CC BY
110
УДК 94(470)"1150/15"
Раф.М.Валеев, А.Г.Ситдиков, С.Г.Персова БОЛГАРСКОЕ ГОРОДИЩЕ В СВЕДЕНИЯХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ XIX В.
В статье анализируются сведения исследователей XIX в. относительно Болгарского городища. Краеведы-любители и именитые ученые проявляли неподдельные интерес к этому историко-архитектурному памят-нику. Автор показал нарастание к истории России, в т.ч. Волжской Булгарии, продолжавшееся до конца столетия. Мнения и гипотезы, выдвигаемые исследователями относительно объектов городища, не всегда совпадали, иногда кардинально отличались друг от друга.
Ключевые слова: Болгарское городище, изучение, коллекция, Ф.И.Эрдман, Э.П.Турнерелли, И.Н.Березин, ААДмитриев, В.В.Радлов, С.М.Шпилевский, Е.Т.Соловьев, И.М.Савосин.
Valeev Rafael Mirgasimovich, Sitdikov Ayrat Gabitovich, Persova Svetlana Glebovna ULGARIAN SETTLEMENT IN INFORMATION RESEARCH XIX CENTURY
The article analyzes the information regarding the research of the XIX century Bulgarian settlement. Amateur historians and eminent scientists have a genuine interest in the historical and architectural monuments. The author has shown an increase in the history of Russia, including the Volga Bulgaria, which lasted until the end of the century. Opinions and hypotheses put forward by researchers regarding the settlement of objects, not always the same, sometimes radically different from each other.
Key words: Bulgarian settlement, study, collection, F.I.Erdman, E.P.Turnerelli, I.N.Berezin, AADmitriev, V.V. Radloff, S.M.Shpilevsky, E.T.Soloviev, I.M.Savosin.
В XIX в. нарастает интерес общества к истории России. Болгарское городище Казанской губернии становится местом средоточия исследователей. В начале 1820-ых гг. в Болгарском городище ведет свои исследования профессор восточной словесности, преподаватель Казанской гимназии, краевед Ф.И.Эрдман. К его посещению памятники были сильно разрушены. Он тщательно измеряет внешний вал городища (7 верст), ров (ширина 3 саж.), описывает «Малый Городок», «Белую Палату», высказывая предположение о том, что это баня и лишь вследствие разрушения ее принимает ее подпольную систему отопления за канализационные стоки [1, c.86]. В «Малом Городке» Ф.И.Эрдман описывает основания двух столбов, которые, по его мнению, представляют вход в небольшое укрепление.
В 1823 г. Болгарское городище посещает известный российский писатель, историк и географ П.П.Свиньин, который в отличие от Ф.И.Эрдмана, в своей статье о болгарских памятниках дал много неверных суждений. В «Белой Палате» он увидел не мечеть и не баню, как его коллеги, а индийский храм; «Четырехугольник» принял за «Ханский дворец»; посчитал «Монастырский Погреб» и «Церковь Св.Николая» структурной частью «Четырехугольника»; вычислил высоту «Большого Минарета» в 12,5 саженей. Эта башня, по его мнению, «лучше других уцелевшая от времени». Вал ученый нашел сильно обвалившимся, а ров у него достигал до 3 саженей глубиной. Также он сильно преувеличил тер-риторию городища (7 верст в длину и 4 версты в ширину). При этом были ценны его рисунки «Белой Палаты», которые зафиксировали на тот момент фатальные разрушения [2, c.16, 26, 86-88, 229].
Деятельным исследователем на Болгарском городище был казанский житель Н.Н.Кафтанников, который неоднократно (в 1809, 1812, 1829 гг.) посещал Болгарское городище и внес много новых интересных сведений о памятниках. В 1809 г. зафиксировав в «Белой Палате» глиняные трубы и под-польные каналы, исследователь целиком согласился с Ф.И.Эрдманом в отношении, того, что «Белая Палата» изначально была баней. Также он высказал предположение, что «Черная Палата» - это ханское судилище, а чернота внутри - следы пожара времен Тимура. «Церковь Св. Николая» он ошибочно считает кладовой, но без всякого сомнения заявляет, что «Четырехугольник» - мечеть и доказательством этого считает постоянный приход к ее останкам молящихся мусульман. Между «Малым Минаретом» и «Черной Палатой» фиксирует много остатков каменных сооружений и могильных камней, вследствие чего заключает, что здесь проходила улица древнего города [2, c.203, 212, 220].
Среди исследователей Болгарского городища следует упомянуть И.Н.Второва, являвшегося в 1840-ых гг. редактором «Казанских губернских ведомостей». В сентябре 1838 г., будучи чиновником канцелярии военного губернатора, совместно с К.А.Данненбергом, он снимал виды городища [3, c. 136-165]. Второв сообщал, что в «Малом Городке» уже ничего, кроме «груды камней не осталось», «колебался между мнениями П.П.Свиньина и Ф.И. Эрдмана» насчет «Белой Палаты» [1, c.102].
В 1837 г. в Болгарское городище водным путем прибыл из Казани, «дабы осмотреть памятники болгарской старины» Э.П.Турнерелли, который оставил ценные рисунки [4, с.21-24]. Но наиболее яркие в художественном отношении зарисовки сделали в конце августа 1838 г. русские живописцы Г.Г. и Н.Г.Чернецовы, совершавшие поездку по Волге, и специально осматривавшие городище. Они зарисовали почти все архитектурные памятники, но особое внимание уделили «Белой палате». Известны пять рисунков «Белой Палаты», которые сейчас являются свидетельством ее былого величия. В 1839 г. появляется картина Н.Г.Чернецова «Вид грота в развалинах Болгар» [1, с. 97].
В конце 1830-ых гг. по приказу Министерства Внутренних Дел были собраны сведения о состоянии Болгарского городища на тот момент. Были описаны главные памятники городища: «Большой Минарет» (11 сажень 2,5 аршин высотой), уклонившийся в восточную сторону; «Церковь Св.Николая», круглый свод которой был покрыт деревянной крышей, с жертвенником и частью иконостаса. Высказывалось мнение, что это кладовая. Верхний свод «Монастырского Погреба» был почти весь обрушен. «Черная Палата» была измерена в 6 саженей, описана «Белая Палата», в которой со времен П.С.Палласа образовались большие проломы с южной и восточной стороны в капитальных стенах; пристройки, описанные П.С.Палласом, почти полностью разрушились; «Малый Минарет» был покрыт железной крышей и подновлен. Кроме того, прилагались сведения о «Малом Городке» («груда камней и бугров») и о «Греческой Палате», стены которой возвышались еще на 2 аршина и составляли четырехугольник в 6 саженей в длину и 5 саженей в ширину [5, с.36-40].
Профессор Казанского университета И.Н.Березин посещал Болгарское городище в 1846 г. Он уже не застает рухнувшего «Большого Минарета». Березин отмечал, что город по примеру г.Ошеля имел деревянную стену, которая не сохранилась, а пространство внутривальной центральной части городища посчитал «с северным боком ...около 9 верст» [2, с.199]. В «Малом Городке» он видит персидский арк - крепость, в которой находился ханский дворец. И.Н.Березин утверждал, что дворец был каменный и от него ничего не осталось только потому, что материал дворца использовался позднейшими строителями. По Березину, «Греческая Палата» не церковь, а кладовая, склад; «Церковь Св.Николая» - молельня над гробом мусульманина [2, с.230-231]. Подобно П.С.Палласу и И.И. Лепехину И.Н.Березин утверждал, что «Четырехугольник» - это мечеть [2, с.227]. Подробно интересовался «Белой Палатой», отвергнув предположения П.П.Свиньина, и с некоторыми сомнениями и оговорками, принимает сторону Ф.И Эрдмана, что это баня.
И.Н.Березин первый, кто основательно интересуется архитектурными стилями строений и определяет их возраст. Общий вывод: период строительства относится к Х-Х^ вв., «Черная Палата» построена по правилам арабских архитекторов, «Большой Минарет» похож на арабо-месопотамские и сирийские минареты небольших мечетей, а «Белая Палата» подобна увеселительным дачам в Персии [6, с.18, 21-22, 24-25]. Не обошел своим вниманием И.Н.Березин надгробные эпитафии времен Петра I. Он изыскивает их на городище, исследует мусульманские и армянские надгробия, которые составляют части фундамента церкви Успения. Исследователь нашел 22 надгробные плиты в фундаменте церкви, 8 - на церковном дворе,1 - на паперти, 4 - вне ограды [7, с.32].
И.Н.Березин говорил о необходимости не собирания вещей, как хотел П.С.Паллас, а проведения масштабных раскопок, не без основания рассчитывая, что болгарская земля сопоставима по своим ценностям с Сарайской местностью, отмечая наибольшую привлекательность «Бабьего Бугра». И.Н. Березин отмечал также, что, несмотря на колоссальное внимание исследователей к Болгарам, к данному времени (сер. XIX в.) имеется больше вопросов, чем определенных данных о городище [6, с. 68].
Среди последующих исследователей Болгарского городища заслуживает упоминания полков-ник А.Ф.Риттих. Будучи человеком военным, он сделал упор в своем описании на фортификационные сооружения. По его измерению площадь внутри вала составила примерно 3,5 кв. версты. А.Ф. Риттих уверен вслед за И.Н.Березиным, что город был окружен дубовой стеной, уже сгнившей, без нее было бы трудно оборонять город, а остатков каменной стены он не обнаружил. Длинна вала с севера на юг - 2 версты, с востока на запад - в широчайшем месте 2 версты, что значительно превышало «Выпись» - 690 сажень [2, с.199]. А.Ф.Риттих произвел некое подобие шурфовки городища (на 1,5 аршин) на промежутке дороги от «Малого Минарета» до «Черной Палаты» и нашел множество фундаментов старых зданий, следы золы от очагов и сделал
вывод, что здесь стояли дома богатых и уважаемых жителей [8, с.170]. Кроме того Риттих составил собственный план городища, используя данные АШмидта, и помощь в ориентировке на местности «начальника съемки» губернии А.М. Штрауса. А.Ф. Риттих был уверен, что «Белая Палата» является баней, описывая «Греческую Палату» и, сравнивая ее ориентировку с церковью Успения, считал, что это греческая церковь. Также исследует развалины «Малого Городка» в южной и северной стороне, сам «Городок» он считал «цитаделью» [2, с.199]. Необходимо отметить, что по полноте и тщательности описания городища и истории Болгар А.Ф.Риттих намного превосходил схематические и краткие описания своих предшественников.
Кроме вышеуказанных исследователей, Болгарское городище в последующем исследуют Н. Вечеслав, К.И. Невоструев, М.Рыбушкин и др.
В 1888 г. АА.Дмитриев анализирует все вышеприведенные источники, сопоставляет древние предания с «Выписью» 1712 г. и сведениями о местных преданиях Н.Савенкова и И.Крапивина в «Описи Болгарского городища, древнего здания, валов» для установления назначения архитектур-ных памятников на городище. У последних со слов местных жителей -«Четырехугольник» - мечеть, «Церковь Св.Николая» - место захоронения мужчин, а про «Монастырский Погреб» сообщали, что ранее монахи находили там парчу и женские волосы, из чего было видно, что это место женских погребений. Насчет «Ханской усыпальницы» предания гласили, что здесь погребен правоверный шейх Хасан, Ф.И.Эрдман также стоял за существование здесь пяти захоронений мусульманских святых. Н.Савенков и И.Крапивин также утверждали, что «Белая палата» есть ни что иное, как баня. А. Михайлов и Н.Савенков с И.Крапивиным (на основании разговоров со старожилами) верно атрибутировали «Греческую Палату» как христианский храм. «Черная Палата» - единственный памятник, о котором еще долго еще шли споры и с распространенным мнением о котором («Судный дом») не согласно предание - по Н.Савенкову и И.Крапивину - «абызы не знают, но знатно была школа» [9, л.2-12]. Таким образом, А.А.Дмитриев практически полностью установил назначение архитектурных сооружений, хотя все эти данные еще требовали археологического подтверждения [10, с.1-16].
В 1864 г. Болгарское городище посещает младший член Императорской Археологической Комиссии, коллежский советник В.Тизенгаузен. Собирая материал по истории «Кипчакского царства», он не преминул воспользоваться возможностью произвести небольшие раскопки. Он произвел их в урочище «Бабий Бугор» в двух различных местах и открыл, что там находилось огромное кладбище, «в величайшем беспорядке», вероятно убитых в сражении или погибших от эпидемии людей. Вещей при них он не обнаружил, отобрал несколько черепов, чтобы установить расовую принадлежность погребенных. Кроме того, он раскапывал курганы в центральной части городища и убедился в отсутствии костяков, и что это, вероятно, отходы селитренного производства. Тизенгаузен хотел произвести раскопки в центральной части городища, но, не имея официального разрешения, не посмел этого сделать и отбыл в Саратов [11, л. 5-6].
Ко второй половине XIX века Болгарское городище становится популярным, благодаря ценным находкам и кладам, которые находили местные жители. В.Н.Татищев упоминал, что местные недра были богаты монетами и украшениями: «Находящиеся в земле деньги арапские старые доказуют, что они в Персию, Индию ... купечество имели. И на севере не токмо в Руси около Новгорода, но в Швеции и Готляндии те деньги не иначе как чрез их и гордориков купечеством занесены» [12, с. 268].
П.С.Паллас писал, что на территории городища находили хорошо сделанные мелкие вещи (серьги и прочее) из серебра и золота, но в описываемый период богатство уже было почти истощено. Ему приносили много медных и железных вещей, но среди них не было оружия. Исследователь отмечал, что если бы он пробыл в Болгарах долгое время летом и имел доверие местных жителей, то можно было бы собрать много древних вещей. Однако П.С.Паллас понимал, что множество ценных вещей от него было утаено и многие ценности «уже рассеяло и попало не в настоящие руки». Упоминал он и о том, что древности из Болгар активно скупают приезжие перекупщики [13, с.194-195]. Через сто лет богатства Болгар еще не истощились. Все село пользовалось этим промыслом. П.П. Свиньин описывал, как и «стар и млад после каждого дождя, при вымывке почвы» находят множество перстней, ожерелий и т.д. [13, с.194-195]. К середине XIX века стали собираться довольно интересные коллекции у ученых, краеведов и простых любителей старины. Наиболее известны: коллекция помещика Д.И. Неелова, перешедшая затем к казанскому краеведу В.К.Савельеву; богатая коллекция была у врача Н.А.Толмачева (впоследствии приобретена Казанским университетом); историк, профессор Казанского
университета, член Императорской Археологической комиссии С.В.Ешевский свою богатую коллекцию увез в Москву (после его смерти попала в Румянцевский музей). Стоит упомянуть и коллекции А.Ф.Лихачева и Н.Ф.Высоцкого. Эти коллекции собирались очень просто: еще в свое время В.К.Савельев писал, что «болгары представляют собой наибольшую добычу, как в отношении монет, так и в отношении древних изделий. Путешественнику стоит кинуть клич, чтобы ему нанесли груды монет и вещей, находимых на пашне» [2, с.258]. Сам В.К.Савельев в 1854 г., побывав в городище, за короткое время успел купить до 200 монет [2. с. 259]. К сожалению, богатейшая коллекция В.К.Савельева была продана и исчезла, частично растворилась и коллекция Н.Ф.Высоц-кого. Сохранился лишь небольшой перечень коллекции Высоцкого, систематизированной с помощью профессора Н.Ф.Катанова [14, с.14]. По мнению С.М.Шпилевского, самое богатое собрание было у А.Ф.Лихачева. А С.В.Ешевский сообщал, что в его собственной коллекции находились даже римские монеты Ш-ТС вв. с городища [2, с.298].
Во многом определяющим дальнейшие пути исследования древностей в Казанской губернии стал 4-ый Археологический съезд, проходивший в Казани в августе 1877 г. В преддверии его от-крытия члены Предварительного комитета съезда В.В.Радлов и С.М.Шпилевский посетили Болгарское городище и осмотрели развалины. С.М.Шпилевский отмечал, что строений было уже гораздо меньше того, что видел сто лет назад до этого Н.Озерецковский. Ученые находили, что в сохранности находился «Малый Минарет», констатировали почти полное уничтожение «Белой Палаты», «Монастырский Погреб» не имел крыши, «под крышей с крестом» стояла «Церковь Св.Николая». С.М.Шпилев-ский был убежден, что «Четырехугольник» - мечеть, как и Н.Н.Кафтанников, судя по молящимся мусульманам. Кроме того, он замечал, что огорожено место захоронения мусульманских святых - «Ханская усыпальница». Интересно было наблюдение, что «Малый Городок» и «Греческая Палата» представляли из себя лишь бугры, поросшие травой. Осмотрев развалины, В.В.Радлов и С.М.Шпилевский приступили к поиску курганов, которые можно было бы показательно разрыть перед членами Археологического съезда. Так как в центральной части оставались лишь селитренные курганы, раскопанные в конце 1860-ых неким дворянином В.Крестовичем, показательный раскоп решено было заложить на известном по раскопкам В.Тизенгаузена «Бабьем Бугре». Также ученые зашли в церковь Успения, где пересчитали плиты с надписями, описанные Березиным и нашли, что их стало намного меньше [7, с.3-4]. Именно к открытию съезда и был приурочен капитальный труд С.М.Шпилевского «Древние города и другие болгаро-татарские памятники Казанской губернии», высоко оцененный научной общественностью России. В Петербурге даже вышло объемное «Обозрение» этого сочинения, в котором отмечался «высокий интерес книги» [15, с.52].
В 1870-ые гг. собирал сведения в периодической печати и документам по поручению Губерн-ского Статкомитета историк Е.Т.Соловьев. Он отмечал особенности вала и рва Болгарского городища и о находке значительных кладов в 1876 г. и ранее [16, с.8, 10, 18].
В 1892 г в издании Губернского Статистического комитета «Приволжские города и селения Казанской губернии» давались краткие сведения о Болгарах. «Монастырский погреб» ошибочно принимался за остаток «Большого минарета», рассказывалось и о большой плите (4 аршина длины и 17 вершков ширины), обнаруженной в 1889 г. в «Церкви Св.Николая» с арабскими надписями. Отмечалось, что памятники находились не в лучшем виде. Также упоминалось, что «паломников на городище можно было встретить и летом и осенью даже из Астраханской и Тамбовской губерний; упоминалось о большом количестве бугров со скрытыми развалинами и камней с надписями» [17, с.189].
В этот период интерес к Болгарам начинает проявлять православная церковь. В конце XIX-начале ХХ вв. возрастает количество посещений Болгар православными иерархами (не в малой степени связанные с перенесением мощей Авраамия болгарского в сельскую церковь из г.Владимира в мае 1892 г.) - в 1899 и 1903 гг. посетили городище Казанские архиепископы. С 1890-ых гг. шел сбор материала по истории церкви. Вследствие этого диакон Успенской церкви (1897-1911) И.М.Савосин написал работу «Село Болгары-Успенское. Историко-археологическое исследование...», где сообщал как об истории самого села, так и об истории археологических памятников и строительства храма [18, с.60].
Таким образом, с XIX в. возрастает интерес к Болгарскому городищу со стороны краеведов-любителей и признанных ученых. Болгары привлекают ученых не только местного, но и российского уровня. Формируется научный подход к изучению этого историко-архитектурного
памятника средневековья. Многочисленные выводы и гипотезы относительно историко-архитектурных объектов Болгарского городища зачастую кардинально отличаются друг от друга.
Источники и литература
1. Башкиров А.С. Памятники Булгаро-Татарской культуры на Волге. -Казань: Татполиграф, 1928. -118 с.
2. Шпилевский С.М. Древние города и другие булгаро-татарские памятники в Казанской губернии. - Казань: Тип. Импер. ун-та, 1877. - 585 с.
3. Де-Пуле М.Ф. Николай Иванович Второв // Русский Архив. - 1877. - № 6. - С. 136-165.
4. Ардашев И. Развалины Болгар по описанию Э.П. Турнерелли / Приложение к журналу «Деятель» за 1901 г. - Казань: Тип. Каз. ун-та,1901. -48 с.
5. Хайрутдинов Р.Р. Казань, место столь славное в истории // Эхо веков. -2005. - № 2. - С. 36-40.
6. Березин Н.И. Булгар на Волге. - Казань: Изд-во ун-та, 1853. - С 18, 21-22, 24-25.
7. Труды 4-го Археологического съезда. - Казань, 1884. - 32 с.
8. Смирнов А.П. Волжские Болгары. Труды ГИМ. -Вып. 19. - М.: Изд-во ГИМ,1951. - 275 с.
9. НА РТ. Ф. 169. Оп. 1. Д. 1. Л. 2-12.
10. Дмитриев А. Древний Булгар и татарские о нем предания // ИОАИЭ. - Т. 7. - Казань: Тип. Импер. ун-та, 1889. - С.1-16.
11. ИИМК. Ф. 1. 1864. Д. 15. Л. 5-6.
12. Татищев В.Н. История Российская. - Т. 1. - М.: АН СССР. - 268 с.
13. Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. -Ч.1. - СПб.: Акад. Наук. -1773. - 657 с.
14. Высоцкий Н.Ф. Несколько слов о древностях Волжской Булгарии. -Казань: Тип. импер. ун-та, 1908. - 14 с.
15. Лялин А. Обозрение сочинения С.М. Шпилевского «Древние города...» - СПб.: Тип. сената, 1879. - 52 с.
16. Соловьев Е.Т. Древние городища Казанской губернии. - Казань, 1877. - 46 с.
17. Приволжские города и селения Казанской губернии. - Казань.: Тип. губ. прав.,1892. - 189 с.
1. Bashkirov A.S. Pamjatniki Bulgaro-Tatarskoj kul'tury na Volge. -Kazan': Tatpoligraf, 1928. - 118 s.
2. Shpilevskij S.M. Drevnie goroda i drugie bulgaro-tatarskie pamjatniki v Kazanskoj gubernii. - Kazan': Tip. Imper. un-ta, 1877. - 585 s.
3. De-Pule M.F. Nikolaj Ivanovich Vtorov // Russkij Arhiv. - 1877. - № 6. - S. 136-165.
4. Ardashev I. Razvaliny Bolgar po opisaniju Je.P. Turnerelli / Prilozhenie k zhurnalu «Dejatel'» za 1901 g. - Kazan': Tip. Kaz. un-ta,1901. -48 s.
5. Hajrutdinov R.R. Kazan', mesto stol' slavnoe v istorii // Jeho vekov. -2005. - № 2. - S. 36-40.
6. Berezin N.I. Bulgar na Volge. - Kazan': Izd-vo un-ta, 1853. - S 18, 21-22, 24-25.
7. Trudy 4-go Arheologicheskogo s#ezda. - Kazan', 1884. - 32 s.
8. Smirnov A.P. Volzhskie Bolgary. Trudy GIM. - Vyp. 19. - M.: Izd-vo GIM,1951. - 275 s.
9. NA RT. F. 169. Op. 1. D. 1. L. 2-12.
10. Dmitriev A. Drevnij Bulgar i tatarskie o nem predanija // IOAIJe. - T. 7. - Kazan': Tip. Imper. un-ta, 1889. - S.1-16.
11. IIMK. F. 1. 1864. D. 15. L. 5-6.
12. Tatishhev V.N. Istorija Rossijskaja. - T. 1. - M.: AN SSSR. - 268 s.
13. Pallas P.S. Puteshestvie po raznym provincijam Rossijskoj imperii. -Ch.1. - SPb.: Akad. Nauk. - 1773. -657 s.
14. Vysockij N.F. Neskol'ko slov o drevnostjah Volzhskoj Bulgarii. -Kazan': Tip. imper. un-ta, 1908. -14 s.
15. Ljalin A. Obozrenie sochinenija S.M. Shpilevskogo «Drevnie goroda...» - SPb.: Tip. senata, 1879. - 52 s.
16. Solov'ev E.T. Drevnie gorodishha Kazanskoj gubernii. - Kazan', 1877. - 46 s.
17. Privolzhskie goroda i selenija Kazanskoj gubernii. -Kazan'.: Tip. gub. prav.,1892. - 189 s.
