CC BY
10Божков О.Б.: «Каким я был, таким остался»
Олегу Борисовичу Божкову 10 августа исполнилось 70 лет. Мало кто помнит, когда он входил в социологию, но он видел и помнит, как входили в нашу науку очень многие социологи Ленинграда/Петербурга. В разные годы он занимался разными направлениями социологии, изучал прессу и образ жизни, театр и урбанистические процессы; его интересовали и продолжают интересовать методы сбора и анализа социологической информации. Уже много лет он все свои знания и весь свой опыт передает студентам. Одновременно, он представляет социологов города в Российском обществе социологов.
Коллеги-социологи и журнал "Телескоп" поздравляют Олега Борисовича с юбилеем, желают ему сохранения его увлеченности социологией, здоровья и оптимизма.
Почти десять лет назад1 Олег Борисович Божков рассказал Геннадию Семеновичу Батыгину о своих ранних годах, школе, начале трудовой жизни, становлении профессионального журналиста. Подробно описал процесс своего вхождения в социологию, работу в ведущих социологических институциях Ленинграда/Петербурга, обозначил направления общественной и гражданской активности, особенно в перестроечные и
постперестроечные времена. Поэтому в нашей электронной беседе все происходившее до начала века, не обсуждалось. Оно лишь присутствовало, ибо от него никуда не деться. Божков предложил название интервью: "Каким я был, таким остался", я не спорил, ему виднее. Тем не менее, приводимое ниже описание его современной деятельности, скорее подтверждает сказанное им, чем заставляет сомневаться. Он продолжает работать в Институте социологии РАН, преподает в Санкт-Петербургском государственном университете культуры и искусств, представляет питерскую социологическую ассоциацию в штабе РОС, т.е активен во всех сферах своей деятельности. Во второй половине 70-х Олег, на зависть многим девушкам и молодым женщинам ИСЭП АН СССР, быстро освоил вязание на спицах и делал прекрасные свитера и шарфы. Не я первый вспомнил этот выдающийся факт из биографии Божкова, несколько лет назад его упоминул в нашем интервью В.А.Ядов, в секторе которого Олег успешно работал и мастерски вязал. В те годы мы говорили ему: постареешь, будет в руках надежная, нормальная профессия. Но Божков не постарел, остается социологом. Здоровья тебе, Олег, и успехов.
Борис Докторов
— Прошло десть лет с твоего разговора с Геннадием Батыгиным, что в тогда сказанном тебе кажется необходимым уточнить, развить, немного дополнить?
— После опубликования батыгинского интервью Светлана Иконникова меня поздравила, но высказала определенную претензию по тому поводу, что я почти ничего не сказал о деятельности в Санкт-Петербургском государственном университете культуры и искусств (СПб ГУКИ).
В "судьбоносном" 1989 году там была открыта специальность "социология культуры". Первыми преподавателями были твой покорный слуга и Игорь Травин, чуть позже была приглашена Галина Саганенко. Именно об этом, пожалуй, стоит кое-что добавить.
— Вот и добавь... за дюжину лет в стране и в социологии произошло множество событий, сейчас социология совсем не та, какой она была в конце перестройки, соответственно, скорее всего, стал иным и процесс подготовки социологов. Каких социологов готовит ваша команда? Чем ваши выпускники отличаются, скажем от подготовленных в стенах Петербургского университета?
— Первый выпуск социологов кафедры истории и теории культуры — 17 человек — состоялся в 1994 году. Двое из этого выпуска давно уже кандидаты социологии: Катерина Соколова (дочь Эльмара Соколова) и Яков Костюковский. Из этого же выпуска в Социологическом Институте РАН работает Алла Родионова, она вот-вот выйдет на защиту.
В этом году состоялся восемнадцатый выпуск. Почти из каждого выпуска два, а то и три или четыре человека поступали в аспирантуру и закрепились в социологии. Хотя, конечно же, КПД получается не очень большим: из почти 250 выпускников лишь около 30 человек (по моим сведениям) не только работают по специальности, но и защитили диссертации.
Травин с первого курса читал общую социологию, Эльмар Соколов — историю социологии, а на втором и третьем курсе я читал студентам методологию и методику исследований. Ког-
да пришла на кафедру Саганенко, мы с ней разделились: она вела одну группу 2 и 3-й курс, а я другую. И мои группы, и ее вполне прилично сдавали "госы", в каждом выпуске непременно были дипломные работы методологического и/или методического характера. В общем, как говорит Саганенко: "Мы преподаем хреново, но лучше всех".
И мы имели немало возможностей убедиться в правоте её слов. К нам в институт (СИ РАН) на практику приходят студенты из "базовых кафедр" разных вузов: это и социологический факультет СПбГУ, и Инжекон, и Финэк, и РГПУ им. А.И. Герцена, и Смольный институт и, конечно же, СПб ГУКИ. Так вот, по методике и технике исследований наши студенты действительно лучшие.
Я никогда не был склонен считать, что "молодежь стала ху-
1 О.Б. Божков: "...Горизонт раздвинулся и стал намного шире" // Социологический журнал. 2004. №1-2.
же". Вспоминая свои школьные и студенческие годы, я вовсе не идеализирую свое поколение. Нынешние в чем-то такие же разгильдяи, какими были мы в их возрасте, но среди них так же, как и среди нас в прежние времена, попадаются очень серьезные студенты.
- Какие курсы ты преподаешь сейчас?
— На протяжении четырех семестров (2 и 3 курс) я читаю курс методологии и методики социологических исследований. В начале двухтысячных годов я начал читать новый курс для социологов — "Компьютеризация социальных исследований", или "Компьютерные технологии в социальных исследованиях". Сначала этот курс предполагал читать на протяжении двух семестров и для его обеспечения через Иконникову "пробил" открытие небольшого компьютерного класса при кафедре. Идея состояла в том, чтобы ознакомить будущих социологов с теми компьютерными программами, которые действительно полезны и необходимы при работе.
Вводная лекция была призвана развеять миф о том, что ЭВМ — умная вещь, и объяснить, что основное достоинство современной вычислительной техники состоит лишь в том, что ЭВМ с колоссальной скоростью умеет различать единички и нолики. Все остальное — это достижения "постановщиков задач", а затем уже программистов.
И хотя я читаю этот курс уже почти 10 лет, я и сам не очень им доволен, отчасти из-за технической его необеспеченности. Пять компьютеров в этом мини-классе работают автономно, они не связаны сетью. У меня нет никакого инструмента управления процессом обучения. Пока объясняю одним студентам, другие тут же переключаются либо на игрушки, либо залезают в "контакт", либо на свою электронную почту. К тому же, техника старая и очень медленная, пока грузится тот же SPSS, можно и кофе выпить, и сигаретку выкурить, а то и вздремнуть.
Чтобы закончить этот сюжет, стоит сказать и том, что на других факультетах для будущих библиотекарей, музееведов, педагогов и консультантов по проблемам семьи и детства я читаю односеместровый курс "Введение в социологию (34-36 часов — один семестр).
- Если можно, немного собственно о специфике твоих курсов..
— Отчасти я уже ответил на твой вопрос. Более подробно имеет смысл поговорить о методологии и методике социологических исследований. В конце 80-х — в начале 90-х и я, и Галина Саганенко строили этот курс по традиционным американским канонам (по Гуду и Хатту, Пэнто и Гравитцу и т.п.) и, конечно же, по В.А. Ядову и А.Г. Здравомыслову. Но затем эти каноны перестали удовлетворять нас по причине их сильного "техницизма".
Я "заболел" следующей идеей. С одной стороны, я попытался выстроить, если не континуум методов сбора первичной социологической информации (идея Валерия Голофаста2), то, по крайней мере, выстроить их в некотором порядке по формальным критериям. Уже около 10 лет излагаю студентам свою схему, так называемое "кольцо интерактивных методов", докладывал ее на разных научных конференциях, но, к сожалению, пока не опубликовал этот подход.
С другой стороны, с моей точки зрения, в рамках этого курса необходимо делать акцент на теоретическом осмыслении изучаемых социологом проблем. Без этого практически невозможен ни осознанный выбор методов сбора первичной информации, ни осознанный выбор методов обработки и анализа социологической информации. Методологическая литература по вопросам теории, как правило, посвящена теориям естественных наук, а найти внятный и ясный пример хоть какой-нибудь социологической (или социальной) теории, сопо-
ставимый по строгости и завершенности с теориями естественных наук мне пока не удалось. В отечественной социологии сегодня много стенаний о невостребованности теоретической социологии, о её практическом отсутствии в России, но очень мало теоретических разработок или построений.
- Ты продолжаешь свои социологические экспедиции?
- У меня был замечательный опыт — в течение восьми лет я ездил в социологические экспедиции в деревни нечерноземной зоны Северо-Запада РФ (Тверская, Новгородская, Вологодская и Ленинградская области). Сначала по гранту РФФИ (2001-2003 гг.), посвященному генеалогиям сельских жителей, а затем (по этим же местам) по грантам РГНФ, посвященным сельским руководителям среднего и низшего звеньев управления в период кардинальных социально-экономических и политических перемен (2004-2008 гг.). Каждая экспедиция — это три летних месяца "в поле"; три группы по 8-10 человек. В эти группы обязательно входили студенты (не только мои собственные из ГУКИ, но и из других питерских вузов). Некоторые студенты ездили со мной по несколько раз. Но даже те, кто съездил хоть однажды, получили более надежные и прочные профессиональные знания, нежели те, кто только слушал лекции и выполнял контрольные и самостоятельные работы. Перед экспедициями все студенты (и не только студенты) проходили инструктаж и методический тренинг, участвовали в своеобразных семинарах, где речь шла о содержательной стороне проекта, о задачах исследования, об основных гипотезах, обсуждались вопросы построения и оптимизации эмпирической базы исследования. Я хотел добиться, что бы они не чувствовали себя (и не были) "просто рабочей силой" или "неграми", а чтобы понимали, что и зачем они делают. И это принесло-таки определенные плоды.
Конечно, было бы здорово (и, думаю, гораздо более эффективно) строить преподавание именно в таком режиме, но это, опять же, к сожалению, невозможно по разным причинам, говорить о которых в рамках интервью не совсем уместно.
- Насколько я понимаю, ты продолжаешь работать в Социологическом институте РАН. Пожалуйста, расскажи о направленности твоих исследований. Безусловно, буду благодарен и краткому рассказу об Институте. Хотя я не работаю в нем свыше 17 лет, меня интересует его работа... прежде всего в плане сохранения принципов и духа "ленинградской социологической школы".
- Да, я работаю все там же в качестве старшего научного сотрудника (без степени), и руковожу небольшой группой социально-культурных изменений и Биографическим фондом, созданным в 1989 году по инициативе Валерия Голофаста при участии Татьяны Протасенко, Нины Цветаевой. В 2007 году наш коллектив пополнил Константин Дивисенко, выпускник РГПУ им. А.И. Герцена. Именно благодаря ему Биографический фонд приобрел "второе дыхание", Костя привел в порядок регистрацию единиц хранения, создал электронный каталог, который существенно облегчил и поиск необходимых материалов и работу с ними. Подробнее о фонде говорить не стоит, так как и его история, и структура много раз описаны в наших публикациях (см. журнал "Телескоп", а также сборники научных трудов СИ РАН). Как говорит наш директор Ирина Елисеева: "Биографический фонд — это жемчужина нашего института".
Похоже, нынешняя структура СИ РАН доживает свои последние месяцы, и как будет называться мое подразделение, и каким будет мой официальный статус сказать трудно.
- Время летит быстро, и сейчас ты - один из совсем немногих, кто помнит место и роль в нашей профессиональной жизни Ленинградского Отделения советской
2 Голофаст В.Б. Континуум опросных методов //"Человек социалистического общества и процессы массовой коммуникации. Советско-
венгерские исследования массовой коммуникации. Том III, Ленинград-Будапешт: 1981. С. 105-111.
социологической ассоциации. Сейчас ты являешь одной из ключевых фигур в Санкт-Петербургской социологической ассоциации, участвуешь в программах РОС. Что ты скажешь обо всем этом?
— ....Действительно, в интервью десятилетней давности я почти ничего не говорил (а, впрочем, Геннадий Батыгин и не спрашивал) о моем участии в работе Советской социологической ассоциации, членом которой являюсь с 1969 года, а позже — в работе СПАС. На этом сюжете стоит остановиться подробнее, тем более, что сейчас это очень больной вопрос и для меня лично, и для социологического сообщества.
Ты, конечно же, помнишь "революционные" 1987-1989-е годы. Собрание ленинградского отделения ССА в новом Доме политпросвета, на котором был "прокачен" Борис Парыгин и с триумфом возвращен к рулю ленинградского отделения Ядов. На этом собрании присутствовала Татьяна Заславская (если мне память не изменяет, она тогда была президентом ССА). С острой критикой, с обвинением ее чуть ли не в плагиате выступал Василий Ельмеев. Когда он со товарищи понял, что их время прошло, то вместе с коллегами демонстративно покинул собрание.
Потом развалился Советский Союз, и Советская социологическая ассоциация "приказала долго жить", её правопреемником стало Российское общество социологов (РОС). Время было смутное и не очень понятное. Мы в Питере долго решали, как нам быть: входить в состав РОС или не входить. И было другое собрание социологов — в Доме журналистов на Невском. Александр Тихонов настаивал на том, что мы должны остаться ленинградским отделением РОС, но "победила" другая партия и была создана самостоятельная ленинградская социологическая ассоциация СПАС (Санкт-Петербургская ассоциация социологов), впрочем, тоже правопреемница ленинградского отделения ССА. Это было уже году в 1991 или 1992-м. На том собрании было избрано коллективное руководство СПАС в лице Александра Тихонова, Виктора Воронкова и Владимира Костю-шева. Тихонов, сохранивший свое членство в РОС, получил от РОС право, чтобы СПАС именовался ассоциированным членом РОС. В этом не совсем внятном статусе СПАС находится до сих пор.
На мой взгляд, самым активным и интересным периодом в жизни СПАС был период, когда во главе организации был Ко-стюшев. Именно тогда СПАС провел конференцию, посвященную ленинградской социологической школе (1994 г.); издал два справочника "Кто есть кто в ленинградской социологии" и "Справочник социологических учреждений Санкт-Петербурга"; работал молодежный семинар СПАС, который собрал талантливых студентов-социологов из разных питерских вузов. Результаты работы семинара воплотились в очень насыщенном сборнике статей его участников3.
А затем потихоньку-полегоньку активность стала угасать. Хотя проводились конкурсы и студенческих работ, и профессиональных публикаций членов СПАС. Кстати, под эгидой СПАС в компании с Европейским университетом, СИ РАН и Ле-онтьевским центром проходили все пять чтений памяти Валерия Голофаста.
Был и такой эпизод в нашей истории (не помню точно, в каком году): председателем правления СПАС был избран Дмитрий Иванов, который очень быстро осознал, что "сел не в свои сани" и добровольно подал в отставку. Так мы дожили до мая 2005 года, когда вообще встал вопрос о том, а не "свернуть ли эту лавочку"? После долгой дискуссии и жарких споров решили, что профессиональное сообщество необходимо. Хотя, Роман Могилевский, например, говорил о том, что надо в корне менять саму форму и принципы этого профессионального
объединения. Но. он тогда остался в меньшинстве.
В середине лета 2006 года, когда почти все были в отпусках, Михаил Илле случайно зашел на почту, куда обычно приходила корреспонденция СПАС и получил там повестку в суд, который должен был рассмотреть вопрос о прекращении деятельности СПАС, так как эта организация нарушила какие-то законы о регистрации. Этот документ мы получили, когда до срока подачи апелляции оставалось два или три дня (суд-то уже состоялся без нашего присутствия). В городе были только мы, даже посоветоваться было не с кем. Пошли к юристу на консультацию, и он посоветовал нам "не дергаться", а учредить новую организацию. Что мы и сделали, наняв юриста, который руководил нами и учредил НОО "СПАС" (Научную общественную организацию "Санкт-Петербургская ассоциация социологов"), что называется "под ключ". В мае 2007 года мы провели учредительное собрание, на котором был принят Устав и избрано руководство нового СПАСа. Я выступил на этом собрании с программной речью и был избран председателем правления.
Кое-что сделать удалось. Был проведен конкурс студенческих работ, конкурс публикаций членов СПАС. Мою инициативу о возрождении творческих секций СПАС поддержали Елена Здравомыслова, Анна Темкина и Светлана Ярошенко; так началась работа секция гендерных исследований. Борис Максимов и Будимир Тукумцев сделали попытку возродить (когда-то очень сильную и творческую) секцию социологии труда. Михаил Соколов вышел с инициативой изучения корпуса современных питерских социологов; этот проект успешно реализуется. Начались социологические чтения "Социология вчера, сегодня, завтра", посвященные памяти Валерия Голофаста.
За два года, прошедшие со дня этого собрания моя личная ситуация существенно изменилась. К тому же, в 2008 году на 3-м всероссийском социологическом конгрессе меня выбрали вице президентом РОС по Северо-Западному федеральному округу. И по совокупности причин на следующем отчетно-выборном собрании я не стал баллотироваться на должность председателя, но вошел в состав правления. В 2009 году председателем правления НОО "СПАС" стала Мария Мацкевич.
Вообще говоря, не только меня посещает иногда уныние по поводу состояния нашего профессионального сообщества. Просто я не даю себе воли поддаться этому унынию. Я думаю, что такая разъединенность нашего брата, отчасти следствие любимой Ядовым идеи полипарадигмальности: с одной стороны, и, с другой, небрежение теоретическим осмыслением социальных проблем.
— Чем прошедшее десятилетие в твоей профессиональной деятельности отличается от последнего десятилетия завершившегося столетия? Если отличие есть, то чем они обусловлены, полярные позиции ясны: "вызовами времени" — "сменой личных интересов".
Если говорить о принципиальных отличиях, то самое главное, пожалуй, состоит в том, что я стал более самостоятельным, перестал чувствовать себя мальчиком. И, особенно после смерти Голофаста, осознал, что больше нет интеллектуальных подпорок, на которые всегда можно было опереться. Это осознание пришло не вдруг и не сразу. Я довольно долго испытывал острую нехватку сначала Батыгина, а потом — Валерия. Может быть именно для того, чтобы преодолеть этот "комплекс неполноценности" я и взялся за освоение творческого наследия Голофаста и за организацию голофастовских чтений. С одной стороны, это, безусловно, — дань его таланту и попытка осмыслить это наследие, а, с другой, — это и борьба с собой и за себя.
Относительно причин отличий ("вызовы времени" или
3 Молодежные движения и субкультуры Санкт-Петербурга (социологический и антропологический анализ) /Отв. ред. В.В. Костюшев -
СПб.: Норма, 1999.
"смена личных интересов") трудно сказать. Это, по-моему, неудачная оппозиция. Я бы сказал так, если и можно обнаружить "смену личных интересов", то она вызвана "вызовами времени". А что же касается собственно "вызовов времени", то именно им была посвящена заключительная часть нашей беседы с Батыги-ным. Правда, он все клонил к тому, что "время изменилось, и что новые времена неизбежно ведут к индивидуализации" (конечно, я грубо передаю здесь его интенцию). Но эта неудовлетворенность разобщением социологов и разрушением социологического сообщества продолжает меня волновать. Я продолжаю думать, что это не правильно, что что-то происходит в нашем "датском королевстве". Кстати, разрушение уже весьма заметно, но ведь оно не окончено, оно продолжается. И с этим можно и нужно бороться.
- В моей классификации поколений советских/российских социологов мы оба относимся к третьему. Первое - "отцы". Второе - лишь немного младше первого, но отличается от него механизмом формирования, оно - "первые ученики первых учителей". Нашу генерацию я называю "призванной помогать", вспомни, тогда активно призывали математиков, лингвистов, философов. К моменту, когда мы немного накопили опыт, вла-
сти начали "прикрывать" социологию, во всяком случае, карьерные лифты были почти отключены. Согласен ли ты с тем, что наше поколение можно назвать "призванное помогать"?
— Мне это название кажется очень уж искусственным. Дело в том, что мы (наше поколение) не столько помогали, сколько искали себя и, кажется (а теперь уже и не кажется), нашли. Если первые два поколения только наметили тропинку, то мы её протаптывали и сделали похожей на дорогу. И следующие поколения уже шагали более спокойно и более уверенно.
Заметь, на ниве социологического преподавания из стариков "засветились" (из ленинградцев) только Ядов и Здравомыс-лов. В основном преподавательской деятельностью занимались Иконникова, Владимир Лисовский, Эльмар Соколов, Альберт Баранов, а потом Дмитрий Шалин, мы с тобой и другие. Кстати, почти весь преподавательский корпус на ниве социологии — это как раз представители нашего, т.е. третьего и последующих поколений. Не так ли? Поэтому я бы назвал это поколение иначе. Например, "ходоки" или "последователи". Вот такие у меня соображения по поводу твоих вопросов.
- Спасибо, Олег, успехов тебе во всех направлениях твоей деятельности.
Персонажи моей биографии
Баранов Альберт Васильевич, к.ф.н., многие годы работал в социологических инстуциях АН СССР и РАН
Батыгин Геннадий Семенович (1951-2003), д.с.н., основал и возглавлял "Социологический журнал"
Воронков Виктор Михайлович, директор Центра независимых социологических исследований (Санкт-Петербург)
Голофаст Валерий Борисович (1941 — 2004), к.ф.н., заведовал сектором в СПб филиале ИС РАН, затем в СИ РАН. Дивисенко Константин Сергеевич, м.н.с. СИ РАН Елисеева Ирина Ильинична, д.э.н, профессор, чл.-корр. РАН, директор СИ РАН
Ельмеев Василий Яковлевич (1928-2010), д.ф.н., д.э.н., профессор, организатор социологического факультета СПб ГУ
Заславская Татьяна Ивановна, д.э.н., профессор, академик РАН
Здравомыслов Андрей Григорьевич (1928-2009), главный научный сотрудник ИС РАН
Здравомыслова Елена Андреевна, к.с.н., профессор ЕУ в СПб, член исполнительного комитета Международной социологической ассоциации
Иванов Дмитрий Владиславович, д.с.н., профессор СПб ГУ Иконникова Светлана Николаевна, д.ф.н., академик РАЕН, заслуженный деятельно науки РФ, профессор, зав. кафедры истории и теории культуры СПбГУКИ
Илле Михаил Евгеньевич, главный редактор и издатель журнала социологических и маркетинговых исследований "Телескоп"
Костюковский Яков Викторович, к.с.н., ст.н.с., СИ РАН Костюшев Владимир Владимирович, к.с.н., профессор ГУ ВШЭ в СПб
Лисовский Владимир Тимофеевич (1929-2002), д.ф.н., профессор, был директором НИИ комплексных социальных исследований Санкт-Петербургского Государственного Универ-
ситета
Максимов Борис Иванович, к.ф.н., вед. сотрудник СИ РАН, много лет руководил социологической службой на Кировском заводе в Ленинграде
Мацкевич Мария Георгиевна, к.с.н., ст.н.с. СИ РАН, в настоящее время Председатель правления НОО "СПАС"
Могилевский Роман Семенович, к.ю.н., директор по науке "Агентства социальной информации" (Санкт-Петербург) Парыгин Борис Дмитриевич, д.ф.н., профессор Протасенко Татьяна Захаровна, с.н.с. Си РАН, эксперт Правительства Санкт-Петербурга по вопросам социологии.
Родионова Алла Викторовна, руководитель научно-образовательного центра СИ РАН
Саганенко Галина Иосифовна, д.с.н., ведущий научный сотрудник СИ РАН, профессор СПбГУКИ Соколова Екатерина Эльмаровна, к.с.н. Соколов Михаил Михайлович, к.с.н., доцент ГУ ВШЭ в СПб Соколов Эльмар Владимирович (1932-2003), д.ф.н., профессор, многие годы преподавал в СПб ГУКИ.
Темкина Анна Адриановна, Ph.D., профессор ЕУ в СПб Тихонов Александр Васильевич, д.с.н., руководитель центра социологии управления ИС РАН (Москва), много лет работал в Ленинграде (Санкт-Петербурге).
Травин Игорь Иванович, к.ф.н., сотрудник СИ РАН, доцент Тукумцев Будимир Гвидонович, к.ф.н., вед. сотрудник СИ РАН
Цветаева Нина Николаевна, н.с. СИ РАН Шалин Дмитрий Николаевич, Ph.D., профессор социологии Университета штата Невада в Лас-Вегасе, США.
Ядов Владимир Александрович, д.ф.н., профессор, декан факультета социологии Государственного академического университета гуманитарных наук
Ярошенко Светлана Александровна, к.с.н., доцент СПб ГУ
