CC BY
78
УДК 316.477
БИОГРАФИЧЕСКИЕ ТРАЕКТОРИИ ТРАНСФОРМАЦИИ СОЦИАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В ПОЛИКУЛЬТУРНОМ РЕГИОНЕ (на примере Республики Коми)
Чушева М. Р.
Статья посвящена описанию процесса трансформации социальной идентичности в таком поликультурном регионе, как Республика Коми. Автор рассматривает биографические траектории динамики идентичности населения, при этом основное внимание уделяется изменению соотношения гражданского, регионального и этнического измерений в структуре социальной идентичности. Автор опирается на данные, полученные в результате исследования, проведенного самостоятельно с помощью биографического интервью в Ижемском районе Республики Коми. Новизна данного исследования состоит в том, что применяемый качественный метод социологического исследования позволил не просто зафиксировать факт изменения социальной идентичности, но описать такие процессы, которые закрыты для внешнего наблюдателя, а также выделить частные особенности в целостной картине социальных практик. В исследовании была поставлена следующая цель: выявить специфику процесса трансформации социальной идентичности в поликультурном регионе. Анализируя результаты исследования, автор показывает, что в регионе сложились три трансформационные модели идентичности, для каждой из которых характерна особая конфигурация структуры идентичности. Делается вывод о том, что в регионе наблюдается локализация идентичности на фоне отсутствия территориального сообщества и современных символов российской идентичности. В этом контексте возрождение субэтнических ценностей
рассматривается как некий инструмент выживания, повышения социального статуса группы, когда практика разделения северных сообществ на коренные малочисленные народы севера позволяет получить дополнительные преференции в использовании социальных, экономических и природных ресурсов.
Ключевые слова: социальная идентичность, трансформация,
биографическое интервью, гражданская идентичность, региональная идентичность, этническая идентичность.
BIOGRAPHIC TRAJECTORIES OF TRANSFORMATION OF SOCIAL IDENTITY IN POLYCULTURAL REGION (on an example of Republic Komi)
Chusheva M. R.
Article is devoted to the description of process of transformation of social identity in such polycultural region, as the Komi Republic. The author considers biographic trajectories of dynamics of identity of the population, thus the main attention is given to change of a ratio of civil, regional and ethnic measurements in structure of social identity. The author is guided by the data received as a result of research, carried out independently by means of biographic interview in the Izhemsky region of the Komi Republic. Novelty of this research consists that the applied qualitative method of sociological research allowed to fix not simply the fact of change of social identity, but to describe such processes which are closed for the external observer, and also to allocate private features in a complete picture social the practician. In research the following aim was laid down: to reveal specifics of process of transformation of social identity in the polycultural region. Analyzing results of research, the author shows that in the region there were three transformatsionny models of identity, for each of which the special configuration of structure of identity
is characteristic. The conclusion that in the region identity localization against absence of territorial community and modern symbols of the Russian identity is observed is drawn. In this context revival of subethnic values is considered as a certain tool of a survival, increase of the social status of group when practice of division of northern communities on the indigenous small people of the North allows to receive additional preferences in use of social, economic and natural resources.
Keywords: social identity, transformation, biographic interview, national identity, regional identity, ethnic identity.
Большинство теорий, осмысляющих концепт социальной идентичности, сходятся во мнении о том, что она является многоуровневой системой, то есть каждый индивид встроен в несколько идентичностей. В то же время эти идентичности могут не совпадать и даже противостоять в пределах одного социума или характере одного индивида. Таким образом, гражданство, чувство принадлежности к региональному сообществу, этничность являются некими измерениями социальной идентичности, которые являются отдельными элементами единой структуры, но тесно взаимосвязаны. Вместе с тем социальная идентичность это еще и очень динамичная система: она
видоизменяется, трансформируется на протяжении всей жизни индивида или социума вцелом.
Республика Коми представляет собой особенный интерес с точки зрения изучения трансформации идентичности в силу особенностей формирования этнического состава, хозяйственно-экономического уклада, условий проживания и культурного многообразия. Следует отметить, что проблематика идентичности в республике не остается без внимания ученых и существует довольно большое количество работ, в которых изложены результаты социологических исследований тех или иных аспектов социальной идентичности с точки зрения количественной парадигмы. В качестве основных выводов данные исследования фиксируют следующее: во-первых, советская
идентичность практически перестала являться значимой величиной среди гражданских идентичностей, во-вторых, большая часть населения отрицает факт наличия на территории Коми интегрированного территориального сообщества, в-третьих, очевидными стали процессы реидентификации и переосмысления этнических категорий, что выразилось в возрождении некоторых этнических групп, например, ижемцев [1]. Однако массовые опросы могут дать лишь общую картину состояния социальной идентичности, зафиксировать факты и степень их масштабности. Качественные же методы позволяют описать такие процессы, которые закрыты для внешнего наблюдателя, помогают выделить частные особенности в целостной картине социальных практик. В связи с этим нами было предпринято исследование трансформации социальной идентичности с помощью качественного метода, а именно, биографического интервью. Результаты анализа биографий информантов своей неоднородностью привели к предположению о том, что совокупность наших респондентов составляют существенно отличающиеся друг от друга по идентификационным линиям группы. В связи с этим мы выделили три группы по критерию превалирования того или иного измерения социальной идентичности.
Первую группу представляют двенадцать респондентов: пять мужчин и семь женщин. Средний возраст представителей данной группы - 62 года. Для данной группы характерна четко выраженная гражданская идентичность, сохранившая советскую форму, региональное измерение идентичности выражено слабо, а этническое подверглось процессу реидентификации, под которым понимается возрождение субэтнических ценностей прошлого. Детство представителей данной группы респондентов пришлось на тяжелые предвоенные, военные и послевоенные годы. Повествуя о происхождении своей семьи, все респонденты отмечают, что их предки этнические ижемцы: «Мои родители ижемцы: и мать, и отец». Немаловажным является и основной язык общения в детском возрасте, все информанты данной группы называют
его ижемским: «В детстве говорили по-ижемски, родители нас только так учили, в те времена русский язык мы поздно начинали учить, только в школе, это было нормально». При этом каждый раз респонденты отмечают, что «наш ижемский это совсем не такой коми, как на юге, у нас язык совсем другой, отличается, хотя иногда понять друг друга можно». Жизненный путь практически каждого информанта из данной группы сложился таким образом, что в более старшем возрасте приходилось покидать пределы локального места проживания по причине необходимости продолжения учебы или службы в армии. На вопрос о том, как изменилась их жизнь в этот период, респонденты дают противоречивые ответы: «Ой, когда я в Сыктывкар приехала в медучилище учиться, тяжело мне было. Русский язык я знала плохо, надо мной посмеивались. Что говорить, мы даже вилкой-то пользоваться не умели. У нас же было принято есть только ложкой. Тяжело было сначала привыкнуть». «Когда в армию меня забрали, я попал в Ленинградскую область. Не могу сказать, что как-то чувствовал себя не так. Армия - здесь все равны». В данном случае можно предположить, что у мужчин служба в армии в сложных условиях того периода, скорее всего, не давала времени и возможности обращать внимания на бытовые трудности общения, необходимость выживать в трудных условиях заставляла быстрее адаптироваться к незнакомой среде, к тому же они оказывались в примерно равных условиях со своими сослуживцами. Совсем иные оценки других респондентов, которые продолжили свою учебу за пределами места проживания, в основном в столице республике Сыктывкаре, связаны с погружением в другую языковую среду, с распространением городских социальных практик. Но, как они отмечают, трудности адаптации в молодом возрасте преодолевались менее болезненно и уже через некоторое время удавалось становится «своим человеком». В этот период жизни ижемская идентичность респондентов отходит на второй план: «В училище мы потом общались все вместе, дружная группа у нас была. Как раз нас в одной группе собрали из сел, коми-ребят, мы жили дружно. Не
обращали внимания особо кто коми, кто русский, научились друг друга понимать». Из наиболее запомнившихся событий того периода респонденты отмечают выдающиеся достижения советской эпохи: «Больше всего мне запомнились празднования Победы, для нас это был настоящий праздник, тогда мы гордились за свою страну, чувствовали себя советскими людьми», то есть можно отметить, что к этому жизненному этапу в сознании респондентов четко утвердилась советская гражданская идентичность, которая при этом играла главенствующую роль: «Вот сейчас даже и не знаешь, чем гордиться в нашей стране, а тогда у нас были и лучшие спортсмены, и в космос первые полетели ... ». Более того у информантов данной группы современная Россия слабо воспринимается как Родина, для них большее значение представляет советское прошлое страны: «Вот сейчас, говорят, что есть свобода. Какая свобода?! О чем речь?! Я сейчас без полиса в больницу попасть не могу, без бумажки ты не человек. А раньше ... Я после войны в армии служил, самостоятельно поехал в часть в Ленинград - у меня никто даже паспорт не спрашивал. Вот тогда себя можно было чувствовать свободным». «Я - советский человек» - так, прежде всего, позиционируют себя респонденты. Все информанты данной группы связали свою жизнь с малой родиной, вернувшись в Ижемский район, но, как они отмечают, это не было осознанным выбором, скорее, так сложилось по воле случая: «После техникума по распределению я опять вернулась в Ижму, я особо не рвалась сюда, но и в городе особого желания оставаться не было, так сложилось, я и уехала, к родным поближе», «после армии, в те времена очень нужны были работники в сельском хозяйстве, а у меня образование как раз, мне сразу работу дали». К созданию семьи респонденты подходили с точки зрения духовных аспектов таких, как любовь, близость взглядов на жизнь, хотя практически все респонденты связали жизнь с представителем своей этнической группы, но были и те, кто создал брак с представителями русской национальности, при этом эти респонденты отмечают, что их русская половина со временем влилась в культуру коми: «Моя жена, например, научилась потом
по-коми разговаривать, и теперь своя вообще здесь, наши обычаи знает». При этом воспитание детей происходило в той же языковой среде, что и протекало детство информантов: «С детьми мы разговаривали только по-ижемски. Они должны знать свой родной язык. Я, например, очень осуждаю, когда коми своих детей только русскому языку учат. Это плохо». Перестроечные годы в памяти респондентов отложились как наиболее трудный период в жизни: на фоне масштабных изменений происходит дезориентация в социальных практиках, переоценка ценностей. В этот период респонденты отмечают начало дезинтеграции общества: «Люди злые какие-то стали, каждый сам за себя». В этот же период, когда приходилось выживать, респонденты отмечают поворот к старым формам идентичности: «Вот тогда у нас начала организация «Изьватас» работать, тогда я и задумался, что надо нам как-то выживать. Если мы не будем сохранять свою культуру, свой язык - мы вообще пропадем». На вопросы о том, в чем респонденты видят цель сохранения своей этнической уникальности, прозвучали следующие ответы: «. это все для того, чтобы на нашей земле мы сами могли быть хозяевами, сами распоряжались, кто, где и что будет строить или разрабатывать здесь. А то попользуются тут на нашей земле, а мы взамен ничего не получим, государство о селе вообще не заботится, так хоть мы сами о себе сможем позаботимся», то есть основным фактором поддержания и стимулирования ижемской идентичности становится экономическая составляющая. Дело в том, что в период политических и экономических трансформаций территории преимущественно
сельскохозяйственного района претерпели сильнейший упадок, что повлекло за собой падение уровня жизни населения и рост безработицы. Признание же ижемцев на государственном уровне коренным малочисленным народом Севера дает право на экономические преимущества и дополнительные социальные гарантии: освобождение от платежей за использование лесного фонда, неприкосновенность территорий традиционного природопользования, бесплатная ежегодная медицинская диспансеризация, замена военной службы
альтернативной. Что касается планов на будущее, то поскольку это самая старшая группа, ответы респондентов примерно были выстроены в одной логике: «мы уже прожили свое, нашим детям и внукам самим выбирать свой путь, но все-таки лучше, когда человек не отрывается от своих корней и живет на родной земле, даст Бог, здесь, как и раньше, все восстановится и будет жить легче».
Во вторую группу вошли двенадцать респондентов: шесть женщин и шесть мужчин; средний возраст - 40,4 лет. Социальная идентичность этих информантов отличается превалированием двойной коми-ижемской этнической идентичности на фоне устойчивой гражданской (российской) идентичности, но региональная идентичность актуализирована слабо. Как и в первой группе, обращение к ижемской идентичности произошло в перестроечный период, когда в новых условиях приходилось искать другие ценностные ориентиры. Говоря о своем происхождение, представители данной группы по-разному говорят о родительской и своей этнической принадлежности, используя в равной степени названия коми, ижемец, коми-ижемец, не проводя существенных отличий. Следует отметить, что взросление данных информантов в основном пришлось на перестроечные годы, они отмечаются респондентами, с одной стороны, как самые интересные, с другой стороны, как и в первой группе, самые сложные. Говоря в этом контексте о гражданской идентичности, следует отметить, что здесь советская ее форма полностью уступила место российской: так или иначе все респонденты смогли вписаться в новые условия жизни, принять новые ценности: «Я уже о союзе вспоминаю как о прошлом, сейчас новая страна - Россия, и возврата назад не будет». Вместе с тем, рассуждая о России, информанты данной группы оперируют советскими символами: Победа в Великой отечественной войне, полет Гагарина,
достижения советских спортсменов. Что касается этнической идентичности, то респонденты отмечают, что в советский период своей жизни не задумывались над этой проблемой, попытки переосмысления пришли уже в
постперестроечный период благодаря деятельности общественной организации «Изватас»: «Тогда-то я стал интересоваться, задумываться кто я такой, кто мои предки, ведь все-таки мы отличаемся от коми, и укладом, и менталитетом, и языком своим». Как и в предыдущей группе, экономические притязания в вопросе этничности играют важнейшую роль: «Сейчас жизнь тяжелая стала. Молодежь уезжает, забывает о своих предках. Поэтому нам надо добиваться признания, чтобы хоть как-то помочь молодым, сохранить себя ... ». Но, не смотря на отмечаемое респондентами усиление ижемской идентичности, в данной группе сохраняется чувство общности с коми народом в целом, хотя и с некоторыми оговорками. «Нет, я не хочу сказать, что мы совсем другие. У нас с коми общая история, есть схожие традиции, мы живем в одной республике, я не против них. Просто хочется, чтобы наши права признали, чтобы на нас обратили внимание. А так мы всегда можем быть вместе ...». Разрешение противоречий, связанных с проблемой раскола коми-народа позиционирования именно ижемской идентичности, представители данной группы хотели бы видеть в регионе, но отмечают следующее: «Все можно было бы решить, но региональные власти не хотят видеть проблем на селе и проблем коми-народа, поэтому приходится прибегать к таким методам». Кроме этого информанты в данной группе очень часто отмечают дезинтегрированность регионального сообщества: «В городах, например, живут маргиналы, особенно в Воркуте, это не жители республики. Они родились там, живут здесь, завтра уедут еще куда-то. Не любят они республику и не знают ее ...». Но, не смотря на такие пессимистические оценки, информанты связывают свое будущее, как со своим районом проживания, так и с республикой в целом: «Надеюсь, что будет у нас жизнь лучше, и дети наши будут жить здесь, развивать наш район, нашу республику, не хотелось бы куда-то срываться.».
Третья группа респондентов оказалась самой малочисленной и наиболее молодой, средний возраст группы - 24,3 года в нее вошли шесть респондентов: трое мужского и трое женского пола. Для данной группы характерно четко
выраженная ижемская идентичность, что связано не столько с материальными факторами, как в первой и во второй группах, а с практикой воспитания. То есть ижемцами представители данной группы являются не просто потому, что функционирует организация и придание определенного статуса сулит экономические выгоды, а потому что с детства знают, что они - именно ижемцы. В силу того, что данная группа представлена наиболее молодыми респондентами и их социальный опыт не так богат, как у представителей первых двух групп, мы здесь не можем зафиксировать каких-либо трансформационных сдвигов в течение жизненного пути. Но тревогу вызывает тот факт, что у представителей данной группы сформировано негативное отношение как в отношении России и российского общества, так и в отношении регионального сообщества. В частности, рассуждая о том, что такое родина, респонденты отмечают разобщенность российского общества: «Когда отдыхаешь за границей, за «наших» стыдно даже. Друг с другом ведут себя высокомерно, спросить ничего нельзя. Лучше всегда обратиться к местным жителям ... Мы совсем друг друга не любим...». О будущем страны и региона респонденты также рассуждают в негативном ключе: «Я совсем в этом смысле не патриот, ничего хорошего в перспективе для нашей страны и тем более Республики Коми я не вижу. Думаю, что надо жить там, где лучше и постараюсь уехать отсюда».
Подводя итог, отметим, что результаты нашего исследования подтвердили выводы многих социологических опросов, однако они существенно дополняют картину. В частности, мы выявили, что, не смотря на то, что советская гражданская идентичность практически сдала свои позиции перед российской, достижения советской эпохи по-прежнему остаются главенствующими маркерами в ее определении. При этом региональная идентичность никогда в сознании респондентов не выступает как целостная и сформированная конструкция, что объясняется, с одной стороны, обособленностью проживания локальных сообществ, присущая в целом для
северных территорий, что приводит к слабому ощущению общих культурноценностных черт, с другой стороны, отмечается отсутствие политической стратегии в деле определения региональной идентичности. На этом фоне возрождение субэтнических ценностей выступает в качестве инструмента выживания, когда практика разделения северных сообществ на коренные малочисленные народы севера позволяет им бесплатно пользоваться биоресурсами и контролировать хозяйственную деятельность на этнических территориях в свою пользу.
Список литературы
1. Шабаев Ю.П. Этнические трансформации на европейском севере России. Сыктывкар, 2008.
References
1. Shabaev Yu.P. E'tnicheskie transformacii na evropejskom severe Rossii [Ethnic transformations in the European North of Russia]. Syktyvkar, 2008.
ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ
Чушева Мария Реисовна, аспирант кафедры социологии культуры и коммуникаций
Санкт-петербургский государственный университет 7, Университетская наб., г. Санкт-Петербург , 199034, Россия e-mail: [email protected]
DATA ABOUT THE AUTHOR
Chusheva Mariya Reisovna, PhD student of the sociology of culture and communications
St.-Petersburg state university
7, Universitetskaya Emb., St. Petersburg, 199034, Russia
e-mail: [email protected] Рецензент:
Гончаров И.А., заведующий кафедрой политологии и международных отношений, доктор философских наук, профессор, Сыктывкарский государственный университет
