CC BY
20Ю.М. ПОПОВ Yu.M. POPOV
БОЕВАЯ ПОДГОТОВКА РУССКОГО ФЛОТА В СЕРЕДИНЕ XVIII ВЕКА
RUSSIAN NAVY COMBAT TRAINING IN 18th MIDCENTURY
f \
Сведения об авторе. Попов Юрий Митрофанович — старший преподаватель Военно-воздушной академии имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина, капитан 1 ранга запаса, кандидат исторических наук (г. Воронеж. E-mail: bars9713@rambler.ru).
Аннотация. Статья посвящена созданию и функционированию системы боевой подготовки отечественного флота во времена царствования Елизаветы Петровны (1741—1762). В частности, рассматриваются события, связанные как с процессом обучения личного состава, так и с подготовкой сил флота к ведению боевых действий.
Ключевые слова: боевая подготовка; Адмиралтейская коллегия; обучение личного состава; знания.
Information about author. Yury Popov — Senior Lecturer at the Air Force Academy named after Professor N.Ye. Zhukovsky and Yu.A. Gagarin, Captain 1 Rank (res.), Cand. Sc. (Hist.) (city of Voronezh. E-mail: bars9713@rambler.ru).
Summary. The article is devoted to the creation and activities of the combat training system of the Russian Navy during the reign of Yelizaveta Petrovna (1741—1762). In particular, it deals with events related to both the training of personnel and the preparation of naval forces for conducting combat operations.
Keywords: combat training; Admiralty Collegium; personnel training; knowledge.
V_J
Слабая подготовка корабельного флота к ведению боевых действий, а именно низкая обучен-ность как офицеров, так и нижних чинов, наглядно проявившаяся в ходе только что закончившейся Русско-шведской войны (1741—1743)1, заставила руководство страны со всей серьёзностью заняться его состоянием и предпринять ряд мер по устранению выявленных недостатков. Необходимо было резко усилить боевую подготовку флота2.
ВЫСШАЯ форма боевой подготовки, «экзерциция кораблями всем флотом», должна была проводиться ежегодно и являлась основной задачей флота в кампании в мирное время3. Ещё Петром I в Адмиралтейском регламенте было предписано «...крепкое смотрение иметь над флотом и его служительми, дабы флот всегда был готов, а служители не забывали своей практики, того ради. каждой год по вскрытии льду флот экипировать, а именно, чтоб не менее половины [разве какая нужда помешает]. А когда и весь. у Березовых островов недели три для экзерциции иметь: сие и людям обучение, и кораблям подлинный смотр.»4.
Императрица Елизавета Петровна в вопросе экзерциции пошла дальше и в прямом, и в переносном смысле. Районы боевой подготовки кораблей были перенесены из Финского залива в открытое море. Перед началом первой послевоенной кампании флота в высочайшем указе в адрес Адмиралтейской коллегии от 3 июня 1745 года было
сказано следующее: «Понеже ныне обстоит время отправить ескадру в море для екзерциции по регламенту, того для повелеваем оной Коллегии отправить из приготовленных для того кораблей, а именно: из Кронштата линейных два и два фрегата, да из Ревеля линейных пять и три фрегата, и хотя по регламенту место екзерциции назначено у Красной Горки, но по узкости места пользы от екзерциции на-деятца невозможно, ибо только что якоря вынимать и парусы поднимать всякой день принуждены, от чего только труды людем, а науки нет, к томуж и опасность от узкости мест немалая: а по нынешнему мирному времени можно на пространном море и в безопасных от подводных камней местах оную екзерцицию исправлять, и для того повелеваем оной ескадре вытить в Балтик и ходить от островов Даго и Эзеля к зюйд весту до Готланда, а к норду до Аланских островов, и не подходя к ним блиско, но как только в виду оныя будут, паки поворачивать и так, препроводя в той екзерциции указные три недели,возвратитца
в гавены: командиром над оной ескадрою быть адмиралу Мишу-кову и с ним адмиралу Баршу»5.
Несколько позже было значительно увеличено и время пребывания кораблей в море для этих целей. Уже в следующем году в высочайшем указе от 2 июля 1746 года Адмиралтейской коллегии сроки весьма разнятся с указанными в «Регламенте.» тремя неделями: «По получении сего карабелной наш флот все линейныя карабли фрегаты и бомбардирския карабли. кои вооружены в Кронштате и Ревеле отправить для екзерциции в море на пять недель»6.
Ежегодно в высочайших указах Адмиралтейской коллегии о вооружении и подготовке кораблей к наступающей кампании, а затем об их отправлении эта эк-зерциция стала указываться в качестве основной задачи пребывания корабельных эскадр в море7. Данная задача вменялась согласно уставу в обязанности командующего флотом (аншеф-командующего) в качестве главной8. Но конкретное содержание указанной экзерциции
• ВОИНСКОЕ ОБУЧЕНИЕ И ВОСПИТАНИЕ
Портрет императрицы Елизаветы Петровны
Художник Шарль-Андре ван Лоо
в перечисленных документах не раскрывалось, поскольку Адмиралтейская коллегия непосредственно должна была довести её основные моменты до сведения командующего. Эта обязанность вменялась Коллегии в том же ежегодном высочайшем указе о вооружении флота к очередной кампании. Например, в указе от 30 декабря 1747 года было сказано: «...Что до лучшей в том вояже экзерциции полагается и до разных во учреждении способов, какие бывают в линиях баталии, о том дать из нашей Коллегии порядочное и лутчее в том наставление главному командиру.»9' Причём данная формулировка, практически не изменяясь, переходила в последующие аналогичные указы10.
Адмиралтейская коллегия по данным пунктам высочайших указов поступала просто, полностью полагаясь в этом вопросе на командующего, обращая его внимание только на необходимость придерживаться уставных положений (приказ от 24 мая 1754 г.): «.Контр-адмиралу Черевину быть в море месяц. В бытность же в море во экзерцировании служителей поступать по силе Морскаго устава»11. И эта формулировка из года в год также переходила из приказа в приказ — подход к этому вопросу в коллегии не менялся, конкретное содержание экзерциции являлось прерогативой командующего,
чётко определялись только район боевой подготовки и время нахождения в море12.
В свою очередь командующие докладывали Адмиралтейской коллегии о проводимой по их указанию экзерциции кораблями. Из докладов контр-адмирала А.И. Полянского от 20 июня 1755 года: «С порученною мне эскадрою обретаюсь у острова Готланда. эскадра состоит во всяком благополучном состоянии. Разные эволюции морские каждый день для экзерциции служителей от меня чинятся.» и от 2 июля 1755 года «.во всеж бытие под парусами разные морские эволюции от меня чи-нены»13. Основное внимание при подготовке в море уделялось маневрированию при совместном плавании кораблей и отработке их взаимодействия в боевых и походных построениях14.
Определение экзерциции лежит полностью в контексте боевой подготовки и, говоря современным языком, это «военные упражнения для обучения солдат применению оружия, строевому делу и т.п.»15. Фактически в тот период на флоте имелись две формы боевой подготовки — получение знаний личным составом в виде занятий и экзерциция (упражнение)16. Следовательно, вышесказанное представляет экзерцицию в этом случае как второй этап боевой подготовки, её высшую форму. Получение же знаний, т.е. первый этап боевой подготовки, велось постоянно, но каких-то специальных терминов, обозначавших его формы, тогда не существовало, и говорили так: «обучать, дабы знать могли», «обучать, чтоб действовать умели», «морской практике обучать» и т.д.17 Обучение разных категорий морских служителей могло проходить и вне рамок экзерциции и предварять её — для этого должна была использоваться любая возможность. На проявление такой инициативы для ответственных за обучение служителей прямо указывало и одно из уставных положений — «О сушении парусов», входившее в обязанности генерал-адмирала: «.Вся дни, когда время допустит, парусы сушены были: как
для сбережения оных, так и для учения матрозов»18. Поэтому в рамках основополагающей «экзерциции кораблями всем флотом» осуществлялись и другие экзерциции (упражнения), неразрывно с ней связанные и без которых она лишалась смысла. Иерархия среди различных видов экзерциций определялась прежде всего их содержанием — они проводились как с подразделениями, так и со всем экипажем корабля.
Манёвр и огонь — альфа и омега любого, в том числе и морского, боя. Отсюда следовала другая важная задача в подготовке кораблей — правильное использование в бою артиллерии и стрелкового оружия. Проведение соответствующих экзерциций также являлось обязанностью командующего. Эта обязанность была отражена в уставном положении «О экзерциции пушками и ружьем ручным»: «Должен смотреть, чтоб как возможно чаще экзерциции пушками и ручным ружьем отправлялись; а особливо чаще пушками»19. По указанию командующего эта форма боевой подготовки начинала проводиться одновременно на всех кораблях эскадры посредством сигналов. Но при этом не исключалась возможность её проведения во внеурочное время на отдельно взятом корабле — это зависело от обученности служителей.
Согласно «Регламенту учиненного по рангу кораблей,сколько каких чинов людей надлежит быть на корабле какого ранга»20 самыми многочисленными категориями морских служителей являлись соответственно матросы, солдаты и канониры (примерно в пропорции 6 : 3 : 1). Обеспечение ведения морского боя — одновременное маневрирование, применение артиллерии и устранение последствий вражеского огня — требовало выполнения большого объёма работ личным составом корабля. Матросы, как самая многочисленная часть экипажей, должны были, кроме своих обязанностей по обслуживанию парусного вооружения корабля, входить в состав орудийной прислуги, а также знать обязанности
Титульный лист книги «Устав морской»
солдат, в частности владеть различными видами стрелкового и холодного оружия.
Многообразие знаний,необходимых для выполнения указанных обязанностей, ввиду ограниченной численности экипажей кораблей явилось объективной причиной появления такой универсализации. Разнообразие использования нижних чинов на кораблях (в чём можно убедиться на примере матросов) и привело к необходимости давать им разносторонние знания, о характере которых можно судить, например, по приказу контр-адмирала Я.С. Барша по Ревельской эскадре от 2 июня 1745 года. Его пункты дают наглядное представление об этом многообразии: «...11. Понеже от караблей и фрегатов рапортами объявлено, что на оных имеется служителей не знающих молитв Божиих, компасу и снастям не малое число, того ради господам командующим оных незнающих расписать по офицерам и унтер-офицерам и велеть обучать молитвы Божии, яко "Отче наш", "Богородице дево радуйся" и прочия, тоже компасу и оснастке, и велеть показывать каждому именно, что которою веревкою и прочим действие, которое происходит, и над тем обучением каждому офицеру в своей части за унтер-офицерами иметь смотрение, дабы обучали не леностно и сколько в которую неделю чему обучено будет, о том по субботам рапортовать.
14. Для обучения солдатской экзерциции всегда иметь патроны в готовности и когда сигнал бывает к тому обучению, чтоб всегда имели служители по 5 патронов ради пальбы.
15. На всех кораблях и фрегатах, выбрав матрос, и во время стоянки на якоре и хождения под парусами обучать бросанием лота, дабы могли делать исправно.
16. Когда подыматься имеет генеральный сигнал для экзерциции пушечной, в то время приказать всем, как офицерам, так и служителям, быть по своим местам и чинить примерами яко действительно против неприятеля, дабы всех чинов служители могли привыкать обучаться
и места свои знать и в баталию, что надлежит чинить, исправно делать.
17. Незнающих служителей, хоть и без сигнала, но несколько пушечной экзерциции обучать, дабы все действительно знать могли.
18. Имеющимся на кораблях ти-мерманам, плотникам и конопатчикам показывать, каким образом заделывать, когда случится во время баталии пробиту быть кораблю, имеющимися на кораблях сальными с мохом комами, досками и клиньями, и в тож нужное время как оные употреблены быть имеют и те раны заделаны; и оным на себе и брюки для того случаю сделанные иметь.
19. Матрос и унтер-офицеров незнающих обучать накладывать на райны цепи, тож и стопоры на марсы, шкоты и фалы; имеющимися на кораблях ганспойтами, чтоб действовать умели во время пушечной экзерциции.
20. Когда объявлен будет генеральный сигнал для экзерциции пушечной, тогда на всех кораблях и фрегатах бить тревогу для убирания и приготовления служителей по своим местам и приготовя по надлежащим местам требуе-маго к той экзерциции и обучать. По окончании экзерциции бить в барабан с поля (отбой).»21.
В пунктах этого приказа практически был охвачен весь спектр
боевой подготовки на кораблях: от того, чему и как надо учить морских служителей и определения ответственных за это лиц и тех, кто непосредственно будет проводить это обучение, до порядка проведения различных экзерциций. Каких-либо специальных документов по организации боевой подготовки, где был бы указан полный перечень того, что нужно знать и уметь морским служителям, не существовало, кроме небольшого перечисления в Морском уставе, в главе «О капитане», в артикуле 22: «Смотреть в журналах за офицерами и прочими в искустве их должности. надлежит обучать их владением парусов, пушек, ружья, знаниям компаса и прочим.»22.
Все перечисленные знания можно условно представить в виде нескольких основных групп, объединённых общими признаками:
1. Знания, касающиеся обеспечения хода и маневрирования корабля.
2. Знания, касающиеся артиллерийского дела.
3. Знания, касающиеся солдатской подготовки.
4. Общие знания, необходимые для всех служителей.
Перечень первой группы был весьма обширен:
— знание устройства корабля;
— знание рангоута и такелажа,
• ВОИНСКОЕ ОБУЧЕНИЕ И ВОСПИТАНИЕ
Вид на Неву
Художник М.И. Махаев, середина XVIII в.
способов их восстановления при боевых и прочих повреждениях;
— знание шлюпки;
— знание сигналов;
— знание компаса;
— знание рулевого дела;
— знания из области гидрографии.
Получение этих знаний носило название «обучение морской практике» или «обучение матросской работе»23. Не менее обширен был и объём знаний, касавшихся артиллерийского дела:
— знание устройства орудий и стрельбы из них;
— знание устройства, назначения и правил хранения боеприпасов;
— знание вспомогательных устройств, использующихся при стрельбе.
И наконец, знания, касавшиеся солдатской подготовки:
— знание правил обращения со стрелковым оружием и его устройства;
— знание правил рукопашного боя;
— знание правил ведения боя на суше.
Всеми перечисленными выше знаниями должны были владеть матросы. Солдатам вменялось иметь практически те же знания, что и матросам, но из первой основной группы — только выборочные, необходимые в службе и быту (например, устройство корабля). Все категории морских служителей должны были в
обязательном порядке получать и общие знания.
Оценивая характер перечисленных знаний, можно увидеть, что они имели в основном прикладной характер. Следовательно, чтобы морские служители их получили, а затем и освоили, с ними надо было проводить такую первоначальную форму обучения, как занятие. При проведении занятий по мере приобретения знаний происходило постепенное смещение обучения в практическую область, т.е. занятия вначале носили теоретический, а затем приобретали практический характер, и именно практические занятия являлись основным видом этой формы подготовки. Занятия как самостоятельная форма подготовки наиболее характерны для приобретения знаний, которые относились к первым двум основным группам. Причём знания, касавшиеся обеспечения хода и маневрирования кораблей, как видно из перечня, достаточно сложны и разносторонни. Для их усвоения, а затем и для получения первичных навыков при практическом использовании требовалось значительное время.
Проведение экзерциции кораблями без предварительной подготовки большинства морских служителей было невозможно. Совмещения получения первичных знаний и выработки умения с одновременным приобретением и совершенствованием навыков во время проведения экзерциций,
как это практиковалось в пехоте, быть не могло ввиду несопоставимости по сложности стоявших перед обучаемыми задач. Но зато знания, касавшиеся солдатской подготовки, служители обретали именно во время экзерциций, аналогичных тем, которые проводились в пехотных частях. Таким же образом служители получали знания при проведении артиллерийских (пушечных) экзерциций. Хотя в этом случае определённая часть знаний могла передаваться служителям вне экзерциций, во время отдельных занятий: «Арти-лерийским офицерам приказать карказами и прочими вещьми обучать и показывать, как оными действовать во время случая нужного в баталии»24.
Поскольку целью рассматриваемых экзерциций являлась подготовка к бою, то и проведение их было связано и прямо зависело от корабельных расписаний. Это означает, что весь экипаж был строго распределён (расписан) для выполнения своих обязанностей при управлении кораблём, при применении оружия и для проведения других корабельных мероприятий в соответствии с установившейся ещё со времён Петра I практикой. Такая практика, базировавшаяся на положениях Морского устава и принятых традициях, определяла порядок жизни и службы на корабле в соответствии с наиболее целесообразной организацией распределения морских служителей для занятия всеми видами деятельности в разное время суток в зависимости от обстановки — обычной и боевой. В соответствии с этим на кораблях имелись боевые и повседневные расписания. Для выяснения указанной зависимости необходимо более подробно рассмотреть данный вопрос.
Боевые расписания подразумевали распределение команды корабля для следующих вариантов боя: «.три случая быть могут: сражаемся на один борт, или. обоими бортами, или деремся на абордаж»25. По этим расписаниям «у каждой пушки и в других местах прибиваются билеты с означением на оных имени и должности каждаго на-
значеннаго в то место»26. Отсюда следует, что и определение «пушечная экзерциция» не являлось чем-то однородным и было ориентировано на эти расписания, т.е. существовало несколько её видов. Одновременно с распределением экипажа согласно этим расписаниям для первых двух вариантов артиллерийского боя среди служителей выделялись абордажные партии для третьего варианта — сцепления с неприятельским кораблём для его захвата в рукопашном бою: «.В то же время расписываются они и для абордажа. назначаются несколько партий. довольно трех»27. Данное обстоятельство определило порядок проведения подготовки по этому варианту боя. При объявлении генерального сигнала для проведения пушечной экзерциции на всех кораблях игралась тревога. Но прежде чем занять свои места по боевому расписанию у пушек и управления парусами, назначенные в абордажные партии получали особое оружие («мелкое ружье») и складывали его напротив того места, куда они были распределены при абордаже28. И лишь после проведения артиллерийских экзерциций следовал уже этот этап подготовки: «Ради примеру ко абордажу, чтоб служители были все наверху и принимались за показанное оружие, втянув в корабль со стороны неприятеля пушки и закрыв нижние порты, тогда ударить тревогу ж»29.
Следующий этап подготовки, заключавшийся в выработке умения действовать этим оружием в рукопашном бою, носил название «экзерциция мелким ружьем» и проводился по определённому сигналу: «Когда экзерцицию с мелким ружьем служителям чинить, тогда желтой флаг на кормовом флагштоке подымется, и из одной пушки выпалено будет»30. Итак, подготовка к абордажному бою фактически состояла из трёх этапов:
— получение «мелкого ружья» и его укладка;
— сбор абордажных партий, разбор оружия и занятие своих мест;
— проведение «экзерциции мелким ружьем».
Однако в отличие от первых двух этапов, проводившихся в рамках пушечной экзерциции, «экзерциция мелким ружьем» носила вполне самостоятельный характер и могла проводиться отдельно.
Вследствие большой текучести личного состава из-за болезней, отставки части морских служителей, необходимости выполнения большого объёма разного рода работ на берегу, командировок и т.п. к началу кампании на кораблях оказывалось большое число новых людей: молодых офицеров, а также новобранцев, имевших малый опыт плавания или не имевших его. За зимние месяцы утрачивались основные навыки и у тех служителей, которые оставались в корабельных командах. Поэтому с момента начала вооружения корабля, и особенно с началом подготовки к выходу в море, интенсивность обучения морских служителей неуклонно возрастала. Для этого использовалась любая возможность. Оно проводилось в обязательном порядке на кораблях, выходивших в море в составе эскадр для проведения «обыкновенной экзерциции». Из приказа капитан-командора Кейзера по эскадре от 2 июля 1756 года: «1. командирам кораблей и фрегатов приказать имеющиеся шлюпки в благополучные и тихия погоды на море спускать и обучать служителей гребле, которые из рекрут и мало бывали в море. 2. Приказать служителей, незнающих молитв божиих, компасу и снастей, також и правлению рулем обучать как надлежит по регламенту, о числе обученных и необученных еженедельно репортовать»31.
Не менее важной эта задача являлась и для кораблей,совершавших межтеатровые переходы из Кронштадта в Архангельск и обратно. Переход в Кронштадт совершали суда, ранее доставившие в Архангельск различные грузы, необходимые для нужд местного судостроения или оснащения строившихся кораблей. В свою очередь в Архангельске их загружали теми материалами, которые были необходимы в Кронштадте и Петербурге32. Кроме того, на Балтику
шли уже построенные корабли, боевая подготовка для которых была насущной проблемой. Адмиралтейская коллегия давала соответствующие указания по организации переходов Архангельской конторе над портом. Например, по указу императрицы от 30 декабря 1747 года Адмиралтейской коллегии было предписано организовать переход планировавшихся к спуску на водулетом 1748 года кораблей и фрегата. В связи с этим Адмиралтейская коллегия 20 апреля 1748 года утвердила и выслала в Архангельск инструкцию, где была определена главная задача плавания: «.Понеже сия экспедиция в том состоит, что определенныя российскаго флота служители обучались и морскую практику как наилутче возможность допустит принимали.»33. Обучение проводилось и на судах, из-за неисправностей использовавшихся для других целей34.
Особое внимание командование флота уделяло подготовке командиров кораблей, а именно их постоянной практике в командовании личным составом и кораблём, а также изучению районов плавания, прежде им не известных. В большей степени командирская практика касалась офицеров — или младших по званию, или тех, которые имели малый опыт плавания. При этом командование не упускало из виду любой возможности для приобретения необходимых знаний и нижними чинами. Коллегия 26 апреля 1754 года даёт следующее приказание: «.На приготовляемые к посылке к городу Архангельску пинки командиров определить из находящихся в Кронштате флота из лейтенантов и унтер-лейтенантов по очереди, также прочих служителей подлежащее число, против прежняго из флотского комплекта, из таких, кои долговременно практики не имели»35.
Центральным лицом, следившим, проводившим и отвечавшим за боевую подготовку на корабле, являлся его командир: «.Должен надзирать, дабы все корабельные служители всякой в своей должности искусен был. Того для непрестанно надлежит обучать их
• ВОИНСКОЕ ОБУЧЕНИЕ И ВОСПИТАНИЕ
владением парусов, пушек, ружья, знанием компаса и прочим: под штрафом лишения месячного жалованья за первой раз, а за второй на полгода; за третий лишением чина»36. Как видим, были предусмотрены и жёсткие меры, определявшие ответственность командиров за проведение обучения подчинённых.
Никаких послаблений не делалось при обучении и в военное время. На эскадре, готовившейся в Кронштадте весной 1757 года к походу в Южную Балтику для проведения первой кампании Семилетней войны,проводились ежедневные артиллерийские учения. Запись в вахтенном журнале фрегата «Егудиил»: «30 мая. Пополудни. Кронштатский рейд. 5 ч. В 1/2 часа на флагманском карабле"Св. Павел" при выстреле из пушки учинен был сигнал для обучения пушечной экзерцицеи и тож учинили и на протчих флагманских караблях. Чему следуя стали у нас обучать помянутой экзерциции»37.
Боевая мощь флота определялась силой его артиллерийского вооружения, находившейся в прямой зависимости от боевой выучки личного состава, обслуживавшего орудия. И это обстоятельство было предметом особой заботы высшего руководства государства. В преддверии новой военной кампании в высочайшем указе в адрес Адмиралтейской коллегии от 24 февраля 1758 года этому вопросу было уделено самое пристальное внимание: «.5. Чтоб артиллеристы как офицеры, так и нижние чины, все вновь чрез Канцелярию главной артиллерии и фортификации экзаменованы и буде в чем неисправны явятся, тотчас до вскрытия воды на батареях прилежно экзерцированы и обучаемы были, так чтоб на исправное их действие надежно полагаться можно было»38. Поэтому обучение личного состава кораблей и во время войны продолжало оставаться одной из главных забот для командования флота. Особенно это видно в инструкции Адмиралтейской коллегии от 4 мая 1759 года для И. Гулидова и Н. Пушкина — командиров кораблей, отправлявшихся из Архангельска, которые должны были
войти в состав участвовавшего в боевых действиях Балтийского флота39.
Исходя из вышесказанного можно сделать следующие выводы.
Главным и определяющим в жизнедеятельности Военно-морского флота России в мирное время, как следует из документов тех лет, являлась боевая подготовка. Общие задачи по боевой подготовке при проведении кампаний ставились заранее Адмиралтейской коллегии в ежегодном высочайшем указе императрицы. Коллегия в свою очередь давала директивные указания командующему выходившего в море на время кампании флота, обязательно указывая при этом на необходимость строгого соблюдения требований основных руководящих документов того времени — Морского устава и Адмиралтейского регламента. Командующий флотом уже в своём приказе конкретизировал задачи всех видов подготовки и доводил их до сведения флагманов и командиров кораблей. А они в свою очередь ставили аналогичные задачи подчинённым им офицерам. В случае если в море уходили один или несколько кораблей и судов, Адмиралтейская коллегия в своём приказе их командирам ставила только общую задачу о необходимости проведения во время плавания подготовки личного состава. Конкретизировал её в виде приказа своим офицерам командир корабля.
Боевая подготовка проводилась во время регулярных, как одиночных, так и совместных, плаваний кораблей и судов флота в составе соединений и объединений с целью подготовки их к ведению боя и отражению атак вражеских кораблей в виде отработки взаимодействия во время маневрирования в боевых и походных построениях, проведения учебных и практических артиллерийских стрельб.
Накануне войны с Пруссией интенсивность обучения значительно возросла, для этих целей начали осваиваться новые районы плавания. Не изменилось отношение к боевой подготовке и в военное время. На кораблях, выполнявших боевые задачи, ежедневно проводились различные
учения. Проводилась отработка и боевой слаженности кораблей при совместном плавании в составе эскадры.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Манштейн Х.Г. Записки о России. 1727—1744. СПб., 1875. С. 254; Петрухин-цев Н.Н. Царствование Анны Иоаннов-ны: формирование внутриполитического курса и судьбы армии и флота. СПб., 2001. С. 294, 298.
2 «Боевая подготовка — система мероприятий по обучению и воинскому воспитанию личного состава, слаживание подразделений, частей, кораблей, соединений вооруженных сил для ведения боеввк действий или ввтолнения других задач в соответствии с их предназначением. Боевая подготовка проводится в мирное и военное время, в условиях, максимально приближенныи к боевым». (Военно-морской энциклопедический словарь. М., 2002. С. 152). Этот термин, хотя и отсутствовал тогда в лексиконе, наиболее полно отражает суть этого процесса. Его употребление, применительно к времени исследования, необходимо, ибо тогда становятся понятными причины различных событий, обусловивших этот процесс и появление тенденций, определивших пути его дальнейшего развития. Кроме того, для правильной оценки указанного выше процесса необходимо и эти события рассматривать в рамках современных определений и пользоваться наряду с оригинальной и современной терминологией. При разборе мероприятий, составлявших основу боевой подготовки и упоминаемых в документах, наиболее часто встречается термин «экзерциция» в качестве обозначения одной из форм боевой подготовки не только флота, но и всех вооружённых сил. Наиболее близко к исследуемому времени такое определение этого термина: «Экзерциция или учение» (Военной устав с артикулом военным, при котором приложены толкования, также с кратким содержанием процессов, экзерцицею, церемониями и должностьми полковыи чинов. СПб., 1748. С. 173). На протяжении XVIII в. такое представление об экзерциции не менялось, и под этим определением подразумевалось мероприятие, в котором были объединены и обучение, и упражнение (учение): «Екзер-циция, обучение, в котором перво разумеется военная с ружьем... на шпагах биться... и другие дела к способности привыкание, обучаемое.» (Татищев В.Н. Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской. Ч. I—III. СПб., 1793. С. 195). Но при всей внешней однозначности трактовки экзерциции в то время тем не менее быши и особенности в использовании этого термина. И если в пехоте практически вся подготовка солдат проходила в форме экзерциции, то на флоте
имелись отличия. Высшей формой боевой подготовки в соответствии с уставом являлась «экзерциция кораблями всем флотом».
3 Именно содержание определяло первенствующее положение этой экзер-циции, но этот вывод требует разъяснения. Главной ударной силой парусного корабля являлось его артиллерийское вооружение. Маневрирование кораблей сводилось в конечном итоге к занятию оптимального положения по отношению к неприятельскому флоту для успешного применения своей артиллерии или, наоборот, уменьшению воздействия вражеского огня. Способность корабля сосредоточить артиллерийский огонь в нужное время и в нужном месте во многом зависела от умелого маневрирования, что предопределяло успех боя.
4 Регламент благочестивейшего Государя Петра Великаго Отца Отечества императора и самодержца всероссийскаго о управлении Адмиралтейства и верфи и о должностях коллегии адмиралтейской и прочих всех чинов при адмиралтействе обретающихся. Ч. I. СПб., 1753. С. 35.
5 Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 212. Оп. 1745—1747 г. Д. 15. Л. 1.
6 Там же. Л. 10.
7 Из высочайшего указа Адмиралтейской коллегии от 2 июля 1747 г.: «Повелеваем из флота нашего отправлять для экзерциции, а имянно из Кронштата линейных караблей два и три фрегата из Ревеля караблей же линейных пять и два фрегата, и оную экзерцицию отправлять в тех же местах толикое ж время и с теми ж командирами». См.: там же. Л. 21.
8 Книга Устав морской. СПб., 1720. С. 7.
9 РГА ВМФ. Ф. 212. Оп. 1745—1747 г. Д. 15. Л. 29.
10 Вот высочайший указ от 4 марта 1750 г.: «...Что же касается до лучшей в том вояже экзерциции и до разных во учреждении способов, какие в линии баталии бывают, о том дать из Адмиралтейской коллегии порядочное наставление командиру сего флота.». См.: Материалы для истории русского флота. Ч. X. СПб., 1882. С. 81.
11 Там же. С. 258.
12 В приказе от 27 мая 1756 г.: «Коллегии приказали: главным командиром на изготовляемой к кампании эскадре быть контр-адмиралу Лювису... следовать для экзерциции в море. ходить в прежде по-веленных... местах. в экзерцировании служителей поступать по силе морскаго устава». См.: там же. С. 327.
13 Там же. С. 262, 263.
14 Из рапорта вице-адмирала Я.С. Бар-ша от 27 июля 1748 г.: «.И подаваясь к курляндским берегам в фарватер, крейсе-руя со флотом экзерциции, как морское искуство требовало, чинил, елико ветры и погода допущали...». См.: там же. С. 4.
15 Словарь современного русского литературного языка. М.; Л., 1965. Стб. 1742.
16 Определённую трудность при исследовании темы боевой подготовки того
времени представляет определение её форм и их иерархии. При подготовке любого специалиста по какому-либо делу вначале идёт обучение, или передача обучаемому определённых знаний, т.е. совокупности сведений в определённой области. Следующий этап — применение полученных знаний на практике: «уметь»
— значит использовать их для решения поставленных задач. В результате у обучаемого должны появиться достаточные навыки для выполнения какого-либо дела, т.е. умения, выработанного упражнением. Из последовательности достигнутых целей подготовки выстраивается следующая логическая цепочка: знание
— навык — умение. Отсюда становится понятным содержание подготовки: первый этап — обучение и второй этап
— действия по приобретению и совершенствованию навыков, т.е. упражнение.
17 Поэтому для удобства изложения условно форму передачи необходимых для службы знаний можно обозначить термином «занятие».
18 Книга Устав морской. С. 7.
19 Там же.
20 Там же. С. 15.
21 Материалы для истории русского флота. Ч. IX. С. 475. Сюда можно отнести его же приказ по своему флагманскому кораблю «Основание благополучия» от 30 июля 1745 г. (Там же. С. 482), а также приказ командира пинка «Повракуль» лейтенанта Грекова от 27 июля 1752 г (Там же. Ч. X. С. 178).
22 Книга Устав морской. С. 39.
23 «Обучают их (морских служителей. — Прим. авт.) всем нужным молитвам, части регламента, принадлежащей их званию, компасу, названию и употреблению снастей; так же отдавать и крепить паруса, и брать у них рифы; вязать разные узлы, кнопы, бензели, сплесневать снасти и вообще всем матрозским работам». См.: Гамалея П.Я. Опыт морской практики. Ч. I. СПб., 1804. С. 339.
24 Материалы для истории русского флота. Ч. IX. С. 475. Это один из пунктов упомянутого приказа контр-адмирала Барша от 2 июня 1745 г
25 Гамалея П.Я. Указ. соч. С. 327.
26 Там же. С. 334.
27 Там же. С. 333.
28 Детально эту процедуру описал П.Я. Гамалея: «Принадлежащие к абордажным партиям получают во первых оружие, им назначенное, и кладут оное порядочно у середины корабля против того места, где сим определены в случае абордажа, потом уже идут на ют и на шкафут; каждому из них назначаются особли-выя оружия, как то: мушкатоны, пистолеты, тесаки, пики и интрепели, а часть матроз, находящихся у правления парусов, определяется к дрекам» (Гамалея П.Я. Указ. соч. С. 334). Контр-адмирал Я.С. Барш при написании приказа по эскадре от 2 июня 1745 г., касаясь этого вопроса, был достаточно лапидарен: «22. Потом как подлежит всем служителям идти по своим местам и пушкам, положа то оружие, где что было, ударить дробь».
Особое внимание в данном приказе было уделено и содержанию этого оружия: «25. Мелкое ружье, яко мушкатоны, пистолеты, и прочее содержать в добром смотрении и исправности, и в случае обучения мелким ружьем дабы оные все были опробованы» (Материалы для истории русского флота. Ч. IX. С. 475).
29 Это также один из пунктов (№ 21) вышеупомянутого приказа контр-адмирала Барша (Материалы для истории русского флота. Ч. IX. С. 475). «И дабы служители твердо помнили, где кому быть должно, капитан корабля часто повелевает бить тревогу, и строго наблюдает..». См.: Гамалея П.Я. Указ. соч. С. 334.
30 Генералныя сигналы для надзирания в российском Ея Императорскаго Величества флоте. СПб., 1750. С. 6. Практически такая же формулировка дублировала аналогичное определение и в Морском уставе (Книга Устав морской. С. 168).
31 Материалы для истории русского флота. Ч. X. С. 300.
32 Не забывало напоминать об этой задаче и командование флота, как, например, указано в приказе Адмиралтейской коллегии от 17 июня 1747 г. лейтенанту А. Норову, командиру пинка «Кильдю-ин», готовившегося к переходу из Кронштадта в Архангельск: «Нижних чинов обучать морской практике». См.: Там же. Ч. IX. С. 647.
33 РГА ВМФ. Ф. 212. Оп. 1748 г. Д. 8. Л. 149, 157.
34 Что, например, видно из указания Адмиралтейской коллегии конторе Архангельского порта от 28 января 1743 г.: «.О фрегате Кронделивде... за негодностью на море. в устье Двины ставить в. узком месте. и. иметь брандвахту, и на оном обучать рекрут в распущении и убирании парусов и рифов и прочей матросской работе.». См.: Материалы для истории русского флота. Ч. IX. С. 348.
35 Там же. С. 253.
36 Книга Устав морской. С. 39.
37 РГА ВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 643. Л. 11.
38 Материалы для истории русского флота. Ч. X. С. 423.
39 «.7. Понеже сия экспедиция в том состоит, чтоб определенные российскаго флота служители обучались и морскую практику как наилучше возможность допустить перенимали, того ради иметь старание и обучать с прилежанием, как в ходу и счислении пути и в прочем как искусному морскому офицеру надлежит.» (Там же. С. 517). Обращают на себя внимание краткость и почти дословное совпадение формулировки главной задачи, поставленной Гулидову с Пушкиным, с задачами, стоявшими перед командирами отрядов судов, выполнявших переходы между Архангельском и Кронштадтом, — С.Г. Малыгиным в 1748 г. и П.А. Чаплиным в 1755 г. Такая немногословность подразумевала полную самостоятельность и инициативу командиров кораблей в решении вопросов обучения личного состава. Командир сам определял уровень и объём дальнейшей подготовки подчинённых.
