CC BY
59"Культурная жизнь Юга России"
№ 5 (34), 2009
Б. Т. ОВАНЕСОВ
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ АРМЯНСКИХ ОБЩИН РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
в статье рассматривается благотворительная деятельность армян, проживавших на Северном Кавказе в XVIII - начале XX века.
Ключевые слова: армянские общины, Российская империя, Северный Кавказ, благотворительность.
В XVIII - начале XIX века в результате успешных действий российских войск на Кавказе усилился поток беженцев в Россию с территорий Персии и Турции. Многие из них поселились на Северном Кавказе, значительная часть - в Кизляре, Моздоке, Георгиевске, Ставрополе, Владикавказе, Пятигорске и других городах. Образовался ряд армянских поселений, среди которых выделялись села Карабаглы (позднее Святой Крест, Прикумск, Буденновск), Касаева Яма (позднее Эдиссея) и Армянский аул (преобразованный в село, а затем в город Армавир).
Армяне стремились сохранить свой этнос, концентрируясь в поселениях городского типа. В местах компактного проживания им было разрешено создавать суды, основными функциями которых было регулирование хозяйственной жизни. Благодаря армянскому населению на Северном Кавказе развивались новые отрасли сельского хозяйства: шелководство, выращивание риса, морены и других сельскохозяйственных культур. Состоятельные армяне были инициаторами строительства ряда фабрик и заводов в регионе.
Наряду с хозяйственной и торговой деятельностью армянские общины занимались благотворительностью. Их значительный вклад в это благородное дело во многом объяснялся тем, что, пережив оккупацию и испытав на себе деспотизм поработителей, армяне научились сочувствовать людям, попавшим в беду. Общины оказывали помощь пострадавшим от стихии, военных действий, потерявшим родных и близких, давали денежные средства на строительство больниц, школ, храмов и других объектов, которые служили обществу. По мере того как росло благосостояние армян, увеличивался их вклад в благотворительность.
Армяне - выходцы из Закавказья - были в числе первых жителей Кизлярской и Моздокской крепостей. Занимаясь ремеслами и торговлей, обслуживавшей в первую очередь расквартированные здесь воинские части, эти мирные поселенцы по мере превращения крепостей в города составляли 50-60% их жителей.
Армянская община г. Кизляра сыграла значительную роль в развитии русско-кавказских отношений и в укреплении российских позиций на Северном Кавказе. Многие ее представители внесли значительные пожертвования для хозяйс-
твенного развития города, о чем свидетельствуют документы, сохранившиеся в Государственном архиве Ставропольского края. В частности, командующий Отдельным Кавказским корпусом и управляющий гражданской частью и пограничными делами в Грузии А. Н. Ермолов в письме от 11 января 1824 года к начальнику Кавказской области генерал-майору Сталю отмечал, что «в числе кизлярских жителей, учинивших значительные пожертвования для тамошних береговых укреплений, за которые предположено исходатайствовать им приличные награды, находятся служивший кизлярским уездным Предводителем дворянства дворянин Степан Калантаров и состоявший на службе в Кавказской области по части шелководства губернский секретарь Степан Серебряков, для испрошения коим наград нужны формулярные о службе их списки» [1].
По мере развития поселений росла и потребность в приобщении к культуре. В начале XIX века каждый уездный город должен был иметь училище, но для его открытия требовались значительные средства, которые выделялись государством лишь частично. Как правило, эти учебные заведения создавались на пожертвования. Например, по инициативе и преимущественно на средства армянского общества г. Моздока в 1820 году было открыто уездное училище, в котором преподавался наряду с другими дисциплинами и армянский язык. Наиболее состоятельные люди города ежегодно вносили значительные суммы на содержание этого учебного заведения.
В письме департамента народного просвещения Харьковского учебного округа от 24 августа 1826 года к директору Кавказских училищ сообщалось, что «известный отличным усердием к пользам общим, в особенности, по части учебной города Моздока, из армян гражданин Давид Серебряков, сверх многих пожертвований <...> представленных им в сие училище и неоднократного содействия побуждением сограждан <...> города Моздока <...> к улучшению здешнего учебного заведения, ныне взошел в училище с объявлением, в коем изъяснял, что он за бедных и сирых, не могущих за себя <.> делать ежегодно десятирублевые взносы, усердствуя ко благу общему, желает вносить упомянутую плату в училище <.> за каждого бедного ученика ежегодно
№ 5 (34), 2009 "Культурная жизнь Юга России"
и просит на сие его желание исходатайствовать у высшего учебного начальства соизволения» [2].
Вскоре штатному смотрителю, титулярному советнику Давиду Серебрякову было выдано свидетельство о пожертвованиях в пользу моздокских учебных заведений, в котором отмечались его «честное и безупречное поведение», «готовность и усердие к пользе общественной» и указывались внесенные суммы [3]. А 2 марта 1829 года Министерство народного просвещения сообщило директору училищ Кавказской области о том, что император пожаловал тому же Давиду Серебрякову медаль «За усердие» [4].
Почетный гражданин Тушмалов основал в Моздоке на свои средства армянскую школу [5]. Ссыльный декабрист А. П. Беляев, посетивший это учебное заведение в 1840 году, высоко оценил уровень образованности его воспитанников. Желая проверить, насколько дети осваивают программу, Беляев и его спутники «из любопытства» задали детям ряд вопросов по арифметике, географии, русской грамматике и убедились в том, что «учат их <.. .> с толком» [6].
В Ставрополе с притоком населения и интенсивным строительством стал ощущаться недостаток воды. Она доставлялась в город в бочках и стоила дорого. Необходимость строительства водопровода обсуждалась в администрации, но проблему было трудно решить из-за дороговизны работ. Почетный гражданин Тифлиса и Ставрополя Гавриил Иванович Тамамшев (купец первой гильдии армянского происхождения) в 1838 году предложил за свой счет провести водопровод из родника р. Мутнянки. Его предложение было принято губернатором. Бассейн, из которого вода поступала в город, был закончен в 1840 году. Водопровод стал одним из главных украшений города. Примечательно, что бедная часть населения пользовалась водой бесплатно [7].
В начале 1850-х годов Г. И. Тамамшев также внес значительную сумму денег на строительство в Ставрополе Триумфальной арки, или «Тифлисских ворот».
Занимались армяне и научными изысканиями. М. Краснов в своей книге приводит такой факт: «Летом 1842 года армянин Аладжалов разрыл курган около Мамайки (подгорной части Ставрополя); описание этого кургана и добытых там древностей было составлено учителями Кавказской гимназии Н. Е. Артюховым и П. Н. Хицуновым» [8]. В списке имен, упомянутых в этой книге, Аладжалов указан как археолог. Такие раскопки в архивных и литературных источниках на Ставрополье упоминаются впервые.
Помещик Пятигорского уезда Г. С. Калантаров, избранный дворянством ставропольской губернии и утвержденный императором в должности почетного попечителя ставропольской гимназии, в течение трех лет делал значительные пожертвования в пользу этого учебного заведения. В 1847 году он принял на свой счет издержки «для произведения публичного Гимназического акта», в 1848-м - «содержание в Гимназическом пансионе двух воспитанников из детей бедных дворян на все
время, пока будет занимать должность Почетного попечителя, с платой за каждого воспитанника по 160 руб. серебром в год» [9], в 1849-м прислал 100 руб. серебром на приобретение мебели для гимназической канцелярии, а на следующий год снова произвел «публичный Гимназический акт» с оплатой всех издержек (800 руб. серебром) [10]. Г. С. Калантаров неоднократно посещал гимназию, внимательно осматривал помещения, выяснял условия проживания учащихся.
Основатель армянской школы в Моздоке Тушмалов по духовному завещанию выделил 10 000 руб. на учреждение двух стипендий для Ставропольской гимназии [11].
До открытия в Ставрополе по инициативе гражданского губернатора публичной библиотеки (1852) здесь была «небольшая частная библиотека у купца Челахова, которому за право чтения любители платили по 8 руб. сер. в год» [12]. После смерти Челахова часть библиотеки была подарена губернской гимназии. На основании этого можно с уверенностью утверждать, что первая библиотека в Ставрополе была образована лицом армянского происхождения.
В 1863 году начальником Терской области был назначен генерал-лейтенант М. Т. Лорис-Меликов, армянин, придаваший большое значение благотворительности. Его семья подавала в этом пример остальным. В 1868 году Лорис-Меликов на свои средства открыл во Владикавказе ремесленное училище с пансионом, в котором бесплатно обучались дети низших сословий [13]. Его жена, Нина Ивановна, стала попечительницей женских учебных заведений области.
По официальным данным, в 1878 году только 6,3% жителей Ставрополя были грамотными. В связи с этим в декабре того же года Комитет общества содействия распространению народного образования в Ставрополе на заседании признал неотложным делом строительство здания для своей школы, однако осуществить его удалось только в 1896 году. Часть средств была пожертвована для этой цели армянами А. Нестеровым и Е. К. Поповым, часть поступила от лотереи, устроенной 8 сентября, давшей сбор 1572 руб. 45 коп., а недостающая сумма -из текущих доходов [14].
В списке членов Общества содействия распространению народного образования в Ставрополе на 1881/1882 учебный год значатся действительными членами армяне Е. К. Попов, Х. К. Бабаев и А. Б. Баронов.
В Армавире первая армянская школа была основана черкесскими армянами в 1848 году, вторая, «духовная», - в 1865-м. В этих учебных заведениях дети изучали русский и армянский языки, чистописание и арифметику. Была открыта и женская школа, в которой преподавались те же предметы, что и в мужской, и по той же программе. Обучение в армянских школах осуществлялось бесплатно. Жалование учителей составляло от 200 до 400 руб. в год.
В 1875 году Армавирское общество содействия народному образованию приняло решение о пре-
"Культурная жизнь Юга России"
56 —
образовании сельского училища в двухклассное и взяло на себя обязательство обеспечить содержание училища и снабдить его всем необходимым. В следующем году общество избрало двух попечителей - для мужских училищ Я. М. Каспарова, а для женского - Е. Джагупова. Оно ассигновало 10 000 руб. на постройку зданий духовно-приходских училищ и ходатайствовало перед епархиальной властью о преобразовании одного из начальных училищ в училище 2-го разряда [15].
24 июля 1879 года был утвержден «Устав Армавирского общественного собрания», в котором, в частности, определены общие положения: «§1. Общественное собрание имеет целью доставить членам своим и их семействам возможность проводить свободное от занятий время с удобством, приятностостью и полезно. §2. С этой целью собранию представляется: устраивать для своих членов и их гостей балы, маскарады, танцевальные, музыкальные и литературные вечера и драматические представления, выписывать книги, газеты и другие периодические издания, а также приглашать лиц специальных по разным наукам для чтения лекций» [16].
Нередко состоятельные армянские семьи завещали довольно крупные суммы на благотворительные цели. Так, жена потомственного почетного гражданина г. Ставрополя Е. К. Попова в 1886 году распорядилась после своей смерти открыть в Таганрогском отделении Государственного банка вклад на сумму 20 000 руб. Доход от процентов по вкладу, согласно ее воле, следовало направлять на содержание в Александровской женской гимназии (Ставрополь) двух воспитанниц армянского происхождения и двух - русского. Стипендиантками могли быть только сироты или девочки из бедных семей. В завещании оговаривалось, что стипендия должна носить имя Поповой. Отметим, что оставшийся доход по вкладу также предназначался стипендианткам: каждой из них по окончании гимназии выдавалось 300 руб., им оказывалась также помощь в случае замужества и обзаведения хозяйством [17].
Армянские благотворительные общества создавали различные комитеты, клубы, кружки. 25 апреля 1908 года в реестр Губернского присутствия был внесен Дамский кружок Общества вспомоществования «недостаточным» учащимся и бедным армянам в г. Ставрополе. Учредителями кружка являлись Н. К. Казарова, П. К. Анпеткова и И. Н. Муратова [18]. Дамский кружок ставил своей целью оказание помощи бедным без различия пола и звания. В общество могло входить неограниченное число лиц. Его участники разделялись на почетных, пожизненных и действительных членов. Почетными признавались лица, оказавшие обществу особые услуги, пожизненными - пожертвовавшие единовременно не менее 100 руб., действительными - вносившие в год по 6 руб. Денежные средства общества складывались из добровольных пожертвований, членских взносов, доходов от продажи рукоделия, устройства вечеров, спектаклей, концертов, народных гуляний. В период Первой мировой войны Дамский кружок совместно с
Дамским комитетом Ставропольской губернии помощи больным и раненым внес свою лепту в организацию и оснащение госпиталей.
В 1903 году был образован Ставропольский коммерческий клуб, в состав которого вошла группа «обывателей Ставрополя» (коммерсанты, служащие торговых учреждений, чиновники, в том числе представители армянской части населения). Армяне М. А. Муратов, Д. П. Серебряков, А. И. Казаров были избраны старшинами, С. М. Пахалов включен в состав ревизионной комиссии, а М. П. Попов стал председателем совета старшин. В день открытия этого учреждения и его торжественного освящения была объявлена подписка на образование капитала для стипендии имени Коммерческого клуба, которая позволила собрать 1159 руб. Коммерческий клуб развернул активную деятельность. Его бюджет за период с 1903 по 1907 год вырос с 17 952 р. 74 коп. до 31 847 р. 70 коп.
Летом 1907 года по инициативе совета старшин при летнем помещении клуба была устроена детская площадка. В организуемых здесь играх могли принимать участие все дети, независимо от принадлежности их родителей к клубу [19].
Представители армянской общины принимали участие и в других общественных организациях Ставрополя. Они часто были первооткрывателями в различных областях жизни города и губернии, проявляя интерес к новому и прогрессивному. Например, значительным событием в культурной жизни Ставрополя стало открытие частной музыкальной школы армянином И. Е. Поповым, который являлся ее директором. По мнению И. Г. Хихлиной, этот факт «ставит его в ряд видных музыкальных деятелей. Заслуга его состоит в том, что он стал основоположником музыкального просвещения в г. Ставрополе-Кавказском» [20].
Известный ставропольский предприниматель Б. Д. Бедросов был инициатором открытия в 1911 году в Ставрополе первого на Северном Кавказе стационарного кинематографа «Биоскоп» [21]. Им же была арендована земля около Ярмарочной площади для аэродрома, с которого в 1911 году впервые в воздух поднялся аэроплан [22].
Значительные денежные пожертвования поступили от армян в фонд строительства Ставропольской психиатрической больницы, возведенной на народные средства. Это была единственная психиатрическая больница на Северном Кавказе. Всего жителями Ставропольской губернии было собрано 250 000 руб.; представители армянского купечества, церкви, интеллигенции перечислили в фонд строительства более 36 000 руб. [23].
Известный в Ставрополе предприниматель и банкир Арутюн Попов, капитал семьи которого превышал 13 млн. руб., вложил значительные суммы в благоустройство Армяно-григорианской церкви. Его жена Евдокия Карповна и дочь Анна пожертвовали в 1909 году 100 тыс. руб. серебром на устройство в Ставрополе соматической больницы. Это медицинское учреждение, открытое в 1916 году, было оснащено оборудованием и инструментами, которые соответствовали лучшему
жизнь Юга России"
- 57
уровню медицины того времени. В нем имелись два отделения - терапевтическое и хирургическое. При больнице находились вторая городская лечебница и первый в губернии родильный дом. Здесь же действовала двухгодичная фельдшерская школа.
В период Первой мировой войны армянские общины активизировали оказание помощи больным и раненым. На их средства, в частности в Ставрополе, был организован «Заразный городской барак» на 25 кроватей и 20 коек в госпитале № 6 [24].
В 1914 году в Тифлисе прошел съезд армянских обществ, в котором приняли участие 39 делегатов от провинциальных отделений благотворительного общества и около 300 представителей педагогических, литературных и других организаций. Выступивший на собрании представитель Баку С. С. Арутюнян заявил о желании армян, как нации и подданных России, действовать солидарно в качестве отдельной единицы в деле организации помощи раненым и больным воинам. В ответ собрание постановило: открыть лазареты и госпитали с возможно большим числом кроватей. Постановление имело силу на все время войны с Германией, а в случае объявления Турцией войны с Россией каждый армянин не должен был останавливаться перед любыми материальными затратами для помощи раненым.
Все вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что в ХУШ - начале XX века благотворительность стала неотъемлемой чертой армянского менталитета.
Литература и источники
1. Государственный архив Ставропольского края (ГАСК). Ф. 79. Оп. 2. Д. 1586. Л. 1.
2. Там же. Ф. 15. Оп. 1. Д. 159. Л. 1.
3. Там же. Л. 3.
4. Там же. Л. 7-7 об.
5. Журнал Министерства народного просвещения. Ч. СУП. СПб., 1871. С. 100-101.
6. ГАСК. Ф. 192. Оп. 1. Д. 60.
7. Ставрополь в географическом, историческом, топографическом и статистическом отношениях. Тифлис, 1851. С. 500.
8. Историческая записка о Ставропольской гимназии, составленная М. Красновым. Ставрополь-Кавказский, 1867. С. 158.
9. ГАСК. Ф. 15. Оп. 2. Д. 380. Л. 5-5 об.
10. Там же.
11. Ставрополь в географическом, историческом, топографическом и статистическом отношениях ... С. 523.
12. Центральный государственный архив Республики Северная Осетия - Алания. Ф. 12. Оп. 2. Д. 594. Л. 13 об., 26.
13. Труды Ставропольской ученой архивной комиссии. Вып. IV. Ч. 1. Ставрополь, 1913; Историческая справка к 25-летию общества содействия распространению народного образования в г. Ставрополе, составленная М. Красновым.
14. Журнал Министерства народного просвещения ... С. 100-101.
15. Щербина Ф. А. История Армавира и черкесо-гаев. Екатеринодар, 1916. С. 135-136.
16. Государственный архив Краснодарского края. Ф. 454. Оп. 2. Д. 3634. Л. 28-43.
17. ГАСК. Ф. 309. Оп. 1. Д. 9 а. Л. 1-2, 6, 24, 119.
18. Там же. Ф. 68. Оп. 2. Д. 5230. Л. 1 - 1 об., 12, 18 об., 19 об., 31.
19. Отчет Ставропольского Коммерческого Клуба за 1906-1907 гг. Ставрополь, 1908. С. 7-60.
20. Хихлина И. Г. Основные тенденции развития музыкальной культуры г. Ставрополя // Вестник Ставропольск. гос. ун-та. 1998. Вып. 13. С. 135.
21. Беликов Г. В створе объектива // Экстра КП. 1997. № 27. С. 3.
22. Беликов Г. На стыке трактов // Экстра КП. 1995. № 14. С. 11.
23. Доброхотов В. П. Ставропольская психиатрическая больница им. Императора Александра III. М., 1913; Из истории земли Ставропольской. Вып. 4. Ставрополь, 1997. С. 30.
24. ГАСК. Ф. 116. Оп. 2. Д. 234. Л. 348, 352; Ф. 311. Оп. 1. Д. 489. Л. 39.
B. T. OVANESOV. CHARITY OF ARMENIAN COMMUNITIES OF THE RUSSIAN EMPIRE
IN THE NORTH CAUCASUS
The article is dedicated to the charity of the Armenians in the North Caucasus in the 18th - the beginning of the 20th century.
Key words: Armenian communities, Russian Empire, North Caucasus, charity.
"Культурная жизнь Юга России"
58 ^^^^^^^^^^^^^^^^
А. В. СОПОВ
К ВОПРОСУ о ПРОИСХОЖДЕНИИ и ФОРМИРОВАНИИ КАЗАЧЕСТВА:
ЭТНИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Автор анализирует проблему происхождения и формирования казачества, выявляет качественно обособленные этапы его становления в этническом контексте.
Ключевые слова: казачество, внутриэтнический конфликт, этнический контекст.
Главным фактором, интегрирующим этнос, по мнению Л. Козера и Р. Шермехорна, является конфликт. При этом конфликт и интеграция - неразрывные процессы. Более того, «конфликт необходим для достижения нового порядка интеграции» [1]. Можно утверждать, что процесс самоструктурирования этноса происходит через внутриэтни-ческий конфликт, с последним связана и модификация культурной традиции.
Конвергенция различных этнических и социальных компонентов при сохраняющейся единой военно-хозяйственной организации, постоянное пополнение общества все новыми и новыми группами пришельцев, этнический и социальный облик которых также весьма различен, - все это могло служить основой этнообразующего конфликта для казаков.
Однозначно определить происхождение и современный этнический облик казаков невозможно. Подобный ответ требует редуцировать понимание сложного процесса этнического становления до восприятия его как закосневшего состояния, что не только является упрощением, но и не соответствует действительности.
Вплоть до XV века речь может идти только о формировании своеобразного «предказачества», или «протоказачества». Никаких серьезных оснований для выводов о существовании в более раннее время особого казачьего «народа» как прямых и единственных этнических предков современных казаков у нас нет [2]. «Протоказачество» сложилось из самых различных этнических компонентов.
Не подлежит сомнению наличие древнего славянского населения хазарских степей и лесосте-пей в Х-Х1 веках. Данники хазар - славяне-земледельцы, а также бродники, занимавшиеся различными промыслами и перевозами, - составляли, видимо, весьма значимый процент населения Хазарского каганата.
Военная и экономическая мощь Тмутаракан-ского княжества в Х1-Х11 веках в немалой степени обеспечивалась славяно-русским населением. Несмотря на все исторические катастрофы (половецкий натиск, монголо-татарское нашествие, господство Золотой Орды), последнее не исчезло и, приспосабливаясь к определенным условиям, транслировало свою культуру, язык, традиции последующим поколениям [3].
Нет оснований вычеркивать из числа казачьих предков и «черных клобуков» [4], занимавших ту
же хозяйственно-культурную и профессиональную нишу, что и казаки в более позднее время. Известно, что в ХП-ХШ веках черные клобуки подверглись мощному культурному и языковому влиянию со стороны Киевской Руси, были сильно христианизированы, однако не вполне порвали со своей старой кочевой традицией, т. е. не ассимилировались до конца.
Вполне обоснованным выглядит мнение тех исследователей, которые относят к числу казачьих предков и половцев-кипчаков. Перенимая у них [5] способы организации и жизнедеятельности, цивилизационные ориентиры, древние кочевники сохраняли свой физический облик и, отчасти, языковые и культурные особенности. Разгромив и подчинив себе население восточно-европейских степей, половцы сами подверглись мощному культурно-цивилизационному воздействию со стороны покоренных народов. Серьезным было и влияние со стороны соседей-врагов - русских.
По свидетельству целого ряда заслуживающих доверия источников [6], уже к началу XIII века половцы были непременными участниками всех крупных военных и политических событий Южной и Восточной Руси. Половецкая знать и простонародье перенимали христианство, обзаводились русскими именами (например, хан Юрий Котянович), нередки были межнациональные браки и ассимиляция большого количества людей, захваченных в плен.
Население Джучиева улуса (Золотой Орды) не могло быть однородным. Не являлись вполне консолидированным этносом и численно преобладавшие в Орде половцы-татары, ставшие этническими предками едва ли не всех народов, сложившихся на территории этого государства. В таких условиях какая-то часть половцев, к тому времени славянизированная и христианизированная, вполне могла участвовать в складывании прото-казачьего этноса. Какие конкретные исторические, политические, хозяйственные, культурные факторы привели к этому? Точного ответа пока нет, однако вычленение группы «казачьих предков» можно, с известной долей условности, назвать первой стадией казачьего этногенеза [7].
Вторая стадия прослеживается в ордынский период (ХШ-Х^ века), когда в недрах огромного многоэтничного организма начинают формироваться первые «протоказачьи» общины молодых, часто бессемейных, удальцов, обживающих самые опасные (пограничные) районы государства.
