CC BY
289
В.И. Шлыков
Борьба за власть и кризис кемалистского режима в Турции после Второй мировой войны
О -О гм - О.
О
В статье представлены результаты исследования одного из самых неоднозначных периодов политической истории Турции - демократического транзита второй половины 1940-х гг. На основе анализа массива данных периодической печати и опубликованных за последние два десятилетия мемуаров осуществлена реконструкция малоизвестных эпизодов политической борьбы не только между Народно-республиканской и Демократической партиями, но и внутри правящей кемалистской Народно-республиканской партии. Институциональный кризис кемалистского режима конца 1940-х гг. рассматривается как составная часть процесса политической модернизации, запущенного после окончания Второй мировой войны и незавершенного в Турции 2000-х гг. В результате институционального кризиса 1940-х гг. произошла кардинальная смена политических элит и переформатирование политических институтов: «твердые кемалисты» были вытеснены из политической сферы и превратились в политических маргиналов; институты, обеспечивавшие власть кемалистов в 1920-е и 1930-е гг., прекратили свое существование; в Турции установилось временное соответствие между воссозданной многопартийной политической системой и демократическим политическим режимом, которое обеспечивалось институциализацией оппозиции, созданием нового механизма формирования власти за счет введения новой конкурентной избирательной системы и возрастания роли политического участия гражданского общества. Ключевые слова: Турция, кемалисты, турецкая модель демократии, Народно-республиканская партия Турции, Демократическая партия Турции, Исмет Инёню, Реджеп Пекер, Джеляль Баяр, Аднан Мендерес.
Вторая половина 1940-х гг. занимает особое место в истории Турции. Эти годы ознаменовались возникновением первого серьезного кризиса кемалистского режима, когда под вопросом оказались его основные ценностные установки, закрепленные в конституции (лаицизм, этатизм), и традиционная практика проведения реформ «сверху», характерная для кемалистских преобразований 1920-х и 1930-х гг.
Проблеме политической трансформации Турции в 1940-е гг. и переходу к многопартийности посвящена достаточно обширная литература - работы К. Карпата, Ф. Ахмада, Э. Цюрхера, Т.З. Туная, М. Хепера,
о. Д.И. Вдовиченко, В.И. Данилова, Н.Г. Киреева. Тем не менее, ряд 5 аспектов проблемы остаются слабоизученными. В настоящей статье вопросы демократического транзита и ключевые политические события Л 1940-х гг. рассматриваются как проявление институционального кризису са кемалистского режима, главным итогом которого стала утрата власти Народно-республиканской партией (НРП), основанной еще Ататюрком.
Хронологические рамки кризиса: начало 1944 г. - 14 мая 1950 г. Пик его приходится на период с 7 января по 12 июля 1947 г., а развязка -на май 1950 г., когда на первых свободных выборах правящая НРП потерпела сокрушительное поражение. Первые очевидные признаки кризиса проявились в 1944 г., когда при голосовании о вотуме доверия правительство Ш. Сарачоглу получило 57 голосов против [22, с. 133]. Положение обострилось во время обсуждения навязываемого руководством НРП законопроекта о наделении крестьян землей: впервые правительство столь открыто и резко подверглось критике в парламенте со стороны крупных землевладельцев. Несмотря на жаркие дебаты, 11 июня 1945 г. закон был принят единогласно [6, с. 11], что свидетельствовало о сохранявшейся в рядах НРП дисциплине. Сам закон так и не был реализован в полном объеме, и его главным итогом стала «кристаллизация оппозиции в рядах НРП» [Там же].
Атмосфера в стране и в среде политической элиты была наэлектризована запросом на политические реформы. И президент И. Инёню, который не только являлся «пожизненным председателем» правящей НРП, но также носил официальный титул «национального лидера» (журналисты нередко величали Инёню «великим вождем») [13, с. 19], решил не упускать инициативу и инициировать политические реформы. В своей знаменитой речи на торжествах по случаю Дня молодежи 19 мая 1945 г., т.е. всего лишь несколько дней спустя после капитуляции фашистской Германии, Инёню заявил, что «война закончилась, и мы можем сделать шаг навстречу демократии» [23, с. 102]. Никогда ранее Инёню не высказывался публично о возможности перехода к многопартийной системе. Шаг этот носил не случайный характер, а был хорошо просчитан Инёню и его ближайшим окружением, определившими пределы возможных уступок и считавшими, что создание новых политических партий позволит им очистить НРП от внутренней оппозиции.
Сразу после выступления Инёню правительство несколько ослабило контроль над СМИ, а в кулуарах парламента и правительства заговорили о «кризисе режима». Росла оппозиция внутри НРП, но это отрицалось ее руководством. Так, видный партийный функционер Н. Садак заявил: «В Турции режим не изменяется, он продвигается вперед» [5, с. 14].
О" 2
Подтверждением появления различных группировок в прежде моно- ¡2 5 & литной НРП стало выступление депутата меджлиса О.Л. Караосмано- ^ 2 г-с глу, подвергшего критике правление НРП и охарактеризовавшего его 'о з ° как «диктатуру интеллигентов» [6, с. 14-15; 15]. 7 июня произошло второе знаковое событие для политической жизни Турции. Депутаты I ^ меджлиса Дж. Баяр, А. Мендерес, Р. Коралтан и Ф. Кёпрюлю предста- ^ вили в парламентскую фракцию т.н. «меморандум четырех», в котором о потребовали, чтобы конституционный принцип национального суверенитета применялся бы в полном объеме, а деятельность партии осуществлялась в соответствии с основными положениями демократии, и поставили вопрос о необходимости проведения в стране демократических преобразований. 12 июня меморандум обсуждался в течение семи часов на закрытом заседании фракции и был отвергнут на том основании, что изменения в уставе могут обсуждаться только на съезде партии [2, с. 28]. С этого события фактически начинается открытое оппозиционное движение.
Параметры формируемой турецкой демократии были очерчены Инёню. Выступая на открытии работы нового состава меджлиса 1 ноября 1945 г., он, хотя и посвятил большую часть речи оправданию почти 25-летнего правления НРП, вместе с тем признал, что единственный недостаток политической системы Турции - отсутствие оппозиционной партии. Но далее Инёню заявил: «У демократии имеются общие для всех стран принципы, но есть также черты, специфичные для характера и культуры каждой нации. Турецкая нация обязана найти для себя эти характеристики демократии, которые подходили бы ее структуре и мен-тальности» [18, с. 379]. Таким образом, изначально была заявлена цель построения «демократии по-турецки».
Инёню делал все возможное, чтобы удержать демократию в очень узких рамках. Левые были исключены из вновь формируемой многопартийной системы, но и правых «демократия» приняла далеко не всех: реакционеры, желавшие возврата к османским временам, религиозные фундаменталисты, противостоявшие лаицизму, крайне правые националисты, вдохновляемые нацизмом, также не допускались к легальному политическому процессу. Единственной оппозицией, которой гарантировалась законность, стала полулиберальная правая оппозиция. Инёню хотел иметь «лояльную оппозицию», созданную людьми, «заслуживающими доверия», и прилагал все усилия к тому, чтобы оппозиционная партия не слишком отличалась от правящей, касалось ли это идеологических основ или же персонального состава [23, с. 103-104], т.е. стремился создать оппозицию, которая, став частью системы, способствовала бы стабилизации и укреплению кемалистского режима.
о. На основании многочисленных свидетельств и анализа реальных 5 событий можно представить, каким Инёню и его умеренное окружение видели политическое развитие Турции в послевоенный период. Инёню, Л как свидетельствует М. Хепер, якобы уже давно склонялся к идее либе-8 рализации режима [15, с. 163-165], чего нельзя сказать о «твердых кема-листах» во главе с Р. Пекером, представлявших военно-гражданскую бюрократию, тесно связанную с государственным сектором экономики. Даже будущий лидер «умеренных» Н. Эрим еще в 1946 г. писал в статье под красноречивым заголовком «Демократия - это цель или средство?», что во избежание общественных потрясений можно «накрыть шалью объявленные свободы и установить жесткое правление сверху» [7, с. 205; 11].
Создание новой партии не планировал и Баяр (будущий председатель Демократической партии), он и его сподвижники были готовы согласиться лишь на проведение реформ внутри НРП [9, с. 28]. Изгнав из рядов НРП Баяра, Мендереса и др., Инёню сознательно подтолкнул их к образованию политической партии. Президент, подобно Ататюрку, который инициировал создание Либерально-республиканской партии, оказывал давление на Баяра с тем, чтобы тот возглавил оппозицию, хотя последний не был уверен в успехе предприятия [7, с. 104-105]. Инёню принял личное участие в создании Демократической партии (ДП) и разработке ее программы, ибо обязанность новой партии - быть «лояльной оппозицией» - и заключалась в том, чтобы держать правительство в состоянии постоянной активности, не ставя под сомнение его легитимность. Именно из-за этой активной роли Инёню, которая находила отражение в прессе [6, с. 16; 26], общественность рассматривала ДП первоначально как «контрольную партию», построенную на сговоре.
Процесс формирования новой партии от официального объявления о ее создании 7 января 1946 г. до I съезда 7 января 1947 г. занял целый год. И все же события развивались не в полном соответствии с планами Инёню. Если в 1945 г. он полностью контролировал ситуацию, проводя «поэтапную либерализацию» режима, то, начиная с 1946 г., инициатива, по мере превращения ДП в общенациональную партию, все чаще переходила в руки демократов. С одной стороны, из политической жизни были устранены все левые и крайне правые, с другой - как только была образована ДП, она получила поддержку прессы, деловых кругов, интеллигенции и широких слоев населения, быстро распространяя свое влияние. Это серьезно беспокоило группу Пекера и самого Инёню [2, с. 52].
Первоначально казалось, что демократы будут выполнять предназначенную для них функцию «контрольной партии», ибо программы обеих
партий мало чем отличались друг от друга. Приняв «шесть принципов
о-в ^
т ^ о: — ^
кемализма», как этого требовала конституция, но заявив, что будет ^ 2 г-с их трактовать в соответствии с потребностями времени, ДП объяви- 'о з ° ла: «ее основная цель - продвижение демократии, что будет означать § ^
_ о
ограничение активности правительства и расширение прав и свобод ^ ^ личности»; в то же время, демократы утверждали, что политическая ^ власть идет снизу, от народа, а не сверху [7, с. 105]. Эти два аспекта о программы демократов определили направление их атаки на правящую партию. Поскольку понятие «активность правительства» не имело четкой трактовки, создавались неограниченные возможности для эксплуатации этого сюжета, который находил широкий отклик среди населения, жаловавшегося на тиранию бюрократии, а, значит, НРП. Поэтому период безоблачных отношений между НРП и вновь образованной ДП продлился сравнительно недолго.
Ключевым вопросом политического конфликта между НРП и ДП был вопрос о власти. Но без наличия мощного протестного потенциала в обществе, симпатизирующего оппозиции, возможности ДП прийти к власти были очень незначительны. Для завоевания устойчивой популярности и обретения массовой электоральной базы ДП было крайне важно иметь в глазах общественности собственную идентичность. Любая попытка показать отсутствие существенных различий между обеими партиями (они на самом деле были минимальными) вызывала со стороны ДП буквально бурю негодования. Огромные усилия и много энергии Баяр, Мендерес и другие отцы-основатели ДП тратили на доказательство ее абсолютной непохожести на НРП. В 1947 г. была даже опубликована книга С. Агаоглу под красноречивым названием «Различия между двумя партиями» [5, с. 30].
По мере того, как ДП росла и распространяла влияние на провинцию, партия начала изменять свой характер. В нее вступали люди, для которых единственной причиной ее существования виделась враждебность к однопартийному государству. Их целью было покончить с правлением республиканцев и отомстить своим мучителям. Их ненависть к государству, олицетворением которого были жандармы и чиновники, не знала пределов, и это исключительно важный момент для понимания дальнейшего развития межпартийной борьбы: давление снизу заставляло лидеров демократов занимать все более непримиримую позицию, делать все более жесткие заявления.
Политическая стратегия и тактика ДП разрабатывались по всем правилам военного искусства. Их суть выражалась в том, чтобы навязать противнику свою волю, заставить его обороняться, оправдываться, посеять в его рядах панику, внести раскол между руководством
о. и партийными массами, провоцировать правительство на угрозу при-5 менения репрессивных мер. Как отмечает Цюрхер, «ДП нуждалась в атмосфере постоянной напряженности, чтобы мобилизовать обще-Л ственное мнение» [28, с. 222]. Эта агрессивность уже довольно скоро 8 стала приносить свои плоды.
НРП была вынуждена приспосабливаться к динамично изменяющимся условиям, действовать в «догоняющем режиме». На срочно созванном 10 мая 1946 г. VI съезде НРП в Устав партии был внесен целый ряд изменений, направленных на расширение внутрипартийной демократии и ослабление власти генерального председателя НРП, отменялось его пожизненное избрание. Кроме того, двухступенчатые выборы заменялись прямыми. Но самое интересное решение, которое приняла партия, заключалось в отмене 22-й статьи партийного устава, запрещавшей создание организаций «с целью пропаганды идей разделения на классы, классовых интересов и сепаратизма» [7, с. 106]. Часть «твердых кемали-стов», поддерживавших земельную реформу, считала, что НРП следует стать «партией класса» [Там же], искать поддержку крестьян, рабочих, арендаторов, ремесленников, мелких торговцев и изолировать ДП как представителя землевладельцев и большого бизнеса. Однако сторонники «классовой борьбы» были в меньшинстве, и НРП осталась центристской партией, ратующей за «баланс сил между классами» [Там же].
В арсенале оппозиции было несколько испытанных средств давления на правящий режим. Самым излюбленным являлась угроза бойкотировать работу меджлиса и выборы, при этом они ссылались на антидемократический избирательный закон. Наиболее часто звучало требование «справедливых, честных и открытых выборов». Новым явлением в политической жизни Турции, накалявшим атмосферу в обществе, стала организация многотысячных митингов, где лидеры ДП выступали перед народом с требованиями к НРП.
Прекрасно понимая ключевую роль Инёню, оппозиция ставила перед собой цель оторвать его от партии, заставив превратиться в «нейтрального президента». Уже 20 сентября 1945 г. в газете «Вакит» появилась статья А. Уса под названием «Президент и председатель партии». В ней высказывалось одно из самых сокровенных желаний оппозиции: отказ Инёню от одного из двух занимаемых им постов. Оппозиция будет раскручивать этот сюжет на протяжении трех лет, пока Инёню не откажется временно, на период исполнения президентских обязанностей, от поста генерального председателя НРП [5, с. 14].
Столкнувшись с широкой поддержкой, полученной ДП, республиканцы встали перед выбором: либо подавить оппозицию, как это было сделано в 1925 и 1930 гг., либо идти дальше по пути либерализации.
В течение года после выборов 1946 г. Инёню колебался. Эрим в газете «Улус»: «ДП может быть распущена... ряд неблаговидных г-с
действий, таких, как заявление Дж. Баяра... превратились в большую 'о з ° угрозу для чести и славы страны и ее режима» [2, с. 53; 25]. В августе § ^
о
Инёню назначил премьер-министром Пекера, считавшегося в НРП наи- ^ ^ более рьяным сторонником однопартийного режима. Как пишет специ- ^ алист по истории ДП Дж. Эрол, «это свидетельствовало, что даже такая о ограниченная многопартийность, которую он создал, стала слишком широкой для И. Инёню» [23, с. 105]. Пекер попытался навязать оппозиции роль младшего партнера правительства и отказаться от постоянных нападок на НРП, но безрезультатно. С превращением в 1946 г. ДП в серьезного политического конкурента внутри НРП начался раскол. Наряду с составлявшими большинство «консерваторами» во главе с Пекером, не желавшими идти на компромисс с оппозицией и убежденными, что в ее рядах собрались реакционеры, имелась также группа «умеренных», критиковавшая Пекера и считавшая необходимым изменить идеологическую систему НРП и перестроить внутреннюю структуру партии. Вторая группа состояла из гораздо более молодых республиканцев, наиболее видным из них был Эрим.
Резкое обострение конфликта между партиями в первой половине 1947 г. привело к нарастанию напряженности в стране и серьезно угрожало политической стабильности. Как отмечает Данилов, «состоявшийся в такой обстановке в начале 1947 г. I съезд ДП занимался не столько разработкой программы, сколько поиском путей свержения НРП и овладения властью» [4, с. 189]. Съезд, в частности, принял откровенно провокационный документ под названием «Обет свободы», содержавший ряд ультимативных требований к правящей партии, главными из которых были «требования отмены антидемократических законов и введения системы прямых выборов с открытым подсчетом голосов при судебном контроле... в случае их невыполнения руководство ДП сохраняет за собой право покинуть стены меджлиса и продолжить борьбу в сердце нации» [23, с. 105].
Прежние силовые механизмы обеспечения стабильности уже не работали. Так, 1 апреля 1947 г. премьер-министр Пекер, коснувшись в своем выступлении проблемы промежуточных выборов, заявил, что участие в них - обязанность оппозиции, и откровенно угрожал демократам, напомнив, что Суды независимости (чрезвычайные трибуналы, созданные в 1920 г.) еще не упразднены [6, с. 31; 9]. Тем не менее, буквально на следующий день ДП приняла решение не участвовать в этих выборах, заявив, что «считает участие в них преступлением против демократии» [17, с. 186].
о. 10 июля Пекер обвинил демократов в том, что они стремятся прийти
5 к власти революционным путем, и накал политических страстей достиг наивысшей точки. Наступил действительно критический момент в судь-Л бе как кемалистского режима, так и многопартийной системы. Все 8 зависело от решения Инёню, который оказался перед выбором: либо поддержать «твердых кемалистов» и поставить ДП в жесткие рамки, либо отказать им в поддержке, встав над схваткой в роли «нейтрального президента», но, тем самым, открыть путь для дальнейшего демонтажа кемалистского режима. Если бы Инёню поддержал своего премьера, то, вероятно, у демократов не оставалось бы никакой альтернативы, кроме как отказаться от борьбы в стенах меджлиса. Многие из молодых демократов, такие, как Агаоглу и М. Сарол, утратили иллюзии в отношении демократического эксперимента в том виде, как он проводился НРП. Они уже желали прибегнуть к другим средствам, возможно, обратиться к армии [6, с. 22-23].
На решение Инёню повлиял целый ряд факторов, как внутренних, так и внешних. Политические разногласия между партиями не создавали благоприятного климата для обеспечения остро необходимой экономической стабильности и, тем более, подъема экономики. Понимавшие это политики и бизнесмены в обеих партиях пытались примирить конфликтующие стороны. В роли посредников выступили У. Авундук, вице-президент Торговой палаты Анкары и председатель Анкарской организации ДП, и В. Коч, крупнейший промышленник Турции и президент Торговой палаты Анкары. Несомненно, оба деятеля опасались, что американские деловые круги утратят доверие к Турции и, пока турецкое правительство не сможет гарантировать политическую стабильность, страна не получит инвестиций.
Инёню был особенно чувствителен к образу Турции на Западе, и часто его выводили из себя попытки оппозиции привлечь внимание Европы и Америки к внутренним проблемам страны. С точки зрения Инёню, участие партий в выборах было их долгом. Поэтому, когда в апреле 1947 г. под предлогом требований о введении открытого подсчета голосов ДП в очередной раз приняла решение о бойкоте выборов, Инёню, по свидетельству близких, огорчился и рассердился одновременно, потому что в то время, по его мнению, страна переживала критический период в отношениях с иностранными государствами. Только что, 3 марта 1947 г., была провозглашена «доктрина Трумэна», и при обсуждении в Сенате США вопроса об увеличении финансовой помощи Турции ряд сенаторов выступили с резкой критикой Анкары. Поэтому Инёню считал, что бойкот выборов в такое время равносилен отправке за рубеж доноса на страну и режим [20, с. 178-179]. В столь непростой
обстановке 11 июля 1947 г. Инёню выступил с историческим заявлени-
О-В ^
т ^ о: — ^
ем по национальному радио, которое на следующий день опубликова- ^ 2 ^
ли все государственные СМИ под заголовком «Заявление от 12 июля 'о з °
о многопартийности». Инёню сообщал, что, по его мнению, короткий § ^
~ о
опыт сосуществования правящей и оппозиционной партий оказался ^ ^
разочаровывающим: «Оппозиционная партия, применяющая легальные, ^ а не революционные методы, должна пользоваться теми же привилегия- о ми, что и правящая партия... ДП действует в рамках закона, как и НРП» [17, с. 191-192]. Иными словами, руководство НРП давало гарантию создания нормальных условий для деятельности оппозиции. Тем самым, Инёню выбил почву из-под ног Пекера. «Заявление 12 июля» совершенно логично должно было привести к немедленной отставке Пекера, но последний отказался уходить без борьбы, тем более, что его отставки настойчиво требовала ДП. 14 августа Кёпрюлю заявил: «История отметит, что отставка правительства Пекера станет его первой и последней услугой нации» [6, с. 34; 10]. Пекер попытался восстановить свой престиж и нейтрализовать враждебность Инёню, вынеся вопрос на заседание парламентской фракции НРП. Именно на заседании фракции НРП в меджлисе 26 августа 1947 г. впервые открыто проявил себя раскол внутри партии.
Пекер выступил на фракции с объяснением проводимой им политики и в ответ на критику в свой адрес потребовал поставить вопрос о доверии. В результате он получил поддержку подавляющего большинства, и лишь 35 человек проголосовали «против» (в политическую историю Турции они вошли как «группа 35»). Но партия привыкла к единодушию, поэтому голоса «против» прозвучали как вотум недоверия. В «группу 35» входили люди, близкие к Инёню, и среди них профессор Эрим. В результате, 9 сентября Пекер подал в отставку по состоянию здоровья [8, с. 184]. Отставка Пекера стала естественным следствием «Заявления 12 июля». Она означала, что закончился период политической неопределенности, и должна начаться новая фаза в политической жизни Турции.
После 12 июля 1947 г. для НРП наступили сложные времена: углубляется раскол между «твердыми кемалистами» и «умеренными», идет мучительный поиск новой идентичности. Как пишет Цюрхер, «лишь благодаря существованию партийной дисциплины НРП не распалась после того, как Инёню столь однозначно поддержал умеренное крыло и пошел на разрыв с "твёрдыми кемалистами"» [28, с. 224]. Конфликт с ДП и силами, стоящими за ней, вынудил «умеренное» руководство НРП искать с ними компромисса. Как писал впоследствии М. Токер, «ДП удалось создать атмосферу нерешительности, особенно внутри
о. НРП» [20, с. 266]. Об идеологической переориентации НРП свидетель-5 ствовал, в частности, добровольный уход 3 ноября 1947 г. с поста главного редактора центрального органа НРП газеты «Улус» Ф.Р. Атая, Л близкого сподвижника Ататюрка, проработавшего в газете 21 год. 8 Он защищал взгляды группы Пекера. Его место занял лидер «умерен-т ных» Эрим.
Борьба вокруг основных идеологических принципов в рядах НРП развернулась на VII съезде партии, проходившем с 17 ноября по 6 декабря 1947 г. Это был самый продолжительный съезд за всю историю существования НРП. Он документально закрепил частичную капитуляцию НРП, связанную с «Заявлением 12 июля» и последовавшими затем событиями. Съезд принял ряд поправок, которые в целом «изменили характер программы и философии республиканской партии с революционной на умеренную» [17, с. 207]. Верхушка НРП пошла на одобрение серьезных изменений в Законе об аграрной реформе. Была, в частности, изменена статья 17, наделявшая правительство правом экспроприировать даже небольшие земельные владения, подвергнута ревизии учебная программа «сельских институтов», изменены функции «народных домов», превратившихся из центров пропаганды кемализма в общекультурные заведения. Были внесены изменения в Устав партии, ослаблявшие права ЦК в пользу местных организаций, получивших теперь право назначать до 70% кандидатов на выборы.
В ответ на целенаправленную критику кемалистских реформ со стороны ДП съезд положил начало ревизии идеологических основ кема-листского режима. Так, принцип «революционности» был заменен на «эволюционность». Если «революционность» понималась как проведение реформ сверху, то «эволюционность» трактовалась как постепенное изменение существующих условий в соответствии с потребностями народа [15, с. 173]. Кроме того, на этом съезде была дана более либеральная трактовка этатизма, ограничивавшая сферу его применения тяжелой промышленностью и инфраструктурой и возлагавшая на него функции поощрения частной инициативы [Там же]. Были внесены изменения и в Устав партии. Устанавливался двухгодичный срок полномочий председателя партии и его заместителя. Если председатель партии становился президентом, то его обязанности возлагались на заместителя. Показателем изменений в организационной деятельности стал, в частности, тот факт, что партийные верхи начали обращаться за рекомендациями к местным организациям, а не информировать их, как прежде, о принятых наверху решениях.
С одной стороны, политический «медовый месяц» после «Заявления 12 июля» был выгоден НРП и подрывал позиции ДП, утратившей ини-
циативу, которая базировалась на агрессивной критике НРП. С другой,
о-в ^
т ^ о:
к и 2
и
партии были вынуждены сотрудничать, чтобы обеспечить стабильность ^ 2 г-с в стране. Степень сотрудничества между лидерами была такова, что эта оз ° политика даже отвергалась многими демократами как недопустимая, § ^
о
а некоторые из них в знак протеста вышли из партии [7, с. 107-108]. ^ ^
Вплоть до парламентских выборов 1950 г. демократы то и дело были
„ ^
вынуждены вновь возвращаться к своей старой тактике и пытаться создавать «горячие темы» для того, чтобы поддерживать на высоком уровне политическую напряженность. Поскольку основным вопросом, определявшим взаимоотношения между партиями, продолжал оставаться избирательный закон, то именно введение «системы честных и открытых выборов» стало главным требованием ДП. Выборная система осталась, по сути, последним бастионом кемалистского режима, поэтому именно в этом вопросе НРП долго не хотела идти на уступки. Однако в начале
1949 г. правительство было вынуждено гарантировать, что на выборах
1950 г. «будут обеспечены все условия для изъявления народной воли» [2, с. 99]. В декабре 1949 г. фракция НРП поддержала принятие нового закона о выборах: вводились всеобщие, прямые, равные выборы при открытом подсчете голосов под контролем со стороны суда.
Закон о выборах перестал быть темой политических дискуссий, однако ДП продолжала напоминать народу о том, что ничего реально не может измениться до тех пор, пока «хитрый лис Исмет-паша» (т.е. Инёню) остается у кормила власти. Главная цель лидеров ДП сводилась к завоеванию власти, и для этого им необходимо было решить две взаимосвязанные задачи. Во-первых, разрушить тесную связь между чиновничеством и НРП, установленную в однопартийный период и являвшуюся с 1930-х гг. одним из краеугольных камней кемалист-ского режима, и, тем самым, лишить республиканцев возможности использовать «административный ресурс» во время выборов. Во-вторых, сначала обеспечить лояльность бюрократии или, по крайней мере, ее нейтральность по отношению к своей партии, а затем привлечь ее на свою сторону. С середины апреля 1949 г. партия изменила акценты в своей пропаганде. Если ранее ответственность за положение дел в стране, за подавление и преследование ДП возлагалась на бюрократов из НРП, то теперь виновными объявлялись только функционеры НРП. Наиболее активно с подобными речами выступал Мендерес. Руководство ДП добивалось своей цели, обещая не поднимать тему грехов прошлого режима: чиновничество не будет отвечать за них, за это необходимо осуждать лишь саму НРП [5, с. 53-54]. Руководство НРП своей пассивной позицией, заявлениями о беспристрастности способствовало успешным действиям демократов. Таким путем были ослаблены связи
о. бюрократии с республиканцами, и она начала играть нейтральную роль.
£ Без нейтрализации административного ресурса и поддержки бюрократии электоральный успех ДП на выборах 1950 г. был бы весьма сомни-Л тельным: в Турции влияние чиновника было всегда огромным. Отсут-
8 ствие давления со стороны чиновников придало смелости избирателю и повысило престиж ДП: за партию, сумевшую нейтрализовать чиновника, стоило голосовать.
К 1950 г. политическая инициатива, казалось, перешла к республиканцам. Для этого под давлением обстоятельств НРП вынуждена была пойти на уступки и в области идеологии. В течение ряда лет НРП столько позаимствовала у своего конкурента, что их было трудно разделить. Программы обеих партий стали практически неразличимы. Партия, основанная Ататюрком, пообещала даже в случае своей победы убрать из конституции «шесть принципов кемализма». Уступки в области религии рассматривались как имеющие первостепенное значение для изоляции ДП, а также Национальной партии, основанной консервативными «диссидентами» из ДП. К 1950 г. республиканцы были так уверены в своем успехе на предстоящих выборах, что даже предлагали несколько мест в меджлисе демократам только для того, чтобы обеспечить существование оппозиции [7, с. 108], хотя и отказались удовлетворить их требование о создании коалиционного правительства на период выборов [2, с. 102; 24]. Только будучи уверенной в успехе своего предприятия и рассчитывая сохранить власть, верхушка НРП пошла на введение мажоритарной системы выборов.
Выборы состоялись 14 мая 1950 г. Чувствуя исторический момент, свыше 88% зарегистрированных избирателей участвовали в голосовании. НРП была отстранена от власти. ДП получила 53,6% голосов, а НРП - 39,9%, однако благодаря принятой незадолго до выборов по инициативе НРП мажоритарной системе ДП получила 408 мест в меджлисе, а НРП - лишь 69 [23, с. 107]. Как пишет зять Инёню журналист Токер, «накануне выборов 14 мая 1950 г. Инёню в душе был готов к поражению своей партии, но не допускал подобной возможности» [21, с. 249]. На Западе результаты выборов расценили как «мирную революцию» [2, с. 103; 18].
Победой на выборах ДП и с приходом ее к власти завершается институциональный кризис кемалистского режима второй половины 1940-х гг. В политической истории Турции была открыта новая страница. В послевоенное время Турция вступила в эпоху политической модернизации, продолжающуюся и поныне. Вследствие этого институциональный кризис второй половины 1940-х гг. может рассматриваться как составная часть этого процесса. Ядром политической модернизации
является легитимизация оппозиции, когда она институциализирована ¡2 5 &
и существует как нормально функционирующая часть системы. Оппо- ^ 2 г-с
зиция и правящая в данный момент партия выступают в роли не врагов, 'о з °
а оппонентов. У каждой из них своя программа, своя платформа, но объ- § ^
О
единяет их общая основа - консенсус, касающийся базовых ценностей. ^ е^ Именно это произошло после «Заявления 12 июля» (1947 г.) и маргина- ^ лизации «твердых кемалистов» во главе с Пекером.
Опыт Турции показывает, что процесс оформления политической оппозиции не прост. В рамках переходного периода он носит, как правило, компромиссный характер и зависит от поведения всех участвующих в нем сторон. Жесткая позиция любой из них приводит к серьезным осложнениям. Оппозиция может способствовать нагнетанию напряженности в обществе и даже его дестабилизации, но это напрямую зависит от ее возможностей влиять на общество. Последнее обстоятельство является прямым следствием информационного формата общества и характера информационных ресурсов, которыми располагает оппозиция. В указанный период определяющую роль играли пресса и особенно радио, которое, будучи государственным, полностью контролировалось государством, а, следовательно, правящей НРП. Поэтому, стремясь расширить свои возможности, ДП прибегает в широких масштабах к такой новой для Турции форме мобилизации масс, как организация многотысячных митингов. Кроме того, возможности оппозиции определяются наличием ее собственной оппозиционной идентичности, отличной от идентичности правящей партии, а также величиной протестного потенциала общества и способностью оппозиции мобилизовать его и привлечь на свою сторону. Результаты парламентских выборов 1950 г. показывают, что с этой задачей ДП справилась успешно.
Решающую роль в развитии институционального кризиса сыграли политические элиты. Народ привлекался лишь как средство давления на оппонента. Исторический опыт свидетельствует о том, что фактически большинство кризисов инициируется действиями или бездействием лидеров и небольших групп на вершине политической пирамиды, и исход этих кризисов определяется теми же лидерами и группами. Опыт Турции 1940-х гг. лишь подтвердил эту закономерность, особенно если внимательно проанализировать роль Инёню, Пекера, Баяра, Мен-дереса и других видных фигур правящей партии и оппозиции, ранее принадлежавших к одному политическому лагерю.
Турецкий опыт показывает, что политический кризис и смена элит неразрывно связаны. В результате разрешения институционального кризиса произошла не просто смена лиц на вершине пирамиды власти, а смена политических элит. Причем обновление в наибольшей степени
j
^
о. затронуло их верхние эшелоны. Полностью вытесненными оказались t «твердые кемалисты», превратившиеся в политических маргиналов.
Наряду с этим, прежний однопартийный режим со всеми присущими Л ему институтами прекратил свое существование, и установилось временем ное соответствие между вновь созданной многопартийной политической системой и демократическим политическим режимом. Оно обеспечивалось институциализацией оппозиции и созданием нового механизма формирования власти за счет введения новой избирательной системы, возрастания роли политического участия гражданского общества.
Затронутыми оказались и идеологические основы Турецкой Республики. Трактовка основных принципов кемализма (в первую очередь это относилось к лаицизму и этатизму) стала намного более либеральной. Благодаря усилиям обеих партий в стремлении завоевать симпатии электората, наметились серьезные отступления от принципа лаицизма, а религия превратилась в фактор политической борьбы, поставив под сомнение светский характер государства [3, с. 56-57].
Политический кризис второй половины 1940-х гг. изменил турецкое общество: появились новые институты гражданского участия в политике, резко увеличилось значение избирательной системы, возросла роль судебной системы в обеспечении гарантий демократического процесса, расширились возможности СМИ как «четвертой власти», серьезно окрепло гражданское общество за счет деятельности профсоюзов и различных неполитических организаций. Однако «импульс к демократизации» общества не приобрел необратимого характера. «Синдромом власти» лидеров ДП, сохранивших менталитет однопартийного периода, очень быстро увел Турцию в сторону мажоритарной демократии и авторитаризма, и уже в конце 1959 г. в стране разразился новый институциональный кризис, разрешившийся в результате военного переворота 27 мая 1960 г.
Библиографический список
1. Авторитаризм и демократия в развивающихся странах / Хорос В.Г., Мир-ский Г.И., Майданик К.Л. и др.; Под ред. В.Г. Хороса. М., 1996.
2. Вдовиченко Д.И. Борьба политических партий в Турции (1944-1965 гг.). М., 1967.
3. Шлыков П.В. Политический ислам в Турции: поиски новой идентичности // Вестник Московского университета. Сер. 13: Востоковедение. 2008. № 4. С. 56-78.
4. Эволюция политических систем на Востоке. Иран, Пакистан, Турция: традиции и демократизация / Отв. ред. В.И. Данилов. М., 1999.
5. Ahmad F., Turgay В. Türkiye'de Qok Partili Politikanin Afiklamali Kronolo-gisi 1945-1971. Ankara, 1976.
0-B ^
m ^ 01
1- u ^ y 2
6. Ahmad F. The Turkish Experiment in Democracy 1950-1975. L., 1977.
7. Ahmad F. The Making of Modern Turkey. N.-Y., 1994. Sf ^
8. Aslanda§ A., Bifakfi B. Popüler Siyasi Degimler Sözlügü. Istanbul, 2002. vq 5 SB
9. Birand M.A., Dündar C., Qapli B. Demirkirat: Bir Demokrasinin Dogu^u. Istan- ä™ bul, 1991.
10. Cumhuriyet Gazetesi. 02.04.1947. ^ |
11. Cumhuriyet Gazetesi. 15.08.1947. ^ *
12. Erim N. Demokrasi gaye midir vasitamidir // Ulus. 30.05.1946. q
13. Erol C. Demokrat Parti: Tarihi ve Ideologisi. Ankara, 1998. ^
14. Gologlu M. Demokrasiye Gefi§, 1946-1950. Istanbul, 1982.
15. Heper M. Ismet Inönü. Yeni Bir Yorum Denemesi. Istanbul, 1999.
16. Karaosmanoglu O.L. Münevver Istibdadi // Vatan. 31.08.1945.
17. Karpat K. Turkey's Politics. The Transition to a Multi-Party System. Princeton, 1959.
18. Öztürk K. Cumhurba^kanlarinin Türkiye Büyük Millet Meclisini Afi§ Nutuk-lari. Ankara, 1969.
19. The Economist. 20.05.1950.
20. Toker M. Tek Partiden Qok Partiye 1944-1950. Ankara, 1990.
21. Toker M. Demokrasimizin Ismet Pa^ali Yillari, 1944-1950. Ankara, 1990.
22. Türkiye Tarihi. Cilt 4. Qagda§ Türkiye. 1908-1980. Istanbul, 1995.
23. Turkey in Transition: New Perspectives / Ed. by l.C. Schick and E.A. Tonak. N.-Y., 1987.
24. Ulus. 18.05.1946.
25. Ulus. 28.03.1950.
26. Uran H. Hatiralarim. Ankara, 1959.
27. Vatan Gazetesi. 04.12.1945.
28. Zürcher E.J. Turkey. A Modem History. L., 1997.
