CC BY
131
УДК 17.82.10
БИОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ О ТАТАРСКОМ ШЕЙХЕ МУХАММАД ЗАКИРЕ АЛ-ЧИСТАВИ В ДАГЕСТАНСКИХ АРАБОЯЗЫЧНЫХ РУКОПИСЯХ
© 2012 ХасавнехА.А.
Институтязыка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова
Статья посвящена кратким биографическим сведениям о татарском шейхе Мухаммад Закире ал-Чистави, извлеченным из дагестанских арабоязычных сочинений. Дан краткий обзор развития жанра агиографии в татарской мусульманской литературе.
The article deals with the brief biographical information about Muhammad Zakir al-Chistavi, the Tatar Sheikh extracted from Dagestan Arabic writings. The article also provides a brief overview of the genre of hagiography in the Tatar Muslim literature.
Ключевые слова: татарская литература, жанр агиографии, суфизм, рукописи, шейхи.
Keywords: Tatar literature, the genre of hagiography, Sufism, manuscripts, sheikhs.
На протяжении многих веков татарская литература росла и развивалась в рамках единой общемусульманской культуры. Она пребывала в тесных отношениях с арабской, персидской и тюркскими культурами.
Мусульмане Поволжья и Урала были тесно включены в орбиту мусульманской жизни стран Ближнего Востока, что отразилось и на жанровом составе татарской мусульманской литературы, вобравшей в себя лучшие черты арабо-мусульманской
литературной традиции. Необходимо отметить, что татарская мусульманская литература развивалась не изолированно внутри региона, а в тесном контакте с другими мусульманскими областями России, в частности с Северным Кавказом. Мусульман Урала и Поволжья связывали многовековые историкокультурные и религиозные связи с мусульманами Северного Кавказа. Особенно тесные контакты мусульман Северного Кавказа и Поволжья были на рубеже Х1Х-ХХ вв., когда некоторые дагестанцы в силу определенных
исторических условий
совершенствовали свое образование в татарских медресе. Наглядным
примером религиозных связей
мусульман Волго-Уральского региона и Дагестана является деятельность дагестанского суфийского шейха Сайфуллы-кади Башларова,
получившего инвеституру на наставничество (иджаза)
последовательно у трех татарских шейхов - Мухаммед-Закира из Чистополя, Зайнуллы Расулева из Троицка и Мухаммад Салиха из
татарской деревни Азимово [4. С. 72-73]. Любопытно, что биографические сведения о вышеупомянутых татарских шейхах содержатся в дагестанских арабоязычных рукописях.
Особый интерес для исследователей представляет биография первого шейха С.-К. Башларова - Мухаммад-Закира ал-Чистави (Мухаммад Закира, сына Габдул-Вагапа Камалова, 1804-1893).
Сведений об этом шейхе мало. Известно, что он в течение почти полувека служил имам-хатыбом в г. Чистополе Казанской губернии, содержал весьма крупное по
тем временам медресе Камалия, выпускниками которой стали такие выдающиеся представители татарского народа, как Р. Фахреддин, Ф. Карими, Г. Гафуров-Чыгтай, Г. Исхаки и др. М.-З. Камалов был лидером суфийского братства Накшбандийа в центральной части России. Более подробно биография этого шейха изложена в некоторых дагестанских арабоязычных сочинениях. Одной из таких работ, где содержится биография Мухаммад-Закира ал-Чистави, является труд татарского ученого и суфийского шейха Мурадаллаха (Мухаммад Мурад) б. Бахадиршах Абдаллах б. Адилшах ар-Рамзи ал-Манзалави ал-Казани (18551934). Речь идет о его малоизвестном сочинении «Нафаис ас-салихат фи тазйил ал-бакийат ас-салихат» («Драгоценности благих деяний в добавлении к другим благим деяниям»). Это сочинение было включено в состав общей работы дагестанского суфийского шейха Шуайба б. Идриса ал-Багини (1853-1912) «Табакат ал-Хваджакан ан-накшбандиййа» («Поколения
накшбандийских наставников»), недавно введенное в научный оборот дагестанскими исследователями [2. С. 37-43]. Следует отметить, что сочинение Мухаммад Мурада ар-Рамзи к настоящему времени известно только в работе дагестанского шейха Шуайба ал-Багини, которая состоит из нескольких разделов. Согласно тому, что пишет сам автор, в основу его сочинения легли две книги: «ал-Бакийат ас-салихат фи такриб ар-рашахат» (Другие добрые деяния в приближении к каплям), принадлежащее перу Али б. ал-Хусейна ал-Кашифи. Здесь упоминаются биографии шейхов Накшбандийского тариката начиная с Абу Бакра ас-Сиддика и завершая Убайдуллах Ахраром. Вторая глава - это сочинение «Нафаис ас-салихат фи тазйил ал-бакийат ас-салихат» (Драгоценное благих деяний в добавлении к другим добрым делам), автором которого является татарский ученый Мухаммад Мурад ар-Рамзи ал-Казани ал-Манзалави. В этой второй главе рассматриваются биографии накшбандийских шейхов, начиная с Мухаммад Захида и завершая Халидом
ал-Багдади. В третьем разделе (это оригинальная часть, написанная самим Шуайбом ал-Багини) даны биографии остальных накшбандийских шейхов. В заключении приводятся пояснения относительно некоторых правил, особенностей и этики накшбандийского тариката [5. С. 19-20].
Краткие сведения о шейхе Мухаммад Закире ал-Чистави содержатся во второй главе, написанной Мухаммад Мурадом ар-Рамзи и включенной в работу дагестанского шейха Шуайба ал-Багини: «Мавляна шейх Мухаммад Закир афанди ал-Казани ал-Чистави. Он является прославленным преемником (халифа) халидийской ветви [Накшбандийского тариката] в наших землях, служит образцом для нас всех. Не осталось ни одного уголка в Казани, где за ним не последовали бы великие ученые этого города и благороднейшие его представители. Он также являлся ученым во всех науках:
рационалистических и традиционных. Он изучал фикх у единственного в своем роде, крупного ученого, покойного шейха Абдуллаха ал-Мучаскарави, да проявит к нему и нам Аллах Свою милость. Затем Мухаммад Закир-афанди занимался преподаванием, извлекая пользу из наук в своей стране в течение долгих лет, полученные знания применял в интересах многих своих современников. Затем он встал на путь халидийской [ветви Накшбандийского] тариката и научился зикру у шейха Махмуда-афанди ад-Дагистани ал-Алмали, да будет свята его душа. [Махмуд ал-Алмали научился этому зикру] у шейха Юнуса ал-Халиди, [а тот в свою очередь] у шейха Абдуллаха ал-Арзанджани. То, что было упомянуто [относительно этого зикра] я переписал с собственноручно написанного письма от самого шейха [Мухаммад] Закира афанди. Но мы слышали от шейха Халила Баша, что Юнус афанди вступил в тарикат [под руководством] шейха Яхъя бека и он не встречался с шейхом Абдуллой ал-Макки. Всевышний Аллах более сведущ об этом «...все люди узнали, где им надлежит пить» [1].
Махмуд-афанди [ад-Дагистани]
вступил в тарикат [под руководством]
шейха Хашима-афанди ал-Ямшани, а тот - [под руководством] шейха Дияаддина Зубайхуллаха аш-Ширвани. Последний [был преемником] Мавляна Халида [ал-Багдади] - да освятит Аллах их
высочайшие сокровенные тайны. Автор этих строк много раз удостаивался чести быть знакомым с ним.
Я завершил то, на что наткнулся и сократил [из сочинения] ученого, познавшего Аллаха (ариф), держащегося за вервь Аллаха, шейха Мухаммад Мурада б. Абдаллаха ал-Казани. [5. С. 346-347].
В этом же сборнике Шуайба ал-Багини имеется и собственное арабоязычное сочинение Мухаммад-Закира ал-Чистави, которое называется «Табсират ал-муршидин» (Разъяснение наставников). В этом сочинении, помимо предисловия от издателя, кратких биографических сведений о Мухаммад-Закире, даются подробные разъяснения некоторых вопросов накшбандийской ритуальной практики, пояснение некоторых суфийских терминов.
Сведения о Мухаммад Закире ал-Чистави имеются и в другом арабоязычном сочинении «Сирадж ас-Саадат» (Светоч счастья),
принадлежащем перу дагестанского шейха Хасана ал-Кахи. В разделе, касающемся биографии шейха Сайфуллы-кади Башларова, Хасан ал-Кахи по воспоминаниям и со слов своего учителя писал: «С известным ученым Хасбулатом ал-Кустаки нас связывала тесная привязанность. Я учился у него и читал под его руководством книгу «Силк ал-‘айн». Затем я сказал ему, что хочу стать его муридом. Он сказал: «Ко мне явилась душа моего шейха Махмуда ал-Алмали и сказала, что твоим наставником будет шейх Мухаммад-Закир ал-Чистави, который занимает высокое положение [в суфизме], и что ты будешь у него весною». Я пришел в замешательство от этого. А он повторно сказал мне: «Я надеялся, что ты мне станешь сыном, однако повеление - от Аллаха, и произойдет так, что ты встретишься с Мухаммад-Закиром, да будет свята его тайна». Затем весной я попрощался с ним и отправился к Мухаммад-Закиру ал-Чистави». Вскоре
Сайфулла-кади встретился с
накшбандийским шейхом Мухаммад-Закиром. Вот как он описывает свою встречу с ним: «Это был великий шейх, обладающий рядом достоинств. Я никогда не видел, чтобы он хоть раз говорил с кем-либо о мирском. Однажды, когда я пришел к нему, он совершал муракаба (один из приемов в суфийской ритуальной практике, обозначающий самоконтроль). Когда я встретился с ним, он обрадовался моему приходу. Вместе с ним при нашей встрече присутствовало около полутора тысяч его муридов. Мухаммад-Закир посадил меня рядом с собою, и пока я находился рядом с ним, никто из его муридов не сел. Он поручил мне совершать султан аз-зикр (главный зикр в накшбандийской ритуальной практике) в течение сорока дней. Вскоре с разрешения своего шейха я вернулся к себе на родину... Я сказал, что вернусь к нему во второй раз, на что он улыбнулся и сказал: «Ты меня больше не
увидишь...». Далее они действительно не встретились. После смерти ал-Чистави, Сайфулла-кади встал под
наставничество 3. Расулева и получил от него иджазу» [3. С. 242-243].
Таким образом, жанр агиографии, включающий в себя как духовную генеалогическую ветвь (шеджере), так и сочинения, посвященные биографиям видных представителей мусульманской духовной элиты (табакат) занимал определенное место в татарской арабоязычной литературе. Приведенный выше материал показывает, что татарская мусульманская литература развивалась не изолированно, а в тесной связи с литературой других мусульманских
регионов России. Несмотря на различие религиозно-правовых школ мусульман Волго-Уральского региона и СевероВосточного Кавказа, выявленные
источники показывают не только многогранные культурные связи между этими регионами, но и некоторую общность в жанре мусульманской литературы. Выявленные арабоязычные источники помогают по-новому
взглянуть на тесные литературные связи между этими двумя регионами. Говоря отдельно о татарской арабоязычной и
арабографической литературе, следует отметить, что многие труды представителей татарской мусульманской духовной элиты, распространенные в разных регионах России, к сожалению, все еще не до конца изучены. Поисковая работа выявляет все новые и новые труды татарских богословов как повторяющих традиции арабской литературы, так и
Примечания
созданные с учетом особенностей религиозной культуры мусульман ВолгоУральского региона. Сегодня в нашей стране вряд ли есть что-то, требующее большего внимания, чем наследие наших предков: наших великих шейхов, имамов. Изучая их труды, их жизненный путь, мы укрепляем связь нашего поколения со своими духовными корнями.
1. Коран: 2; 60. 2. Мусаев М. А., Шихалиев Ш. Ш. Чудотворства святых в дагестанском арабоязычном суфийском биографическом сочинении «Табакат ал-Хваджакан ан-накшбандиййа вас адат ал-машаих ал-Халидийа ал-Махмудийа» // Исламоведение. 2011. № 4. С. 37-43. 3. Хасан б. Мухаммад Хилми ал-Кахи. Сирадж ас-саадат фи сийар ас-садат (на араб. языке). Махачкала, 2011. 4. Шихалиев Ш. Ш. Сайпулла-кади // Ислам на территории бывшей Российской империи: Энциклопедический словарь / под ред. С. М. Прозорова. Москва. Т. 4. 2003. 5. Шуаиб б. Идрис ал-Багини. Табакат ал-хваджаган ал-Накшбандийа ва садат машаих ал-халидиййа ал-Махмудиййа (на араб. языке). Дамаск, 1999.
Статья поступила вредакцию 18.02.2012 г.
