CC BY
158
УДК 94(470)"1918-1922"
БОРЬБА С ДЕЗЕРТИРСТВОМ В КРАСНОЙ АРМИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1919 г.
© А.В. Долгова
В статье рассматриваются причины, масштабы, характер дезертирства и меры борьбы с ним в Красной Армии. В начале XX в. основную часть населения составляли крестьяне, именно среди них было выявлено больше всего дезертиров.
Ключевые слова: дезертирство; крестьяне; меры борьбы; эффективность; мобилизации; принудительность мобилизаций.
Гражданская война, унесшая миллионы жизней, стала результатом бурных событий, среди которых: Первая мировая война, падение самодержавия, Февральская и Октябрьская революции. Война, где столкнулись интересы всех классов, сопровождалась борьбой за власть, итогом которой стала победа большевиков.
В борьбе за власть противоборствующие стороны столкнулись с неожиданно возникшей и, по сути, неразрешимой проблемой -массовым дезертирством. Это явление охватило огромную территорию и вовлекло практически все категории населения. Поскольку в России на тот период больше всего было крестьян, то именно они оказались втянуты в войну и, как следствие, в дезертирство.
Согласно современному толкованию Военного энциклопедического словаря, дезертирство - это умышленное самовольное оставление военнослужащим воинской части или места службы либо неявка на военную службу с целью уклонения от нее [1]. В годы Гражданской войны понятия «дезертир» и «дезертирство» приобрели более широкое значение. Мы дали следующее определение: дезертирство Гражданской войны - это сложное, стихийное, естественное и в то же время уникальное явление, которое разнородно по социальному составу и распространяется на все сферы жизни общества.
Необходимость борьбы с дезертирами осознавали и красные, и белые. В.И. Ленин писал, что борьба с дезертирством - это одно из первейших и насущных дел [2]. Численность уклоняющихся от службы солдат непрерывно возрастала. От эффективности борьбы с дезертирами зависел исход Гражданской войны.
Согласно архивным источникам, пик дезертирства пришелся на лето 1919 г. Крестьяне не желали воевать, поскольку были привязаны к земле и хозяйству. Проблема дезертирства также осложнилась с началом полевых работ.
Кроме дезертиров, в крестьянство влились некоторые представители политических течений - меньшевиков и эсеров, между которыми развернулась борьба за влияние на массы. Крестьянская среда являлась объектом притязаний со стороны уголовного элемента. Совокупность этих факторов способствовала разрушению традиционного уклада жизни сельского обывателя, а главное, во многом усложняла борьбу с дезертирством.
Изменяется социальный статус крестьянина. Разница между ним и дезертиром становится минимальной. Изменения условий жизни и труда повлияли на складывание нового социального типа - крестьянина-дезертира. Именно поэтому борьба с дезертирством - это также борьба с крестьянством, а в конце Гражданской войны - с бандитизмом.
И в Красной, и в Белой армии пытались бороться с дезертирством как с помощью традиционной меры - расстрела, так и рядом других мер, возникших в ходе войны. Обзор архивных источников показал, что в разных районах применялись разные меры борьбы с дезертирством.
В истории борьбы с дезертирством можно выделить карательные и предупредительно-профилактические меры. Среди карательных мер известны: расстрел и взятие в заложники, конфискация имущества или земельного надела, облавы, агентурная разведка и др.
К предупредительно-профилактическим мерам следует отнести: недели добровольной явки дезертиров, помощь семьям красноармейцев, агитация и пропаганда, привлечение крестьян к борьбе с дезертирством, изъятие оружия у населения.
Выявлением и задержанием дезертиров, как правило, занимались части ВЧК, ВОХР, милиция, партийные и советские органы власти, комиссии по борьбе с дезертирством (Центркомдезертир, губкомдезертиры, уезд-комдезертиры, волкомдезертиры).
Рассмотрим карательные меры.
Анализ архивных данных показал, что расстрел дезертиров не был широко распространен по сравнению с другими мерами. Применение высшей меры наказания не могло решить проблему дезертирства. Это лишь усугубило ситуацию, т. к. возникла угроза сокращения личного состава. Подавляющая часть дезертиров в составе маршевых рот, штрафных рот или «особо опороченных частей» засылалась на наиболее опасные участки фронта [3].
Одной из карательных мер было взятие заложников. В июне 1919 г. территория Московской губернии была охвачена восстаниями дезертиров. Московская губернская комиссия по борьбе с дезертирством совместно с губвоенкомом и ГубЧК разработала план борьбы с восставшими. С этой целью в район восстания был послан отряд в 500 человек ГубЧК и отряд ВОХР. В результате репрессий - наложения контрибуций на волости и взятия в заложники членов семей дезертиров - восстания удалось подавить. После чего была констатирована «значительная добровольная явка дезертиров» [4].
Заметим, что в наиболее сложных условиях борьба с дезертирством проходила в отдаленных районах. Поэтому местные власти пытались самостоятельно решать проблему дезертирства, в т. ч. используя карательные меры. Так, в Пермской губернии в рапорте начальнику карательного отряда Красовскому военный комиссар Усть-Сыл-венской волости Пермского уезда сообщал о принятых им мерах по борьбе с дезертирами и результатах: «Прибыл с отрядом в Усть-Сылвенскую волость, где был уже назначен день явки, но население категорически отказалось, поэтому назначил ...вторичный день явки, в который после некоторых убеждений
часть ...явилась, но ставила условие, чтобы никто не оставался из их товарищей, подлежащих наравне с ними мобилизоваться. Явившиеся были препровождены в Пермь, а за дезертирами - отряд, но так как отряд шел днем, то никого в деревне не оказалось. Исходя из этого . вынужден был принять другой образ действий: делать поездки ночью -в таких поездках очень часто мы заставали дезертиров дома, в крайнем случае, их родителей, которых и забирали в качестве заложников, после чего являлись и сами дезертиры. Таким образом, были собраны все дезертиры Усть-Сылвенской волости» [5].
Карательные меры нередко вызывали массовое сопротивление населения властям. Летом 1919 г. взбунтовались крестьяне Тульской губернии в ответ на наложение штрафа в 534 тыс. руб. на 19 селений Денисовской волости Тульского уезда. Восставшие выступили с лозунгом: «Не дать ни одного дезертира, каких бы жертв это не стоило!» [6]. Лишь после того, как местные власти вынесли ряд смертных приговоров, дезертирство в Туле пошло на убыль.
В сводках Центркомдезертира с 16 по 31 июля 1919 г. в Костромской губернии было зарегистрировано 15 случаев конфискации имущества, 4 случая лишения земельного надела, укрывателей и семей дезертиров оштрафовано на сумму 56 700 руб. В той же губернии на деревни Волосово, Юрино, Отере-ково Нерехтского уезда были наложены штрафы в размере 185 тыс. руб. Во Владимирской губернии - 2 случая лишения наделов дезертиров, на с. Дубенки Судогодского уезда - штраф 100 тыс. руб. за укрывательство, Новогординский завод - 20 тыс. и на с. Артемьево - 80 тыс. руб. [6, л. 24]. В ряде уездов производились облавы совместно с «четверками» (Курская, Воронежская, Саратовская, Самарская, Северо-Двинская и др.). В то же время отмечались вооруженные восстания в Ярославской и Костромской губерниях [6, л. 24].
В целях борьбы с дезертирами применялись облавы. М.Я. Лацис отмечал, что результаты облав «были блестящи; дезертиры, не находя нигде пристанища, стали являться обратно в части» [7].
В июле 1919 г. председатель Центрком-дезертира С. С. Данилов приказал проводить облавы следующим образом: при участи
членов партии подобрать отряд из надежных людей во главе с начальником, который заранее обдумывал план облавы. Далее, окружив населенный пункт, следовало выяснить сведения о мужском населении и предупредить об ответственности за укрывательство. После чего производился тщательный осмотр всех дворов и помещений, «соблюдался максимум тактичности, дабы не озлоблять население озорством и неблаговидными действиями отдельных людей отряда». Результаты облавы подлежали широкой огласке. Дезертирам еще раз предлагалось добровольно явиться с обещанием им минимального наказания [6, д. 580, л. 6].
Облавы позволяли выслеживать дезертиров в местах наибольшего скопления народа - площадях, рынках, ночлежных домах. В процессе облавы под руководством военного комиссариата участвовали милиция, комендант. Накануне закрывались все входы и выходы в район предполагаемой облавы, затем создавались два пропускных пункта, на которых присутствовали члены комиссии, пропуская оцепленных и проверяя у них документы. Всех подозрительных лиц отправляли в милицию, где решалась их дальнейшая судьба. О готовящихся облавах сообщалось в сводках Центркомдезертира.
В годы Гражданской войны командование Красной армии применяло агентурную разведку. Это позволяло добиваться неплохих результатов, особенно при подавлении антибольшевистских восстаний с участием дезертиров.
В Осинском уезде Пермской губернии под видом противников Советской власти в среду дезертирских групп внедрялись сотрудники комиссий по борьбе с дезертирством. Так, двое из них под видом колчаковских офицеров были заключены в тюрьму, где находились дезертиры. Войдя к ним в доверие, работникам комиссий удалось узнать сведения о местонахождении других дезертиров. Подтвердилась также информация и об отрицательном отношении крестьян к Советской власти в Осинском уезде. Говорилось, что «Советская власть их грабит, отбирая последнее, на фронте солдаты сдаются большими партиями... Советская власть отбирает хлеб, масло, яйца ... привезут в Осу и там делят все между собой» [8].
В том же уезде начальник Альняшин-ской милиции под видом офицера пытался обнаружить скрывающихся дезертиров. По его словам, в волости промышляли злостные дезертиры, которые отбирали у крестьян в огромном количестве хлеб, картофель и др. Из рапорта начальника милиции следовало: «Я решил, во что бы то ни стало влиться в ряды дезертирства в качестве офицера .и при себе имея двух солдат. После чего умело подойти к укрывателям .и завоевать к себе доверие. Я надеюсь добиться знакомства с дезертирами. Имеющийся конный отряд из уездной милиции .находится в д. Ромонятах... Выдавая себя за отряд по выкачке хлеба., если мне нужно будет, то я лично ограблю дом какого-нибудь гражданина, симпатизирующего Советской власти. Не выйду до тех пор из леса, пока не исполню задуманную задачу. Прошу, товарищи, не распространять этого письма никому, ибо я и товарищи со мной можем оставить головы. Начальник милиции. Вавилов» [8, л. 132].
Наиболее эффективными среди преду-предительно-профилактичеких мер борьбы с дезертирством были «недели добровольной явки», по истечении срока которых, как правило, следовали репрессии. По словам историка В.М. Андреева, «чтобы люди, случайно оказавшиеся в рядах дезертиров, могли искупить свою вину. объявлялись «недели добровольной явки» их с повинной» [9].
Постановлением Совета обороны от 3 июня 1919 г. дезертирам из армии и уклонившимся от мобилизаций предоставлялась возможность добровольно вернуться в ближайший военкомат в течение семи дней. В этом случае гарантировалось освобождение от суда и наказания. По истечении семидневного срока дезертиров судили и приговаривали к различным наказаниям вплоть до расстрела. Среди прочих мер постановлением предусматривались такие наказания, как частичное или полное лишение земельного надела с последующей передачей его семьям красноармейцев. Виновные в укрывательстве семьи дезертиров подлежали наказанию в виде урочных работ в хозяйствах красноармейцев.
В случае отказа со стороны местного населения оказывать помощь местным властям в борьбе с дезертирами налагались штрафы
на те селения, жителями которых они являлись. С другой стороны, те, кто помогали бороться с дезертирством, освобождались от штрафов и общественных работ.
Проведение «недель добровольной явки» облегчало работу членов комиссий по борьбе с дезертирством, т. к. исключало возможность лишний раз рисковать жизнью в попытке задержать дезертиров, а также тратить время на часто безуспешные поиски таковых. К тому же проведение «недель» позволяло не прибегать к оружию, которое не всегда было в наличии.
Необходимо отметить, что «недели добровольной явки» успешно применялись лишь в том случае, когда дезертирство не принимало организованной формы. Так, в июле 1919 г. Костромская и Владимирская губернские комиссии по борьбе с дезертирством признали нецелесообразным объявления нового срока явки, т. к. они уже обрели напряженную борьбу, причем в Костромской губернии она была вызвана вооруженным восстанием дезертиров [6, л. 21об.].
Согласно архивным данным, количество вернувшихся дезертиров в «недели добровольной явки» было неодинаковым. Наиболее массовым возвращение было в центральных губерниях. В отдаленных территориях массовости не наблюдалось, а борьба с дезертирством была затяжной и малоэффективной.
В июне - июле 1919 г. в Красной Армии сложилась система, благодаря которой возникла возможность в зависимости от обстоятельств назначать или отменять паек семьям военнослужащих. Постановлением Центркомдезертира от 24 июня 1919 г. семьи дезертиров лишались пайка, моментом восстановления права на паек считалось прибытие дезертира на фронт [10]. В сентябрьском постановлении семьи дезертиров лишались всех видов пособий и помощи [11].
В то же время служба в Красной армии предусматривала не только обеспечение пайком, но и оказание различной помощи по хозяйству в семьях красноармейцев, как например, заготовка дров, проведение полевых или строительных работ.
Историк Н.С. Кирмель справедливо заметил: «Не вызывали у крестьян симпатий к режиму грабежи, насильственные мобилизации, карательные экспедиции белогвардей-
ских отрядов» [12]. Предоставление льгот Красной армии обеспечивало ей преимущество над противником, а мобилизованные белыми крестьяне все чаще предпочитали переходить на ее сторону. В свою очередь местные большевистские ячейки стремились установить контроль над недовольными крестьянами, чтобы затем направить их на борьбу с белыми, главным образом, в тыл.
Большая ответственность со стороны руководства Центркомдезертира возлагалась на работников тех комиссий, которым удавалось устранить дезертирство на своей территории. Их отправляли в районы, где эта проблема была наиболее серьезной. Согласно постановлению Совета обороны от 2 июля 1919 г., Центркомдезертир приняла решение временно командировать представителей комиссий в губернии, где борьба с дезертирством не дала значительных результатов. Так, из Рязани были командированы 5 человек: 1 - в Курск, 1 - в Орел, 1 - в Тулу, 2 - в Калугу [6, л. 22]. Не трудно заметить, что приведенные данные свидетельствовали об острой нехватке опытного кадрового состава. При этом количество командированных работников комиссий было несопоставимо с тем объемом работ, который им предстояло выполнить.
Летом 1919 г. в целях борьбы с дезертирством широко применялась агитация и пропаганда, как правило, на темы, связанные с проблемой дезертирства.
В целях привлечения на свою сторону рабочих и крестьян командование РККА широко пропагандировало классовую ненависть к врагу, что отражалось в различных листовках, воззваниях и других печатных материалах. В этих изданиях разъяснялся справедливый характер Гражданской войны, велась агитация за советскую власть, разоблачались зверства белогвардейцев, насильно мобилизованным в армию Колчака объяснялись условия перехода в Красную армию [13]. Большое значение придавалось печати в деле политико-просветительской работы с личным составом Красной армии и населением прифронтовой полосы. К тому же это способствовало разложению в войсках противника [13, с. 106].
Заметим, что похожие мероприятия проводились и в Белой армии. Для проведения агитационных работ привлекались предста-
вители духовенства, чтобы «ходить в окопы, беседовать о вере, проповедовать поход против антихриста, а для того чтобы бороться с большевистской агитацией, надо поставить во главе контрразведки опытного офицера-жандарма» [14].
Предупредительно-профилактической мерой в борьбе с дезертирами являлся сбор оружия у населения. В.И. Ленин в «Письме ЦК РКП(б) к организациям партии» 9 июля 1919 г. писал: «Если мы сумели многое и очень многое (в наилучших губерниях) сделать убеждением, умелой агитацией, целесообразным подходом к делу для добровольного возвращения в Красную Армию дезертиров, то нет сомнения, что так же много, если не больше, можно и должно сделать для добровольного возвращения оружия» [2].
Подобная мера предотвращала возможность дезертиров вооружаться. 12 июля 1919 г. в Пермской губернии Осинский ревком приказал: «Всем лицам, оставшимся от колчаковских банд, немедленно явиться в сельские и волостные исполкомы и сдать оружие. Все добровольно явившиеся будут водворены в своих домах» [15]. Позднее Пермская губ-комдезертир конфискованное имущество сдавать запретила, поскольку «все отобранное обмундирование и оружие .служит вещественным доказательством о злостности дезертира, а потому все .должно препровождаться вместе с дезертирами .в уездную комиссию» [16].
В то же время широко применялась политическая обработка дезертиров и красноармейцев на фронте и в тылу. Проводились митинги: «Дезертирство старой армии», «Дезертирство Красной Армии и его вред», «Что такое Советская власть, цель ее, задачи» и др.
В борьбе с дезертирами власти стремились привлечь местное население. Еще в августе 1919 г. Центркомдезертир предписала установить на местах запечатанные ящики «для опускания жалоб на неправильную и несвоевременную выдачу пайка и неоказания помощи семьям красноармейцев, а также заявления об известных дезертирах» [6, л. 32]. Ящики периодически распечатывались ком-дезертир, которая принимала соответствующие меры.
Предполагалось, что подобная мера поможет властям контролировать ситуацию и избежать возможных проблем. Однако в дей-
ствительности на местах оказалось иначе. В сентябре 1919 г. в Оханском уезде Бабкин-ский волисполком приказал оборудовать ящики, «на вид почтовых, и повесить при крупном стечении народа у исполкома и других видных мест запечатанными, коих назначение: отпускать в них жалобы местному населению об удовлетворении семей красноармейцев пособием и жалобы на проживающих дома дезертиров. выемку должна делать волостная комиссия по борьбе с дезертирством еженедельно и всю корреспонденцию отправлять в уездную комиссию» [17]. В ящик помещали мешок и каждую субботу извлекали его содержимое. Далее составляли акт, в котором указывался месяц, число выемки, количество жалоб. Припечатав сургучной печатью, мешок отправляли в вышестоящую комиссию. Непосредственное участие в этом деле принимали: представитель компартии, военкомата и три члена семей красноармейцев. У одного из последних хранились ключи от ящика [18]. Результативность этой меры в Бабкинской волости не известна. Однако в другой волости - Рождественской - народ смутно представлял, с какой целью устанавливали ящики, на вид почтовые. Вместо жалоб в ящиках местная комиссия обнаружила письма родственникам [18, л. 25].
С ноября 1919 г. система мер в отношении дезертиров претерпела значительные изменения. 4 ноября ВЦИК призвал все местные органы советской власти вступить в борьбу с контрреволюцией, а также счел «возможным и необходимым облегчить участь тех, чьи преступления перед рабочим классом не вызывают ныне крайней необходимости лишения их свободы» [19]. В результате постановлением ВЦИК таким дезертирам были сокращены сроки в местах их заключения до 5 лет. ВЧК в короткие сроки предлагалось пересмотреть списки всех заложников и освободить тех, содержание которых «не было вызвано крайней необходимостью». Приговоренным за дезертирство расстрел заменили лишением свободы до 5 лет либо переводом их в штрафные части и затем на фронт. Вернувшиеся добровольно в установленные сроки освобождались от наказания.
В целом, в борьбе с дезертирством к окончанию Гражданской войны прослежива-
ется практика чередования карательных и предупредительно-профилактических мер.
Очень важно, что дезертирам предоставлялась возможность вернуться в Красную армию, а после демобилизации - на военный пункт, с гарантией сохранения жизни.
Дезертирство было одной из первоочередных проблем, которую пытались решить большевики и их противники. Для этого потребовалось создание системы управления и контроля, принятия соответствующих мер, что в условиях войны казалось не выполнимым. Произошло немало преобразований в центральном и местных уровнях власти, прежде чем большевикам удалось окончательно решить проблему дезертирства. Борьба с дезертирством продолжалась дольше, чем само явление.
1. Военный энциклопедический словарь. М., 2002. С. 426.
2. Ленин В.И. Работа среди дезертиров (Все на борьбу с Деникиным! Письмо ЦК РКП(б) к организациям партии 9 июля 1919 г.) // ПСС. М., 1970. Т. 39. С. 44-63.
3. Квакин А.В. За спиной Колчака: Документы и материалы. М., 2005. С. 115.
4. ГАРФ. Ф. Р-130. Оп. 3. Д. 198. Л. 14.
5. Современная Пермь. 1919. 11 мая.
6. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 3. Д. 198. Л. 21.
7. Лацис М.Я. Два года борьбы на внутреннем фронте. Популярный обзор двухгодичной деятельности Чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности. М., 1920. С. 74.
8. ГАПК (Гос. арх. Пермского края). Ф. Р-744. Оп. 1. Д. 1. Л. 168.
9. Андреев В.М. Под знаменем пролетариата (Трудовое крестьянство в годы Гражданской войны). М., 1981. С. 175.
10. ГАПК. Ф. Р-374. Оп. 1. Д. 70. Л. 30.
11. ГАПК. Ф. Р-100. Оп. 1. Д. 48. Л. 43.
12. Кирмель Н.С. Контрразведка Белой Армии в Сибири и на Дальнем Востоке. 1918-1920 гг. // Вопросы истории. 2008. № 2. С. 91-98.
13. Улыбина Л.Г. Роль красноармейской печати Восточного фронта в политическом воспитании военнослужащих (1918-1920) // Урал в годы Гражданской войны (1918-1920): Сборник научных переводов. Свердловск, 1986. С. 116-117.
14. Борьба за Урал и Сибирь. Воспоминания и статьи участников борьбы с учредиловской и колчаковской контрреволюцией / под ред. И.Н. Смирнова, И.П. Флеровского, Я.Я. Грунта; Истпарт, Отд. ЦК ВКП(б) по изучению истории Октябрьской революции и ВКП(б). М.; Л., 1926. С. 247.
15. ГАПК. Ф. Р-375. Оп. 1. Д. 42. Л. 4.
16. ГАПК. Ф. Р-415. Оп. 1. Д. 39. Л. 1.
17. ГАПК. Ф. Р-379. Оп. 1. Д. 119. Л. 27, 27об.
18. ГАПК. Ф. Р-371. Оп. 1. Д. 199. Л. 21.
19. 4 ноября 1919 г. Постановление ВЦИК об амнистии ко второй годовщине Великой Октябрьской социалистической революции // Декреты Советской власти. М., 1973. Т. 6. С. 241-243.
Поступила в редакцию 1.12.2009 г.
Dolgova A.V. Struggle against desertion in the Red Army in the second half of 1919.
The article considers the scale, reasons, character and methods of struggle against desertion in the Red Army. In early 20th century the main part of the whole population was comprised by the peasants, they compiled the majority of deserters.
Key words: desertion; peasants; methods of struggle; efficiency; mobilization; compulsoriness of mobilization.
