CC BY
183
Биологические исследования русских эмигрантов в Китае
(краткий обзор)
A.A. ХисАмгтдинов
Дальневосточный федеральный университет, Владивосток, Россия; khisamut@yahoo.com
Статья, основанная на источниках из зарубежных архивов и библиотек, посвящена истории биологических исследований российской эмиграции на севере Китая (первая половина XX века), формированию первых научных учреждений. Отмечается роль общественных научно-просветительских организаций и учебных заведений, основанных русскими в Китае. Даются сведения из биографий биологов и других исследователей, в работах которых отражены биологические проблемы.
Ключевые слова: русские биологи, русские в Маньчжурии, музей в Харбине, биологические исследования в Китае, Общество изучения Маньчжурского края.
К сожалению, единого архива, где бы сосредоточилась информация о русских учёных-биологах за рубежом, в мире не имеется. Вероятно, много материалов на эту тему сохранилось в Китае, но они находятся в спецхранах, куда допуск исследователей, в том числе китайских, весьма ограничен. В СССР работы биологов-эмигрантов почти не печатались, с подозрением относились и к репатриантам, поэтому в отечественных архивах сведений о них крайне мало. За рубежом материалы, написанные на русском языке, не получили широкого распространения, большинство личных архивов было утрачено потомками, и в настоящее время материалы о русских учёных сохранились в основном в Музее русской культуры в Сан-Франциско, в создании которого некоторые из них участвовали. Большие усилия по сбору работ русских исследователей в Китае предпринимает Гавайский университет в Гонолулу, библиотека которого обладает одной из самых богатых коллекций русской печати. Автор благодарит сотрудника Музея русской культуры Ива Франкьена и русского библиографа Гавайского университета Патрицию Полански за возможность использовать эти коллекции.
Сбор самых разнообразных сведений о Маньчжурии, которая до 1898 г. оставалась крайне отсталой, был инициирован с началом осуществления идеи строительства Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). На этом этапе естественнонаучными наблюдениями, важными для анализа территории новой железнодорожной магистрали, занимались краеведы-любители, производившие их параллельно со служебными обязанностями либо по заданию российских научных организаций (Императорской Академии наук или Русского географического общества), либо по личной инициативе. Поэтому первые публикации, включавшие в себя описания животного и растительного мира севера Китая, носили в основном военно-географический или востоковедческий характер.
Наибольшую известность среди их авторов получил натуралист Николай Аполло-нович Байков (1872—1958, Брисбен, Австралия1). Он приехал в Маньчжурию в 1901 г., получив перевод в пограничные войска Заамурского военного округа. Помимо военных
1 Место смерти интересно как показатель того, где оказался русский эмигрант в конце жизни. Место рождения такой роли не играет, поэтому в статье не указывается.
задач — охрана границы, участие в подавлении Боксёрского восстания и в Русско-японской войне, ликвидация банд хунхузов — Байков занялся естественнонаучными исследованиями, склонность к которым у него проявилась ещё в юности. «Находясь на службе, — писал он в автобиографии, — занимался исследовательской и литературной деятельностью, выполняя задания Императорской академии наук по сбору зоологических и ботанических экспонатов»2.
Байков стал первым исследователем, сделавшим зоологические сборы (по млекопитающим, птицам, пресмыкающимся, земноводным и насекомым) самых отдалённых районов Маньчжурии, куда не добирались другие натуралисты. Свои коллекции он посылал в Зоологический музей Академии наук, а позднее — в Германию. Занимался он также охотой и приручением диких животных. В 1907 г. Академия наук присвоила ему почётное звание «Сотрудник-корреспондент»3, а в 1908 г. Министерство государственных иму-ществ наградило Байкова за научную деятельность (по ходатайству Академии наук) земельным участком в 100 десятин (более 109 гектаров. — А.Х.) в Южно-Уссурийском крае для создания биологической станции. Реализовать планы помешали Первая мировая война и Октябрьская революция 1917 г. Вернувшись в 1922 г. в Харбин, Байков занимал должности, связанные с сельским и лесным хозяйством, а в 1928—1934 гг. преподавал биологию в одной из харбинских гимназий. Служебные обязанности позволяли ему продолжить наблюдения за природой, о чём свидетельствуют его публикации «Маньчжурский тигр» (Харбин, 1924), «Изюбр и оленеводство» (Харбин, 1924), «Изюбр и изюбриеводство» (Харбин, 1925), «Корень жизни женьшень» (Харбин, 1926), «Медведи Дальнего Востока» (Харбин, 1928) и др.
Экскурсии по маньчжурской тайге дали Байкову не только богатый научный материал, но и заложили основу его литературной деятельности. Заметки о местной флоре и фауне вошли во многие его произведения. После первой книги очерков «В горах и лесах Маньчжурии», изданной редакцией журнала «Наша Охота» в 1915 г. в Петрограде, выходят книги «В дебрях Маньчжурии: Очерки и рассказы из быта обитателей тайги» (Харбин, 1934), сборник рассказов «Тайга шумит» (Харбин, 1937), «У костра: Воспоминания и беседы» (Тяньцзинь, 1939), «Тигрица: Таежная быль» (Харбин, 1940), «Записки маньчжурского охотника: Рассказы» (Тяньцзинь, [1942]). Примечательно, что в качестве иллюстраций к ним автор использовал собственные рисунки и фотоснимки.
2 Музей русской культуры в Сан-Франциско (МРК). Отдел памяти писателя и исследователя Маньчжурии Н.А. Байкова. [Б.г.],
3 Словосочетание взято из личного дела Н.А. Байкова.
Рис. 1. Н.А. Байков. Харбин. 1940-е гг. Из Музея русской культуры в Сан-Франциско
С началом строительства КВЖД для её администрации было важно наладить культуру приусадебных и фермерских хозяйств, для чего при КВЖД образовали Земельный отдел. На опытных полях, созданных им (первое — Харбинское, затем на станциях Эхо и Аньда), силами русских агрономов, селекционеров и лесоводов (А.Д. Воейкова, М.К. Гордеева, П.Ф. Константинова, И.Ф. Крюкова, С.И. Кузнецова и др.) велась селекционная работа, отрабатывались приёмы возделывания новых для Маньчжурии сельскохозяйственных культур, испытывалась сельскохозяйственная техника. Местные жители могли получить здесь посевной и посадочный материал лучших сортов овощей, как традиционных для Китая, так и новых, молодняк птицы и домашних животных.
В течение семи лет (1922—1929) опытным полем на станции Эхо заведовал Александр Дмитриевич Воейков (1879—1944, Харбин), выпускник естественного отделения физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета (1906). К моменту появления в Китае (1922) он уже имел солидный опыт по селекции и акклиматизации растений и опубликовал на эту тему более 30 работ. Если до эмиграции он отдавал предпочтение вопросам садоводства, то на новой должности занимался различными сельскохозяйственными культурами4 (Вак1сИ, 2002, р. 223—224). Примечательно, что именно благодаря Воейкову в период работы в Москве Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки (1923) в СССР были переданы первые образцы маньчжурской сои. В дальнейшем Всероссийский научно-исследовательский институт растениеводства регулярно получал материал от сельскохозяйственных учреждений КВЖД (Сеферова, Вишнякова, 2014, с. 574). Среди последователей Воейкова был селекционер И.В. Врочинский, также сотрудник Земельного отдела КВЖД. Свой опыт он изложил в книге «Работа по садоводству Харбинского опытного поля Земельного отдела КВЖД» (Харбин, 1935) (ВаМсЬ, 2002, р. 54).
Рис. 2. Опытное поле Китайско-восточной железной дороги на станции Эхо. Маньчжурия. 1923. Из Музея русской культуры в Сан-Франциско
4 Льняные посевы в Северной Маньчжурии и их вероятные районы. Харбин, 1924; Библиография по культуре и использованию риса. Харбин, 1928; Климатические условия садоводства в Маньчжурии. Харбин, 1928.
Задачи помощи земледельцам и животноводам стояли и перед Маньчжурским сельскохозяйственным обществом, учреждённым в 1912 г. по инициативе Земельного отдела КВЖД. Председателем общества был Борис Васильевич Скворцов (1896—1980, Сан-Пауло, Бразилия) (Жернаков, 1976, 1980; Баранов, 1984, с. 31), выпускник естественного отделения физико-математического факультета С.-Петербургского университета (1917), талантливый и разносторонний учёный. Он преподавал естественные науки в Харбинском коммерческом училище и во 2-й железнодорожной школе (1934), исследовал маньчжурскую флору, уделяя особое внимание сельскохозяйственным растениям5.
Общество устраивало выставки, издавало пособия по сельскому хозяйству, а также журнал «Сельское хозяйство в Северной Маньчжурии» (июль 1913—1916; 1918—1923. Редакторы в разное время — Г.О. Сергеев, Ф.А. Корбут, А.Ф. Малеевский, Б.В. Скворцов, Д.В. Усков, А.Д. Воейков). Наряду с сообщениями чисто практического характера, полезными для сельских тружеников, в журнале находили отражение и вопросы, связанные с биологическими исследованиями на севере Китая. Так, Б.В. Скворцов опубликовал в № 5—6 1918 г. «Хозяйственно-ботанические этюды», а в № 7—8 выступил с обширной статьей «К изучению растительного царства», состоящей из четырёх разделов: «Растения, употребляемые в пищу и для корма», «Лекарственные растения», «Технические растения», «Декоративные растения». Маньчжурское сельскохозяйственное общество выпустило и работу Т.П. Гордеева «Сбережение труда пчёл защитными медоносами» (Харбин, 1923).
Если среди членов Общества русских ориенталистов (ОРО), первой научно-просветительской организации Русского Китая, учреждённой в 1908 г. в Харбине, лишь единицы уделяли внимание проблемам естествознания, то Общество изучения Маньчжурского края (ОИМК), основанное в сентябре 1922 г., объединило многих известных исследователей природы Маньчжурии: Н.А. Байкова, А.А. Болотова, Н.Л. Гондатти, В.В. Гагельстрома, И.В. Козлова, Б.В. Скворцова, П.А. Павлова, П.В. Шкуркина, Г.Я. Маляровского, А.Н. Тихонова, В.Я. Толмачева и др.
«Всем известно, — сообщалось в прессе по поводу создания ОИМК6, — какое огромное культурное и просветительское значение имеют выставки и музеи не только в отношении повышения общего уровня культуры, но и развития рациональных методов работы, делового практического настроения, которое является непременным залогом успеха в хозяйственной и интеллектуальной жизни. Все это побудило группу лиц взять на себя инициативу создания в Харбине ОИМК, главной целью которого является использование и объединение всех культурных сил края».
В 1924 г. активисты Общества изучения Маньчжурского края и Маньчжурского сельскохозяйственного общества заложили Североманьчжурский ботанический сад. Им заведовал старожил Маньчжурии Николай Владимирович Глухов (1880 — после 1957, СССР). Выпускник Гатчинского сиротского института императора Александра 1-го и биологического отделения Высшей народной школы П.Ф. Лесгафта в Санкт-
5 Кормовые растения Маньчжурии и русского Дальнего Востока. Шанхай, 1920; Гигантская кувшинка Сунгарийских озер. Харбин, 1925; Слива в Северной Маньчжурии. Харбин, 1925; Полевые культурные растения Северной Маньчжурии: Краткий очерк. Харбин, 1926; Дикая и культурная соя Восточной Азии. Харбин, 1927; Маньчжурская пшеница. Харбин, 1927; Маньчжурский лесной орех. Харбин, 1928; и др.
6 См.: Известия Общества изучения Маньчжурского края. 1922. № 1 (Нояб.).
Петербурге, Глухов приехал в Маньчжурию в августе 1909 г. После участия в Первой мировой войне он работал чертёжником на КВЖД (1921—1925), занимался сельским хозяйством в Трехречье (с 1926) и пчеловодством (с 1930), опубликовав на эту тему несколько статей7. Вместе с единомышленниками Глухов стремился собрать в ботаническом саду все дикие и культурные растения, встречающиеся в Маньчжурии. Благодаря ему здесь была организована и пасека.
Рис. 3. Основатели Общества изучения Маньчжурского края. Харбин. 1922. Из Музея русской культуры в Сан-Франциско
Участие в создании ботанического сада принимал и другой старожил Харбина ботаник Иван Степанович Яшкин (?—1930, Харбин). Приехав сюда в первые годы ХХ в., он занимался вопросами садоводства и создал образцовый питомник, который часто называли Яшкиным садом. Саженцы из него были доступны владельцам приусадебных участков, а также шли на озеленение города (Жилевич, 2000, с. 296). Он составил «Главный каталог семян ягодных кустарников» (1922) (ВакюИ, 2002, с. 238).
Главным детищем ОИМК стал музей, содержавшийся в основном на средства КВЖД. Из общего числа экспонатов (около 10 тыс.) первой музейной экспозиции, открытой 12 июня 1923 г. и посвящённой 25-летию КВЖД, большинство было передано будущему музею в дар или на временное хранение с условием сохранения прав
7 Крупноплодные яблони г. Харбина. Харбин, 1933; Дикие яблони Харбина. Харбин, 1934; Улей Дадана-Блатта. Харбин, 1943; Выбор места для пасеки и разбивка пасеки. Харбин, 1944; К биологии домашней медоносной пчелы. Харбин, 1945 и др.
владения. Благодаря энтузиастам число экспонатов быстро росло: если в 1924 г. музей насчитывал 11 089 предметов, то к 1926 г. их было почти 36 тыс. Из четырёх отделов музея (экономического, этнографического, археологического и естественно-исторического) два содержали биологические экспонаты. Коллекции муляжей маньчжурских овощей, технических и садовых культур, дикорастущих плодов и ягод были представлены в подотделе добывающей промышленности. На стенах были развешаны гербарии сельскохозяйственных растений.
Рис. 4. Здание Музея Общества изучения Маньчжурского края. Харбин. Конец 1920-х. Из Музея русской культуры в Сан-Франциско
Естественно-исторический отдел делился на подотделы зоологии, ботаники, геологии и палеонтологии. Общее количество экспонатов в нём достигало 10 тыс. предметов, большинство которых были собраны членами секции естествознания и являлись, таким образом, собственностью музея. Посетителей привлекали палеонтологические находки: черепа и кости мамонтов, носорогов и других вымерших животных, некогда обитавших в Маньчжурии. Из дендрологических коллекций интерес вызывали маньчжурские лианы и срез тополя Максимовича огромных размеров. Была представлена и гигантская кувшинка, встречавшаяся в озёрах под Харбином. Чучела зверей и птиц изготовили Б.П. Яковлев, А.С. Лукашкин, М.А. Фирсов. Животные были представлены на фоне природных ландшафтов.
«Наиболее интересными биологическими группами являлись: маньчжурские тигры у пещеры, китайские леопарды на скалах, рысь, задавившая зайца, енотовидные собаки, суслики у своей норы и лисица, подкрадывающаяся к фазанам. Замечательны также чучела гориллы, дикого кабана, лосей, россомах, тарбагана, чёрного и бурого медведей, антилоп-дзе-ренов, маньчжурских косуль, молодых манунов и целого ряда других зверей. Здесь же имелись две витрины с гнездами и яйцами птиц, из которых особенно интересна кладка трехперстки и чрезвычайно тонкое по своей работе гнездо ремиза» (Жернаков, 1979, с. 152).
Рис. 5. Биологическая выставка в Обществе изучения Маньчжурского края. Стоит П.Н. Меньшиков. Харбин. Конец 1920-х. Из Музея русской культуры в Сан-Франциско
Выставочные площади не позволяли разместить для всеобщего обозрения все биологические коллекции, поэтому материал, имеющий чисто научное значение и представляющий интерес в основном для специалистов, хранился отдельно. Его обрабатывали и описывали члены соответствующих секций.
В 1926 г. секция естествознания ОИМК выпустила первое описание коллекций музея, посвящённое животному миру Маньчжурии (Яковлев, 1926). Его составил директор музея натуралист, орнитолог и таксидермист Борис Павлович Яковлев (1881—1947, Тяньцзинь) (Франкьен, Шергалин, 2010, с. 1727—1745). В том же году были изданы описания коллекций птиц (Яковлев, 1926), пресмыкающихся и земноводных (Павлов, 1926). Авторы этих работ делали вывод об уникальности местного животного мира:
«В Маньчжурии, избежавшей последствий наступания ледников, многие животные третичного периода сохранились, приспособившись к постепенному изменению теплого климата
на более холодный. Только указанным обстоятельством мы и можем объяснить многочисленные факты присутствия в составе маньчжурской фауны южных форм...» (Павлов, 1926, с. 2).
Рис. 6. Т.П. Гордеев. Харбин. 1950-е гг. Из книги Жернаков В.Н. Тарас Петрович Гордеев. Окленд (США), 1974
Эти и многие другие работы русских исследователей-биологов увидели свет в «Известиях Общества изучения Маньчжурского края» (вышло десять выпусков) или в виде отдельных изданий.
Большим достижением русских биологов в Китае стало учреждение Сунга-рийской речной биологической станции. Инициатива её создания принадлежала Тарасу Петровичу Гордееву (1875-1967, ДоИшопе, Бельгия), выступившему 22 ноября 1923 г. на заседании секции естествознания ОИМК:
«Река Сунгари, как и остальные реки материковой части Восточной Азии, до сих пор систематически не изучалась, и во всем Китае не открыто еще ни одной речной биологической станции. Между тем, Сунгари орошает совершенно своеобразный физико-географической район, в состав которого входят и лесовые степи и горные хребты, покрытые тайгой, и потому, как сама река, так и её фауна и флора представляют огромный интерес для различных отраслей естествознания» (Павлов, 1925, с. 2).
Т.П. Гордеев в 1925-45 гг. преподавал естествознание, географию и краеведение в учебных заведениях Харбина, регулярно совершая поездки по Маньчжурии для исследований и сбора коллекций.
«За этот период, — вспоминали его ученики, — Тарас Петрович воспитал исследовательские несколько тысяч русских юношей и девушек. Преподавал он свои любимые предметы в нескольких средних школах, везде создавая кружки любителей природы, с которыми дополнительно занимался во внешкольное время. Беженские школы только начинали вставать на ноги. В них не было буквально никаких пособий, и Тарас Петрович со своими юными энтузиастами на скромные средства, собранные среди учеников, работал над изготовлением наглядных пособий и моделей, чем с годами обогатил школьные музеи. Одновременно он ввел практические занятия в школьных садах» (Группа..., 1972).
В 1926 г. Гордеев начал изучение зависимости растительности и почв (Предварительный краткий отчёт о почвенно-флористических исследованиях вдоль линии Китайско-Восточной железной дороги. Харбин, 1926). В 1934 г. он участвовал в экспедиции Н.К. Рериха в район Барги. Собранные материалы были обобщены в работе «Почвы и растительность Маньчжурии. 1934-1942» (Харбин, 1942). Известно, что
Гордеев помогал советами и личным участием русским переселенцам, принудительно отправленным японскими властями в необжитые места (Жернаков, 1974).
В январе 1924 г. комитет ОИМК утвердил «Положение о Сунгарийской речной биологической станции» и программу работ. Директором станции стал Пётр Александрович Павлов (1872 — после 1946, СССР?), секретарем — Б.В. Скворцов. За два с половиной года станция проделала большую работу по исследованию гидробиологии и микрофлоры Сунгари. Наблюдения за птицами и рыбами в районе станции вёл хранитель музея ОИМК Б.П. Яковлев. К обработке сборов были привлечены также учёные из России (А.А. Емельянов из Владивостока, В.Л. Комаров из Москвы, А.А. Бяльниц-кий-Бируля из Ленинграда) и зарубежные (М. Миура из Японии, Т. Мори из Кореи). Станция имела собственную издательскую базу, где были отпечатаны шесть выпусков трудов.
В 1927 г. из-за скудного финансирования работу станции пришлось свернуть, преобразовав её в секцию ОИМК. С этого же времени в структуре ОИМК работало и Маньчжурское сельскохозяйственное общество, пока в феврале 1929 г. китайские власти не закрыли ОИМК по формальной причине «преобразования» его в Общество изучения культурного развития Особого района восточных провинций (ОРВП), членами которого могли быть только китайцы.
Разочарованные закрытием ОИМК, его участники предприняли попытку объединиться на новой основе и в апреле 1929 г. создали при Христианском союзе молодых людей (ХСМЛ) Клуб естествознания и географии. Ставилась цель «привлечь к исследовательской работе новых научных сотрудников и ознакомить широкие круги населения с природой и жизнью нашего края — Северной Маньчжурии» (Рычкова, 1939, с. 15). В Клубе работали биологи Н.В. Глухов, Т.П. Гордеев, А.С. Лукашкин и др. Среди учредителей Клуба был преданный ученик Гордеева Иннокентий Валерианович Козлов (1898-1984, Сан-Франциско), сотрудник опытного поля на станции Эхо, совершивший несколько биологических экспедиций и экскурсий по Маньчжурии и описавший их результаты8 (ВаЫсИ, 2002, р. 511-513).
«Значение этого научного Общества, — писал председатель клуба, — не в полевых работах и не в кабинетной обработке материалов, на это у общества нет средств, а в том, что это — аудитория, в которой исследователи обмениваются результатами своих работ и приобретенным опытом, а также научными новостями как местного, маньчжурского, так и общего значения» (Анерт, 1941, с. 24).
Задачей клуба была и популяризация науки среди молодого поколения русских эмигрантов. Для этого известные исследователи проводили научно-познавательные экскурсии. Так, И.Г. Баранов и Т.П. Гордеев в мае 1936 г. организовали поездку на станцию Ачэн. В сентябре 1936 г. интересными палеонтологическими находками завершилась экскурсия под руководством горного инженера Алексея Марковича Смирнова, специалиста по палеонтологии. Всего за первые десять лет работы клуба было проведено 314 заседаний и сделано 570 докладов на различные научные темы, включая биологические (Клуб., 1937, с. 51). Клуб естествознания и географии выпускал свои «Записки» («Известия»).
8 Экскурсия в долину реки Муданьцзян: Экскурсии Н.А. Байкова и И.В. Козлова. [Б.м.], [Б.г.] 16 с.; Маньчжурская тускарора или цицилия широколистная. Харбин, 1926 и др.
42
историко-биологинеские исследования. 2016. Том 8. № 4
Приобщением молодежи к науке занималась и Национальная организация иссле-дователей-пржевальцев (первоначально Кружок имени Н.М. Пржевальского), основанная в Харбине в апреле 1929 г. археологом В.В. Поносовым вместе с ботаником И.В. Козловым и зоологом П.А. Павловым для «изучения природы и человеческой культуры» (Национальная..., 1937, с. 51—52). При ней имелся отряд скаутов-пржевальцев, состоявший из мальчиков до 16 лет. Кружковцы посещали различные курсы по интересам, выступали с докладами, проводили полевые исследования, собирая коллекции, устраивали выставки. За первое десятилетие было совершено свыше 200 экскурсий и собрано огромное количество экспонатов, показанных на юбилейной выставке. «Центральное место на выставке занимал скелет мамонта (правда, неполный), добытый пржеваль-цами в местности Хуаншань, к северу от Харбина. Это первая находка скелета мамонта в Маньчжурии» (Аргус, 1939, с. 19).
С 1929 г. занятия в этом кружке посещал ученик Гордеева Владимир Николаевич Жернаков (1909—1977, Окленд, США), а затем в течение 17 лет он был в нём бессменным секретарём и редактором научных трудов музея. Ещё во время учёбы на юридическом факультете (Харбин) он стал работать в музее Бинцзян-ской провинции и уже тогда совершил несколько исследовательских экскурсий (2188егшапп, 1986).
Вместе с национальной организацией исследователей-пржевальцев ряд поездок по Маньчжурии совершил Л.М. Яковлев, публикуя не только научные статьи9, но и материалы о китайской культуре в журнале «Рубеж».
В 1942 г. вышел сборник научных работ пржевальцев, включавший статьи по ботанике и почвоведению. Организация просуществовала до конца 1945 г. Из её рядов вышли такие известные исследователи-уроженцы Харбина, как российские востоковеды В.С. Стариков (1919—1987, Ленинград) и Анатолий Гаврилович Малявкин (1917—1994, Новосибирск) и американский биолог Андрей Ипполитович Баранов (1917—1987, Бостон, США).
После закрытия ОИМК его музей перешёл в подчинение Департамента народного образования ОРВП, при котором в январе 1931 г. создали Научно-исследовательский институт ОРВП. В 1932 г. после переименования ОРВП в Особый район Северной Маньчжурии музей стал называться Музеем Северной Маньчжурии. Его возглавил Анатолий Степанович Лукашкин (1902—1988, Сан-Франциско). Выпускник Института ориентальных и коммерческих наук (Харбин), он был в ОИМК секретарём секции
Рис. 7. В.Н. Жернаков. Харбин. 1930-е гг. Из Государственного архива Хабарововского края (Ф. 830. Оп. 3)
9 К биологии вязового листоеда. Харбин, 1945; К изучению развития полоза узорчатого. Харбин, 1945.
естествознания и отличался разносторонними научными интересами, о чём свидетельствуют его работы10 (ВаЫсИ, 2002, р. 205, 216, 227).
Несмотря на преобразования, в том же году была совершена большая комплексная экспедиция, пополнившая экспозицию естественнонаучными, этнографическими и археологическими находками, в которой участвовали русские исследователи, продолжившие работать в музее. Тогда в музее существовали следующие отделы: естествознания (подотделы: геологии, палеонтологии, почвоведения, ботаники и зоологии), этнографии, археологический и торгово-промышленный. Имелась большая научная библиотека, читальный зал и архив местной печати.
В 1934 г. Институт (под названием «Харбинская лаборатория») вошёл в структуру Континентального института научного исследования в Маньчжу-Ди-Го в Синьцзине (другое название — институт Да-Лу), созданного японцами и подчинявшегося палате министров. 1 января 1937 г. в состав Харбинского отделения Института Да-Лу включили и музей, после чего рамки научной и экспедиционной деятельности расширились. С 1937 г. в музее Да-Лу работал Жернаков, который позже описал этот период11.
В 1936 г. по инициативе Михаила Аркадьевича Фирсова (1879-1941, Харбин) институт Да-Лу организовал в Харбине Зоологическую станцию (зоопитомник), в котором изучались вопросы разведения пятнистых оленей и других диких животных (Фирсов 1933б). Кадровый офицер, участник Русско-японской и Первой мировой войн, Фирсов оставил службу после тяжёлого ранения. Оказавшись в годы Гражданской войны во Владивостоке, он вернулся к юношескому увлечению биологией и таксидермией: изучал поведение диких животных, пытался их разводить, собирал коллекции для учебных заведений. На островах Русском и Попова близ Владивостока он занимался сельскохозяйственным районированием и орнитологией, а в Обществе изучения Амурского края был учёным секретарём (1926-1927). Летом 1931 г. Фирсов с женой нелегально перешли советско-китайскую границу,
10 Монгольская степная антилопа «Дзерен» (Antelope gutturosa Gm.). Харбин, 1927; Очерк растительности водораздела рек Мурени и Сяосуйфына. Харбин, 1933; Новые находки остатков послетретичных млекопитающих в Северной Маньчжурии. Харбин, 1934; Исследование неолитических стоянок близ станции Цицикар. Харбин, 1934; Уркичиханская концессия: (Естественно-исторический очерк). Харбин, 1934; Охотничий и пушной промысел на Большом Хин-гане. Харбин, 1934; Инструкция для наблюдения над слепнями (Tabanidae) и сбора коллекционного материала. Харбин, 1937.
11 Музей исследовательского института Да-Лу в Харбине. Харбин, 1941. 5 с.: портр.; Русский вклад в культуру страны // Великая Маньчжурская империя: К десятилетнему юбилею. Харбин, 1942.
Рис. 8. М.А. Фирсов. Харбин. 1930-е гг. Из Государственного архива Хабарововского края (Ф. 830. Оп. 3)
и в том же году он стал сотрудником музея в Харбине, для которого изготовил большое количество чучел птиц и млекопитающих.
На посту заведующего зоопитомником, который занимал до последнего дня жизни, Фирсов уделял большое внимание разведению оленей, совершил несколько экспедиций по Маньчжурии, в ходе которых изучал рынок пантов, знакомился с оленеводческими хозяйствами местных жителей (Фирсов, 1933а, т. 1). Он неоднократно выступал с научными докладами, в частности, на открытии Маньчжурского Биологического Общества он прочитал доклад «Влияние пантов на человеческий организм и его омолаживание», впоследствии опубликованный в Бюллетене Института Да-лу.
Маньчжурское биологическое общество стало новой научной организацией русских натуралистов и краеведов в Харбине. На учредительном съезде 28 февраля 1937 г. в Мукдене (ныне Шеньян) с докладом помимо Фирсова выступил Лукашкин, а первым председателем избрали японца Х. Кубота, ректора Мукденского медицинского института, в стенах которого проходил съезд (Маньчжурское., 1937, с. 50). Вероятно, японцы попытались взять под контроль и новое объединение русских исследователей, и те вновь предпочли отойти в сторону.
19 декабря 1937 г. по инициативе бывшего учёного секретаря ОИМК Б.В. Сквор-цова была организована Биологическая комиссия как неформальное общество русских исследователей. Заседания чаще всего не имели повестки дня. Обычно члены комиссии собирались у кого-нибудь на квартире, выступали с докладами, обсуждали новую литературу, делились находками и результатами исследований. Поскольку многие члены объединения преподавали в учебных заведениях Харбина, на заседаниях поднимались вопросы методики преподавания биологии в харбинских школах. После каждого сообщения обсуждались предложения, как развивать ту или иную тему. Тематика и направления согласовывались с так называемыми «кабинетными» исследователями. Только за полтора года было выслушано 195 сообщений. Помимо чисто биологических тем члены комиссии затрагивали в своих сообщениях вопросы геологии, географии, климатологии, в частности, интересовались влиянием человека на природу Маньчжурии. Летом заседания прекращались, и начинались полевые исследования — «экскур-сирование». Несмотря на сложную политическую обстановку Биологическая комиссия вела издательскую деятельность, выпуская сборники, и представляла собой таким образом полноценную научную краеведческую организацию.
Помимо Скворцова заседания постоянно посещали Т.П. Гордеев и зоолог-герпетолог Анатолий Андреевич Костин (1913—1984, Хакасия), участник экспедиции Н.К. Рериха (1934) (Упшинский, 1934, с. 4—6), автор нескольких работ по систематике животных12 (Вак1еИ, 2002, р. 215).
Работа в Биологической комиссии привлекла и молодых исследователей. В неё вошёл, в частности, А.И. Баранов, начавший изучать естественные науки под влиянием Гордеева и Скворцова и поступивший в Пекинский университет после окончания Юридического факультета в Харбине. Казначеем, заведующим хозяйственной частью и издательством стал сотрудник Харбинского краеведческого музея А.Г. Малявкин, также выпускник Юридического факультета (1937). В 1939 г. членом общества стал их однокурсник Лев Михайлович Яковлев (1916—1945, Харбин) (Алин, 1934, с. 4—6).
12 Список и краткий определитель земноводных Маньчжурии и русского Дальнего Востока. Харбин, 1935; К изучению биологии тигрового ужа. Харбин, 1945; Список змей Маньчжурии. Харбин, 1945; Фауна земноводных Северной Маньчжурии и сопредельных стран. Харбин, 1945.
Несмотря на интерес русских жителей Маньчжурии к биологическим исследованиям, численность объединения была небольшой. Баранов писал:
«Почти все время своего существования кружок состоял из ограниченного числа членов, т. к. попасть в него можно было только с общего согласия всех участвующих в нём. Замкнутый характер объясняется ещё тем, что в нём участвовали как эмигранты, так и советские граждане, что по условиям того времени, когда начинало работу объединение могло повести к недоразумениям с местными властями, что и произошло в 1941 г., когда за широкую научно-общественную деятельность был арестован один из членов кружка» (Баранов, 1945, с. 57).
Руководство комиссии стремилось получить официальную регистрацию, но в условиях японской оккупации Маньчжурии это было невозможно: власти отказывались признавать новые организации. Неудачей окончилась и попытка 1940 г. стать частью Клуба естествознания и географии, но через три года удалось договориться с Организацией исследователей-пржевальцев войти в неё на правах секции.
«Теперь комиссия реорганизовала свою работу на принципах современной биологической школы естествознания. Целью и задачей работы комиссии являлось всестороннее изучение местной фауны и флоры, преимущественно биологии и экологии животных и растений, и составление общего систематического каталога местной флоры и фауны из списков животных и растений по местообитания для выяснения характеристики так называемых местных биоценозов» (Баранов, 1945, с. 57).
Такого комплексного анализа на севере Китая ещё никто не проводил. Во время войны СССР с Японией члены комиссии приняли непосредственное участие в охране Харбинского музея. Из всех китайских учреждений он оказался единственным, не пострадавшим от расхищения.
Харбинскую молодежь, интересующуюся природой, культурой и историей Китая, в 1930-е гг. объединяла Секция молодых археологов, натуралистов и этнографов Союза национальной молодежи при Бюро российских эмигрантов (БРЭМ) в Маньчжурии. Она была создана в июле 1935 г. как «Секция молодых краеведов». Один из основателей и первый председатель секции — зоолог Игорь Константинович Ковальчук-Коваль (1913 — после 1959, СССР), сотрудник музея Северной Маньчжурии в Харбине. Среди первых членов секции — А.А. Костин, К.А. Железняков (второй председатель, после 1937), М.И. Никитин, З.В. Чукаева, Е.А. Юрин, Н.В. Астафьев, К.С. Дикарева, И.П. Савватьев, Н.Н. Ильин, Б.В. Вангодун и др. С весны 1936 г. секция имела собственное помещение, в котором проходили доклады и выставки. Выделялось направление по изучению Маньчжурии, регулярно проводились научные поездки, экскурсии и экспедиции, по результатам которых делались доклады. Собранный материал хранился в собственном музее. Имелась и небольшая библиотека, основу которой составляло собрание «старшего друга» В.Я. Толмачева, уехавшего в Шанхай. Большое влияние на работу молодых исследователей оказывал Т.П. Гордеев. Секция издавала собственные труды. Ковальчук-Коваль в период работы в ней сделал анализ зоологических исследований русских эмигрантов в Маньчжурии (Ковальчук-Коваль, 1937).
Русские эмигранты-исследователи всячески культивировали увлечение краеведением среди молодежи. Регионоведческие дисциплины, включая естествознание, преподавали во всех русских учебных заведениях Маньчжурии. Одним из лекторов
по естествознанию в средних учебных заведениях Харбина (1924—1929) был учёный агроном Петр Филаретович Константинов (1890—1954, Сан-Франциско). Выпускник Московского сельскохозяйственного института (1916), он работал помощником заведующего Опытным полем КВЖД на станции Эхо (1921—1924), а затем возглавлял сельскохозяйственную лабораторию КВЖД, где изучал соевые бобы. Некоторые его лекции были опубликованы и служили учебными пособиями для студентов13.
В Институте ориентальных и коммерческих наук (открыт в Харбине в 1925 г.) с октября 1928 г. по 1937 г. работал Кружок востоковедения, научное студенческое общество, в котором студенты занимались исследованиями под руководством преподавателей в рамках четырёх секций: восточной, экономической, краеведческо-этно-графической и фотографической (Сергеев, 1931, с. 5). В «Альбоме востоковедения», составленном членами кружка, нашло отражение огромное количество естественнонаучного материала, порой уникального. Эта работа продолжилась и после японской реорганизации системы образования. В 1935 г., когда институт находился в составе Института Святого Владимира на правах восточного факультета, сотое заседание кружка провёл его тогдашний председатель А.А. Костин.
В Северо-Маньчжурском университете, открытом японцами в 1938 г., лектором кафедры технической ботаники был А.Д. Воейков. В 1943—1944 гг. он работал одновременно в Институте колонизационных проблем, где открыл плодовый сад и живой гербарий, собирал сведения о флоре северо-восточного Китая в ходе экспедиций. Учёный поддерживал связь с российскими коллегами, переписываясь с И.В. Мичуриным, академиками В.Л. Комаровым и Н.И. Вавиловым.
После окончания Второй мировой войны русские покидали Маньчжурию в массовом порядке, и научно-просветительские организации в Харбине стали закрываться. Клуб естествознания и географии ХСМЛ, например, прекратил работу в начале 1946 г. Оставшиеся исследователи в 1946 г. основали Харбинское общество естествоиспытателей и этнографов. Закрытое китайскими властями в 1955 г., оно стало последним русским научным объединением. Им руководили Б.В. Скворцов и В.Н. Алин. Василий Николаевич Алин (1905—1995, Бразилия) не был профессиональным исследователем. Оказавшись в Харбине с матерью в 1920 г. и окончив экстерном Харбинское реальное училище (1923) и автомобильную школу «Прага» (1925), он работал художником-декоратором, таксистом, секретарём Восточно-Азиатской автомобильной компании. Всё свободное время он отдавал изучению природы, интересуясь энтомологией и этнографией14, участвовал в экспедициях и экскурсиях, посылал коллекции в США. Общество естествоиспытателей и этнографов выпустило под своим грифом и несколько отдельных работ. Так, Т.П. Гордеев, А.И. Баранов, В.И. Кузьмин, Б.В. Скворцов и Чжан Юй-лян издали «Список растений окрестностей г. Харбина» (1955), содержащий 736 названий и план их распространения (Вак1еИ, 2002, р. 214).
Дипломатический конфликт между СССР и КНР во второй половине 1950-х гг. заставил задуматься об отъезде и тех немногих русских учёных, что оставались в Китае. В 1962 г. уехал в Бразилию Б.В. Скворцов, научный сотрудник (1950—1957) и профессор (1958—1962) Института леса при Академии наук КНР в Харбине. Работая в Ботаниче-
13 Физиология и культура бобов: Конспект лекций. Харбин, 1925. На правах рукописи; Товарное достоинство главных зерновых хлебов Северной Маньчжурии: Конспект лекций. Харбин, 1926.
14 Верования и суеверные обычаи китайцев, связанные с вредителями сельского хозяйства // Записки Харбинского общества естествоиспытателей и этнографов. 1946. № 1. С. 37—39: ил. (Отд. отт.).
ском институте в Сан-Пауло, он опубликовал сведения более чем о тысяче видов жгутиковых водорослей. Всего же из-под пера Скворцова вышло более 50 научных трудов.
До сентября 1962 г. в Академии наук КНР работал В.Н. Жернаков. Результаты его исследований и экспедиций вышли в 1960 г. отдельным томом в трудах Академии. В Австралии он совершал поездки и собирал коллекции, работая в клубе натуралистов Мельбурна. В 1972 г. он переехал в США, где на следующий год перенёс операцию на сердце. Последние годы жизни учёный писал воспоминания, публикуя их в сан-францисской газете «Русская жизнь». Он известен также биографическими работами об учителях и старших товарищах в Китае: Н.А. Байкове, И.И. Гапановиче, А.П. Хио-нине, В.В. Поносове, Т.П. Гордееве и других. Всего насчитывают более 160 научных и научно-популярных очерков и статей, опубликованных Жернаковым в русских, китайских, английских, немецких, французских и японских журналах.
До 1962 г. в Харбине оставался и Т.П. Гордеев, продолжая работать в музее. Дождавшись получения визы для эмиграции в Бельгию, он ушёл на пенсию в возрасте 86 лет, оставив после себя большое количество докладов, статей и книг о маньчжурской природе15.
И.В. Козлов, покинув Харбин, работал ботаником в музее Hoangho Paiho (Тянь-цзинь) и Musee Heude (Шанхай), был председателем Общества естествоведения в Шанхае. Позднее он эмигрировал через Тубабао в США. Помимо научных работ о природе Маньчжурии и США он публиковал статьи в русских изданиях Сиэтла и Сан-Франциско (Баранов, 1984).
А.С. Лукашкин жил в Сан-Франциско с 1941 г., работая до 1978 г. морским биологом в Калифорнийской Академии наук (специалист по тихоокеанской сардине Sardinops Caerulea), с 1949 г. — член Академии. В частном порядке он занимался консультированием по вопросам экологии и охраны окружающей среды. Член правления Русского центра (1949—1952), председатель правления корпорации газеты «Русская жизнь» (1952—1955) и Музея русской культуры в Сан-Франциско (1954—1965).
Рис. 9. А.С. Лукашкин. Из Музея русской культуры в Сан-Франциско
15 Лианы Маньчжурии и Приморья. Харбин, 1954; Геоботанический очерк байрачных лесов в районе Харбина. Харбин, 1955; и др.
Проявил себя в общественной работе в Сан-Франциско и П.Ф. Константинов. Приехав в США в 1929 г., он прошёл учебный курс по молочному делу при Калифорнийском университете, работал в городском самоуправлении Сан-Франциско (1942— 1954), был одним из создателей Русского сельскохозяйственного общества в Северной Америке (1938—1940) и Музея русской культуры при Русском центре в Сан-Франциско (первый председатель с марта 1948). Благодаря ему архивная коллекция Музея русской культуры содержит документы ряда общественных организаций, в которых состояли эмигранты, прибывшие в США из Китая, а также их личные фонды.
Русские исследователи внесли большой вклад в изучение биологических проблем Северной Маньчжурии. Начатые любителями в начальный период строительства КВЖД, исследования затем проводились одновременно с двух сторон: по линии учреждений КВЖД и в рамках научно-общественной работы. Высокий научный потенциал и тех, и других был обусловлен наличием большого числа квалифицированных специалистов, приехавших в Маньчжурию из России, кто для работы на КВЖД, кто — в числе беженцев Гражданской войны. Научную деятельность русских учёных отличали многоплановость и широкая специализация, а её характерными чертами было проведение экспедиций и экскурсий, лекционная и музейная работа, публикация результатов исследований в изданиях КВЖД и общественных организаций (Маньчжурского сельскохозяйственного общества, Общества изучения Маньчжурского края, Биологической комиссии и др.).
Существенную роль в биологических исследованиях сыграли сотрудники сельскохозяйственных учреждений КВЖД, которые первыми стали изучать китайское сельское хозяйство и местные культуры, способствуя созданию и распространению новых сортов не только в Китае, но и в СССР. Особое значение приобрели работы по селекции сои, новой в то время культуры для СССР.
Огромное значение имел и русский педагогический опыт. В учебных заведениях и молодёжных общественных организациях интерес к исследованиям прививался молодому поколению выходцев из России, которые в дальнейшем оставили свой след в науке. Таким образом, исследователи из России смогли подготовить фундамент для дальнейшего изучения Китая. Их исследования органично вошли в общую систему российской и мировой науки, а результатами пользовались учёные всего мира, в том числе и самого Китая.
Литература
Алин В.Н. Светлой памяти Льва Михайловича Яковлева: (Некролог) // Записки Харбинского общества естествоиспытателей и этнографов. Харбин: [Б.и.], 1946. № 1. С. 1—2.
Анерт Э.Э. К истории исследований и горного дела в Маньчжурии // Известия Клуба естествознания и географии ХСМЛ. Харбин: [Б.и.], 1941. С. 24.
Аргус. По стопам Пржевальского // Рубеж. 1939. 27 мая. (№ 22). С. 19. Баранов А. Историческая справка о возникновении и работе Биологической комиссии (1937—1945) // Известия Харбинского краеведческого музея. Харбин: [Б.и.], 1945. № 1. С. 57. Баранов А. Иннокентий Валерианович Козлов: (Некролог) // Русская жизнь. 1984. 16 окт. БарановА.И. Б.В. Скворцов (1896-1980): (Некролог) // Политехник. 1984. № 11. С. 31.
Группа бывших учеников Тараса Петровича Гордеева. Памяти русского ученого // Русская жизнь. Сан-Франциско: [Б.и.], 1972. 27 апр.
Жернаков В.Н. Тарас Петрович Гордеев. Окленд (Калифорния): [Б.и.], 1974. 46 с.
Жернаков В.Н. К восьмидесятилетию Б.В. Скворцова // Русская жизнь. 1976. 27 янв.;
Жернаков В.Н. Харбинский музей (Исторический очерк) // Политехник. 1969—1979. Сидней, Австралия: [Б.и.], 1979. № 10. С. 152.
Жернаков В.Н. Памяти Бориса Васильевича Скворцова: (Некролог) // Русская жизнь. 1980. 21 авг.
Жилевич (Мирошниченко) Т. В память об усопших в земле маньчжурской и харбинцах. Мельбурн: Изд. авт., 2000. 298 с.
Клуб естествознания и географии // Натуралист Маньчжурии: Сб. / Секция молодых археологов, натуралистов и этнографов Союза националистической молодежи при БРЭМе. Харбин: Тип. Л.М. Абрамовича, 1937. С. 51.
Ковальчук-Коваль И.К. Русские зоологические исследования в Северной Маньчжурии и в соседних областях. Харбин: [Б.и.], 1937.
Маньчжурское биологическое общество // Натуралист Маньчжурии: Сб. / Секция молодых археологов, натуралистов и этнографов Союза националистической молодежи при БРЭМе. Харбин: Тип. Л.М. Абрамовича, 1937. С. 50.
Национальная организация исследователей-пржевальцев // Натуралист Маньчжурии: Сб. / Секция молодых археологов, натуралистов и этнографов Союза националистической молодежи при БРЭМе. Харбин: Тип. Л.М. Абрамовича, 1937. С. 51-52.
Павлов П.А. Сунгарийская речная биологическая станция // Труды Сунгарийской речной биологической станции. Харбин: Тип. «Полиграф», 1925. Т. 1. Вып. 12. С. 2.
Павлов П.А. Животный мир Маньчжурии: По коллекциям Музея Общества изучения Маньчжурского края (Пресмыкающиеся и земноводные). Харбин: [Б.и.], 1926. 21 с.
Рычкова В. Юбилей Клуба любителей естествознания и географии при ХСМЛ в Харбине // Рубеж. 1939. 15 апр. (№ 16). С. 15.
Сергеев А. Отчёт о деятельности Кружка востоковедения // На Дальнем Востоке. Харбин: [Б.и.], 1931. № 1. С. 5.
Сеферова И.В., Вишнякова М.А. Вклад сельскохозяйственных опытных учреждений Китайско-восточной железной дороги в формирование коллекции Сои ОВИР и развитие её селекции в СССР // Вавиловский журнал генетики и селекции. 2014. Т. 18. № 3. С. 572-577.
Упшинский А. Да процветут пустыни!..: Экспедиция академика Н.К. Рериха в степи Барги // Рубеж. 1934. № 43 (20 окт.). С. 4-6.
Фирсов М.А. В Великом Харбине должен быть организован зоологический парк. Харбин: [Б.и.], 1933а.
Фирсов М.А. Промышленное разведение пятнистых оленей в Маньчжурии // Известия Клуба естествознания и географии ХСМЛ. 1933б. Т. 1.
Франкьен И., Шергалин Е.Э. Орнитолог Борис Павлович Яковлев (1881-1947) — первый директор Музея Общества изучения Маньчжурского края (ОИМК) // Рус. орнитол. журн. 2010. Т. 19. Экспресс-выпуск 600. С. 1727-1745.
Яковлев Б.П. Животный мир Маньчжурии: По коллекциям Музея Общества изучения Маньчжурского края (Птицы). Харбин: [Б.и.], 1926. 51 с.
Яковлев Б.П. Животный мир Маньчжурии: По коллекциям Музея Общества изучения Маньчжурского края [Млекопитающие]. Харбин: [Б.и.], 1926. 23 с.
Bakich O.M. Harbin Russian imprints: bibliography as history, 1898-1961: Materials for a definitive bibliography. New York; Paris: Norman Ross Publishing Inc. 2002. V-XX, 584 p.
Zissermann N.V. Vladimir Nikolaevich Jernakov. Melbourne: Univ. of Melbourne, 1986. 19 p.
A Survey of Biological Studies by Russian Emigrants in China
Amir A. Khisamutdinov
Far Eastern Federal University, Vladivostok, Russia; khisamut@yahoo.com
Based on the sources from archives and libraries abroad, this article describes the history of the Russian emigrants' biological research in Northern China in the first half of the 20th century. The author reveals facts about the formation of the first scientific and public institutions, the role of scientific-educational organizations and educational institutions founded in China by Russians. The biographical information of researchers whose works were connected with biological issues is also provided.
Keywords: Russian émigré biologists, Russians in Manchuria, Society for the Manchurian region study, biological research in China.
References
Alin V.N. (1946) "Svetloi pamiati L'va Mikhailovicha Iakovleva: (Nekrolog)" [In bright memory of Lev Iakovlev (obituary)], ZapiskiHarbinskogo obshchestva estestvoispytatelei i etnografov, vol. 1, pp. 1—2.
Anert Je.Je. (1941) "K istorii issledovanii i gornogo dela v Man'chzhurii" [To History of researches and geological discoveries in Manchuriia], Izvestiia Kluba estestvoznaniia igeografiiHSML, vol. 1, p. 24.
Argus (1939) "Po stopam Przheval'skogo" [After Przhevalskii' steps], Rubezh, vol. 22, p. 19.
Bakich O.M. (2002) Harbin Russian imprints: bibliography as history, 1898—1961: Materials for a definitive bibliography, New York; Paris: Norman Ross Publishing Inc.
Baranov A. (1945) "Istoricheskaia spravka o vozniknovenii i rabote Biologicheskoi komissii (1937— 1945)" [Historical reference about creation and researches of the Biological commission, 1937-1945], Izvestiia Harbinskogo kraevedcheskogo muzeia, vol. 1, p. 57.
Baranov A. (1984) "Innokentii Valer'ianovich Kozlov: (Nekrolog)" [Obituary of Innokentii Kozlov], Russka zhizn', 16 oct, without pp.
Baranov A.I. (1984) "B.V. Skvortcov (1896-1980): (Nekrolog)" [Obituary of B.V. Skvortcov], Politehnik, vol. 11, p. 31.
Firsov M.A. (1933) VVelikom Harbine dolzhen byt' organizovan zoologicheskii park [In Great Harbin must be create a Zoological Park], Harbin: Without publisher.
Firsov M.A. (1933)"Promyshlennoe razvedenie piatnistykh olenei v Man'chzhurii" [Industrial breeding of deer in Manchuria], Izvestiia Kluba estestvoznaniia igeografii HSML, vol. 1, without pp.
Frank'en I., Shergalin E.Je. (2010)"0rnitolog Boris Pavlovich Iakovlev (1881-1947) — pervyi direktor Muzeia Obshchestva izucheniia Man'chzhurskogo kraia (OIMK)" [Ornithologist Boris Pavlovich Iakovlev (1881-1947) — first director of Museum of Society of study Manchuria (OIMK)], Russkii orni-tologicheskiizhurnal, vol. 19, ekspress-vypusk 600, pp. 1727-1745.
Gruppa byvshih uchenikov Tarasa Petrovicha Gordeeva (1972) "Pamiati russkogo uchenogo" [To memory of Russian scholar], Russkaiazhizn', 27 apr, without pp.
Iakovlev B.P. (1926) Zhivotnyi mir Man'chzhurii: Po kollekytsiiam Muzeia Obshchestva izucheniia Man'chzhurskogo kraia (Ptitsy) [Fauna of Manchuria: From the collections of Museum of Society of Study Manchurian region (birds)], Harbin: Without publisher.
Iakovlev B.P. (1926) Zhivotnyi mir Man'chzhurii: Po kollektsiiam Muzeia Obshchestva izucheniia Man'chzhurskogo kraia (Mlekopitaiushhie) [Fauna of Manchuria: From the collections of Museum of Society of Study Manchurian region (mammals)], Harbin: Without publisher.
"Klub estestvoznaniia i geografii" [Science and geography's Club] (1937) Naturalist Man'chzhurii: Sbornik / Sektsiia molodykh arheologov, naturalistov i etnografov Soiuza natsionalisticheskoi molodezhi pri Biuro po delam Rossiskoi emigratsii v Manchurii [Scientist of Man'churia: Proceedings of the Section of young archeologists, scientists and ethnographers of Union national youth from Bureau of Russian emigrants in Manchuria], Harbin: Tip. L.M. Abramovicha, p. 51.
Koval'chuk-Koval' I.K. (1937) Russkiezoologicheskie issledovaniia v SevernoiMan'chzhurii i vsosed-nikh oblastiakh [Russian zoological researches in North Manchuria and local districts], Harbin: Without publisher.
"Man'chzhurskoe biologicheskoe obshchestvo" [Manchurian biological society] (1937) Naturalist Man'chzhurii: Sbornik/Sektsiia molodykh arheologov, naturalistov i etnografov Soiuza natsionalisticheskoi molodezhi pri Biuro po delam Rossiskoi emigratsii v Manchurii [Scientist of Manchuria: Proceedings of the Section of young archeologists, scientists and ethnographers of Union national youth from Bureau of Russian emigrants in Manchuria], Harbin: Tip. L.M. Abramovicha, p. 50.
"Natsional'naia organizatsiia issledovatelei-przheval'tsev" [National society of Przhevalsky's scholars] (1937) Naturalist Man'chzhurii: Sbornik/ Sektsiia molodykh arheologov, naturalistov i etnografov Soiuza natsionalisticheskoi molodezhi pri Biuro po delam Rossiskoi emigratsii v Manchurii [Scientist of Manchuria: Proceedings of the Section of young archeologists, scientists and ethnographers of Union national youth from Bureau of Russian emigrants in Manchuria], Harbin: Tip. L.M. Abramovicha, pp. 51—52.
Pavlov P.A. (1925) "Sungariiskaia rechnaia biologicheskaia stantsiia" [Sungari river biological station], Trudy Sungariiskoi rechnoi biologicheskoistantsii, vol. 1, no. 12, p. 2.
Pavlov P.A. (1926) Zhivotnyi mir Man'chzhurii: Po kollektsiiam Muzeia Obshchestva izucheniia Man'chzhurskogo kraia (Presmykaiushchiesia izemnovodnye) [Fauna of Manchuria: From the collections of Society of study of Manchurian region (reptiles and amphibians)], Harbin: Without publisher.
Rychkova V. (1939) "Jubilei Kluba liubitelei estestvoznaniia i geografii pri HSML v Harbine" [The anniversary of Club of scientists and geographers' amateurs], Rubezh, vol. 16, p. 15.
Sergeev A. (1931) "Otchet o deiatel'nosti Kruzhka vostokovedeniia" [Report about Oriental studies circle's activities], Na Dal'nem Vostoke, vol. 1, p. 5.
Seferova I.V., Vishnjakova M.A. (2014) "Vklad sel'skohoziaistvennykh opytnykh uchrezhdenii Kitaisko-vostochnoi zheleznoi dorogi v formirovanie kollektsii Soi OVIR i razvitie ee selektsii v SSSR" [Contribution of agricultural experimental organizations of China Oriental railway to create collection of Soy OVIR and her develop in USSR], Vavilovskiizhurnalgenetiki iselektsii, vol. 18, no. 3, pp. 572—577.
Upshinskii A. (1934) "Da protsvetut pustyni!..: Ekspeditsiia akademika N.K. Rerikha v stepi Bargi" [Be flower in desert: N.K. Rerikh's expedition in steppe of Bargi], Rubezh, vol. 43, pp. 4-6.
Zhernakov V.N. (1974) Taras Petrovich Gordeev, Oakland (California): without publisher.
Zhernakov V.N. (1976) "K vos'midesiatiletiiu B.V. Skvortsova" [To 80th anniversary of B.V. Skvor-tsov], Russkaia zhizn', 27 Jan, without pp.
Zhernakov V.N. (1979)"Harbinskii muzei (Istoricheskii. ocherk)" [Harbin Museum: Historical essay], Politekhnik. 1969-1979, vol. 10, p. 152.
Zhernakov V.N. (1980) "Pamiati Borisa Vasil'evicha Skvortsova: (Nekrolog)" [To memory of Boris Vasilievich Skvortsov: Obituary], Russkaia zhizn', 21 Aug, without pp.
Zhilevich (Miroshnichenko) T. (2000) V pamiat' ob usopshikh v zemle man'chzhurskoi i Harbin [To the Memory of died people in Manchuria and Harbin], Mel'burn: Author printing.
Zissermann N.V. (1986) Vladimir Nikolaevich Zhernakov, Melbourne: Univ. of Melbourne.
