Благовестие св. Апостола Павла и теософия Филона Александрийского Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Санкт-Петербургская православная духовная академия

Архив журнала «Христианское чтение»

Н.Н. Глубоковский

Благовестие

св. Апостола Павла и теософия Филона Александрийского

Опубликовано:

Христианское чтение. 1901. № 7. С. 24-64.

© Сканированье и созданье элекгронного варьанга: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru~), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможность ьзмененьь.

СПбПДА

Санкт-Петербург

2009

БЛАГОВШІЕ СВ. АПОСТОЛА ПАВЛА

И ТЕОСОФІЯ ФИЛОНА АЛЕКСАНДРІЙСКАГО *).

"ОСѢМИ предшествующими соображеніями безусловно ограж-Р| дается самобытность герменевтическихъ началъ, экзегети-*>k ческаго метода и йстолковательной практики св. Павла. Вмѣстѣ съ этимъ обезпечивается путь и къ точному уразу-мѣнію его доктрины. Болѣе осторожные авторы заявляютъ, что въ комментаріяхъ у него господствуетъ духъ правый, но внѣшняя форма не обязательна, потому что была заимствована изъ современныхъ школьныхъ запасовъ и способствовала вольному обращенію съ Библіей 3*7). Этимъ создается логическая законность для мысли, что туже экзегетическую свободу можно примѣнить и къ посланіямъ самого эллинскаго благовѣстника, когда получится, будто Евангеліе Христово облекается имъ въ несоотвѣтственныя одежды и должно быть понимаемо внѣ вліянія собственной фразеологіи 3®8). При этомъ все дѣло будетъ состоять въ оцѣнкѣ литературной техники, чтобы въ ея варіаціяхъ уловить кардинальныя идеи, которыя въ словѣ выражаются недостаточно и постигаются догадочно чревъ наблюденія надъ своеобразными комбинаціями терминовъ. Носителемъ подлинной мысли и орудіемъ ея познанія будутъ характерныя свойства писательской манеры, гдѣ детальный подборъ и фактическія сочетанія проникались индивидуальными тенденціями догматическаго созерцанія и обнаруживаютъ

*) См. майскую кп. „Хрисг. Чтеніе“ за 1901 г. зет) См. W. Sanday and. Л. С. Headlam, А Commentary on the Epistle to the Romans, p. 304—306.

a68) Cm. O. Pfleiderer, The Influence of the Apostle Paul on the Development of Christianity (London 1885), p. 288—289.

его съ рельефностію. Съ этой стороны благовѣстникъ оказывается на одномъ уровнѣ съ Филономъ, потому что и у послѣдняго «убѣжденныя философскія вѣрованія содержатся больше въ аллегорическихъ интерпретаціяхъ, чѣмъ въ замѣткахъ на букву Писанія» 369). У обоихъ аналогичная внѣшность обосновывается на самыхъ возрѣніяхъ, и сходство первой необходимо предполагаетъ тожество вторыхъ. Такъ въ критикѣ раждается и укрѣпляется аксіома о матеріальной соподчиненности „пав-линизма“ филонизму,—и мы направляемся къ сравнительному разсмотрѣнію догматическихъ концепцій.

Ходъ и сущность анализа предрѣшаются качествами александрійской теософіи. Ея іудействующій Цицеронъ *7в) пытался экзегетически извлекать свои спекуляціи, бывшія фундаментальными элементами его религіозной системы. Но она была разсчитана на всеобщее принятіе и защищала универсализмъ еврейскаго ученія по абсолютной обязательности для здраваго человѣческаго ума, апнеллируя къ чувству безпрекословной преданности чаяніямъ Израиля. Въ свою очередь Апостолъ языковъ искалъ библейскихъ оправданій и ими обезпечивалъ своему ученію авторитетность для всѣхъ народовъ. Евангельская необъятность христіанскаго спасенія уподобляется филонической безграничности завѣта ветхаго по равенству библейской опоры для нир> въ солидарномъ признаніи, что религіозиыя исповѣданія патріарховъ были всемірны. Отсюда—тезисъ, будто Филонъ „на языкѣ греческихъ школъ говорилъ то же, чтб одновременно съ нимъ проповѣдывалъ Павелъ въ синагогахъ, что Авраамъ, бывшій отцомъ только одного народа, еще раньше предназначался быть родоначальникомъ безчисленнаго потомства“ *71). Для эллинскаго миссіонера Авраамъ былъ носителемъ и предвозвѣстникомъ вѣры, почему указаннымъ сближеніемъ апостольское благовѣстіе поставляется въ зависимость отъ іудейской теософіи по самому важному догматическому вопросу, выражавшему сущность „павлинизма“, какъ теологической * 371

3e’) James Drummond, Philo Judaeus II (London 1888), p. 93.

3,°) Такъ ыааываетъ Филона Fred. W. Farrar, History of Interpre-ation, p. 153.

371) A. Hausrath, Neutestamentliche Zeitgeschichte II, S. 166: «Philo hat nur in der Sprache der griechischen Schulen gesagt, was Paulus gleichzeitig in den Synagogen verkündigte, dass Ahraham vordem nur Vater eines Volks, forthin der Vater eines unzähligen Geschlechtes sein werde». Cp. и ниже къ првм. и въ прим. 418 на стрн. 43.

доктрины. Подобное совпаденіе было бы крайне рѣшительно даже въ своей единичности, поскольку все остальное является дополнительнымъ въ построеніи богословской апостольской системы. Опасность очень великая, и ея роковая сила возбуждаетъ невольное сомнѣніе, чтобы наиболѣе оригинальная доктрина была простымъ позаимствованіемъ. Тщательное разсмотрѣніе предмета вполнѣ подтверждаетъ эти недоумѣнія и приводитъ къ обратному результату *7*).

Филонъ удѣляетъ много вниманія Аврааму 373) и циту-емое Апостоломъ (Рим. ІУ, 3. Гал. Ш, 6) свидѣтельство Быт. XV, 6 упоминаетъ около десяти разъ. Необходимо, что при этомъ затрогивается и вопросъ о вѣрѣ.Что же такое опа по своему характеру? Для ясности отвѣта нужно принять въ со-

ображеніе, что патріархъ жилъ сначала среди халдеевъ, а они замыкались въ сферѣ конечнаго и не допускали высшей причины. Переселеніе праотца въ Харравъ и изображаетъ «перемѣну ложнаго мнѣнія». Тогда Авраамъ проникся стремленіемъ къ познанію Бога и въ этомъ направленіи «не успокоился дотолѣ, пока не достигъ отчетливаго пониманія (—не сущности, ибо это невозможно, но—) бытія и промышленія, въ мѣру человѣческихъ способностей. Посему объ немъ первомъ и говорится (Быт. XV, 6), что п о в ѣ р и л ъ Богу, поелику это первый, кто имѣлъ непреклонное и твердое убѣжденіе, что есть единая высшая причина и что она промышляетъ о мірѣ и о находящемся въ немъ. А пріобрѣвши это вѣдѣніе, бывающее самою прочною изъ добродѣтелей (ёкс-о т т] р. т) ѵ, т rj ѵ & р гт w ѵ ß s j3 а t о т а тtj ѵ), онъ вмѣстѣ съ тѣмъ пріобрѣлъ и всѣ другія, такъ что принявшими почитался за царя (Быт. ХХШ, 6) не по пригодности къ этому достоинству (—ибо былъ простецомъ—), а за душевное величество своего царственнаго разумѣпія» 374).

3,5) По данному вопросу См. для Филоиа подборъ матеріала н сжатый его анализъ у J. В. IAghtfoot, Saint Paul’s Epistle to the Galatians, p. w159—161. 163—164 (Note on «the faith of Abraham»).

этз) Болѣе спеціально трактуется объ этомъ въ De Abrah. и—собственно—съ § 10-го (М. II, 1 sq. Pfeifer V, 230 sq. Richter IV, 4 sq. Yonge II, 396 sq.). De migrat. Abrah. (M. I, 436 sq. CW. II, 268 sq. Yonge II, 43 sq.). Quaest. in Genes. Ш (Aucher 167 sq. Richter VII, 3 sq. Yonge IV, 406 sq.). Cp. Quis rerum divinarum haeres sit § 2 (M. I, 473 —474. CW. III, 2—3. Yonge II, 94—95); De mutatione nominum § 1 (M. I, 578. CW. Ш, 156. Yonge II, 238).

3,‘) De nobilitate § 5: M. II, 442. Richter V, 264—265. Yonge ПГ,503.

Содержаніемъ вѣры будетъ исповѣданіе Бога въ качествѣ послѣдняго принципа всей міровой жизни. Дальше требуется опредѣлить, за чтб именно подобное знаніе называется вѣрой и почитается выше всѣхъ прочихъ доблестей. Въ похвалу Авраама у Моисея еще написано, что онъ повѣрилъБогу. «Весьма кратко это реченіе, но самое дѣло чрезвычайно велико. И по истинѣ, чему иному можно вѣровать»? Все на землѣ мимо* летно, призрачно и обманчиво, не даетъ крѣпкой опоры и не сопровождается неизмѣннымъ успѣхомъ. Въ такомъ случаѣ «неложное и твердое благо есть только вѣра и при томъ вѣра въ Бога, утѣшеніе жизни, полнота свѣтлыхъ надеждъ, лишеніе золъ, обиліе благъ, отверженіе несчастія, признаніе благочестія, наслѣдіе блаженства, всестороннее улучшеніе души, предавшейся Виновнику всяческихъ, который все можетъ, а желаетъ лишь лучшаго (р.оѵт| ооѵ афеоЗё; ха\ jJejJatov dyaflöv, яі’отіс, т] ~ро; тоѵ tteov TT'OTt?, "apYjyöpTjpia jäioo, -/ojpojpa у_ртг]атшѵ к'кт.'.ш'і. dcpopia piev xaxwv, «уа&шѵ o$ эорос. zaxooa'piovfa; атгоуѵшоі;, soospsoa;

yvwat;, sooapwvta; аЛурос,

sv a~aa:

3 г\~1

MJli

s-spyj-

pctjpivY;; toj ,-ävTWY а тl w, xal ouvapivw jisv тсаѵта, ^оиХоріѵш os та aptara). Ибо какъ идущіе по скользкому пути, спотыкаются и падаютъ, между тѣмъ движущіеся по сухому и гладкому шествуютъ безпрепятственно; такъ ведущіе свои души по стезямъ тѣлеснаго и внѣшняго всегда падаютъ съ неизбѣжностію, поелику все это скользко и не обладаетъ ни малѣйшею прочностію. Напротивъ, спѣшащіе къ Богу посредствомъ созерцаній, направленныхъ на добродѣтели, держатъ безопасный и твердый путь. Отсюда абсолютно безспорно, что повѣрившій тѣмъ не вѣритъ Богу, а не вѣрящій имъ повѣрилъ Богу. Но священныя изреченія не только свидѣтельствуетъ о его (Авраама) вѣрѣ въ Сущаго, царицѣ добродѣтелей (тѵ)ѵ тгро? то Ч)ѵ тп'отіѵ... rip jSaatX'öot т&ѵ dpsTtiüv), но еще перваго называютъ его старѣйшимъ». Это потому, что лишь одного любителя благоразумія и мудрости или вѣры въ Бога (тоѵ os eppovrpeax; xoii aoyiaz, тг)? irpoc «Ьоѵ mats«»? spoa&sv-a) справедливо считать старѣйшимъ, на что иогречески намекается чрезъ слово тср&тос, нѣсколько созвучное съ TrpsaßoTspo? (тгрео{36тгроѵ itapwyu(ioüv-a тш ттршта))... И Богъ за вѣру въ Него воздаетъ такому (мудрому) человѣку увѣреніемъ, подтверждая клятвою обѣтованіе даровъ (ос—dsös — тг)е тгрбс aüxöv іхіахеоо? dydp-svo? хоѵ dvSpa, m'axiv

оггаШсваіѵ ябхй, tyjv оГ öpxoo [Ц'Заі'шаіѵ <3>v отсёа^гто owps&v) », а тогда «чтб всего приличнѣе людямъ, какъ непоколебимѣй-шимъ образомъ вѣровать тому, что обѣщаетъ Богъ (icspl ое <5ѵ 6 &го? ороХоуеТ, хі тгроатjxev іѵ&ріитиоо;, yj ßsßat'oxaxa Ktaxsoeiv)» 375)?

Слѣдовательно, важнѣйшее свойство вѣры заключается въ томъ, что она избираетъ для себя объективно незыблемое Основаніе. При его наличности Авраамъ рѣшается принести въ жертву Исаака, „возлюбленный и законный плодъ души, яснѣйшій образъ автодидактической мудрости, по убѣжденію въ божественной крѣпости, которой онъ повѣрилъ (отг tyjv тері то "Оѵ ivevSocaaxov ёуѵ<о (JeßaioTYjxa, •?) Xsysxat [Gen. 15, 6] KSKioTeoxevat)“ 37e). У Моисея высказывается (Богомъ Аврааму) въ будущемъ времени: (иди, въ землю) яже ти покажу (Быт. XII, 1) — „во свидѣтельство вѣры, какою повѣрила душа Богу—не изъ благодарности за совершившееся, но по ожиданію будущаго, ибо, всецѣло прилѣпившись къ счастливой надеждѣ и безъ колебанія почитая сущимъ несущее по причинѣ твердости обѣтовавшаго, въ награду она (душа) получила въ вѣрѣ совершенное благо 377) ($!? {шрхоріяѵ кіо-т£0)? г,ѵ im'axsoasv Yj фіг/т] fisw... apxYjilsTaa yip хас sxxpsptaa-ftsTaa кХту'оо; yprjar 7^ ха l аѵгчйоіазта vopitaaaa rfi7] ттаргТѵас та |ay] кяроѵтя ota tyjv too отсоа^оріѵоо ЩЗаіотт^тз “taxtv, iya&ov xsXecov, a&Xov sopYjxat), какъ опять говорится (Быт. XV,6), что вѣрова Авраамъ Богу11 378). При такихъ условіяхъ „хорошо вѣровать Богу, а не смутнымъ разсужденіямъ и непрочнымъ догадкамъ [по примѣру Авраама, который] вѣрова Богу, и вмѣнися ему въ правду (Быт. XY, 6)... Если будемъ всецѣло полагаться на собственныя разсужденія, то мы приготовимъ и выстроимъ городъ для разрушающаго истину ума... Истинное ученіе состоитъ въ томъ, чтобы вѣровать Богу, а вѣрить пустымъ разсужденіямъ — это ложь (яХт]і>к \А> saxt Söypta тЬ KtoxsüstY &гф, фе58ос os т& теютеогіѵ xsvoT? XoytajAoTc)... Вообще неразумно вѣровать и резонерскимъ разсужденіямъ и уму, губящему истинное (ооток уір яХоуоѵ то -totsöstv Yj XoytojJLoTs Kt&avoTs Yj ѵш Stacpdet'po'ixc то aXYjös;)“ 37i>). Kö-

375) De Abrah. § 45—46: M. II, 38—40. Pfeifer Y, 342. 344 346. Rieb ter IV, 55 —58. Yonge II, 450—452.

3’6) Qnod Deus sit immutabilis § 1: M. I, 273. CW. II, 57. Yonge I, 343— 344.

3,‘) Cp. пт. сому b na стри. 32 m> орим. 395.

37s) De migrat. Abrah. § 9: M. T. 442—443. CW. II, 276 - 277. Yonge II, 52.

n»\ l,e<v nllpgnr III. 81: M 1, 132—133. CW'. I, 164. Yonge I, 168—169.

нечно, не легко достигнуть подобной вершины созерцательнаго упованія, и патріархъ далеко не сразу поднялся на должную высоту. Смѣхъ Авраама (Быт. XVII, 17) какъ будто показываетъ, что онъ поколебался насчетъ рожденія Исаака, чему ранѣе повѣрилъ, однако непосредственно послѣ предреченія: не будетъ сей наслѣдникъ твой, но иже изыдетъ изъ тебе прибавлено: и вѣрова Авраамъ Богу, и вмѣнися ему ф правду (Быт. XV, 4. 6). „Поелику же несообразно сомнѣваться въ принятомъ вѣрою, то сомнѣніе представляется недолговременнымъ: оно простирается лишь на языкъ и уста, но не затрогиваетъ самой мысли, въ ея подвижной остротѣ“ 380). Въ жизни встрѣчается обратное, и тутъ „человѣкъ принимаетъ тварное за несотворенное, смертное за безсмертное, тлѣнное за нетлѣнное и даже человѣка за Бога“, между тѣмъ человѣческая „вѣра должна быть настолько прочною, чтобы нимало не отличаться отъ той, какая свойственна Сущему, совершенна и во всемъ полна (тт]ѵ уар тп'отіѵ, г]? еХауеѵ аѵ&рштсо;, ооти> ßeßatöv срурі 8еЬ sTvat, ш? pwjösv <5ta<pgpetv t?}s ~epl то ЧЬ, tyj? dtpTtoo xal тері таіѵта кХг(роо;), ибо Моисей въ великой пѣсни своей говоритъ (Второз. XXXII, 4): Богъ вѣренъ, и нѣсть неправды въ Немъи 381). Въ этомъ духѣ „вгьрова Авраамъ Богу, но повѣрилъ не какъ человѣкъ, чтобы ты позналъ особенность смертнаго и уразумѣлъ, что его смущеніе вытекало лишь изъ ограниченности нашей природы. Разъ же оно было кратко и незначительно,—ему (патріарху) приличествуетъ и-благодарность“ 382). Во всякомъ случаѣ- вѣдѣніе Авраама нс было законченнымъ и даже напоминало неустойчивость новичка въ божественныхъ созерцаніяхъ (ѵоѵ—Gen. 12, 4 —та &гш-ру)}іата аотш о»? аѵ арті äpyopivw тт)? &гТа? гіашріа; тгХаой xal оаХгогі) 383). Посему патріарху необходимо было долгое приготовленіе, чтобы освободиться отъ тѣла, чувственности и суетнаго пустословія (...г?; acwnrjptav ісаѵтеХ?) ttjv ex трішѵ ушрйпч [ігтаѵаатаа'ѵ, аи>р.атос. atoörjoe«);, Хоуоо тоо хата тсро- 38

38°) De nuitat. nominum § 33: М. 1,605. CW. Ш, 187. Yonge 11,273 3>l) De mutat. nominum § 34: M. I, 606. CW. Ш, 187—188. Yonge II, 274-38s) De mutat. nominum § 35: M. I, 606. CW. ІП, 188. Yonge 11,275-Въ Quis rerum divin. heres sit § 21 (M. I, 486—487. CW. Ш, 23. Yongo II, 112—118) вопросъ Быт. XV, 8 относится не къ наслѣдованію, а къ способу его осуществленія. ,

3") De migrat. Abrah. § 27: М. I, 459. CW. И, 297. Yonge II, 76.

cpopäv) 384 *). Въ этомъ тонѣ у Филона комментируются и всѣ переселенія А.враама 388). Халдея знаменуетъ собою обманчивое мнѣніе (oö£a) 386) астрологическихъ мечтаній, всецѣло замкнутыхъ въ сферѣ внѣшне-космическихъ причинъ, которыя пріобрѣтаютъ преувеличенное достоинство. Удаленіе отсюда свидѣтельствуетъ о подъемѣ духа надъ уровнемъ фіровыхъ реальностей съ убѣжденностію въ бытіи высшаго начала 387). Впрочемъ, и теперь человѣкъ не совсѣмъ отрѣшается отъ связующихъ узъ, потому что Харранъ въ переводѣ означаетъ „пещеру“ или погруженіе въ область чувственнаго 888) при помощи тѣлесныхъ органовъ воспріятія 389 * 391), гдѣ чистота вѣдѣнія омрачается зависимостію отъ недостаточныхъ по-средствъ. Только уже по вступленіи въ Ханаанъ мысль освобождается отъ всякихъ преградъ и проникается самоудовлетворенностію въ безпрепятственномъ врѣніи Единаго, поелику земля обѣтованная находится между Египтомъ и Евфратомъ (Быт. XV, 19), а первый прилагается къ тѣлу 39°) и обнимаетъ собою внѣшнія блага, второй же символизуетъ духовныя преимущества, доставляющія истинную радость, которая проистекаетъ изъ мудрости и другихъ добродѣтелей 891).

По ходу всѣхъ этихъ соображеній несомнѣнно, что для александрійскаго теософа вѣра была силою теоретически-интеллектуальной и объективно равняется неотразимому доводу разсудительной аргументаціи 399). Ея превосходство исключи-

зм) De migrat. Abrah. § 1: М. I, 436. CW. II, 268. Yonge II, 43.

38>) См.‘объ этомъ De migrat. Abrah. § 31 sq. (M. I, 468 sq. CW.

II, 302 sq. Yonge II, 81 sq.). De somniis. I, 8 sq. (M. I, 626 sq. CW.

III, 213 sq. Yonge II, 301 sq.). De Abrah. § 14 sq. (A4. II, 11 sq. Pfeifer V, 200 sq. Richter IV, 17 sq. Yonge II, 410 sq.). De nobilitate § 5 (M. II, 441. Richter V, 264. Yonge III, 502). Quaest. in Genes. Ш, 1 sq. (Aucher 167. Richter VII, 3. Yonge IV, 406).

38e) De migrat. Abrah. § 34: M. I, 465. CW. II, 804. Yonge II, 85.

387) Cp. Qnis rerum divinar. heres sit § 20: M. I, 486. CW. ПІ, 22—23. Yonge II, 112.

388) De Abrah. § 16 (M. II, 12. Pfeifer V, 264 Richter IV, 19. Yonge II, 411). De migrat. Abrah. § 34 (AL 1, 465, CW. II, 304—305. Yonge II, 85). De somniis I, 8 (M. I, 626. CW. Ш, 213. Yonge II, 301).

88Э) См. еще De migrat. Abrah. § 34. 35. 36: M. I, 465. 467. CW. II, 304. 305. 306. 307. Yonge II, 85. 86. 87.

38°) Cp. еще De migrat. Abrah. § 3. 5. 27. 28. 29: M. I, 438. 439. 459. 460. 461. CW. II, 271. 272. 273. 298. 299. Yonge II, 46. 47. 48. 76. 77.

391) Qaaest.inGenes.nl, 16: Aucher 188.RichterVII, 18—19.YongeIV,423.

39s) См., на up., De Abrah. § 27 (iustis Ы eayta-ci-c i\ тз оршцгѵа). 39 (satpeeTOTY) Ы itioxis та яра/Эеѵта): M. И, 21. 32—38. Pfeifer V, 292. 326.

тельно количественное, почему и отношеніе къ нравственной энергіи остается неяснымъ. Праведность Авраама скорѣе выражаетъ то, что онъ былъ правъ въ своей вѣрѣ на Бога, и его упованіе оправдалось потомъ фактически. „ Прибавлено: вѣрова Авраамъ Богу въ похвалу повѣрившаго. Но ивой скажетъ: развѣ можно считать это достойнымъ похвалы? Кто не будетъ внимать, когда говоритъ и обѣщаетъ Богъ, хотя бы это былъ самый неправедный и нечестивый человѣкъ? На это мы отвѣчаемъ, что нельзя безъ надлежащаго изслѣдованія ни у мудраго отнимать приличествующей похвалы, ни усвоятъ недостойнымъ совершеннѣйшую изъ добродѣтелей или вѣру (т Yj ѵ -т s X г t о ~ а т т] ѵ а р г х <» ѵ, т: >' о т t ѵ) 393)... Не легко вѣровать одному только Богу безъ сторонняго содѣйствія, по причинѣ тѣснаго сродства нашего со смертнымъ fpovcp den» ушріс етёроо о о ряоюѵ “lorsöaa: öta ttjv тсро?

то іЬт]тоѵ tj> аоѵг^г0'с|г£і)а aoyyevstav), которое склоняетъ насъ вѣровать богатствамъ, славѣ, владычеству, друзьямъ, здоровью и крѣпости тѣла и многому другому. Отвергнуть все это н не вѣрить творенію эссенціально невѣрному, а вѣрить одному Богу, единствѳннно и истинно вѣрному, — это дфло великаго и возвышеннаго * *ума (dmorrjaai ysveoec ttj тсйѵта ёаотт)? якіотш, jAovm 8ё гіотзуоа: деф тф хаі ~ро? •dXirj&eiav jiövw “iotcö [ггуаХтг]? хаі оХортіоо еруоѵ Stavoia; ёоті), который не обольщается ничѣмъ, окружающимъ насъ. Поэтому хорошо

llichter ІѴ, 32. 48. Yonge II, 425. 442. De vita Mos. II, 7 (зокреотатт) os toutoo Jttsttc): M. II, 140. Richter IV, 193. Yonge III, 82. Есть къ сему аналогіи и въ раввивистическихъ памятникахъ. Такъ, въ Т о с е ф т 4, (Кетуботъ 9,1), служащей «прибавленіемъ» (дополненіемъ) къ Мишвѣ (см. у R. А. Переферковпча, Талмудъ, его исторія и содержаніе I: Мишва, Спб. 1897, стрв. 19 сл. Prof. D. Hermann L. Strack, Einleitung in den Thalmud, Lpzg 21894, S. 2—8), слово «пистисъ» (itiott?) употребляется въ смыслѣ письменной «довѣренности», имѣющей характеръ безденежнаго векселя: Н. А. Переферковичъ. Талмудъ, Мишна и Тосефта. Томъ III Спб. 1901. Стрн. 154 и прим. 3.

*м) При колебаніи въ соотношеніи вѣры и званія (см. въ прим. 374 на стрн. 26), въ другихъ случаяхъ (папр., De plantatione Noe § 28: М. I, 347. CW. II, 157. Yonge 1, 410) высшею добродѣтелью называется еще Sixaioeovr,; по соображенію доцента Д. Л. Миртова,— «это потому, что Филонъ держится того дѣленія добродѣтелей, которое указано въ дѳсятвсловіи, именно на добродѣтели, въ которыхъ выполняется нашъ долгъ по отношенію къ Богу, и на добродѣтели, въ которыхъ выполняется нашъ долгъ по отношенію къ человѣку» (Нравственное ученіе Климента Александрійскаго, Спб. 1900, стрн. 88).

сказано, что «вѣра вмѣнилась ему [Аврааму] въ праведность», разъ ничто столь не праведно, какъ всецѣло руководиться чистою вѣрой только въ Бога (Stxatov yap оШѵ ооток, «*? ахратю ха! аріуеТ ті) ісро? deöv роѵоѵ іи'атес xe^prja&at). При всемъ томъ, будучи праведнымъ и разумнымъ, это кажется страннымъ для природы нашей по невѣрію многихъ изъ насъ, почему въ обличеніе и говорится, что твердо и неуклонно опираться на единаго Сущаго—это дивно для людей, не обладающихъ благами необманчивыми, но не дивно при господствѣ истины, поскольку сіе есть дѣло (или непосредственное обнаруженіе) праведности (8txaco<j6vr]s o’ а ото роѵоѵ ёруоѵ)“ 394). Естественно, что „виновникъ этого боголюбезнаго мнѣнія, первымъ измѣнившій надмѣнности ради истины, (Авраамъ), пользуясь дидактическою добродѣтелію для усовершенствованія, получаетъ въ награду вѣру въ Бога (а г) А о ѵ яіргТтаЕ т Y] ѵ 7с р о с т о ѵ і) £ о ѵ тс I <3 -1 ѵ) 395 *). А тому, кто—по врожденному счастію—самъ собою и безъ учителя пріобрѣтаетъ добродѣтель [или Исааку], преміей служитъ радость. Вѣнецъ же того, кто упражненіемъ и усиленно-неустанными трудами достигаетъ дрбраго, есть видѣніе Бога [Іаковъ]. Вѣрить Богу, во всю жизнь радоваться и всегда видѣть Сущаго — что можетъ быть болѣе полезнымъ и досточестнымъ, чѣмъ это?к... „Неложно повѣрившій Богу проникся невѣріемъ ко всему тварному и тлѣнному... И кому удалось презрѣть все тѣлесное [земное] и безтѣлесное [небесное], но опираться на единаго Бога съ непоколебимымъ убѣжденіемъ и незыблемо-твердою вѣрой, тогъ истинно счастливый и треблаженный

человѣкъ (Step 8е гігугѵгто тгаѵта рёѵ ашр.хтя ігаѵта 8г йіао>-рата 6~ерЕОЕ?ѵ ха! бтерхбфа'. роѵсо ое г~гргЬа<зЬаі ха! агг]р>'-ааа'іаЕ ІІгй ргт’ '.а^уроуѵшроо ХоуЕарои ха! äxXtvoü? ха! jüsßai-отатг|? тс’ате«)«;, suoatpcov ха! трсарахарю? oZxoz ä/or]iKü;)u ЗЭ6).

Значитъ, вѣра является завершеніемъ дидактическаго подвига, — и Авраамъ оказывается воплощеннымъ типомъ ученія въ отличіе отъ натуральнаго благородства природы (Исаакъ) и привилегій аскетическаго упражненія (Іаковъ) 397 * *).

SM) Quis rerum divinar. heres sit § 18. 19: M. I, 485—486. CW. Til 21—22. Yonge II, 111—112.

395) Cp. къ сему выше ва стрп. 28 къ прим. 377.

**•) De praemiie et poenis § 4. 5: M. II, 412. 413. Richter У, 224.

225. Youge Ш, 462. 463.

*») Cp. De Abrah. § 11: M. II, 9. Pfeifer V, 254. Richter IV, 15.

Yonge II, 407,

Онъ — символъ дидактической доблести 388), которая отъ астрономической осязательности поднимается до мысли о Сущемъ Соотвѣтственно этому и вѣра будетъ чисто интеллектуальною энергіей 40°). Правда, иногда она неразрывно связывается съ благочестіемъ 401), которое тоже называется высочайшею и величайшею добродѣлію 402), но это довольно безразлично для дѣла, поскольку и второе выражаетъ собственно теоретическій моментъ здраваго вѣдѣнія о Богѣ 403). Въ принципіальномъ смыслѣ,—ими отмѣчаются лишь разныя отраженія дидактическаго успѣха 404). Съ этой стороны перемѣна имени

>") De mutat. nbmiimm § 2; М. I, 580. CW. Щ, 158—159. Yonge II, 240.

8<J9) De Cherubim § 2 (M. I, 139—140. CW. I, 171. Yonge 1,176-177). De mutat. nominum § 9. 10 (M. I. 588. CW. Ill, 168—169. Yonge II, 251—252). De Abrah. § 18 (M. II, 13. Pfeifer V, 266. .Richter IV, 21. Yonge II, 413). Quaest, in Genes. ПІ, 43 (Aucher 213. Richter VII, 39. Yonge IV, 444).

40°) Quaest. in Genes. ІП, 2: Aucher 168. Richter VII, 4 (mentis est affectio, credere deo juxta dictum praemissum). Yonge IV, 407 (.,.is an affection of the mind, namely, the belief in God according to his literal word). '

40;) De migrat. Abrah. § 24 (M. I, 456. CW. II, 294. Yonge II, 72): xit oov irj %6\\a (Deut. 10, 20); rt;; söoeßeia Цт:« xai -ijtic cxpp^ooet fäp xai evoSjjv ai apstii окрЗсіртір 'рбзгі otctvotav. Kai yap ’Ajlpiap. meteisis „siftCstv 6s<ett (Gen. 18, 23) Хёуетаі.

ш) De Abrah. § 13 (M. II, 10. Pfeifer V, 258. Richter IV, 17. Yonge II, 408): ixitvo; ('Aßpaäp.) eössjleiat, 0ретг|« ty)S аѵштатш xai p-eyicr/];, Ст]).а)тг,{ Yevdpevos, гзгоАззгѵ гсеэПл ііею. Отсюда понятно, что у Филопа понятіе добродѣтели носитъ интеллекту а лпстпчесгай характеръ (см. хотя бы De somniis I, 27: М. J, 646. CW. Ш, 240—241. Yonge II, 827), какъ это удостовѣряется и для аскетизма, напр., слѣдующею фразой: то äavwjaei sхуоѵоѵ тоо paiGjOEi (De somniis I, 27: M. I: 646. CW. ПІ, 241. Yonge II, 327).

403) Даже f Edwin Hatch, допуская возможность пистеологяческихъ совпаденій между Апостоломъ Павломъ и Филономъ (Essays in Biblical Greek, Oxford J889, p. 89), признаетъ, что послѣдпій часто усвояетъ вѣрѣ риторическое значеніе доказательства (р. 84) и—при моральной ея оцѣпкѣ—всо-таки вы двигаетъ моментъ довѣріи (р. 84—85).

404) Prof. .1. Schlatter прямо свидѣтельствуетъ, что у Филона «кіоті; an Bewegung. Leben und That arm wird und sich iutellektuasirti (Der Glaube in Neuen Testament, Leiden 1885. S. 83), ибо онъ «не раздѣлялъ вѣру отъ позііаиіа» (S. 92), а когда связывалъ ее съ жизненнымъ устремленіемъ къ Богу,—она являлась не началомъ п обоснованіемъ, но концомъ и цѣлію (S, 91); поэтому'въ дапномъ пунктѣ теософъ существенно отличается отъ Апостола Павла п по содержанію и

3

патріарха означаетъ „переходъ отъ натуралистическаго пониманія къ моральному (dtro фооюХоу'ас itpos тт)ѵ rjötxrjv cptXo-aocpfav) и обращеніе отъ созерцанія, направленнаго къ міру, къ разумѣнію творца, откуда пріобрѣтается благочестіе, лучшее изъ достояній (тсро; tyjv то5 тгетго'ірото; ётиаттг^тр, г? rje гоаё-ßsiav, XTTjjidTwv то хасХХсзтоѵ, ёхтг-аато)u При

такомъ интеллектуалистипескомъ толкованіи необходимо вытекаетъ, будто Авраамъ „повѣрилъ тому, что онъ будетъ наслѣдникомъ мудрости (ттетаатео'/е piv yäp оті xXYjpovöpo? Іатек oocpt'as)1" 40в). Здѣсь исходный пунктъ заключается въ устраненіе отъ всего космическаго. Въ повѣствованіе о пра-

формально даже при самой внѣшней аналогичности суждѳвій и выраженій (S. 102 ff.). -Не менѣе того здѣсь несомнѣнно уклоненіе Филона и отъ подлиннаго ветхозавѣтнаго воззрѣнія, гдѣ соотвѣтствующіе термины указываютъ на обезпеченіе себѣ устойчивости, опоры и безопасности своей жизни путемъ почерненія этой твердости изъ высшаго источника чрезъ самопредавность ему (см. у Lie. theol. 'Ludwig Bach, Der Glaube nach der Anschauung des Alten Testamentes въ «Beiträge zur Förderung christlicher Theologie» he-rausg. von. Proff. A. Schlatter und H. Cremer IV, 6, Gütersloh 1900, S. 50. 52. 55. 5Б. 70. 80), но у эллинскаго благовѣстника именно такова и была основная идея, которую никакъ нельзя сближать съ чисто іудейскими воззрѣніями. Если даже Апостолъ и шелъ здѣсь но пути, намѣченному іудейскимъ книжнпчествомъ (Prof. Arthur Titius, Die neuteata-mentliche Lehre von der Seligkeit und ihre Bedeutung für die Gegenwart. Der geschichtlichen. Darstellung zweite Abtheilung: Der Paulinismus unter dem Gesichtspunkt der Seligkeit. Tübingen Freiburg i. B. und Leipzig 1900. S. 178, і), то все-таки руководствеипые взгляды и послѣдній результатъ у пего были совершенно иные. Конечно,—по раввинизму—Авраамъ получилъ и удерживаетъ блага вѣка нынѣшняго и грядущаго потому, что вѣра вмѣнилась ему въ правду \F. Nork, B,ab-binische Quellen und Parallelen zu neutestamentlichen Schriftstellen, Lpzg 18Я9, S. 280) и сохранялась имъ въ неприкосновенности (ibid., S. 220), однако это есть собственно лишь теоретическое исповѣданіе, почему неизмѣнная вѣрность ему считается не столько жизненною обязанностію и функціей религіозно-моральнаго бытія, сколько подвигомъ и доблестію человѣка. Естественно, что вѣра Авраамова становится заслугой и приравнивается къ дѣлу закона (см. у F. Weber, Die Lehren des Talmud, S. J295—296Jüdische Theologie, S. 2308), лишаясь всѣхъ специфическихъ свойствъ Павлова пониманія въ смыслѣ орудія для усвоенія и закрѣпленія себѣ праведности Божіей.

405) De mutat. nominum § 10: М. I, 589. CW. Ш, 170. Yonge II, 252-253.

406) Quis rerum divinar. heres sit § 21: M. I, 487. CW. ІП, 23. Yonge II, 113.

отцѣ „подъ землею разумѣется тѣло, подъ сродниками — чувственность, подъ домомъ отца—слово. Приказаніе уйти отъ нихъ не равняется эссенціальному отдѣленію, ибо это повлекло бы къ смерти, но внушаетъ отчужденіе ума, чтобы ничему такому не подчиняться и быть выше всѣхъ подобныхъ вещей. Онѣ — подданныя и пусть не будутъ владыками. Будучи царемъ, управляй, а не покаряйся, и во всемъ познавай себя самого... Удаляйся облегающей земной оболочки, убѣгай изъ нечистой темницы или тѣла и его стражей въ удовольствіяхъ и страстяхъ... Удаляйся и отъ сродника—чувственности: нынѣ ты берешь у нея въ займы чужое благо и лишаешься своего. Вѣдь, не смотря на всеобщее молчаніе, тебѣ извѣстно, что глаза, уши и все множество ихъ родичей влекутъ тебя къ любезному имъ. И если захочешь возвратить себѣ свои ссуды и получить свое достояніе безъ малѣйшаго ущерба, тогда пріобрѣтешь счастливую жизнь и всегда будешь наслаждаться плодами благъ собственныхъ, а не заимствованныхъ. Равно уходи и отъ слова со стороны одной его внѣшней формы (той хата тсросрораѵ \6-уоо), дабы,, обольстившись прелестями рѣчей и именъ, не разобщиться отъ красоты истины“ 407). Соотвѣтственно этому рецеііту „немногіе, дѣйствительно сохранившіе вѣру святою и неприкосновенною (тйѵ §s ttjv іеі'отіч iepdtv хаі äooXov ovt<i>s В'лсроХаттоѵтшѵ), жертвуютъ Богу и душу, и чувство, и слово. Не отъ себя, но отъ Него они получили все это и потому усвояютъ Ему энергіи- всѣхъ ихъ: отъ ума—мысли, отъ слова — истолкованія, отъ чувства — воспріятія... Получивши ихъ не отъ себя, но отъ Бога, они приносятъ это Ему въ священной неповреждепности, направляя разумъ къ тому, чтобы онъ не помышлялъ ни о чемъ другомъ кромѣ Бога и Его добродѣтелей, пріучая слово неумолчными устами въ. хвалахъ, гимнахъ и ублаженіяхъ величать Отца всяческихъ и на это единое устремлять всѣ свои способности истолкованія, а чувство , устроятъ такъ, чтобы, отображая весь чувственный міръ — небо, землю и между ними находящіяся естества, животныхъ и растенія, ихъ силы и свойства, движенія и положенія, — оно возвѣщало о нихъ душѣ точно и отчетливо. Ибо по волѣ Божіей умъ постигаетъ умствен-

4Ö7) De migrat. Abrah. § 2: М. X, 437—438. CW. II, 269—270. Yonge II, 44—45.

3*

ный міръ непосредственно, а видимый чрезъ чувство. И еслі кто-либо возможетъ во всѣхъ отношеніяхъ жить больше для Бога, чѣмъ для себя, проникая чувствомъ въ чувственное ради отысканія истиннаго, при помощи души любомудрствуя объ умственномъ и подлинно сущемъ, органомъ рѣчи ноль зуясь для восхваленія міра и Творца,—тотъ будетъ проводить счастливую и блаженную жизнь“ 408). Поэтому „новой благо наслѣдованія есть мудрость (то os чгоч dya&ov хХт)ро-40[AYjaai co'ftav), недоступная чувству и воспринимаемая чистѣйшимъ умомъ; чрезъ нее укрѣпляется лучшее изъ переселеній, потому что душа переходитъ отъ астрономіи къ натуралистической философіи, отъ нетвердыхъ догадокъ къ прочному постиженію и, говоря по всей правдѣ, отъ тварнаго кт несотворенному, отъ міра къ его Творцу и Отцу. И Писаніе говоритъ, что послѣдователи халдейскихъ мнѣній вѣровали небу, а покинувшій ихъ—правителю неба и вождю всего міра Богу. Прекрасно это наслѣдство и, полсалуй, превосходитъ силы по-лучащаго, но вполнѣ достойно величія дарователя“ 409). Потомство оказывается соотвѣтственнымъ интеллектуальному характеру своего производителя въ теологической вѣрѣ. „По оставленіи душею смертнаго, Богъ награждаетъ ее прежде всего даромъ въ обнаруженіи предъ нею и созерцаніи ею безсмертнаго, но потомъ способствуетъ умноженію и увеличенію догматовъ касательно добродѣтели... Начало же и конецъ величія и множества благъ составляютъ непрестанное памятованіе о Богѣ и призываніе Его содѣйствія въ коварной, запутанной и непрерывной борьбѣ жизни... У Бога всегда готова нужная помощь, и самъ владыка приближается къ заслуживающимъ этого“ 4|°). „Оиъ обѣщаетъ двоякое благословеніе тому, кто сохранитъ себя безпорочнымъ: во-первыхъ, сдѣлать его стражемъ благъ болсественнаго завѣта и, во-вторыхъ, умножитъ его до безграничнаго количества. Выраженіемъ: положу завѣтъ Мой между Мною и между тобою (Быт. XVI, 2), показываетъ обязанность охраненія истины, ввѣренной благородному человѣку, а... повтореніемъ словъ (воз-

<<и) Quis rerum divinar. heres sit § 22: M. I, 487—488. C\V. Ш, 25—26. Yonge II; 114—115.

4№) Quis rerum divinar. heres sit § 20: M. I, 480. CW. Ш, 23. Yonge II, 112.

4'°) De migrat. Abrah. § 10: M. I, 444—445. CW. II, 278 —279. Yonge II, 54—55.

раіщ/тя) зѣло зѣло (XVII, 6) обозначаетъ безчисленное множество или умноженіе народа, т. е. человѣческой добродѣтели“ 4П). И „когда душа пріобрѣтаетъ соучастіе въ божественной и нетлѣнной добродѣтели, она зачинаетъ и порождаетъ разные народы... Это потому, что каждая изъ вѣчныхъ добродѣтелей подчинена многочисленнымъ законамъ, напоминающимъ народы и царства. Добродѣтель и роды добродѣтели суть нѣчто царское, натурально услаждаютъ царскимъ могуществомъ и не имѣютъ нужды въ рабскомъ познаніи“ 412). Мысль поднимается надъ чувственнымъ и паритъ въ горнемъ. „Умъ, надѣленный добродѣтелью, скорѣе есть пришлецъ въ тѣлѣ, чѣмъ постоянный обитатель. Его истинное отечество — воздухъ и небо, а земля и земное тѣло, гдѣ онъ обитаетъ, являются только колоніей. Посему Отецъ по своей милости t даетъ ему царственную власть надъ всѣмъ земнымъ навсегда и въ вѣчное обладаніе, такъ что на будущее время онъ не станетъ управляться тѣломъ, но неизмѣнно будетъ господиномъ и правителемъ, имѣя тѣло послушнымъ служителемъ“ 41 s).

Съ возможною систематичностію мы привели всѣ сужденія Филона о вѣрѣ Авраамовой. Она изображается завершительнымъ актомъ душевнаго возрастанія патріарха, и на ней созидается все его величіе. Въ этомъ пунктѣ александрійская теософія соприкасается съ благовѣстіемъ апостольскимъ, гдѣ главнѣйшимъ достоинствомъ праотца почитается то, что онъ былъ именно вѣрующимъ. Но это наружное совпаденіе далеко не равняется внутреннему тожеству и только рѣзче оттѣняетъ принципіальное несходство воззрѣній. Не будемъ подчеркивать тенденціозныя особенности филоническихъ концепцій и возьмемъ лишь наиболѣе аналогичное. И тутъ сразу бросается въ глаза рѣшительный контрастъ въ оцѣнкѣ вѣры. При всѣхъ риторически-напыщенныхъ славословіяхъ—она не была для Филона самымъ высокимъ качествомъ интеллектуально-религіознаго созерцанія. Ея преимущества—сравнительныя и держатся лишь на недостаточности космическаго вѣдѣнія, которое въ ней безмѣрно превышается исповѣданіемъ истины * IV,

ІП) Quaest. in Genes. Ill, 40 и cp. 42: Aucher 209. 211. Richter VII, 35—36. 37—38. Yonge IV, 440—441. 442—443.

4Ia) Quaest. in Genes. Ш, 54: Aucher 229. Richter VII, 51. Yonge IV, 457.

4,s) Quaest. in Genes. Ш, 45: Aucher 210. Richter VII, 41 —42. Yonge

IV, 447—448.

единаго Бога, какъ универсальной причины бытія. Вѣра открываетъ Сущаго среди призрачно феноменальнаго, а дальнѣйшія отношенія человѣка къ верховному началу устрояются помимо ея, хотя и на сообщенныхъ ею данныхъ. Поэтому натуральное благородство Исаака и „аскетизмъ“ Іакова совершенно замѣняютъ вѣру Авраама, которая оказывается соподчиненнымъ и преходящимъ моментомъ въ процессѣ овладѣнія всѣми богатствами мудрости. Совсѣмъ иное мы видимъ у Апостола. Здѣсь вѣра, исчерпывая всю индивидуальность патріарха, пріобрѣтаетъ характеръ вѣчной жизненности и абсолютной обязательности. И христіане исключительно по этому своему свойству воспринимаютъ блага обѣтованія Божія: поскольку вѣрующіе, они и благословляются съ Авраамомъ, ибо онъ вѣрный (Гал. III, 9). Въ такомъ случаѣ это есть предвосхищеніе благодати и освящается ею въ своей немерцающей яркости, не допускающей усиленія въ блескѣ. Для св. Павла вѣра служитъ концомъ богопознанія и единственнымъ источникомъ нравственнаго преуспѣянія, у Филона же въ ней просто начало теологіи и предвареніе этики.

Отсюда выясняются и другія кардинальныя отличія по разсматриваемому воиросу. По взгляду египетскаго теософа, вѣра направляетъ душу къ послѣдней причинѣ и побуждаетъ сосредоточивать на ней всѣ помыслы. Она предлагаетъ цѣль и образецъ для религіозныхъ стремленій, но ничуть не бываетъ самымъ способомъ ихъ обнаруженія. Это нѣчто позднѣйшее, формирующееся по собственному типу въ разныхъ варіаціяхъ „упражненія“, вѣдѣнія и т. п. Вѣра рисуетъ предъ нами достойный объектъ и на этомъ смолкаетъ; самое религіозное поведеніе наше созидается уже помимо ея и будетъ независимыми, продолженіемъ. Съ точки зрѣнія Филона такое толкованіе безусловио логично и неизбѣжно. Не менѣе того оно невозможно для Апостола. У него рѣчь не о предметѣ религіознаго почитанія, поелику и для патріарха было несомнѣнно, что это Богъ. Естественно, что теперь вся задача въ точномъ опредѣленіи нашихъ отношеній къ Всевышнему. Въ этомъ смыслѣ вѣра оказывается вседовлѣющею нормой и своимъ верховенствомъ вытѣсняетъ всякія иныя посредства. Этимъ вызывается непримиримая противность ея за-конническому дѣланію. Тутъ я вся важность исторически-дог-матической проблеммы для благовѣстника, который въ вѣрѣ Авраамовой усматриваетъ предвѣстіе истиннаго метода въ уста-

новленіи и закрѣпленіи нашихъ связей съ Богомъ. Этотъ моментъ совсѣмъ не входитъ въ концепціи Филона, и св. Павелъ не могъ почерпать у него то, чего нѣтъ. Для одного вѣра надежный путеводитель въ обѣтованную землю, для другого она основа и регуляторъ гражданскаго процвѣтанія Эта разность примѣненія неотразимо свидѣтельствуетъ, что и спеціальное содержаніе даннаго фактора для нихъ было далеко не равное. Посему недозволительна догадка, будто въ ученіи о вѣрѣ Апостолъ только пользуется теософическими предпосылками 4U), но развиваетъ ихъ уже въ своихъ личныхъ интересахъ. Тогда филонизмъ былъ бы для него оплодотворяющею почвой, на которой расцвѣтаетъ роскошный садъ христіанскихъ созерцаній, закрывающихъ предъ нами свои прецеденты. Для этого требуется, чтобы между обѣими величинами было внутреннее сродство, а на дѣлѣ его не находится даже въ минимальной степени. Что такое вѣра, у Филона въ частномъ примѣрѣ и по своему принципіальному достоинству? Она есть безошибочное убѣжденіе и въ этомъ смыслѣ отмѣчаетъ чисто субъективную энергичность нашего разумѣнія. Само собою понятно, что подобная незыблемость недопустима. Этому препятствуетъ слабость человѣческихъ способностей, которыя легко увлекаются миражами и гораздо чаще заблуждаются въ своихъ вѣрованіяхъ, взаимно отрицательныхъ и црямо враждебныхъ. Въ виду этого Филонъ переноситъ центръ тяжести на самый объектъ и всю типичность вѣры усматриваетъ въ томъ, что она устремляется къ Богу. Какъ владыка всего, Онъ не подверженъ космической измѣнчивости, всегда равенъ себѣ и обезпечиваетъ своей идеѣ вѣчную устойчивость. Въ этомъ случаѣ вѣра является подлинно вѣрною и неложною, потому что утверждается на реальной истинности божества. Такимъ путемъ она получаетъ религіозную санкцію и внѣшне напоминаетъ пистеологическую догму апостольскаго Евангелія, гдѣ все покоится на религіозныхъ стихіяхъ. При всемъ томъ наружная аналогія ни чуть не выражаетъ совпаденія матеріальнаго. Религіозность филоновскаго толкованія была вынужденною и. держится на неотразимомъ наблюденіи въ эфемерности всякихъ иныхъ интеллектуалистическихъ построеній. Тѣмъ не менѣе для своихъ

4U) Ср. Prof. Albrecht Thoma, Die Genesis des Johannes-Evangeliums,

творцовъ и эти бываютъ непреложными по признанію за ними соотвѣтственной реальной прочности. Ясно, что здѣсь всякое общепринятое мнѣніе необходимо награждается божественною авторитетностію, и халдейская астрологія была обожествленіемъ неба. У Филона ускользаетъ всякій масштабъ для огражденія особности защищаемой имъ вѣры, и онъ обращается къ степенной оцѣнкѣ, выдвигая категорически, что только у него Богъ—истинный, а не плодъ омраченной человѣческой недальновидности. Это было бы справедливо, еслибы на этотъ счетъ невозможно было колебаніе по независимой безспорности религіозной идеи. Этихъ аргументовъ опять не обрѣтается въ филонической системѣ. Въ ней все сосредоточивается на .томъ, что въ вѣрѣ исповѣдуется единая причина, отъ которой происходятъ всѣ вторичныя. Но въ этомъ духѣ разсуждаютъ о себѣ халдеи и всѣ другіе народы, облекавшіе въ религіозную форму порывы своего религіознаго чувства. Почему же правъ Авраамъ, а не они? - этого Филонъ совершенно не обосновываетъ и тѣмъ обнаруживаетъ, что его религіозной объективизмъ не имѣетъ для себя фундамента внѣ теоретическихъ постулатовъ теософіи.

Снова все окрашивается густымъ субъективнымъ колоритомъ и сводится къ простой человѣческой проницательности. Въ ней все преимущество и самого патріарха и его вѣры. И мы видѣли, что Филонъ всюду ссылается лишь на то, что Богъ Авраама былъ истинно сущимъ, между тѣмъ у другихъ это были продукты фантастическаго преувеличенія космическихъ началъ. Слѣдовательно, все превосходство праотца будетъ въ остротѣ его прозрѣнія и въ большей точности опредѣ • ленія искомаго принципа, Для насъ не важно, насколько это безспорно фактически со стороны соотвѣтствія усвояемаго бывшему исторически. Для нашихъ ближайшихъ цѣлей дорога единственно техника филоновской пистеологіи. Въ пей отчетливо обрисовывается, что вѣра сама собою создаетъ достопокланяемый предметъ, надѣляемый аттрибутами несравнимаго величія. Естественно, что всѣ плоды вѣрующаго восхищенія будутъ всецѣло субъективными въ качествѣ собственныхъ отличій вѣрующаго разума. Главнѣйшимъ изъ этихъ качествъ служитъ безошибочность человѣческаго упованія, потому что оно полагается на дѣятеля неизмѣнчиваго, который твердъ во всѣхъ своихъ функціяхъ и непреклоненъ въ своей активности. Въ этомъ смыслѣ вѣра нерасторжима отъ надежды по

топу простону соображенію, что ожидаемый результатъ обезпеченъ ей съ неизбѣжностію и обязательно будетъ достигнутъ въ потребное время, гдѣ вполнѣ оправдывается въ своей предметной истинности. Значитъ, ея праведность состоитъ въ томъ, что она была права по содержанію своихъ убѣжденій, поелику они исполнились потомъ фактически въ адекватной мѣрѣ. Нѣтъ надобности прибавлять, что все это совершается исключительно самымъ объектомъ и нимало не условливается нашимъ религіозно-нравственнымъ настроеніемъ. Поэтому праведность, будучи основою вѣры, принадлежитъ только Богу и не указываетъ на этическое состояніе человѣка. Таковъ принципіальный тезисъ филоновской теософіи, которая разрѣшается имъ и въ немъ же имѣетъ свою окончательную опору. Но въ этомъ именно пунктѣ контрастъ ея апостольской проповѣди достигаетъ діаметральной несовмѣстимости. Св. Павелъ трактуетъ о разныхъ путяхъ для пріобрѣтенія праведности въ собственное обладаніе и разумѣетъ индивидуальное качество самихъ людей. Это ясно уже по адвер-сативности закона и вѣры, какъ двухъ антитетическихъ методовъ въ полученіи Духа и Его силъ. И разъ послѣднія реально Дѣйствуютъ среди христіанъ, — мы должны думать, что вѣра произвела свои благотворные результаты въ оправданіи облагодатствованныхъ. Въ этой логической связи ссылка на Авраама гласитъ, что вѣра фактически была зачтена ему въ праведность съ достоинствомъ личнаго моральнорелигіознаго акта. И христіане бываютъ дѣтьми патріарха потому, что сливаются съ нимъ вѣрою и въ ней почерпаютъ права па обѣтованное ему наслѣдство (Гал. Щ, 5—7). Повторяя своего предка по улученію правды, они свидѣтельствуютъ, что и праотецъ владѣлъ ею по одинаковому способу вѣрующаго усвоенія. Неотразимо, что у благовѣстника вѣра подавала Аврааму субъективную праведность или была оправдывающею, почему и оправдывается реально. Это освѣщается и съ исторической точки зрѣнія, рельефно оттѣняющей, что вѣра вмѣняется въ праведность Тѣмъ, Кто оправдываетъ нечестиваго' (Рим. IV, 5) и чрезъ это закрѣпляетъ за нимъ предикаты обратнаго типа. Въ этомъ видѣ вѣра переноситъ праведность Божію на самого человѣка и дѣлаетъ его религіозно корректнымъ, удовлетворяющимъ обязательному идеалу. Ясно, что — вопреки Филону і16) — у св. Павла праведность 415

415) Этимъ устраняется заявленіе В. Steck'а (Der Galaterbrief, S. 239)

оказывается свойствомъ вѣры, ибо (Рим. IV, 13) Авраамъ воспринялъ обѣтованіе о наслѣдованіи правдою віъры (otä bv/mozii'tTfi -t'aTEü)?); Вторая становится производительницею первой (cp. IV, 1C: г/, тп'атешс) 4Iß) и ея зиждительнымъ началомъ. По этой причинѣ вѣра апостольская проникается энергичностію, необычною для теософическаго созерцанія. Въ немъ вѣра является теоретическою убѣжденностію и чужда всякой жизненности внѣ своего круга, въ которомъ она раждается и замыкается. А таковымъ бываетъ нашъ разумъ, устраняющійся отъ космическаго и поднимающійся къ истинно Сущему. Тогда Владыка всяческихъ служитъ для насъ фундаментомъ непогрѣшимыхъ разсчетовъ, потому что въ нихъ констатируются Его вѣчные аттрибуты. Но это есть чисто интел-лектуалистическое понятіе, условливающееся вѣрностію раціональнаго открытія и дальнѣйшихъ выводовъ. Фактическимъ вершителемъ всѣхъ процессовъ остается самъ человѣкъ, и единственною гарантіей оказывается ваша мыслящая способность. Потому и вѣра была для Филона моментомъ преходящимъ и знаменуетъ лишь первую стадію теологическаго развитія. Для Апостола въ ней вѣнецъ религіозно-этическаго прогресса и основаніе всѣхъ его реальныхъ функцій въ точности боговѣдѣнія и въ нормальности богоугожденія. И эта особенность коренится въ томъ, что у него вѣра не просто показываетъ намъ праведность Божію, а приноситъ ее въ собственное достояніе. Въ насъ вселяется твердость Божія, дѣйствующая по свойственной ей непреложности и ограждающая всѣ упованія вѣрующаго сердца. Отсюда и порукою вѣрности будетъ самъ Богъ -не въ отвлеченіи теоретическаго постулята, но въ живомъ отраженіи Его воли, регулирующей и устрояющей наше этическое возмоганіе. У

и Eug. Hühn’a. (Die messianisehen Weissagungen des israelitisch-jüdischen Volkes II, S. 271), будто Рим. IV, 3, привлекая Бит. XV, 16, укалываетъ «auf Philo’s Formulierung», такъ какъ въ отмѣченномъ ветхозавѣтномъ текстѣ яко бы «ist Glaubensgerechtigkeit, wie sie dem Apostel als Hauptgut gilt, nicht angedeutet, sondern Abraham’s Vertrauen (R. 4i8 2t) wird ihm von Jahwe als Beweis richtigen Verhaltens angerechnet».

4ie) См. О. B. Winer, Grammatik des neutestamentlichen Sprach-idioms: 7-te Auf! von Prof Gottl. L'ünemanu (Lpzg 1867), § 30, 1 (S. 175); 8-te Aufl. von Prof. P. W. Schmiedel II, 2 (Göttingen 1^98), § 30, 4 (S. 262). Budolplus Comely, Commentarius in S. Pauli Epistolam ad Romanos (въ «Cursus Scripturae Sacrae» in Nov. Test, pars II in libros didacticos), Parisiis 1896, p. ’-'31.

Филона нѣтъ такого натуральнаго общенія, сопровождающагося внѣдреніемъ въ насъ силы Божіей. Посему у него все ограничивается нашимъ познаніемъ о ней и созидается на нашемъ интеллектѣ. Здѣсь сама душа мотивируется собственною вѣрой и въ ней находитъ свою незыблемую опору; тамъ вѣра въ союзѣ праведности ограждается божественною абсолютностію.

Въ этомъ случаѣ фразеологическія параллели своею неоспоримостію помогаютъ болѣе конкретному формулированію внутренней диспаратности. Превосходство Авраама у благовѣстника сосредоточивается на томъ, дто патріархъ сверхъ надежды повѣрилъ съ надеждою, не изнемогъ въ вѣрѣ и не поколебался невѣріемъ, извѣстенъ бывъ, яко, еже обѣща, силенъ есть и сотворити, почему это и вмѣнялось ему въ праведность (Рим. IV, 18 — 22) т~ічяч-t оо г-іахгоагч деоо тоо £(оотсо:о5ѵсо; too; ѵгхроо; хяі хаХооѵто; ~Л р.т) бѵта ш; о'ла (IV, і7). Подобно этому и Филоиъ пишетъ, что предречете о землѣ (Быт. XII, 1) было даровано праотду еі; [іартор(аѵ -'лтгш; ^ч гтотгоог^ fj фо^т] іЬй... ячечЬоіаата ѵоріоаза у'от] -яргТѵаі ~я [гг( -ярочта otä ty]v too отгоо^оріѵоо рг^яібтутя —іотtv 4l7j. Сходство по буквѣ но малое и иногда комментир'уется въ духѣ прямой литературной зависимости христіанскаго учителя отъ египетскаго іудея 418). Однако общее между вими далеко не существенно и исчерпывается простымъ тезисомъ, что Богъ твердъ въ Своихъ обѣтованіяхъ. Для Филона въ этомъ заключается оправданіе, что сама душа антиципируетъ будущее и почитаетъ его какъ бы настоящимъ. Рѣшающая роль принадлежитъ' нашему теоретическому вычисленію по логическимъ законамъ неизбѣжности слѣдствій при данныхъ причинахъ, не стѣсняемыхъ въ своей активности. И если ожидаемый результатъ несомнѣнно получается, это будетъ фактическимъ удостовѣреніемъ всѣхъ нашихъ раціональныхъ соображеній. Эффектъ совершается помимо насъ, но всецѣло условливается нами, потому что достигается нашею безошибочностію 419). У Апостола эта идея раскрывается совсѣмъ

4К) De migrat. Abrah. § 9: М. I, 442. CW. II, 276 Yonge II, 52. См. и выше на стрн. 28 къ прим. 378

418) Настоящая параллель приводится въ доказательство литературной зависимости Апостола Павла отъ Филона, напр., у Hans Vollmer'а, Die Alttestamentlichen Citate bei Paulus, S. 94. Cp. еще и выше на стрн. 25, з? і.

4іа) Поэтому оказывается, что вѣра, будучи наградою для праведника (.см. выше на стрн. 28, >77. 32,ааа), является и нашею жертвой Богу

въ иномъ направленіи. Онъ отправляется отъ мысли, что— по Своему всемогуществу—Богъ несущее нарицаетъ сущимъ. Въ моментъ нашей вѣры это претвореніе обезпечивается творческою властію и въ ней бываетъ несокрушимою реальностію. Въ этомъ случаѣ вѣра наполняется содержаніемъ божественнаго дѣйствія и чрезъ него достигаетъ всѣхъ благъ въ индивидуальномъ примѣненіи. Тутъ Богъ функціонируетъ въ вѣрѣ человѣческой и запечатлѣваетъ свойственную ей праведность; у Филона нашъ разумъ ограждаетъ абсолютностію Божіей нашу вѣру и усвояетъ ей объективную прочность. Поэтому у св. Павла вѣра есть столько же естественный спутникъ наслѣдованія, сколько и обязательный прецедентъ, между тѣмъ для александрійскаго теософа сама она бываетъ наградою душевнаго напряженія, которое и не было собственно вѣрующимъ.

Въ концѣ концовъ филоновская вѣра, лишенная живительной неумираемости и оправдывающей энергіи, опять теряетъ свою религіозность, поелику только предваряетъ и приготовляетъ ее, приводя человѣка къ Богу, отъ Котораго потомъ и воспринимается незыблемая увѣренность 420). На этомъ ея миссія прерывается, и потомъ уже безъ нея извлекаются нами изъ божественной сокровищницы всѣ богатства добродѣтелей. Вѣра здѣсь не соучаствуетъ активпо въ качествѣ производящаго фактора и остается моментомъ минувшаго. Необходимо, что плоды ея не соотвѣтствуютъ апостольскимъ ни по своему происхожденію, ни по эссенціальному характеру. Мы говоримъ пе о теософическихъ комбинаціяхъ, которыя и неподражаемы и несравнимы, потому что слишкомъ субъективны и не могли быть усвоены въ обособленности отъ сво-своихъ предпосылокъ. Нашего вниманія заслуживаютъ лишь кардинальные моменты въ пистеологическихъ выводахъ. А намъ извѣстно, что вѣрою Авраамъ наслѣдуетъ мудрость признанія Бога, откуда въ свою очередь образуется цѣлостное воззрѣніе безупречнаго достоинства. При такомъ пособіи весь нравственный складъ личности озаряется и пропитывается религіозностію, которая раждаѳтъ изъ себя безчисленное потом-

ибо 6 тайтз ВіѣяуЦ-sts хаі SioxyjpsTv -асіі SiatpoXdlxeiv ёѵ Sievoia Ввѵзреѵо; а|лш-jj.ov -азі хзХХізтоѵ itpstov o’iset тятіѵ ёѵ oü ttvvjxiuv ёортаі; (De cherubim § 25: М. I, 154. CW. I, 191. Yonge’l, 196).

4го) Ср. Benjamin Jowett, The Epistles of St. Paul to the Thessalonians, Galatians and. Romans 1: Translation and Commentary, p. a413.

ство добродѣтелей. Послѣднія тоже носятъ интеллектуальный отпечатокъ, н самое боговѣдѣиіе почитается привилегіею мудреца 421). Тѣмъ не менѣе тогда жизнь протекаетъ нормально и согласно волѣ Божіей, свидѣтельствуя о моральной чистотѣ религіознаго настроенія. Если угодно, это будетъ праведность навлинистической терминологіи. И весь вопросъ теперь въ способѣ пріобрѣтенія этихъ прерогативъ. На этотъ счетъ безспорно, что онѣ не заимствуются непосредственно отъ вѣры, поскольку она выражаетъ лишь простую убѣжденность въ бытіи Божіемъ. Чрезъ нее мы поставляемся предъ Господомъ, но пока не входимъ съ Нимъ въ живое единеніе, награждающее нравственною непорочностію. Это задача уже дальнѣйшаго моральнаго напряженія въ осуществленіи теоретическаго пониманія. Посему у Филона праведность ничуть не вытекаетъ изъ вѣры и требуетъ для себя новыхъ орудій натуральной облагороженности (Исаакъ) и аскетической закаленности (Іаковъ). Сама вѣра не обладаетъ праведностію, которая и будетъ фактически независимою отъ нея. Тогда первая оказывается совершенно ненужною для оправданія еще и по отсутствію потребности въ искупленіи 42 2). Это рѣзкое и неизгладимое противорѣчіе всей догматикѣ апостольской сопровождается глубочайшимъ диссонансомъ касательно метода въ достиженіи человѣкомъ собственнаго оправданія или добродѣтельности 423). У Филона единственною основой является нашъ просвѣщенный и озаренный разумъ въ его индивидуально-эгоистической и горделивой обособленности отъ историческихъ условій въ завѣтѣ Божіемъ 424). Онъ согласуетъ всѣ наши поступки съ велѣніями Божіими и пріучаетъ душу къ этической непогрѣшительности. Но для этого нужна

ш) См., напр., De migrat. АЪгаЬ. § 8 (М. I, 442. CW.II, 275. Yonge II, 51): 6 5s öpiv ёатіѵ о aotfös.

4!S) Ср. и A. Edersheim въ А Dictionary of Christian Biography ed. by W. Smith and H. W a с e I, p. 384a.

4-3) Это наблюденіе можетъ служить достаточнымъ предостереженіемъ противъ односторонности иптеллектуалнстическаго толкованія гшті;,

напр., у о. протоіерея Іоанна И. Бѣляева въ сочиненіи: Ученіе св. Апо-

стола Павла о вѣрѣ, Москва 1900,—пе говоря ужо о томъ, что здѣсь

авторъ больше даетъ свою собственную конструкцію пистеологпческой доктрины по поводу отдѣльныхъ апостольскихъ выраженій, чѣмъ изла-

гаетъ самый предметъ въ его апостольскомъ изображеніи.

“4 * * * * *) Си. u J. В. Lightfoot, Saint Paul’s Epistle to the Galatians

p. 10163.

прежде всего точная освѣдомленность насчетъ божественной святости, чтобы возможно было посильное копированіе. Вѣра для этой роли совсѣмъ непригодна. Все ея религіозное достояніе обнимается голою формулой, что надъ космическими причинностями царитъ высшая, чуждая подчиненности и все покоряющая. Ближайшія реальныя свойства не обрисовываются и въ самыхъ слабыхъ очертаніяхъ. Не разъясняются они и изъ спеціальныхъ матеріаловъ филоновской системы, поелику кардинальнымъ тезисомъ было то положеніе, что божество безкачественно и безпредикатно. Со всѣхъ сторонъ нормирующій идеалъ ускользаетъ отъ нашего моральнаго стремленія. Вотъ тутъ-то философско-теософическая безпомощность и спасается подъ сѣнію національнорелигіозныхъ упованій. Вмѣстѣ съ ними она исповѣдуетъ Бога Израилева со всею обязательностію Его заповѣдей, предписанныхъ народу еврейскому и сохраненныхъ въ книгахъ Моисеевыхъ. Въ нихъ верховный промыслъ нравственно-религіознаго воспитанія закрѣпляется въ законѣ синайскомъ, который прежде опубликованія воплощался въ патріархахъ и долженъ быть универсальнымъ принципомъ для всѣхъ бого-любцемъ. Слѣдовательно, праведность нашего богоуподобленія дозволительна и возможна только на ночвѣ номизма. Наряду съ этимъ важно и другое наблюденіе. До истины Перво-сущаго человѣкъ доходитъ раціональнымъ путемъ личной проницательности. Въ этомъ отношеніи онъ безусловно автономенъ и самодержавенъ,- почему предвареніе этическаго возрожденія будетъ дѣломъ человѣческимъ. И такая ненависи-мость простирается на весь моральный процессъ. Увѣренность въ божествѣ не даетъ нималѣйшаго содержанія для реальнаго запечатлѣнія нашего послушанія ему—кромѣ готовности и рѣшимости. Поэтому и къ законническимъ нормамъ каждый приступаетъ по интеллектуальному предопредѣленію, примѣняетъ къ себѣ по логической вынужденности мудраго разсужденія и выполняетъ въ мѣру энергіи своихъ способностей и усердія. Въ этомъ случаѣ все совершается человѣческою волей и всякій успѣхъ будетъ заслугой индивидуальнаго подвига. Такимъ образомъ у Филона вѣра Авраамова вела къ номистическому созиданію собственной праведности 4S5), между тѣмъ Апостолъ съ равною неумолимостію отвергалъ

i,s) См. еще на отри. 754. 48 къ прими. 246 и 434.

оба этн элемента. Посему нельзя думать, будто филонизмъ былъ хотя бы преддверіемъ апостольскаго благовѣстія, которое отличается всецѣлою противностію въ самомъ исходномъ пунктѣ 426). Для св. Павла вѣра необходимо была и праведностію съ прерогативами сыновняго наслѣдованія. Александрійскій комментаторъ абсолютно не допускалъ подобнаго сочетанія, и названные моменты у него ничуть не связывались впутренно. Поэтому египетскій теософъ былъ просто неспособенъ къ пониманію апостольскихъ концепцій и, конечно, заклеймилъ бы ихъ анаѳемою доктринальной нетерпимости. Отсюда безспорно и обратное, что св. Навелъ не былъ бы глашатаемъ вѣры Христовой, держась филоновскихъ убѣжденій. По этимъ соображеніямъ всякія сближенія будутъ обманчивыми и всего менѣе позволяютъ говорить о генетической взаимности.Внѣшпяя аналогичность только яснѣе свидѣтельствуетъ о принципіальной адверсативности обоюднаго отрицанія.

Въ результатѣ имѣемъ, что вѣра у Апостола обрисовывается въ духѣ безусловной своеобразности, устраняющей всякія догадки о позаимствованіи или подражаніи, доходившемъ, яко бы, до прямого усвоенія философскихъ догмъ 427). Это убѣждаетъ, что и въ обработкѣ ветхозавѣтнаго прототипа онъ былъ чуждъ постороннихъ вліяній. Искушеніе было здѣсь тѣмъ соблазнительнѣе, что исторія Авраама издавна занимала іудейскіе авторитеты и была предметомъ споровъ въ синагогахъ по разсматриваемому нами пункту 428). Предъ благо-

426) См. у W. Fr. Gess, Christi Person nnd Werk II, 2, S. 495.

427) Такъ и Ph. Fr. Keerl, Die Apokryphenfrage... mit einem Anhang Philo im Neuen Testament (Lpzg 1855), S. 801. 302. 303. Cp. п ниже къ прим. 1165

ш) См. 1 Makk. II, 51: (Помяните дѣла отецъ нашихъ, яже сотвориша въ родѣхъ своихъ, и пріимете славу велію и имя вѣчно). Авраамъ не во искушеніи ш обрѣтенъ есть вѣренъ, и вмѣпися ему въ правду1 Ср. Prof. А. Schlatter, Der Glaube im Neuen Testament, S. 37. 39 ff.; (.Prof.) Friedrich Spitta. Zur Geschiche und Litteratur des Urchristentums II: Der Brief des Jacobus; Studien zum Hirten des liermas (Gottingen 1896), S. 83; H. Edw. Byte, Art. «Abraham» въ А Dictionary of the Bible ed. By {.Hastings I (Edinburgh 1898), p. 16 ft, n Prof. Joseph Bickersteth Mayor, Art. «The General Epistle of James» ibid. II, p. 542 a—ft. Разумѣется, изъ этого совпаденія нввоимъ образомъ вельая заключать, будто св. Апостолъ Павелъ, по крайней мѣрѣ, «слѣдовалъ» автору 1 Макк. въ дидактическомъ примѣненіи разсматриваемой библейской цитаты, какъ утверждаетъ и William Heaford Daubney (The Use of the Apocrypha in the Christian Church, London 1900, p. 189)...

вѣстникомъ она тоже была выдвинута христіанско-іудаистиче-скою полемикой 489), защищавшею обязательность законниче-ской практики для того, чтобы личнымъ подвигомъ пріобрѣсти себѣ всѣ прерогативы наслѣдовапія великихъ обѣтованій патріарху. Но было и другое теченіе, полагавшее всю важность въ вѣрѣ ортодоксально-іудейскаго исповѣданія * 43°) и устранявшее въ христіанствѣ неизбѣжность споспѣшествованія ея любовію. Въ существѣ своемъ это толкованіе грозило равною опасностію и наклоняло къ одинаковымъ результатамъ. Въ немъ расторгалась неразрывность вѣры и оправданія съ его отраженіями въ спеціально-благодатныхъ плодахъ Духа, гдѣ христіанская богоусыновленность фактически воспроизводитъ божественныя свойства и не нуждается въ законническомъ нормированіи (Гал. V, 22 — 23) 43‘). Тогда самое исповѣданіе вѣры становилось въ іудействѣ дѣломъ самобытнаго пріобщенія къ завѣту 43 2) и неизмѣннаго союза съ нимъ, откуда предначерты-вался долгъ неуклоннаго повиновенія всѣмъ его статутамъ 433). Филонъ примыкалъ къ этому воззрѣнію и въ теософическомъ развитіи всюду держался на іудаистической почвѣ 434). Апостолъ находится внѣ всѣхъ этихъ тенденцій и даетъ ориги-

4!9) Ср. Aug. Sabatier, L’Apotre Paul, р. J124 — 441. W. Sanday and A. C. Headlam, A Commentary on the Epistle to the Romans, p. 105.

43°) Cm. J. B. Mayor, The Epistle of St. James: the Greek Text with Introduction, Notes and Commentary (London 1892), p. XC. 95—96. J. B. Lightfoot, Saint Paul’s Epistle to the Galatians, 10160—162.

431) Отсюда ясно, что иельзя ( — вмѣстѣ, папр, съ Henry St. John Thackeray, The Relation of St. Paul to Contemporary Jewish Thought, p. 90—) давать мѣсто мысли, будто въ ученіи о вѣрѣ св. Апостолъ Павелъ какъ бы подхватилъ «идею, которая носилась въ воздухѣ И только ждала для себя достойнаго объекта» (W. Sanday and А. С. Headlam, А Commentary on the Epistle to the Romans, p. 33), почему и въ пѳрвохристіанскихъ общинахъ «существо этой функціи мыслилось не иначе, чѣмъ въ іудействѣ» (Prof. Johannes Weiss, Die Nachfolge Christi nnd die Predigt der Gegenwart, Göttingen 1895, S. 09 и cp. у Rev. Robert J. Drummond, The Relation of the Apostolic Teaching to the Teaching of Christ, p. 348).

*as) См. выше въ книгѣ 1-й иа стрн. 288. 294.

ш) Такъ н Henry St. John Thackeray констатируетъ, что въ іудействѣ вѣра была собственно лишь вѣрностію закону (The Relation of St. Paul to Contemporary Jewish Thought, p. 97).

4Я4) Этотъ номистическій принципъ твердо удерживается у Филона, хотя онъ уничтожалъ историческое значеніе Завѣта Божія съ народомъ израильскимъ (J. В. Lightfoot, Saint Paul’s Epistle to the Galatians, p. 10163). См. еще на стрв. 133 къ врим. 246 и ниже къ прим. 1204. 1205.

нальную интерпретацію религіозно - моральнаго облика родоначальника еврейскаго народа 435). У него праотецъ израильскій есть вмѣстѣ съ тѣмъ и отецъ всѣхъ христіанъ (Рим. IV, 1. 16), которые воспринимаютъ его благословенія и пользуются предреченнымъ ему достояніемъ.' Послѣднее было даромъ и владѣніемъ Божіимъ, пребываетъ у Господа и отъ него заимствуется. Поэтому для полученія требуется тѣснѣйшее единеніе съ верховнымъ обладателемъ, чтобы имѣть доступъ къ божественнымъ сокровищамъ, брать ихъ съ неоспоримымъ правомъ и употреблять съ натуральною пригодностію. Значитъ, для наслѣдованія нужна родственность Богу. Она же фактически обезпечивается для насъ Христомъ Спасителемъ, ибо, сливаясь съ Сыномъ Божіимъ, мы естественно усыновляемся чрезъ Него Всевышнему во всемъ достоинствѣ аналогичной полномощпости. Неизбѣжно, что намъ достаются и всѣ предвозвѣщенныя милости божественныя. Но все это созидается Искупителемъ, такъ что люди бываютъ сѣменемъ Авраамовымъ и наслѣдниками по обѣтованію не иначе, если они— Христовы (Гал. III, 29). Въ этомъ случаѣ христіане, очевидно, удовлетворяютъ всѣмъ тестаментарнымъ условіямъ юридической притязательности, а она пріобрѣтается въ боже-

4>5)Ср. Prof. С. F.G. Пеіпгісі въ «Theologische Literatnrzeitung» 1900,24 (въ отчетѣ о 3-мъ томѣ изданія С о h п’а—W endian d’a), Sp. 660 —661. tQuis rer. div. haer. даетъ тѣмъ болѣе важные пункты для прочнаго опредѣленія взаимныхъ отношеніи между Филономъ и Я. 8., что своею интерпретаціей 15-й гл. кн. Быт. это сочиненіе постоянно вызываетъ на сравненіе съ использованіемъ исторіи Авраама у Павла. Результатомъ этихъ сравненій является—съ одной стороны—утвержденіе полнаго своеобразія и независимости обоихъ изложеній, съ другой—соотвѣтственная общая тенденція къ тому, чтобы религіозно-этическіе типы Ветхаго Завѣта раскрывать въ универсальныхъ чертахъ. У Филона центръ тяжести лежатъ въ антитезѣ жизни чувственной и божественной, гдѣ самымъ цѣннымъ плодомъ бываетъ экстазъ. Обѣтованія толковались по отношенію къ внутреннему богатству, В. понятія вмѣненія (Xc.fi »soDai ei«) онъ не касается, ківті?же, какъ теХеютаті) ареті), какъ öXöpixiov (!) оіачоіо« Іруоѵ, онъ только едва затрогиваетъ. Напротивъ,—съ какою яркою силой Павелъ изображаетъ въ случившемся съ Авраамомъ существо вѣры! Для него понятіе вмѣненія праведности служитъ главнѣйшимъ пунктомъ; обѣтованія онъ примѣняетъ въ духовнымъ чадамъ Авраама. Вообще, Апостолъ не изыскиваетъ никакой шіоѵоія, а принимаетъ слова и событія просто, каковы они есть, дабы во свѣтѣ ихъ разумѣвать пути Божіи ко спасенію. Таково же разстояніе и одинаковая независимость обнаруживаются и въ другихъ параллельныхъ соприкосновеніяхъ».

4

ственномъ Избавителѣ при сочлененіи съ Нимъ вѣрою. Отсюда вытекаетъ, что именно вѣрующіе суть дѣти Авраамовы, почему и благословляются съ вѣрнымъ Авраамомъ (Гал. III, 7. 9), раздѣляя всѣ его привилегіи. Ясно, что завѣтныя богатства улучаются исключительно по вѣрѣ. И разъ она служитъ единственнымъ ключомъ къ заповѣданному благу, то необходимо думать, что на ней покоится все уже въ самомъ первоначальномъ условіи. Дальше выходитъ съ неотвратимостію, что и всѣ прерогативы патріарха созидались вѣрою, которая по своей праведности снискала ему благоволеніе Божіе.

Выводъ апостольскій всецѣло утверждается на христіанскомъ созерцаніи, озаряющемъ отдаленное прошлое ветхозавѣтной педагогіи. Всякія внѣшнія пособія тутъ недопустимы и дагматически и фактически, поелику все построяется на основаніи благодатныхъ принциповъ и комментируется въ ихъ духѣ и силѣ. При всемъ томъ это и не тенденціозно-христіанскій экзегезизъ чисто субъективнаго освѣщенія индифферентной исторической реальности. Во всѣхъ отмѣченныхъ соображеніяхъ отчетливо проглядываетъ та главенствующая идея, что христіанское настоящее является непосредственнымъ и окончательнымъ увѣнчаніемъ предшествующаго воспитательнаго періода, который важенъ по своему пропедевтическому предваренію и—подобно зарѣ—исчезаетъ въ сіяніи дня. Въ частности, это истинно и для Авраама, потому что онъ предназначался быть и дѣйствительно бываетъ отцомъ всѣхъ народовъ. Въ этомъ смыслѣ потомки, продолжая своего предка со строгою точностію, оказываются его наилучшимъ воплощеніемъ въ качествѣ живыхъ носителей фамильныхъ идеаловъ. Само собою разумѣется, что только чрезъ нихъ мы можемъ безошибочно постигнуть минувшее, поелику теперь оно обнаруживается съ осязательною наглядностію и типическою всеобъемлемостію. И коль скоро это завершеніе достигается въ христіанствѣ,—въ такомъ случаѣ лишь изъ него освѣщаются и всѣ прецеденты. Неудивительно, что всю жизнь Авраама и подвигъ его непоколебимаго упованія Апостолъ разсматриваетъ съ христіанской точки зрѣнія. Въ этомъ пунктѣ для св. Павла особенно справедливо замѣчаніе, что „если его вѣра зависѣла отъ его экзегезиса, то еще болѣе его экзегезисъ зависѣлъ отъ его вѣры“ 43в). При этомъ и исто- *

*36) Aug. Sabatier, L’Apotre Paul, р. 266 — :і7і.

рія сохраняется въ неприкосновенности, потому что она была фактическимъ прѳдуготовленіемъ и реальнымъ фундаментомъ христіанскаго бытія, которое ограждаетъ ея незыблемость. Но вслѣдствіе этого генетическаго сцѣпленія, осуществленіе будетъ самымъ авторитетнымъ и исключительнымъ разъясненіемъ всего продолжительнаго процесса на разныхъ стадіяхъ его постепеннаго движенія къ своему исходу. Таковымъ былъ Господь Христосъ, и въ „полнотѣ временъ“ всѣ разрозненные моменты слагаются съ гармоническою стройностію взаимной солидарности и раскрываются по своему внутреннему достоинству въ проникавшей ихъ вѣрѣ оправданія 436а).

Мы видимъ, какъ у св. Павла все съ неуклонностію направляется къ божественному Избавителю и почерпается въ Его спасительномъ Евангеліи благодатнаго искупленія. Раньше было аргументировано, что на этомъ утвержда-либь всѣ его библейскія концепціи по принципіальному обоснованію и детальному формулированію. Поэтому постороннія вліянія для него устранялись спасительнымъ „исповѣданіемъ“ воплотившагося Сына Божія. Всякое внѣшнее соучастіе возможно будетъ развѣ при томъ убѣжденіи, что Апостолъ опирался не на подлинномъ событіи и смотрѣлъ на него чрезъ призму заимствованныхъ теоремъ. Съ этой стороны всѣ филоническія аналогіи приводятъ съ роковою неотвратимостію къ тому итогу, что для благовѣстника Мессія былъ искусственнымъ образомъ филоновскаго типа. Въ этомъ кардинальномъ результатѣ закрѣпляется роковая важ-

<8№) Оцѣнивая содержаніе библейскаго откровенія ори соотношеніи его съ самымъ библейскимъ промышленіемъ, Апостолъ Павелъ по авторитету благодатнаго завершенія послѣдняго законно утверждаетъ, что въ Писаніи вообще предполагается оправданіе вѣрою (cp. Charles Mathiot, Etude sur les citations de PAncien Testament dans Pepitre de saint Paul aux Romains, p. 77), почему и въ пониманіи (Рим. I. 17. Fan. Ill, 11. Евр. X, 38) Аввак. II, 4 ,у благовѣстниКа точно схваченъ п удачно примѣненъ коренной смыслъ подлиннаго изреченія (р. 64—56 и см. у васъ въ книгѣ І-й на стр. 205 сл.). Съ этой стороны справедливо, что какъ «идея искупленія была основнымъ элементомъ пѳребыт-ной религіи паденія» (А. И. Покровскій, Библейское ученіе о первобытной религіи, Сергіевъ Посадъ 1901, стрн. 246), такъ вѣра являлась итогомъ и высшимъ завершеніемъ ветхозавѣтнаго домостроительства въ дѣла оправданія и спасенія человѣчества отъ грѣха (Д. И. Введенскій, Ученіе Ветхаго Завѣта о грѣхѣ ibid. 1901, стрн. 221).

4*

ность всѣхъ мелочныхъ параллелей, которыя играютъ роль вспомогательныхъ осадныхъ орудій къ подмѣнѣ краеугольнаго камня апостольской догматики. Естественно, что по своимъ эссенціальнымъ влеченіямъ генетическая логика вынуждается провозглашать, что апостольская христологія была сколкомъ и модификаціею идей александрійско-іудейской теософіи.

Такъ мы обращаемся къ спеціальному анализу христоло-гической проблеммы въ ученіи св. Павла. Весь ходъ намѣчается здѣсь самымъ вопросомъ въ критической его постановкѣ. Въ ней совсѣмъ не затрогивается объективная цѣнность апостольской доктрины по ея соотвѣтствію или пр тя-ворѣчію подлинной исторической картинѣ, а все ограничивается характеристикою отличительныхъ элементовъ съ выясненіемъ ихъ происхожденія изъ современныхъ религіозныхъ системъ. При такомъ стремленіи обязательно напередъ уловить индивидуальныя особенности павлинистическаго созерцанія по его принципіальнымъ предпосылкамъ. Угадать ихъ не трудно. Все вниманіе благовѣстника поглощено судьбою человѣка и занято уразумѣніемъ прошлаго, дабы развитіе было нормальнымъ въ будущемъ. Но тутъ предъ взоромъ Апостола открывалась страшная драма тяжедой борьбы съ неизмѣнными паденіями возрастающей безнадежности. Этимъ удостовѣрялось, что зло коренится въ самой человѣческой природѣ, поскольку она плотяно-грѣховная по космической бренности своего перваго носителя и фактическаго виновника всѣхъ грядущихъ поколѣній. Въ этой цѣпи каждый членъ необходимо бываетъ проникнутъ грѣховными стихіями и передаетъ ихъ своимъ потомкамъ. Для избавленія требуется выдти изъ этой отравляющей атмосферы, для чего нужно натуральное перерожденіе. Въ свою очередь это возможно лишь въ новомъ человѣчествѣ, которое было бы чуждо земного тяготѣнія и не подвергалось роковымъ его вліяніямъ. Поелику же прежнее получало грѣховное рабство по естественному плотскому наслѣдству отъ своего главы, то и въ исходѣ обновленнаго долженъ быть аналогичный ему представитель съ діаметральными качествами. Отсюда вытекаетъ, будто для св. Павла Мессія была вторымъ небеснымъ Адамомъ, потому что къ этому фатально вели антропологическія воззрѣнія іі7)- Подобный 437

437) А. Hausrath, Neu tes tame etliche Zeitgeschichte II, S. 446i «Die

тезисъ оправдывается здѣсь натуралистическою интерпретаціей апостольской амартологіи, но онъ достигается и нѣсколько иныыъ путемъ. Подчеркиваютъ, что благовѣстникъ вездѣ защищаетъ идею неустранимой грѣховности, которая всѣми пріобрѣтается вмѣстѣ съ самымъ рожденіемъ. Значитъ, источникъ этого универсальнаго свойства въ человѣческомъ праотцѣ, который заразу своего ослушанія сообщаетъ всѣмъ людямъ въ ихъ земной тлѣнности. По этой причинѣ Искупитель устраняетъ нашего предка въ достоинствѣ антитипа, какъ начальникъ родственной Ему человѣческой семьи. Опять имѣемъ, что, „отправляясь отъ іудейскаго ученія о грѣхѣ, Павелъ мыслилъ Христа другимъ Адамомъ“ 438). Къ этому склоняются и господствующія толкованія апостольскаго' „Евангелія“. Обыкновенно думаютъ, что оно всецѣло сосредоточивается на человѣческой исторіи, на ней созидается и къ ея интересамъ приспособляется. Человѣкъ оказывается фундаментомъ и фокусомъ всей христіанской догматики. Эта антропоцентрическая теорія 439) неизбѣжно вторгается въ христологическую область и предрѣшаетъ сходное освѣщеніе всѣхъ ея моментовъ, когда личность Господа Спасителя обрисовывается* * преимущественно съ человѣческой стороны и надѣляется чисто человѣческими предикатами. Всѣми этими соображеніями утверждается гипотеза, что въ „идеѣ «второго Адама» или аѵ&рштаз? тсчгоріатг/о? сосредоточивается вся Павлова христологія“ 44°), ибо въ этомъ ея жизненный нервъ 441).

nach dem irdischen Adam geschaffene Menschheit konnte „den Geist“ nicht haben, denn ihr Stammvater Adam hatte selbst nur eine lebendige Seele. So musste die Menschheit nach dem Bilde eines anderen, geistigen Adam umgeschaffen werden, um als eine neue Creatur mit neuen Organen, nach neuen Lebensgesetzen zu leben. Nur eine solche totale Umschöpfung der menschlichen Natur konnte den Menschen von der Knechtschaft des Fleisches erlösen. Aus dem Zusammenhang seiner Anthropologie erklärt es sich mithin, dass Paulus den Messias identifi-cirte mit dem himmlischen Adam,... fasst ihn als zweiten Adam, nach dessen Bilde der Mensch zu einer neuen Creatur umgeschaffen wird».

*88) Prof. Alfred Seeberg, Der Tod Christi in seiner Bedeutung für die Erlösung (Lpzg 1895), S. 234—235.

ш) Cp. лъ книгѣ І-й на стрн. 244,ів и ниже въ прим. 776.

м°) j. prof. D. Willibald Beyschlag, Neutestamentliehe Theologie II (Halle a. S. 1892), S. 86.

441) (Prof.) David Somerville, St. Paul’s Conception of Christ; or, The Doctrine of the Second Adam (Edinburgh 1897), p. 17: «The conception of Christ as the Second Adam is the nerve of the Pauline Christology»-

Посмотримъ теперь, въ какомъ видѣ изображается все апостольское благовѣстіе при этихъ предположеніяхъ. Предъ наблюдателемъ былъ неоспоримый фактъ неизгладимой погрѣшите льности человѣческой — безъ малѣйшихъ изъятій и перерывовъ. Испытующій разумъ невольно соглашается, что основаніе тому кроется въ самомъ естествѣ человѣческомъ, которое отражается тожественно во всей неисчислимой массѣ частныхъ индивидуумовъ. Вся бѣда ихъ и заключается въ точности воспроизведенія своего рода по генетическому преемству съ изначальнымъ его воплотителемъ. Безъ этого трагедія человѣческаго существованія будетъ странною загадкой, и мы во вѣки не постигнемъ законовъ столь сплошного повторенія давно наказанныхъ ошибокъ. По всему ясно, что тутъ дѣйствуетъ эссенціальный принципъ человѣческаго бытія съ равною интенсивностію, поелику все изъ него проистекаетъ. Но рѣчь идетъ о явленіи реальномъ,—и его прецедентъ будетъ относиться къ этой категоріи, будучи живымъ олицетвореніемъ человѣческой грѣховности. Натурально, что она воспринимается другими по самому родству съ нимъ. Въ этомъ ключь къ тайнѣ человѣческой космичности, и для пониманія ея св. Павелъ допустилъ въ равнѣйшимъ прототипическаго земного человѣка, варіируюгцагося въ индивидуальной дробности его продолжателей 448). Въ результатѣ получается, что это было собственнымъ теоретическимъ изобрѣтеніемъ Апостола для уразумѣнія фактической неотразимости. Однако облагодатствованная душа его усматривала предъ собою и болѣе отрадную перспективу съ обратными тонами. Человѣчество покидало грѣховную сферу, постепенно освобождалось отъ плотяности и успѣшно одухотворялось. Такова была вторая реальность, своею счастливою неожиданностію еще сильнѣе смущавшая анализирующую мысль. Если тамъ была стройная послѣдовательность взаимнаго сцѣпленія, то здѣсь все возникаетъ ex abrupto, безъ всякаго предваренія и даже съ оппозиціонностію непримиримаго контраста. Эта діаме-тральность допустима развѣ при томъ условіи, что отнынѣ начинаетъ функціонировать противная энергія съ не меньшею напряженностію строжайшаго воспроизведенія оригинала въ своихъ копіяхъ. Люди бываютъ оправданными единственно потому, что они суть дѣти праведнаго отца. Іисусъ Христосъ и слу- 442

442) W. Веуschlag, Neutestamentliche Theologie II, S. 62.

жигъ для благовѣстника историческою опорой для уразумѣнія акта и процесса искупленія во всемірномъ братствѣ спасенныхъ. Для нихъ Онъ есть параллельный Адаму глава и, значитъ, тоже человѣкъ 443), хотя „второй“ и съ адверсативными свойствами, которыя свидѣтельствуются вѣрующими. Христіане же святы и удовлетворяютъ всему, что желательно при ихъ ограниченности. Впрочемъ, зто достоинство пріобрѣтается не ихъ личною доблестію и закрѣпляется помимо собственнаго усердія, а усвояется ими съ непринужденностію наслѣдованія всѣхъ прерогативъ своего владыки. Мы неотразимо убѣждаемся, что все лучшее возрожденныхъ заранѣе содержалось въ Господѣ Избавителѣ, Который награждаетъ Своими богатствами. Въ такомъ случаѣ задача христологіи будетъ въ собираніи разрозненныхъ лучей благодатнаго сіянія, и этимъ способомъ мы приближаемся къ самому солнцу правды. Но христіанское братство въ своемъ новомъ твореніи бываетъ человѣчествомъ духовнымъ и чуждо всему земному. Посему Христосъ „есть «духовный и небесный человѣкъ»,—такой, въ которомъ—въ отличіе отъ всѣхъ сыновъ 'Адамовыхъ—главенствующимъ является духъ, божественный жизненный 'принципъ. Эго человѣкъ, какимъ его мыслилъ и хотѣлъ Богъ отъ вѣчности на небѣ, или человѣкъ прототипическій, идеальный“. И „для Апостола все, чѣмъ былъ Христосъ для человѣчества, исчерпывается въ этой идеѣ второго Адама, духовнаго первочеловѣка“ 444). Этимъ путемъ Искупитель реализуетъ въ себѣ всѣ божественные планы въ полной мѣрѣ, и воля Божія находитъ адекватное совпаденіе на почвѣ человѣчности и въ человѣческихъ формахъ. Человѣческое приближается къ божественному и обожествляется въ самой человѣческой природѣ, становясь богочеловѣческимъ 445). Послѣ своей смерти для грѣха Христосъ воскресаетъ прославленнымъ или очищеннымъ отъ него, и—по связи съ родомъ нашимъ—эта метаморфоза сопровождается аналогичнымъ преобразованіемъ среди людей. Они нодчерпаютъ въ Господѣ силу святости Божіей, а Онъ бываетъ для нихъ духомъ животворящимъ 446). Эта нерасторжимость свидѣтельствуетъ, что * 4

***) W. Beyschlag, Neuteatameutliche Theologie II, S. 63.

4“) W. Beyschlag, Neuteatamentliche Theologie II, S. 64. M5) W. Beyschlag, Neuteatamentliche Theologie II, S. 65. ыв) W. Beyschlag, Neuteatamentliche Theologie II, S. 70.

и въ Своемъ превознесеніи Искупитель сохраняетъ свои исконныя человѣческія очертанія: Онъ но Богъ, ибо былъ и остается только высшимъ носителемъ облагороженнаго человѣческаго естества 447). При всемъ томъ Его преимущества были недостижимы для другихъ и бываютъ у нихъ вторично — по простому заимствованію отъ Него. Это заставляетъ думать, что здѣсь привходитъ нѣчто необычное для смертныхъ и потомъ раскрывается въ космической сферѣ. Очевидно, Христосъ былъ раньше Своего земного явленія и въ немъ постепенно осуществляетъ свои премірныя потенціальности. Ему необходимо сообщаются предикаты преэкзистенціи 4‘8) съ признаніемъ одинаковой близости къ Богу и человѣку. Онъ — посредникъ между обѣими сторонами 449), почему и Его божественность должна быть комментируема въ христіанскомъ духѣ 45°) отображенія (poparj) Божія 451). Но точкою опоры для Апостола была христіанская реальность, требовавшая достаточнаго причиннаго обоснованія, а оно могло быть лишь въ предшествующемъ и превышающемъ человѣческія рамки. Въ этихъ интересахъ къ историческому Избавителю благовѣстникъ примѣняетъ школьную логологи-' ческую схему 452), когда человѣческое надѣляется сверхкосмическими атрибутами со способностію радикальнаго претворенія всего, прежняго строя. Слѣдовательно, это догматъ ограниченно-субъективной теологіи, гдѣ все возникаетъ и держится на идеализаціи факта чрезъ перенесеніе реальнаго въ вѣчность 45*). Неудивительно, что въ этой теоретической проэкціи сохраняются всѣ элементы отвлеченія,—и предсуществующій Христосъ будетъ для св. Павла только „небеснымъ человѣкомъ“ 454). Такъ предвѣчность плана искупленія прилагается къ его органу 455) и категоріи ко-

ш) W. Веуschlag, Neutestameutliche Theologie II, S. 71—72.

448) W. Beyschlag, Neutestamentliche Theologie Ц, S. 75—77.

44Э) W, Beyschlag, Neutestamentliche Theologie II, S. 83: «...ein wirkliches Mittelwesen zwischen ti-ott und Welt».

4S0) W. Beyschlag, Neutestamentliche Theologie II, S. 84. См. еще и въ книгѣ I-ä на стрн. 244, «».

45t) W. Bey schlag, Neutestamentliche Theologie II, S. 83—84.

4И) W. Bey schlag, Neutestamentliche Theologie II, S. 79.

4И) W. Bey schlag, Neutestamentliche Theologie II, S. 80. 81—82.

4S4> W. Bey schlag, Neutestamentliche Theologie II, S. 86.

45S) Prof. P. Lobetein, La notion de la pr5existence du Pils de Dien (Paris 1883), p. 46.

нечности (цѣли) и силы обращаются къ категоріи бытія и субстанціи 456). Реальная божественность домірнаго Христа оказывается „метафизическимъ идоломъ“ 457), и въ этомъ отношеніи устраненіе спекулятивной . идеи Сына Божія ничуть не равняется отрицанію христіанской вѣры въ божественное достоинство Іисуса 458). Второе обезпечивается религіознымъ опытомъ несомнѣнной христіанской святости, убѣждающей въ божескихъ прерогативахъ совершителя нашего спасенія съ безпорностію, тожественною самой наличности оправданныхъ. Напротивъ, догматъ божественнаго предсуществованія Господа отличается производнымъ характеромъ 459 * 461 462 463 464) въ качествѣ вторичной теологической интерпретаціи 46°), дозволительной развѣ для религіозно-моральныхъ увѣщаній 46‘). Въ отрѣшеніи отъ нихъ это будетъ чисто богословскимъ мнѣніемъ 46ä), гдѣ содержаніе христіанской жизни мыслится заранѣе даннымъ 4в$) и этимъ способомъ объясняется въ своей независимой реальности 46 4). Наряду съ этимъ и особая персо-нальность Христа является простымъ отголоскомъ вѣрующаго убѣжденія въ полной оригинальности возрожденнаго человѣчества, которое совсѣмъ не связано съ потомствомъ' Адамовымъ и имѣетъ своего главу въ аналогичной индивидуальности 465).

4se) Р. Lobstein, La notion de la preexistence du Fils de Dieu, p. 144.

457) P. Lobstein, La notion de la preexistence du Fils de Dien, p. 141.

45S) P. Lobstein, La notion de la preexistence du Fils de Dieu, p. 140.

См. и (Prof.) Dr. Hermann Schultz, Die Lehre von der Gottheit Christi. Communicatio idiomatum. Gotha 1881. S. 421. 425. 429. 435. 436 (какъ приведено въ книгѣ І-й на стрн. 242,за).

4S9) Р. Lobstein, La notion de la preexistence du Fils de Dieu p. 38-39.

46°) P. Lobstein, La notion de la preexistence du Fils de Dieu, p. 41. 49.

461) P. Lobstein, La notion de la preexistence du Fils de Dieu, p. 43.

462) P. Lobstein, La notion de la pröexistence du Fils de Dieu, p. 138.

463) P. Lobstein, La notion de la preexistence du Fils de Dieu, p. 60: «la projection theologiques.

464) P. Lobstein, La notion de la preexistence du Fils de Dieu, p. 51. 81 («la these de la p^existence du Fils de Dieu a ete, pour tous les auteurs du Nouveau Testament qni l'ont enoncee, une formule explicative de leur foi en la divinite du Christ. Cette formule a la valeur relative d’un corollaire theologiques). 187. 141—142.

465) P. Lobstein, La notion preexistence du Fils de Dieu, p. 124 (cp. и въ книгѣ І-й на стрн. 241,sei.

Въ результатѣ получаемъ, что весь дѣйствительный матеріалъ Апостола ограничивался идеализированною человѣчностію. Легко замѣтить, что съ такими запасами нельзя было подняться дальше крайнихъ предѣловъ этого круга. Посему прославленный Христосъ будетъ типическимъ воплощеніемъ привилегій облагодатствованія или „вторымъ Адамомъ“ 466), который по природѣ былъ человѣкомъ 467) сотвореннымъ 468) и не измѣняется эссенціально въ обоженіи 469 * *). Достигнутое Имъ фактически пріурочиваются къ моменту премірнаго обладанія въ роли посредника Бога и человѣковъ 47 °), но пока это есть голая теоретическая концепція 47 ‘), что Господь искони былъ человѣческимъ архетипомъ возрожденныхъ 472 *).

На этомъ общемъ положеніи вырастаютъ разныя теоріи относительно детальной характеристики Сына Божія. Если заранѣе приготовленный Мессія былъ лишь небеснымъ существомъ безъ натуральной божественности 478), то у Него отнимаются всѣ основы для истинно божественной самобытности. А разъ она со всею категоричностію утверждается вѣрующимъ сознаніемъ,—дальше будетъ вытекать, что все это создается именно послѣднимъ. Реально же Христосъ былъ только выразителемъ особаго теоретически • практическаго принципа 474). Все прочее вызывается чисто логическими постулатами и покоится на продуктивности слишкомъ живого воображенія. Естественно, что тогда внѣкосмическое предвареніе будетъ абсолютно идеальнымъ безъ всякаго объективнаго содержанія 475 *). Это миражъ недоразумѣнія или заблужденія,

466) Orello Gone, Pani, р. 287—288 и въ «The New World» 111,10 (Juine, 1894: Boston), p. 280.

“') Orello Cone, Pani, p. 289 и въ «The New World» 111 (1894),10,

p. 281.

4«s) Orello Cone, Paul,p.295 ивъ «The New World» III (1894),10,p.285.

46Э) Orello Cone, Paul, p. 288. 290 и въ «The New World» III (1894),10,

p. 280. 281.

47°) Orello Cone, Pani, p. 288 и въ «The New World» III (1894),10, p. 280.

4Л) Orello Cone, Paul, p. 292—293 и въ «The New World» III (1894), 10, p. 283.

,n) Orello Cone, Paul, p. 299. 300 и въ «The New World» III (1894),10, p. 288—289.

473) .j. prof_ Odri Weizsäcker, Das apostolische Zeitalter der christlichen Kirche (Freiburg i. B. 1892), S. 530. Orello Cone, Paul, p. 297 и въ «The New World» III (1894),10, p. 286.

474) См. у D Somerville, St. Paul’s Conception of Christ, p. 65.

475) См. у D. Somerville, St. Paul’s Conception of Christ, p. 15. C.

еще въ книгЬ I-ä на сгрн. 244,48 и 246.

и въ немъ все исчерпывается мыслію о спасеніи міра и людей. Поэтому соотвѣтственно историческому концу и самое начало представляется подъ формою спиритуальной человѣчности. Премірныя опоры христіанства рушатся безвозвратно и тонутъ въ океанѣ тенденціозно-призрачной фантастичности 476).

Не всѣ способны согласиться на подобныя жертвы и не доходятъ до такой крайности. Тѣмъ не менѣе и теперь кардинальный выводъ сохраняется въ непоколебимости. Здѣсь важно, что дѣло Христово было реализаціею предвѣчныхъ плановъ объ избавленіи человѣчества отъ земной стихійности и о награжденіи его небесною духовностію. Достигнуто было то, что предвидѣлось заранѣе. И коль скоро рѣчь касается божества, мы обязаны допустить, что первообразъ пневмати-чески-тѣлеснаго человѣка предносился премудрости Божіей отъ вѣчности 477). Неизбѣжно, что онъ ближе всего относится и тѣсно связывается съ будущимъ исполнителемъ верховной воли, налагая свойственную печать особой индивидуальности въ спеціально человѣческихъ чертахъ. Съ этой точки зрѣнія уже предсуществующій Христосъ долженъ былъ имѣть въ Себѣ извѣстныя человѣческія опредѣленія 478). Въ такомъ тонѣ и у Апостола Павла всѣ рѣчи насчетъ преэкзистенціи примѣняются къ исторической личности Іисуса, почему упоминаемое въ Филинпійскомъ посланіи „умаленіе“ захватываетъ собою Богочеловѣка, а не Логоса 479). Равно и первые свидѣтели Господа, обращаясь своимъ созерцаніемъ къ прошлому, неизмѣнно рисовали Его себѣ богочеловѣчески 48°). Данное заключеніе принудительно требуется и персональнымъ единствомъ Искупителя. „Онъ тожественъ Себѣ на всѣхъ стадіяхъ Своей исторіи, и потому реальность чело-

<7Й) Такъ, напр., даже и W. Веуschlag, о чемъ см. въ книгѣ І-й на стр. 242 сл., а противъ него cp. Pfarrer Bruno Ankermann, Das Princip des Reiches Gottes (Gütersloh 1899), S. 53 ff.

177) Pastor Franz Splittgerber, Tod, Fortleben und Auferstehung (Halle 41885), S. 51,i: «...das Urbild eines jeden einzelnen Menschen nach seiner vollen, geistleiblichen Individualität der schöpferischen Weisheit Gottes von Ewigkeit vorgeschwebt habe».

478) prof. Hermann Schmidt, Zur Christologie: Vorträge und Abhandlungen (Berlin 1892), S. 219: «der präexistente Christus doch schon irgendwie menschliche Bestimmtheit an sich getragen habe».

479) Но см. объ этомъ ниже въ приы. 776.

48°) И. Schmidt, Zur Christologie, S. 219—220.

вѣческаго элемента должна признаваться принадлежащею къ Его эссенціальной природѣ, хотя намъ и трудно постигнуть этотъ фактъ“ 481). Въ этомъ духѣ „нѣкоторые богословы защищали, что Христосъ отъ вѣка былъ Богочеловѣкомъ, Сыномъ Божіимъ и сыномъ человѣческимъ, образомъ Бога и откровеніемъ Его для Своихъ тварей, идеальнымъ или архетипическимъ человѣкомъ, по коему созданъ родъ человѣческій. Воплощеніе не было собственно воспріятіемъ человѣческаго естества, поелику еще до творенія Христосъ былъ человѣкомъ и братомъ нашимъ, и состояло лишь въ усвоеніи нашей плоти“. На этихъ соображеніяхъ держится мнѣніе о вѣчной человѣчности Господа 482). Другіе высказываютъ, что это совершилось въ моментъ до происхожденія міра 483) ради творческихъ цѣлей, когда Сынъ Божій сдѣлался первороднымъ и виновникомъ всего космическаго бытія 484 485). Эта разность строго спекулятивная и не затроги-ваетъ коренного убѣжденія, что—по Своему творческо-искупительному достоинству — Логосъ до земного явленія обладалъ натурально-человѣческими качествами.

Для всѣхъ согласный итогъ будетъ тотъ, что и въ небесныхъ сферахъ 48 5) Христосъ былъ субъектомъ человѣче-

481) D. Somerville, St. Paul’s Conception of Christ, p. 202: (inasmuch as Christ is the same through all the stages of His history, the rea-1 i ty о f t h e h u m a n e 1 e m e n t mu s t Ъ e г e с о gn i s e d in Him as belonging to His essential n at u r e, however difficult it may be for us to conceive the fact».

48S) См. у D. Somerville, St. Paul’s Conception of Christ, p. 209—210.

488) Сюда же можно отнести и мпѣніе объ ипостасномъ вселеніи Логоса въ тварнаго Ангела, при чемъ это было совершенно аналогично вочеловѣченію Сына Божія. Ср. у доцента А. А. Глаголева въ опытѣ библейско-богословскаго изслѣдованія, Ветхозавѣтное библейское ученіе объ ангелахъ (Кіевъ 1900), сгры. 27.

484) См. у D. Somerville, St. Paul’s Conception of Christ, p. 305 — 306 (и ср. въ книгѣ І-й на стрн. 440,484).

485) Естественно, что—и по отношенію къ божеству—послѣднія мыслились яко бы вполнѣ чувственно, соотвѣтственно чему понимается и свидѣтельство 2 Кор. XII, 1—4 (см. въ кввгѣ І-й па стрн. 803 — 806); касательно этого эпизода Prof. Frz Delitzsch допускалъ, что Апостолъ Павелъ былъ восхищенъ на третье (Die Schriftlehre von den drei Himmeln въ «Zeitschrift für gesammte lutherische Theologie» XXXIV [Lpzg 1873], IV, S. 611 — 612) изъ трехъ сотворенныхъ небесъ (S. 609— 612), бывшее в «раемъ» (S. 612, какъ и Henry St. John Thackeray, The Be-

скинъ 486). Вмѣстѣ съ этиыъ Его преимущества необходимо принижаются столь неотлучною ограниченностію нашей, — и въ главахъ св. Павла Онъ будто бы совсѣмъ не былъ Богомъ 487). Впрочемъ, это не лишаетъ Его всѣхъ онтологическихъ предикатовъ. Скорѣе будетъ справедливо обратное, потому что вышенірность не чужда свойственной матеріальности, которою проникнуто все духовное. Въ параллель небеснымъ тѣламъ — и спиритуальный второй Адамъ надѣляется аналогичною тѣлесностію 488), а эта сообщаетъ ему реальную прочность 489). Съ этой стороны премірный перво чело вѣкъ есть небесная 49°) человѣческая форма 49‘), почерпающая всѣ запасы изъ особой небесной матеріи 492). Если же личное предсуществованіе всецѣло выражается небесною тѣлесностію 493), то, конечно, оно не будетъ простираться внутрь жизни истинпо божественной и окажется только ангельскимъ 494). Между Богомъ и Христомъ всегда будетъ раз-

lation of St. Paul to Contemporary Jewish Thonght, p. 173 — 174 при мистическомъ пониманіи всего явленія: р. 178), хотя есть еще четвертое небо—иесотворЪлноѳ (S. 612—618; сходно и Prof. С. F. G. Пегпгісі: Erklärung der Korinthierbriefe II, S. 492; Der zweite Brief an die Korinther у Meyer VI8, S. 392. 393. 394), но Rev. Prof. Stewart Dingwall Fordyce Salmond скорѣе принимаетъ седмеричпость и отвергаетъ отмі -чѳнноѳ отожествленіе (Art. «Paradise» въ А Dictionary of the Bibleed, by J. Hastings III, p. 671 a~b), a Prof. Hermann Gremer находитъ у благовѣстника различеніе неба физическаго отъ неба въ общемъ религіозномъ смыслѣ и во второмъ выдѣляетъ мѣсто собственнаго присутствіи Божія (Art. «Himmel» въ Realencyklopädie von Prof А. Hauck VIII3 [Lpzg 1900], S. 83).

m) f Prof. A. Bruce, St. Paul's Conception of Christianity (Edinburgh 1894), p. 331 и въ «The Expositor» 1894, VII, p. 35—36.

<S7) E. Havet, Le Christianisme et ses origines IV, p. 122: «Le Christ de Paul n’est nullement un dieu».

488) A. Hausrath, Neutestamentliche Zeitgeschichte II, S. 479 — 481.

48S) Orello Gone, Paul, p. 305 и въ «The New World» III (1894), 10, p. 292.

49°) f Prof Carl Holsten, Das Evangelium des Paulus II (Berlin 1898), S. 100.

4S1) Carl Holsten, Das Evangelium des Paulus I (Berlin 1880), S. 435.

4M) Carl Holsten, Das Evangelium des Paulus I, S. 437.

493) Prof. Engine Menigoz, Le peche et la redemption d’apres Saint Paul (Paris 1882), p. 167—168.

ш) Evg, Menegoz, Le peche et la redemption d’apres Saint Paul, p. 190-191.

стояніе Творца и твари 495), и безъ божественности 496) домірный Логосъ является лишь „высшимъ духомъ“ 497) и „іерархическимъ вождемъ“ 498). При этомъ все Его превосходство въ сонмѣ ангельскомъ обнимается творческо-искуп-ляющею активностію въ человѣчествѣ, чѣмъ удостовѣряется взаимная родственность. Понятно, что и при такомъ толкованіи въ доинкарнаціонный періодъ Господь остается личностію мессіанскою или пневматическимъ человѣкомъ, въ виду и по причинѣ коего изданъ міръ 4"). Въ Немъ послѣдній былъ идеально въ мысли Божіей; тогда и самый прототипъ будетъ тоже идеальнымъ * 50 5°) небеснымъ человѣкомъ 50‘). Правда, объ этой стадіи Апостолъ говоритъ мало и пользуется фигуральными описаніями 509), но мессіанско-промыслительная роль Избавителя предполагаетъ въ Немъ натуральныя способности и средства для выполненія подобной миссіи. Въ такомъ случаѣ для св. Павла Христосъ эссен-ціально былъ небеснымъ типическимъ Адамомъ и поэтому пе имѣлъ абсолютнаго предсуществованія 503). Аналогично Моисею—Его природа будетъ свѣтозарною изначально 504). Опять всѣ теологическія спекуляціи разрѣшаются прежнимъ результатомъ. Къ нему сводятся всѣ теченія и придаютъ характеръ догматической незыблемости. Естественно, что новомодная доктрина 505) скоро,пріобрѣла всѣ права гражданства,— и теперь считается почти общепринятымъ, что эллинскій благовѣстникъ признавалъ премірнаго Христа небеснымъ пер-

4Э5) Eng. Menegoz, La theologie de Г Epitre aux Hebroux (Paris 1894), p. 193.

m) Eng. Menegoz, La theologie de l’Epitre aux Hebreux, p. 267.

457) Etig. Menegoz, La theologie de l’Epitre aux Hebreux, p. 269.

m) Eng. Menegoz, La theologie de l’Epitre aux Hebreux, p. 270.

4aD; Albert Hoffmann, Abraham, Moi'se et le Christ ou l’economic

du salut d’apres Saint— Paul (Strasbourg 1872), p. 22.

50°) Adolphe Sohier, Etude sur la doctrine -de Saint Paul concernant la personne de Christ (Strasbourg 1868), p. 5.

501) Ad. Sohier, Saint Paul concernant la personne de Christ, p. 26.

!02) Ad. Sohier, Saint Paul concernant la personne de Christ, p. 27. 81.

5 ’3) Ad. Sohier, Saint Paul concernant la personne.de Christ, p. 49.

s"*) Ad. Sohier, Saint Paul concernant Ja personne de Christ, p. 18.

5I'5) Это удостовѣряетъ Prof. Albert Klöpper, Der Brief an die Colos-ser (Berlin 1882), S. 218.

вообравомъ человѣчности 506) или архетипическою формой 507).

Вотъ категорическій итогъ современныхъ научныхъ интерпретацій апостольской христологіи. Вся пытливость направляется здѣсь на выясненіе историческаго генезиса и по внѣшности служитъ къ огражденію проповѣди великаго просвѣтителя языковъ. Намъ свидѣтельствуютъ, что онъ былъ безусловно первымъ изъ христіанскихъ писателей, который усвоилъ Мессіѣ высшую природу и домірное предсуществованіе 508). Но этимъ съ неизбѣжностію разрывается преемственная связь съ первичнымъ христологическимъ воззрѣніемъ, если предъ нами концепція абсолютно оригинальная и индивидуальная. Это чисто теоретическая формула безъ достаточной исторической подкладки 509 *). Конечно, иногда допускается, что Самъ Искупитель исповѣдывалъ и провозглашалъ Себя идеальнымъ носителемъ человѣчности 51°), однако тутъ просто личное убѣжденіе, не для всѣхъ несомнѣнное и не уничтожающее реальнаго факта въ подлинной исторической дѣйствительности. Между тѣмъ св. Павелъ не характеризуетъ ее въ объективныхъ размѣрахъ, а подгоняетъ къ своимъ логическимъ запросамъ. Поэтому другіе прямо заявляютъ, что Христосъ „синоптической традиціи совсѣмъ не узналъ бы Себя во второмъ Адамѣ, архіереѣ по чину Мелхиседе-

50в) Такъ свидѣтельствуетъ 1). Somerville, St. Paul’s Conception of Christ, p. 202: «And therefore, although it is going in the face of what, up to recently at least, was almost an accepted result among modern students of Paul, I am unable to agree with opinion that the apostle conceived of Christ as the Heavenly Man of Jewish Theology».

507) Orello Cone, Paul, p. 299 и въ «The New World» 111(1894), 10, p. 288. См. и выше въ книгѣ І-й на стрн. 242—246.

508) Ed. Zeller, Studien zur neutestamentlichen Theologie въ «Theologische Jahrbücher» II (Tübingen 1843), 1, S. 47: «Paulus ist der erste unter den christlichen Schriftstellern, ja ohne Zweifel überhaupt der Erste, welcher dem Messias eine höhere Natur und vorweltliche Präexistenz beigelegt hat». См. и ниже къ прим. 593.

509) Касательно «тенденціи» ученія о небесномъ человѣкѣ Anathon Aall пишетъ (Der Logos II: Geschichte der Logosidee in der christlichen Litteratur. Lpzg 1899, S. 14): «diese bestand darin, aus dem geschichtlichpersönlichen Jesus der Ueberlieferung eine rein begriffliche Grösse zu extrahieren, aus welcher dann transcendente Werte bezogen, bezw. eine Soteriologie abgewonnen werden konnte».

51°) •}• Prof. D. Willibald Beyschlag, Neutestamentliche Theologie I (Balle a S. 1891), S. 236 ff. 239 ff. 248 ff.

кову, въ коемъ обитала вся полнота божества тѣлесно“ 5П). Тутъ замѣтно „большее или меньшее уклоненіе отъ простоты и практически-гуманитарныхъ религіозныхъ интересовъ подлиннаго Евангелія великаго Учителя въ сторону теологической спекуляціи и при комбинированіи съ идеями вѣка“ * 512). Не спасаетъ и ссылка на Іоанна Богослова. „Историческая вѣрность утвержденій Іисуса о Своемъ предсуществованіи не при мирима со свидѣтельствомъ синоптиковъ и не согласна съ Его реальнымъ человѣчествомъ, которое глубоко потрясалось бы, еслибы Іисусъ носилъ въ Себѣ сознаніе о быгіи, предшествующимъ Его земному служенію, еслибы Его ученіе было лишь воспоминаніемъ о сверхъестественной жизни въ сферѣ божественной, еслибы скрывающійся за человѣческимъ «я» божественный субстратъ былъ послѣднею основой Его личности. Но такое истолкованіе апостольской доктрины изъ ученія Іисуса совершенно не освѣщаетъ намъ христологіи Павловой. Всякая попытка сблизить ее съ традиціею, непосредственно идущей отъ самого Іисуса, и съ дѣйствительными изреченіями—въ передачѣ ихъ Двѣнадцатью—находится въ вопіющемъ противорѣчіи съ генезисомъ теологической мысли Апостола и съ его самыми отчетливыми и категорическими заявленіями (Гал. I, 16). Ни аппелляціи къ божественному вдохновенію, которое должно бы съ возрастающею яркостію обнаруживать тайну предсуществованія Сына Божія, ни прямое обращеніе къ ученію Іисуса, будто бы положительно говорившаго о Своей небесной жизни до явленія на землю, нимало не помогаютъ разрѣшенію про-блеммы“ 513 * 515). Вся система Павлова теряетъ подъ собою объективную почву и въ христологіи „созидается не на историческихъ фактамъ, а на спекуляціи“ Я14). Второй Адамъ— это „пустая абстракція“ 51 г>) безъ всякой жизненности и отличается „духовною скудостію“ 516).

Н. Глубоковскій.

5n) Orello Cone, The Gospel and its Earliest Interpretations (New York 1894), p. 391.

512) Orello Cone, The Gospel and its Earliest Interpretations, p. IV.

513) P. Lobstein, La notion de la preexistence du Fils de Dieu, p. 85-86.

5U) Orello Cone, Paul, p. 285 и въ «The New World» III (1894), 10, p. 278. Cp. въ книгѣ І-й на стрн. 242,за.

515) Orello Cone, The Gospel and its Earliest Interpretations, p. 384.

516) Orello Cone, The Gospel and its Earliest Interpretations, p. 879.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ

Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.

Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»

Проект осуществляется в рамках компьютеризаіщи Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академической интернет-сайте.

На сайте академии

www.spbda.ru

> события в жизни академии

> сведения о структуре и подразделениях академии

> информация об учебном процессе и научной работе

> библиотека электронных книг для свободной загрузки