CC BY
328
УДК 141.3
О.В. Сарычев, канд. филос. наук, доц., (4782) 33-23-45, sarol@bk.ru (Россия, Тула, ТулГУ)
БОЕВЫЕ ИСКУССТВА И СОВРЕМЕННОСТЬ (ПОСТМОДЕРНИСТСКИЙ АСПЕКТ)
Рассматривается процесс трансформации боевых искусств в эпоху постмодерна в сторонуразвития смешанных единоборств.
Ключевые слова: боевые искусства, единоборства, постмодерн, симулякр.
Проблема современности состоит не столько в том, что нет желающих идти по «пути», сколько нет самого «пути». Одна из причин - складывание мировоззрения эпохи постмодернизма как мифологемы современного общества.
Немецкий философ В. Вельш отмечал, что «конгруэнция постмодернистских феноменов в литературе, архитектуре как в разных видах искусства вообще, так и в общественных феноменах от экономики вплоть до политики и сверх того в научных теориях и философских рефлексиях просто очевидна» [5, с. 6]. Начиная с 80-х годов XX века, постмодернизм ищет подтверждение своим тезисам везде, где имеются признаки проявления его духа. Как отмечает И. Ильин: «... постмодерном пытаются объяснить весь современный мир, вместо того, чтобы из своеобразия этого мира вывести постмодернизм как одну из его тенденций и возможностей» [2, с. 210]. Развиваясь в 60-е годы XX в. в области искусства (архитектура, поэзия, живопись), в 80-е охватывая философские умы, к концу XX века постмодерн проникает в периферийные области человеческого бытия, в частности, в боевые искусства. При этом многое, что взращено и воспитано в рамках предшествующей культуры, органично вливается в новую постмодернистскую реальность, приобретая новые черты. О чем идет речь?
Конструктивно речь идет о ломке устоявшегося стиля мышления и мировоззрения, основанного на разуме. Культ «разума» просуществовал в боевых искусства несколько тысячелетий и пал под тяжестью гетерогенности постмодернизма. В древних обществах учителя боевых искусств учили «освобождению разума», в новое время - культу разума, в конце XX века -отказу от разума. Сегодня молодой человек, решивший заняться боевыми искусствами, найдет массу предложений по развитию навыков «интуитивного боя», «психологического боя», «свободного боя» и даже «бесконтактного боя».
Оппоненты могут возразить, что в основе этих стилей и направлений боевых искусств лежат древние традиции, в которых «физическое» невозможно развить в отрыве от «психического» и «философского» начал.
Автор полагает, что такие возражения не более чем «мифологема», которой пропитано современное постмодернистское и постинформацион-ное общество.
Не случайно, что на рубеже ХХ-ХХ1 вв. постмодернисты заявили о качественно новом подходе к любым ценностям, о переоценки роли ключевых категорий, с помощью которых мы - исторически - привыкли воспринимать и описывать реальность. И боевые искусства не стали исключением.
В основу данного переосмысления был положен «симулякр». Французский философ Жан Бодрийяр довольно удачно его применял для характеристики самого широкого круга явлений: от общефилософских проблем до политики, экономики, искусства и т.п. Подход Бодрийяра заключался в определении «симулякра» как результата процесса замены реального знаками реального.
Для появления «симулякра» в сфере боевых искусств необходимо было наличие ряда последовательных трансформаций:
- искажение базовой реальности,
- маскировка отсутствия базовой реальности,
- отрыв от какой-либо реальности вообще, становление «чистого симулякра ».
Самым важным является первый этап - искажения базовой реальности. Он связан с потерей исторических, социальных и культурных корней развития боевых искусств.
Переломным моментом в этом отношении стал конец XIX - начало XX вв. В Европе Ф. Ницше объявляет о крушении традиционных ценностей («Бог мертв!»), а на Востоке, в Японии, проходит крупнейшая социальная революция, коренным образом ломающая традиционный уклад жизни японского народа.
В результате боевое искусство самураев (джиу-джицу) распространяется по Европе, а в начале XX века проникает в Россию. В частности, в 1909 г. типография «Русского товарищества» печатает книгу «Жий-Житсу (полный общедоступный учебник физического развития и приемов самозащиты)» по профессору Кара Ашикага в переводе с английского языка, в которой делается попытка адаптировать принципы восточной борьбы для западноевропейского менталитета следующим образом: «Японцы - народ очень практичный и экономный. Они заботятся даже о том, чтобы силы противника не пропали даром, и при возможности стараются использовать их с выгодой для себя. Вам может быть не ясно? Тогда поясним примером. Всякому известно, что выстрел из пушки сопровождается отдачей. Что ж, техника бессильна устранить это неудобство? Нет, она даже сумела использовать его, и силой отдачи в настоящее время разряжаются и вновь заряжаются орудия. На этом принципе основана вся система Жиу-Житсу» [1, с. 6].
Апеллирование к «механистическому» образу мысли западноевропейского человека является ярким показателем искажения базовой реальности в осмыслении принципов и положений боевого искусства. Само джиу-джицу как «благородное искусство» трансформируется в «учебник физического развития и приемов самозащиты».
Таким образом, на первом этапе мы сталкиваемся, пользуясь словами И.Л. Бражникова, с «искусственным продолжением Модерна» [2]. Яркий пример тому - отечественная всемирно известная «система самообороны без оружия» (САМБО), созданная по «политическому заказу» и воплотившая в себе лучшее из боевых искусств Востока и Запада, но не имеющая своих собственных ментальных основ и корней.
Второй этап, как мы выше отметили, - это маскировка отсутствия базовой реальности. Его основа - все разрастающийся процесс культурного обеднения различных сфер человеческого бытия. В основу этого процесса, считает автор, было бы уместно положить явление массовой культуры в XX веке. Каковы плюсы и минусы этого явления? И что дала массовая культура для процесса развития боевых искусств?
Во-первых, с развитием массовой культуры произошла окончательная потеря «идентичности» боевых искусств. Снятие не только реальных границ (возможность жить и работать в другой стране), но и информационных преград, способствовало утрате национального колорита боевых систем.
Сегодня мы многое знаем о «бразильском джиу-джицу», «немецком джиу-джицу», «американском рукопашном бое», «американском кемпо-карате» и т.п. Мы видим, как русские бойцы выходят на ринг в атрибутике, характерной для таиландского бокса.
Во-вторых, современная тенденция развития боевых искусств направлена на «размывание» их стилистических особенностей. В этом смысле показателен пример «айкидо», в котором после смерти его основателя Уэсибы наметилось стилистическое разнообразие от «жесткого» Дай-то-рю Айки-дзюцу до «мягкого» Айкидо Айкикай.
Эти стилистические разнообразия, кроме концептуальной принадлежности к общей системе айкидо, были связаны с тем, что ученики Уэсибы открывали собственные школы и преподавали айкидо в том виде, в котором они его переняли от мастера. Кроме этого, большинство школ было основано теми, кто обучался не у самого Уэсибы, а у его учеников.
Таким образом, в качестве «маскировки» основ стиля оставалась приверженность к общей историко-философской концепции айкидо, но трактовалась она разными последователями мастера в различных странах уже по-своему. Некоторые «мастера айкидо» и вовсе отказались от общей философско-эзотерической концепции айкидо, сделав из него прикладной стиль боевых искусств. В итоге на сегодняшний день в мире насчитывает -
ся более 30 самостоятельных стилей айкидо. Например, в карате насчитывается более двухсот стилей и направлений.
В-третьих, массовая культура создает потребность в «самореализации» как со стороны «учителей», так и со стороны «учеников». Постмодернизм поощряет такую разносторонность, прививая людям плюралистическое, «ризомное» видение мира.
На расслоение стилистических особенностей боевых искусств повлиял тот факт, что многие «мастера» изначально занимались другими боевыми искусствами, а потом уже пришли в джиу-джицу, тхэквон-до, кикбоксинг и т.п. На протяжении долгого времени ими предпринимались попытки интегрировать приемы ведения боя из других «будо». Так, в частности, появилось современное боевое единоборство «Дэнис гисардут дзю-дзюцу», разработанное Дэнисом Ганновером из Израиля.
Постмодернистское видение мира не только вселяло в ума людей представления о том, что мир хаотичен, неполярен, синтетичен, но ио том, что он «враждебен».
В результате появился социальный заказ на разработку боевых систем для жителей больших городов, в которых наиболее остро проявляется агрессия в различных ее видах (ограбления, разбои, изнасилования и т.п.). Со временем появляется даже специальный термин - «уличный боец». Такие направления, как «дантэ», система гражданской самообороны «дзюка-до», «кадзюкембо», «сеншидо», «джиткундо», - все они ориентированы на замену традиционной «философии жизни» на «философию выживания».
Четвертая особенность второго этапа ментальной трансформации боевых искусств заключается в превалировании практического аспекта над теоретическим (мировоззренческо-философским).
На первый план выходит методология боевых искусств, а не философия. В основу обучения боевому искусству закладывается алгоритм, представляющий собой совокупность некоторых общих принципов. Всемирно известный боец и киноактер Брюс Ли утверждал, что его система «джиткундо» не является комплексом конкретных приемов, а представляет собой метод подготовки к жестоким уличным боям.
Опасность «силового восприятия действительности», «бодицентриз-ма», в первой половине XX века отмечал еще испанский философ X. От-ртега-и Гассет. Материализация культурных установок сделало культ тела доминирующим. Образ спортсмена, единоборца на долгое время оккупирует экраны телевизоров. Ведущие спортсмены Европы и мира становятся культовыми киноактерами: Чак Норрис - семикратный чемпион мира в полутяжелом весе; Джет Ли - неоднократный чемпион Китая по ушу; Дольф Лундгрен - чемпион Европы по карате, обладатель черного пояса; Стивен Сигал - 7 дан айкидо, айкикай и т.п. При этом спорт зачастую выступает как инструмент духовного порабощения личности. Многим, в отличие от традиционного общества, идеалы духовности боевых искусств кажутся ру-
диментами, уступающими место техническому прагматизму. Точность движений, сила, отработанность комбинаций - вот новая парадигма развития боевых искусств, дающая практический результат.
Изменяющиеся условия существования боевых искусств в конце XX века вызвали к жизни такие перемены, которые в итоге привели к качественному изменению облика боевых искусств на рубеже веков. Произошло становление «симулякра», образа боевых искусств, не связанных с реальностью.
Одним из предвестников такого состояния единоборств выступил голландский философ и культуролог Й. Хейзинга. На примере спортивных игр философ показывает неизбежную внутреннюю деградацию любых де-сакрализованных форм культуры, в том числе и боевых искусств.
Кризис боевых искусств проявляется в том, что в них игровой аспект переходит в «серьезное», а серьезность единоборств вырождается в игру, сохраняющую репутацию серьезного. Жестокость современных боевых искусств вызревает из их серьезности.
Люди, занимающиеся боевыми искусствами, стремятся найти в них «вызовы», «опасности», «боль», которые они не всегда находят в реальной жизни. Сегодня ведущие мировые центры боевых искусств сосредоточены в Европе и США - там, где повседневная жизнь лишена творчества, активности, течет размеренно и распланированно. Жизнь утрачивает свойство «агона», соперничества, становясь абстрактной и безличной. Даже зеркала в спортзалах служат сегодня проводниками в мир симулякров. Человек, стоя перед зеркалом в кимоно, рисует «образ» того бойца, которым он никогда не будет. Сегодня за безопасность, которой не было в традиционном обществе, отвечают специальные люди - военные, полиция, охранники и т.п. Поэтому боевые искусства обрели значение, которого они не имели даже в древности, где большая часть культурной жизни крутилась вокруг спорта, и единоборств в частности.
За отрыв боевых искусств от их реальных прототипов отвечают и современные средства массовой информации, с помощью которых единоборства растиражировались и стали продуктом массового потребления. С этим же связано и снижение значимости боевых искусств как таковых.
Сегодня ведется настоящая война между брендами в области единоборств. Бренды «ММА», «Mix Fight М1», «Панкратион», «Октагон» сегодня сопоставимы по значимости и узнаваемости с «Пепси-колой». Журнал «Тайм» назвал UFC самым быстрорастущим спортивным брендом в США.
И главное оружие этой борьбы - зрелищность. В частности, популярность смешанных единоборств (Mixed Martial Arts) в середине 90-х гг. XX века совпала с падением зрелищности профессионального бокса. Первые соревнования по смешанным единоборствам именовались как «кровавая бойня». Кевин Митчелл в статье «Кровавый спорт» отмечает: «Пока бокс
борется за свое выживание, зрители обращаются к еще более жестокой форме развлечения. Смешанные боевые искусства жестокие и ужасные, но в тоже время доступные и непредсказуемые ... нравится вам это или нет, но вы не можете игнорировать ярость в клетке» [4].
Коммерциализация выхолащивает вкус людей, делает имманентные ценности боевых искусств невостребованными и даже чуждыми. Зритель становится все более кровожадными и падким на сенсации. Рост насилия, лишенного всякого функционального смысла, - бич современных боевых искусств. Смешанные единоборства не имеют ритуала, присущего традиционным видам боевых искусств, они прагматичны, а следовательно, лишены всякой органической связи со структурой общества. В 90-е годы XX века смешанные единоборства были запрещены во многих развитых государствах мира. Массы теперь жаждут «банальных развлечений и грубых чувств» и для удовлетворения своих влечений бросаются во все тяжкие. Вместо того чтобы играть с ребяческой свободой и силой, они играют со «смесью юности и варварства», с тем, что Хейзинга называл «пуерилиз-мом».
С другой стороны, зрелищность является прямым следствием коммерциализации боевых искусств. Сегодня проще продать образ. Образ легче содержать, его не так трудно сделать. Нет необходимости развивать тысячелетнюю историю боевого искусства, нужна только идея, новый манящий образ, симулякр. Сталкиваясь с растущими издержками, коммерсанты от спорта повышают красочность спортивного мероприятия: красивые таблоиды, манекенщицы, отказ от защитной экипировки, кровь на ринге, тяжелейшие нокауты ит.п.
Коммерциализация превратила единоборства в «бойню», подчинила удовольствие атлета удовольствию зрителя и свела самого зрителя к состоянию «пассивного овоща» - полной противоположности олицетворяемого спортом здоровья и силы. В 2008 г. ЦБС выручила за трансляции «боев без правил» порядка 300 миллионов, общая капитализация компании составляет более миллиарда долларов.
С другой стороны, заманивая все новых и новых «потребителей», боевые искусства вынуждены понижать планку понимания единоборства. Речь уже не идет об избранности, уникальности бойца. Нужны - массовость, зрелищность, коммерческий успех. Давление на боевые искусства социально-экономических факторов возрастает. Содержать единоборства в рамках идеологии «модерна» становится экономически не выгодно. Искусство перерастает в спорт, имеющий прикладной или физкультурный характер. Из единоборств уходит мастерство, а приходит - любительство.
Культ «учителя» подвергается глобальной реструктуризации, вплоть до отказа от него. Вот один из немногих примеров тому на форуме в социальной сети: «Скажу коротко: «Я провел реальный бой, на улице, по своей методике! А всю подготовку и способы разработал теоретически, и все,
что я сделал, - тренировался по ним и тренировался...Я не верю в современные школы и проверенные системы, о которых мне вещают с экрана или средства сми. Верю только в себя! Собственно, что и пропагандирую. Каждый сам может научиться, без всяких систем, что действительно и ценно в моей методике, так это именно это!» [3].
Идеология постмодерна приравнивает наблюдение за боем к самому бою, рассуждает о ненадобности мастерства (ибо «подлинные ценности», если они не продаются, в реальности существовать не могут), о идее боевых искусств для всех возрастов и полов и т.п. Имитация «наставничества» в боевых искусствах становится не антиподом реальности, а ее дополнением. «Мастера» на татами заменяет «инструктор». Современные боевые искусства (прежде всего смешанные стили) превосходят все барьеры: культурные, языковые, страновые, религиозные. Единоборства становятся универсальными, поликультурными. Принцип борьбы возносится в архетип человеческого существования: борьба есть в нашей ДНК.
Автор отмечает, что именно ломка традиций модерна привела к кризису боевых искусств в современном мире. Но не является ли этот кризис очередным симулякром? Возможно!
Зрелищность смешанных единоборств наполняет спортивные залы подростками, в которых, правда, нет ритуала, нет идеи, нет драмы, а есть коммерчески обоснованный культ тела.
Кровь, травмы и боль наполняют тривиальную развлекательную деятельность менеджеров среднего звена серьезным содержанием. Безоговорочно подчиняясь правилам боя (их все-таки ввели для смешанных единоборств), бойцы вместе со зрителями создают иллюзию реальности, напоминающей ту, которую создают фильмы Голливуда про американскую полицию - ничего общего.
Вытесняя безвредные для человека удовольствия в стиле модерн, современные боевые искусства настолько точно отражают реальность, что обыватель воспринимает ее как яркую, зрелищную и красочную иллюзию. Он с удовольствием машет кулаками, сидя дома у телевизора или на трибуне, представляя себя там, на ринге. Зачастую агрессия зрителей превосходит накал страстей на татами. Боевые искусства перестают выполнять роль социальных терапевтов. Войдя в образ, неискушенный боец микс-файта может довести тренировочный поединок до летального исхода. Сегодня боевые искусства служат драматическим дополнением реальности, а не средством ухода из нее.
Не случайно проводником новой идеологии «хлеба и зрелищ» становится культовый фильм «Бойцовский клуб», в котором один из главных героев говорит: «Я просто не хочу умереть без нескольких шрамов».
В заключение отметим, что современный этап развития боевых искусств коррелируется с общим направлением идеологии постмодернизма.
Однако вектор этого развития должен находиться вне оценочных рамок, свойственных традиционалистскому обществу.
Смешанные единоборства, в которые вырождаются классические единоборства, обращаются к базовым архетипам нашего сознания, к тому, что раньше называли «зовом крови», но на другом, субцивилизационном уровне, делая зрелищность и коммерческий успех основой создание образов «бойцов», «железных людей» и т.п.
Автор отмечает, что проблема анализа боевых искусств должна рассматриваться не только в рамках одной общественной парадигмы, но и в рамках более общего культурологического подхода, что будет являться темой дальнейшего исследования.
Список литературы
1. Жиу-Житсу. М.: Русскоетоварищество. 1909. 242c.
2. Ильин И. Постмодернизм: словарь терминов. М.: Интрада, 2001.
384 с.
3. Форум о боевых искусствах URL: http://forum.sibnet.ru/index.php? showtopic=30733&st=160 (дата обращения 10.03.2011).
4. Kevin Mitchell Blood sport // The Observer URL: http://www.guardian.co.uk/sport/2009/jun/28/mixed-martial-arts-ultimate-fighting.
5. Welsch W. Unsere postmodeme Modeme. Weinheim, 1987. 344 p.
O.V. Sarichev
MARTIAL ARTS AND MODERNITY (POSTMODERN ASPECT)
In article the problem of transformation of fighting art during an epoch of a postmodernism is investigated and the success of the mixed single combats is analyzed.
Key words: during, postmodernism, combats, simulyakr.
Получено 11.05.2011 г.
