CC BY
23
Л И Т Е Р А Т У Р О В Е Д Е Н И Е УДК 821.511.131:27
А. В. Камитова
БИБЛЕЙСКИЙ КОНТЕКСТ В ПОЭТИКЕ МАКСИМА ПРОКОПЬЕВА
Статья посвящена роли Библии в становлении и развитии удмуртской художественной литературы. Особое внимание уделяется рецепции библейских мотивов, сюжетов и образов в творчестве удмуртского поэта Максима Прокопьева.
Ключевые слова: удмуртская литература, Библия, мотив, сюжет, образ.
Литературная деятельность удмуртского писателя и поэта Максима Про-копьевича Прокопьева* развивалась параллельно с обучением азам церковной грамотности. Он оставил скромное художественное наследие: вышел всего один сборник стихов и публицистических статей «Максимлэн гожтэмез» («Написанное Максимом») [см.: 3]. В удмуртском литературоведении пока отсутствует представление о его творчестве и месте в истории литературы. Так, не ставился пока и вопрос о роли библейского контекста в его поэтике.
М. П. Прокопьев принадлежит к числу тех немногих удмуртских писателей XX в., кто обратился к художественному осмыслению библейского текста. Известно, что большая часть удмуртской интеллигенции, в силу своего мировоззрения и исторической ситуации, не затрагивала библейскую тематику. Разумеется, наличие библейских посылов само по себе не возводит творчество М. П. Про-копьева в разряд исключительных. Однако разнообразие освоения библейского контекста в сюжетах его произведений позволяет говорить об этом контексте как основополагающем приеме в его поэтике.
Для удмуртской литературы начало XX в. - время активного преобразования: она утрачивает традиционную анонимность и развивается как «авторская». Начинается становление литературных жанров, разрабатывается стихосложение.
* Прокопьев Максим Прокопьевич (1884-1919) - удмуртский поэт, общественный деятель [4. С. 569].
_А. В. Камитова
После событий 1917-1920 гг. происходят изменения в жизни удмуртского народа. Началось формирование новой системы образования: преодоление безграмотности, демократизация школы, отделение ее от церкви [об этом см.: 2. С. 140], что нашло отражение в ранних произведениях удмуртских литераторов. Но христианская основа миропонимания еще отражалась в учебной и художественной литературе: в сознании населения сохраняется отношение к письму и письменности как сакральному знаку и действу, унаследованному от православной веры. Книга понимается удмуртами как священный текст, а умение читать - как удел избранных.
Такое отношение к письменному тексту через Слово Божье интерпретировал по-своему М. П. Прокопьев в стихотворении «Ужез валэктон» («Разъяснение о работе»): «Султэ замангес, /Бамдэс миськелэ, / Усьтэ книгадэс, / Остэ карелэ <...> Разной ужйосыз / Ужан тодыны, /Муртлэсь но зечгес / Книга адзытэ 'Вставайте поскорее, / Умывайте лицо, / Открывайте книгу, / Помолитесь Господу <...> Любое ремесло (дело) / Освоить / Лучше человека / Книга показывает'» [3. С. 2]. Текст написан в форме полезных наставлений, уроков нравственности и приобщает читателя к размышлениям о нравственном обновлении человека, восходящим к духовному поучению, источником которого является Библия.
Современность М. П. Прокопьев также осмысливает через идеи Святого Писания. Так, в стихотворении «Эй, уртмуртйос, башкырт луса...» («Эй, удмурты, став башкирами.») он метафорически размышляет о духовной природе человека сквозь библейское сказание о сотворении человека Богом по своему образу и подобию: «Ачме Инмар вань муртйосыз /Кылдытэм Аслыз ушатса. / Соин кылзисьтэк вань кылйосыз / Улэ лулдылэсь кылзисьса 'Наш Бог всех людей / Создал по своему подобию. / Поэтому не внимайте всем словам, / Живите, внимая своей душе'» [3. С. 4]; все люди - Божьего рода.
Говоря о божественной природе человеческой души, поэт приоткрывает завесу греховности человека: «Эй, уртмуртйос, башкырт луса, /Марлы кылдэс куштиды. / Атай д,щдэс, дярантэм карса, / Пуны кадик луиды. / <...> Вина дюса, тамак кыскыса, /Люр гуртаса кинь ветлэ 'Эй, удмурты, став башкирами, / Почему отреклись от [родного] языка. / Отцовский род погубивши (разрушивши), / Собакам подобны стали. / <...> Вино выпивая, табак покуривая, / Галдя, кто ходит по гостям'» [3. С. 3].
В основу стихотворения «Инмарлэн ванез тодмо» («Известно, что есть Бог») положено библейское предание о происхождении мира «из ничего»: «Мар гынэ вань муз'ем вылын /Эвеллэсь куке пэрмэ-ва 'Все, что есть на земле / Из ничего некогда было ли создано'» [3. С. 5]. Авторское понимание о мире как вечном круговороте вещей и цикличности времени также переплетается с библейской концепцией о замкнутом порядке в мире, установленном Богом: «Тыло-бурдо бон кулыса, /Турым сионуклу-а? <... > Кизили но толэзь шунд'иен/Кызьы вре-ма тодытэ? 'Птицы, погибая, / Разве не превращаются в перегной/удобрение для растений? <.. > Как по звездам, луне и солнцу / Время узнавать?'» [3. С. 5]. Поэт творчески переосмыслил библейский сюжет сотворения мира, сохранив в тексте идею веры в Единого Бога и воли Его: «Со косэмйос ог Инмарлэн 'Эти заповеди/наставления единого Бога'» [3. С. 6]. Завершается текст фразеологи-
Библейский контекст в поэтике Максима Прокопьева_
ческим выражением о послушании (Богу, Творцу неба и земли), построенном на игре слов: «Кылдэмке но, вань кылд'иськем 'Хоть и сотворено, нужно послушаться'» [3. С. 6]. Как видим, М. П. Прокопьев удачно переплетает элементы знаний о мире с библейской реальностью и художественной фантазией.
Сюжетным ключом стихотворения «Инмар косон» («Заповеди/наставления Бога») стала библейская тема Творца и человека, праведности и греха. В тексте звучат призывы, родственные библейским заповедям: «Мед тодозы исьо* муртйос / Инмарлэсь Од'иг вылэмзэ 'Пусть знают все люди / О Едином Боге'» [3. С. 6], «Ум лучкаське ачимес 'Не будем красть мы'» [3. С. 7], «Куать нал куспын чырешелэ /Асьтэ уждэс быттыны. / Сизьымет'ияз эн вунэтэ / Инмар ужез ужаны 'В течении шести дней постарайтесь / Свои дела завершить. / На седьмой [день] не забудьте / Божьи дела завершить'» [3. С. 7] и др. Также М. П. Прокопьев развивает здесь идею о том, что Бог Един по существу. Заповеди Священного Писания в творчестве удмуртского писателя получили авторское переосмысление. Мудрость Священного Писания нашла выражение в стихотворении в форме афористичных и фразеологических высказываний. Так, единственность Бога противопоставляется многобожию, и эта тема осмысливается Прокопьевым в форме афоризмов: «Ог вадескын кык кузьолы / Од'г ужась уг тупа. / Уно Инмарлэн исьоезлы / Т'ини сычеикуд дяра 'Одновременно двум хозяевам / Один трудящийся не сгодится. / [Веруя] многим Богам, / Ты также не понравишься'**» [3. С. 6]. Моралистический библейский афоризм автор обогатил житейским параллелизмом: «Та дуннейын коть куке но /Марез кизид со будэ. / Соин т'ини зеч улон понна /Муртлы зеч уж лэсьтэлэ 'В этом мире всегда / Что посеешь, то и вырастает. / Вот поэтому, чтобы жить хорошо, / Совершайте для другого [человека] хорошее дело'***» [3. С. 7]. Творческое переосмысление религиозно-нравственных предписаний не нарушает тональности библейского текста.
Представление о существовании Бога в трех Лицах осмысляется в стихотворении «Оло Инмар Куньмо?» («Неужели Бог троичен?»). Автор воссоздает образ триединого Бога: Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Духа Святого. В стихотворении провозглашаются нераздельность и единосущность Святой Троицы: «Атай Инмарлэсь / Ук люкиськы, / Сычеик Духен Инмар Пи / Оло Инмарлы / Ушамиськыз / Люгытэз бадзым адзиськом 'Отец от Бога / Не разделяется, / Может и оттого, что Бог-Сын с Духом / Схожи / Свет мы видим большой'» [3. С. 8]. Акцентируется идея троичности Единого Бога: «Инмармы куньмо 'Наш Бог троичен', Куньмолыкзэ Инмарлэн 'Троичность Бога'» [3. С. 8]. Непреложная истина о триипостасности Бога утверждается образным параллелизмом: «Люгыт шу-нытэн / Тыллэсь потэ. / Сое коть кинь но тодэ. / Тань татысен / Тодын луэ / Инмармылэсь куньмозэ 'Свет с теплом / Исходят из огня / Об этом знают все. / Вот отсюда / Можно знать о том, что / Наш Бог троичен'» [3. С. 8]. Свет, тепло и огонь также троичная субстанция, характеризующая Святую Троицу. Подчиняясь
* Ср.: «Никто не может служить двум господам...» [1. С. 1044].
** Ср.: «Что посеет человек, то и пожнет» [1. С. 1243].
*** Ср.: «Что посеет человек, то и пожнет» [1. С. 1243].
_А. В. Камитова
эстетической категории возвышенного, поэтика стихотворного произведения обогащается символическими образами. Так, слово «свет» иносказательно и получает схожий со Священным Писанием смысл, символизируя Божественную сущность, радость, вечность, обновление, рождение. Автор развивает библейское представление о том, что Бог - источник света, как сияющая огненная субстанция.
Вопрос о делении времени на семь дней раскрывается в стихотворении «Арня куспись нуналйос» («Дни недели»). Традиционные удмуртские названия дней недели осмысливаются через библейское времяисчисление. В Библии общепринята семидневная неделя с субботним «днем покоя». Счисление времени по неделям не имело особенных названий. Недельные дни просто назывались именем числительным. Прокопьев обыгрывает библейское исчисление дней согласно своему видению. Начало текста основывается на заповеди о соблюдении субботы: «Арня куспын куать нал чоже /Инмар косэм ужаны, / Со бере шол сизьымет-изэ /Инмармылы с-изьыны 'В неделе в течение шести дней / Господь Бог велел работать, / После этого седьмой [день] / Посвятить Господу Богу'» [3. С. 8]*. Далее автор объясняет названия шести дней, используя имена числительные. Например: «Первой нунал Инмар нал бере / Уж нош вордчке арнялы. / Соин т-ини вордчкон луэ / Тань та первой нуналмы 'Потому что первый день Господа Бога, / А работа рождается за неделю. / Поэтому рождением [называется] / Первый день у нас'» [3. С. 8]; «Кыкет'иез пуксьонлуэ, / Уж инт-ияськса вуэмись 'Второй [день называется] сидением, / Работа садится на место'» [3. С. 9]; «Куньмет-ез вир нал луэ, /Иуда вир дун басьтэмись 'Третий [день называется] кровавым днем, / Иуда заплатил кровью'» [3. С. 9]. Так М. П. Прокопьев трансформировал общепринятый канонический сюжет согласно своему мировосприятию.
Одним из первых удмуртских поэтов он обратился к переложению библейских сюжетов на язык поэзии. Особенность освоения библейского текста проявляется у него в самом отборе и в осмыслении библейских сюжетов. Общеизвестные библейские выражения получили авторскую интерпретацию, приобрели символический смысл. Кроме того, переложение библейского текста на удмуртский язык получило специфическую форму введения его в национальный контекст и в контекст идиостиля М. Прокопьева.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М.: Российское библейское общество, 2012. 1296 с.
2. История Удмуртии: XX век / Под ред. К. И. Куликова; введение О. И. Васильевой, Л. Н. Бехтеревой, Н. А. Родионова. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2005. 544 с.
3. Прокопьев М. П. Максимлэн гожтэмез. Оса: Тип. уез. испол. ком., 1918. 30 с.
4. Удмуртская Республика: энциклопедия / Гл. ред. В. В. Туганаев. Ижевск: Удмуртия, 2000.
Поступила в редакцию 14.11.2013
* Ср.: «Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай [в них] всякие дела твои, а день седьмой - суббота Господу, Богу твоему <...>» [1. С. 1]. 68
Библейский контекст в поэтике Максима Прокопьева_
А. V. Kamitova
The Biblical Context in Maxim Prokopjev's Poetics
The article analyzes the role of Bible in formation and development of the Udmurt fiction. Special attention is paid to the reflection of the biblical motives, plots and images in the works of the Udmurt poet Maxim Prokopjev.
Keywords: the Udmurt literature, Bible, motive, plot, image.
Камитова Алевтина Васильевна,
кандидат филологических наук, научный сотрудник, Удмуртский институт истории, языка и литературы Уральского отделения РАН 426004, Россия, г. Ижевск, ул. Ломоносова, 4 E-mail: akamitova@mail.ru
Kamitova Alevtina Vasiljevna,
Candidate of Sciences (Philology), research associate, Udmurt Institute of History, Language and Literature of the Ural branch of the Russian Academy of Sciences 426004, Russia, Izhevsk, Lomonosov st., 4 E-mail: akamitova@mail.ru
