CC BY
169
УДК 327
Николай ПАВЛОВ Карина ХДЕРИ
БЛИЖНЕВОСТОЧНЫЙ ВЕКТОР ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ ФРГ
Аннотация. В статье рассматриваются основные черты ближневосточной политики ФРГ на современном этапе, особенность которой состоит в природном антагонизме между национальными и государственными интересами Германии. Лавирование между арабским миром и Израилем, между Соединёнными Штатами и европейскими партнёрами, а также взрывоопасность ситуации в регионе приводят к снижению эффективности политики Берлина в отношении стран Ближнего Востока. Германия стремится играть роль посредника, содействуя решению региональных проблем наравне с такими глобальными игроками, как США, РФ и КНР и преследуя в конечном счёте сугубо прагматические экономические интересы как внешнего, так и внутреннего характера. В отличие от Вашингтона, который придерживается теории "управляемого хаоса", основной целью ближневосточной политики Берлина является стабилизация "баланса сил" и поэтапное мирное продвижение демократии и правогосударственности в регионе.
Ключевые слова: Германия, Ближний Восток, иранская ядерная программа, гражданская война в Сирии, палестино-израильский конфликт.
Процессы трансформации иа Ближнем Востоке, начавшиеся в начале 2011 г., привели к структурным изменениям в регионе. На смену так называемой эксклюзи-вистской системы, исключавшей из этого порядка такие государства, как Израиль и Турция, пришли новые центры силы, обладающие мощными ресурсами (экономический, военно-политический, человеческий) для оказания влияния на ситуацию в этом районе мира [Савичева, 2014: 14]. Следствием структурной трансформации стало снижение влияния Соединённых Штатов, что дает Берлину шанс активизировать политику и расширить сферу влияния на Ближнем Востоке. ФРГ предпочитает
© Павлов Николай Валентинович — доктор исторических наук, профессор кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО МИД России. Адрес: 119454, Россия, Москва, проспект Вернадского, 76. E-mail: [email protected] Хдери Карина Юсефовна — аспирантка кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО МИД России. Адрес: 119454, Россия, Москва, проспект Вернадского, 76. E-mail: [email protected] DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope520183748
укреплять там свои позиции путём активного проникновения германского капитала во все значимые экономические и социальные сферы жизни арабских государств, создавая одновременно позитивный образ страны, усилия которой направлены на восстановление стабильности дипломатическими средствами.
На первый взгляд Ближний Восток не входит в шкалу приоритетов внешней политики ФРГ. В табели о рангах верхние строчки традиционно занимают Европейский Союз, атлантизм, миротворчество и отношения с Россией, без которой, как утверждают немцы, невозможно противодействие ни региональным, ни глобальным вызовам и угрозам. Но в региональной иерархии, если исключить Европу и США, Ближний Восток явно лидирует, опережая Азию, Африку и Латинскую Америку [Koalitionsvertrag zwischen CDU, CSU und SPD, 12 März 2018]. Повышенное внимание Берлина к происходящим там процессам неслучайно. Об этом прямо говорится в коалиционном соглашении 2018 года: "Ближний и Средний Восток характеризуются политической нестабильностью, наличием внутригосударственных конфликтов и напряженностью отношений в регионе. Война в Сирии не окончена, и террористическая деятельность "Исламского государства" не осталась в прошлом. Эти кризисы напрямую затрагивают Германию и Европу, влекут за собой потоки беженцев, а также террористические акты".
В этой формулировке присутствует и подтекст: разного рода региональные конфликты на современном этапе предоставляют Федеративной Республике уникальную возможностью заявить о себе в качестве авторитетного международного посредника и участвовать в мирных процессах наравне с мировыми державами, а это, в свою очередь, может способствовать повышению имиджа Берлина на международной арене. С экономической точки зрения для Федеративной Республики Ближний Восток является источником бесперебойного снабжения нефтью, емким рынком сбыта немецких товаров. Однако нестабильность в этой точке мира осложняет деятельность германского бизнеса. Характерно, что в 2016 г. доля региона в общей структуре внешней торговли ФРГ составила всего 2,8% [Fakten zum Deutschen Außenhandel, August 2017].
На официальном сайте МИД Германии указывается на наличие серьёзных проблем на Ближнем Востоке, которые требуют безотлагательного решения: палестино-израильский конфликт, ядерная программа Ирана, гражданская война в Сирии, финансовая поддержка процессов демократизации в арабских странах (среди её получателей Марокко, Ливия, Тунис, Египет, Иордания, Йемен, Ливан и Ирак). Очевидно, что трудности Берлина с формулированием целостной и гармоничной политики на Ближнем Востоке связаны с его разнородностью, наличием совершенно разновекторных интересов арабских государств, а также активной вовлечённостью в клубок ближневосточных проблем влиятельных внешних игроков (США, Россия, Китай, Турция), каждый из которых претендует на закрепление за собой зон влияния в этом стратегически важном районе мира и заинтересован в продвижении собственных интересов.
Между Тель-Авивом и Рамаллой
С точки зрения глобальных вызовов и угроз палестино-израильское противостояние, длящееся не одно десятилетие, с развитием военных технологий и средств доставки, сдобренное радикализацией ислама на фоне увеличения числа вовлечен-
ных в конфликт сторон, по своему значению вышло далеко за рамки Ближнего Востока. Именно поэтому правительство ФРГ, претендующее на "большую глобальную ответственность", уделяет его урегулированию такое пристальное внимание. К этому следует добавить особую историческую ответственность Германии перед народом Израиля, которая вытекает из зверств, совершенных третьим рейхом в отношении евреев в годы Второй мировой войны. По мнению немецкого правительства, достижение безопасности Израиля возможно только путём создания демократического, жизнеспособного и миролюбивого государства для палестинского народа. Участвуя наравне с другими глобальными и региональными игроками в инициативах, направленных на поиск мирного решения палестино-израильского конфликта, Берлин стремится усилить собственное влияние в регионе. После учреждения в 2001 г. по решению ООН института международных посредников ближневосточного урегулирования, в состав которого вошли США, РФ, ЕС и ООН, по инициативе России и Евросоюза в 2003 г. была разработана "дорожная карта". Она была принята во многом благодаря усилиям немецкой дипломатии, стремящейся выступать в качестве активного посредника в ближневосточном процессе, благо Берлину не привыкать рядиться в тогу "честного маклера" и независимого третейского судьи, что не только престижно, но и полезно с точки зрения продвижения своего влияния. Именно поэтому ФРГ пользуется доверием как у сторон конфликта (Тель-Авив и Рамалла), так и у региональных игроков (Египет, Саудовская Аравия, Ка-
Появление палестинского вопроса во внешней политике ФРГ в 1970-е гг. было обусловлено осознанием западногерманскими политиками зависимости их страны от поставок энергоносителей из арабских стран, а также экономической привлекательностью их рынков для немецкого капитала и товаров. Активному расширению западногерманского, а после объединения ФРГ и ГДР в целом немецкого влияния в арабском мире способствовало то, что страны Ближнего Востока не воспринимают Германию как колониальную державу (напомним, что после поражения в Первой мировой войне Германия лишилась всех колоний), чего нельзя сказать о Великобритании и Франции. Этот факт, несомненно, влияет на привилегированный статус Федеративной Республики в арабском мире. А вот "особые отношения" с Израилем явно отягощают взаимовыгодный германо-арабский диалог.
Среди стран Европейского Союза Берлин является крупнейшим донором на палестинских территориях после Вашингтона. За все время Федеративная Республика предоставила Палестинской национальной администрации более 1,1 млрд евро [Hilfe für Palästina]. Опросы общественного мнения, проведенные в 2017 г. фондом К.Аденауэра на палестинских территориях, демонстрируют стабильно высокий имидж ФРГ: 53% палестинцев поддерживают позицию Германии в вопросе создания независимого палестинского государства и рассматривают её как проводника собственных интересов [Bochard M., Heyn H. M., Januar 2015].
В отношении палестино-израильского противостояния Берлин старается проводить равноудаленную политику, которая заключается в балансировании между интересами арабских стран и Израиля, что является в последние годы источником напряженности в германо-израильских отношениях. Правительство ФРГ не раз осуждало продолжение строительства еврейских поселений на оккупированных палестинских территориях, которое, по его мнению, вредит достижению мира в
регионе. В очередной раз эта позиция был подтверждена в коалиционном договоре ХДС/ХСС - СДПГ в марте 2018 года г., где прямо указывается: "Текущая политика Израиля по созданию еврейских поселений противоречит действующему международному праву и не пользуется нашей поддержкой, поскольку затрудняет урегулирование конфликта на основе позиции "два государства для двух народов".
Принятие израильским кнессетом закона об "экспроприации частных земель в Палестине"1 привело к отмене запланированных на май 2017 г. германо-израильских межправительственных консультаций. Следствием состоявшейся в апреле 2017 г. в Иерусалиме встречи тогдашнего министра иностранных дел ФРГ 3. Габриэля с израильскими неправительственными организациями, предающими гласности преступления официального Тель-Авива против палестинского населения на оккупированных территориях, стал отказ премьер-министра Израиля Б. Не-таньяху принять немецкого политика. Охлаждение германо-израильских отношений длилось до января 2018 г., когда 3. Габриэль и Б. Нетаньяху встретились в знак примирения и преодоления кризиса в двусторонних отношениях.
В октябре 2018 г. состоялся первый за последние четыре года официальный визит А. Меркель в Иерусалим. Многие эксперты обратили внимание на то, что канцлер не посетила Рамаллу. Тем не менее канцлер подчеркнула, что Берлин продолжает выступать за урегулирование палестино-израильского конфликта на принципе "два государства для двух народов". Меркель выразила готовность провести переговоры с президентом Палестины Махмудом Аббасом для обсуждения противоречий, существующих между Израилем и Палестиной.
Односторонние действия предпринимает и руководство Палестинской национальной администрации. Весной 2011 г. палестинский лидер заявил о своём намерении подать заявку в ООН с просьбой о признании государства Палестина. Такой шаг не нашел понимания в Берлине и стал очередным яблоком раздора.
Решение Д. Трампа признать Иерусалим столицей Израиля привело к очередной вспышке насилия на Ближнем Востоке в 2017 г. Германия выступила против, более того, она поддержала резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН в декабре 2017 г. о непризнании решения США по статусу Иерусалима в качестве столицы Израиля. Эксперты полагают, что именно 3. Габриэль по неофициальным каналам оказывал давление на государства с целью добиться их голосования в ООН против инициативы Трампа. Стремление Германии играть независимую роль в регионе с учётом последних событий становится все более очевидной.
Несмотря на активную вовлеченность Берлина в судьбу региона, усилия ФРГ по урегулированию кризиса на Ближнем Востоке по большей части сводятся к поддержке инициатив региональных и глобальных игроков, таких как Соединённые Штаты, Саудовская Аравия, Египет, Катар и другие. Ведь за весь период нахождения у власти А. Меркель Берлин не выдвинул ни одной собственной инициативы в этом вопросе. С появлением на международной арене новых проблем (иранское ядерное досье, гражданская война в Сирии, борьба с радикальными группировками в регионе, миграционный кризис) проблема создания палестинского государства и прекращения насилия в регионе отступили на задний план. Отсутствие инициатив
1 Согласно новому закону, тысячи домов, возведенных на территориях западного берега реки Иордан еврейскими поселенцами, подлежат легализации.
Современная Европа, 2018, №5
Германия компенсирует так называемой дипломатией чековой книжки, являясь крупнейшим донором и откупаясь от проблем, вместо того чтобы решать их за столом переговоров. Усилия немцев сводятся в основном к оказанию гуманитарной или экономической помощи сторонам конфликта.
Иран: от "мягкой" к "жёсткой силе"
Ещё одним направлением деятельности Федеративной Республики на Ближнем Востоке является урегулирование ситуации вокруг ядерной программы Ирана. Создание Тегераном атомной бомбы может иметь для Европы самые серьёзные последствия. Во-первых, существует опасность подрыва Договора о нераспространении ядерного оружия. Примеру Ирана могут последовать такие государства региона, как Саудовская Аравия или Египет). Во-вторых, наличие арсенала ракет с ядерными боеголовками даст возможность Тегерану держать на прицеле Европу, что неизбежно приведет к подрыву безопасности на континенте. Таким образом, остановка иранской ядерной программы - ключ к решению многих проблем как в Европе, так и на Ближнем Востоке.
После Исламской революции 1979 г. развитие ядерной энергетики, начатое Тегераном в конце 1960-х гг., было приостановлено, а иностранные специалисты, в том числе немцы, были вынуждены покинуть Иран. Подписанный в 2003 г. Тегераном Дополнительный протокол к Договору о нераспространении ядерного оружия расширил возможности МАГАТЭ по доступу к ядерным объектам и предусматривал проведение внезапных проверок. Однако он до сих пор не ратифицирован иранской стороной. В 2004 г. в Иране были обнаружены центрифуги для обогащения урана, не учтенные МАГАТЭ. Это стало поводом для обвинения иранцев в стремлении получить ядерное оружие.
Германия поддерживает право всех стран на развитие мирной атомной энергетики. В то же самое время Берлин выступает против использования ядерной программы в военных целях. Отношение Германии к кризису вокруг атомной программы Ирана было закреплено в так называемой Белой книге бундесвера ещё в 2006 г., где Ближний и Средний Восток были обозначены в качестве "горячей точки международной политики с увеличивающимся потенциалом для конфликта за счет фактора международного терроризма, стремления к обладанию оружием массового уничтожения и развития средств доставки большой дальности" [Das Weißbuch zur Sicherheit Deutschlands und zur Zukunft der Bundeswehr, 2006]. В аналогичном документе, принятом уже в 2016 г., говорится о важности сотрудничества ad hoc между странами для урегулирования региональных конфликтов, таким форматом в отношении иранской ядерной программы является евротройка +3 (также известная как "шестёрка"), состоящая из США, России, КНР, Франции, ФРГ и Великобритании [Das Weißbuch zur Sicherheit Deutschlands und zur Zukunft der Bundeswehr, 2016].
Берлин прикладывает усилия для решения иранской ядерной программы дипломатическим путём. Об особом интересе и роли Германии в урегулировании ситуации вокруг Ирана свидетельствует тот факт, что ФРГ - единственный участник "шестёрки", не входящий на постоянной основе в Совбез ООН.
До 2006 г. политика Берлина в отношении Ирана строилась на основе концепции "мягкой силы". Политическое руководство не поддерживало действия Вашингтона, которым не хватало легитимности, например, применение военной силы в обход решений Совета Безопасности ООН. Канцлер А. Меркель призывала президента Дж. Буша-младшего к сдержанности в отношении Ирана, рассматривая такой подход в качестве залога успеха в урегулировании конфликта вокруг ядерной программы Тегерана.
Однако ситуация изменилась в 2006 г. после заявлений иранского руководства, которое не раз угрожало Израилю применением силы, а холокост называло "вымыслом европейских политиков". Германия же не раз заявляла, что безопасность Израиля является её государственным интересом. В декабре 2006 г. Совет Безопасности ООН поддержал санкционную политику в отношении Ирана, после чего Берлин посчитал возможным поднять вопрос о санкциях в рамках Евросоюза. С этого момента ФРГ встала на курс "жёсткой силы", проводившийся США и подразумевавший введение санкций. Хотя экономическое сотрудничество с Тегераном представляло большой интерес для Берлина, политический фактор (исторически "особые отношения с Израилем") остался доминантой и вынудил Германию отказаться от ряда выгодных соглашений. Берлин не захотел ставить под удар трансатлантическое партнёрство ради привилегированных отношений с Ираном и присоединился к санкциям.
В 2006 г. Берлин был одним из тех, кто высказался за ужесточение санкций ЕС против Тегерана. Некоторым гражданам Ирана был запрещён въезд в страны ЕС, было введено эмбарго на поставки вооружений и материалов для ядерной энергетики, были запрещены инвестиции в нефтегазовую отрасль. В 2008 г. Германия высказалась за заморозку активов иранского банка в ЕС.
Ввиду неэффективности санкций в 2012 г. министр обороны Германии Т. де Мезьер заявил, что "не считает незаконным превентивный удар Израиля по Ирану" [Angriff auf Iran "nicht illegitim", 13 September 2012]. Таким образом, после десятилетня безуспешных попыток решить конфликт дипломатическим путём Германия была готова поддержать военную операцию западных союзников против Тегерана. Однако летом 2013 г. в связи с обострением ситуации вокруг Сирии Иран и его ядерная программа отступили на второй план, и внимание глобальных и региональных игроков переключилось на борьбу с распространением терроризма в Сирии.
В ноябре 2013 г. переговоры по иранской ядерной программе между Тегераном и "шестёркой" возобновились, их результатом стало подписание в июле 2015 г. в Вене совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе.
Сразу же после подписания документа в Иран с визитом прибыл министр экономики и энергетики Германии 3. Габриэль для обсуждения экономического сотрудничества между странами на перспективу. Предметом переговоров стали перспективы возвращения германских фирм на иранский рынок. Более того, ввиду ситуации на Украине и введения санкций против России, которые привели к сокращению объёмов германского экспорта, открытие иранского рынка для немецких фирм могло компенсировать сокращение поставок товаров в РФ.
Приход к власти в Соединённых Штатах Д. Трампа поставил под угрозу с таким трудом заключённое с Тегераном соглашение. Американский президент пообещал ужесточить односторонние санкции против Ирана якобы за несоблюдение договоренностей. Отказ США подтвердить договор по атомной сделке с Ираном Берлин воспринял с тревогой и призвал отказаться от действий, которые могут привести к непредсказуемым последствиям как для Европы, Америки, так и для Ближнего Востока.
В июне 2018 г. премьер-министр Израиля Б. Нетаньяху посетил три европейские столицы - Берлин, Лондон и Париж. Он попытался убедить глав ведущих европейских государств последовать примеру США в вопросе Ирана. Символично, что первой остановкой израильского премьер-министра стал Берлин, что говорит об особом уровне доверии между двумя странами. Несмотря на то что европейцы сочувствуют Израилю, о чем заявили А. Меркель, Т. Мэй и Э. Макрон, они не изъявили готовности изменить свою позицию.
В октябре 2018 г. в ходе визита А. Меркель в сопровождении членов кабинета в Израиль центральной темой обсуждения была иранская ядерная программа. Канцлер выразила понимание жёсткой позиции Израиля в отношении Тегерана, дав в то же самое время понять, что Берлин не спешит последовать примеру Вашингтона и выйти из атомной сделки, как того требует Тель-Авив.
Иранский кризис отражает позицию Германии по урегулированию региональных конфликтов. В отличие от США, она не делает ставку на силу, а предпочитает постепенно наращивать политическое давление на оппонентов. Нетрудно заметить, что дипломатическая активность ФРГ на иранском направлении (при её содействии были разработаны многие резолюции Совбеза ООН) на первом этапе конфликта компенсировала неучастие немецких войск в операции против Ирака. Теперь же, столкнувшись с давлением со стороны Вашингтона, Берлин не готов пожертвовать своим имиджем и интересами бизнеса ради атлантической солидарности.
"Иракский синдром"
В начале 2000-х гг. Ирак занимал важное место среди торгово-экономических партнёров Федеративной Республики. Однако политический климат вокруг Багдада с каждым годом ухудшался. Это было связано, во-первых, с агрессивной внешней политикой Ирака (вторжение в Кувейт в августе 1990 г.), а во-вторых, с возможным обладанием им оружия массового уничтожения.
Террористические атаки 11 сентября 2001 г. против США стали поводом для обвинения иракского правительства в связях с международным террористическим движением и привели к началу не санкционированной СБ ООН военной операции стран-союзников во главе с США 20 марта 2003 г. Германия не поддержала военную акцию. Канцлер Г. Шрёдер не раз отмечал, что ФРГ не намерена принимать участие в военной интервенции. Нежелание Берлина поддержать главного союзника в лице Вашингтона привело к кризису в трансатлантических отношениях. Более того, война в Ираке обнаружила более серьёзную степень расхождения позиций по вопросам международной повестки дня внутри Североатлантического альянса, чем считалось до этого. Чем же объясняется отход ФРГ от трансатлантической солидарности?
Во-первых, участие бундесвера в военных операциях весьма чувствительно для немецкого общества, что связано с памятью о Второй мировой войне. Берлин поддерживает военные акции в обход СБ ООН лишь в исключительных случаях. Во-вторых, боевое использование вооруженных сил неизбежно влечёт за собой людские потери. Поэтому сегодня Германия предпочитает выступать за решение конфликтов дипломатическим путем. Кроме того, "иракский синдром" был обусловлен избирательной кампанией 2002 г., когда СДПГ сделала ставку на антиамериканизм, пацифизм и отказ Германии от участия в войне в Ираке.
Во время выступления перед депутатами бундестага 13 февраля 2003 г. Г. Шредер сказал, что "правительство ФРГ стремится добиться реализации резолюции СБ ООН №1441, которая не указывает на возможность смещения С. Хусейна или военных действий против Ирака" [Regierungserklärung von Bundeskanzler G. Schröder zur aktuellen internationalen Lage vor dem Deutschen Bundestag, 13 Februar 2003].
Падение режима С. Хусейна, приведшее к осложнению внутренней ситуации в Ираке, негативно отразилось на германо-иракских экономических отношениях. Их восстановление началась в августе 2004 г., когда были аккредитованы послы нового режима в Берлине. Была произведена перезагрузка не только политических, но и экономических контактов между двумя странами. Состоялся ряд официальных визитов высокопоставленных лиц обоих государств. После окончания военной операции в Ираке Берлин на постоянной основе предоставляет финансовую поддержку Багдаду в создании правового государства, рыночной экономики и структур гражданского общества. Особое внимание уделяется содействию верховенству права, реформированию сферы образования и подготовки кадров в судебной системе, поддерживается процесс примирения. Ирак является получателем постоянной немецкой помощи как приоритетная страна. На этой основе осуществляется гуманитарная помощь: с начала иракского кризиса федеральное правительство перечислило Багдаду около 713 млн евро, при этом 273 млн евро из этой суммы приходится на поддержку перемещенных лиц внутри страны и беженцев из Ирака в соседних странах [Unterstützung beim Wiederaufbau, humanitäre Hilfe und weitergehende Hilfsmaßnahmen in der aktuellen Krise].
Для привлечения инвестиций в Ирак в 2004 г. было положено начало ежегодным двухдневным германо-иракским экономическим конференциям с участием профильных министров и предпринимателей. Уровень участников (иракскую делегацию в ходе третьей конференции в 2007 г. возглавлял министр промышленности Ирака Ф. аль-Харири) свидетельствует о важности иракского рынка для Берлина. Однако подобные конференции имели ограниченный успех, так как немецкие инвесторы не готовы рисковать собственными средствами без получения гарантий защиты и безопасности, которые иракское правительство ввиду нестабильной ситуации в стране дать не может.
В 2010 г. в г. Эрбиле был открыт офис торгово-промышленной палаты Германии для продвижения интересов Берлина в стране. При этом основная часть немецких усилий и средств направлена на северные территории Ирака, где уровень безопасности и стабильности является более высоким, чем на юге.
Германия рассматривается Багдадом в качестве основного игрока на экономическом поле. В свою очередь, немецкий бизнес хочет сотрудничать с Ираком, видя в нем альтернативу германо-российскому сотрудничеству в энергетическом секто-
ре. Берлин осуществлял на севере Ирака инструкторскую миссию. Военнослужащие ФРГ были посланы туда в 2014 г. В их задачу входило обучение курдских военизированных отрядов, противостоящих террористической организации "Исламское государство". В сентябре 2017 г. действие миссии было приостановлено из-за проведения Иракским Курдистаном референдума о независимости, который не был признан центральным правительством в Багдаде. В связи с обострением ситуации на севере страны глава МИД ФРГ 3. Габриэль выразил надежду на сохранение хрупкого перемирия в регионе. В декабре 2017 г. бундестаг одобрил продление пяти миротворческих и антитеррористических миссий бундесвера, в том числе в Ираке1. В феврале 2018 г. министр обороны Германии У. фон дел Ляйен сообщила, что вооружённые силы Германии будут оказывать поддержку в борьбе с террористами не только представителям курдских формирований, но и центральному правительству. Это свидетельствует о стремлении Берлина стать посредником между центральным правительством и представителями Иракского Курдистана, отношения между которыми остаются напряжёнными. Принимая участие в феврале 2018 г. в министерской встрече стран - участниц международной антитеррористической коалиции, посвященной восстановлению Ирака, глава МИД ФРГ 3. Габриэль пообещал предоставить Ираку как экономическую, так и дипломатическую поддержку.
Очевидно, что в будущем Германия будет выступать за многосторонний подход к решению проблем восстановления Ирака. Тем не менее отправка военнослужащих бундесвера в составе миссий свидетельствует о преодолении "иракского синдрома" 2003 г. и о росте роли "жёсткой силы" в подходе Берлина к урегулированию кризиса. Что касается восстановления экономических связей, то вряд ли стоит полагать, что немецкий бизнес в ближайшей перспективе будет готов вкладывать значительные средства в страну, в которой уровень безопасности варьируется от региона к региону.
Для немцев война в Сирии ещё не закончилась
В марте 2011 г. на фоне захлестнувших страны Ближнего Востока процессов демократизации в Сирии начались протесты, переросшие впоследствии в гражданскую войну. В октябре 2012 г. США, Германия и другие страны - члены ЕС стали инициаторами резолюции по Сирии, внесенной впоследствии в Совет Безопасности ООН. Резолюция осуждала систематические нарушения в области прав человека и использование силы против мирных жителей со стороны сирийских властей. Вето на резолюцию наложили Китай и Россия.
С самого начала сирийского кризиса Берлин выступил за смену режима в Сирии и уход президента Б. Асада в отставку. Изначально МИД ФРГ заявил, что Германия не рассматривает возможность участия в военной операции в Сирии. Однако в ходе саммита "большой двадцатки" в Санкт-Петербурге в сентябре 2013 г. Федеративная Республика присоединилась к группе стран во главе с США, настаивавшим на военном вмешательстве без мандата ООН. И это вопреки общественному мнению,
1 Солдаты ФРГ участвуют в операции в Средиземном море Sea Guardian, которая обеспечивает наблюдение за морским пространством и борьбу с терроризмом, в антитеррористической миссии Counter Daesh в Ираке и Сирии, а также в Афганистане и Мали.
Современная Европа, 2018, №5
осуждавшему применение силы далеко за пределами Германии. Немцам предложили ответить на вопрос: "Поддерживаете ли вы возможный американский удар по Сирии". Только 22% респондентов дали положительный ответ. Вывод очевиден: участие бундесвера в военных операциях продолжает оставаться весьма чувствительным для немецкого общества [Deutsche sehen US-Angriff in Syrien skeptisch, 7 April 2017], которое в течение всего времени существования ФРГ воспитывалось в духе пацифизма и сдержанности.
В октябре 2013 г. президент Сирии Б. Асад предложил Берлину выступить в роли посредника в конфликте, что можно было воспринимать как положительный сигнал и знак доверия по отношению к немецкой дипломатии. Тем более удивительным стал ответ министра иностранных дел Г. Вестервелле, который с порога отверг предложение сирийского президента, сославшись на то, что посредником в данном конфликте является спецпредставитель ООН и ЛАГ Л. Брахими. Ведь выступать в роли посредника - вполне естественная для Германии роль и задача.
В 2018 г. ситуация в корне изменилась. После активного вмешательства в конфликт России, Турции и как реакция на предсказуемую политику США в регионе круг переговорщиков по сирийскому вопросу переформатировался. В конце октября в Стамбуле состоялся саммит глав России, Турции, Германии и Франции, посвященный сирийскому урегулированию. Итогом переговоров стало совместное заявление, в котором стороны подтвердили приверженность суверенитету, независимости, единству и территориальной целостности Сирии. Лидеры государств пришли к согласию, что добиться стабильности в Сирии можно исключительно политико-дипломатическими средствами. От Берлина требуется материальная помощь в гражданском восстановлении страны в обмен на содействие в решении проблемы возвращении сирийских беженцев на родину. С начала кризиса в Германию из Сирийской Республики прибыло около 1 млн человек. Турция же является ключевым игроком для Берлина в этом вопросе, разместив у себя свыше 3 млн сирийцев и блокировав новые миграционные потоки в Германию. Отсутствие США среди приглашенных говорит о стремлении участников саммита ослабить влияние Вашингтона на Ближнем Востоке.
* * *
Германская ближневосточная политика имеет политическое, экономическое и гуманитарное измерение.
В вопросах палестино-израильского противостояния и иранской ядерной программы Берлин является важным посредником, преследующим в конечном счёте экономические интересы. Делая упор на проникновение немецкого капитала на Ближний Восток, Берлин не безучастен и к перспективам политического развития региона. А политика и экономика не всегда дополняют друг друга и гармонизируют между собой. Учитывая также разноплановость вызовов на Ближнем Востоке и их особенности от страны к стране, Федеративной Республике трудно сформулировать целостную линию, что вынуждает её лавировать и примыкать зачастую к более влиятельным и активным игрокам, будь то в двустороннем или многостороннем формате. При этом Берлин не приемлет сепаратных и непредсказуемых шагов, как это было с решением президента США Д. Трампа признать Иерусалим столицей
Израиля и перенести туда американское посольство. Федеративная Республика считает, что статус Иерусалима может быть установлен лишь в ходе переговоров. На позицию Берлина в этом вопросе не повлияли даже "особые отношения" с Израилем.
В целом ближневосточный вектор нынешнего правительства, зафиксированный в коалиционном договоре, подписанном в марте 2018 г., демонстрирует преемственность внешней политики ФРГ. Вместе с тем, несмотря на сохранение привычных формулировок, наблюдается смена акцентов на данном направлении. Палестино-израильский конфликт, долгое время занимавший первое место в шкале приоритетов Берлина в регионе, постепенно отходит на второй план. На первое место перемещается иранская ядерная программа, которая представляет серьёзную угрозу для безопасности Израиля. Несмотря на проявление сочувствия к Израилю, Берлин не готов идти навстречу Тель-Авиву, выйти из ядерной сделки с Ираном и прекратить с ним торговлю. Наряду с ИЯП особое внимание в последнее время Германия уделяет сирийскому кризису. В коалиционном договоре прописано, что основной интерес ФРГ - способствовать политическому процессу, направленному на преодоление сирийского конфликта, в сотрудничестве с международными партнёрами. Берлин готов расширять гуманитарное участие, что связано с тем, что Германия, испытавшая на себе основное бремя миграционного кризиса, заинтересована в возвращении людей на родину. Для решения вопроса беженцев А. Меркель даже должна интенсивно искать точки соприкосновения с президентом Турции Р. Эрдо-ганом, который ещё недавно обвинял её в "фашизме".
Список литературы
Корьякина Е.Ю. (2013) Политика ФРГ на Ближнем Востоке в период объединения Германии и война в Персидском заливе. Научный диалог. № 11(23). С. 85-94.
Савичева Е.М. (2014) К вопросу о геополитической ситуации на Ближнем Востоке: взаимодействие региональных и глобальных тенденций. Вестник РУДН. Серия: Международные отношения, № 3. С. 1—21.
Ханнанова Г.А. (2017) Особенности внешней политики ФРГ на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Вестник РУДН. Серия: Международные отношения, № 4. С. 760-769.
References
A global "No" to a nuclear-armed Iran (2012). URL: http://www.pewglobal.org/2012/05/18/a-global-no-to-a-nuclear-armed-iran/ (accessed 14.03.2018).
Angriff auf Iran „nicht illegitim". 13.09.2012. Über: https://www.n-tv.de/politik/De-Maiziere-sorgt-fuer-Wirbel-article7218536.html (accessed 14.03.2018).
Bochard M., Heyn H.M. Das Heilige Land und die Deutschen (2015). Über: http://www.kas.de/wf/doc/kas_40104-544-1-30.pdf7150112084109 (accessed 14.03.2018).
Das Weißbuch zur Sicherheit Deutschlands und zur Zukunft der Bundeswehr (2006). Über: https://almabu.files.wordpress.com/2010/05/bmvg_100_weissbuch2006_kurzfassung.pdf (accessed 14.03.2018).
Das Weißbuch zur Sicherheit Deutschlands und zur Zukunft der Bundeswehr (2016). Über: https://www.bmvg.de/resource/blob/13708/015be272f8c0098f1537a491676bfc31/weissbuch2016-barrierefrei-data.pdf (accessed 14.03.2018).
Deutsche sehen US-Angriff in Syrien skeptisch. 07.04.2017. Über: http://www.spiegel.de/politik/ausland/syrien-deutsche-sehen-us-angriff-auf-flugplatz-skeptisch-a-1142470.html (accessed 14.03.2018).
Fakten zum Deutschen Außenhandel (2017). Über: https://www.bmwi.de/Redaktion/DE/Publikationen/Aussenwirtschaft/fakten-zum-deuschen-aussenhandel.pdf?_blob=publicationFile&v=20 (accessed 14.03.2018).
Hannanova G.A. (2017) Osobennosti vneshnej politiki FRG na Blizhnem Vostoke i v Severnoj Afrike. VestnikRUDN. Serija: Mezhdunarodnye otnoshenija, № 4. S. 760-769.
Hilfe für Palästina. Über: http://www.auswaertiges-amt.de/DE/Aussenpolitik/RegionaleSchwerpunkte/NaherMittlerer0sten/01_KonfliktNahost/ZukunftPalaestin a/Uebersicht_node.html (accessed 14.03.2018).
Koalitionsvertrag zwischen CDU, CSU und SPD. 12.03.2018. Über: https://www.mdr.de/nachrichten/politik/inland/download-koalitionsvertrag-quelle-spd-100-downloadFile.pdf (accessed am 14.03.2018).
Koryakina E.Yu. (2013) Politika FRG na Blizhnem Vostoke v period objedinenija Germanii i vojna v Persidskom zalive. Nauchnyj dialog, № 11(23). S. 85-94.
Savicheva E.M. (2014) K voprosu o geopoliticheskoj situacii na Blizhnem Vostoke: vzaimodejstvie regional'nyh i global'nyh tendencij. Vestnik RUDN. Serija: Mezhdunarodnye otnoshenija, № 3. S. 14-21.
Regierungserklärung von Bundeskanzler Gerhard Schröder zur aktuellen internationalen Lage vor dem Deutschen Bundestag. 13.02.2003. Über:
https://www.bundesregierung.de/Content/DE/Bulletin/2001_2007/2003/14-1_Schr%C3%B6der.html (accessed 14.03.2018).
Unterstützung beim Wiederaufbau, humanitäre Hilfe und weitergehende Hilfsmaßnahmen in der aktuellen Krise. Über: https://www.auswaertiges-amt.de/de/aussenpolitik/laender/irak-node/-/203980#content_1 (accessed 14.03.2018).
German Foreign Policy in Middle East in XXI Century
Authors. Pavlov N., Doctor of Historical Science, Professor of the Department of European and American Countries of Moscow State Institute of International relations of the Ministry of Foreign Affairs (MGIMO University). Address: 119454, Moscow, prospect Vernadskogo, 76. E-mail: [email protected]
Khderi K., Post-graduate student, historical science, Moscow State Institute of International relations of the Ministry of Foreign Affairs (MGIMO University). Address: 119454, Moscow, prospect Vernadskogo, 76. E-mail: [email protected]
Abstract. In the article the authors analyze main features of the German foreign policy in the Middle East. Key point of the German policy in the region consists in its antagonism between national and state interests. Maneuvering between the Arab countries and Israel, the United States and the European partners as well as explosive situation in the region decrease efficiency of the German policy towards the Arab countries. Germany seeks to play a role of important mediator contributing to the solution of regional problems together with such global players as the USA, the Russian Federation and the People's Republic of China as well as pursuing in the end its economic interests. Unlike the US who adheres to the theory of managed chaos in the region, the main goal of the German government is to establish power balance, which will become a basis for maintaining predictable foreign policy.
Keywords: Germany, Middle East, Iran's nuclear program, civil war in Syria, Israeli-Palestinian conflict.
DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope520183748
