CC BY
259
История военного дела: исследования и источники Специальный выпуск I
РУССКАЯ АРМИЯ В ЭПОХУ ЦАРЯ ИВАНА IV ГРОЗНОГО Материалы научной дискуссии к 455-летию начала Ливонской войны
ЧАСТЬ I СТАТЬИ Выпуск II
Санкт-Петербург 2013
ББК 63.3(0)5 УДК 94
Редакция журнала: К.В. Нагорный К.Л. Козюрёнок
Редакционная коллегия: кандидат исторических наук О.В. Ковтунова
кандидат исторических наук А.Н. Лобин кандидат исторических наук Д.Н. Меншиков кандидат исторических наук Е.И. Юркевич
История военного дела: исследования и источники. — 2013. — Специальный выпуск. I. Русская армия в эпоху царя Ивана IV Грозного: материалы научной дискуссии к 455-летию начала Ливонской войны. — Ч. I. Статьи. Вып. II [Электронный ресурс] <http://www.milhist.info/spec_1>
© www.milhist.info
© Смирнов Н.В.
Смирнов Н.В. Боевые слуги в составе русской поместной конницы в
период Ливонской войны
Статья посвящена малоизученному в историографии вопросу о «послужильцах» в составе конницы XVI в. Автор выделяет 8 видов поместных слуг, как соответствовавших, так и не соответствовавших нормам «Уложения» 1556 г. Подробно рассмотрены снаряжение, вооружение и численность «послужильцев». По мнению автора причиной не слишком значительного числа слуг, по сравнению с количеством детей боярских, являлось преобладание у русского служилого сословия небольших по размерам земельных владений.
Ссылка для размещения в Интернете:
http://www.milhist.info/2013/08/20/smirnov 01
Ссылка для печатных изданий:
Смирнов Н.В. Боевые слуги в составе русской поместной конницы в период Ливонской войны [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. — 2013. — Специальный выпуск. I. Русская армия в эпоху царя Ивана IV Грозного: материалы научной дискуссии к 455-летию начала Ливонской войны. — Ч. I. Статьи. Вып. II. - С. 296-338 <http://www.milhist.info/2013/08/20/smirnov_01> (20.08.2013)
www.milhist.info
2013
СМИРНОВ н.в. кандидат исторических наук
Боевые слуги в составе русской поместной конницы в
ПЕРИОД ЛИВОНСКОЙ ВОЙНЫ
Наиболее распространенной формой комплектования вооруженных сил в эпоху Средневековья являлся сбор феодального ополчения. Пожалование сеньором земельного надела во владение налагало на вассала обязательство выступать при необходимости на военную службу за собственный счет. Помимо личного участия, он должен был выставлять с собой в поход вооруженных слуг, причем количество их росло пропорционально размеру земельного владения. В условиях господства натурального хозяйства и нехватки наличных средств, подобная система позволяла успешно решать задачу привлечения в армию значительного числа профессиональных воинов и обеспечения их службы.
Однако она имела и существенный изъян. Выпустив из своих рук контроль за комплектованием и снабжением вооруженных сил, главы государств существенно ограничили собственные возможности противостоять сепаратизму крупных феодалов. Одной из основных причин традиционной для Средневековья раздробленности была способность последних успешно противостоять вооруженным путем центральной власти.
Когда на смену раздробленности пришла политика централизации, перед
монархами Европы и Азии встала задача ограничения военной мощи своих
противников — феодалов. Более развитая экономика Западной Европы
позволила постепенно противопоставить феодальному ополчению наемную
армию, оплачивавшуюся за счет налогов объединяемого государства. Однако в
Восточной Европе основным богатством по-прежнему оставалась земля с
работавшим на ней крестьянским населением. Альтернативой феодальным
отрядам стало формирование сословия мелких землевладельцев, получающих
296
землю на правах условного держания непосредственно из рук монарха (государства) и обязанных за это нести военную службу, подчиняясь только представителям государственной власти.
Объединение русских земель вокруг Великого княжества Московского и формирование вооруженных сил Русского государства происходило по указанному выше пути. Решающим стало правление Ивана III, когда, вместе с появлением крупнейшего в Европе суверенного государства, сложилась и новая организация вооруженных сил, основанная на поместной системе. Сильная власть московского князя накладывала на этот процесс свой отпечаток. Процесс наделения помещиков землей шел параллельно с ограничением прав бывших феодалов-вотчинников, как в сфере землевладения, так и службы. Серьезным подспорьем для формирования лояльного к великому князю сословия дворян и детей боярских стали масштабные конфискации земельных владений во вновь присоединяемых землях и массовые переселения служилых людей из одних регионов страны в другие.
Появление поместной системы адаптировало комплектование армии к требованиям централизованного государства, но не изменило самого принципа «служба в обмен на землю». Поэтому, в новых условиях, оставалась необходимость выступления на военную службу не только самого владельца поместья или вотчины, но и его вооруженных слуг. Основной причиной было желание правительства максимально эффективно использовать имеющиеся в его распоряжении земельные ресурсы. Поддерживать равномерное распределение земли между помещиками было затруднительно. В итоге, крупные землевладельцы обременялись дополнительной повинностью — выставлять с избыточной земли конных воинов.
С другой стороны, наличию вооруженных конных слуг способствовала и сама система службы. В дальнем походе конный воин оказывался на полном самообеспечении. Имевшийся у него конный слуга, или несколько слуг, давали возможность избавиться от лишних забот по добыче продовольствия и фуража, обустройству лагеря, перевозке снаряжения, уходу за лошадьми. В сражении
боевой слуга мог вовремя помочь с заменой вооружения или лошади, оказать помощь раненому хозяину.
Итак, включение в состав вооруженных сил боевых слуг было обусловлено целым рядом причин, включая традицию, экономическую и военную целесообразность. Четкие и понятные нормы выставления слуг должны были существовать уже в первой четверти XVI столетия. Так, С. Герберштейн, описывая смотр служилых людей, указывает, что проводились они «с целью узнать их число и сколько у каждого лошадей и слуг (выделено нами — Н.С.)»1. В Великом княжестве Литовском эти нормы ввели уже в 1502 году, когда на Новогрудском сейме было принято решение о том, что все землевладельцы должны были выставлять одного снаряженного всадника с 10 крестьянских «служб». Следует отметить, что в соседнем государстве за основу, при определении числа слуг, брались не размеры земельного владения, а число крестьянских хозяйств.
В русских княжествах существовала традиция определять число выставляемых в поход воинов именно на основании размеров обрабатываемой территории. Об этом свидетельствует, например, данные Псковских летописей. В 1480 году, в преддверии вторжения в Псковскую землю ливонцев, «... посадники псковьскии и моужи псковичи ... много поехали, тои ночи, сроубившися с 4 сох конь». В 1495 году «князь великой прислал гонца своего во Псков, что отчина моя послужила бы мне на немцы . и псковичи рклися на помощ идти и срубилися с 10 сох человек конной» . А в 1500 году, готовясь к походу против Великого княжества Литовского, «.князь псковской Александр Володимерович и посадники псковские и бояре и весь Псков пороубившеся з десяти сох конь, а з сорока рублев конь и человек в доспехе, а бобыли пешие люди, и поехаша конная рать, человек на кони в доспехе на Литвоу князем
3
великим в пособие» .
Первое свидетельство, точно определяющее нормы выставления боевых слуг с земельных владений Русского государства, относится к 1555-1556 гг. и получило название «Уложение о службе». Сам документ не дошел до нашего
298
времени и о его содержании мы узнаем из официального летописания: «...а с вотчин и с поместья уложенную службу учини же: со ста четвертей добрые угожей земли человек на коне и в доспесе в полном, а в дальной поход о дву конь и хто послужит по земли и государь их жалует свои жалованьем, кормлении, и на уложенные люди дает денежное жалованье; а хто землю держит, а службы с нее не платит, на тех на самих имать денги за люди; а хто дает в службу люди лишние перед землею, через уложенные люди, и тем от государя болшее жалованье самим»4. Не исключено, что «Уложение» вносило серьезные изменения в существовавшую традицию выставления боевых слуг, не зря же оно удостоилось отдельного упоминания в официальной летописи, наряду с другими реформами молодого царя Ивана Васильевича.
На протяжении всего XVI столетия, в том числе и во время Ливонской войны, вооруженные слуги дворян и детей боярских, являлись одним из заметных элементов русских вооруженных сил. В настоящей статье для определения этой группы будет использованы термины «вооруженные (боевые и кошевые) слуги» или «послужильцы», хотя следует отметить, что в историографии большее распространение получил термин «боевые холопы».
Источники
Середина XVI века характеризуется значительным увеличением количества и разнообразия дошедших до нас источников по отечественной военной истории. В качестве самых значительных примеров можно привести подробное описание военных действий в официальной летописи (особенно за период 1558-1563 гг.), расширенный формуляр разрядных книг, в состав которых включаются имена сотенных голов, записная книга Полоцкого похода, в которой впервые приведены точные численные данные по составу крупной русской армии. К периоду Ливонской войны относятся и первые известные источники, которые позволяют «увидеть» боевых слуг.
Прежде всего, это фрагмент ценнейшего документа — «Боярской книги» 1556 года.5 В нем дана подробная характеристика службы ряда представителей Государева двора. Сохранившаяся часть документа включает 179 имён, два из которых являются повторами (Тихон Дмитриев сын Белеутов-Олехнов). Сведения по одному дворянину (Матвей Шаблыкин Кормильцын) ограничены лишь именем и размером оклада. В итоге подробные сведения о службе мы имеем по 177 представителям русского служилого сословия. Данные об экономическом состоянии дворян, как правило, включают в себя, информацию о размерах денежного оклада служилого человека, прежнем месте его кормления, размерах поместного и вотчинного землевладения. Информация о военной готовности включает необходимое количество выставляемых боевых слуг, согласно нормам «Уложения», и данные о готовности самого служилого человека и его слуг — так называемая «конность, людность, оружность и доспешность». Совершенно уникальным документом «Боярскую книгу» делает информация о вычетах и надбавках служилым людям за выполнение требований «Уложения» в отношении выставления вооруженных слуг.
Информация о боеготовности приводится в основном по сведениям Серпуховского смотра (92 примера). Сбор русского войска в Серпухове проходил в преддверии ожидаемого нападения крымских татар на Тульский уезд, но к счастью вторжение противника не состоялось. Кроме смотра армии в Серпухове, в дальнейшем смотр детей боярских был проведен в других полках на южном рубеже: «Месяца июня царь и великий князь велел воеводам детей боярских сметити по списком по нарядным. И воеводы царю государю сказали: изо всех мест отписали, что дети боярские сошлися. И государь сам смотрел свой полк, бояр и княжат и детей боярских и людей их всех, да уведает государь свое воинство, хто ему как служит, и государское к ним по тому достоинству и жалованье»6. Смотр затронул большинство «служилых городов» Русского государства. Согласно описи архива Разрядного приказа, как минимум 8 десятен находились в нем после пожара 1626 года .
Так как часть служилых людей в Серпухов, по различным причинам, не прибыли, сведения об их готовности черпались из материалов других смотров. Наиболее распространена ссылка на «старые смотры» без точного указания года и места (50 примеров). Вторым по численности примеров в «Боярской книге» стал «Немецкий поход 7064 года» против Швеции (33). Велика доля смотров в связи с активно проводимой в то время восточной политикой: Казанские смотры 7063-64 гг. (20), Свияжские (14), Нижегородский (16), Астраханский (5) и материалы «зимнего похода» на Казань 7062 года (3). Некоторые смотры связаны с защитой южных рубежей — «Польский поход 7063 года» (13). Встречаются также редкие упоминания смотра в Михайлове, Калуге, «на Клетках», «на Усть Поротвы».
Сведения «Боярской книги» неоднократно использовались для изучения вооружения русской армии XVI столетия. На ней базируется знаменитая статья М.М. Денисовой, открывшей новую станицу в изучении поместной конницы .
Боярская книга отразила боеготовность высшего слоя служилых людей «по отечеству» Русского государства. Основную же ее массу представляли рядовые дети боярские, входившие в состав «служилых городов». Ими была укомплектована основная и наиболее боеспособная часть русской армии — поместная конница. Оценить боеготовность уездного дворянства позволяет другой вид документа — десятни.
В настоящее время нам доступны лишь три полноценные десятни, которые, с разной степенью полноты, описывают количество и вооружение боевых слуг на период Ливонской войны. По своему составу они схожи с разборными десятнями XVII столетия. Остальные десятни периода Ливонской войны, к сожалению, представляют собой по сути лишь списки служилых людей.
Во-первых, это каширская десятня 1556 года, существующая только в виде публикации XIX столетия9. Большим преимуществом этой десятни является то, что она отразила состояние каширской корпорации непосредственно перед началом Ливонской войны, то есть, в период высокой
боеготовности. Кроме этого, каширская десятня составлена одновременно с «Боярской книгой». Всего в десятне упомянуто 407 дворян и детей боярских (43 дворовых, 15 в выборе, 314 городовых и 35 новиков). В тексте публикации нумерация приведена неверно и в ряде случаев (№№ 35, 86, 126, 151) под одним номером указано два человека, поэтому общий подсчет в публикации ограничивается 403 людьми.
Второй документ относится к завершающему периоду Ливонской войны — это коломенская десятня 1577 года10. Она включает в себя сведения о 302 служилых людях (4 выборных, 54 дворовых, 137 городовых, 3 «нововыезжих литвяков», 26 новиков дворовых, 69 новиков городовых, 7 осадных). Коломенская десятня была использована как основной источник в статье С.К. Богоявленского, долгое время являвшейся одной из самых лучших работ по вооружению русской армии XVI века11.
Третья десятня дает очень ограниченную информацию о вооружении
12
ряжских служилых людей в 1579 году . Данные по вооружению приведены только для 100 из 449 детей боярских: «выбрано их 100 чел., которым быти з государем в немецком походе». В Ряжске не было выборных и дворовых, поэтому почти все относятся к городовым детям боярским, за исключением 6 новиков. Отметим также, что даже из этой сотни, как указано в документе: «из
13
того списка мертвых и безвесных 13 человек, да 26 человек охудало» .
Все четыре документа с разной степенью подробности описывают «конность, людность и оружность» служилых людей «по отечеству». В «Боярской книге» 1556 года основной задачей было определение компенсации или вычета из жалованья за выставленных или не выставленных боевых слуг, поэтому наиболее тщательно даны сведения именно о числе боевых слуг и их защитному снаряжению. В отношении остальных элементов боеготовности составители документа не проявляли пристального внимания, поэтому довольно часто отсутствуют сведения о вооружении, количестве коней и кошевых слуг. Тем не менее, и эти данные представлены во вполне
достаточном количестве, чтобы оценить степень оснащения лиц, включенных в текст документа.
Каширская десятня 1556 года тоже не отличается полнотой сведений о вооружении и снаряжении дворян и детей боярских. По 39 служилым людям нет вообще никакой информации, причем большинство из них принадлежат к верхушке служилого города — почти все дворовые. Поэтому, скорее всего, они были хорошо оснащены и выставляли большое число слуг. Но и по остальным данные скупы — вооружение и даже защитное снаряжение упоминаются эпизодически, подробно приведены только сведения о «конности», причем как самих детей боярских, так и их слуг.
Наиболее полным по содержанию документом является коломенская десятня 1577 года, в которой все элементы боеготовности служилого человека приведены с максимальной тщательностью. Десятня дает исчерпывающее описание служилого города и в этом очень похожа на аналогичные документы первой половины XVII столетия. Схожий формуляр имеет и ряжская десятня 1579 года, но, как уже было отмечено, она охватывает лишь малую часть ряжской служилой корпорации.
Нормы выставления и стоимость службы боевых слуг
Летописная статья вполне четко определяет размеры земельного владения, с которого должны были выставляться вооруженные слуги: «. а с вотчин и с поместья уложенную службу учини же: со ста четвертей добрые угожей земли человек на коне и в доспесе в полном, а в дальной поход о дву конь». Следует учесть при этом, что с первых 100 четвертей в поход снаряжался сам служилый человек, а боевой слуга «на коне и в доспесе полном» должен был выставляться только со следующих 100 четей. Если у дворянина поместье было менее 100 четвертей или его не было вовсе, то обязанности выставлять в поход слугу у него не было.
«Боярская книга» полностью подтверждает сведения летописи о нормах «Уложения о службе», дополняя его важным правилом. Так как реальные размеры земельного владения крайне редко соответствовали окладным значениям с их «круглыми» цифрам (100, 200, 300 четвертей и т.п.), то в случае, если поместье или вотчина были более 100, но менее 200 четвертей, служилый человек должен был привести на смотр слугу «в тегиляе». Это же правило распространялось и на все случаи владения размером не кратным 100. Приведем конкретные примеры:
«Андрей Шарапов сын Плещеев ... поместья за собою сказал 170 чети. А по уложенью взяти с него з земли (ч) в тегиляе».
«Никита Семенов сын Вельяминов ... А лета 7064-го в Новегороде в Нижнем Никита поместья сказал, вопче с братьею за тремя за ними на 400 четвертей ... А по уложенью взяти с него з земли (ч) в тегиляе».
«Петр Ондреев сын Окинфова . В Серпухове поместья сказал 200 чети, вотчины 10 четвертей . А по уложенью взяти с него з земли (ч) в доспесе да (ч) в тегиляе».
«Лущиха Федоров сын Сумина ... Вотчины сказал Лущиха матери его приданые на 40 четвертей, поместья в Микулине на 500 четвертей, а мати их, сказал, в черницах, а ту вотчину держит и ныне за собою. . А по уложенью взяти с него з земли 4 (ч) в доспесех да (ч) в тегиляе»14.
Из этого видно, что поместья и вотчины, как и было указано в «Уложении», учитывались вместе, а совместное владение нескольких дворян делилось поровну.
«Боярская книга» зафиксировала четыре вида единиц измерения земельных наделов — четверти, сохи, обжи и выти. Наиболее часто встречаются упоминания четвертей, ставших впоследствии основной единицей для всего государства. Измерение в сохах применяется в основном к вотчинам. «Служилая» соха равнялась 800 четвертям. Обжи традиционно определяли размеры земельных владений новгородских помещиков, в то время как выти —
псковских и торопецких. В боярской книге обжи и выти равны друг другу, составляя по 10 четвертей.
«Ждан Ондреев сын Вешнеков (в «Тысячной книге» — дворянин 2-й статьи по Пскову. — Н.С.) ... Поместья за ним 20 вытей, вотчины не сыскано ... А по уложенью взяти с него з земли (ч) в доспесе»15.
«Матфей Дмитреев сын Игнатьева (в «Тысячной книге» — дворянин 2-й стать по Торопцу. — Н.С.) ... В Серпухове поместья за собою сказал 30 вытей ... А по уложенью взяти с него з земли 2 (ч) в доспесех»16.
«Истома Петров сын Блаженков (в «Тысячной книге» — дворянин 2-й статьи по Шелонской пятине. — Н.С.)... В Серпухове поместья сказал за собою 15 обеж, а явлено ему придати 5 обеж . А по уложенью взяти с него з земли (ч) в доспесе»17.
Ниже приведена таблица норм выставления боевых слуг с учетом всех перечисленных единиц измерения.
Таблица 1. Нормы выставления боевых слуг с земельных владений (по данным
«Боярской книги» 1556 г.)
Количество Размеры земельных владений
выставляемых слуг в четях в сохах в вытях в обжах
1 в тегиляе Св. 100 до 200 Менее 0,25 Св. 10 до 20 Св. 10 до 20
четей сохи вытей обеж
1 в доспехе 200 четей 0,25 сохи 20 вытей 20 обеж
1 в доспехе, Св. 200 до 300 Св. 0,25 до Св. 20 до 30 Св. 20 до 30
1 в тегиляе четей 0,375 сохи вытей обеж
2 в доспехе 300 четей 0,375 сохи 30 вытей 30 обеж
2 в доспехе, Св. 300 до 400 Св. 0,375 сохи Св. 30 до 40 Св. 30 до 40
1 в тегиляе четей до 0,5 сохи вытей обеж
3 в доспехе 400 0,5 сохи 40 вытей 40 обеж
Подавляющее большинство приведенных в «Боярской книге» примеров, соответствуют указанной системе. Исключения составляют лишь два десятка случаев, однако отклонения не существенны. Таким образом, данные
«Боярской книги» определенно подтверждают достоверность сведений летописной записи в части определения норм выставления в поход конных воинов.
В документе встречаются и явные ошибки. Так, Н.Т. Зачесломский, имевший во владении 450 четвертей поместной земли и вотчину, должен был, согласно тексту, выставить четырех человек «в тегиляех», хотя уложенные нормы предусматривали четырех человек в «доспехах». Далее по тексту
становится понятным, что при исчислении выплат руководствовались именно
18
уложенными нормами .
Документ четко разделяет слуг, которых дворянин должен был выставить в поход согласно нормам «Уложения» — люди «с земли», и дополнительно выставляемых слуг — «передаточных». Деньги выплачивались в обоих случаях, но вознаграждение за передаточных было большим.
Выставление в поход уложенного числа боевых слуг оплачивалось на смотре исходя из следующих норм: за воина «в доспехе» — 2 рубля, за воина «в тегиляе» — 1 рубль. При этом деньги на людей «с земли» выплачивались только при полном соответствии их нормам «Уложения». Так, к примеру, М.Т. Шетнев выставил вместо 1 человека в тегиляе сразу трех человек в доспехах, но, при этом, ни одного рубля за людей «с земли» не получил — только за передаточных19. Передаточные служилые люди вообще оценивались выше, чем указные: за человека «в доспехе» следовала доплата в 5 рублей, «в тегиляе» — 4 рубля.
Термин «доспех» чаще всего в источнике не раскрывается, но иногда все же встречаются упоминания отдельных видов, которые, с точки зрения участников смотра, являлись эквивалентом или разновидностью требуемого «Уложением о службе» «доспеха». Например, слуга С.Ф. Нагаева прибыл на смотр в Серпухов в «колчуге» и был учтен как человек «в доспехе». Подробно расписано защитное снаряжение боевых слуг Д.А. Вешнякова: «людей его 5 человек, 3 в пансырех и в шеломех, человек в зерцалех, да человек в бехтерце». Среди слуг «в доспехах» Н.З. Зачесломского присутствовало «2 человека в
куякех, 2 человека в бехтерцах с бармицами». Интересно отметить, что за полноценное защитное снаряжение считались отдельно бехтерец и отдельно бармица. Так, в комплекте защитного снаряжения кн. К.Ф. Перемышского
значатся: «сам на коне в бехтерце без бармицы, . да человек в бармице на
20
коне — за пансыря место» 20. Примеры наличия у слуг подобных доспехова есть и в каширской десятне. Например, М.В. Ильин «... людей далъ въ полкъ къ смотру: человекъ на коне съ копьемъ въ бехтерце»21.
Тегиляи также делятся в документах на несколько типов, из которых нормальной защитой считались собственно «тегиляй» и «тегиляй толстый». Слуги, облаченные в другие типы тегиляев, по-видимому не обеспечивавшие необходимой защиты, полноценными воинами не считались. Двое слуг С.И. Нащокина были одеты в тегиляи «один камчат, а другой отласен», но придачи за них он не получил, хотя они имекли даже шапки железные. А.С. Лихареву был произведен вычет из жалованья, так как его слуга прибыл на смотр «в тегиляе тонком». Слуга Н.С. Вердеревского указан одетым в «тегиляй камчат з горностаи», тем не менее, организаторы смотра, не прельстившись этой красотой, сухо отметили: «не додал (ч) в тегиляе» и вычли из жалованья три
рубля. И.П. Блаженкову не засчитывался полноценным боевым слугой человек
22
«в тегиляе бархатном» . В каширской десятне также есть упоминание «тегиляя
23
бархатного» у слуг двух детей боярских23.
В ряде случаев при описании снаряжения указана приволока, которая также не относилась к указному снаряжению. Слуга В.А. Вельяминова-Сабурова, записанный на смотре «в приволоке бархатной», не был учтен ни в качестве слуги «с земли», ни в качестве передаточного. Трое слуг кн. Д.Ю. Сицкого, явившиеся в приволоках, также не были засчитаны как
24
соответствующие нормам «Уложения» . По-видимому, не считалась защитой и «приволока камчатая», которую указал у своего слуги каширянин Ф.Р. Писарев25.
Иногда было возможно сочетание двух типов защитного снаряжения. Так, Л.И. Яковля Олтуфьев прибыл на смотр «в пансыре, на пансыре тегиляй
307
толстой камчатый». Князь И.Ф. Горчаков Перемышский был на службе «в доспесе с копьем да в шапке, да на нем же тегиляй бархатен». Н.С. Вердеревский выступил на службу «в доспесе и в шеломе, в тегиляе в бархатном», а С.С. Извольский — «в доспесе и в тегиляе и в шеломе».26
За передаточного холопа без защитного снаряжения дополнительных денег не давали. Н.З. Чоглоков, приведших на смотр 7 передаточных конных холопов, получил придачу в 5 рублей, только за одного, так как остальные
27
шесть были «без доспеху»27.
Другие отдельные элементы защиты, такие как «наручи», не учитывались при исчислении выплат или удержаний и вообще упоминаются в документе эпизодически.
Полная сумма, как за человека «с земли», так и за передаточного, выплачивалась при условии наличия у слуг «шелома» или «шапки железной». К нормальному виду защиты головы относилась также «шапка турская», упоминаемая у одного из холопов С.Ф. Нагаева. В случае наличия у слуги «шапки медной», «шапки бумажной» или вообще в отсутствие защиты головы, выплата сокращалась на рубль. Так, кн. Ф.М. Барятинский, выставив 5 передаточных людей «в тегиляех толстых», получил не 20 рублей, а всего 17,
так как только у одного слуги был «шлем», у другого «шапка железная», а у
28
троих — «шапки медные» . Скорее всего, не относилась к указной защите для головы и простая «шапка».
Остальные категории слуг полноценной боевой силой не считались. П.Г. Кобяков выставил на смотр 5 холопов «о дву конь» и ещё двух на меринах «с юки», но так как лишь один из них имел в качестве защитного снаряжения «тегиляй толстый», то был вообще лишен жалованья за людей с земли. Также не был учтен при компенсации передаточных людей человек «с юки» Н.Т. Зачесломского, хотя был снабжен тегиляем и шапкой медной. О.П. Истленев, указавший на смотре, помимо 5 холопов «в доспехе», ещё 10 человек «на городе с пищальми» никакой придачи на них не получил. Н.З. Чоглоков, приведший 5 человек в «кошу» и 5 человек «в стану», также не получил на них
придачи. Б.И. Шастинский выставил на смотр четырех слуг «пеших», тоже не получив доплат29.
В отдельных случаях дворянин одевал слугу в свои доспехи, что также тщательно фиксировалось на смотре, и такой слуга не попадал в категорию уложенных. Например, М.И. Яропкин привел на одного слугу в «доспехе» больше чем требовалось, но в документе было указано: «из них же на одном человеке в них его доспех» и доплаты за него, как за передаточного, не было.
Насколько требовательными являлись нормы «Уложения» в отношении выставляемых слуг, говорит тот факт, что полноценными воинами часто не считались даже хорошо снаряженные люди, но при запасных («простых») лошадях. Так, Б.У. Болтин привел на смотр «двух человек в тегиляех в толстых на меринех, на одном шапка железная, с конми с простыми», однако денег за них не получил. При этом, если слуги с простыми конями выходили в поход «в доспехах», они уже считались передаточными и деньги за их выставление дворянину компенсировались, как в случае с боевыми слугами М.В. Уварова.
Не засчитывались в качестве требуемых «Уложением» боевых слуг выставленные в поход родственники. Ф.Л. Соловцов привел на смотр своего сына Данилку «на коне в доспехе, шеломе с копьи», однако никаких придач за его снаряжение не получил. Также не было выплачено жалованье за сына
30
Захара «на коне в доспесе и в шеломе» А.А. Шмойлову .
Иногда служилые люди выставляли значительно больше боевых холопов, чем должны были, получая крупные суммы за передаточных. Например, Ж.А. Вешняков передал четырех людей «в доспехе» и трех «в тегиляе», получив 32 рубля. Также семь человек (троих «в доспесе» и четверых «в тегиляе») передал Н.Ф. Вышеславцев, но при этом получил только 23 рубля, так как почти у всех выставленных слуг отсутствовали шлемы. Ещё больше слуг сверх нормы выставлял Я.Г. Моклоков — четырех людей в «доспехе», пятерых «в тегиляе», что принесло ему 40 рублей придачи. Стоит отметить, что эти сведения были почерпнуты из «памяти» служилого человека. Сам он со своими слугами на смотр не прибыл, так как находился в посольстве в Литве. Чем выше, судя по
309
окладу, было положение служилого человека, тем чаще он выставлял в поход намного больше боевых слуг. Г.М. Сукин привел вместо семи целых 20 воинов
31
«в доспехах» и получил 65 рублей прибавки .
Для наглядности, приведем ряд примеров выставления наибольшего числа слуг дворянами и детьми боярскими:
Я.К. Стромилов с братом — 28 человек (20 «в доспехе», 8 «в кошу с юки»); Г.М. Сукин — 20 человек «в доспехе», получил придачи 65 рублей; Н.З. Чоглоков — 19 человек (3 « в доспехе», 6 «без доспеху», 5 «в кошу», 5 «в стану»), получил придачи 5 рублей;
Кн. Д.Ю. Сицкий-Меньшой — 15 человек (8 «в доспехе», 4 «в тегиляех толстых», 3 «в приволоках»), вычтен 21 рубль;
Н.Т. Зачесломский — 15 человек (6 «в доспехе», 4 «в тегиляе», 1 с конем, 4 «с юки»);
О.П. Истленев — 15 человек (5 «в доспехе», 10 «на городе с пищальми»), получил придачи к окладу 1 рубль;
А.Е. Огарев — 14 человек (2 «в доспесех», 8 «в тегиляех толстых», 4 «с вьюки»);
Кн. О. Д. Мосальский — 14 человек (4 «в доспехе», 5 «в тегиляе», 5 «с юки»); Я.И. Кузмин — 13 человек «в доспехах», получил придачи 32 рубля; Ж. А. Вешняков — 11 человек (5 «в доспехе», 5 «в тегиляе», 3 «в кошу с юки»), получил дополнительно к окладу 34 рубля;
М.Н. Глебов — 11 человек (3 «в доспехе», 2 «в тегиляе», 3 «с конми
32
простыми», 3 «с юки»), получил придачи 11 рублей . Таблица 2. Доплаты к окладу за исполнение или перевыполнение требований
«Уложения о службе» (по данным «Боярской книги» 1556 г.)
Основание Доплата Примечание
Выставленный человек «в доспехе» сверх нормы 5 рублей «на передаточных людей»
Выставленный человек «в тегиляе» сверх нормы 4 рубля «на передаточных людей»
Выставленный человек «в доспехе» по норме 2 рубля «на люди с земли»
Выставленный человек «в тегиляе» по норме 1 рубль «на люди с земли»
Несколько иначе рассчитывались удержания из оклада за не выставленных («не доданных») боевых холопов. Не выставленный холоп «в доспехе» обходился служилому человеку в 3 рубля, «в тегиляе» — в 2 рубля. На такую же сумму штрафовался служилый человек, если он выставлял в поход слугу «в тегиляе» вместо металлического доспеха. В этом случае считалось, что он «не додал на тегиляйного человека доспеха». Возможно, что размер штрафа снижался до 2 рублей)также в случае выставления слуги без доспеха. Хотя А.Б. Ступишин, выставив в поход шестерых боевых слуг «без доспеху», вместо четырех «в доспехе», был наказан удержанием всего 8 рублей, а не 12, то есть организаторы смотра посчитали, что он «не додал» не самих людей, а именно «доспехов». Точно также поступили с И.Н. Пущиным, который привел в Серпухов трех конных слуг без защитного снаряжения, вместо двух положенных «в доспехе», но был наказан удержанием 4 рублей за недоданные доспехи, а не шести.
С другой стороны, такие нарушители также не получали денег за людей «с земли», так что в итоге финансовые потери могли быть значительными. Например, кн. П.П. Волконский, приведя на смотр 5 конных слуг «без доспеху», не только был наказан вычетом 10 рублей, но и недополучил ещё 10 рублей, что отражено в тексте книги. Князь О. Д. Мосальский не получил 18 рублей за людей «с земли», выставив вместо 10 человек «в доспехе» и одного «в тегиляе», 4 и 5 человек соответственно. Штраф его состоял из 6 рублей за двух не выставленных слуг «в доспехе», 8 рублей за четверых «недоданных на тегиляйных людей доспехов» и еще 4 рублей за двух не выставленных людей с земли (9 вместо 11)33.
Самые крупные штрафы платили те, кто вообще не выставлял положенного числа боевых слуг. И.Ш. Рыбин привел вместо двенадцати требуемых слуг «в доспехе» только пятерых и был наказан вычетом 28 рублей из оклада — по 4 рубля за каждого не выставленного. Самый крупный штраф зафиксирован у кн. И.В. Литвинова-Мосальского, который вообще не получил жалованье в 35 рублей, так как все 9 его слуг не имели положенного доспеха.
Еще больше — 46 рублей не получил кн. И.И. Козловский-Ромодановский, не приведших на службу 12 из 14 слуг «в доспехах». Своеобразный антирекорд установил кн. С.Ю. Меньшой Ушатой, который вместо положенных 25 человек выставил лишь шестерых и также не получил своего довольно крупного жалованья в 68 рублей34.
Таблица 3. Вычеты из оклада за неисполнение требований Уложения о службе
(по данным «Боярской книги» 1556 г.)
Основание Вычет Примечание
Не выставленный человек «в доспехе» 5 рублей 3 рубля из основного оклада и 2 рубля невыплата за людей «с земли»
Не выставленный человек «в тегиляе» 3 рубля 2 рубля из основного оклада и 1 рубль невыплата за людей «с земли»
Выставление человека «без доспеха» вместо человека «в доспехе» 4 рубля 2 рубля из основного оклада и 2 невыплата за людей «с земли»
Выставление «в тегиляе» вместо человека «в доспехе» 2 рубля Из основного оклада
Выставление человека без «шапки железной» или «шелома» 1 рубль Из основного оклада
Таким образом, мы можем сделать следующие выводы:
- информация «Боярской книги» 1556 года полностью подтверждает сведения летописной записи об «Уложении о службе» как о нормах выставления боевых слуг, так и о существовании системы доплат и вычетов за отклонение от вышеупомянутых норм;
- нормы выставления боевых слуг однозначно привязываются к реальным земельным владениям дворян и детей боярских, как поместным, так и вотчинным, а не к поместному и денежному окладу или количеству крестьянских дворов в земельном владении;
- основным элементом годности боевого слуги к службе и соответствия его нормам «Уложения» является наличие защитного снаряжения, причем
только для защиты тела; защита головы является второстепенным элементом, а «конность и оружность» не учитываются вовсе;
- «Уложение» вводило очень четкую систему материального стимулирования служилых людей к соблюдению прописанных в нем норм, в основе которой также лежала стоимость защитного снаряжения.
Численность боевых слуг
В предыдущей статье, посвященной дворянским послужильцам, мы использовали характерное для документов XVII столетия деление на три основные группы — служилых холопов, с господским конем и кошевых35. Однако следует признать, что применительно к XVI веку эта схема выглядит несколько упрощенной. Количество боевых слуг в изучаемый период и их разнообразие требуют внесения изменений в методику подсчета.
Рассмотрим основные виды вооруженных слуг, упоминаемые в источниках:
1. Конный боевой слуга с металлическим доспехом. Эти воины, как уже отмечалось выше, являлись единственным видом боевых слуг, на которых полностью распространялись нормы «Уложения» — их требовалось выставлять только с полных 100 четвертей доброй земли в одном поле, за них выплачивалось максимальное денежное вознаграждение.
2. Конный боевой слуга с тегиляем. Меньшая боевая ценность этого слуги подчеркивалась снижением компенсации за его выставление в поход, тем не менее, наличие такого воина предусматривалось нормами «Уложения» в случае недостатка у служилого человека земли.
3. Конный боевой слуга без защитного снаряжения. Выставление их в поход не засчитывалось дворянам и детям боярским как исполнение требований «Уложения». И все же, при наличии хорошего коня и
вооружения, на поле боя они представляли собой полноценную боевую единицу. Отметим, что защитного снаряжения не имела и значительная часть провинциального дворянства.
4. Конный боевой слуга «с простым конем». Хотя впоследствии, в десятнях XVII века, сложилась практика выделять в текстах разборных десятен слуг находившихся при запасных лошадях, в XVI столетии этого разделения не просматривается. Второго и последующего коней мог вести слуга любого из перечисленных выше типов.
5. Конный боевой слуга «с копьи» или «с пищалью». Несмотря на спорность ряда обобщений О.А. Курбатова, высказанных им в рамках настоящей дискуссии, нельзя оставить без внимания тот факт, что часть боевых слуг, использовалась в качестве оруженосцев36.
6. Конный слуга «в кошу». Слуга, сопровождавший повозку служилого человека со снаряжением и припасами. В отличие от последующего столетия, документы XVI века очень четко разделяют слуг «в кошу» и «с юки».
7. Конный слуга «с юки» или «с вьючной лошадью». Слуга, сопровождавший вьючную лошадь с припасами или перевозивший их на своей лошади.
8. Пешие слуги. Они встречаются в «Боярской книге» эпизодически, всего 25 человек. Не исключено, что число таких слуг было большим и в документ они просто не попадали, так как не сильно интересовали участников смотра. Возможно также, что в разряд пеших можно отнести и однократно упоминаемых слуг «в городе» и слуг «в стану».
Для удобства подсчетов сведем указанные типы боевых слуг в три основные категории, а именно: боевые слуги, соответствующие нормам «Уложения» (имеющие металлический доспех или тегиляй), боевые слуги не соответствующие этим нормам (имеющие тонкие тегиляи или не имеющие защитного снаряжения), кошевые и прочие виды слуг («в кошу», «с юки»,
«пешие», «в стану», «в городе»). Имеющие у нас документы дают следующую картину, см. Таблицу 4.
Таблица 4. Количество слуг у служилых людей (по данным «Боярской книги»
1556 г. и десятен 1556-79 гг.)
Категории Источник
БК 1556 г. Кашира 1556 г. Коломна 1577 г. Ряжск 1579 г.
Количество служилых людей 177 369 302 100
у них боевых слуг 810 351 134 9
- соответствующих уложению 635 70 99 5
- не соответствующих 175 281 35 4
в среднем на 1 дворянина 4,47 0,95 0,41 0,09
- кошевых и прочих 222 263 185 36
Всего слуг 1032 614 319 45
Обобщение материалов «Боярской книги» 1556 года демонстрирует нам, что служилые люди выставляли в поход довольно крупные контингента боевых слуг. Принимая во внимание, что сохранившаяся часть «Боярской книги» охватывает лишь 177 человек из входивших в число Государева двора, можно сделать вывод о значительном числе боевых слуг у высшей прослойки дворянства середины XVI столетия.
Данные десятен демонстрируют существенную разницу в обеспеченности провинциальных дворян и детей боярских боевыми слугами. Если каширяне привели на смотр в среднем по одному боевому слуге, то к концу Ливонской войны коломничи представили на смотре почти в два раза меньше, а для ряжских детей боярских наличие боевого слуги вообще было исключением из правил. Некоторым диссонансом является чрезвычайно высокая доля не соответствующих нормам «Уложения о службе» среди послужильцев каширских дворян и детей боярских. Однако на эти показатели может влиять упомянутая выше предполагаемая неполнота сведений каширской десятни в части учета защитного снаряжения.
Анализируя число слуг, выставляемых в поход, отметим, что в 1556 году количество кошевых и прочих слуг было ниже, чем боевых, хотя в целом их привели на службу большее число дворян и детей боярских. Кошевые слуги «Уложением о службе» не нормировались и, в большинстве случаев, служилые люди ограничивались выставлением в поход одного кошевого. Иногда один кошевой сопровождал несколько детей боярских: «Меншик, да Васка, да Замятня Васильевы дети Бирева, два о дву конь, в сайдацех, человек на коне,
37
один на мерине, человек со вьюком за всеми (выделено нами. — Н.С.)» .
Примеров снаряжения большего числа кошевых не много. Отметим, что наибольшее число выставляемых не боевых слуг относится даже не к кошевым, а к «прочим» категориям:
«Останя Правоторхов сын Истлетенева ... Людей его, сказал в Муроме князю Ондрею Курбскому, с ним будет на году в Свияжском 5 (ч) на конех в доспесех да на городе 10 (ч) с пищалми (выделено нами. — Н.С.)».
«Невзор Злобин сын Чеглоков ... сам в доспесе и в шеломе да 2 коня просты; да за ним 3 (ч), 2 в пансырех, один в бехтерце, да 6 (ч) на конех без доспехов, да 5 (ч) в кошу, да 5 (ч) в стану (выделено нами. — Н.С.)».
«Михайло да Василей Асановы дети Годунова ... сами на конех в доспесех, в саадацех и в саблях; людей их 4 (ч) на конех в саадацех и в саблях, с копьи, 2 коня просты, 6 (ч) пеших в саадацех и в саблях (выделено нами. —
38
Н.С.). А по уложенью взяти с них 2 (ч) в доспесех» .
Напротив, стремясь выполнить нормы «Уложения», боевых слуг дворяне и дети боярские часто выставляли в очень большом количестве, примеры чему были приведены выше.
Таблица 5. Количество и соотношение выставляемых боевых и не боевых слуг (по данным «Боярской книги» 1556 г. и десятен 1556-79 гг.).
Количество слуг Боевые слуги Не боевые слуги
Случаев Всего Случаев Всего
Один слуга 179 179 466 466
Два слуги 109 218 44 88
Три слуги 71 213 28 84
Четыре слуги 40 160 5 20
Пять и более слуг 77 534 7 46
Всего 476 1304 550 704
В предыдущей статье снижение количества боевых слуг было увязано с
39
разорениями поместных хозяйств в годы Ливонской войны39. На основе более тщательного изучения источников можно сделать вывод, что на разницу между данными по Кашире и Коломне оказывали влияние и другие факторы.
Благодаря наличию информации, хотя и частичной, о размерах реальных земельных владений у дворян и детей боярских, мы имеем возможность проанализировать — насколько соблюдались служилыми людьми требования «Уложения о службе». Как уже отмечалось выше, наиболее точные сведения нам предоставляет «Боярская книга», поскольку одной из главных целей Серпуховского смотра и составления документа было желание получить ответ именно на этот вопрос. Но для проверки ее сведений, необходимо проанализировать и данные десятен.
Частичную информацию о поместных владениях донесла до нас каширская десятня — данные есть по 198 детям боярским. Кроме этого, в нашем распоряжении имеется уникальное совпадение, с точностью до года, сохранившихся писцовой книги и десятни по Коломне40. Всего в десятне встречаются совпадения 179 имен единоличных владельцев поместий в Коломенскому уезде и 23 помещиков владевших совместной собственностью, долю которых вычислить не возможно. Некоторые служилые люди имели поместья и вотчины в нескольких станах. В этом случае, при определении соответствия нормам, их владения учитывались как одно.
Таблица 6. Соответствие выставляемых боевых слуг требованиям «Уложения о
службе».
Источник Количество боевых слуг
Согласно нормам Реальное число
В доспехах В тегиляях Всего В доспехах В тегиляях Без доспеха Всего
Боярская книга 514 74 588 412 223 175 810
Каширская десятня 80 103 183 10 30 186 226
Коломенская десятня 54 99 155 77 3 30 80
Всего 648 276 926 491 264 391 1116
Полученные сведения дают нам очень разнообразную картину. Лица, представленные в «Боярской книге», в целом выполняют нормы «Уложения о службе». Недобирая количество выставленных слуг «в доспехах», они примерно настолько же превышали нормы выставления людей «в тегиляех». При этом дворяне, упомянутые в «Боярской книге», привели более трех сотен боевых слуг без доспеха.
Полной противоположностью выглядят на их фоне каширские дворяне и дети боярские, у которых существенно не хватало боевых слуг, выставленных согласно требованиям «Уложения», но при этом были превышены нормы по количеству боевых слуг в целом. Данное обстоятельство выглядело бы удивительным, если не принимать во внимание особенность формуляра каширской десятни. Как уже отмечалось выше, по неизвестной причине, составители документа очень скупо сообщают сведения о снаряжении, как самих служилых людей, так и их послужильев. Очень возможно, что большинство из 186 слуг, упомянутых в каширской десятне без доспехов, на самом деле защитное снаряжение имели. Косвенным доказательством этого является тот факт, что в подавляющем большинстве случаев (141 из 198) число выставляемых слуг точно соответствует размерам поместных владений.
Коломенские дети боярские даже «перевыполнили» нормы «Уложения»
по воинам «в доспехах». С другой стороны, дворяне и дети боярские
318
существенно недобрали общее число. Именно в этом проявилось снижение боеготовности служилых городов в завершающий период Ливонской войны по сравнению с её началом.
Приведенный анализ позволяет сделать предположение, что во второй половине XVI столетия служилые люди « по отечеству», как представители Государева двора, так и уездные дети боярские, в основном соблюдали нормы, обозначенные в «Уложении», по крайней мере, в отношении количества выставляемых в поход боевых слуг.
Важно отметить, что, как уже было показано выше на примере «Боярской книги», принятые нормы были ориентированы именно на реальные земельные владения, а не на размеры поместного оклада. Если рассмотреть оклады упомянутых выше коломенских служилых людей, встречающихся в писцовой книге, то мы увидим, что в большинстве случаев (около двух третей) реальные земельные пожалования были ниже окладов. Попытка привязать количество выставленных слуг к величине окладов, а не размерам владений, привела С.К. Богоявленского к неточному выводу о том, что «количество людей, шедших за дворянами, согласовалось с количеством поместной земли только в общем, с постоянными отступлениями»41.
Справедливости ради отметим, что действительно, огромный отрыв поместных окладов от дачи произошел уже в XVII столетии, в том числе
42
«благодаря» верстанию Лжедмитрия I в 1605 году . В период Ливонской войны разрыв не был столь критичен, но все же имелся. И если опираться на сведения об окладах, то 179 упомянутых выше детей боярских должны были выставить в поход 204 боевых слуги (из них 130 в доспехах), то есть масштабы невыполнения норм уложения выглядели бы значительно большими.
Полученные результаты дают возможность применять информацию о земельных дачах для определения числа боевых слуг, выставляемых служилыми людьми «по отечеству». На базе этого утверждения, попытаемся проанализировать возможное число боевых слуг, которых должны были выставлять со своих поместий и вотчин дворяне и дети боярские нескольких
уездов, по которым не сохранилось данных десятен, но в наличии сведения писцовых книг.
Таблица 6. Количество боевых слуг выставляемым по нормам уложения с различных уездов Русского государства (по данным писцовых книг)
Уезд Год Земельных владений
До 100 четей До 200 четей До 300 четей 300 ч. и выше Итого
Звенигородский 1558-60 51 8 7 3 69
Коломенский 1577-78 167 147 50 27 391
Московский 1573-78 63 57 6 5 131
Тульский 1587-89 350 83 24 22 479
Ярославский 1567-69 510 75 9 6 600
Кол-во боевых слуг по нормам Уложения 0 370 192 221 783 слуги
Расположенные в Московском уезде поместья служилых людей из «избранной тысячи» и Государева двора были невелики по размерам. Так, из 131 поместья, упомянутого в писцовых книгах Московского уезда 1573-1578 гг., половина имела размеры до 100 четвертей «доброй земли в одном поле» включительно, 39 поместий имели размер от 100 до 200 четвертей, от 200 и выше — только 23 владения, от 300 — только два, от 400 — шесть земельных владений43. Опираясь на нормы Уложения, 135 московских дворян должны были привести с собой примерно 40 боевых слуг в доспехах и примерно столько же в тегиляях — в среднем 0,6 слуги на одного дворянина. Отметим, что большинство из перечисленных служилых людей «по отечеству» входили в состав Государева двора (44 имени имеют совпадения с «Дворовой тетрадью») и относились к высшему слою русского дворянства.
Самая лучшая картина наблюдается в Коломенском уезде, землевладельцы которого должны были выставить 353 слуги (0,9 слуги на 1 дворянина). Но, как уже отмечено, в реальности такое количество слуг коломенские дети боярские не вставляли.
Несколько иначе выглядит ситуация в других регионах. По неполным данным Звенигородского уезда 1558-1560 гг., дети боярские — звенигородские помещики должны были по норме «Уложения» привести с собой 34 боевых слуги (0,5 слуги на дворянина)44. Наименьшие владения, как поместья, так и вотчины, были у ярославских землевладельцев: 600 служилых людей должны были вывести в поход только 111 человек, то есть около 0,2 слуги на
45
дворянина .
479 тульских землевладельцев в 1587-1589 гг. по нормам должны были выставить всего 190 слуг (0,4 слуги на одного дворянина). При подсчете из числа землевладельцев Тульского уезда был исключен ряд лиц, не относившихся к детям боярских. Как правило, они владели совсем небольшими поместьями, и их включение в расчеты только усугубило бы картину. Также отметим, что при подсчете данных по Туле, учтено и внеуездное землевладение, отраженное в тексте документа46.
Безусловно, подобная методика грешит неточностями. Так, в приведённых таблицах внеуездное землевладение учтено только в случае тульских детей боярских, и, частично, звенигородских. Нормы «Уложения» рассчитывались с учетом всех поместий и вотчин, даже если их было несколько и располагались они в разных уездах страны. Но здесь нужно учесть, что доля подобных случаев не велика и землевладение «служилых городов», как поместное, так и вотчинное, было сосредоточено в основном в границах одного уезда. Процесс роста внеуездного землевладения пришелся уже на XVII
столетие47.
С другой стороны, при расчете числа выставляемых боевых слуг на основе сведений писцовых книг, не учитываются служилые люди вообще не имевшие поместий и вотчин. Выставлять в поход людей они, по понятным причинам, не должны были, и включение их сюда лишь уменьшало долю послужильцев, по сравнению с долей детей боярских. В этом случае также отметим, что количество беспоместных дворян тоже было не велико.
Приведенные примеры относились к регионам Замосковья, где часто встречаются большие земельные владения. Ближе к окраинам ситуация менялась. В южных районах поместья были в основном небольшого размера. Например, ряжские дети боярские имели очень небольшие оклады, из 454 только 64 превышали 100 четвертей. Зная, на примере коломенской десятни, что оклады, как правило, больше чем поместная дача, можно утверждать — число боевых слуг, выставляемых ряжскими служилыми людьми, было ничтожно малым и, возможно, исчерпывалось теми, которых вывела «лучшая сотня». А у епифанских служилых людей, по данным десятен 1585-1591 годов,
48
поместный оклад вообще не превышал 100 четвертей . Можно согласиться с оценочными высказываниями С.К. Богоявленского, который характеризовал долю боевых слуг в составе поместной конницы как «незначительную»49.
Хотя количество боевых слуг было не столь уж велико, чтобы в разы увеличить численность русской армии, следует отметить, что на период Ливонской войны приходится сравнительно хороший период истории поместной конницы, когда словосочетание «конно, людно и оружно» было не формальным делопроизводственным штампом, а реальным отражением действительности. Десятни по Кашире и Коломне позволяют реконструировать примерный походный состав этих «служилых городов».
Каширские дворяне, даже если не учитывать сведения о слугах и «конности» почти четырех десятков человек, в том числе самых знатных, выступали в поход весьма внушительным отрядом. Он включал 999 человек: 402 дворянина и сына боярского, 342 боевых и 254 кошевых слуги. Они передвигались на 1408 лошадях и 3 телегах. Коломенская корпорация в походе насчитывала 621 человек: 302 дворянина и сына боярского, 134 боевых слуги и 185 кошевых, которые передвигались на 775 лошадях (436 основных, 157 запасных, 182 вьючные) и 6 телегах.
Выводы по этому разделу могут быть таковы:
- на протяжении Ливонской войны служилые люди в основном выполняли требования «Уложения» в отношении числа выставляемых боевых
слуг, однако часто не могли снабдить своих послужильцев необходимым количеством качественного защитного снаряжения;
- доля боевых слуг к началу войны значительно превышала долю прочих их категорий, так как дворяне и дети боярские, чаще всего, обходились в походе услугами всего одного человека «с юки»;
- количество выставляемых в поход боевых слуг, на протяжении Ливонской войны, определялось размером их земельных владений;
- размеры земельных владений основной части русского служилого сословия в большинстве случаев вообще не требовали от них выставления в поход боевых слуг; как следствие, доля последних в составе русской армии не могла быть значительной;
- ухудшение экономического положения русского дворянства в завершающий период Ливонской войны проявилось в снижении числа выставляемых боевых слуг, изменению соотношения между ними и прочими категориями послужильцев, участившихся случаях не исполнения норм «Уложения».
Снаряжение боевых слуг и тактика использования их в боевых действиях.
Тактика использования боевых слуг на войне основывалась на совместных действиях вместе с дворянами и детьми боярскими. Это, в свою очередь, определяло их вооружение и снаряжение, которое не должно было сильно отличаться от служилых людей «по отечеству». Вооружение и снаряжение могло как предоставляться дворянином, так и принадлежать самому послужильцу. Духовные грамоты служилых людей «по отечеству» демонстрируют нам, что часто в арсенале дворянина имелось несколько комплектов защитного снаряжения, использовавшихся, по-видимому, для обеспечения боевых слуг50.
Наиболее существенные отличия, вполне ожидаемо, мы видим при изучении «Боярской книги» 1556 года. Знатные и обеспеченные дворяне, чьи
323
имена были включены в состав документа, имели достаточно средств для приобретения качественного защитного снаряжения для себя и, как правило, для своих слуг.
Таблица 7. Защитное снаряжение лиц, упомянутых в «Боярской книге» 1556 г.
и их боевых слуг.
Элемент защиты Дворяне Боевые слуги
Защита тела
Всего человек 177 100 % 810 100 %
Доспех 92 52 % 331 41 %
Пансырь 15 9 % 38 5 %
Прочие виды металлического доспеха 4 2 % 26 0,3 %
Тегиляй толстый - - 86 11 %
Тегиляй 2 1 % 137 17 %
Прочие виды тегиляев 4 2 % 8 0,1 %
Не указано 56 32 % 0 -
Нет защиты тела 4 2 % 169 21 %
Защита головы
Шелом 40 23,5 % 114 14 %
Шапка железная 8 4,5 % 64 8 %
Шапка 9 5 % 10 1 %
Шапка медная - - 49 6 %
Шапка турская - - 1 0,1 %
Шапка бумажная - - 2 0,2 %
Не указано или отсутствует 120 68 % 570 70 %
Как уже отмечалось, одной из основных целей составления «Боярской книги» было определение придачи или вычетов из жалованья в зависимости от числа выставленных слуг и их снаряжения. Поэтому последнее указывалось более тщательно, чем таковое у их хозяев. Тем не менее, очевидно, что практически все дворяне имели металлический доспех, в том числе и те, защитное снаряжение которых не упомянуто — главным образом по какой-либо причине не прибывшие на смотр. Большинство из них могли выставить боевых слуг в металлическом доспехе и трудно представить, что при этом у них не было собственного. Например, М.М. Товарыщев «... В Серпухове смотр не
324
был — годовал в Казани... А по уложенью взяти с него з земли 3 (ч) в доспесех. И передал 2 (ч) в доспесех»51.
У боевых слуг часто встречаются, кроме металлических доспехов, тегиляи, что для дворян является редкостью. Всего четверо дворян не имели защитного снаряжения вообще, а у боевых слуг без защиты выходил каждый пятый. Отметим также, что устаревшие виды металлических доспехов встречаются в основном у слуг (1 зерцало, 1 кольчуга, 19 бехтерцов, 4 куяка, 1 отдельная бармица), в то время как у дворян упоминаются по два юшмана и бехтерца. Зато только у дворян, правда всего у троих, встречается «доспех полный».
Что касается защиты головы, то сведения об этом попадаются очень эпизодически, как у дворян, так и у боевых слуг. И всё же хорошо заметно отличие. Если почти у всех дворян в комплект входит шелом, то слуги часто прибывали на смотр в шапках железных, а многие вообще были снаряжены «шапкой медной», которая полноценным доспехом, как уже было отмечено выше, не считалась.
Несколько иную картину мы наблюдаем при сравнении снаряжения провинциальных детей боярских и их слуг по данным десятен.
Таблица 8. Защитное снаряжение лиц, каширских дворян и детей боярских и их
боевых слуг в 1556 г. (по данным десятни).
Элемент защиты Дворяне Боевые слуги
Защита тела
Всего человек 369 100 % 351 100 %
Доспех 27 7 % 18 5 %
Пансырь 19 5 % 6 2 %
Бехтерец 4 1 % 2 0,5 %
Тегиляй толстый 7 2 % 18 5 %
Тегиляй 7 2 % 24 7 %
Прочие виды тегиляев 3 1 % 2 0,5 %
Не указано или отсутствует 302 82 % 281 80 %
Защита головы
Шелом 16 4,5 % 8 2,5 %
Шапка железная 6 1,5 % 6 1,5 %
Шапки прочих видов 9 2,5 % 6 1,5 %
Не указано или отсутствует 338 91,5 % 331 94,5 %
При изучении каширской десятни сразу бросается в глаза отсутствие сведений о защитном снаряжении как у большинства детей боярских, так и у слуг. Если допустить, что составители документа отразили реальную картину, то выглядит она очень странно, особенно на фоне «Боярской книги». Более вероятным представляется предположение о том, что участников смотра интересовало, в первую очередь, само количество боевых слуг у детей боярских. В любом случае, даже имеющихся сведений достаточно чтобы сделать ряд заключений. Как и в «Боярской книге», служилые люди имеют лучшее снаряжение, чем слуги, но доля служилых людей без металлического доспеха выше, чем в этом документе.
Таблица 9. Защитное снаряжение коломенских и ряжских дворян и детей боярских и их боевых слуг в 1577-1579 гг. (по данным десятен)
Элемент защиты Дворяне Боевые слуги
Защита тела
Всего человек 380 100 % 143 100 %
Металлический доспех (в т.ч. пансырь) 180 (170) 47 % 97 (97) 68 %
Тегиляи 8 52 2 % 7 5 %
Нет защиты тела 193 51 % 39 27 %
Защита головы
Шелом 78 21 % 11 8 %
Шапка железная 107 35 % 86 60 %
Нет защиты головы 195 51 % 46 32 %
Несколько иная картина наблюдается и на завершающем этапе
Ливонской войны, при изучении коломенской и ряжской десятен 1577-1579 гг.
Стоит отметить, что между двумя служилыми городами также имелось
326
большое различие в оснащенности. Так, из 100 «выбранных» ряжских детей боярских защитным снаряжением располагали лишь 27 человек, в то время как у коломенских дворян и детей боярских доля имеющих защиту тела достигала уже 57 %. Но главное отличие от середины XVI столетия состоит в том, что снаряжение боевых слуг (как защита тела, так и головы) оказывается лучше, чем у детей боярских. Этот, на первый взгляд, парадоксальный вывод, имеет вполне естественное объяснение. К концу войны доля служилых людей, выставлявших в поход боевых слуг, сократилась почти в два раза. Среди них остались в основном хорошо обеспеченные представители верхушки «служилых городов». Они имели возможность снабдить своих послужильцев хорошим защитным снаряжением. Рядовая же масса детей боярских, с ухудшением экономического положения, отказывалась от расходов по снаряжению боевого слуги. Ещё С.К. Богоявенский отмечал: «Это объясняется тем, что людей приводили только самые состоятельные дворяне, которые могли затратиться на вооружение своих слуг»53.
Еще меньше отличий мы видим в вооружении дворян и детей боярских и их боевых слуг. Впрочем, в этом случае трудно было ожидать серьезных расхождений, так как комплекты вооружения вообще были не слишком разнообразны, и главные отличия состояли не в видах оружия, а в их качестве и стоимости. Но эти характеристики в документах не отражались. Наиболее часто упоминаются четыре вида: саадак, сабля, копьё и рогатина. При этом комплект саадака и сабли встречается чаще всего, как у служилых людей, так и у боевых слуг. Вопрос использования копий уже был освещен в рамках настоящей дискуссии. Очевидная разница видна лишь в использовании рогатины, которая гораздо реже встречается у детей боярских, причем почти все они каширяне, зато активно применяется боевыми слугами.
Таблица 10. Вооружение служилых людей их боевых слуг в 1556-1579 гг. (по
данным «Боярской книги» и десятен)
Количество
Элемент вооружения У дворян У боевых слуг
Копья 61 201
Рогатина 13 78
Саадак и сабля 343 224
Сабля 1 2
Саадак 46 51
Топорок 2 5
Пищаль - 1
Если на примере доспехов и вооружения различие между дворянами и детьми боярскими и их послужильцами не так заметно, то при анализе «конности» оно бросается в глаза. Вполне естественно, что наибольшие отличия мы наблюдаем в «Боярской книге». К сожалению, «конность», также как и вооружение, не влияла на выплату жалования, поэтому у нас нет возможности выяснить оснащенность лошадьми части дворян и большинства слуг.
Таблица 11. «Конность» лиц, упомянутых в «Боярской книге» 1556 г. и их
боевых слуг.
«Конность» Дво] ряне Боевые слуги
7 коней 1 0,5 % - -
5 коней 3 2 % - -
4 коня 12 7 % - -
3 коня 42 24 % - -
2 коня 41 23 % 63 8 %
Конь 32 18 % 209 26 %
Мерин и мерин добрый 2 1 % 10 1,2 %
Прочие 1 0,5 % 7 1 %
Не указано 43 24 % 521 64 %
Всего 177 100 % 810 100 %
В какой-то мере количество выставляемых в поход лошадей, наряду с их качеством, свидетельствовало о богатстве служилого человека «по отечеству». С другой стороны, наличие свежего коня в бою могло стать решающим фактором успеха. Поэтому значительная часть дворян выступала в поход не с двумя предписанными лошадьми «о дву конь», а с большим числом. Боевым слугам же, по возможности, выделялось лишь требуемые в походе две лошади. Только у дворян встречаются аргамаки (14 случаев). Хорошее экономическое положение лиц, упомянутых в «Боярской книге», позволяло снабжать своих слуг лошадьми высокого качества. Менее ценные конишки, мерины и меринки встречаются эпизодически, даже у боевых слуг.
Как и в случае с защитным снаряжением, у провинциальных детей боярских возможностей для обеспечения своей службы было меньше и качество конского состава — ниже. У каширских детей боярских редко встречается более двух коней, попадаются лошади низкого качества. Что же касается боевых слуг, то мерины и меринцы составляют уже заметную долю.
Таблица 12. «Конность» каширских дворян и детей боярских и их боевых слуг
1556 г. (по данным десятни)
«Конность» Дво] ряне Боевые слуги
7 коней 1 0,25 % - -
4 коня 2 0,5 % - -
3 коня 14 4 % - -
Аргамак и конь 6 1,5 % - -
2 коня 244 67 % 125 35,5 %
Мерин и конь 26 7 % 4 1 %
Конь 58 16 % 157 45 %
2 мерина 6 1,5 % 5 1,5 %
Мерин 8 2 % 42 12 %
Меринец 1 0,25 % 2 0,5 %
Не указано 3 1 % 16 4,5 %
Всего 369 100 % 351 100 %
Снижение боеготовности уездного дворянства к концу Ливонской войны проявилось и в отношении обеспеченности их и боевых слуг лошадьми. Среди ряжских и коломенских детей боярских «о дву конь» выступает уже меньшинство. Мерины составляю пятую часть конского состава. Нехватка лошадей делала обеспечение своих слуг двумя конями почти непозволительной роскошью, так могли поступать единицы.
Таблица 13. «Конность» коломенских и ряжских дворян и детей боярских и их боевых слуг в 1577-1579 гг. (по данным десятен)
«Конность» Дво] ряне Боевые слуги
4 коня 2 1 % - -
3 коня 3 1 % - -
Аргамак 2 1 % - -
2 коня 111 29 % 8 6 %
Конь и мерин 42 11 % - -
Конь 148 39 % 78 55 %
2 мерина 16 4 % 2 1 %
Мерин 55 14 % 53 37 %
Не указано 1 - 2 1 %
Всего 380 100 % 143 100 %
Немногочисленные дошедшие до нас источники по истории Ливонской войны либо вообще никак не освещают тему участия боевых слуг непосредственно в военных действиях, либо «растворяют» их в основной массе дворян и детей боярских. Поэтому судить о тактике их использования можно только предположительно. Маловероятным представляется применение боевых слуг, сведенных в отдельные подразделения, в полевом бою. То, что хотя бы частью боевые слуги находились при запасных лошадях дворян или выступали в качестве оруженосцев, требовало ведения совместных действий. Да и в остальных случаях для служилого человека было логичнее держать своих слуг при себе, рассчитывая получить помощь, как в бою, так и в случае ранения. В
пользу этого говорит и характер вооружения и снаряжения слуг, в целом мало отличавшийся от основной массы дворян и детей боярских.
Поэтому в сражении, разъездах и на походе боевые слуги, по-видимому, включались в состав сотен. Благодаря этому дворянская сотня, списочно состоящая из 100-120 воинов в бою, за счет использования боевых слуг, вырастала до 150-200 человек, примерно на 200-300 лошадях.
Тем не менее, не исключены случаи применения боевых слуг и в сводных подразделениях. В первую очередь такие отряды могли использоваться для фуражировки. Добыча продовольствия и фуража вполне естественно перекладывалась на плечи слуг. В то же время в походе это было достаточно рискованная операция. Во время поездки существовал риск столкнуться с отрядом противника, да и отношение крестьян было зачастую крайне враждебным, что требовало увеличения численности отрядов и могло привести к временному объединению усилий боевых слуг.
Своеобразной разновидностью этой деятельности был грабеж, имевший целью в первую очередь не фуражировку, а подрыв экономики региона, захват добычи и пленных. Грабежи («война») были естественной частью любого похода или рейда вглубь вражеской территории. При угрозе столкновения с крупными силами противника было бы опрометчиво растаскивать для грабительских набегов основную ударную силу — дворянские сотни, поэтому применение для этих целей боевых и даже кошевых слуг выглядит вполне обоснованным.
Другим видом военной деятельности, требовавшей сведения боевых слуг в отдельные отряды, было проведение осадных работы, особенно в небольших походах, когда армию не сопровождало значительное число посошных людей. Тяжелая и не престижная работа по оборудованию осадных позиций с легкостью доверялась слугам. Обратной стороной осады была защита укреплений. В русской армии активно использовалась тактика строительства легких полевых укреплений — «острожков» в период активных боевых действий. Количество острожков, возведенных в период кампании, могло быть
331
довольно значительным, так что размещение в них дворян и детей боярских приводило бы к значительному ослаблению войска. Альтернативой было комплектование гарнизонов боевыми слугами.
К сожалению никаких свидетельств о принципах организации и структуре этих временных подразделений в источниках не содержится. Можно лишь также предполагать, что командовать ими направляли дворян и детей боярских.
Очевидно, что боевым слугам на войне доставалась не только сложная, но и очень рискованная работа. Вероятность встретить во время фуражировки или грабительского набега сильный отряд противника и попасть под удар была намного выше, чем пребывая в составе крупного полка. Да и выдвинутые вперед и оторванные от основных сил острожки также являлись достойной целью для врага. При этом шансы выстоять или даже успешно избежать боя с хорошо подготовленной польско-литовской хоругвью, шведским эскадроном или русской дворянской сотней были не велики. Поэтому именно боевые слуги всех противоборствующих сторон в основном и становились жертвами малой войны, пополняя ряды пленных.
Заключение
Снаряжение дополнительных конных воинов с избыточных земельных владений является традиционной чертой комплектования русской армии, применявшейся и в годы Ливонской войны. Боевые слуги на протяжении всей войны составляли заметную долю в составе русской конницы. Судя по всему, их доля превышала остальные ее виды, такие как татарские или казачьи отряды. И всё же они значительно уступали по численности дворянам и детям боярским. Более-менее значительное число боевых слуг выставляли члены Государева двора и дети боярские «служилых городов» Замосковного края. Помимо боевых слуг в походах армию сопровождало большое число слуг
кошевых и прочих. Но и их количество было не столь велико, чтобы сильно увеличить численность русской поместной конницы.
Причиной не слишком значительного числа слуг, по сравнению с количеством детей боярских, являлось преобладание у русского служилого сословия небольших по размерам земельных владений — 100 четвертей доброй земли и менее, которые не требовали выставления в поход дополнительного воина, помимо самого землевладельца. Тем не менее, служилые люди, на протяжении всей войны, старались выполнить нормы «Уложения» и вывести в поход требуемое число боевых слуг.
Важным шагом на пути упорядочения службы с земли стало введение «Уложения о службе», которым были определены четкие условия выставления слуг с земельных владений и закреплен принцип равенства поместных и вотчинных земель перед службой. Вместе с тем, «Уложение» стало первым шагом на пути определения стоимости службы. Однако развитие событий привело к тому, что этот документ остался лишь эпизодом в истории русской армии и применение его ограничилось войнами Ивана IV Грозного.
Если в военных конфликтах второй половины XVI столетия боевые слуги еще составляли заметную долю в составе вооруженных сил, то в дальнейшем их роль неуклонно снижалась. Как видно на примере Коломенской десятни 1577 г., даже после десятилетий войн, в поход всё еще выступало большое число хорошо снаряженных слуг. Однако экономический кризис конца XVI века и разорения периода Смутного времени подорвали экономическую базу русской поместной конницы.
Несмотря на рост и окладов и земельных пожалований, населенность поместий и вотчин к началу 1620-х гг. находилась на критическом уровне. Подробное изучение десятен разбора 1621 года показало, что после Смуты лишь дешево обходившиеся кошевые слуги сопровождали своих хозяев в походах в значительном количестве, число же боевых слуг было ничтожно
54
малым54.
Впрочем, правительство после Смуты не питало иллюзий по поводу возрождения этого элемента вооруженных сил. Никаких попыток возродить что-либо похожее на «Уложение о службе» 1556 года не предпринималось. Требование выступать в поход «людно», как, кстати и «доспешно», теперь стало лишь традиционным оборотом55. Вопрос увеличения численности поместной конницы решался расширением поместного землевладения и ростом количества служилых городов. Наличие и количество боевых холопов окончательно стали лишь показателем более высокого статуса служилого человека «по отечеству».
1 Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. — М., 1988. — С. 113.
Псковская 3-я летопись // Полное собрание русских летописей (далее — ПСРЛ). — М., 2000. —Т. 5. — Вып. 2. — С. 219, 251.
3 Софийская 1-я летопись // ПСРЛ. — М., 2001. — Т. 6. — С. 24.
4 Никоновская летопись // ПСРЛ. — М., 2000. — Т. 13. — С. 268-269.
5 Впервые была опубликована в 1861 г.: Архив историко-юридических сведений, относящихся до России, издаваемый Николаем Калачевым. — М., 1861. — Кн. 3. — Отд. 11. — С. 27-88. В нашей статье используется публикация 2004 г.: «Боярская книга» 1556/57 года // Русский дипломатарий. — М., 2004. — Вып. 10.
6 Никоновская летопись. — С. 271.
Описи архива Разрядного приказа XVII века. — СПб., 2001. — С. 40-51. Денисова М.М. Поместная конница и ее вооружение в XVI-XVII вв. // Труды Государственного исторического музея. — М., 1948. — Вып. XX: Военно-исторический сборник. — С. 29-47.
9 Гуляев Е. О детях боярских и отроках княжеских и вообще о дворянах, служивших в России до конца XVIII столетия // «НегаШюа». Исторический сборник Н.В. Шапошникова. — СПб., 1900. — Т. I. — С. 28-44 (далее — Каширская десятня 1556 г.).
10 Десятни XVI века // Описание документов и бумаг, хранящихся в Московском архиве Министерства юстиции. — М., 1891. — Кн. 8. — С. 1-43.
11 Богоявленский С.К. Вооружение русских войск XVI-XVII вв. // Исторические
записки. — М., 1938. — Т. 4. — С. 269-289.
12
Десятни XVI века // Описание документов и бумаг, хранящихся в Московском архиве Министерства юстиции. — М., 1891. — Кн. 8. — С. 220248 (далее — Ряжская десятня 1579 г.).
13 Ряжская десятня 1579 г. — С. 233.
14 «Боярская книга» 1556/57 года. — С. 84, 85, 89, 100.
15 Тысячная книга 1550 г. и Дворцовая тетрадь 50-х годов XVI в. — М.-Л., 1950. — С. 99 (далее — Тысячная книга 1550 г.); «Боярская книга» 1556/57 года. — С. 84.
16 Тысячная книга 1550 г. — С. 101; «Боярская книга» 1556/57 года. — С. 94-95.
17 Тысячная книга 1550 г. — С. 93; «Боярская книга» 1556/57 года. — С. 91.
18 «Боярская книга» 1556/57 года. — С. 85.
19 Там же. — С. 81.
20 Там же. — С. 83, 85, 103.
21 Каширская десятня 1556 г. — С. 19.
22 «Боярская книга» 1556/57 года. — С. 86, 87, 91.
23 Каширская десятня 1556 г. — С. 22, 24.
24 «Боярская книга» 1556/57 года. — С. 92, 110.
25 Каширская десятня 1556 г. — С. 23.
26 «Боярская книга» 1556/57 года. — С. 83, 87, 91, 101.
27 Там же. — С. 84.
28 Там же. — С. 81, 82.
29 Там же. — С. 82-85, 88.
30 Там же. — С. 86, 91, 94.
31 Там же. — С. 83, 89, 102, 108.
32 Там же. — С. 83-85, 99, 103-104, 108, 110.
33 Там же. — С. 87, 88, 95, 97.
34 Там же. — С. 108, 110, 111, 115.
35
Смирнов Н.В. Боевые холопы в составе поместной конницы в первой половине XVI - первой половине XVII вв. // Исследования по истории средневековой Руси. К 80-летию Ю.Г. Алексеева. — М.-СПб., 2006 — С. 369371.
36 Курбатов О.А. «Копейный бой» русской поместной конницы в эпоху Ливонской войны и Смутного времени [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. — 2013. — Специальный выпуск. I. Русская армия в эпоху царя Ивана IV Грозного: материалы научной дискуссии к 455-летию начала Ливонской войны. — Ч. I. Статьи. Вып. II. — С. 227-235 <http://www.milhist.info/2013/04/23/kyrbatov 2> (23.04.2013).
37 Каширская десятня 1556 г. — С. 43.
38 «Боярская книга» 1556/57 года. — С. 83, 84, 96.
39
Смирнов Н.В. Боевые холопы в составе поместной конницы в первой половине XVI - первой половине XVII вв. — С. 374.
40 Писцовая книга по Коломенскому уезду опубликована: Писцовые книги Московского государства. Писцовые книги XVI века. — СПб., 1872. — Т. I. — С. 291-611 (далее — ПКМГ).
41 Богоявленский С.К. Вооружение русских войск XVI-XVII вв. — С. 262.
42
Воробев В.М. Лжедмитрий I и судьбы службы «по отечеству» и поместной системы // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Материалы научной конференции. 18-20 ноября 2003. — Великий Новгород, 2003. — С. 98-122.
43 ПКМГ. — СПб, 1872. — Т. 1. — С. 1-53.
44 Приправочный список с писцовых книг Звенигородского уезда 1558-60 гг. // Материалы для истории Звенигородского края. — М., 1992. — Вып. 1.
45 Писцовые материалы Ярославского уезда XVI века. Вотчинные земли. — СПб., 1999; Писцовые материалы Ярославского уезда XVI века. Поместные земли. — СПб., 2000.
46 ПКМГ. — СПб., 1877. — Т. 2. — С. 1073-1260.
47 Новосельский А. А. Распад землевладения «служилого города» в XVII в. (по десятням) // Русское государство в XVII в. Сборник статей. — М, 1961. — С. 231-253.
48 Десятни XVI века. — С. 93-123.
49 Богоявленский С.К. Вооружение русских войск XVI-XVII вв. — С. 263.
50 Помимо упомянутых выше работ М.М. Денисовой и С.К. Богоявленского вопросы вооружения поместной конницы по данным перечисленных документов изучались в статьях Д.М. Фатеева: Фатеев Д.М. 1) Вооружение и снаряжение русской кавалерии в 1556-79 гг. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Материалы научной конференции. — Великий Новгород, 2002. — Ч. 1. — С. 147-154; 2) Приокские служилые города в 1550-х и 70-х гг. (готовность к дальней полковой конной службе) // Там же. — С. 124-129.
51 «Боярская книга» 1556/57 года. — С. 84.
52
Один из коломенских дворян имел и пансырь, и тегиляй.
53 Богоявленский С.К. Вооружение русских войск XVI-XVII вв. — С. 263.
54 Воробьев В.М. Из истории поместного войска в условиях послесмутного времени (на примере новгородских служилых городов) // Исторический опыт русского народа и современность. Мавродинские чтения. — СПб., 1994. — С. 82-91;
Его же. «Конность, людность, оружность и сбруйность» служилых городов при первых Романовых // Дом Романовых в истории России. — СПб., 1995. — С. 93-108;
Смирнов Н.В. Разбор и смотр войска в 1621 г. и поместное дворянство // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Материалы научной конференции. — Великий Новгород, 1999. — Ч. 2. — С. 91-99;
Фатеев Д.М. Боеготовность приокских служилых городов по результатам смотра 1621/22 гг. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Материалы
научной конференции. 18-20 ноября 2003. — Великий Новгород, 2003. — С. 123-127;
Богданов И.В. О «конности, людности и оружности» Алексинского и Козельского служилых городов в 1621 г. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Материалы научной конференции. — Великий Новгород, 2002. — Ч. 1.
— С. 160-163;
Федосеев Д.М. Тульский служилый город в 1621 и 1631 гг. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Материалы научной конференции. 18-20 ноября 2003. — Великий Новгород, 2003. — С. 137-144;
Воробьев М.В. Псковский и Пусторжевский «служилые города» по материалам смотра военных сил России в 1621 г. // Псков в Российской и европейской истории (к 110-летию первого летописного упоминания). — М., 2003. — Т. 1.
— С. 326-333;
Смирнов Н.В. Боевые холопы в составе поместной конницы в первой половине
XVI - первой половине XVII вв. — С. 375-377.
55 Смирнов Н.В. Защитное снаряжение поместной конницы в первой половине
XVII века (по данным десятен) // Война и оружие: Новые исследования и материалы. Труды Третьей международной научно-практической конференции 16-18 мая 2012 г. — СПб., 2012. — Ч. III. — С. 235-241.
