CC BY
76
//МИА. Вып. 25. М., 1952. С. 395 и сл.; Соломоник Э. Я. Херсонесские глиняные грузила с надписями //Северо-Западный Крым в античную эпоху. Киев, 1994. С. 253 и сл.). Подношение грузил в святилища с различными просьбами к богам было доступно самым бедным слоям населения, не имевшим средств для покупки более дорогих предметов (Соломоник Э. Я. Ук.соч. С. 253 и сл.).
6. Ср.: Щепинский А. А. О наскальных изображениях и тамгообразных знаках горного Крыма //Древности Степного Причерноморья и Крыма. IV. Запорожье. 1993. С. 25 и сл.; Винокуров Н. И., Николаева Э. Я. Винодельни Ильичевского городища //Историко-археологический альманах. № 6. Армавир. 2000. С. 9 и сл.
7. См., например: Драчук В. С. Системы знаков Северного Причерноморья. Тамгооб-разные знаки северопонтийской периферии античного мира первых веков нашей эры. Киев, 1975; Кругликова И. Т. Сарматские знаки на амфорах с поселения у дер. Семе-новки //КСИА, 89. М., 1962. С. 97 и сл.; Соломоник Э. И. Сарматские знаки Северного Причерноморья. Киев, 1959; Несколько памятников с сарматскими знаками //Население и культура Крыма в впервые века н.э. К., 1983. С. 80 и сл.; Масленников А. А. Население Боспорского государства в первых веках н.э. М., 1990. С. 124 и сл.
8. Толстой И. И., Ук. соч.; Белецкий А. А., РусяеваА. С. Ук. соч. С. 51 и сл.; Яйленко В. П. Ук. соч. С. 258 и сл.; Беттгер Б., Шелов Д. Б. Дипинти на амфорах из Танаиса. М., 1998. С. 84 и сл.
9. Вполне возможно, что необходимо сопоставить все артезианские граффити из фондов Керченского историко-археологического заповедника и, наверняка, можно ожидать, что какие-то из них удастся существенно дополнить.
10. ср.: Шургая И. ^Аграрная магия в Илурате //Проблемы античной культуры. М., 1986. С. 219-220 и сл.
11. В таблицах, прилагаемых к каталогу, порядковый номер граффити каталога соответствует номеру рисунка. Номера граффити, отмеченные звездочкой, приводятся согласно описи находок ВКАЭ.
N.I.VINOKUROV
GRAFFITI FROM THE EXCAVATIONS OF ANCIENT RELICS AT THE SITE OF ARTESIAN IN THE CRIMEAN AZOV SEA REGION
This publication is a catalogue of graffiti which were found in the course of excavations at the sites of Zolotoye-bereg (Golden Waterside), Bagerovo Severnoye (North Bagerovo), Artesian in the Crimean Azov Sea Region. The excavations were held by the Artesian Russian-Crimean archaeological expedition of the National Academy of Sciences of the Ukraine (Kiev Branch).
Graffiti were depicted on the surface of amphorae, pithoses, plain pottery, red-lacquered ware and ceramic fragments. The monograms have their parallels in Bosporan numismatic materials of the early centuries A.D.
Г.В.ТРЕБЕЛЕВА (Москва)
БОСПОРСКАЯ КОННИЦА В ПЕРВЫЕ ВЕКА НАШЕЙ ЭРЫ
(некоторые заметки)
Проблема боспорских и сарматских катафрактариев вот уже более полувека не перестает волновать исследователей.1 Но на фоне столь пристального к ним интереса, без внимания остается легковооруженная конница боспорян. В связи с чем создается впечатление, что вся боспорская конница в первые века нашей эры состояла только из катафрактариев. Но это не так. До нас дошло значительное количество надгробий, датируемых первыми веками нашей эры, с изображением легковооруженных всадников. Причем, количество подобных изображений значительно больше, нежели изображений катафрактариев. А, следовательно, можно утверждать, что наряду с отрядами катафрактариев, на Боспоре в первые века нашей эры существовали и значительные отряды легковооруженных всадников.
Как род войск, конница на Боспоре в первые века нашей эры приобретает особое значение. Конные отряды составляли основное ядро армии боспорцев (Арр., Mithr., 120). Какова же при этом была роль катафрактариев и какова роль легкой конницы?
На боспорских надгробиях мы видим два типа всадника: катафрактария, вооруженного контосом (длинным копьем) и всадника без доспехов с горитом. Следовательно, можно сделать вывод, что основным оружием легкой конницы был лук, а тактикой действия — дистанционный бой. Катафрактарии, наоборот, использовали тактику ближнего боя2.
В отечественной литературе не раз отмечалась близость боспорских катафрактариев и сарматской тяжелой конницы. Высказывалась идея о том, что боспорская тяжелая конница возникла именно благодаря сарматскому влиянию3. Но, на наш взгляд, вопрос появления и генезиса катафрактариев у боспорцев и сарматов требует более тщательного изучения.
Определение термина катафрактарии дает в своей диссертации A.M. Хазанов.4 Катафрактарии — это «определенный, хронологически ограниченный строй тяжеловооруженной конницы, атакующий противника (прежде всего пехоту) в определенном боевом порядке и с определенной тактической целью (прорыв, реже охват)».
Б. Лауфер считал, что катафрактарии впервые появились в ахеменидском Иране в самом конце V в. до н. э.5 В.Тарн, — что они сформировались в Иране около I в. до н. э. Он возводил их генезис к кочевым и полукочевым народам Средней Азии, но при этом отмечал, что сарматские и боспорские катафрактарии развились независимо от парфянских.6 С.П. Толстов находил первых катафрактариев в Хорезме задолго до нашей эры, оттуда они проникли в Иран и к сарматам7. С его мнением были согласны Б. Рубин8 и С.В. Киселев9. Г.А. Пугаченкова видела колыбелью катафрактариев Бак-трию и Парфию10, Б.П. Лозинский-Иртыш11.
Подобное многообразие мнений не случайно: слишком мало источников. К тому же, большинство исследователей, обращающихся к этой теме, стремилось найти источник явления: откуда он распространился в дальнейшем на другие регионы. Тогда как более важным являются условия, обусловившие появление катафрактариев, и обстоятельства их развития. А.М. Хазанов в своей диссертации выделяет три фактора, приведших к появлению катафрактариев12:
1. Необходимость создания действенного оружия для борьбы с македонской фалангой и римским легионом привела к тому, что в конкретных условиях Востока, с его традиционным преобладанием конницы над пехотой, была проведена «реформа» кавалерии.
2. Весь ход развития военного искусства у кочевников евразийских степей и в Иране вел к увеличению удельного веса тяжеловооруженной конницы, усилению роли ближнего боя и приспособления к нему наступательного и оборонительного оружия.
3. Tеcные культурные и этничежие cвязи между кочевниками Восточной Европы, Средней Азии и Казахстана и Южной Сибири c земледельчежими районами Средней Азии и Ирана проявляли^ в первую очередь в военной области.
Далее А.М. Хазанов говорит: «...наиболее близкими к истине нам представляются взгляды Tаpна, c той поправкой, что тяжелая конница у cаpматoв развивалаот в tcc-ном контакте co cpеднеазиатcкo-паpфянcкoй cpедoй». Он рагсматривает иcтopию формирования тяжелой конницы в Иране и отмечает, что «перотдотая кавалерия ахе-менидcкoгo времени, хотя и медленно, эволюционировала в сторону издания тяжеловооруженных подразделений, лучше пpиcпocoбленных для ближнего боя. Маке-донотое вторжение прервало этот npo^cc. Но у кочевников евразитеких cтепей он протекал без перерывов. О^бенно хорошо это пpocлеживаетcя на примере cаpма-тов». И далее он показывает, что первые катафрактарии возникли у ротеолан и позднее появилиот у <^ех или у большинства cаpматcких племен».
Однако здеот необходимы некоторые комментарии. Появление катафрактариев в Северном Причерноморье, по археологичеотим данным, можно фикотровать во второй половине I — начале II вв. н.э. как у cаpматoв13, так и у бошорян14. А вот замена легкой конницы катафрактариями у cаpматoв Поволжья, по археологичеотим данным, пpoиcхoдит лишь к концу II в. н.э.15 Tаким образом, напрашивается вывод, что уотовия для появления катафрактариев к I в. н.э. возникли именно в Северном Причерноморье и что появилиот они здеот одновременно как у cаpматoв, так и бошорян.
В этом плане очень интерешо изображение конного воина на надгробии, поставленном бооторжой царицей Динамией16. На надгробии изображен вcадник в панцире, доходящем до cеpедины бедра, c длинным копьем, луком и колчаном co стрелами. Наличие лука отличает этого воина от «кла^те^их катафрактариев», известных по изображениям второй половины I — начала II вв. н.э. Но в то же время панцирь и длинное копье в вооружении этого воина позволяют видеть в нем еоти не в полной мере катафрактария, то его прообраз. Tаким образом, можно говорить, что в конце I в. д. н. э. на Бооторе уже начали пoявлятьcя элементы тактики будущих катафрактариев. К отову, хочется заметить, что cамая ранняя дата упоминания ^пользования тактики катафрактариев у cаp-матских племен (аланы — Tаc. Ann., VI, 33-35) — это 35 г. н.э.
На это можно возразить, что бошорцы — нооттели античной культуры, которой не cвoйcтвенны традиции конного боя, поэтому катафрактарии на Бошоре могли появш^я только под влиянием cаpматoв. Но, говоря о Бооторотом гocyдаpcтве первых веков нашей эры, не должно упужать из виду, что этничеотий отстав Бocпopcкoгo царства к I в. н.э. был далеко не однородным, как на cельcкoй территории, так и в городах17. Tаким образом, взаимоотношения бооторцев c окружающим их племенным миром нельзя рагсматривать просто как отношения «греков» и «варваров». Они были намного отожнее. С одной стороны, бошоряне, действительно, cчитали cебя представителями эллинистиче^ого мира. Они ощущали cебя единым народом: «6oc-поряне-бошорцы» (Pocpopavoi-Pocpopeoi), (КБН 48, 133. cм. также КБН 48, 1047, 1048 и др.) а значит, в определенной мере, были представителями античной культуры и противопоставляли cебя окружающим их cаpматcким племенам. Но, c другой стороны, многие культурные, бытовые, политичеотие и другие черты теифо^арматских племен были внутренне прдоуще и cамим бооторцам.
Следовательно, можно говорить о появлении катафрактариев «у отдельных народов Северного Причерноморья», имея в виду как причерноморжих cаpматoв, так и бото-рян, а не «о появлении в!в. н.э. катафрактариев у cаpматoв» и «о появлении катафрактариев у бооторян под влиянием cаpматoв». Tаким образом, можно констатировать, что и катафрактарии, и легкая конница формировали^ за cчет cамих бооторян, и не одно из этих подразделений не было для Боотора «чужеродным», «пришлым».
Tак за cчет каких же отоев наcеления формировала^ тяжелая и легкая конницы на Бооторе? Почему в одно и то же время на Бооторе иотользовалиот две различные тактики ведения конного боя?
Период первых веков нашей эры для Боспорского царства в военном плане был очень напряженным: с одной стороны, активизируется движение варварских племен на границах царства, с другой — идет усиление экспансии Римского государства. Данные археологии показывают картину военизации жизни всего населения: многочисленные надгробные рельефы с изображением воинов, большое количество оружия, находимого в погребениях, и т. д. Это позволило Н.И. Сокольскому выдвинуть тезис о том, что в первые века нашей эры «наемническое войско на Боспоре окончательно перестает применяться и происходит переход к гражданскому ополчению»18.
Однако при рассмотрении общих тенденций в истории военного дела первых веков нашей эры, обращает на себя внимание рост роли профессиональных армий. При этом, основные контингенты подобных армий формируются не за счет иностранных наемников (как в более ранний период), а за счет граждан собственного государства. Ярким примером подобного способа комплектования является армия Римского государства.
Значительные военные столкновения фактически при каждом правителе Боспорского царства, наличие на границах государства сторожевых постов говорит о том, что боспорская армия первых веков нашей эры являлась постоянным военным формированием. Кроме того, масштабы военных действий, выражающиеся в династических распрях и в фактически непрекращающихся столкновениях со скифскими и сарматскими племенами (о чем нам сообщают фактически все виды источников19) говорят о многочисленности боспорской армии.
Полностью такая армия не могла быть наемной. Поэтому, учитывая этот факт, а также общую тенденцию в развитии военных сил государств античного мира в этот период, осмелимся предположить, что вооруженные силы Боспорского государства комплектовались на смешанной основе, т.е. существовали отряды профессиональных наемников и отряды милиции.
На сегодняшний день остается фактом то обстоятельство, что боспорские всадники не знали стремян. Основным видом оружия, используемого катафрактариями, как уже отмечалось, было длинное копье. Именно в его длине и прочности древка и лежали боевые качества пик боспорских катафрактариев. Гелиодор оставил интереснейшее описание того, как воины управлялись с подобной пикой: «Острие копья сильно выдается вперед. Само копье ремнем прикреплено к шее коня; нижний его конец при помощи петли держится на крупе коня. В схватках копье не поддается, но, помогая руке всадника, всего лишь направляющей удар, само напрягается и твердо упирается, нанося сильное ранение, и в своем стремительном натиске колет кого ни попало, одним ударом часто пронзая двоих». (14, IX 15). Таким образом, удар наносился не столько силою рук воина, сколько всею массою всадника и скачущей лошади. При таком ударе очень сложно удержаться в седле. Еще В.Д. Блаватский, в свое время, выдвинул идею, что для решения этой проблемы катафрактарии использовали особую посадку. Позднее тезис об особенностях этой посадки оспаривался20. Но как бы там ни было, остается фактом то, что владение таким оружием требовало специальных навыков. А это значит, что катафрактарии, по всей видимости, являлись элитным отрядом профессиональных военных. И напротив, владеть луком в те времена мог почти каждый мальчишка. Следовательно, можно предположить, что легкая конница, как раз и представляла милиционные отряды, ополчения граждан.
И если отряды профессиональных элитных военных участвовали в серьезных крупных военных столкновениях, в специально подготовленных военных операциях, то на отряды милиции, наоборот, выпадала обязанность, в основном, караульной службы и участия в неожиданных боях с неприятелем.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Блаватский В.Д. О боспорской коннице //КСИИМК. 1949. Вып. XXIX. С 96-99; Десятников Ю.М. Появление катафрактариев на Боспоре //Сборник докладов на IX и X Всесоюзных археологических студенческих конференциях. М., 1968; Он же. Катаф-рактарий на надгробье Афения //СА. 1972. №4; Горончаровский В.А., Никаноров В.П. Илуратский катафрактарий (К истории античной тяжелой кавалерии) //ВДИ. 1989. №1; Перевалов С.М. Сарматский контос и сарматская посадка //РА. 1999. № 4; Симоненко А.В. Некоторые дискуссионные вопросы современного сарматоведения //ВДИ. 2002. № 1.
2. Нефедкин А.К. Комплектование и состав войска сарматов и аланов в I-IV вв. по данным античных источников //Боспорский феномен: колонизация региона, формирование полисов, образование государства. СПб., 2001. Ч. II. С.208-209; Симоненко А.В. Ук. соч. С.110.
3. Блаватский В.Д. Очерки военного дела в античных государствах Северного Причерноморья. М., 1954. С 141; Сокольский Н.И. Военное дело Боспора. Автореферат дисс... канд. ист. наук. М., 1954. С. 14; Хазанов A.M. Вооружение, войско и военное дело сарматов (III-II вв. до н.э. — IV в. н.э.) Диссертация. М. 1966. С.346, 355 и др.
4. Хазанов A.M. Ук. соч. С. 318.
5. Laufer В. Chinese Clay Figures, Part I. Prolegomena on the History of Defensive Armor, field Museum of Natural History. Publ. 177, Anthropological Series, vol. XIII, №2, Chicago, 1914. Р. 221.
6. Tarn W.W. Hellenistic Military and Naval Developments, Cambr., 1930. Р 72.
7. Толстов С.П. Древний Хорезм: опыт историко-археологического исследования. М., 1948. С. 214.
8. Rubin B. Die Entstehung der Kataphraktenreiterei in Lichte der Chorezmischen Ausgrabungen //"Historia". IV. (1955). № 2-3. С. 264
9. Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. М., 1951. С. 321.
10. Пугаченкова Г.А. О панцирном вооружении парфянского и бактрийского воинства //ВДИ. 1966. №2. С. 43.
11. Losinski B.P. The Original Homeland of the Parthians, ‘s-Gravenhage, 1959. С. 33.
12. Хазанов A.M. Ук. соч. С. 333.
13. Веселовский Н.И. Курганы Кубанской области в период римского владычества на Северном Кавказе, Тр. XII АС, т. I, 1905. С. 354.
14. Ростовцев М.И. Античная декоративная живопись на юге России. Т. 1-2. СПб., 1913-1914. Табл.. 61, 78, 79; КБН 332; КБН 584.
15. Смирнов К. Ф. Сарматские племена Северного Прикаспия//КСИИМК. XXXIV. 1950. С. 110.
16. Яйленко В.П. Женщины, Афродита и жрица Спартокидов в новых боспорских надписях //Женщина в античном мире. М., 1995. С. 220, рис. 11.
17. Масленников А. А. Население Боспорского государства в первых веках нашей эры. М., 1990. С. 220.
18. Сокольский Н.И. Ук. соч. С. 277.
19. Эпиграфические источники: IOSPE. II. 427, 428; КБН. 32, 33, 39, 40; 1122; 1237; 970; 981; Болтунова А.И. Греческие надписи в донских музеях //НЭ. 1965. V. С.75-76; Нумизматические: Фролова Н.А. Монетное дело Боспора. Ч. I. С. 106, табл. XXXIV, 15-17; XXXV, 1-8; Там же. С. 105, табл. XXXIII, 1-8; Там же. С. 106, табл. XXXIV, 2-5; Там же. С. 120-122, табл. XLI, 2-5; XLVII, 15; Там же. С. 118-134. Археологические: слой пожара, зафиксированный на городище Неаполя Скифского и датируемый первыми десятилетиями I в.н.э. См. Зайцев Ю.П. Хронология Неаполя Скифского //Древности степного Причерноморья и Крыма. Сб. науч. тр. Запорожье, 1995. Вып. V. С. 88; Колтухов С.Г. Новые материалы к периодизации и реконструкции оборонительных сооружений Неаполя Скифского //СА. 1990. №2. С. 178.
20. Симоненко А.В. Ук. соч. С. 107-122.
G.V.TREBELEVA
THE BOSPORAN CAVALRY IN THE EARLY CENTURIES A.D.
On the basis of written sources and archaeological evidence, the author examines the role of kataphraktarii and the light horse in the Bosporan army. In the early centuries A.D., the Bosporan cavalry as a branch of the service must have aquired a special significance in connection with complicated external affairs.
А.В.ПОРОТОВ, Ю.В.ГОРЛОВ, И.П.БАЛАБАНОВ, Н.С.БОЛИХОВСКАЯ, М.Д.КАЙТАМБА (Москва)
К ПАЛЕОГЕОГРАФИИ ВОСТОЧНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ В АНТИЧНУЮ ЭПОХУ*
Древнегреческая колонизация Восточного Причерноморья, ее хронология, характер, динамика развития античных городов, их влияние на культуру и социально-экономическую структуру местного общества пока еще остаются предметом дискуссий антиковедов. Это объясняется как фрагментарностью сохранившихся свидетельств античной письменной традиции, так и недостаточными результатами археологических исследований основных памятников. С одной стороны, некоторые из них остаются до сих пор нелокализованными, как, например, Фасис, исследование других (Диоскуриада, Гюэнос) затруднено значительным техногенным изменением территории, а также затоплением и разрушением морем их прибрежных частей.
Одно и направлений работ в рамках комплексного археолого-палеогеографи-ческого проекта, осуществляемого ИА РАН, Географическим факультетом МГУ и АБИГИ им. Д.И.Гулиа, связано с изучением археологической топографии Северо-Западной Колхиды, охватывающей участок побережья от г.Адлера до г.Очем-чири. В его пределах в качестве одного из ключевых участков выбрана территория современного Сухума и прилегающие окрестности (междуречье Гумисты-Келасу-ри), где большинством исследователей локализуется античная Диоскуриада — Се-бастополис. В ходе исследований по проекту было проведено обобщение накопленных к настоящему времени материалов по геологическому строению побережья, стратиграфии и геохронологии прибрежных отложений1, а также получены новые данные, направленные на уточнение и расширение представлений о палеогеографическом развитии побережья Восточного Причерноморья в античную эпоху.
Вопросы реконструкции ландшафтно-геоморфологического облика прибрежной полосы Сухумского побережья в античную эпоху привлекли к себе внимание одновременно с началом целенаправленных археологических обследований побережья начиная с конца XIX в.2 Однако из-за недостаточной археологической и палеогеографической изученности побережья и дна бухты большая часть из них продолжает оставаться открытыми. Это в первую очередь касается реконструкций положения относительного уровня моря в I тыс. до н.э. и изменений очертаний береговой линии в
* Работа выполнена при поддержке грантов РФФИ 02-05-65105б, 01-05-64471 и 01-06-80158.
