Богатство как экономическая парадигма Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

Игорь Валентинович Лавров

Кандидат философских наук, доцент, заведующий кафедрой общеобразовательных дисциплин Филиала Уральского

государственного экономического

университета в г. Челябинск

БОГАТСТВО КАК ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА

Богатство и связанные с ним категории нужды, собственности, труда и денег социально-экономическая наука относит к конститутивным элементам современной цивилизации. Богатство - нормативное экономическое понятие - представляет вместе с тем и категорию

нравственную: богатство может получать высокую или низкую оценку, его роль в человеческой жизни может

пониматься по-разному, так как хозяйственная деятельность во всем ее объеме является важнейшей составной частью взаимодействия человека с миром и его творческого воздействия на мир [1]. Само по себе богатство реализует не только желание, но и веру человека. Действительно, полезность предмета или услуги воплощают богатство, и оно вызывает доверие, гарантирует спокойствие, дает сведения и отвечает какому-либо материальному желанию человека [2. С. 381]. Например, слово «богатство» в работах Г. Тарда используется как синоним полезности. Верование и желание составляют два необходимых составных элемента полезности блага (богатства), а порождение и рост богатства обусловлены гением изобретательности человека. По Г. Тарду, первопричиной богатства является изобретение

(инновации), но не труд, согласно теории К. Маркса, и тем более, не обмен, как полагал Г. Зиммель.

Для современной социально-экономической теории термины «изобретение» и «инновация» равнозначны и обозначают один и тот же объект. По мнению Г. Тарда, ошибкой является включение изобретений (инноваций) в ресурсы трудовой деятельности, которая в классической политической экономии составляет субстанцию (меру) стоимости и в качестве конкретного труда образует сущность богатства, включая капитал как общественную силу. Ведь труд - это совокупность сходных поступков, актов, повторяемых по сознательному или бессознательному примеру, поэтому, упустив первостепенное влияние фактора инноваций в хозяйственной деятельности и не определяя труд как область подражания, имеющую по существу рутинный характер, экономика к XX веку обезглавила свою теорию [2. С. 384].

Динамика богатства успешно исследовалась в социологии социокультурного (П. Сорокин, Г. Тард, Г. Лебон) и функционального направлений (Г. Зиммель, Э Дюркгейм). Его (богатства) социально-экономические реализации изучались как закономерности циклического движения экономического статуса общества в форме флуктуаций двух типов - изменений экономического статуса общества как единого целого и высоты и профиля экономической стратификации внутри общества [3. С. 308334].

В традиционной капиталистической экономике индустриального типа вопрос о повышении или понижении богатства общества решался на основе колебаний подушного национального дохода, измеряемого

в денежных единицах. Применение этого критерия в экономике дает основания таким социологам, как П. Сорокин, формулировать следующие утверждения: «I. Благосостояние и доход различных обществ существенно меняется от одной страны к другой, от одной группы к другой. II. Средний уровень благосостояния и дохода в одном и том же обществе не постоянный, а меняется во времени. III. В истории семьи, нации или любой другой группы не существует устойчивой тенденции ни к обогащению, ни к обнищанию. Все хорошо известные тенденции фиксированы только для ограниченного периода времени. В течение длительных периодов они могут действовать в обратном направлении. История не дает достаточного основания утверждать ни тенденцию в направлении к раю процветания, ни к аду нищеты. История показывает только бесцельные флуктуации» [3. С. 309310].

Поэтому «концепция бесцельных флуктуаций представляется справедливой, и в том числе и при изучении экономических колебаний в истории» [3. С. 310]. Более того, в истории действует неумолимый закон сокращения доходов, который подтверждается, по крайней мере, в течение всего XX столетия. Отсюда следует, что самая верная гипотеза - это гипотеза случайных колебаний экономической стратификации от группы к группе, а внутри одной и той же группы - от одного периода времени к другому. Иначе говоря, существуют циклы, в которых усиление экономического неравенства сменяется его ослаблением. Каждый такой цикл имеет свою динамику, сущность, историческую форму и движущие силы. И, как отмечали В. Парето и Г. Шмоллер, «существует корреляция между периодом интенсивного экономического развития и

усилением экономической стратификации и, при общих равных условиях, увеличение размера общества в форме увеличения числа его членов, вероятно, приводит к ослаблению роста неравенства. Но это, однако, не всегда так и часто нарушается вмешательством разнородных и неожиданных факторов» [3. С. 333]. Следовательно, первостепенной задачей экономической теории богатства является исследование факторов риска и неопределенности роста или снижения индивидуального и общественного богатства.

В переходной экономике факторы поляризации доходов, которые формируют изменения высоты и профиля экономической стратификации внутри общества, носят противоречивый, но имманентный либеральным реформам характер. Величина национального богатства и законы его распределения в обществе зависят от взаимодействия двух групп факторов - технолого-экономических и социальноэкономических. Первая группа включает общие факторы конкурентоспособности страны (технологический уровень производства, природно-ресурсный потенциал, среднюю производительность труда в экспортоспециализированных и импортозамещающих отраслях, потребность в валовых инвестициях); вторая - факторы, определяющие высоту и профиль экономической стратификации внутри общества, а следовательно, размеры и поляризацию индивидуального богатства [3. С. 308].

И первая, и вторая группа факторов являются объектами макроэкономической и общей социальной политики государства. Внутри общества законы распределения потока доходов, а также институты их субординации и стабилизации определяются действием ряда причин. В России, например, ими вполне могут быть:

1) усиление разрывов в оплате труда, даже независимо от тенденции к снижению ее уровня;

2) рост численности не только полностью безработных, но и частично занятых;

3) увеличивающиеся неплатежи заработанного вознаграждения и длительные невыплаты пенсий;

4) поступления от предпринимательской деятельности и частной собственности для немногочисленных слоев населения;

5) множественная занятость только части работников;

6) существующая практика приватизации предприятий;

7) снижение уровня трансфертов для пенсионеров, студентов, многодетных семей.

Мы предлагаем следующее определение богатства: богатство есть мера возможного в действительном. При этом необходимо учитывать, что мера имеет качественные и количественные аспекты. Со стороны качества богатство измеряется степенью использования благ (степенью комфорта). Количественный аспект богатства раскрывается в ценах, цены отражают его стоимость как денежного богатства, и оно становится предметом оценки во временном масштабе с точки зрения текущих, прошлых и будущих периодов использования. Иначе говоря, богатство - это стоимость комфорта, выраженная в текущих ценах.

В современной традиционной и новой экономике реализации экономического человека дополняются моделью поколений и homo international (человек «новой экономики», или «новый экономический человек»). Экономические отношения поколений в процессе присвоения общественного богатства могут вести к борьбе, революции и отвержению форм жизнедеятельности и знаний. Поэтому в экономической теории поколение и модификации homo economicus классического типа

составляют ныне, на наш взгляд, основной интерес и предмет социальной науки.

Концептуализация категории богатства необходима для понимания социокультурной основы современной мировой и российской национальной экономики. К тому же экономическая теория богатства отражает менталитет и доминирующие жизненные установки наций, классов и социальных групп. Без преувеличения можно сказать, что проблема богатства в жизни человека является ныне одной из фундаментальных экономических проблем. В богатстве можно видеть, например, конечную цель человеческой активности вообще либо универсальное средство для достижения любых жизненных целей; в труде, соответственно - проклятье, тяготеющее над человеческим родом, или доблесть, которая выделяет человека из остального мира и делает его господином природы и т.д. «Но чтобы созидать богатство, нужно любить его» [4. С. 189]. Поэтому концепция богатства и труда, доминирующая в обществе, задает императивы поведения, формирует идеалы, которыми руководствуются члены этого общества.

Хотя понимание богатства, собственности и труда порождается существующей системой экономических отношений, оно (понимание) входит в эту систему, составляя существенный фактор ее функционирования. Так, например, в средние века Европа с самого начала определила свое отношение к труду и богатству, совершенно отличное от отношения к ним в античном мире. В последнем труд не мог считаться добродетелью, более того, он вообще не рассматривался как существенный признак человека. Человеческий идеал античности предполагал индивида - члена полиса, государства,

гражданина, поглощенного общественной, политической, культурной жизнью, а не физическим трудом. Этот труд перекладывался на плечи рабов, вольноотпущенников. Гражданин, воин, участник народного собрания, спортивных состязаний, религиозных жертвоприношений, посетитель театральных зрелищ и дружеских пиров - личность, развивающая себя вне сферы экономики и материального производства. Богатство - это средство для ведения гражданской жизни, и поэтому экономические теории античности сводятся к вопросу: какой вид собственности (и богатства) обеспечивает наилучших граждан [5. С. 268296]?

Различные типы «философии богатства», многообразие подходов к определению богатства демонстрируют фундаментальную значимость этой категории для общей экономической теории (политической экономии). Исторически так сложилось, что индивидуальное и общественное богатство на протяжении столетий с античных времен и до второй половины XIX века составляло предмет экономики как науки. Предельно общая концептуализация категории «богатство» в форме парадигмы экономической теории позволяет систематизировать факторы развития экономики и утверждать, что современная экономическая теория является наукой о богатстве (индивидуальном и общественном).

Технология в XX веке становится главной причиной изменения благосостояния наций - снижения уровня экономического богатства у одних наций и повышения у других, если с категорией «богатство» связывать определение, данное еще А. Смитом и поддержанное в работах Д. Рикардо: «Каждый человек богат или беден в

зависимости от того, в какой степени он может пользоваться предметами необходимости, удобства и удовольствия» [6].

Итак, по крайней мере, индивидуальное богатство, по мнению классиков-основателей экономической науки, образовано потребительными стоимостями товаров и определяется мерой их использования. При анализе истории развития классической политэкономической теории следует учитывать, что Рикардо решительно отвергает другое определение богатства, данное Смитом: «Человек богат или беден в зависимости от количества того труда, которым он может распоряжаться или которое он может купить» [6].

В полемике с Ж.Б. Сэем Д. Рикардо убедительно доказывал, что изменение богатства является функцией изменения количества и качества (меры) полезности товаров в потреблении, но никак не связано с изменением их меновой стоимости. Ошибка экономических умозаключений в работах Ж.Б. Сэя и его учеников, по мнению Д. Рикардо, лежит в отождествлении богатства и стоимости, что приводит к противоречиям в рамках трудовой теории стоимости, которую формально разделял и Ж.Б. Сэй как переводчик, ученик и последователь А. Смита. В классической парадигме меновая стоимость не может быть причиной богатства или бедности. Потребительная стоимость товара, его полезные свойства, пользование которыми влияет на степень удобства, удовольствия и обеспеченности человеческой жизни, составляет положительное содержание богатства.

И если вместо трех слов (удобство, удовольствие и обеспеченность) использовать одно (комфорт), то в классической парадигме богатство и бедность

определяются мерой комфорта жизни. Поэтому нахождение меры и научный критический анализ ее количественно-качественных сторон, содержания и сущности в качестве нормы влияет на определение понятия «бедность». Бедность в этом контексте является отклонением от нормы как социальная патология и дискомфорт индивидуальной жизни, а также таковым будет и «сверхбогатство», которое, несмотря на малочисленность их владельцев, деформирует социально-экономический, этический и политико-правовой континуум любого общества.

Как отмечал еще Аристотель в своей «Политике», для духовного, социального и экономического «здоровья» государства одинаково губительны крайности богатства и бедности (включая нищету и нужду как выражения крайней бедности, а также олигархов и нуворишей как олицетворение отрицательных сторон индивидуального богатства). Аристотель выбирает политию, т.е. «среднее» государственное устройство, опорой которого должны служить граждане среднего достатка (средний класс). Следуя этой логике, Аристотель рассматривает всякое государство со стороны качества и количества. Под качеством им понимается «свобода, богатство, образованность, благородство происхождения; под количеством - численное превосходство массы населения» [7. С. 510-511]. Важнейшая характеристика государства -устойчивость. Поэтому «идеальные» комбинации государственного устройства, обеспечивающие устойчивость и рассматриваемые со стороны качественных и количественных различий его элементов, образуются лучшим их смешением [7. С. 511-512].

В истории античной культуры, философии и науки кроме произведений Аристотеля, Платона и Ксенофонта сохранились тексты Демокрита, в которых рассматривается проблема богатства и бедности. Для Демокрита это моральная, а не социально-экономическая проблема, так как богатые и бедные будут существовать всегда. Суть дела заключается в том, как относиться к богатству и бедности. Богатством надо пользоваться разумно, принося пользу народу. Бедным надо радоваться тому, что имеешь, и смотреть не на тех, кому лучше, а на тех, кому хуже. Бедняком быть лучше, чем богатым, так как бедняки избегают злых козней, зависти и ненависти. Именно они счастливы, так как довольствуются немногим и сохраняют «эвтюмию», т.е. гармоничное, безмятежное, спокойное, свободное от страха и страстей состояние духа [8. С. 199].

В ходе так называемой «маржиналистской революции» в конце семидесятых годов XIX века произошла смена классической парадигмы экономической теории. Переходу к неоклассической парадигме сопутствовало появление новых идей в моделировании экономического человека -все его хозяйственные интересы выводились из сферы индивидуального потребления. Еще во времена расцвета этики утилитаризма И. Бентама и политической экономии Дж. Милля «человек потребляющий» как разновидность экономического человека буржуазного типа сравнивался с человеком, который избегает тягот (страданий) труда, но стремится к быстрому обогащению и накоплению богатства [9]. Центр исследований классических проблем производства, обмена, распределения и потребления, а также стоимости, денег, цены и капитала в маржиналистских теориях переместился на анализ будущей полезности потребительной стоимости товаров.

Необходимый экономический аспект временных границ потребления блага учитывался в предельных величинах измерения его полезности.

Для «маржинального» экономического человека индивидуальные потребности и производство средств их удовлетворения составляют исходный и конечный пункт любой экономики. Из этого соотношения между потребностями и средствами удовлетворения или, иначе говоря, между полезностью и редкостью маржиналисты как раз и вывели феномен ценности хозяйственных благ, но на этом пути они поставили под вопрос всю классическую традицию стоимостного анализа функционирующей экономической системы.

Как мы считаем, во многом аналогичную Бентамо-Миллевской трактовку труда, но с позиций психоаналитической теории культуры и общества дали в своих работах З. Фрейд, Г. Маркузе, А. Фрейд, Э. Фромм и многочисленные последователи психоанализа. По их мнению, культура представляет собой в первую очередь прогресс труда, т.е. развитие деятельности, необходимой для приобретения и расширения набора жизненно важных вещей. Труд как вынужденная деятельность обычно не приносит удовлетворения; он приносит только неудовольствие и страдания. Труд, необходимый для цивилизации, связан с «неудовольствием» и поэтому предполагает принуждение. Иначе говоря, цивилизованному труду всюду сопутствует несчастье [10. С. 75-76]. Отречение каждого индивида под нажимом внешнего, а затем и внутреннего давления составляет источник, в котором берет начало материальное и идеальное богатство западной цивилизации [10. С. 77].

В нынешнем экономическом и социокультурном состоянии западного общества потребления, при глубоких международных противоречиях между богатыми и бедными странами необходимо диалектическое развитие идей Дж.М. Кейнса о возможности преодоления мотива богатства, которому Запад подчинялся два последних столетия, когда «увеличивающееся материальное и интеллектуальное богатство культуры обеспечивает материал для прогрессирующей деструкции, а в равной степени и возрастающую потребность в подавлении инстинктов» [10. С. 81]. Для его преодоления (но не подавления!) нужна новая философия жизненного комфорта, при помощи которой будут решены основные проблемы экономического роста, повышения благосостояния, достижения основных целей человеческой солидарности и справедливого экономического порядка, гармонизации этического, экономического и правового строя в хозяйственной системе.

Литература

1. Богатство и культура: дискуссии, мнения,

проблемы: Матер. заочн. науч.-практ. конф. Челябинск, 2003.

2. Тард Г. Социальная логика. СПб., 1996.

3. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество: Пер. с англ. М., 1992.

4. Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. Свердловск, 1991.

5. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984.

6. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1962.

7. Аристотель. Сочинения: В 4 т.: Пер. с древнегр. / Общ. ред. А.И. Доватура. М., 1984. Т. 4.

8. Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. М., 1981.

9. Милль Дж.Ст. Основы политической экономии: В 3 т. М., 1986. Т. 1.

10. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Одномерный

человек: Исследование идеологии развитого

индустриального общества / Пер. с англ. А.А. Юдина. М., 2002.