CC BY
39
Известия ТИНРО
2005 Том 142
Памяти сотрудников ТИНРО А.П.Веденского, С.М.Кагановской и Н.Ф.Пушкаревой
УДК 639.223.5(265.54)
Н.С.Фадеев
БИОЛОГИЯ И ПРОМЫСЕЛ МИНТАЯ ВОСТОЧНО-КОРЕЙСКОГО ЗАЛИВА
Анализируются данные по нересту, распределению и биологическим показателям минтая, обитающего в водах Японского моря, примыкающих к п-ову Корея. Делается вывод, что здесь обитает самостоятельная популяция, судя по уловам — одна из крупнейших на всем ареале минтая. Нерестовый ареал ее простирается от широты г. Пусан на юге до 40о50'. Около 80-85 % популяции нерестится в Восточно-Корейском заливе. После нереста минтай нагуливается в открытых водах южной части Японского моря. В это время он смешивается с минтаем, нерестящимся у берегов Японии и, возможно, в водах южного Приморья РФ. Запасы этой популяции находятся в глубокой депрессии. Уловы в Восточно-Корейском заливе по сравнению с максимумом сократились более чем в 20 раз. Южнее 48о с.ш. в 1981 г. было выловлено около 166 тыс. т, в 2001-2003 гг. добывалось всего не более 250 т в год. Одной из основных причин "коллапса" запасов являлся перелов, и в том числе большое изъятие молоди. Статья основана на немногочисленных доступных публикациях и данных, хранящихся в архиве ТИНРО-центра.
Fadeev N.S. Biology and fishery of the East-Korean pollock // Izv. TINRO. — 2005. — Vol. 142. — P. 113-133.
The TINRO-center and cited data on spawning, distribution, and biological parameters are analyzed of the walleye Pollock dwelling the waters of the Japan Sea adjacent to the Korean Peninsula. This population is concluded to be independent and one of the largest ones in the whole area of pollock habitat, judging to its catch volume. Its spawning area spreads from Pusan to 40°50 N. About 80-85% of the population spawns in the East Korean Bay. The feeding grounds are located in the southern Japan Sea. At the feeding, the East-Korean Pollock could mix with the pollock spawning at Japanese shores and probably in the waters of southern Pri-morye. The stock of the East-Korean pollock is in deep depression. Annual catches in the East Korean Bay reduce in more than 20 times in comparison with historical maximum and don't exceed 250 ths. tons per a year. One of the main reasons of this collapse is overexploitation of the population, in particular abundant removal of juveniles.
Введение
Часть Японского моря, вдающаяся в сушу п-ова Корея между 39 и 40о с.ш., образует Восточно-Корейский залив (Чосаньмань) (ЗВК), широко открытый со стороны моря. Изобата 200 м в самом широком месте залива отстоит от берега примерно в 35 милях. На юге в залив подходит глубоководный желоб к мысу Беган на п-ове Ходо-Пандо (39о20' с.ш.), но шельф сужается незначительно, всего до 20-21 мили. В зоне смещения теплого Восточно-Корейского течения на северо-восток формируется значительный апвеллинг (Gong Yeong, Zhang Ik Chang,
1986; Шунтов, 1993; Данченков, 2003). Субарктический фронт проходит примерно на середине залива, затем постепенно смещается на север и правым флангом выходит к о. Хоккайдо, где располагаются хоккайдские нерестилища минтая. Границей залива считается линия между мысами Шварца на севере и Пещурова на юге. К северу и югу от указанных мысов шельф значительно сужается, несмотря на наличие небольших широко открытых с моря заливов и бухт. 200-метровая изобата к югу от мыса Пещурова до 37о с.ш. проходит от берега на расстоянии 6-8 миль. К северу от мыса Шварца до северной границы КНДР ширина шельфа составляет примерно 8-10 миль. Оба эти участка по конфигурации береговой линии напоминают приморское побережье РФ севернее мыса Поворотного, где изобата 200 м отстоит от берегов на 10-12 миль. Площадь ЗВК между изобатами 20 и 500 м составляет порядка 7000 км2. От мыса Пещурова к югу до 38о с.ш. — 800, а между 38 и 37о с.ш. — 3380 км2. Для примера: площадь зал. Петра Великого (ЗПВ) от мыса Поворотного на запад до границы между указанными изобатами составляет 8673 км2.
Несмотря на небольшую площадь шельфа, в ЗВК и в смежных водах к югу от демаркационной линии размножается одна из крупнейших не только в Японском море, но и на всем ареале (судя по уловам) популяция минтая. Популяци-онная биология ее изучена слабо. Доступных публикаций мало, и они в большой степени повторяют друг друга. Некоторые из них, в том числе данные по статистике уловов, любезно переданы мне д-ром Нуап Su ^ из отдела ресурсов дальнего рыболовства Национального рыбохозяйственного института и развития (NFRDI, Республика Корея, г. Пусан). В 1946-1950-х гг. в заливе проводились советско-корейские экспедиции по изучению минтая при руководстве и участии А.П.Веденского и С.М.Кагановской. Материалы собирались параллельно на береговых наблюдательных пунктах под руководством Н.Ф.Пушкаревой. В 19601970-х гг. работала советско-корейская смешанная комиссия по рыболовству. Стороны обменивались разнообразной информацией, но она практически не обобщалась и к настоящему времени сохранилась частично в рукописных работах. Корейские данные представлялись в виде докладов, в большинстве случаев без упоминания авторов, на корейском языке. Переводы делались в виде компиляций, да и сохранились они в фондах ТИНРО-центра далеко не полностью. Поэтому представляется полезным обобщить доступные данные по биологии восточ-нокорейской популяции.
Сроки нереста и распределение минтая в период нереста
Подходы минтая на нерест в ЗВК начинаются в сентябре и продолжаются до середины февраля (Кагановская, Тян Ир Хан, 1962; Тян Ир Хан, 1962). В начале нереста минтай концентрируется на глубинах 70-150 м при температуре воды в придонных горизонтах от 2 до 5 оС. В дальнейшем плотность скоплений увеличивается, минтай продолжает мигрировать к берегу и к началу массового нереста распределяется на глубинах до 40 м. В самый разгар нереста, в конце ноября — начале декабря, он выходит на глубины до 20 м. Основная его масса в это время концентрируется между изобатами 30 и 70 м при максимальный за все время промысла плотности скоплений. В течение всего нерестового периода температура на поверхности изменяется от 6,4 до 11,1 оС, а в придонных слоях — от 2,0 до 8,0 оС. В местах массового нереста температурный диапазон обитания несколько уже, от 7 до 7-8 оС на поверхности и от 3 до 7 оС — в придонных горизонтах.
По всем источникам, опубликованным и рукописным, массовый нерест минтая в ЗВК происходит в ноябре—декабре. Сведения по продолжительности всего периода размножения не приводятся, поэтому приходится пользоваться косвенными данными. Так, например, А.П.Веденский (1949а) указывает, что нерестовые самки ловились в 1947 г. уже 15 октября, когда промысел в заливе только
начинался и уловы на усилие были минимальными. О ходе нереста можно судить по динамике уловов на усилие (рис. 1, построен по данным А.П.Веденского (1949а, б)). Начиная с середины октября уловы на судо-сутки лова постепенно увеличивались и достигали максимума 1 декабря. Выделились 4 периода повышенных уловов: 22-27 октября, в первой пятидневке ноября, 12-18 ноября и в конце этого месяца. Каждый пик уловов был выше предыдущего. Такая динамика, по-видимому, обусловлена дискретными нерестовыми подходами минтая на нерестилища в первую половину нерестового периода. В динамике зрелости половых продуктов самок выявилась повышенная нерестовая активность 21-27 декабря и 12-15 и 28 января следующего года (табл. 1). 16-24 декабря и 13-15 января была очень высокая доля самок в уловах. В январе преднерестовых особей уже не было, но около половины самок еще нерестовали. Это свидетельствует о том, что во 2 и 3-й декадах января нерестовая активность перевалила пик, хотя в уловах почти весь январь преобладали самки. Только после 19 января соотношение полов стало выравниваться и постепенно изменялось в пользу самцов, что является признаком приближения конца нереста.
Рис. 1. Динамика среднесуточных уловов минтая в ЗВК 15 октября — 1 декабря 1947 г. (Веденский, 19496)
Fig. 1. Dynamics of walleye Pollock average daily catches in the East-Korean Bay (EKB), from October, 15 up to December, 1, 1947 (Веденский, 19496)
Из вышеизложенных материалов следует, что нерест минтая в ЗВК в 1946/ 47 г. закончился, по-видимому, в первой половине февраля. Сроки нереста минтая, естественно, могут сдвигаться в ту или иную сторону, тем более что подходы преднерестового минтая в залив начинаются уже в сентябре и продолжаются до конца января. Например, в 1947 г. нерест начался раньше: уже 17-18 ноября доля нерестовых самок составила более 39 %, появились и отнерестовавшие особи, тогда как в предыдущий год в конце ноября их было совсем мало. Общая продолжительность нереста, таким образом, составляет не менее 4 мес, как и у более северных популяций.
Нерест минтая происходит и к югу от 48-й параллели, почти до широты г. Пусан, причем, по некоторым данным, сроки нереста по направлению на север смещаются в сторону зимних месяцев (Gong Yeong, Zhang Ik Chang, 1986), но сроки массового нереста те же — ноябрь—декабрь. Данные по величине гонадного индекса значительно расширяют продолжительность нереста за счет осенних месяцев. Так, например, по материалам Парк Бьенг Ха (Park Byung H a, 1962) максимальное значение гонадного индекса (GSI) в 1958 и 1961 гг. было в октябре—декабре, а по данным за более поздние годы (Park Byong Ha et al., 1979) значения GSI на уровне ноябрьских и декабрьских были уже в сентябре и сохранялись на высоком уровне по февраль включительно. Увеличение промысловых уловов минтая в южных районах начинается уже в сентябре. В феврале уловы снижаются, но остаются высокими по сравнению с летними месяцами. По этим косвенным данным можно предполагать, что нерест к югу от
• Уловы-Взвешенная скользящая
48° действительно начинается несколько раньше, но заканчивается в те же сроки, что и на севере. Можно предполагать также, что преднерестовый минтай на юге подходит на шельф из котловины Японского моря несколько раньше и затем мигрирует на север.
Таблица 1
Зрелость половых продуктов самок минтая ЗВК в ноябре—январе 1946/47 и в ноябре—декабре 1947 гг.
Table 1
Maturity of Pollock females from EKB in November—January, 1946/47 and in November—December, 1947
Дата 3 Стадии зрелости по 4 4-5 6-балльной шкале 56 6-2 Доля самок, % Всего рыб
28.11.1946 98,3 1,7 79,5 449
06.12 1,7 96,6 1,4 0,3 70,2 1284
16.12 0,4 13,8 74,6 11,1 0,1 85,1 3071
21-24.12 1,6 74,5 9,8 80,5 610
27.12 80,0 12,0 73,5 34
04.01 1,0 1,0 17,2 43,1 94,4 216
10.01 49,7 28,9 87,8 197
13.01 70,8 12,3 97,0 67
15.01 74,8 0,3 6,8 93,2 413
19.01 42,3 19,8 86,7 128
22.01 39,6 47,9 51,1 94
28.01 57,1 14,3 41,1 34
10.11.1947 1,6 84,4 14,0 64,0 100
17-18.11 34,5 24,0 39,2 2,3 66,7 1024
24.11 7,2 14,0 48,0 30,8 20,1 1100
18.11 21,1 28,9 28,9 21,1 54,3 70
06.12 27,5 39,2 13,7 19,6 52,0 100
08.12 0,7 6,0 8,7 52,4 32,2 74,5 200
11.12 2,3 11,2 22,3 41,8 22,4 56,6 300
15.12 16,7 18,2 37,9 27,1 66,0 100
Корейские исследователи считают, что начало нереста минтая в ЗВК наступает при понижении температуры воды в придонных горизонтах до 2-5 °С и 19 оС на поверхности. По данным российских ученых, температура во время массового нереста у дна составляет 3,0-6,0 оС, в слое 1-20 м — 2,0-11,1 оС (Кага-новская, 1950; Кагановская и др., 1961; Тян Ир Хан, 1962). По данным А.П.Веденского (1968, 1971), во время ихтиопланктонных съемок температура по горизонтам (средняя за 1957-1959 гг.) в ноябре и декабре была: 0 м — соответственно 14,4 и 9,8 оС; 25 м — 14,3 и 8,6; 50 м — 6,4 и 5,4; 100 м — 2,2 и 1,6 оС. Как видно, данные разных исследователей согласуются, хотя межгодовые различия, естественно, могут быть. Для сравнения напомним, что в январе—феврале развитие икры минтая в зал. Петра Великого происходит при отрицательных и положительных температурах, близких к 0 оС.
Таким образом, для минтая, обитающего у восточного побережья п-ова Корея, характерен осенне-зимний нерест, свойственный также популяциям, обитающим у берегов Японии и южных Курильских островов. В ближайшей популяции минтая, размножающейся в зал. Петра Великого, осенне-зимний нерест, во всяком случае в 1950-е гг., тоже был, что послужило поводом к дискуссии о популяционном статусе минтая двух центров размножения. А.П.Веденский (1971) считал, что минтай ЗПВ и ЗВК составляет единое целое. С.М.Кагановская (1951а, б, 1961) придерживалась противоположных взглядов. Г.М.Гаврилов и А.М.Без-людный (1986) полагали, что в годы высокой численности восточнокорейский минтай частично мигрирует на нерест в ЗПВ. После обобщения всех данных В.П.Шунтов с соавторами (1993) выделили минтая ЗВК в самостоятельное ста-
до в качестве единицы запаса. В связи с этим напомним, что в ЗПВ в 19451950-х гг. интенсивный нерест продолжался с ноября по апрель включительно. Очень трудно разделить весь период нереста на два временных отрезка. Судя по динамике зрелости половых продуктов и стадиям развития икры, непрерывный нерест наблюдался с октября по апрель (Веденский, 1969; Чупышева, 1976). С другой стороны, развитие икры и личинок при осенне-зимнем нересте происходит в период перехода к зимнему гидрологическому режиму, когда температура воды последовательно понижается до зимнего минимума. Напротив, при зимне-весеннем нересте, свойственном почти всем северным популяциям, эмбриогенез проходит в условиях повышения температурного режима после зимнего минимума (Кагановская, Тян Ир Хан, 1962).
Распределение развивающейся икры
Детальные ихтиопланктонные съемки, проведенные в декабре—январе 1956/57 г., показали наличие двух хорошо выраженных ядер с высокими концентрациями икры. Северное располагалось к югу и востоку от о. Маяндо (Гончарова), где ведется наиболее интенсивный промысел, а южное — напротив п-ова Ходо-Пандо и о. Йодо вблизи береговых склонов глубоководной ложбины (Кагановская, Тян Ир Хан, 1962). Повышенные концентрации икры были также к югу от глубоководного желоба и к северу от 40о с.ш. Небольшое скопление располагалось к северу от мыса Вейриха. Примерно такое же распределение икры было в 1931 г. (Gong Yeong, Zhang Ik Chang, 1986). По съемкам, проведенным А.П.Веденским (1949а, б) в ноябре—декабре 1947 г., икра распределялась более равномерно, локальных ядер с повышенными уловами не просматривалось.
Исследования в первой половине декабря 1947 г. были продолжены к северу от ЗВК, хотя детальных съемок не проводилось. К северу от мыса Вейри-ха до 40о10' с.ш. уловы икры были минимальными, хотя отдельные обловы давали концентрацию икры 20-25 шт./м2. Для примера, в ЗВК средний улов по съемке 9-10 декабря 1946 г. составил 1824 икр./м2. На шельфе между мысами Благовещенского и Болтина (129о18'-129о43' в.д.) было обнаружено небольшое скопление икры с равномерными уловами 10-20 икр./ м2. К северу от мыса Казакова до северной границы КНДР икры практически не было, лишь отдельные станции давали штучные уловы. Аналогичные результаты по распределению икры были получены по ихтиопланктонной съемке 8-13 декабря 1949 г. (Веденский, 1949б). Максимальные скопления икры (с уловами свыше 150 икр./ м2) распределялись сплошной непрерывной полосой от северных склонов глубоководного каньона до 40о05' с.ш. протяженностью около 60 и шириной до 15 миль. Локальные скопления были оконтурены севернее мыса Шварца (40о20' с.ш.) и на юге — напротив мысов Беган и Кодрикова. К северу от мыса Шварца икры не было. Таким образом, икра распределялась в ЗВК более или менее равномерно с некоторыми нюансами в отдельные годы. По распределению икры к югу от демаркационной линии сведения отсутствуют. К северу от ЗВК численность развивающейся икры быстро уменьшается, и к северу от мыса Болтина она практически не встречается.
Половое созревание
По данным корейских исследователей, минтай в корейских водах достигает половой зрелости и начинает принимать участие в нересте при длине 3031 см в возрасте 3 года. Двухгодовалые рыбы длиной до 30 см все незрелые. Длина 50 % -ного созревания по графику составляет 34 см (Park Byong Ha et al., 1979). По точкам, снятым с графика из работы этих авторов, рассчитана логистическая зависимость. Оказалось, что 10 % особей (L10) созревает при длине 27,3 см, 50 % (L50) — 35,0 и 90 % (L90) — при длине 42,8 см. В имею-
щихся в архиве ТИНРО-центра материалах о нескольких тысячах экземпляров минтая, взятых на биологический анализ в нерестовый период с минимальной длиной 23 см, зарегистрировано всего по 2 экз. неполовозрелых самцов и самок длиной 23,0; 27,0 и 37,5; 38,0 см. В пробе на биологический анализ, взятой в сезон 1946/47 г., 2 неполовозрелых самки составили в размерном классе 35-36 см всего 0,18 %, а 2 неполовозрелых самца в классах 28-29 и 30-31 см были в единственном числе. Поскольку пробы собирались опытными специалистами, можно достаточно уверенно предполагать, что начиная с длины 38 см весь минтай был половозрелым.
В зал. Петра Великого самцы и самки минтая созревают при длине 28 и 32 см. Массовое созревание происходит на 4-м году жизни, когда становятся половозрелыми 77,2 и 72,6 % особей. До 1,5 % самок созревает в возрасте 6 лет (Нуждин, Сучкова, 1991; Нуждин, 2001).
Для минтая, обитающего в океанических водах Японии (южнее мыса Зримо), темп полового созревания изображен графически в статье Хашимото, Кояси (Hashimoto, Koyachi, 1969). По фактическим данным, снятым с графика, рассчитаны параметры ТПС по логистической функции. Минимальный размер половозрелых самцов и самок в выборке был 27 и 35 см по длине AD, что соответствует длине AC 29 и 38 см. Соответственно L , L50 и L90 составила для самцов 35,3, 40,4 и 45,5 и для самок — 39,2, 46,3 и 53,3 см. Раннее половое созревание характерно также для наиболее изолированной популяции минтая в прол. Джорджия (Британская Колумбия). Минимальная длина половозрелых самцов и самок в выборках — 25 и 28 см, а L колебалась по годам от 26,0 до 32,1 (в среднем 28,7) и от 30,2 до 35,1 (32,9) см (Saunders et al., 1988).
Для примера, у самок минтая крупнейшей западнокамчатской популяции показатели темпа полового созревания, по моим данным, колеблются по годам: L10 — 33-37, L50 — 39-41 и L90 — 41-44 см. Из этих сопоставлений следует, что популяция минтая, нерестящаяся у япономорских берегов п-ова Корея, состоит из скороспелых, рано достигающих половой зрелости особей.
Плодовитость
Данные по индивидуальной абсолютной плодовитости (ИАП) минтая по разным источникам существенно различаются. По данным корейских ученых (Park Byung Ha, 1962; Park Byong Ha et al., 1979), зависимость ИАП от длины описывается линейной функцией. По трем выборкам, собранным в разные годы (1959-1961 и 1975-1977 гг.) к югу от демаркационной линии, зависимости имели следующий конкретный вид:
F = 12,837 • FL - 314,933 ... (1) длина рыб 28-55 см; F = 18,6 • BL - 556 ... (2) длина рыб 36-49 см; F = 21 • BL - 646 ... (3) длина рыб 30-55 см;
FL — длина АС, BL — длина AD.
Пробы для (2) и (3) собирались вблизи демаркационной линии и немого севернее г. Пусан.
По многочисленным данным российских ученых, зависимость ИАП от длины описывается в большинстве случаев степенной функцией с высокой достоверностью аппроксимации (более 0,9). По точкам, снятым с графика публикации (Park Byong H a et al., 1979), зависимость, действительно, лучше описывалась линейной функцией, но формула оказалась несколько иной: FL = 12,404 • FL - 293,05 ... (4).
Достоверность аппроксимации оказалась низкой — 0,3779, но выше, чем по степенной и экспоненциальной функции — соответственно 0,2984 и 0,3062.
Как видно из данных табл. 2, ИАП по трем корейским источникам довольно близки между собой, но сильно отличаются от данных С.М.Кагановской (1950).
Плодовитость в ЗПВ в 1,5-2,0 раза ниже, чем в ЗВК. А.П.Веденский (1949а) при расчетах биомассы по икре принял среднюю плодовитость в 60-63 тыс. шт., т.е. вдвое меньше, чем по данным корейских ученых. Высокая ИАП у минтая ЗВК по данным корейских ученых не является исключительным случаем. По материалам канадских исследователей (Shaw et al., 1986), самки средним размером (40-41 см) продуцируют за нерестовый сезон 404-435 тыс. зрелых икринок. Высокая плодовитость также характерна для минтая, размножающегося у западного Сахалина (Зверькова, 2003). Она лишь ненамного меньше ИАП минтая ЗВК, а у более крупных особей — существенно выше. Фактические данные подтверждают высокую ИАП корейского минтая. У самок длиной 28 и 48 см фактическая максимальная ИАП составила 72 и 462 тыс. икр.
Таблица 2
Плодовитость минтая по разным источникам, тыс. шт.
Table 2
Pollock fecundity according to different sources, ths. eggs
Длина, см ЗВК, 1 по формулам 23 ЗВК* ЗПВ 1** 2***
33 108,7 57,8 47,0 - 40,8
35 134,4 95,0 89,0 43,9 53,5 70,2
37 160,0 132,2 131,0 53,8 68,1 87,3
39 185,7 169,4 173,0 61,2 85,7 107,4
41 211,4 206,6 215,0 72,5 106,6 130,7
43 237,1 243,8 257,0 - 131,2 157,6
45 262,5 281,0 299,0 - 160,0 188,4
47 288,4 318,0 341,0 - 193,3 223,6
* С.М.Кагановская (1950). ** Мои расчеты по пробам В.А.Нуждина (406 экз.). *** А.М.Безлюдный (1978).
Распределение минтая в период нагула
Анализ фрагментарных и иногда противоречивых данных дает, в общем, целостную картину распределения и миграции минтая в период между сезонами размножения. Мнения всех исследователей сходятся в том, что минтай после нереста нагуливается на обширной акватории открытых вод южной части Японского моря.
По данным корейских ученых, минтай после нереста отходит от берегов и широко расселяется над глубоководной котловиной Японского моря в водах субарктического фронта, заходя частично, по-видимому, в воды России и Японии, где обитает до конца лета. Осенью по мере созревания половых продуктов он приближается к берегам Кореи и образует скопления в придонных горизонтах на глубине около 200 м (Рыбохозяйственный сборник, 1986). Такая генерализированная схема подтверждается и результатами тралово-акустических съемок ТИНРО-центра. Минтай в российской зоне Японского моря встречался повсеместно, в том числе и над большими глубинами, вплоть до вод Японии и КНДР. При этом встречаемость и уловы на акватории, прилегающей к водам КНДР и Японии, были заметно выше, чем в Татарском проливе (Шунтов и др., 1993). По данным японских и корейских ученых, обобщенных в статье Маеда с соавторами (Maeda е! а1., 1988), распределение и миграции минтая в южной части Японского моря по результатам мечения и другой информации выглядят следующим образом. Некоторая часть минтая, отнерестовавшего в прибрежных районах, мигрирует в промежуточных слоях субарктического фронта в центральную часть моря, где сосредоточены основные планктонные ресурсы Японского моря (Шунтов и др., 1993). Здесь смешивается минтай ЗВК, Приморья и Хоккайдо. Это подтверждается постоянным приловом минтая во время лова лососей в апре-
ле—июне в субарктических водах в центральной части моря между Японией, п-овом Корея и Приморьем. Здесь же часто фиксируются косяки минтая. По окончании нагула минтай распределяется по ближайшим нерестилищам, и некоторая часть его, по данным мечения — незначительная, попадает на "чужие" нерестилища.
По другой версии (Gong Yeong, Zhang Ik Chang, 1986) преднерестовый минтай образует две миграционные группы. Одна из них мигрирует из вод Японии в прибрежные воды провинции Хамнам в сентябре или октябре и далее распространяется на юг. Вторая группа обитает летом в глубоких водах напротив северной части п-ова Корея при относительно низкой температуре. При осеннем понижении температуры воды минтай этой группы мигрирует к берегам и смешивается с минтаем первой группы. Миграция на юг продолжается в сентябре и октябре в водах холодного течения до прибрежных вод южных провинций Республики Корея. В марте, когда температура воды повышается, минтай совершает обратные миграции на северо-восток в воды глубоководной котловины. Считается, что в начальный период миграции минтай подходит в промысловую зону по ложбине, расположенной напротив мыса Беган (Кагановская, Тян Ир Хан, 1962). Э то подтверждается результатами тралово-акустической съемки, проведенной в декабре—феврале 1985/86 г. на российском судне. Минтай в ЗВК распределялся как на шельфе, так и над большими глубинами за пределами материкового склона до широты мыса Болтина (41о с.ш.). Наиболее высокие уловы были на шельфе, над материковым склоном и глубоководной котловиной по направлению к центральной части залива. Севернее, вплоть до зал. Петра Великого, минтая не было (рис. 2).
Рис. 2. Распределение уловов минтая по траловой съемке на НПС "Пионер Николаева" 9.12-21.02.1985/86 г.
Fig. 2. Distribution of Pollock catches by trawl survey aboard the RV "Pioner Ni-kolaeva" (9.12-21.02.1985/86)
Все данные, в том числе промысловые, свидетельствуют о том, что подавляющая часть половозрелого минтая после нереста покидает нерестилища и распределяется на обширной акватории южной части Японского моря. Под
3?26 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
+ - 0; О - 1 - 100; - 100 - 1000; - 1000 - 40010 кг на час траления
руководством А.П.Веденского в 1958 г. была обследована часть моря от ЗПВ до 36о с.ш. в полосе прибрежных вод шириной 60 миль. Сделано несколько галсов и мористее (Веденский, 1958). Только небольшое скопление минтая было обнаружено у берега в районе мыса Беган напротив вершины желоба. В 1969 г. были проведены исследования летом, когда промысел в Республике Корея не производился. В июне работы осуществлялись на шельфе и свале от бухты Кенсонман до ЗВК, а в сентябре — только в заливе. Уловы минтая были штучными, лишь в одном тралении на глубине 140-150 м было поймано 450 кг молоди (Кагановская и др., 1961).
Начиная с февраля промысел у берегов п-ова Корея постепенно сворачивается и в июле—сентябре сокращается до минимума. Так, например, у берегов КНДР в октябре—январе 1954/55 г. добывалось 76-96 %, в феврале— июне — от 4 до 23 % , а в июле—сентябре во всех районах не более 0,1 % общего вылова (Кагановская и др., 1961). К югу от 38о с.ш. промысел ведется весь год, в том числе и на большом удалении от берегов (до 100 миль), но в апреле—сентябре месячные уловы сокращаются в несколько раз.
Сеголетки и годовики минтая по мере роста мигрируют на материковый склон. После достижения половой зрелости они вовлекаются в общий миграционный цикл (Рыбохозяйственный сборник, 1986).
Биологическая и морфомеристическая характеристика минтая
Размерно-возрастной состав
Максимальная зарегистрированная длина минтая в Восточно-Корейском заливе по массовым промерам сотрудников ТИНРО в 1946, 1947 и 1949 гг. (более 10 тыс. экз.) составила 60 см. Особи длиной свыше 50 см составляли всего 0,2 % (рис. 3). По данным корейских ученых, представленным в докладах на сессиях советско-корейской смешанной комиссии по рыболовству, в уловах в Восточно-Корейском заливе встречается минтай длиной от 1 7 до 65 см. Все другие доступные данные начиная с 40-х гг. 20-го века (Аноним, 1944) свидетельствуют о том, что в уловах всегда преобладали 4 и 5-годовики, а средняя длина, как и по данным сотрудников ТИНРО, колебалась от 35 до 43 см в зависимости от изменения численности двух доминирующих возрастов (Кагановская, 1948; Кагановская, Тян Ир Хан, 1962). В западной части зал. Петра Великого (зал. Посьета) размерный состав минтая был аналогичным. Рыбы длиной более 52 см встречались очень редко, максимальная зарегистрированная длина составила 56 см, при четко выраженной модальной группе. В восточной части зал. Петра Великого при выборочном сборе материалов на плодовитость была найдена самка длиной 77,5 см. В.А.Нуждин (2001) сообщал о поимке самки минтая длиной 81 см и массой 4,1 кг. Тем не менее размерные ряды в многолетнем ряду наблюдений в прошлом и настоящем, как и в Восточно-Корейском заливе, имели четко выраженные модальные группы в диапазоне 35-45 см в зависимости от относительной численности двух доминирующих возрастов — 4 и 5-годовиков (Безлюдный, 1984; Гаврилов, Безлюдный, 1986; Нуждин, 2001). Особи длиной свыше 60 см встречались редко, даже в выборочной пробе на плодовитость их доля составила всего 12,8 %. Несмотря на короткие размерные ряды минтая двух сравниваемых размеров, модальная длина как в западной, так и в восточной частях ЗПВ в отдельные годы может быть значительно смещена вправо по сравнению с размерным составом в ЗВК (рис. 4).
Высказывалось предположение, что короткий размерный ряд минтая и отсутствие крупноразмерных особей, по сравнению с другими популяциями, в Восточно-Корейском заливе вызваны промысловым прессом в течение длительного времени, начиная с первых десятилетий прошлого столетия (Кагановская, 1948, 1950). Наблюдения за изменчивостью размерного состава не подтверждают
эту гипотезу. Например, минтай зал. Петра Великого начал эксплуатироваться только в начале 1950-х гг., на много десятилетий позже, чем в ЗВК, но его размерный состав в начальный период промысла был аналогичным размерному составу восточнокорейского минтая. С середины 19-го века и по настоящее время общий вид размерного состава минтая ЗВК оставался практически неизменным: как прежде, так и сейчас в уловах практически отсутствуют особи длиной более 65 см, хотя модальные размеры существенно сдвигались в ту или иную сторону (Аноним, 1944; Кагановская, 1950). Более того, в одной рукописной работе (Кагановская, Тян Ир Хан, 1957) подчеркивалось, что флюктуации размерного и возрастного состава минтая не зависят от пресса промысла, а обусловлены изменением темпа роста. По данным канадских ученых (Saunders et al., 1988), предельная длина минтая в прол. Джорджия (Британская Колумбия) не превышает 66 см, а возраст 10 лет. До исследований этих авторов промысла в Британской Колумбии практически не было. Можно полагать поэтому, что предельная длина и набор размерных классов отражают особенности популяций, в частности минтая ЗВК, ЗПВ и прол. Джорджия.
]январь
40 45 Длина, см
- ноябрь
• декабрь
Рис. 3. Размерный состав минтая в ВКЗ в ноябре— январе 1946/47 г.
Fig. 3. Pollock size composition in November—January, 1946/47, in EKB
н
ф ^
о р
iz
20
15
10
28
33
38
53
]3BK
43 48
Длина, см
• зал. Посьета —•— к востоку от о. Аскольд
58
Рис. 4. Размерный состав минтая в заливах Посьета и Восточно-Корейском в ноябре—декабре и ЗПВ к востоку от о. Аскольд в сентябре 1949 г.
Fig. 4. Pollock size composition in November—December in Posjet Gulf and EKB, and in September, 1949 in Peter the Great Bay (PGB) eastwards off Askold Island
Зависимость массы от длины минтая в ЗВК, как и на всем ареале, хорошо описывается степенной функцией (Park Byung Ha, 1962; Park Byong Ha et al., 1978). По первичным данным Н.Ф.Пушкаревой (1947-1952 гг.) были рассчитаны параметры степенной зависимости a и b. Для минтая ЗВК они составили 0,0259 и 2,5996 и ЗПВ — 0,0193 и 2,6845. Оба коэффициента оказались значительно ниже, чем в большинстве северных популяций, что характеризует пони-
женный темп нарастания массы с увеличением длины. Возможно, это обусловлено отсутствием в пробах рыб длиной более 60 см. Темп нарастания массы у минтая ЗПВ оказался выше, чем в ЗВК, но разница при приближении к предельной длине не превышала 60 г (рис. 5).
Рис. 5. Различие массы минтая заливов Восточно-Корейского и Посьета (запад ЗПВ) по данным 1947-1952 гг.
Fig. 5. Differences in weights of Pollock from EKB and Posjet Gulf (PGB) by data of 1947-1952
28 33 38 43 48 53 58 Длина, см
Характерной особенностью популяций минтая ЗВК является короткий возрастной ряд (небольшой набор возрастных групп), включающий рыб до 13 лет, с абсолютным преобладанием 4 и 5-годовиков. По мнению А.П.Веденского (1971), минтай ЗПВ и ЗВК по размерно-возрастному составу и темпу роста практически не различается. Фактические данные, дополненные за другие годы, показывают обратное. По материалам С.М.Кагановской (1948, 1950), в ЗВК в 1940-х гг. 3, 4, 5 и 6-годовики в среднем составляли в уловах 3,8, 46,8, 41,8 и 7,0 %. В 19541962 гг. возрастной состав был примерно таким же: 4 и 5-годовики составляли в среднем 96,9 %. Годовики присутствовали только в 1954 г., их доля была менее 0,1 %. В ЗПВ количество 4 и 5-годовиков было меньше: в сумме они составляли в уловах в среднем за 1965-1978 гг. 68,4 %, но было больше 8-годовиков (15,1 %) и старше (Чупышева, 1976; Безлюдный, 1978; Нуждин, 2001). Различия в возрастном составе выявляются и по данным за одни и те же годы. Так, в среднем за 1956-1960 гг. в обоих районах доминировали 4 и 5-годовики, но в ЗПВ было больше 6 и 7- (на 5,2 и 1,2 %) и 3-годовиков (на 2,8 %). За 5 сравниваемых лет доминирование 4 или 5-годовиков совпало только в трех случаях (Веденский, 1968). В 1982-1987 гг. различия среднего возраста составляли 0,7-0,9 за счет большей доли 6 и 7- и меньшей — 3-годовиков. В табл. 3 приводится состав исследовательских уловов при определении возраста одним оператором (Безлюдный, 1984, 1986; данные реконструированы по графикам). Как видно, различия вполне реальны и главное — доминирование 4 или 5-годовиков не совпадает.
Таблица 3
Возрастной состав минтая в ЗВК и ЗПВ в 1983-1986 гг., %
Table 3
Age composition of Pollock from EKB (ЗВК) and PGB (ЗПВ) in 1983-1986, %
Возраст, 1983 1984 1986
лет ЗВК ЗПВ ЗВК ЗПВ ЗВК ЗПВ
2 1,5 - - - 8,2 2,7
3 4,2 2,4 11,2 11,7 21,0 10,0
4 54,0 28,2 41,5 25,0 36,5 32,9
5 23,9 37,2 35,9 32,2 21,0 33,5
6 9,2 17,0 8,0 16,0 6,5 13,2
7 1,2 11,2 2,0 6,5 2,0 4,0
8 - 2,0 - 5,0 1,0 2,0
9 - 1,2 1,2 0,2 0,8 0,6
10 и
старше - 0,8 - 1,1 - 0,9
Возрастной состав минтая в зал. Петра Великого за 37 лет наблюдений изменялся мало, но преобладало доминирование 4 и 5-годовиков: в 19 случаях доминировали 4-, а в 15 — 5-годовики. 3-годовики преобладали только 3 раза. Изменения возрастного состава связаны с урожайностью поколений, пополняющих нерестовое стадо. Рано созревшее поколение повышенной численности доминировало в уловах только максимум три года. При относительно одинаковой численности поколений смены доминантности не происходило (1975-1982 гг.). Примерно такая же закономерность по имеющимся данным прослеживается у минтая ЗВК. В 1941-1948, 1947-1948 и 1954-1960 гг. 4-годовики преобладали в 69,2 % случаев, в ЗПВ — только в 56,0 %. При большом преобладании 4-годовиков на следующий год повышалась доля 5-годовиков при необязательном переходе их в доминантную группу. Таким образом, сходство возрастного состава минтая ЗПВ и ЗВК проявляется в малом наборе возрастных групп, доминировании 4 и 5-годовиков, но возрастной состав и относительная численность двух основных групп значительно различаются. В целом можно заключить, что минтай двух рассмотренных районов, в отличие от северных популяций, скорее всего, следует относить к скороспелым рыбам, с быстрым обновлением стад (южный тип).
Средние размеры минтая в промысловых уловах в ЗПВ и ЗВК тоже различаются. За 9 сравниваемых лет (40 и 80-е гг.) только в трех случаях средние размеры совпали или различались незначительно. В остальные годы выявились существенные различия: по средним размерам — от 1,8 до 5,6 см, в среднем — 3,25 см, с плюсовым знаком у минтая ЗПВ (Безлюдный, 1984).
Выявлены также небольшие различия в темпе роста. По данным С.М.Ка-гановской (1948, 1950), минтай Восточно-Корейского залива отличается от минтая ЗПВ замедленным темпом роста на протяжении всей жизни как по непосредственным измерениям, так и по расчисленным данным. А.П.Веденский (1968), напротив, считал, что эти различия несущественны и возникают, скорее всего, от разного счета годовых колец. Но по его же скорректированным данным различия хотя и были небольшими, но проявлялись с одинаковой тенденцией по мере роста. Более убедительные данные в этом плане приводит А.М.Безлюдный (1984) за 1983 и 1984 гг. По его данным, минтай ЗПВ растет немного быстрее, чем в ЗВК (табл. 4).
Таблица 4
Различие расчисленной длины особей по чешуе минтая заливов Восточно-Корейского и Петра Великого (ЗВК — ЗПВ), см
Table 4
Difference of calculated length by Pollock scale from EKB and PGB, cm
Годовое кольцо А.П.Веденский (1971) Данные из работ А.М.Безлюдный (1984, за 1983 г.) А.М.Безлюдный (1984, за 1984 г.)
1 -0,4 +0,4 +1,1
2 -0,4 -1,2 -1,3
3 -3,8 -0,5 +0,3
4 -1,0 -1,0 -0,2
5 -0,3 -1,2 -0,8
6 -1,0 -0,7 -1,6
7 Н. д -1,7 -5,4
8 Н. д Н. д -2,5
9 Н. д Н. д -3,5
Таким образом, при общем сходстве размерно-возрастного состава и роста выявляются довольно существенные различия в деталях в многолетнем ряду
наблюдений. Эти расхождения, вопреки А.П.Веденскому, нельзя игнорировать, хотя следует признать, что данные по росту не очень показательны.
Сравнение морфомеристических признаков
Проведено сравнение некоторых пластических и счетных признаков минтая Восточно-Корейского залива и соседних районов по данным, сохранившимся в архиве ТИНРО-центра (Кагановская, 19516; морфометрический журнал за декабрь—январь 1946/47 г. Н.Ф.Пушкаревой). Данные из вод Японии взяты из публикации Кояси и Хашимото (Koyachi, Hashimoto, 1977).
Таблица 5
Счетные признаки минтая ЗВК и япономорских вод Японии (М ± m).
В скобках — количество рыб
Table 5
Meristic features of Pollock from EKB and Japanese waters (M ± m).
In brackets — number of fishes
Признак ЗВК, 1946/47* Хоккайдо, пробы 2 и 3** Зал. Тояма, пробы 6 и 5
Кол-во лучей в
D1 13,36 ± 0,08 13,31** 13,16 (183)**
D2 17,00 ± 0,07 16,72 16,88
D3 18,88 ± 0,14 21,27 21,26
Сумма 49,25 51,30 51,30
A1 20,67 ± 0,13 - -
A2 20,17 ± 0,15 22,44** 22,31 (182)**
Сумма 40,84 - -
Кол-во ЖТ 34,46 ± 0,25 - 36,51 (156)
Кол-во позвонков 47,07 ± 0,16 50,08 ± 0,08 50,13 ± 0,32 (392)
Кол-во рыб 114 75 156-392
* Данные из морфометрического журнала Н.Ф.Пушкаревой. ** Средневзвешенные по пробам. Рядов распределения по количеству лучей и ЖТ для вычисления ошибки нет.
По всем параметрам визуально, без оценки статистической достоверности, выявились существенные различия между минтаем противоположных берегов Японского моря, тогда как между пробами из вод Японии различий практически нет.
Корейскими учеными проведено сравнение некоторых биологических и ме-ристических параметров в северных (около демаркационной линии) и южных (севернее Пусана) водах Республики Корея, в частности количество лучей в 1D и ЖТ (Park Byung Ha, 1962). Значимых различий не обнаружено. Количество лучей в 1D и ЖТ оказалось равным:
1D — 13,08 ± 0,53 (север), 13,19 ± 1,06 (юг), 13,10 ± 0,47 (среднее); ЖТ — 35,10 ± 1,42 (север), 35,29 ± 2,96 (юг), 35,14 ± 1,28 (среднее).
Различия этих признаков с данными ТИНРО-центра статистически недостоверны с высокой степенью надежности (Tst оказалось равным соответственно 0,47 и 0,52).
По минтаю зал. Петра Великого имеются данные только по пластическим признакам, которые можно сравнить с аналогичными измерениями минтая ЗВК (Кагановская, 1951б) (табл. 6).
Из выбранных 8 признаков различия между минтаем западной и восточной частей ЗПВ и весенне- и осенненерестующими особями проявились по 3, а между минтаем ЗПВ и ЗВК — по 7 при доверительном уровне 0,99.
На основании этих данных, в совокупности с другими, в частности по темпу роста, возрастному составу и экологии нереста, С.М.Кагановская (1951б) при-
шла к выводу, что минтай ЗВК не имеет отношения к минтаю ЗПВ. Нельзя преувеличивать значение экстерьерных и счетных признаков для популяцион-ного анализа, но все же в совокупности с другими сведениями они могут быть приняты во внимание.
Таблица 6
Достоверность различий (Tst) некоторых измерений минтая
ЗПВ и ЗВК
Table 6
Assurance of differences of some measurements of Pollock from PGB and EKB
Признак 1-2 Сравниваемые пары 1-3 1-4 2-4 2-3
Длина АС, см 3,10 3,77 0,27 0,21 0,61
От АС, %
Длина AD 3,7 2,9 1,3 6,8 7,4
Длина Р 1,6 6,2 31,2 0,9 0,2
Длина V 11,3 9,4 12,3 1,4 3,7
Высота Ш 11,2 6,0 10,2 1,7 2,3
Длина основания 1А 4,8 0,3 2,62 2,5 3,6
Высота 1А 11,1 5,1 7,7 3,7 2,1
Высота головы 7,7 5,0 22,7 3,2 2,0
Минимальная высота 6,8 5,8 Н. д Н. д 0,4
Примечание. 1 — ЗВК, декабрь 1949 г., 50 экз.; 2 — восток ЗПВ, март 1950 г., 165 экз.; 3 — запад ЗПВ, ноябрь 1950 г., 25 экз.; 4 — запад ЗПВ, февраль 1949 г., 100 экз.
Результаты мечения
По данным японских источников (Maeda et al., 1993), у берегов п-ова Корея в 1931-1936 гг. было помечено 50000 рыб и вторично поймано в разные годы 223 минтая вблизи места выпуска и 13 экз. в водах юго-западного Хоккайдо, южнее субарктического фронта. По сообщениям корейских ученых (Gong Yeong, Zhang Ik Chang, 1986), начиная с 1932 г. было выпущено 47810 экз. минтая с метками и вторично поймано у берегов Хоккайдо 13 и у берегов п-ова Корея 226 экз. Возможно, что в обоих источниках речь идет об одних и тех же экспериментах, хотя цифры не совпадают. Сообщается также, что в эти годы только один минтай с меткой, обнаруженный в водах п-ова Корея, был выпущен у берегов Хоккайдо.
По данным японского ученого Ешида (Yoshida, 1987), у северо-восточного Хоккайдо в районе от о. Ребун до зал. Исикари (восточный фланг субарктического фронта) было выпущено 4411 экз. меченых рыб. Возврат составил 366 особей из разных мест Японского и юга Охотского морей: от западного Сахалина — 4, от побережья Приморья — 14, из зал. Функа — 1, из прол. Немуро — 4, из вод Хонсю — 33 и из вод п-ова Корея — 2, или 0,045 % выпущенных и 0,5 % вторично пойманных рыб. По другим сообщениям (Tanaka, 1970; Maeda et al., 1993), многочисленные опыты по мечению, проведенные в разные годы у япономорских берегов Хоккайдо (1964, 1979), тоже показали большой разброс вторично пойманных рыб, включая юго-западный Сахалин и Приморье, но из вод п-ова Корея возврата меток не было.
Промысел минтая
По разным источникам удалось восстановить статистику уловов минтая за длительный период времени: у берегов п-ова Корея за 1926-1940 гг., в водах КНДР — 1951-1997 гг. (с перерывом в 1971-1975 гг.) и по Республике Корея — за 1946-2003 гг. (Кагановская и др., 1961; Кагановская, Тан Ир Хан,
1962; Park Koo-Byong, 1978; Gong Yeong, Zhang Ik Chang, 1986; Фадеев, Веспестад, 2001; Young-Hee Har, 2002). Официальные, наиболее полные, данные по водам Республики Корея переданы мне д-ром Hyаn Su Jo из Национального института рыбохозяйственных исследований и развития в 2004 г. По зал. Петра Великого материалы об уловах были любезно предоставлены Г.М.Гавриловым, после 1990 г. они дополнены данными соответствующей службы ТИНРО-центра. Уловы за октябрь—февраль в ЗПВ взяты у А.П.Веденского (1971). Динамика уловов в обоих заливах представлена на рис. 6.
Л евая шкала - К НД Р, правая - Р.Корея
Рис. 6. Динамика уловов минтая в япономорс-ких водах п-ова Корея (КНДР — белые кружки — расчетные значения) и в зал. Петра Великого
Fig. 6. D ynam-ics of Pollock catches in the Japanese waters of Korea Peninsula and in PGB. Left scale — Democratic People's Republic of Korea (PDRK), right — Republic of Korea (calculated data)
2000
1500
1000
500
■ i
п
ш Ш
HI ш
0
1945
400
300
200
100
55 65 75 85 95
Годы
_0_К НД Р —О—Р. Корея
0
2005
Залив Петра Великого
90 75 60 45 30 15 0
1945
55 65 75 85 95 2005
Г оды
—0—всего —о—в окт ябре-феврале
Уловы в водах КНДР составляли в 1926-1940 гг. 94,7 %, 1950-1970 — 89,7 и 1976-1997 — 89,3 % общего вылова у япономорских берегов п-ова Корея. Корреляция уловов КНДР и Республики Корея за последний сравниваемый период составила 0,966, что предполагает в условиях интенсивного промысла высокую сопоставимость запасов минтая в водах обеих стран п-ова Корея. Исходя из этого рассчитан возможный вылов в 1971-1975 гг. в ЗВК по коэффициенту 89,5 %, поскольку данных за эти годы нет.
Поражают воображение очень высокие уловы в целом в корейских водах и особенно в ЗВК в 1980-1985 гг., когда вылов превышал 1 млн т, тогда как в зал. Петра Великого, почти равном по площади, уловы были более чем на 2 порядка ниже. Увеличение уловов в ЗВК в эти годы полностью совпадало с динамикой уловов в водах Республики Корея. По другим источникам (Chicuni, 1989; Valencia, 1989), уловы КНДР были еще выше: в 1982-1984 гг. было выловлено 1,9, 1,7 и 2,1 млн т. Поэтому рост уловов в первой половине 1980-х гг. в
ЗВК и в водах Республики Корея не вызывает сомнений и был обусловлен высокоурожайными поколениями 1971-1977 гг., поскольку динамика уловов в водах обеих стран практически полностью совпадала (коэффициент корреляции между уловами двух стран в 1976-1987 гг. составил 0,871). В связи с этим заметим, что высокие уловы у берегов п-ова Корея совпали с очередным циклом повышения уловов нерестового минтая у западного Сахалина и в ЗПВ. Кроме того, в эти же годы добывалось много нагульного минтая (до 80 тыс. т) в водах северного Приморья, что никогда прежде и потом (после 1980 г.) не наблюдалось (Фадеев, Веспестад, 2001). Таким образом, в Японском море, включая воды п-ова Корея, на рубеже 1970 и 1980-х гг., действительно, наблюдалась "вспышка" численности минтая.
Промысел минтая в корейских водах ведется на акватории от мыса Болтина на севере (40о50, с.ш.) почти до 35о с.ш., к северу и к югу от субполярного фронта.
До раздела страны свыше 90 % общего вылова приходилось на воды провинций Южный Хамгён и Канвондо, т.е. преимущественно в ЗВК. На севере, в провинции Северный Хамгён, и на юге, в провинции Северный Хёнсан, добывалось не более 5 и около 3 % общего вылова. На самом юге, в районе г. Пусан, доля вылова не превышала 0,5 %. В водах Республики Корея в 1962-1982 гг. до 80 % добывалось в провинции Канвондо, в водах, примыкающих к ЗВК (табл. 7).
Таблица 7
Распределение уловов минтая у восточных берегов п-ова Корея, тыс. т (Gong Yeong, Zhang Ik Chang, 1986)
Table 7
Distribution of Pollock catches near-shore of Eastern Korean Peninsula (Gong Yeong, Zhang Ik Chang, 1986), ths. t
Провинции (по: Линдберг, Л егеза, 1959;
Gong Yeong, Zhang Ik Chang, 1986) Показатель Северный Южный к Северный Южный
Хамгён Хамгён к д Хенсан Хенсан
Iангвеонг
_Хамбук Хамнам_Гиенбук Гиеннам
Вся Корея, 1926-1940 гг. 158,1 1406,4 1553,3 78Д 14,6
Суммарный вылов, % 4,9 43,8 48,4 2,4 0,5
Респ. Корея, 1962-1982 гг. 826,5 212,5 41,1
Суммарный вылов, %_76,5_19,6_3,8
Промысел ведется круглогодично, особенно в южных районах, но основной сезон лова приходится на нерестовый период — октябрь—январь и частично февраль (табл. 8).
Таким образом, центром промысла является собственно ЗВК, где добывается свыше 80 %.
После 1984 г. уловы в водах как КНДР, так и Республики Корея быстро стали уменьшаться. Вылов в КНДР в 1997 г. сократился по сравнению с максимумом в 1981 г. почти в 29 раз, в Республике Корея в эти же годы — в 22 раза. Этот процесс в обеих странах происходил синхронно и примерно с одинаковыми темпами. Ученые КНДР связывали периодику в динамике уловов с колебаниями урожайности поколений (рис. 7, воспроизведен по точкам, снятым с графика из: Ким Ри Хан, 1987). Они считали, что урожайные поколения появляются в годы, когда соотношение полов равное; температура воды на нерестилищах выше среднемноголетней; зима короткая и кормовой планктон появляется раньше обычного.
Во второй половине 1970-х гг. появились тенденции в нарушении равного соотношения полов, выявились отрицательные аномалии температурного режима, увеличение количества зимних дней и сокращение численности кормового план-
ктона. На этом основании прогнозировалось, что в 1980-х гг. численность минтая будет уменьшаться. Прогноз в принципе оправдался. Но, по моему мнению, это не единственная причина катастрофического сокращения уловов.
Таблица 8
Распределение уловов минтая по провинциям КНДР и срокам лова в 1954-1955 гг., тыс. т (Кагановская и др., 1961)
Table 8
Distribution of Pollock catches all over the provinces of PDRK and terms of fishing in 1954-1955 (Кагановская и др., 1961), ths. t
Провинции (по: Линдберг, Л егеза, 1959)
Показатель Северный Хамгён Южный Хамгён Канвондо Всего
Суммарный вылов, % 91,2 155,1 24,3 270,5
33,7 57,3 9,0 100,0
По периодам года, %:
Октябрь—январь 76,8 95,9 89,3 88,9
Февраль—июнь 23,1 4,0 10,7 11,1
Июль—сентябрь 0,1 0,1 0,0 Менее 0,1
Примечание. Собственно Восточно-Корейский залив — Южный Хамгён и самый север Канвондо.
Рис. 7. Индексы численности поколений (левая шкала) и уловы минтая (тыс. т, правая шкала) по данным Ким Ри Хан (1987)
Fig. 7. Indices of CPEU (left scale) and Pollock catch (right scale, ths. t) (by: Ким РиХан, 1987)
По данным ученых Республики Корея (Young-Hee Наг, 2002), в последние годы промысел минтая к югу от демаркационной линии претерпел коллапс, впрочем, как и в ЗВК (см. рис. 6), что является следствием типичного перелова, в том числе и большого вылова молоди.
В 1975-1979 гг. прилов молоди достигал 95 % (82-95 %), в 1980-1984 гг. колебался от 42 до 69 % общего улова. В последующие годы он составлял 2569 %. Колебания прилова молоди носили цикличный характер, что связано, по-видимому, с урожайностью поколений. Уловы в каждом цикле (4-5 лет) последовательно уменьшались и после 1995 г. сократились почти до 0. Биомасса, по оценкам вышеупомянутого автора, в 1981-1997 гг. уменьшилась в 13 раз. В 1981 г. биомасса южнокорейского минтая южнее демаркационной линии оценена в 200 тыс. т. Выловлено 166 тыс. т, или 83 % запаса. Аналогично в 1977 г. изъятие составило 48,5 %. Лов молоди и взрослых рыб велся весь год, но половозрелый минтай вылавливается в основном в период нереста, в ноябре—марте (1975-2000 гг.). В 1981-1983 гг. (период максимальных уловов) минтая ловили по всему побережью от границы с КНДР почти до широты г. Пусан (до 35о с.ш.). В 1994-1996 гг. промысловый ареал сократился на один градус.
Анализ этих данных позволяет согласиться с мнением корейских ученых (Young-Hee Наг, 2002), что одной из основных причин катастрофического уменьшения запасов минтая в япономорских водах п-ова Корея являлся перелов, в том числе непомерно большой прилов молоди на фоне пониженной урожайности поколений, когда необходимо было бы снижать интенсивность промысла до щадящего режима. Однако следует также напомнить, что уменьшение уловов минтая произошло и в других районах Японского моря, особенно в ЗПВ и у западного Сахалина, где, если верить промысловой статистике, перелова явно не было. Стабильными оставались уловы только в водах Японии, но на более низком уровне, чем в прежние годы, что, на мой взгляд, объясняется довольно жестким регулированием промысла и ловом только в период нереста, когда прилова молоди практически нет.
Оценки биомассы минтая в Восточно-Корейском заливе
А.П.Веденский (1949а) сделал попытку оценить биомассу минтая в ЗВК по данным икорной съемки, проведенной 9-10 декабря 1947 г. Исходя из общего улова икры на обследованной площади на 1 м2 поверхности моря в среднем ловилось 1824 икр. На основании среднего улова на 1 м2 поверхности, обследованной площади, плодовитости и соотношения полов он оценил биомассу на момент съемки в 210 тыс. т. Экстраполируя данные по вертикальному распределению икры (Кагановская, 1951а, б; Горбунова, 1954), получим, что в слое 0-5 м распределяется около 60 % всей икры. Отсюда во всей толще воды под 1 м2 находилось 3040 икр. (1822 • 100/60). С пересчетом на обследованную площадь до 150-метровой изобаты (6850 км2) учтенная численность икры оценена в 20,8 млрд (3037 • 6850). Следуя технике расчетов А.П.Веденского (1949а), получим биомассу половозрелого минтая в объеме немногим менее 600 тыс. т. Таким же способом рассчитана биомасса по первой и второй съемкам (9-17 и 19-22 ноября), выполненным в начале нереста. Биомасса по ним составила 17 и 20 тыс. т. Икра, выметанная в эти сроки, не могла быть учтена при 4-й съемке, поскольку прошло не менее 15 сут, в течение которых эмбриогенез, учитывая высокую температуру воды, уже полностью завершился. Поэтому оценки по 1, 2 и 4-й съемкам можно суммировать. Таким образом, биомасса с принятой поправкой оказалась равной 600-650 тыс. т.
Можно применить и другой способ оценки с использованием соотношения уловов икры при горизонтальных и вертикальных обловах. При съемке в марте 1974 г. в ЗПВ одновременно выполнялись горизонтальные и вертикальные обловы на каждой станции (85). Уловы в слое воды 200-0 м под 1 м2 оказались в 5,7 раза выше, чем на 1 м2 поверхности. В таком случае биомасса минтая с учетом всех других параметров А.П.Веденского должна была бы составить 1197 тыс. т (210 • 5,7). Но автор при подсчете плодовитости учитывал только гидратирован-ную икру. По данным корейских исследователей, средняя плодовитость рыб длиной 38-39 см (они преобладали в уловах) равна 173 тыс. икр., т.е. в 2,27 раза больше, чем в расчетах А.П.Веденского. Следовательно, численность самок и самцов должна быть уменьшена в 2,7 раза. Учитывая обе поправки, получаем биомассу 527 тыс. т, с учетом данных более ранних съемок — 554 тыс. т.
По данным О.А.Булатова (1982) со ссылкой на многочисленные источники, в поверхностном слое распределяется максимально до 10 % всей икры. Тогда общее количество икры под 1 м2 по 4-й съемке А.П.Веденского (1949а) составит 18,2 тыс., а биомасса — 3,5 млн т. Э та величина кажется нереальной. Она близка к оценкам запасов минтая в лучшие годы в северной части Охотского моря, где площади шельфа в несколько раз больше, чем в ЗВК.
Представляется, что оценки биомассы в 500-600 тыс. т, хотя они очень приблизительные и критикуемые, близки к реальным для 1940-1950-х гг., когда в среднем в год добывалось порядка 150 тыс. т.
Корейские ученые (Young-Hee Har, 2002) оценили запас минтая в год максимального улова (1981) в 200 тыс. т. Принимая, что в ЗВК, при большой сопряженности уловов двух стран, добывается 89,5 % общего улова, получим запас в ЗВК для этого года в объеме 1705 тыс. т. При всей относительности этой оценки, следует констатировать, что в 1975-1980 гг., действительно, произошло значительное увеличение численности восточнокорейского минтая.
Выводы
В япономорских водах п-ова Корея обитает единая самостоятельная высокочисленная популяция минтая, размножающаяся в осенне-зимний период.
Нерестовый ареал простирается на шельфе почти от широты г. Пусан на север до мыса Болтина. Центром размножения является Восточно-Корейский залив, где нерестится около 85-89 % всей популяции. Между мысом Болтина и северной границей КНДР (примерно 100-120 миль) нереста не зафиксировано.
После нереста минтай большей частью отходит от берегов и нагуливается в эпи- и мезопелагиали открытых вод южной части Японского моря. Здесь он смешивается с минтаем, нерестящимся у берегов Японии и, возможно, в южном Приморье РФ. Молодь с прогревом вод постепенно мигрирует на материковый склон, где обитает до наступления половой зрелости.
Запасы восточнокорейской популяции находятся в глубокой депрессии. Уловы в Восточно-Корейском заливе уменьшились по сравнению с максимумом более чем в 20 раз. Южнее демаркационной линии максимальный вылов в 1981 г. составил около 166 тыс. т. В 2001-2003 гг. вылавливалось не более 250 кг в год. Одной из основных причин "коллапса" запасов является перелов, в частности большое изъятие молоди.
Литература
Аноним. Исследование биологии минтая. — Гензан: Изд. науч.-промысл. станции губернаторства Кореи, 1944: перевод с корейского Б.Г.Хван.
Безлюдный А.М. Промысел, распределение, качественный состав и состояние запасов минтая в заливе Петра Великого: Отчет о НИР / ТИНРО. № 16441. — Владивосток, 1978. — 27 с.
Безлюдный А.М. Промысел, распределение, качественный состав и состояние запасов минтая в заливе Петра Великого и в водах северного Приморья в 1984 г.: Отчет о НИР / ТИНРО. № 19174. — Владивосток, 1984. — 31 с.
Безлюдный А.М. Распределение, промысел и запасы минтая западной части Японского моря: Отчет о НИР / ТИНРО. № 19942. — Владивосток, 1986. — 30 с.
Булатов О.А. Сравнительный анализ результатов поверхностных и вертикальных обловов ихтиопланктона сетью ИКС-80 // Биол. моря. — 1982. — № 6. — С. 46-49.
Веденский А.П. К вопросу о локальности минтая западной части Японского моря: Отчет о НИР / ТИНРО. № 11226. — Владивосток, 1968. — 44 с.
Веденский А.П. Краткие итоги рейса СРТ 4399 в южную часть Японского моря 28 мая — 17 июня: Отчет о НИР / ТИНРО. № 6094. — Владивосток, 1958. — 20 с.
Веденский А.П. О локальности и особенностях формирования нерестовых скоплений минтая западной части Японского моря // Изв. ТИНРО. — 1971. — Т. 79. — С. 42-57.
Веденский А.П. О некоторых особенностях, характеризующих состояние стад минтая в заливе Петра Великого: Отчет о НИР / ТИНРО. № 11935. — Владивосток, 1969. — 25 с.
Веденский А.П. Опыт поисков скоплений минтая по плавающей икре // Изв. ТИНРО. — 1949а. — Т. 29. — С. 35-49.
Веденский А.П. Распределение икры минтая в Корейском заливе в 1949 г.: Отчет о НИР / ТИНРО. № 3542. — Владивосток, 1949б.
Гаврилов Г.М., Безлюдный А.М. Динамика численности минтая Theragra chalcogramma (Pallas) юго-западной части Японского моря // Тресковые дальневосточных морей. — Владивосток: ТИНРО, 1986. — С. 5-25.
Горбунова H.H. Размножение и развитие минтая // Тр. ИОАН СССР. — 1954. — Т. 11. — С. 132-195.
Данченков М.А. Непериодические течения // Гидрометеорология и гидрохимия морей. Т. 8: Японское море. Вып. 1: Гидрометеорологические условия. — СПб.: Гидро-метеоиздат, 2003. — С. 313-327.
Зверькова Л.М. Минтай. Биология, состояние запасов. — Владивосток: ТИНРО-центр, 2003. — 248 с.
Кагановская С.М. Краткий отчет о совместной Советско-Корейской научно-промысловой экспедиции в 1960 г. / ТИНРО. № 7473. — Владивосток, 1961. — 17 с.
Кагановская С.М. Материалы к познанию минтая // Изв. ТИНРО. — 1950. — Т. 32. — С. 103-119.
Кагановская С.М. Минтай (Theragra chalcogramma): Отчет о НИР / ТИНРО. № 3313. — Владивосток, 1948. — 30 с.
Кагановская С.М. Новые данные по минтаю залива Петра Великого // Изв. ТИНРО. — 1951а. — Т. 34. — С. 81-87.
Кагановская С.М. Морфологическая характеристика минтая Японского моря: Отчет о НИР / ТИНРО. № 3808. — Владивосток, 19516. — 11 с.
Кагановская С.М., Винокурова Т.Т., Мещерякова И.М. и др. Отчет об исследованиях, проведенных в Японском море в 1960 г. советско-корейской экспедицией / ТИНРО. № 7638. — Владивосток, 1961. — 160 с.
Кагановская С.М., Тян Ир Хан. О минтае Восточно-Корейского залива // Сб. докл. на 2-м пленуме комиссии по рыбохозяйственному исследованию западной части Тихого океана. — М.: Пищепромиздат, 1962. — С. 127-134.
Кагановская С.М., Тян Ир Хан. О минтае Корейского залива: Отчет о НИР / ТИНРО. № 6115. — Владивосток, 1957. — 7 с.
Ким Ри Хан. Изменение численности популяции минтая Восточно-Корейского залива // Материалы советско-корейской смешанной комиссии по рыболовству. — 1987: пер. с корейского.
Линдберг Г.У., Легеза М.И. Рыбы Японского моря и сопредельных частей Охотского и Желтого морей. — М., Л.: Наука, 1959. — Ч. 1. — 208 с.
Нуждин В.А. Основные черты биологии минтая северо-западной части Японского моря: Сводный отчет / ТИНРО. № 24045. — Владивосток, 2001. — 137 с.
Нуждин В.А., Сучкова М.Г. Динамика ИАП южноприморского минтая Японского моря в связи с его численностью // Рациональное использование биоресурсов Тихого океана: Сб. тез. докл. Всесоюз. конф. — Владивосток: ТИНРО, 1991. — С. 92-107.
Рыбохозяйственный сборник. — Вонсанский институт рыб. хоз-ва Восточного моря. — 1986. — № 1. — 93 с.: пер. с корейского.
Тян Ир Хан. О минтае Восточно-Корейского залива // Сб. докл. на 2-м пленуме комиссии по рыбохозяйственному исследованию западной части Тихого океана. — М.: Пищепромиздат, 1962. — С. 134-137.
Фадеев Н.С., Веспестад В. Обзор промысла минтая // Изв. ТИНРО. — 2001. — Т. 128. — С. 75-91.
Чупышева Н.Г. Биология и состояние запасов минтая в заливе Петра Великого в 1970-1976 гг.: Отчет о НИР / ТИНРО. № 16834. — Владивосток, 1976. — 45 с.
Шунтов В.П. Функциональная структура ареала минтая в Японском море // Биол. моря. — 1993. — № 2. — С. 7-22.
Шунтов В.П., Волков А.Ф., Темных О.С., Дулепова Е.П. Минтай в экосистеме дальневосточных морей. — Владивосток: ТИНРО, 1993. — 426 с.
Chicuni S. Fishery resources and fisheries: Intern. Conf. on the Seas of Japan and Okhotsk. — Nakhodka, USSR, 1989. — 62 p. (с таблицами и рисунками).
Gong Yeong, Zhang Ik Chang. The Pollock (Theragra chalcogramma) stock in Korean Waters // Bull. INPFC. — 1986. — № 45. — P. 21-48.
Hashimoto R., Koyachi S. Biology of the Alasca Pollack Th. Ch/ (Pallas) distributed on the fishery grounds the Tohoku districts and the pacific coast of Hokkaido southward from the Erimo Ground. 1. The morphological differentiation of the three types and the comparison with other fishery grounds group // Bull. Of Tohoku Reg. Fish. Res. Lab. — № 29. — December 1969. — P. 37-92.
Koyachi S., Hashimoto R. Preliminary survey of variations of meristic characters of Walleye Pollach Theragra Chalcogramma (Pallas) // Bull. Tohoku Reg. Fish. Res. Lab., 38. — October, 1977. — P. 17-40.
Maeda Tatsuaki, Syogo Takagi et al. History and Methodology of Walleye Pollock studies // Sci. Rep. Hokk. Fish. Exp. St. — 1993. — № 42. — P. 1-14.
Maeda Tatsuaki, Toshikuni Nakatani, Takahashi T. and Takagi S. Distribution and Migration of Adult walleye pollock off Hiyama, Southwestern Hokkaido // Proc. Intern. Sympos. Biol. Mgmt Walleye Pollock. — Anchorage, Alaska, 1988. — P. 325-347.
Park Byong Ha, Jang Bong Hue, Hyun Kil Kim. Age and growth of Alaska Pollack, Th. chalk. in the Eastern Sea of Korea // Bull. Fish. Res. Dev. Agency. — 1978. — Vol. 20. — P. 33-42.
Park Byong Ha, Jang Bong Hue, Hyun Kil Kim. Spawning and Maturity of Alaska Pollack Th. chalk. (Pallas) in the Eastern Sea of Korea // Bull. Fish. Res. Dev. Agency. — 1979. — Vol. 22. — P. 33-38.
Park Byung Ha. The Biological Study on the Alaska Pollack in the East Coast of Korea // Reports of Research for Fisheries Resources. — Central Fisheries Experiment Station. — 1962. — Vol. 5. — P. 19-35.
Park Koo-Byong. History of the Korean Alaska Pollack Fisheries // Theses Collection of National Fisheries University of Busan, 1978. — Vol. 20. — P. 25-51: in Korean.
Saunders M.W., McFarlane G.A. and Shaw W. Delineation of Walleye Pollock (Theragra chalcogramma) Stocks off the Pacific Coast of Canada // Proc. Intern. Sympos. Biol. Mgmt Walleye Pollock. — Anchorage, Alaska, 1988. — P. 379-401.
Shaw W., McFarlane G.A. Biology, distribution and abundance of Walleye Pollock (Theragra chalcogramma) of the west coast of Canada // Bull. INPFC. — 1986. — № 45. — P. 262-283.
Tanaka Tomiji. Studies on the Fishery Biology of Alaska pollack, Theragra chalcogramma (Pallas), in the northern Japan Sea. 1. Consideration with its mass-construction / / Sci. Rep. of Hokk. Exp. St. — 1970. — № 12. — P. 1-12.
Valencia Mark J. International Conference on the Sea of Japan: Transnational Ocean Resource Management Issues and Options for Cooperation. — 1989. — 239 p.
Yoshida H. Taggin experiments of Walleye Pollock in water around Hokkaido // Gyogyo Shigen Kenkui Kaigi Kita Nihon Sokono Bukaiho. — 1987. — № 20. — P. 83-92.
Young-Hee Har. Walleye Pollock Fishery in the Korean Waters of the East Sea // Proc. Korea-Russia Joint Symposium. — 2002. — P. 3-24.
Поступила в редакцию 25.04.05 г.
