CC BY
98
УДК 82.091-4 БУНИН И.А. С.Н. ТЕПЛЯКОВА
аспирант, кафедра русской литературы ХХ-ХХ1 в. и истории зарубежной литературы, Орловский государственный университет E-mail: [email protected]
UDC 82.091-4 BUNIN I.A. S.N. TEPLYAKOVA
Graduate student, Department of Russian literature of the19th-20th centuries and the history of Foreign
literature,Orel State University E-mail: [email protected]
«БОЖЬИ ЛЮДИ». РАННЯЯ ПРОЗА И.А.БУНИНА В «ОРЛОВСКОМ ВЕСТНИКЕ» "PEOPLE OF GOD". THE EARLY PROSE OF I.A.BUNIN IN "ORLOVSKY VESTNIK"
В данной статье рассматриваются два «очерка» И. Бунина с одним названием «Божьи люди», опубликованные в газете «Орловский вестник» в конце 80-х-начале 90-х годов XIX века. Проведенный анализ свидетельствует, что в этих ранних произведениях, которые автор не включал в собрания своих сочинений, берут начало основные темы, проблемы и образы его будущей (зрелой) прозы.
Ключевые слова: И.А. Бунин, раннее творчество, «Орловский вестник», очерк, божьи люди, обездоленные, тема, пейзаж, «судоржный», одиночество, жестокость.
This article discusses two essays with the same name written by I.Bunin and published in the newspaper "Orlovsky Vestnik" in the late 80's-early90's of the 19h century. The analysis of the texts shows that in these early works, ,which the author didnt't even include in the collection of his works, the main topics, problems and images of his later, mature prose appeared.
Keywords: I.A. Bunin, early work, "Orlovsky Vestnik", an essay, "God's people", underprivileged, topic, landscape, loneliness, cruelty.
Иван Алексеевич Бунин (1870-1953) родился в Воронеже, детские и отроческие года провел в Елецком уезде (Орловской губернии), но по праву считается писателем-орловцем. 1889 год, год приезда И.Бунина в Орел и начало сотрудничества с газетой «Орловский вестник», стал переломным в его жизни. В «Орловском вестнике» в период с 1889 по 1896 год молодой писатель публикует рассказы, очерки, статьи, переводы, стихи, заметки, театральные рецензии. В 1891 году как приложение к «Орловскому вестнику» выходит первый сборник стихов Бунина, а в 1896 году в 25 номерах газеты публикуется перевод Бунина «Песни о Гайавате» Г. Лонгфелло.
В орловские годы Бунин формировался как творческая личность. Именно тогда он научился воспринимать окружающее как художник, превращать обыкновенные явления и предметы в «загадочно прекрасные, преображенные» (Ю.Мальцев). В Орле, живя на случайных квартирах, в помещении редакции или в недорогих гостиницах, он «вскакивал чем свет», чтобы «засесть за стол», гонимый творческим азартом, шел на улицы, на вокзал, в извозчичьи чайные, чтобы зафиксировать в памяти неповторимые мгновения жизни. Ум и сердце художника фиксировали моменты, оставлявшие обывателя равнодушным, делали их достоянием памяти, чтобы потом, через десятилетия, извлечь на свет и превратить в блистательные «картинки из жизни» [1, 129].
Многое из того, что было опубликовано в «Орловском вестнике» в конце 80-х-начале 90-х годов,
© С.Н. Теплякова © S.N. Teplyakova
Бунин вывел за рамки своего творчества, не включал в сборники рассказов и собрания сочинений, очевидно, считая эти ранние опыты «пробой пера», видя их художественное несовершенство. Однако очевидно, что и орловский период жизни, на который выпало самое глубокое чувство - любовь к Варваре Владимировне Пащенко - и первые литературные опыты, стали значительной вехой в его творческой биографии.
Бунин, как, наверное, никто из современников, был постоянен в своих общественно-политических и эстетических пристрастиях. Это постоянство нашло отражение и в его творчестве. Анализ рассказов, опубликованных в «Орловском вестнике», дает представление о темах и образах, характерных и для зрелого творчества писателя, обогащенных, однако, жизненным и творческим опытом.
Во всех рассказах, очерках, опубликованных в «Орловском» вестнике», очень силен местный колорит и автобиографическое начало. В названиях населенных пунктов Буниным представлена почти вся карта Орловской губернии: Озерки, Бутырки, Новоселки. Выселки, Воргол, река Воргол, Орловско-Грязская железная дорога. Один из героев - Павел Петрович Воргольский («Помещик Воргольский») - носит имя населенного пункта и реки одновременно - Воргол. Тот же Павел Петрович Воргольский характером напоминает отца писателя, действие в рассказе ведется от лица героя-повествователя, молодого человека - Ивана Алексеевича. Не только именем, но и «приметами» -
10.00.00 - ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 10.00.00 - РИТШЬОИСЛЬ
упрямством, неуступчивостью в споре, увлечением толстовством - герой напоминает автора.
В 1889 году в «Орловском вестнике» было опубликовано два рассказа Бунина с одним названием «Божьи люди». Писателем был задуман цикл рассказов с таким названием. Обе публикации раскрывают тот грустно-ироничный подтекст, который вкладывает автор в понятие «божьи люди». Первый рассказ, с подзаголовком «Два странника» и жанровым определением «очерк», вошедший в №125 «Орловского вестника» за 1889 год, был перепечаткой (с авторскими правками) более ранней публикации (в журнале «Родина», 1887 г.).
Образы героев рассказа - «странников», бродяг Тимоши и Рафаила - созданы по принципу контраста. Тимоша, слабый, больной, продрогший в своем истершемся тулупчике, мечтает о временном прибежище «у одной из его покровительниц и кормилиц», старой девы-помещицы. Жизнь бродяги не ожесточила его сердце; он считает барыню, от безделья ставшею благодетельницей, «великой угодницей божьей» и мечтает «с первыми оттепелями» отправиться «в Троицкую лавру встречать божий праздник». «Господа люблю», - признается он случайному попутчику, «широкоплечему, приземистому мужику», «монаху» Рафаилу, который, в отличие от Тимоши, уверенно шагает сквозь метель в те же самые Выселки, куда мечтает добраться и Тимоша.
В кабаке, где отогреваются странники, происходит главное событие, помогающее понять, насколько разными могут быть «божьи люди». Рафаил сознательно спаивает мужика Савелия, у которого в «гамане» много денег. Савелий называет странствующего монаха «божий человек», щедро угощает случайного знакомца, но это не спасает его от расправы. Тимоша, узнав о намерениях своего попутчика, пытается вразумить его: «Кормилец милостивый!... Не губи ты его душу! Не льстись... Ведь он без покаяния в ад пойдет... Братик, родной!» [2.]. Но, увидев, как Рафаил бросился с ножом на мужика, помертвев от ужаса, «побежал в поле». В поле, в метель, он и замерзает, вспомнив перед смертью «все, от самого детства и до последних дней» и продолжая славить Господа.
В раннем очерке нашли воплощение мотивы и художественные приемы, характерные для творчества Бунина. Мотивы несоответствия жизни людей заповедям Божьим, «обезвоживания» и потери нравственных ориентиров, ведущих к преступлению, оскудения дворянства, одиночества человека в мире; мотив странничества в более позднем творчестве реформируется в своеобразное толкование Буниным такого явления, как юродство.
Кольцевая композиция очерка - в начале и в конце произведения описание метели и страданий заблудившегося в поле Тимоши - будет характерна для рассказов Бунина 900-х - 10-х годов: «Иоанн Рыдалец», «Господин из Сан-Франциско», «Чаша жизни», «Петлистые уши» и др .
Особое мастерство Бунина-пейзажиста отмечено многими исследователями. Психологическая функция пейзажа широко используется автором и в ранних рас-
сказах. Описание пугающей Тимошу метели, «низкого облачного неба», «сильного северо-восточного ветра», который «неистово крутил в воздухе снежными пушинками» (ЛН, 140), помогает автору показать безысходное одиночество и неприкаянность его героя. В конце рассказа контрасты пейзажей, летнего и зимнего, раскрывают трагедию несостоявшейся жизни. Там, в счастливом детстве - «яркий полдень. Все горит и сверкает в солнечном свете... А Тимоша сидит на меже у высокой пахучей конопли с двумя белоголовыми девочками... И Тимоше даже слышится запах конопли». Здесь, в ожидании неминуемой смерти, «ветер резкий и пронзительный налетал на него, поднимал облако холодной пыли, хлестал в лицо и спину Тимоше и положительно валил его с ног». [2, 144].
Второй рассказ с тем же названием - «Божьи люди» - имел подзаголовки «Очерк из жизни обездоленных» и «Судоржный». Очевидно, и в первом, и во втором случае, настаивая, что произведение относится именно к жанру «очерка», Бунин хотел подчеркнуть его документальность, то, что изображенные события имеют реальную основу. Рассказ был опубликован в газете «Орловский вестник» в номерах №150, 152 за 1891 год. Здесь, как и в предыдущем рассказе, широко представлены орловские реалии: «Орловско-грязская железная дорога» (железная дорога Грязи - Елец была построена в 1868 году), «елецкий купец», «Баскаковская деревня»... Тема «божьих людей» в рассказе раскрывается Буниным по-иному: он более беспощаден в оценке нравственных качеств русского мужика, множеству «Рафаилов» противопоставлен только герой-повествователь, единственный из пассажиров поезда, пожалевший «судоржного».
Действие рассказа происходит в поезде, и это тоже характерный для творчества Бунина прием. В бунин-ском тексте хронотоп «дорога» связан с тремя видами средств передвижения, и каждый имеет свой смысл и значение: он способствует расширению пространственных и временных границ. В разных вариантах он представлен у Бунина во многих произведениях.
Первый вариант - разные виды лошадиных упряжек: грязный тарантас, на котором «статный военный» подкатил к «длинной избе» («Темные аллеи»), беговые дрожки «молодого купца Красилыцикова» («Степа»), тройки и пары лошадей, на которых разъезжают герои новелл «Антигона», «Зойка и Валерия», «Чистый понедельник» и других [4, 45]. Второй вариант - поезд, символизирующий дальний путь, расставание надолго («Иоанн Рыдалец», новеллы «Руся», «Кавказ», «Генрих» из «Темных аллей», роман «Жизнь Арсеньева»). Третий вариант - пароход - позволяет автору «окунуть» своего героя в безбрежность жизни («Господин из Сан-Франциско», «Братья», «Отто Штайн»), внезапно вспыхнувшего чувства («Солнечный удар», «Визитные карточки»).
В раннем очерке «Божьи люди» у автора более скромные задачи: ему необходимо собрать в одном месте разных людей и на какое-то время соединить их во времени и пространстве. Вагон третьего класса - наи-
более удачное место для встречи «обездоленных». Священник «с благодушным лицом», «елецкий купец», «русый и худощавый юноша», мужики, старуха-богомолка и главные действующие лица - «мужик в истрепанном армячишке» и его «сыночек», «идол», ко -торого пытаются «усодить» два кондуктора и отец.
Происходящее передается от лица героя-повествователя, интеллигентного молодого человека, очевидно (судя по тому, что оказался в вагоне «обездоленных»), бедного. Его интеллигентскому сознанию кажутся дикими и попытки пассажиров путем насилия усмирить «судоржного», «душевно-больного», «припадочного», «сумасшедшего» [3], и особенно история его сумасшествия, рассказанная отцом.
Вначале болезнь проявлялась лишь в редких, ни для кого не опасных припадках, но затем обстоятельства жизни превратили «сыночка» в «судоржного». «Обмирать» мальчик начал после того, как барин из ружья стал палить в забравшихся в сад за яблоками мальчишек. По-настоящему «затосковал» парень с тех пор, как отец, заподозрив Митьку в попытке изнасилования соседской девчонки Анютки, «сгреб сына за ногу да об межу...» «Шманул его еще раз за виски, а он как закотится... Посинел да и лежит, - рассказывает отец, ища сочувствия у попутчиков. После болезни Митька «стал злой, как дьявол», а «прошлый год совсем спятил с ума» [3].
О степени озлобленности «судоржного» на весь мир свидетельствует «дикая схватка», которую он устроил в вагоне, сначала запустив костью в лицо ме-
щанина, ударив ногой в живот «батю», а затем напав на кондуктора. Но еще в большей степени поражает героя-повествователя та лютая злоба, которая таится в душах обычных людей и готова вырваться наружу при первой возможности. «Батя» «принялся нещадно бить» Митьку кулаками в голову, «мещанин бросился держать», четверо - мещанин, мужик и два кондуктора - «навалились на Митьку», скрутили руки и ноги, и, зацепив веревку за крюк, «стали подтягивать Митьку кверху». Эта дикая сцена не помешала «божьим людям» спокойно уснуть. Единственный, кто испытывал сочувствие к несчастному Митьке, - герой-повествователь. «Мне стало невыносимо тяжело на душе», - этими словами и описанием «зимней, глухой ночи», соответствующей душевному состоянию «сумасшедшего человека» (3), заканчивается бунинский очерк.
Это раннее произведение является своеобразным наброском к более позднему рассказу Бунина - «Иоанн Рыдалец» (1913). Образ барина, вступившего в «поединок» с «судоржным», лишь намеченный в «Божьих людях», а также непонятное окружающим требование Митьки: «Дай мне удовольствие!» в «Иоанне Рыдальце» приобретут глубокий философский смысл.
Таким образом, ранние рассказы Бунина, опубликованные в газете «Орловский вестник», следует рассматривать не только как не совсем удачную «пробу пера», но и как необходимый этап творчества писателя, в котором были заложены основные его темы, проблемы и образы.
Биб.шографический список
1. Михеичева Е.А., Затуловская Л.Д. Юношеский роман И.Бунина /Центральная Россия и литература русского зарубежья (1917-1939). К 70- летию присуждения И.А.Бунину Нобелевской премии. Орел, 2003.
2. Божьи люди (Два странника). Очерк / Орловский вестник. №125, 1889, ОГЛМТ, № 5810, оф.
3. Божьи люди. Очерк из жизни обездоленных. «Судоржный» /Орловский вестник, № 150,152, 1891. ОГЛМТ, №5810 оф.
4. Михеичева Е.А. Хронотоп дороги в «Темных аллеях» И.А.Бунина // Бунинские чтения в Орле - 2013. Коллективная монография. Орел, 2014.
References
1. Miheicheva E.A., Zatulovskaya L.D. Juniors novel I.Bunin / Central Russia and Russian literature abroad (1917-1939). To the 70 - anniversary of the awarding of the Nobel Prize I.A.Bunin. Orel, 2003.
2. God's people (Two Wanderer). Essay / Orlovsky vestnik. №125, 1889, OSLMT, № 5810, of.
3. God's people. Sketch of the life of the disadvantaged. «Sudorzhny» / Orlovsky vestnik, № 150,152, 1891. OSLMT, № 5810 of.
4. Miheicheva E.A. Chronotope of the road in the "dark alleys". I.A.Bunin / / Buninskaya reading in Orel - 2013. Collective monograph. Orel, 2014.
