2263-9900
H anna-muzychenko@yandex.ru
Received 30.04.2023 Accepted 14.05.2023
For citation:
Muzychenko A.S. British satirical tradition in P.H. Johnson's novel "The Unspeakable Skipton": continuity and individuality. Kultura i bezopasnost - Culture and safety, 2023, no. 2, pp. 53-61. D0I:10.25257/KB.2023.2.53-61
