CC BY
103
БОРЬБА СОВЕТСКОЙ МИЛИЦИИ С НАРУШЕНИЯМИ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА В ГОДЫ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ
Г.Т. Камалова, кандидат исторических наук, доцент кафедры теории и
истории государства и права ЮУрГУ
Проблема защиты прав граждан, охрана их спокойствия всегда занимала важное место в деятельности органов правопорядка. В 20-е гг. XX в. в деятельности милиции по укреплению общественного порядка значительное место занимала борьба с самогоноварением. В условиях новой экономической политики в деятельности милиции на этом направлении явно прослеживаются два этапа. Первый этап охватывает 1921-1925 гг., когда борьба с самогоноварением проходила в условиях действия «сухого закона», т.е. запрета продажи водки. На втором этапе - с 1925 по 1928 гг. -была разрешена продажа водки, и борьба с незаконным самогоноварением шла перерывами (например, в 1927 г. она была приостановлена, а в 1928 г. - возобновлена). Рост самогоноварения в 20-е гг. во многом был спровоцирован расхождением цен на сельскохозяйственные и промышленные товары в условиях нэп. Заниматься самогоноварением стало выгоднее, чем продавать хлеб государству. Это и побудило НКВД объявить борьбу с самогоноварением ударным участком работы.
В связи с распространением самогоноварения усилилось и пьянство. И если ответственность за самогоноварение частично предусматривалась уголовным законодательством, то пьянство было ненаказуемо. Вот здесь на помощь местным советам и милиции пришло Положение «О порядке издания обязательных постановлений и о наложении за их нарушение взысканий в административном порядке» от 27 июля 1922 г.1 НКВД РСФСР 19 сентября 1922 г. издало циркуляр, в котором предлагало подчиненным органам провести решительную борьбу с пьянством в административном порядке. В соответствии с Положением от
27 июля 1922 г. отделы управления исполкомов при выявлении фактов пьянства в губернии в срочном порядке были обязаны вносить в Президиум губисполкома проекты соответствующих обязательных постановлений2. Циркуляр НКВД РСФСР, изданный 14 декабря 1922 г., предписывал: «Карать все виды
открытого пьянства и связанных с ним бесчинств...»3. Для преследования всех случаев пьянства НКВД РСФСР обязывал губернские исполкомы издать соответствующие обязательные постановления с включением в них установленных в Положении от 27 июля 1922 г. санкций (штрафы и принудительные работы).
В целях стимулирования борьбы с пьянством и самогоноварением СНК РСФСР 20 декабря 1922 г. издал декрет «О распределении штрафных сумм, взыскиваемых в судебном и административном порядке за незаконное приготовление, хранение и сбыт спиртных напитков и спиртосодержащих веществ»4. Осенью 1922 г. Уралбюро ЦК РКП (б) направило циркуляр губернским комитетам партии по усилению борьбы с пьянством5. На основании этого циркуляра на Урале губернские исполкомы принимали конкретные меры по борьбе с самогоноварением. Так, постановлением Пермского губисполкома от 10 ноября 1922 г. были созданы комиссии и группы содействия милиции по выявлению источников самогоноварения, пресечению попыток изготовления орудий его производства, хранения и сбыта. Только за первую половину 1923 г. в губернии милицией было конфисковано более 1700 самогонных аппаратов и около трех тыс. ведер самогона. Привлечено к уголовной ответственности 2754 человека6. В Челябинском округе для успешной борьбы с самогоноварением при волостных и станичных исполкомах и сельсоветах создавались «специальные тройки». В них входили председатель исполкома, член партийной ячейки и представитель местного отделения милиции. Каждый член «тройки» имел право производить обыски, уничтожать найденные спиртные напитки, отбирать самогонные аппараты, производить дознание, описывать имущество и арестовывать пьяных. Руководство милиции предупреждало своих сотрудников о том, что «всякий, кто сам будет уличен в пьянстве и других преступлениях, либо
Камалова Г.Т.
не примет надлежащих мер к привлечению к ответственности, будет беспощадно преследоваться»7.
Статистика НКВД свидетельствует о том, что борьба милиции с самогоноварением в течение 20-х гг. велась с неодинаковым напряжением. Об интенсивности этого направления можно судить по количеству обысков. В 1922 г. число обысков не превышало 40 тыс. за квартал, в 1923 г. - уже в среднем свыше 90 тыс. за квартал, в 1924 г. и первой половине 1925 г. - свыше 120 тыс. обысков за квартал (рост по сравнению с 1922 г. в три раза), т.е. антисамогонная компания велась в ударном порядке8.
Деятельность милиции Урала по борьбе с самогоноварением являлась частью государственной кампании. Раскрываемость преступлений, связанных с самогоноварением, по Уральской области в середине 20-х гг. была высокой - от 83 % до 90,5 %. Как показывает анализ архивных данных, наиболее распространенным это правонарушение было в Курганском округе - 1998 случаев, наименьшее -в Златоустовском - 465 случаев. За 1924-
1925 гг. по Уральской области 71,7 % обысков заканчивались конфискацией самогонных аппаратов, за 1925-1926 гг. - 54,2 %9.
Однако, несмотря на все усилия работников РКМ, самогоноварение не удалось ликвидировать административными методами. Поэтому в середине 20-х гг. в правительство ввело государственную монополию на винную торговлю10. Этот шаг Правительства привел к временному отказу от «кампанейщины» в борьбе с самогоноварением. В масштабах РСФСР, начиная с осени 1925 г., наблюдалось снижение количества обысков почти вдвое11. Секретный циркуляр административного отдела Уральского облисполкома от 12 июня 1925 г. предписывал «не выпячивать борьбу с самогоном в деревне на передний план»12. При облавах и обысках категорически запрещалось допускать злоупотребления, как это нередко случалось ранее. Однако свободная продажа водки не вытеснила производство и сбыт самогона как на Урале, так и в целом в РСФСР. В отчете о деятельности милиции Троицкого округа за 1926 г. отмечалось, что «выпуск в продажу спиртных напитков и 40° водки мало вытесняет самогон, объясняется это тем, что самогон приготовляется такой, что качеством не уступает 40° водке, а продается дешевле»13. С повышением цены за бутылку водки с одного рубля
до 1 руб. 50 коп. в декабре 1925 г. произошел рост самогоноварения в 1926 г. В 1927 г. Правительство РСФСР отказалось от преследования самогоноварения, если самогон производился для домашних надобностей. Поэтому количество обысков в 1927 г. сократилось до
27 тыс. в квартал. Эксперимент не дал ожидаемых результатов.
В 1928 г. в связи с обострением хлебозаготовительного кризиса все силы милиции вновь были брошены на борьбу с самогоноварением, причем не только с промышленным производством, но и для домашней потребности. Количество обысков достигло рекордной цифры - 140 тыс. за квартал14. Колебания государственной политики по отношению к тайному винокурению на местах приводили к тому, что низовые милицейские структуры в течение года получали прямо противоположные указания. Так, 18 апреля 1928 г. всем начальникам подразделений милиции на местах был направлен секретный циркуляр административного отдела Челябинского окружного исполкома, где указывалось «на недопустимость нарушений законности в деятельности милиции по борьбе с самогоноварением». А приказ начальника административного отдела Челябинского окружного исполкома от 13 сентября 1928 г. предписывал усилить темпы борьбы с самогоноварением, применяя к виновным меры административного воздействия15. Руководствоваться при наложении штрафов надо было постановлением ВЦИК и СНК от 21 января 1928 г.
В 1929 г. продолжалось ужесточение борьбы с «шинкарством». В специальном циркуляре № 70 НКЮ и НКВД РСФСР от
28 февраля 1929 г. указывалось, что «органы милиции и уголовного розыска, а также другие органы дознания при обнаружении случаев шинкарства, подлежащих преследованию в административном порядке, направляют дела о таковых нарушениях в местные губернские, окружные, уездные и районные административные отделы и исполнительные волостные комитеты для привлечения нарушителей к ответственности в порядке обязательных постановлений местных исполкомов»16.
Подводя итог деятельности милиции на этом направлении, следует отметить, что благодаря периодически проводившимся государственным кампаниям, разрешению продажи водки и премированию работников РКМ масштабы самогоноварения к концу 20-х гг. удалось значительно снизить.
В 20-е гг. как в центре, так и на местах борьба милиции с тайным винокурением неразрывно была связана с борьбой с хулиганством. Широкое распространение самогоноварения влекло за собой роет такого вида преступных деяний, как хулиганство. Оно было распространено как в городах, так и в сельской местности. Борьба с этим видом преступлений носила характер массовых общегосударственных кампаний. Уголовная ответственность за хулиганство была предусмотрена ст. 176 УК РСФСР (1922 г.). За годы НЭП в целом по РСФСР наблюдался рост проявлений хулиганства. Только за 1927-1926 гг. их число увеличилось с 38786 до 111386, т.е. на 287,4 %, а по Уралу число этих правонарушений увеличилось с 4382 до 17353, т.е. в четыре раза. Большинство привлеченных к ответственности были рабочими (54,5 %), служащие - 10,8 %, крестьяне - 19,1 %. При этом очевидным был рост повторного хулиганства, предусмотренного ч. 2 ст. 176 УК РСФСР. Только в октябре 1925 г. в регионе было зарегистрировано 1873 случая «квалифицированного хулиганства», к марту 1926 г. количество этих правонарушений увеличилось до 3266 (рост 174,4 %). Тем не менее темпы роста по РСФСР за этот период были еще более высокими - с 2775 до 18518 (667,3 %), т.е. выше в 3,8 раза17.
Значительный рост хулиганства привел к тому, что законодательство было изменено в сторону ужесточения наказаний за этот вид преступлений. Рассмотрение дел по ст. 176 УК было изъято из ведения административных отделов (с 1923 г.) и вновь возложено на народные суды. В целях скорейшего рассмотрения дел были созданы дежурные камеры. Позднее рассмотрение дел о хулиганстве вновь было передано органам милиции. Для обеспечения общественного порядка на улицах городов Урала, как и до революции, была организована постовая служба. В 1923 г. в Челябинске действовало 10 наружных постов, в Кургане, Златоусте и Троицке их было шесть, в Миассе и Верхнеуральске - три. В
1926 г. в Челябинске их стало 14, а в 1927 г. был создан отряд конной милиции в составе семи человек. С 1928 г. начались регулярные (2-3 раза в месяц) ночные обходы улиц города18. В конце 1925 г. НКЮ и НКВД РСФСР «в связи с чрезвычайным развитием уличного хулиганства и бесчинства лиц, появляющихся в пьяном виде на улицах и иных общественных местах, неподчинением со стороны этих
лиц законным требованиям и распоряжениям милиции» предлагали органам РКМ не только немедленно удалять их и штрафовать на месте, но и задерживать и направлять в дежурные камеры нарсудов с возбуждением дела по п. 2 ст. 105 УПК РСФСР. По РСФСР число привлеченных к административной ответственности за хулиганство в 1926 г. увеличилось почти в три раза по сравнению с 1924 г.19
Рост таких негативных явлений, как пьянство и хулиганство, потребовал мобилизации общественности к борьбе с ними. 8 декабря 1926 г. СНК РСФСР принял постановление, определявшее порядок привлечения граждан к содействию органам милиции при задержании ими сопротивляющихся хулиганов и пьяных20. Именно после его публикации на предприятиях стали создаваться дружины по борьбе с хулиганством. Работникам милиции предоставлялось право привлекать к этому всех совершеннолетних граждан обоего пола. Лица, не исполнявшие требования милиции о содействии, подлежали привлечению к уголовной ответственности по ст. 75 УК РСФСР, а те, кто публично оскорблял граждан, поддерживавших сотрудников милиции при задержании хулиганов, подлежали уголовной ответственности по ст. 76 УК РСФСР. Был введен и упрощенный порядок возбуждения и производства дел по этой категории дел21. Правительство РСФСР уделяло большое внимание проблеме борьбы с хулиганством. 29 октября 1926 г. СНК РСФСР принял специальное постановление «О мероприятиях по борьбе с хулиганством»22. В развитие этого постановления НКВД РСФСР совместно с НКЮ 5 февраля 1927 г. издал инструкцию «О борьбе с хулиганством». Постановлением ВЦИК от 7 июня 1926 г. была изменена соответствующая статья УК РСФСР (ст. 176), которая предусматривала наказание за хулиганство в виде лишения свободы на срок до трех месяцев. Повторное хулиганство теперь каралось лишением свободы на срок до двух лет23.
Рост хулиганства, нарушения общественного порядка особенно характеризовали городскую преступность. В городах Челябинского округа (Сатка, Златоуст) распространенным видом хулиганства были кулачные бои. В Перми в первом полугодии 1928 г. зафиксировано 1180 подобных преступлений, во втором - уже 2940 (рост более чем в два раза), а в первом полугодии 1929 г. - 3705 (рост по сравнению с первым полугодием 1928 г. уже в три с лишним раза). Обществен-
Камалова Г.Т.
ный порядок в городах напрямую был связан с продажей водки и состоянием опьянения горожан, ибо рост хулиганства пропорционален росту случаев опьянения. В первом полугодии 1928 г. подобных случаев было 3935, во втором - 131,5 % от предыдущего периода, а в первом полугодии 1929 г. число случаев опьянения в сравнении с первым периодом
1928 г. составило 135,4 %24.
Местные органы власти искали способы укрепления общественного порядка. В 1927 г. Уральский облисполком издал секретный циркуляр о высылке лиц, имевших не менее трех судимостей за хулиганство. Все лица, осужденные за хулиганство за предшествующие три года, должны были быть представлены к высылке. При этом учитывалось поведение хулигана: если он нормально проходил годичный срок после отбытия наказания, то не высылался. Представление о высылке с постоянного места жительства того или иного лица возбуждалось административным отделом и прокуратурой, затем отправлялось на утверждение в президиумы местного исполкома. На каждого высылаемого представлялись следующие документы: анкета, копии судебных приговоров, регистрационные карточки угрозыска, справки об административных взысканиях, заключения начальника адм-отдела и местного прокурора. Далее весь собранный материал отправлялся на проверку в административный отдел Уральской области и для утверждения в особый отдел ОГПУ или ЦАУ НКВД. Вся переписка по этому вопросу велась в секретном порядке25.
Распространение хулиганства привело к тому, что в октябре 1929 г. СНК РСФСР издал постановление «О мероприятиях по борьбе с хулиганством»26, которым предусматривалось некоторое упрощение порядка возбуждения и производства по делам о хулиганстве, а также усиление административной ответственности за этот вид правонарушения. Однако, несмотря на ужесточение репрессий, проявления хулиганства на Урале и в целом по стране возрастали.
Острота проблемы борьбы с хулиганством, укрепления общественного порядка требовали мобилизации всех сил на ее решение. В связи с этим вопросы привлечения трудящихся к охране общественного порядка в течение 20-х гг. неоднократно поднимались центральными и местными органами власти, что вполне соответствовало политической линии на удешевление и демократизацию го-
сударственного аппарата. В марте 1924 г. В ЦИК и СНК РСФСР издали декрет «О сельских исполнителях»27. Данный институт явился организационно-правовой формой привлечения трудящихся к охране общественного порядка в сельской местности. В декабре
1926 г. Коллегия НКВД утвердила согласованную с народными комиссариатами юстиции, земледелия и социального обеспечения новую инструкцию для сельских исполнителей, которая внесла ясность в вопросы организационного построения этого института 8.
Межведомственные инструкции предусматривали также проведение активной агитации среди сельского населения, направленной на борьбу с укрывательством преступников. В случае сопротивления преступных элементов работникам милиции разрешалось привлекать для помощи местное население в принудительном порядке. В деревнях, пораженных бандитизмом, проводились обходы и облавы объединенными отрядами волостной милиции, уголовного розыска и городских рабочих. Участие общественности в охране порядка получило правовую регламентацию и в постановлении СНК РСФСР от 25 июня
1927 г. «О внешкольных мероприятиях по борьбе с хулиганством». В нем предлагалось организовывать работу по профилактике хулиганства и других правонарушений на основе местной самодеятельности советов и общественных формирований29. Принятием этих двух актов были созданы правовые условия для организационной работы Советов, комсомольских организаций, общественных формирований по созданию широкого фронта борьбы с пьянством и хулиганством. Основными организационными формами стали молодежные дружины и комиссии по охране общественного порядка, которые создавались при рабочих клубах и непосредственно на предприятиях. Они положили начало созданию Общества содействия милиции (Осод-мил).
Начало организации Общества содействия милиции (ОСОДМИЛА) в Уральской области относится к 1927 г. Первая в СССР организация Осодмила возникла в Нижнем Тагиле. Тагильский район в Уральской области был выделен как опытный3 . Первоначально ячейки Осодмила стали создаваться на промышленных предприятиях и в учреждениях. Лишь в 1928 г. они начали создаваться и в сельской местности. Эти организации рассматривались как база для постепенного пе-
рехода на милиционную систему31. Однако отсутствие устава вело к тому, и деятельность. и организация ячеек носила скачкообразный характер. К 1930 г. количество членов Осодмила составило в Уральской области около 20 тыс. человек (это в два раза превышало численность строевого состава милиции области32. Нижнетагильская организация Осодмила к началу 1930 г. насчитывала 154 ячейки с количеством членов 2256 (11,3 % от численности Осодмила всей Уральской области). Организация Осодмила Нижнего Тагила выдвинула для работы в милиции и уголовном розыске 76 человек.33
Всего по Уральской области на 1 августа
1929 г. было создано 568 ячеек Осодмила с количеством членов 7584 чел. Наибольшее количество ячеек было в Свердловском округе - 142 (25 % от общего числа), объединявших 2038 членов (26,9 % от всех); на втором месте был Тобольский округ, где было 84 ячейки (14,8 % от всех) с числом членов -1246 (16,4 % от общего количества). В Курганском округе было создано 73 ячейки с числом членов 782, в Пермском - 64 ячейки (объединяли 968 чел.34). Надо отметить, что в составе ячеек Осодмила области доля членов ВКП (б) составляла 18,3 %, комсомольцев -39 %. То есть движение содействия милиции, родившееся в Нижнем Тагиле, получило достаточное широкое распространение в области.
В течение 20-х гг. XX в. органами милиции велась активная борьба с различными проявлениями антиобщественных деяний (тайным самогоноварением, пьянством и неизбежным их спутником - хулиганством). В этот период милицией были апробированы различные методы укрепления общественного порядка - штрафы, принудительные работы,
высылка с постоянного места жительства злостных хулиганов. На Урале широкое распространение получили разнообразные формы привлечения населения к борьбе с пьянством и хулиганством.
1 СУ РСФСР. - 1922. -№ 48. - Ст. 603.
2 Бюллетень НКВД РСФСР. - 1922. - № 37. - Циркуляр № 296.
3 Бюллетень НКВД РСФСР. - 1923. - № 1. - Циркуляр № 379.
4 СУ РСФСР. - 1923. - № 1. - Ст. 7.
5 ГАЛО Ф. Р. 59. On. 1. Д. 216. Л. 20.
6 Звезда. - 1923. - 12 июля.
7 ГУ ОГАЧО Ф. 77. Оп. 1. Д. 515. Л. 42.
8 Административный вестник. - 1929. - № 3. - С. 16-17.
5 ГАСО Ф. Р. 854. On. I. Д. 15. Л. 42-45.
10 СЗ РСФСР. - 1925. - № 57. - Ст. 425.
11 Административный вестник. - 1929. - Ка 3. - С. 17.
12 ГУ ОГАЧО Ф. 11. On. 1. Д. 3. Л. 155-155 об.
13 ГУ ОГАЧО Ф. 421. On. 1. Д. 112. Л. 316.
14 Административный вестник. - 1929. - № 3. - С. 16.
15 История милиции Челябинской области. - С. 123.
16 Бюллетень НКВД РСФСР. - 1929. - № 10. - С. 184.
17 Подсчитано по: Административный вестник. - 1926. -№ 10.-С. 1-9.
18 ГУ ОГАЧО Ф. 11. On. 1. Д. 68. Л. 1.
19 Административный вестник. - 1926. - № 10. - С. 2.
20 СУ РСФСР. - 1926. - № 88. - Ст. 640.
21 СУ РСФСР. - 1926. - № 77. - Ст. 58.
22 Административный вестник. — 1927. - № 9. - С. 11.
23 Пролетарская мысль. - 1926. - 29 июня.
24 ГАПО Ф. Р. 154. On. 1. Д. 61. Л. 63.
25 ОГАЧО Ф. Р. 11. Оп. 1.Д. 34. Л. 41.
26 СУ РСФСР. - 1929. - № 77. - Ст. 581.
27 СУ РСФСР. - 1924. - № 28. - Ст. 266.
28 Административный вестник. - 1927. - № 3. - С. 43.
29 СУ РСФСР. - 1927. -Кв 61. - Ст. 424.
30 Административный вестник. - 1929. - Кв 9. - С. 44-45.
31 ГАСО Ф. Р. 349. - Оп. 1. Д. 8. Л. 143,194.
32 Бюллетень областного административного управления, областного суда и областной прокуратуры Уральской области. - 1930. - № 12. - С. 12.
33 ГАСОФ. Р. 349.-Оп. 1.-Д.8. Л. 148.
34 Подсчитано по: ЦДООСО Ф. 4. Оп. 7. Д. 324. Л. 147; Административный вестник. - 1929. - № 9. - С 44-45.
