CC BY
79
УДК 82-312.6
DOI: 10.21685/2072-3024-2016-3-11
Е. В. Хохлова
БИОГРАФИЧЕСКИЙ МИФ О КОНАН ДОЙЛЕ В РОМАНЕ ДЖУЛИАНА БАРНСА «АРТУР И ДЖОРДЖ»
Аннотация.
Актуальность и цели. Биография Артура Конан Дойла рассматривается с точки зрения теории биографического мифа. Целью исследования стало выявление основных мифологем и мифем биографического мифа о Конан Дойле и их отражение в романе «Артур и Джордж».
Материалы и методы. Материалом для исследования послужил роман Джулиана Барнса «Артур и Джордж». В работе использованы сравнительно-типологический и аналитический методы исследования.
Результаты. В работе определяются такие термины и понятия, как «биографический миф», «мифологема», «мифема». Разграничиваются понятия биографической легенды и биографического мифа. Биографический миф о Конан Дойле в романе Джулиана Барнса «Артур и Джордж» рассматривается в сравнении с другими подходами к биографическому мифу о Конан Дойле как в документальной литературе, так и в литературной фантастике и кинематографе.
Выводы. Делается вывод об основополагающем значении мифологемы «увлечение спиритизмом» в романе «Артур и Джордж» на идейном уровне романа, несмотря на то что в сюжетном плане доминантной оказывается мифологема «загадка Грейт-Уирли» и мифема «сыщик-консультант».
Ключевые слова: биография, биографический миф, биографическая легенда, мифологема, мифема, Артур Конан Дойл, Джулиан Барнс, «Артур и Джордж».
E. V. Khokhlova
BIOGRAPHICAL MYTH ABOUT ARTHUR CONAN DOYLE IN JULIAN BARNES'S NOVEL "ARTHUR & GEORGE"
Abstract.
Background. The article examines the biography of Arthur Conan Doyle from the biographical myth theory point of view. The purpose of the research is to identify the major mythologemes and mythemes of the biographical myth of Conan Doyle and their reflection in the novel "Arthur and George".
Materials and methods. The subject of the study is the biographical myth of Arthur Conan Doyle in Julian Barnes's novel "Arthur & George". The comparative-typological and analytical methods of research were used in the research.
Results. The article defines the basic terms and concepts: a biographical myth, a mythologeme, a mythema. It also distinguishes the concepts of biographical legend and biographical myth. It overviews different approaches to the biographical myth of Conan Doyle in non-fiction, fiction and cinema.
Conclusions. The analysis of the biographical myth of Arthur Conan Doyle in Julian Barnes's novel "Arthur & George" shows the fundamental importance of mythologeme "spiritualism craze" in the novel "Arthur and George" at the ideological level of the novel, despite the fact that in terms of the plot the mythologeme "a mystery Great-Wirley" and the mifema "a consulting detective" appear to be dominant ones.
Key words: biography, biographical myth, biographical legend, mythologeme, mifema, Arthur Conan Doyle, Julian Barnes, "Arthur and George".
Биографический миф о писателе - одна из важнейших составляющих литературного процесса на рубеже XX-XXI вв. Т. Б. Шеметова в своей докторской диссертации «Биографический миф о Пушкине в русской литературе советского и постсоветского периодов» дает следующее определение: «Биографический миф - это миф Нового времени, который не может существовать без своего субъекта - автора, осознающего первоначальную версию собственной судьбы, которая затем многократно переосмысливается как массовым сознанием, так и художниками, исследователями. <...> он не является порождением коллективного бессознательного, напротив, именно коллективное сознание в различных формах вновь и вновь воспроизводит автобиографический миф» [1, с. 2-3]. Таким образом, жизнь автора можно представить как ряд мифологем, которые воспроизводятся исследователями, художниками и публицистами в их произведениях.
Понятие биографического мифа часто отождествляют с понятием биографической легенды. Первоначально в науке о литературе идеальный вариант биографии писателя, противопоставленный его реальной биографии, обозначался понятием «биографическая легенда» [2, с. 8]. Изучением данного понятия занимался Б. В. Томашевский в статье «Литература и биография» (1923) [2]. Биографическая легенда является «литературным осмыслением жизни поэта, осмыслением, необходимым как ощутимый фон литературного произведения, как та предпосылка, которую учитывал сам автор, создавая свои произведения» [2, с. 48]. Таким образом, биографическая легенда близка к тому, что современные исследователи понимают под автобиографическим мифом. Это «исходная сюжетная модель, получившая в сознании автора онтологический статус, рассматриваемая им как схема собственной судьбы и постоянно соотносимая со всеми событиями его жизни, а также получающая многообразные трансформации в его художественном творчестве» [3, с. 61].
Термин «биографический миф» вошел в научное употребление только в 70-е гг. и использовался применительно к литературе Серебряного века русской поэзии. Исследователь М. Н. Виролайнен отмечает, что биографическая легенда «существует в одной только плоскости словесного» и «изначально рождается как повествование, как рассказ» [4, с. 332]. Напротив, биографический миф, как и миф в целом, «не может быть измышлен или сочинен: он рождается через претерпевание» [4, с. 333]. Иными словами, биографический миф всегда отталкивается от реальных эпизодов биографии, будь то собственно творческий акт или поступок творческой личности. Сочиненная самим автором или его аудиторией история его жизни, не имеющая ничего общего с реальностью, будет лишь легендой, но никогда не получит статус мифа.
При анализе биографического мифа мы используем термины «мифологема» и «мифема». Понимание этих терминов в современном литературоведении неоднозначно. Понятие мифа мы рассматриваем согласно К. Леви-Строссу. Он выделял три основных компонента мифа: сообщение, остов и код [5, с. 315]. Сообщение и остов, т.е. события и образы биографического мифа, мы вслед за Т. Г. Шеметовой называем «мифологемами», а высказыва-
ния, играющие роль кодов, с помощью которых читательское сознание ориентируется в пространстве биографического мифа, мы называем «мифемами» [1, с. 10].
В нашем исследовании мы обратились к биографическому мифу о сэре Артуре Конан Дойле, выдающейся фигуре викторианской эпохи. Несмотря на то что в наши дни многим он известен лишь как автор рассказов о Шерлоке Холмсе, в свое время он был знаменит как автор исторических романов, где воспевал идеалы рыцарства (романы «Белый отряд» (The White Company, 1891), «Сэр Найджел Лоринг» (Sir Nigel, 1906) и др.). Кроме того, он был заметной фигурой в общественной жизни своего времени: правозащитником, публицистом, а также убежденным последователем и популяризатором спиритуализма.
Жизни Конан Дойла посвящено множество биографических исследований. Одним из первых в 1943 г. популярное жизнеописание Конан Дойла опубликовал Хескетт Пирсон, специализировавшийся на биографиях известных людей. Его книга «Конан Дойл. Его жизнь и творчество» (Conan Doyle. His Life and Art, London, 1943) была написана «в несколько снисходительном тоне» [6, с. 10]. Она вызвала недовольство у Адриана Дойла, сына Артура Конан Дойла, и тот вскоре опубликовал свою версию биографии отца («Истинный Конан Дойл» / The True Conan Doyle, London, 1945). Адриан также оказал помощь в написании биографической работы известному детективному писателю Джону Диксону Карру («Жизнь сэра Артура Конан Дойла» / The Life of Sir Arthur Conan Doyle, London, 1953), предоставив в его распоряжение часть семейных архивов. Именно на книге Карра (и на мемуарах самого Дой-ла) базировались все последующие биографии писателя.
Жизнь и творчество Артура Конан Дойла многократно подвергались переосмыслению и в художественных произведениях, где он выступает в качестве персонажа. Например, в мистическом романе Марка Фроста «Список семи» (The List of Seven, 1993) Дойл помогает таинственному незнакомцу Джеку Спарксу в борьбе против сил зла, пытающихся захватить власть над миром. Помимо Конан Дойла в романе в качестве персонажей выведены Елена Блаватская и Брэм Стокер. В другом случае в цикле романов Кристофера Голдена и Томаса Э. Снигоски «Зверинец» (The Menagerie, 2004-2007) Конан Дойл предстает в качестве «второго по могуществу мага нашего мира» (the second most powerful sorcerer in the world) и «рыцарем короля Эдварда» (Knighted by King Edward) [7].
Образ писателя переосмысливается не только в русле современной литературной фантастики, но и в кино. Например, факты жизни Конан Дойла использованы в британском телесериале «Комнаты смерти: Загадки настоящего Шерлока Холмса» (Murder Rooms: The Dark Beginnings of Sherlock Holmes, 2000), где молодой студент-медик Артур Конан Дойл становится ассистентом профессора Джозефа Белла (который, как известно, считается одним из возможных прототипов Шерлока Холмса) и помогает ему расследовать преступления.
Очевидно, что основной мифологемой биографического мифа о Конан Дойле для создателей произведений является «увлечение спиритизмом», что находит выражение в приписывании ему мистических черт. Однако в романе Джулиана Барнса «Артур и Джордж» акцентируется и другая известная ми-
фологема - «загадка Грейт-Уирли». Сюжет романа строится на том, что Конан Дойл, словно Шерлок Холмс, ведет расследование загадочного преступления в Грейт-Уирли и восстанавливает справедливость. Несмотря на то что в романе воспроизведены многие другие факты биографии Конан Дойла, именно этот «детективный» эпизод становится доминантой текста, вокруг которой фокусируются биографические эпизоды из жизни Артура Конан Дойла и Джорджа Идалджи.
Образ Артура в романе постоянно противопоставляется образу Джорджа, жертвы судебного произвола, чью невиновность писатель пытается доказать. В соответствии с биографической логикой изложения событий Джулиан Барнс начинает повествование с первых воспоминаний героев. «Белое и восковое нечто» [8, с. 7] (white, waxen thing [9, p. 3]), труп бабушки становится первым воспоминанием Конан Дойла, которое он описал через шестьдесят лет в своей автобиографии. Напротив, «у Джорджа нет первого воспоминания» [8, с. 8] (George does not have a frst memory [9, p. 4]). Таким образом, Артур оказывается с самого начала увлечен загадкой человеческой смерти, изучает ее с медицинской, литературной и спиритуальной точек зрения, а жизнь Джорджа наоборот лишена каких-либо страстных увлечений, его устраивает скромная практика бирмингемского солиситора. Данная оппозиция главных героев наблюдается на протяжении всего повествования.
Роман строится по принципу оппозиций и на уровне композиции: сначала главные герои противопоставляются друг другу (чередуются главы с названиями «Артур» и «Джордж»), затем они противопоставляются представителям закона (главы «Артур и Джордж» чередуются с главами «Энсон» и «Кемпбелл»). Сама композиция романа строго симметрична. Он состоит из четырех частей («Начала», «Начинающаяся концом», «Кончающаяся началом» и «Концы»), очевидно противопоставленных друг другу. Таким образом, композиция романа и система образов выстраиваются по принципу оппозиций, что само по себе является инструментом мифологизирования [10, с. 151].
По мысли Барнса, причина глубинной разницы между героями лежит в специфике первых воспоминаний. Именно память и воспоминания, как правило, являются для писателя базой, на которой он строит свой рассказ, будь то автобиографическое повествование («Нечего бояться» (2008), «Уровни жизни» (2011)) или же роман («Попугай Флобера» (1984)). Так и в открывающей главе романа «Артур и Джордж» мы находим отсылку к автобиографии Конан Дойла: «К тому моменту, когда он описал это для других, прошло шестьдесят лет» [8, с. 7] (By the time he came to describe it publicly, sixty years hadpassed [9, p. 3]). В конце романа анализом автобиографии писателя занимается Джордж, он перечитывает фрагменты книги «Воспоминания и приключения», находя некоторые неточности. Кроме того, уже в первой главе автор утверждает, что постижение загадки «воскового нечто» обретает для Артура «всепоглощающую важность» [8, с. 8] (was to become of central importance [9, p. 4]), таким образом указывая на последующее увлечение писателя спиритизмом.
Помимо памяти и воспоминаний для Барнса важна еще одна составляющая художественного творчества - собственно повествование, история. Именно в повествовательных терминах Артур осмысливает свою жизнь:
«Артур видел начало истории - именно там, где он находился сейчас, - и ее счастливый конец. Не хватало пока только середины» [8, с. 11] (Arthur could see the beginning of the story - where he was now - and its happy end; only the middle was for the moment lacking [9, p. 7]). Затем будущий писатель открывает в себе талант рассказчика, обнаруживая «важнейшую связь между рассказом и вознаграждением» [8, с. 18] (the essential connection between narrative and reward [9, p. 15]), и начинает писать для журналов. Так начинается его «игра в писательство» [8, с. 35] (the writing game [9, p. 33]). Несерьезное отношение к вымышленным рассказам компенсируется повышенной серьезностью по отношению к своей собственной истории. Такова семейная история, когда она под угрозой вторжения чужого человека, квартиранта Уоллера, который в отсутствие Артура стал помогать его матери. Автор подчеркивает: «Но всякий раз ему приходилось убеждаться, что история - его любимая история - продолжалась без него» [8, с. 46] (But each time he was made aware that the story - his favourite story - had moved on without him [9, p. 45]).
Изначально осмысливая свою жизнь как историю, Артур старается строить ее в соответствии с неким набором правил, т. е. создает автобиографический миф. Как указывают биографы, при написании своих произведений Артур Конан Дойл использовал следующий метод: «сначала продумывал загадку и ее решение, затем набрасывал в общих словах план, а уж затем писал рассказ» [11, с. 286], иными словами, начинал с конца. Подобным образом конструируется и его жизнь, ведь счастливым концом истории ему видится исполнение его обещания матери: «Когда ты будешь старенькой, мамочка, у тебя будут бархатное платье и золотые очки, и ты будешь удобно сидеть у камина» [8, с. 11] (When you are old, Mammie, you shall have a velvet dress and gold glasses and sit in comfort by the fire [9, p. 7]). Решением задачи оказалось писательство, а не медицинская практика, которой Артур занимался поначалу. При этом поведение главного героя строится в соответствии с рыцарскими идеалами, заложенными «приватными уроками геральдики», которые давала ему Мам.
Последовательно в романе прослеживаются и другие мифологемы биографии писателя. Например, «отказ от официальной религии» («его вера слабеет» [8, с. 23] (his faith weakening [9, p. 21]), «думать самостоятельно внутри Церкви легко перешло в способность думать вне ее» [8, с. 23] (thinking for himself within the Church slipped easily into thinking for himself outside it [9, p. 21]). Вскоре случается и его первое столкновение с несправедливостью при поступлении в Эдинбургский университет. Выиграв стипендию на обучение, он узнает, что в связи с канцелярской ошибкой получить ее не может, так как она предназначалась студентам художественного, а не медицинского факультета. Автор подчеркивает, что «это было его первое столкновение с вопиющей несправедливостью» [8, с. 31] (It was his first experience of rank injustice [9, p. 29]). Впоследствии именно нежелание мириться с подобными несправедливостями становится движущей силой, которая заставляет его прийти на помощь в деле Идалджи.
Важные мифемы биографии Конан Дойла - «рыцарь» и «патриот» -также находят отражение в романе Джулиана Барнса. Несмотря на ирландские и шотландские корни, «английская история его вдохновляет, английская свобода внушает ему гордость. Английский крикет делает его патриотом.
А величайшей эпохой в английской истории - при обширнейшем выборе -был четырнадцатый век» [8, с. 33] (English history inspired him; English freedoms made him proud; English cricket made him patriotic. And the greatest epoch in English history - with many to choose from - was the fourteenth century [9, p. 31]). Именно это время он воспевал в своих исторических романах. Барнс не раз подчеркивает, что именно кодекс чести рыцарей формирует автобиографический миф о писателе: «В нынешнем современном мире бирмингемских фабрик и шелковых котелков понятие рыцарственности часто казалось увядшим до правил порядочности. Однако, где возможно, Артур следовал кодексу рыцарской чести. Он был человеком слова, он протягивал руку помощи неимущим, он остерегался низменных эмоций, он был почтителен с женщинами, он хранил долгосрочные планы спасения и обеспечения своей матери. Раз уж четырнадцатый век, к сожалению, кончился и он не был Уильямом Дугласом, лордом Лиддесдейлом, Цветом Рыцарства, все вышеупомянутое было лучшим, чем пока обходился Артур» [8, с. 34] (In this modern world of Birmingham factories and billycock hats the notion of chivalry often seemed to have declined into one of mere sportsmanship. But Arthur practised the code wherever possible. He was a man of his word; he succoured the poor; he kept his guard against baser emotions; he treated women respectfully; he had long-term plans for the rescue and care of his mother. Given that the fourteenth century had regrettably ended, and that he was not William Douglas, Lord of Liddesdale, the Flower of Chivalry himself, this was the best Arthur could currently manage [9, p. 32]).
Как очевидный факт среди прочих Барнс включает мифему «масон» в повествование: «Он стал масоном, получив третью степень в ложе Феникс № 257» [8, с. 39] (He became a Freemason, admitted to the third degree in the Phoenix Lodge No. 257 [9, p. 37]). Однако это спорный факт. Биограф М. Чер-танов отмечает, что «в одних биографических книгах о Конан Дойле ссылаются на этот факт, в иных о нем умалчивается, в третьих он отрицается; сам доктор ничего о себе как о масоне не сообщает» [6, с. 128]. Таким образом данный момент можно рассматривать скорее как часть биографической легенды о Конан Дойле, нежели мифа. Джулиан Барнс не акцентирует этот эпизод. Будучи упомянутым однажды, масонство Конан Дойла больше не встречается в романе, из чего можно сделать вывод о том, что автор не сосредотачивается на сомнительных деталях биографии, хотя и не может не упомянуть таковые.
Напротив, распространена такая мифологема биографии Конан Дойла, как «начало медицинской практики совместно с доктором Баддом». Описанный в «Письмах Старка Монро», автобиографическом романе Конан Дойла, этот эпизод признается «одним из лучших комических повествований на английском языке» [12, с. 43]. Х. Пирсон создает на его основе в своей биографии Конан Дойла комическую главу «Доктор Бадд», кроме того, глава «Удивительный доктор Бадд» есть и в одной из последних биографий за авторством Рассела Миллера («Приключения Конан Дойла», 2008). Однако Джулиан Барнс полностью игнорирует данный эпизод, возможно, считая его неважным для раскрытия образа писателя. Отметим, что медицинская ипостась Конан Дойла интересует автора в меньшей степени, чем другие стороны его личности.
Артур Конан Дойл проживает в романе в некотором смысле четыре жизни. В конце второй части («Начинающейся концом»), когда события личной жизни писателя приводят его к неразрешимым противоречиям, Барнс описывает следующие четыре стороны его жизни. Первая - это личная жизнь писателя, которая заходит в тупик. Барнс прибегает здесь к шахматной метафоре, называя это состояние «цунцванг (Zugzwang), т.е. позиция в шахматной игре, когда игрок не может продвинуть ни единую фигуру ни в каком направлении ни на какую клетку, не ухудшив своего и без того тяжелого положения» [8, с. 267] (the player is unable to move any piece in any direction to any square without making his already imperilled state worse [9, p. 274]). Вторая жизнь - публичная. Он «рыцарь королевства, друг короля, защитник Империи и заместитель лорда-наместника Суррея» [8, с. 267] (Knight of the realm, friend of the King, champion of the Empire, and Deputy Lieutenant of Surrey [9, p. 275]). Эта жизнь «великолепна, как никогда» [8, с. 267] (is in royal shape [9, p. 275]). Третья - жизнь профессиональная, писательская, которая тоже «складывается прекрасно» [8, с. 267] (is also in fine fettle [9, p. 275]). «Он слишком профессионален и слишком энергичен, чтобы страдать от писательского бесплодия больше одного-двух дней» [8, с. 267] (He is too professional and too energetic ever to suffer from writer's block for more than a day or two [9, p. 275-276]). И, наконец, четвертая жизнь - «мир духа» [8, с. 269] (the world of the spirit [9, p. 276]). Именно она представляется Конан Дойлу истинной, наиболее важной. У него возникает ощущение, что он создан для чего-то другого. Таким образом, именно мифологема «увлечение спиритизмом» становится ключевой в данной версии биографии Конан Дойла. Очевидно, что для жизни практикующего врача здесь просто не остается места. В одной из последних биографий Конан Дойла («Приключения Конан Дойла» Рассела Миллера) повествование строго делится на три части: «Врач», «Писатель» и «Спиритуализм». В отличие от нее в романе Джулиана Барнса повествование сосредоточено на «игре в писательство» и «мире духа», оставляя медицинскую практику писателя практически полностью за скобками.
Однако самой важной для построения повествования мифологемой является «загадка Грейт-Уирли» - эпизод биографии, фигурирующий в разных версиях под названиями «Сыщик: загадка Грейт-Уирли» (Дж. Д. Карр) или «Конан Дойл в роли Холмса» (Р. Миллер). Речь идет о ключевом моменте романа - встрече Артура и Джорджа в связи с несправедливым обвинением и наказанием последнего. Здесь «механизм холмс-дойловского мифа» [13, с. 7] начинает работать в полную силу. Как это часто бывало в рассказах о Шерлоке Холмсе, все начинается с письма. Как известно, на адрес Конан Дойла постоянно приходили письма с просьбами разобраться в делах, где полиция и правосудие были бессильны. Однако Конан Дойл почти всегда отвечал отказом, потому что «сыщик-консультант он не в большей мере, чем английский лучник четырнадцатого века или лихой кавалерийский бригадир под командой Наполеона Бонапарта» [8, с. 281] (no more a consulting detective than he is an English bowman of the fourteenth century or a debonair cavalry officer under the command of Napoleon Bonaparte [9, p. 291]). Однако дело Идалджи привлекает его своей вопиющей несправедливостью и он решает «заварить кашу» [8, с. 282] (to stir things up [9, p. 292]). В ходе расследования Конан Дойл оказывается в роли сыщика-консультанта [8, с. 312], а его секретарь Вуд вы-
нужденно примеряет на себя роль Ватсона, что не раз подчеркивается в тексте романа. Это ведет к тому, что в биографическом мифе о Конан Дойле так распространена мифема «сыщик-консультант». Однако писательская ипостась берет верх над детективной. Барнс подчеркивает, что над расследованием Конан Дойл работает, используя свой писательский метод: «Будто начинаешь новую книгу: у тебя есть сюжет, но с пробелами; большинство персонажей, но не все; некоторые, но не все причинные связи. У тебя есть начало и есть конец. Придется одновременно держать в уме много тем. Некоторые в развитии, другие статичные; некоторые - несущиеся галопом, другие -упорно противостоящие умственной энергии, какую ты можешь им уделить. Ну, ко всему этому он привык. И вот, как и при работе с романом, он определил ключевые моменты и коротенько их аннотировал» [8, с. 319] (It was like starting a book: you had the story but not all of it, most of the characters but not all of them, some but not all of the causal links. You had your beginning, and you had your ending. There would be a great number of topics to be kept in the head at the same time. Some would be in motion, some static; some racing away, others resisting all the mental energy you could throw at them. Well, he was used to that. And so, as with a novel, he tabulated the key matters and annotated them briefly [9, p. 332]). Таким образом, мифема «сыщик-консультант» оказывается составляющей частью «игры в писательство».
Проанализировав версию биографии Конан Дойла, представленную в романе «Артур и Джордж», с точки зрения биографического мифа, мы можем выделить основные мифологемы и мифемы, использованные автором. Наиболее полно в тесте романа раскрываются мифологемы «увлечение спиритизмом» и «игры в писательство», не менее важна мифологема «отказ от официальной религии», однако мифологема «начало медицинской практики совместно с доктором Баддом» практически не затрагивается Барнсом. Это связано с акцентированием писательской и спиритуальной сторон образа Конан Дойла, в связи с чем медицинское прошлое писателя не играет существенной роли для его раскрытия в романе Барнса. Соответственно, мифемы «спирит», «писатель», «рыцарь» и «патриот» являются основными составляющими биографического мифа о Конан Дойле в романе «Артур и Джордж». При этом мифема «сыщик-консультант», послужившая основой сюжета романа, не является основополагающей в идейном плане, где на первый план выходят мифологемы «увлечение спиритизмом» и «игра в писательство».
Список литературы
1. Шеметова, Т. Б. Биографический миф о Пушкине в русской литературе советского и постсоветского периодов : автореф. дис. ... д-ра филол. наук / Шеметова Т. Б. - М., 2011. - 50 с.
2. Томашевский, Б. В. Литература и биография / Б. В. Томашевский // Книга и революция. - 1923. - № 4 (28). - С. 6-9.
3. Никитина, О. Э. Биографический миф как литературоведческая проблема: на материале русского рока : дис. ... канд. филол. наук / Никитина О. Э. - Тверь, 2006. - 309 c.
4. Виролайнен, М. Н. Культурный герой нового времени / М. Н. Виролайнен // Легенды и мифы о Пушкине : сб. ст. / под ред. М. Н. Виролайнен (Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН). - СПб., 1999. - С. 329-349.
5. Леви-Стросс, К. Мифологики : в 4 т. / К. Леви-Стросс. - М. ; СПб. : Университетская книга, 2000. - Т. 1. - 390 с.
6. Чертанов, М. Конан Дойл / М. Чертанов. - М. : Молодая гвардия, 2008. - 592 с.
7. The Menagerie (series). - URL: http://en.wikipedia.org/wiki/The_Menagerie_(series) (дата обращения: 24.03.2015).
8. Барнс, Д. Артур и Джордж / Д. Барнс ; пер. с англ. И. Гуровой. - М. : АСТ : АСТ МОСКВА : ХРАНИТЕЛЬ, 2007. - 479 с.
9. Barnes, J. Arthur & George / J. Barnes. - London : Vintage, 2006. - 508 p.
10. Мелетинский, Е. М. Поэтика мифа / Е. М. Мелетинский. - М. : Академический Проект, 2012. - 336 с.
11. Пирсон, Х. Конан Дойл. Его жизнь и творчество (главы из книги) / Х. Пирсон // Артур Конан Дойл / Дж. Д. Карр, Х. Пирсон. - М. : Книга, 1989. - 320 с.
12. Карр, Дж. Д. Жизнь сэра Артура Конан Дойла / Дж. Д. Карр // Артур Конан Дойл / Дж. Д. Карр, Х. Пирсон. - М. : Книга, 1989. - 320 с.
13. Тименчик, М. Д. Опыт параллельных жизнеописаний / М. Д. Тименчик // Артур Конан Дойл / Дж. Д. Карр, Х. Пирсон. - М. : Книга, 1989. - 320 с.
References
1. Shemetova T. B. Biograficheskiy mif o Pushkine v russkoy literature sovetskogo i post-sovetskogo periodov: avtoref. dis. d-ra filol. nauk [The biographical myth about Pushkin in the Russian literature of the Soviet and post-Soviet periods: author's abstract of dissertation to apply for the degree of the doctor of philological sciences]. Moscow,
2011, 50 p.
2. Tomashevskiy B. V. Kniga i revolyutsiya [The book and the revolution]. 1923, no. 4 (28), pp. 6-9.
3. Nikitina O. E. Biograficheskiy mif kak literaturovedcheskaya problema: na materiale russkogo roka: dis. kand. filol. nauk [The biographical yth as a philological problem: by the material of the Russian rock music: dissertation to apply for the degree of the candidate of philological sciences]. Tver, 2006, 309 p.
4. Virolaynen M. N. Legendy i mify o Pushkine: sb. st. [Legends and myths about Pushkin: collected articles]. Ed. by M. N. Virolaynen (Institut russkoy literatury (Pushkinskiy Dom) RAN). Saint-Petersburg, 1999, pp. 329-349.
5. Levi-Stross K. Mifologiki: v 41. [Mythologics: in 4 vlumes]. Moscow; Saint-Petersburg: Universitetskaya kniga, 2000, vol. 1, 390 p.
6. Chertanov M. Konan Doyl. Moscow: Molodaya gvardiya, 2008, 592 p.
7. The Menagerie (series). Available at: http://en.wikipedia.org/wiki/The_Menagerie_ (series) (accessed March 24, 2015).
8. Barns D. Artur i Dzhordzh [Arthur and George]. Moscow: AST: AST MOSKVA: KhRANITEL'', 2007, 479 p.
9. Barnes J. Arthur & George. London: Vintage, 2006, 508 p.
10. Meletinskiy E. M. Poetika mifa [Poetics of myths]. Moscow: Akademicheskiy Proekt,
2012, 336 p.
11. Pirson Kh., Karr Dzh. D. Artur Konan Doyl [Arthur Conan Doyle]. Moscow: Kniga, 1989, 320 p.
12. Karr Dzh. D., Pirson Kh. Artur Konan Doyl [Arthur Conan Doyle]. Moscow: Kniga, 1989, 320 p.
13. Timenchik M. D. Artur Konan Doyl [Arthur Conan Doyle]. Moscow: Kniga, 1989, 320 p.
Хохлова Елена Владимировна аспирант, Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского (Россия, г. Нижний Новгород, проспект Гагарина, 23)
E-mail: [email protected]
Khokhlova Elena Vladimirovna
Postgraduate student, Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod (23 Gagarina avenue, Nizhniy Novgorod, Russia)
УДК 82-312.6 Хохлова, Е. В.
Биографический миф о Конан Дойле в романе Джулиана Барнса «Артур и Джордж» / Е. В. Хохлова // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2016. - № 3 (39). - С. 117-126. БОТ: 10.21685/2072-3024-2016-3-11
