CC BY
37
Karavaeva Ekaterina Mikhailovna BIBLICAL MOTIFS ...
philological sciences -linguistics
УДК 821.111
DOI: 10.26140/bgz3-2019-0801-0017
БИБЛЕЙСКИЕ МОТИВЫ В ТВОРЧЕСТВЕ ГИШ ДЖЕН
© 2019
Караваева Екатерина Михайловна, доцент кафедры английского языка №2, кандидат филологических наук Московский государственный институт международных отношений МИД России (119454, Россия, Москва, пр. Вернадского, 76, e-mail: [email protected])
Аннотация. В статье анализируется использование библейских мотивов и образов в творчестве современной американской писательницы китайского происхождения Гиш Джен. Библия неизменно присутствует в европейской и мировой литературах. Мотивы Ветхого и Нового Заветов пронизывают поэзию, прозу и драматургию. Ключевым библейским мотивом в романе становится образ «Земли Обетованной», который прослеживается в произведении на разных уровнях. В контексте американской культуры, поиски земли надежды и свободы в Новом Свете составляют важный основополагающий миф. Герои романа по-своему воплощают миф о поисках рая на земле. Исследуя стилистическую и художественную образность романа «Мона в Земле Обетованной», автор статьи приходит к выводу, что своеобразием стиля Гиш Джен является включение фольклорных мотивов в общий христианский контекст ее произведений. Библейские и античные мотивы в романе Гиш Джен помогают читателю понять замысел автора, а также создают неповторимую поэтику произведения. Ощущая сложность современного мира, преодолевая противоречивые размышления, Джен приводит читателя к мысли о том, что «Земля Обетованная» для каждого сегодня - это многогранное пространство, в котором, несмотря на противоречия и разногласия, возможен компромисс между поколениями, социальными классами и национальностями.
Ключевые слова: Гиш Джен, китайско-американская литература, женская проза, библейские образы, Земля Обетованная, мифологические источники, этос дороги и странствования, христианские мотивы, поиски идентичности, гибридное сознание, конфликт поколений, новая реальность
BIBLICAL MOTIFS IB GISH JEN'S WRITING
© 2019
Karavaeva Ekaterina Mikhailovna, Ph.D. (Foreign Literature), Assistant Professor
MGIMO University
(119454, Russia, Moscow, Vernadskiy avenue, 76, e-mail: [email protected])
Abstract. The research presented in this article explores the usage of Biblical motifs and allusions in Gish Jen's "Mona in the Promised Land". Modern literature has been greatly influenced by both The Old and The New Testaments. A key motif in Gish Jen's novel is the image of the "Promised Land". Searching for a land of freedom and hope has traditionally been an important issue in the American culture. Jen's characters approach this myth each in their own way. Having studied the style and character set of the novel the author of the article comes to the conclusion that Jen's peculiar writing style incorporates folklore sources into a broader Christian context. The use of traditional Biblical motifs brings the readers to the author's message, as well as marks the uniqueness of style. Realising the complexity of modern world, Jen states that the "Promised land" for everyone today is a multifaceted space, in which people of different generations, classes and races can reach a compromise despite their conflicts and clashes.
Keywords: Gish Jen, Chinese-American literature, feminine writing, Biblical motifs, the Promised Land, mythological sources, ethos of road and wanderings, Christian motifs, identity search, hybrid identity, generation gap, a new reality
В контексте современной американской литературы особый интерес представляет творчество Гиш Джен - американской писательницы китайского происхождения, ставшей одной из ярких представительниц ази-ато-американской женской прозы конца XX - начала XXI века. В ее произведениях находят отражение проблемы ассимиляции этнических групп в американском обществе, вопросы формирования новой гибридной идентичности и отношения разных поколений внутри семьи. К сожалению, имя Гиш Джен малоизвестно российскому читателю, поскольку ни одно из ее произведений пока не переведено на русский язык. К настоящему времени Джен выпустила четыре романа, сборник рассказов и две монографии, посвященных вопросам влияния культурного и исторического опыта автора на его творчество [1]. Творчество Джен также не часто становится объектом исследований. В отечественном литературоведении можно выделить работу Е.М. Бутениной, которая изучает способы репрезентации гибридного сознания в художественном тексте на материале развития китайско-американской женской прозы от ее зарождения до последних десятилетий [2]. Подобно другим писательницам китайского происхождения (Эми Тан, Максин Хонг Кингстон), часто обращающимся к образам и мотивам, заимствованным из мифологических и религиозных источников своей исторической родины [3] , Джен не только преобразует китайские традиции, но и опирается на классические библейские и античные сюжеты.
В данной статье мы рассмотрим проблему использования писателем библейских мотивов в романе Джен «Мона в Земле Обетованной». Как справедливо отме-
чают многие исследователи, Библия неизменно присутствует в европейской и мировой литературах. Мотивы Ветхого и Нового Заветов пронизывают поэзию, прозу и драматургию. Литературные связи с Библией разнообразны и могут находить отражение, как в плане содержания, так и в плане выражения. Библейские аллюзии могут также подчеркивать дистанцию высказывания по отношению к источнику и желание его переосмысления [4]. Вопрос влияния библейских текстов на творчество отдельных писателей стал рассматриваться в девяностые годы двадцатого века, и количество исследований в этой области, как в зарубежном, так и отечественном литературоведении неизменно растет [5].
Первый роман Джен «Typical American» («Типичный американец»), опубликованный в 1991 году, принес ей широкую известность. Второй роман «Mona in the Promised Land» («Мона в Земле Обетованной»), продолжающий историю семьи Чанг, сделал Джен еще более популярной среди читателей и критиков. В первой части дилогии история главы семьи Ральфа Чанга затрагивает тему ассимиляции иммигрантов 1950-х годов в американском обществе [6]. Во втором романе Джен делает акцент на становлении следующего поколения семьи Чанг в 60-х и 70-х годах XX века. Одна из центральных сюжетных линий романа затрагивает табуированную тему расовой и этнической ассимиляции: главная героиня Мона, выросшая в еврейском районе Нью-Йорка, принимает решение перейти в иудаизм. Тематически обе части дилогии демонстрируют стремление китайских иммигрантов заявить о себе в новом государстве, но при этом сохранить собственную этническую идентичность.
филологические науки - Караваева Екатерина Михайловна
языкознание БИБЛЕЙСКИЕ МОТИВЫ ...
Увлеченность Джен новыми и трудными темами делает ее одним из новаторов китайско-американской женской литературы, представителем нового гибридного поколения.
Своеобразием стиля Джен является то, что фольклорные мотивы включаются в общий христианский контекст ее произведений. Джен использует античные и библейские мотивы и античный символизм. Это проявляется в описании деталей и в перекличке с сюжетами из античной литературы. Например, главная героиня нарекает дочь именем Ио, отсылая читателя к известному древнегреческому мифу. Однако центральная символическая роль в произведении принадлежит мотивам и образам из Библии. В первую очередь привлекает внимание заглавие романа - «Мона в Земле Обетованной». Мотив «Земли Обетованной» прослеживается в произведении на разных уровнях. В контексте американской культуры, поиски земли надежды и свободы в Новом Свете составляют важный основополагающий миф. Америка воспринимается как источник надежды для различных групп иммигрантов, приезжающих в страну в поисках новой жизни. Путешествие Ральфа Чанга из Китая в Америку дает начало повествованию в первой части дилогии. Ральф отправляется в новую страну с надеждой обрести лучшую жизнь для себя и своей семьи. В романе «Мона в Земле Обетованной» переезд семьи Чангов в еврейский квартал Скарсхилл вызван стремлением определить детей в более престижную школу и тем самым обеспечить им лучшее будущее. Мотив обетованной земли, связанный с этосом дороги и странствования, одновременно является вариантом утопии в сфере ожиданий и желаний [4]. Для Чангов переезд означает существенное продвижение вверх по социальной лестнице, однако для риэлтора-англосакса Скасхилл - лишь «еврейское гетто, где водятся деньги» [7]. Переселяя Чангов из китайского квартала и называя их «новые евреи», Джен кардинально меняет традиционное представление об образе жизни китайских иммигрантов. Она развенчивает миф об так называемом «образцовом» меньшинстве и идеальной жизни в пригородной «Земле Обетованной».
Переосмысленный библейский миф становится символом конечной цели иммигрантов и наградой за годы лишений и унижений. Однако дорога к счастью полна трудностей и противоречий, особенно для женщин и представителей этнических меньшинств. Очевидно, что выбор названия - не только аллюзия на известный библейский мотив, но и на одно из первых произведений, посвященных еврейским иммигрантам, прибывающим в Америку - автобиографию Мэри Антин «Земля Обетованная». Среди тех, кто отстаивал способность страны интегрировать иммигрантов, чтобы обогатить Америку, Мэри Антин стала символом успешной иммиграции, которая омрачалась потерей прошлого, семейных уз и друзей, имен и мест исходного проживания. Чувства девочки, ее наблюдательность и способность к самоанализу, проявление сложных эмоций привлекло к ней внимание читателей. Издание книги в 1912 году на английском языке с описанием истории переезда Мэри Антин из черты оседлости в России в трущобы Саут-Энд в Бостоне принесли Антин известность в Америке. Название книги взято из Торы, где описан исход евреев из египетского рабства в Землю Обетованную — Эрец-Исраэль. Антин представляет себя наследницей Моисея, последующего поколения евреев, утверждая свое законное место в Сионе и в Америке. В «Земле Обетованной» описывается жизнь евреев в царской России на примере Полоцка, получение ею государственного образования в США и интеграция в американскую культуру. Антин делится своим опытом иммигрантки, описывая свой успех в качестве доказательства широких возможностей, предоставляемых иммигрантам, отказавшимся от старого мира, чтобы обрести новый [8]. В своем романе Джен переосмысливает историю Антин и наделяет главную ге-Балтийский гуманитарный журнал. 2019. Т. 8. № 1(26)
роиню Мону желанием стать иудейкой. Если для Ральфа Чанга новая страна становится «Землей Обетованной», то его дочь пытается «обрести свою китайско-еврейскую Землю Обетованную», выстраивая новую идентичность [9]. С помощью школьного раввина она начинает изучать иудаизм и обнаруживает в нем множество преимуществ, по сравнению с католичеством (она ходила в католическую школу и церковь и даже прошла обряд конфирмации по настоянию родителей). Иудаизм кажется ей необыкновенно практической религией: «в католичестве люди готовы быть распятыми вниз головой, как будто обычный способ недостаточно ужасен. А в иудаизме главная цель - избежать подобного, если получится» [7]. Принципиальное отличие иудейской религии от конфуцианства Мона видит в том, что «в иудаизме можно спрашивать и спрашивать, а не только подчиняться и подчиняться» [7]. Достаточно быстро Мону принимают «за свою» в еврейском храме и даже доверяют дежурить на горячей линии для «иноверцев». Феномен «китаянки-еврейки» не остается незамеченным: Мона становится предметом восхищенного интереса еврейского юноши Сета Манделла. Ему она кажется «настоящей еврейской Йоко Оно». Сет поражается, какой разной Мона предстает в двух основных топосах ее китайско-еврейской Земли Обетованной: ресторане ее родителей и еврейском храме. Напитываясь идеями иудаизма и продолжая помогать в родительском ресторане, Мона неожиданно для себя осознает, что «став еврейкой, чувствует себя китаянкой более чем когда-либо» [2]. Моне постепенно открывается сходство исторического опыта китайского и еврейского народов. В американской школе она узнает, что нацисты сжигали в печах евреев, а мать рассказывает ей о зверствах японской оккупации в Китае. Мона и ее подруга Барбара пытаются даже разработать «сравнительно-трагедийный проект» китайской революции и Холокоста [9].
В финале романа Мона и ее муж Сет окончательно избирают для себя китайско-еврейскую идентичность, о которой решают заявить уже в фамилии: по настоянию Моны, они, вместе со своей новорожденной дочерью Ио, становятся семьей Чанговиц. Этот «карнавал этнических ипостасей завершается еще одной аллюзией на греческую мифологию» [9]: Мона надеется, что ее дочь «узнает Зевса, когда его встретит» [7].
Мотив дороги в рай или обетованную землю и разрушенных ожиданий прослеживается и в истории второстепенных персонажей, в частности одного из друзей Моны афро-американца Альфреда. Упомянутая им «Подземная железная дорога» отсылает читателя к временам рабства в Америке. Эта тайная организация занималась организацией побегов и переброски негров-рабов из рабовладельческих штатов Юга на Север. Организация работала в XIX веке до начала Гражданской войны в США в 1861 году. Ее идеологами выступило движение аболиционистов, квакеры и свободные негры. Именно север считался «Землей Обетованной», в которой афро-американцам была обещана свобода. Однако «переезд» на новые места жительства не всегда радовал бывших рабов: возникали трудности в поиске и устройстве на работу, в частности из-за массовой европейской иммиграции, процветал расизм [10].
Историю Альфреда можно рассматривать как аллегорию борьбы афро-американцев за гражданские права: в начале романа он прячется в подвале дома Гагельштайнов, но со временем приобретает все больше свободы и, в конце концов, требует равноправия [11]. Тем не менее, когда в доме Гагельштайнов происходит кража, подозрение сразу падает на Альфреда. Несмотря на доброжелательность и желание помочь, хозяйка дома Барбара с недоверием относится к чернокожему жильцу и его друзьям. Так называемый «Лагерь Гагельштайнов», идеалистическое сообщество, в котором должен царить дух классового и расового равенства, разваливается, а его постояльцы обвиняют друг друга в расизме. Мечта
Karavaeva Ekaterina Mikhailovna BIBLICAL MOTIFS ...
philological sciences -linguistics
Альфреда о рае на земле оборачивается кошмаром, как и многие американские мечты.
За тенденциями обращения к библейскому мифу в современной американской литературе стоит вечное стремление: через изображение внутренней борьбы человека прийти к духовному катарсису. Библейский миф отражает трагическую, иногда жестокую сущность человеческого бытия, вот почему этому мифу суждена долгая жизнь в веках и тысячелетиях. Выражения, образы и символы, взятые из библейской традиции, неизменно остаются удобным знаковым материалом, с помощью которого художник может строить новые высказывания о мире и человеке [4].
Читая роман Джен, читатель обнаружит отсылки не только к Ветхому Завету, но и к Евангелию. Мотивы страдания и искупления, прощения и непринятия, любви, священной жертвы, отречения - в целом характерны для многих авторов, в том числе и китайско-американских писателей. Даже в самые тяжелые моменты жизни Джен дарит надежду своим персонажам. Мотивы сострадания, милосердия и любви прослеживаются в эпизоде встречи Моны с бездомной женщиной на центральном вокзале Нью-Йорка. После ссоры с матерью Мона убегает из дома и оказывается на вокзале. Девушка чувствует себя маленькой и потерянной, а ее воображение рисует необычные образы. Несмотря на сильный ветер, Мона представляет, что стоит в саду Эдема - «в месте, где начинается время. За ее спиной - пустота, впереди нее - новая жизнь. Как высокомерно! Как будто у тебя нет матери! Как будто ты вышла из ниоткуда! - слышит она голос матери» [7]. Мона чувствует, как в ней рождается что-то новое и значительное. Джен снова делает аллюзию на Библию, сравнивая Мону с «Евой, изгнанной из рая, но полной надежды на будущее» [7]. В этот момент девушка оказывается на скамейке рядом с пожилой женщиной, которая во сне кладет ногу на колени Моны. Мона поддерживает ее вторую ногу, чтобы та не упала. Эпизод заканчивается тем, что Мона держится руками за лодыжки женщины, закрывает глаза и засыпает. Эмпатия между китайско-американской беглянкой и бездомной белой женщиной переступает расовые и классовые границы и вселяет надежду на искупление. По мнению автора, только сочувствие и милосердие могут создать новую реальность, которая выходит за рамки бинарной оппозиции и учитывает сложные расовые, классовые и ген-дерные переплетения. В поисках собственной «Земли Обетованной», Мона идет трудным путем к истине, совершая для себя много открытий. «Земля Обетованная», в которую героиня в конце концов возвращается, - это лоно семьи. Кульминацией разрешения конфликта поколений становится свадьба Мона и Сета, когда мать и дочь, наконец, находят примирение и начинают новую историю отношений на основе искренности и сопереживания. Можно говорить о том, что именно мотивы сострадания и любви определяют стилистику произведений Джен и являются наиболее ценным вкладом автора в китайско-американскую литературу.
Христианские мотивы - веры и надежды, ценности личностного мира, любви и сострадания - играют важную роль в раскрытии внутреннего содержания романа. Джен пристально анализирует каждого персонажа, чтобы почувствовать, разгадать, уловить в них вечную борьбу добра и зла, разобраться в тех причинах, которые ведут человека к определенным нравственным решениям на важных жизненных этапах.
Библейские и античные мотивы в романе Гиш Джен помогают читателю понять замысел автора, а также создают неповторимую поэтику произведения. Ощущая сложность современного мира, преодолевая противоречивые размышления, Джен приводит читателя к мысли о том, что «Земля Обетованная» для каждого сегодня - это многогранное пространство, в котором, несмотря на противоречия и разногласия, возможен компромисс между поколениями, социальными классами и нацио-
нальностями.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Гиш Джен. Википедия. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://en.wikipedia.org/wiki/Gish_Jen^ama обращения: 15 января 2019).
2. Бутенина Е.М. Гибридная идентичность как литературная проблема: На материале китайско-американской женской прозы XX века, 2006 Научная библиотека диссертаций и авторефератов disserrnt [Электронный ре- сурс]. — Режим доступа: http:// www.dissercat.com/content/gibridnaya-identichnost-kak-literaturnaya-problema-na-materiale-kitaisko-amerikanskoi-zhensk#ixzz5XwkWRsQu (Дата обращения: 15 января 2019).
3. Караваева Е.М. Конфликт поколений в романах Максин Хонг Кингстон и Эми Тэн: к проблеме поиска идентичности в азиато-аме-риканской литературе США последней трети XX века: дисс. канд. филол. наук. М.: МГОУ, 2009— 157с.
4. Салайчик Я. Библейские мотивы в русской литературе 1920-х годов: страшный суд, всемирный потоп, обетованная земля // Studia RossicaPosnaniensia, 1996. № 27,С. 53-60
5. Кащеева Т.А. Христианские мотивы в ранних рассказах сборника Э.Хемингуэя «В наше время» [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://hist-etnol.livejournal.com/3999422.html (Дата обращения: 15 января 2019).
6. Jen, G. Typical American. Boston: Houghton Miffin/Seymour Laurence, 1991, 296p.
7. Jen, G. Mona in the Promised Land. N.Y.: Vintage Books, 1996, 304p.
8. Мэри Антин. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https:// ok.ru/polotsk.history/topic/66237415443312 (Дата обращения: 15 января 2019).
9. Бутенина Е.М. Межкультурные топосы в китайско-американской литературе // Вестник Томского университета.2011. № 343, С. 10-14 (Дата обращения: 15 января 2019).
10. Черняков А. Общество «Подземная железная дорога» [Электронный ре- сурс]. — Режим доступа: https://ushistory.ru/populjarnaja-literatura/410-obschestvo-podzemnaja-zheleznaja-doroga (Дата обращения: 15 января 2019).
11. Караваева Е.М. Отражение концепции мультикультурализма в романе Гиш Джен «Мона в Земле Обетованной» //Культура и цивилизация. 2018. Том 8. № 5А. С. 76-81.
Статья поступила в редакцию 14.01.2019 Статья принята к публикации 27.02.2019
