Борьба с эпидемиями в армиях Белого Движения в годы Гражданской войны в России Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Проблемы

истории повседневности Problems

of the history of everyday life

Зубарев П.А.

Аспирант. Институт общественных наук, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации.

Борьба с эпидемиями в армиях Белого движения в годы гражданской войны в России*

Проблемы предотвращения и борьбы с эпидемиями являлись одними из актуальных в Российской империи и Русской императорской армии, в частности. Непосредственным спутником боевых действий того периода были холера, оспа, тиф, наносившие большой урон действующей армии. Единой санитарно-эпидемиологической службы в дореволюционной России не было. В годы Гражданской войны эта проблема сохранялась, в связи с этим одной из главных задач военных врачей были разработки профилактики и лечения инфекционных больных, причем в как можно более ранние сроки.

Для этого необходимо было иметь достаточное количество кадровых врачей и членов медицинского состава, подходящее количество материального оборудования, в первую очередь бань, медикаментов, помещений и подвижного железнодорожного состава, в котором можно было проводить эвакуацию, изоляцию и лечение. Помимо этого, следовало проводить ознакомительные занятия с военнослужащими о первичных правилах гигиены и предоставлении возможности для реализации. Все это требовало большого количества времени и средств. Подходы и ресурсы (как людские, так и материальные) у противоборствующих сторон в этом плане были разные.

Стоит отметить, что на начальном этапе Гражданской войны подразделения Белых армий были лучше обеспечены медицинскими кадрами.

© Зубарев П.А., 2023.

Большая часть медицинских работников не поддержала Октябрьскую революцию, тем самым обеспечив либо нейтралитет, либо положительное отношение к антибольшевистским силам.

На Севере в армии генерала Е.К. Миллера недостаточно развитая инфраструктура, недостаточный рацион, расквартирование частей в домах местных жителей приводили к тому, что эпидемии распространялись более быстрыми темпами, при этом медицинская служба не успевала справляться с последствиями в полной мере.

В условиях боевых действий на данном ТВД в армию мобилизовали большинство земских врачей, включая и женщин, учитывая небольшую плотность населения, это приводило к усугублению ситуации для мирных жителей. Так, из 7 земских врачей в Архангельском уезде шестеро были мобилизованы, в Холмогорском уезде из пяти врачей остался один. В целом ряде близлежащих уездов медицинскую помощь местному населению периодически оказывали военные врачи. Более половины фельдшерских пунктов были задействованы для обеспечения нужд армии [1]. Таким образом, такие действия оказали негативную роль на создание противоэпидемических мер.

С 9 марта 1918 года в Мурманск, а со 2 августа 1918 года и в Архангельск стали прибывать британские, французские и американские части, а вместе с ними в этот район прибыл испанский грипп. В условиях начавшихся боевых действий и нехватки врачей эпидемия быстро охватила ряд уездов. Учитывая высокий рост эпидемии и нехватку врачей, Северное правительство принимает решение создать летучие эпидемические отряды, в состав которых должны были входить врач и несколько фельдшеров. Такие меры позволили несколько снизить летальность в населенных пунктах, в результате из около 30000 заболевших около 2500 человек скончались [1].

К декабрю 1918 года «испанка» пошла на спад, но ее место тут же заняла эпидемия сыпного тифа. Довоенная смертность от этой группы инфекционных заболеваний составляла 12-15%, в то время как в 1918-1919 годах этот показатель возрос до 25%. Такой рост смертности был обусловлен недостаточной укомплектованностью медицинскими кадрами.

Для стабилизации ситуации, Северное правительство выделило до полумиллиона рублей на борьбу с сыпным тифом, в том числе благодаря этому к апрелю 1919 г. произошел спад заболеваемости. Но на смену сыпному тифу пришла цинга. Для лечения цинги Северное правительство создавало специальные поселения, где больные получали обогащенный витаминами паек и фельдшерскую помощь.

Несмотря на вспышки голода и эпидемий, действия Северного правительства позволили не допустить большого скачка смертности в Архангельской губернии. Таким образом, устойчивая численность населения в не-

сельскохозяйственной и экономически слабой Северной области, вероятно, была в определенной мере результатом политических шагов белой власти.

Северо-Западная генерала Н.Н. Юденича испытывала большие сложности с организацией госпиталей, особенно эпидемическими лазаретами.

В декабре 1919 г. отступившие в Эстонию войска Н.Н. Юденича не получали достаточно еды, дров, горячей воды, лекарств, мыла и белья, в то время как тыл был вполне обеспечен. Все это способствовало ослаблению иммунитета и повышению риска распространению эпидемии, что в итоге и произошло. Ситуация усугублялась еще и тем, что эстонское правительство выделило местность для дислокации в районе Черной речки (Мустайыги), которая отличалась своей болотистостью. Вместе с частями Северо-Западной армии в район Нарвы отступили тысячи беженцев из Петроградской губернии. В конечном итоге, среди войск и беженцев свирепствовала эпидемия сыпного тифа.

Немногочисленный медицинский персонал Северо-Западной армии пытался организовать лечение больных в заброшенных зданиях фабрик, а также в Ивангородской крепости. Обстановка в таких госпиталях не подходила для лечения больных, не было отопления и электричества. Только в Нарве разразившаяся эпидемия тифа унесла 7 тыс. жизней. По воспоминаниям очевидцев, люди буквально кучами лежали и умирали на грязных полах заброшенных заводских помещений и в теплушках, практически без всякой врачебной помощи (малочисленные и практически не имея медикаментов, врачи сами заражались и умирали). Тела умерших штабелями лежали у входов.

По воспоминаниям командира 1-й батареи 5-й Ливенской дивизии фон Зауэра, «Ввиду преступного отношения эстонцев, эпидемия приняла грозные размеры, и эти месяцы в Нарве - сплошной кошмар. На некоторых дворах и в некоторых помещениях трупы валялись неделями. Мертвых вывозили на санях, сложенных как дрова и бросали часто без всякого погребения за город. Каждый день многочисленные похоронные процессии. Санитарные условия были ужасны. Отсутствие белья. Эстонцы запретили русских пускать в бани» [2].

Первоначально, эстонские власти не оказывали никакой помощи в борьбе с сыпным тифом. В январе 1920 года, главнокомандующий эстонской армии генерал Й. Лайдонер вместе с новым командующим СевероЗападной армии, генералом П.В. Глазенапом, посетили госпитали с тифозными больными. Увиденное поразило эстонского командующего, который распорядился помочь и всячески остановить распространение эпидемии.

Госпитали Северо-Западной армии были переданы под командование эстонского военно-санитарного управления, было налажено обеспечение необходимыми медикаментами, бельем, русским медикам помогали эстон-

ские. В феврале 1920 г. командование Северо-Западной армии заключило договор с британской военной миссией, согласно которому эстонское правительство полностью брало на себя ответственность за оказание медицинской помощи за счет средств имущества Северо-Западной армии, которая к тому моменту уже была практически ликвидирована.

Помимо этого, районы, в которых находились госпитали с больными сыпным тифом, были обнесены колючей проволокой, эстонские власти выделили под охрану 1-ю и 3-ю пехотные дивизии, задача которых состояла в недопущении распространения эпидемии. Из солдат и офицеров бывшей Северо-Западной армии формировались санитарные команды, задача которых состояла в расчистке госпитальных помещений.

В конечном итоге, не было допущено распространение эпидемии сыпного тифа на всей территории Эстонии, но было заражено порядка 20 тыс. человек, из которых около 10 тыс. скончались.

Таким образом, недостаточно развитая санитарно-эпидемиологическая служба Северо-Западной армии стала одной из причин ее поражения. Несвоевременное оказание помощи со стороны эстонского правительства и нехватка медицинских работников сильно усугубили ситуацию. Эпидемия тифа буквально добила эту армию.

На Юге России в годы Гражданской войны ситуация стояла не менее остро. В виду миграции населения из центральных губерний на территорию Юга России, части Добровольческой армии сначала не испытывали острого недостатка в медицинских кадрах, прибывали как гражданские врачи, так и личный состав целых лазаретов, а также санитарные железнодорожные составы. Помимо этого, в Ростов-на-Дону еще в 1915 г. был эвакуирован Варшавский императорский институт, в котором был и медицинский факультет. Таким образом, казалось, что в Добровольческой армии удалось укомплектовать, в том числе и эпидемические лазареты.

Но при этом, по воспоминаниям корниловца А. Трушновича, «В Ростове были и снаряды, и патроны, и обмундирование, и технические средства, армия же нуждалась во всем. В городе были и больницы, и клиники, и медицинские склады, и медицинский персонал. А санитарная организация армии была в отчаянном положении, и за оказание раненым хоть какой-то помощи следовало благодарить только русских женщин. Генералы Корнилов и Алексеев все еще не могли отрешиться от старых понятий о законности, долге и не прибегали ни к реквизициям, ни к мобилизации. Большевики же, заняв Ростов, взяли все, в чем нуждались, и запугали население, расстреляв нескольких офицеров.» [3].

В Вооруженных силах Юга России (ВСЮР), созданных 8 января 1919 г. ситуация с укомплектованием медицинскими кадрами решалась также при помощи вступления в ряды сестер милосердия жен, сестер и вдов офи-

церов этой армии. При этом сложно было говорить о каком-либо централизованном управлении и обеспечении лазаретов, проблемы организации лечебных, в том числе, инфекционных учреждении ложились на плечи командиров соединений, Союза городов и РОКК. Стоит отметить, что в составе Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР должность начальника управления здравоохранения отсутствовала.

Одними из главных организаторов борьбы с тифом на Юге России в годы Гражданской войны были врач-профессор В.А. Юревич, возглавивший Краевую санитарно-исполнительную комиссию на Кубани, а также В.А. Барыкин, возглавивший Ростовский Бактериологический институт.

В Екатеринодаре, столице Белого Юга, в ноябре 1918 г. было зафиксировано не менее 200 случаев заболевания сыпного тифа. В январе 1919 г. в Екатеринодаре болело тифом полторы тысячи человек, а в феврале еженедельно заболевало до восьмисот. «На кладбище маленького Екатеринодара во время похорон моего хозяина Ерошова (крупного промышленника, в доме которого получил приют бежавший из Москвы князь П.Д. Долгоруков), умершего от тифа, подошло 5-6 похоронных процессий. Мрачная картина, напомнившая сцену из «Пира во время чумы» в Художественном театре» [4].

Не лучше обстояло дело в это время и в Ростове-на-Дону, несмотря на подвижничество медиков, в том числе профессоров и студентов медицинского факультета Донского университета и Женского медицинского института. Заразилось большинство медицинских работников, от сыпного тифа скончался известный профессор-патологоанатом И.Ф. Пожариский. Ввиду того, что население далеко не всегда лечилось в инфекционных госпиталях, расширялась практика ухода за тифозными больными на дому. Несмотря на высокий риск заражения, люди с определенными медицинскими знаниями и навыками предлагали в газетах свои услуги.

В течение всего 1919 года помимо тифа в разные месяцы происходили вспышки дизентерии, холеры. На съездах врачей вырабатывались меры по снижению темпов распространения эпидемий путем увеличения пунктов выдачи кипяченой воды, а также повышению чистоты на улицах, вокзалах и прочих местах большого скопления людей.

Согласно журналу заседаний Особого совещания при Главнокомандующем Вооруженными Силами на Юге России А.И. Деникине, 11 января, 15 и 19 февраля 1919 г. активно обсуждались вопросы борьбы с сыпным тифом. Отмечалось «Полное санитарное неблагополучие». В то время наибольшее опасение вызывала вспышка тифа на Черноморском побережье и в районе Минеральных Вод [5]. Были приняты решения об ассигновании этих районов для развития медицины, запрещалась массовая эвакуация тифозных больных, содержание медицинских учреждений, в которых

проводилось лечение тифозных больных из состава беженцев наполовину ложилось на городские власти, наполовину-на правительство. Особое внимание отводилось на полное укомплектование медикаментами, банями и прачечными. Расширялось количество койко-мест для больных солдат и офицеров (До 250 коек в Пятигорске, до 300 в Кисловодске, до 400 коек в Грозном, до 800 в Ессентуках, до 1300 во Владикавказе [5]). На вокзалах в Ростове-на-Дону и Минеральных Водах приказывалось создать пропускные пункты, через которые должны проходить все эшелоны через бани, одежда же обязательно должна была проходить дезинфекцию. Пленных выздоровевших красноармейцев должны были использовать в качестве санитаров и рабочих на вокзалах и медицинских учреждениях. Отводилась роль и Союзу городов, на плечи которого ложилась ответственность за создание эпидемических лазаретов, организация дезинфекционных и банно-прачечных отрядов.

Учитывая то, что уже проводились меры по подготовке к летнему наступлению, в Ростове-на-Дону планировалось открыть 4 острозаразных лазарета по 250 коек в каждом, ответственность возлагалась на Донское правительство. На станции Котельниково планировалось развернуть инфекционный лазарет на 200 коек, в станице Великокняжеской-на 360. В Ростове-на-Дону, Екатеринодаре, Беслане и Ставрополе создавались склады для дезинфекционных средств [5]. Проводились и лекции по борьбе с сыпным тифом и другими инфекционными заболеваниями среди армейских подразделений и местного населения, а также реквизиция постельного белья у местного населения для нужд инфекционных лазаретов [5]. Железнодорожные составы санитарных поездов передавались в ведение РОКК, Земскому союзу и Союзу городов, при этом служить там должны были женщины-врачи. Отмечалось падение дисциплины в госпиталях и некомплект команд в лечебных заведениях.

Беспокойство вызывала и возможная вспышка чума, вследствие этого, для ее предотвращения было принято решение приобрести чумную вакцину и сыворотку в Пастеровском институт в Париже, так как в Российской империи единственным местом по производству подобных вакцин был форт Александра I в Кронштадте. Отмечалась нехватка средства против вши «Насекомояд». Планировалось наладить производство и использование подобных средств в Ростове-на-Дону. Разрабатывались планы борьбы с холерой. 1 марта 1919 г. было принято решение, согласно которому глав-ноуполномоченному по борьбе с заразными заболеваниями предлагалось раз в две недели выступал с докладом о ходе борьбы с сыпным тифом [5].

Но наиболее эффективным способом борьбы с брюшным тифом и холерой считалась массовая вакцинация мирного населения и военнослужащих. Для этого необходимо было создать необходимую сеть лабораторий

(одну из таких начали создавать в Ставрополе [5]) и наладить массовое производство вакцин. Помимо этого шага, предлагалось пропускать военнопленных через особые изоляционные пункты и повысить эффективность амбулаторного лечения, увеличить сеть образовательных медицинских учреждений.

Стоит отметить, что с осени 1919 г. ситуация стала резко ухудшаться, произошел скачок заболеваемости тифом, существовала угроза и появления бубонной чумы из Османской империи на Юге России. Красная армия начала постепенно теснить ВСЮР, был большой поток раненых и больных, который направлялся в первую очередь в крупные города, такие как Ростов-на-Дону и Екатеринодар, где и так эпидемиологическая обстановка оставалась напряженной. Ощущалась нехватка коек и помещений для инфекционных больных. Ввиду нехватки врачей, учет больных среди мирного населения не велся.

После оставления целого ряда населенных пунктов центром эпидемий становились города, расположенные на Черноморском побережье, в первую очередь Новороссийск, где уже наблюдалась острая нехватка врачей в инфекционных госпиталях.

Тиф уносил жизни целого ряда людей, в том числе генерал-лейтенанта Н.С. Тимановского (18 декабря 1919 г.) и полковника А.Н. Блейша (март 1920 г.).

В марте 1920 г. эпидемиологическая обстановка в Новороссийске была крайне удручающей, ввиду массовых потоков беженцев, надеющихся покинуть Новороссийск морским путем. В Крыму же свирепствовала эпидемия холеры, еще более усугубившаяся после прибытия во второй половине марта беженцев из Кубани [6].

В Сибирской армии А.В. Колчака наблюдались проблемы с организацией, ввиду отсутствия единого военно-санитарного управления, отчасти это компенсировалось помощью со стороны РОКК и американского Красного Креста (АКК) [7]. Главными проблемами для санитарно-эпидемиологической службы, как и в остальных регионах страны, стали эпидемии сыпного и возвратного тифа.

Одним из очагов эпидемий стал Омск, в который стали стекаться потоки беженцев. Вокзалы, станции, жилые помещения, отведенные для беженцев, были переполнены, бань катастрофически не хватало, все это способствовало распространению эпидемий.

Для борьбы с эпидемиями Омское правительство выделяло колоссальные денежные средства, еще осенью 1918 г. было выделено 2 млн. рублей, большое внимание уделялось нераспространению тифа и в местах заключения (было выделено до 250 тыс. рублей, что было лишь М от требуемой суммы, позднее было выделено еще 500 тыс.). В целях нераспространения

эпидемий в ряде городов Западной Сибири в декабре 1918 г. было выделено 5 млн. рублей [8].

Пик тяжести от эпидемий пришелся на весну 1919 г. Это было связано, в том числе, и с весенним наступлением Русской армии А.В. Колчака, в ходе которого занимали целый ряд населенных пунктов, охваченных эпидемиями, и новым потоком беженцев. Поэтому, уже в мае 1919 г. ужесточается контроль за регистрацией беженцев и увеличивается ответственность медицинских работников за этот процесс.

По мнению Министерства народного здравия, главное внимание в борьбе с эпидемиями должно быть уделено поддержке органов местного самоуправления. Большое внимание было уделено строительству бань для беднейших слоев населения и беженцев, что было очень актуальным, особенно учитывая довольно низкую пропускную способность действующих на тот момент бань (только 25% от требуемого количества [9]). Но, несмотря на это, врачи понимали, что эта мера была уже запоздалой и недостаточной, так как целые районы были переполнены. Предпринятые попытки разгрузить не дали результата ввиду того, что учет по беженцам не велся, и искать их было крайне проблематично. Таким образом, для более эффективной работы необходимо было финансировать в еще больших масштабах.

Помимо этого, с резким увеличением количества бань остро вставал вопрос, касающийся снабжения городов дровами: при нехватке дров в общественных банях люди посещали их реже. Поэтому городским властям пришлось идти на принудительные меры, согласно которым крестьянам, живущим на расстоянии до 10 верст от городов, необходимо было принимать участие в доставке дров.

В целях недопущения распространения в городах Сибири вводилась «бельевая повинность». В мае 1919 года благодаря такой ревизии армией было получено 1290 полных комплектов белья, но этого все равно было недостаточно [8]. Уже в июле 1919 года прошла реквизиция белья у торговцев, благодаря которой ситуация с укомплектованием улучшилась.

В условиях Гражданской войны необходимо было создать единое военно-санитарное управление и централизованную систему. Белое движение так и не смогло решить эту проблему, такая разобщенность в конечном итоге влияла на степень оснащенности и укомплектование медицинскими кадрами. Военным врачам ВСЮР, Русской армии А.В. Колчака, СевероЗападной армии Н.Н. Юденича, Северной армии генерала Е.К. Миллера приходилось самостоятельно решать те или иные проблемы, полагаясь на Российской общество Красного Креста (РОКК) и поддержку со стороны земских и городских самоуправлений. Практически полное отсутствие учета беженцев и организации бань и прачечных приводило к распространению эпидемий, которые влияли, в том числе, и на ход боевых действий (яр-

ким примером может послужить судьба Северо-Западной армии генерала Н.Н. Юденича).

В отличие от советской власти, не все лидеры Белого движения позаботились об организации воспитательной работы среди населения и армейских подразделений касаемо противоэпидемических мер. Все это ухудшало положение и создавало целый ряд проблем для войсковых подразделений и тыла.

Библиографический список:

[1] Новикова Л.Г. Провинциальная «контрреволюция»: белое движение и гражданская война на русском

Севере, 1917-1920 [Текст] / Людмила Новикова. — Москва: Новое литературное обозрение, 2011. 377 с.

[2] Зауэр, фон. Наступление на Петроград / фон Зауэр // Белая борьба на Северо-Западе России / сост.

С.В. Волков. - М. Центрполиграф, 2003. С. 558-564.

[3] Трушнович А.Р. Воспоминания корниловца (1914-1934). — Москва-Франкфурт: Посев, 2004. 336 с. С. 116.

[4] Великая разруха / Кн. Павел Дмитр. Долгоруков. - Мадрид, 1964. 459 с.

[5] Журнал заседаний Особого совещания при Главнокомандующем Вооруженными Силами на Юге Рос-

сии А.И. Деникине. Под ред. С.В. Мироненко; отв. ред. и составитель Б.Ф. Додонов, сост.: В.М. Осин, Л.И. Петрушева, Е.Г. Прокофьева, В.М. Хрусталёв. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. 110 с.

[6] Любовин М.В. (1900-1995). Воспоминания донского казака [Текст] / Михаил Любовин ; [подгот. и

ред.-комментатор Е.Н. Егорова]. - Москва: Екатерининский мужской монастырь ; Брюссель : Ас-соц. Св. Троицы Московского Патриархата, 2014. 210 с.

[7] Шаламов В.А. Деятельность Американского Красного Креста в Восточной Сибири в годы Гражданской

войны (1918-1920) // Новейшая история России. 2021. Т. 11. № 1. С. 56-71.

[8] Сизов С.Г. Эпидемическая ситуация в белом Омске в 1918-1919 гг. и её влияние на повседневную

жизнь горожан // Кубанские исторические чтения. VIII Международная научно-практическая конференция. 2017.

[9] Рынков В.М. Санитарно-медицинские службы на востоке России в антибольшевистский период Гра-

жданской войны (вторая половина 1918 - 1919 гг.) // Чтения памяти профессора Евгения Петровича Сычевского: Сб. докл. Благовещенск: изд-во БГПУ, 2007. Вып. 7. С. 232-249. (ГАРФ. Ф. Р-176. Оп. 5. Д. 53. Л. 74.).

Reference

[1] Novikova L.G. Provincial "counter-revolution": the white movement and the civil war in the Russian North,

1917-1920 [Text] / Lyudmila Novikova. - Moscow: New Literary Review, 2011. 377 p.

[2] Sauer, background. Attack on Petrograd / von Sauer // White struggle in the North-West of Russia / compiled

by S.V. Volkov. - M. Centerpolygraph, 2003. P. 558-564.

[3] Trushnovich A.R. Memoirs of a Kornilovite (1914-1934). - Moscow-Frankfurt: Posev, 2004. 336 p. Р. 116.

[4] Great devastation / Prince. Pavel Dmitry. Dolgorukov. - Madrid, 1964. 459 p.

[5] Journal of meetings of the Special Meeting under the Commander-in-Chief of the Armed Forces in the South of

Russia A.I. Denikin. Ed. S.V. Mironenko; resp. ed. and compiled by B.F. Dodonov, comp.: V.M. Osin, L.I. Pe-trusheva, E.G. Prokofiev, V.M. Khrustalev. - M.: Russian Political Encyclopedia (ROSSPEN), 2008. 110 p.

[6] Lubovin M.V. (1900-1995). Memories of the Don Cossack [Text] / Mikhail Lyubovin; [prepar. and editor-

commentator E.N. Egorov]. - Moscow: Catherine's Monastery; Brussels: Assoc. Holy Trinity of the Moscow Patriarchate, 2014. 210 p.

[7] Shalamov V.A. Activities of the American Red Cross in Eastern Siberia during the Civil War (1918-1920) //

Modern History of Russia. 2021. Vol. 11. № 1. Р. 56-71.

[8] Sizov S.G. Epidemic situation in white Omsk in 1918-1919. and its impact on the everyday life of citizens //

Kuban historical readings. VIII International Scientific and Practical Conference. 2017.

[9] Rynkov V.M. Sanitary and medical services in the East of Russia during the anti-Bolshevik period of the Civil

War (second half of 1918 - 1919) // Readings in memory of Professor Evgeny Petrovich Sychevsky: Sat. report Blagoveshchensk: BSPU publishing house, 2007. Issue. 7. Р. 232-249. (GARF. F. R-176. Op. 5. D. 53. L. 74.).

Зубарев П.А.

Аспирант. Институт общественных наук, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации.

борьба с эпидемиями в армиях белого движения в годы гражданской войны в России Аннотация. Проблемы предотвращения и борьбы с эпидемиями являлись одними из актуальных в Российской империи и Русской императорской армии в частности. Непосредственным спутником боевых действий того периода были холера, оспа, тиф, наносившие большой урон действующей армии. Единой санитарно-эпидемиологической службы в дореволюционной России не было. В годы Гражданской войны эта проблема сохранялась, в связи с этим одной из главных задач военных врачей противоборствующих сторон были разработки профилактики и лечения инфекционных больных, причем в как можно более ранние сроки. Используя ряд источников и историографию, в статье проведен анализ эффективности борьбы армий Белого движения и проблемы, с которыми они столкнулись.

Ключевые слова: медицина Белого движения, эпидемии, сыпной тиф, холера, «испанка», эпидемические лазареты, банно-прачечные отряды.

Zubarev P.A.

Graduate student. Institute of Social Sciences of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration.

The fight against epidemics in the armies of the White Movement during the Civil War in Russia Abstract. The problems of preventing and combating epidemics were among the most urgent in the Russian Empire and the Russian Imperial Army in particular. The direct companion of the fighting of that period were cholera, smallpox, typhus, which caused great damage to the active army. There was no unified sanitary and epidemiological service in pre-revolutionary Russia. During the Civil War, this problem persisted, and in this regard, one of the main tasks of the military doctors of the opposing sides was to develop the prevention and treatment of infectious patients, and as early as possible. Using a number of sources and historiography, the article analyzes the effectiveness of the struggle of the armies of the White Movement and the problems they faced.

Key words: White Movement medicine, epidemics, typhus, cholera, «Span-ish flu», epidemic infirmaries, laundry and bath units.