CC BY
26
© 2011
А. Н. Михин
БИБЛЕИЗМЫ С КОМПОНЕНТАМИ ЧАДО, СЫН, ДЕТИ И ИХ СУДЬБА В РУССКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ЯЗЫКЕ
В статье в диахроническом ключе рассматривается судьба библейских фразеологических единиц с компонентами чадо, сын, дети, которые встречаются в древнейших памятниках X-XI вв.
Ключевые слова: фразеологизм, словарь, сын, чадо, семантика, диахронический аспект.
В древнейших славянских памятниках можно обнаружить немало устойчивых словесных комплексов (УСК), в состав которых входят наименования родственников. Особое место среди них занимают УСК с компонентами спиъ, ДЪфи, ЧАДО, д^ти: сгнъ давпдовъ, дъщи ДЛВГДОВЛ, сгиове изрлилеви, КОЖИН СЫИЪ, КДИНОЧАДЪШ сышъ, кл@дьиги спиъ, ДЪфИ сиоига, ДЪфИ влви-лоига, д^темъ творити, чадо лврллмлк, чадл доуховьилга, чадл жё потомь, чадо св^тл и др. В структуру первичных значений слов спнъ, дъфи, чадо, д^ти в качестве обязательных входили семы кровного родства и потомства, принадлежности к младшему поколению. В семантической структуре УСК эти семы могли занимать ядерное положение, как, напр., в выражениях кдиночадпи сышъ 'единственный, единородный сын у родителей' и д^темъ творити 'плодить, родить детей' [Цейтлин 1994: 205], или оттесняться на периферию единого значения УСК, ср. чадл доуховьил" 'дети духовные; паства'.
Наиболее активно употреблявшиеся в древнейших славянских текстах УСК с компонентами спиъ, дъфи, чадо, д^ти попали во «Фразеологический словарь старославянского языка», опубликованный в 2011 г. издательствами «Флинта» и «Наука» [ФССЯ 2011]. Структура каждой статьи этого словаря позволяет не только пронаблюдать функционирование УСК в переведённых на славянский язык библейских текстах, но и проанализировать судьбу каждой зафиксированной библейской единицы, освоенной позднее восточными славянами и сохранившейся в русском языке нашего времени. Далеко не все из описанных в ФССЯ УСК вошли в активный запас современного русского литературного языка.
О конечном результате этого сложного процесса адаптации можно говорить, опираясь на подготовленный санкт-петербургскими славистами В. М. Мокиен-ко, Г. А. Лилич и О. И. Трофимкиной «Толковый словарь библейских выражений и слов» (ТСБВиС 2010), который представляет собой самый полный из всех имеющихся в русистике справочников библеизмов. По данным этого словаря, в современном русском литературном языке функционирует шесть библеизмов, в состав которых входят слова чадо, сын, дети. «НЕ ДЕТЕЙ КРЕСТИТЬ [кому, с кем]. Ничто не связывает кого-л. с кем-л.»; «БУДЬТЕ КАК ДЕТИ. Как призыв к искрен-
Михин Артём Николаевич — кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Научно-исследовательской словарной лаборатории Магнитогорского государственного университета. E-mail: [email protected]
ности, бесхитростности, чистоте помыслов, свойственных детям» [Там же: 185]; БЛУДНЫЙ СЫН. Книжн. Или шутл. <...> перен. О том, кто покинул свой круг, привычные занятия в поисках лучшей жизни, но после неудач и разочарований снова вернулся обратно <.> перен. О том, кто ведёт себя не так, как принято, как следует» [Там же: 465]; ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО СЫНА. книжн. [Там же: 129]; ДЕРЗАЙ [ЧАДО]! Ободряющий возглас, побуждение к какому-л. действию, поступку [Там же: 185]; ДУХОВНЫЕ ЧАДА. Книжн. Паства, прихожане (по отношению к духовнику) [Там же: 498]; ЧАДО (ДИТЯ) СВЕТА. Книжн.-поэтич. высок. О чистом душой человеке, открытом добру, милосердию [Там же: 498].
Однако подлинно библейскими, т. е. восходящими непосредственно к текстам Священного Писания, можно признать не все описанные в данном собрании УСК. Не случайно отсылки к ветхозаветному или новозаветному источнику мы не найдём в ТСБВиС, напр., у выражений не детей крестить и возвращение блудного сына. Прочие же единицы функционировали как устойчивые уже в X-XI вв. Во всяком случае, и в старославянских, и древнерусских памятниках древнейшей поры их уже не сложно обнаружить среди сверхсловных языковых единиц. Во «Фразеологическом словаре старославянского языка» благодаря семантической, иллюстративной и справочно-этимологической зонам словарных статей можно установить истоки формирования современных значений у многих библейских УСК. Так, ФССЯ свидетельствует о том, что уже в X-XI вв. у оборота ел@дьнгн спнъ было два метафорических значения, возникших на основе «сгущения» известной евангельской притчи:
Блждьипи спнъ. 1. Человек, который раскаянием заслужил милосердие Бога. 2. Тот, кто с помощью Бога освободился от грехов. Восходит к евангельскому рассказу о блудном сыне (Лк 15: 11-32) <...> Отношениям отца и сына в притче метафорически уподобляются отношения Господа и человека. «В определении блудный соединились два значения. Первое связано с глаголом блуждать ('скитаться, сбившись с пути'), т. е. блудный — это 'блуждающий, скитающийся по белу свету, ищущий свой путь' (в том числе и духовный). Второе значение восходит к глаголу блудить ('распутничать, развратничать'), следовательно, блудный — это и ' ведущий распутный образ жизни, потерявший нравственные ориентиры'. В русском языке именно эти значения являются внутренней формой (мотивирующим образом) оборота блудный сын» [ФССЯ 2011: 49-50].
Отечественные словари и справочники отражают дальнейшую судьбу библе-изма блудный сын, который был заимствован древними русичами из богослужебных текстов.
«Блудный сын (иноск.) нравственно блуждающий, распутный», пишет в 1902 г. в сб. образных слов и иносказаний «Русская мысль и речь. Своё и чужое. Опыт русской фразеологии» лексикограф конца XIX — начала XX столетия М. И. Михельсон [Михельсон, 1, 1994: 59]. Иную грань значения этого оборота подчёркивает в справочнике цитаты и афоризма «Крылатые слова», опубликованном в конце первой трети XX в., С. Г. Займовский: «Блудный сын — символический образ вернувшегося в свою среду беглеца, обычно «беспутного» [Займов-ский 1930: 45]. Конкретизирует это толкование современник и идеологический оппонент С. Г. Займовского, автор толкового словаря общелитературной фразеологии, адресованного большевистски ориентированной молодёжи: «Блудный
сын, иносказ. — 'о людях, оторвавшихся или изменивших своей семье, коллективу, партии и т. п., но в дальнейшем одумавшихся и с раскаянием вернувшихся обратно' [Овсянников 1933: 36]. Н. С. и М. Г. Ашукины, отразившие состояние фонда библеизмов к середине XX столетия, «примиряют» позиции своих предшественников и отмечают два значения у данного оборота: «... сын, вышедший из повиновения отцу; употребляется в значении: человек беспутный, нравственно нестойкий, но чаще в значении: раскаявшийся в своих заблуждениях [Ашукины 1987: 30]. Ещё одно значение, сформировавшееся во второй половине прошлого века, было отмечено в «Словаре крылатых выражений из области искусства»: «Блудный сын. <.> О человеке, который долго отсутствовал и которого ждали» [Шулежкова 2003: 27]. Все три перечисленных выше значения отмечены в «Большом словаре крылатых слов и выражений» начала XXI столетия: «Блудный сын. Ирон. или шутл. 1. О человеке, вышедшем из повиновения отцу (родителям, наставникам) и вернувшемся с раскаянием. 2. О беспутном, нравственно нестойком человеке; о раскаявшемся в своих заблуждениях и грехах человеке. 3. О ком.-л., долго отсутствовавшем и наконец вернувшемся [БСКСиВ, 1, 2008: 108]. Наконец, К. Н. Дубровина в «Энциклопедическом словаре библейских фразеологизмов» подводит итог тому пути, который был пройден библеизмом за более чем десять веков после проникновения на Киевскую Русь старославянских книг: «Блудный сын. Ирон. или шутл. 1. Непочтительный сын, вышедший из повиновения отцу и ушедший из родительского дома; человек, порвавший с семьёй (каким-либо коллективом, группой, сообществом) в поисках иных занятий, новой среды и т. п. 2. Беспутный, нравственно нестойкий человек. 3. Человек, раскаявшийся в своих заблуждениях и грехах после постигших его неудач. 4. Кто-либо долго отсутствовавший и наконец вернувшийся» [Дубровина 2010: 45]. Отметим попутно, что высокая степень «освоенности» данного оборота в русском литературном языке подтверждается тем, что на его базе возникла фразеологическая серия, единицы которой, построенные по модели «блудный»+ сущ. со значением лица, обладают общей комплексной семой 'кто-л. сбившийся с истинного, праведного пути': блудный отец, блудный зять, блудная дочь, блудная мать, блудный директор и т. д. Причины столь активной жизни библеизма, возможность его употребления не только в книжном, кодифицированном языке, но и в обыденной речи можно объяснить многими причинами, но главные из них — популярность самой притчи о блудном сыне, использование её мотивов в различных видах и жанрах искусства (живописи, художественной литературе, музыке, кинематографе и т. д.), продуктивность синтаксической конструкции (П + сущ.), отсутствие в составе оборота архаических элементов.
Большинство УСК интересующей нас группы после Октябрьской революции ушло в пассивный запас из-за неактуальности своей сугубо религиозной семантики в условиях господства атеистического мировоззрения в стране (спнъ дл-выдовъ, Кожин спнъ, спюве изрлилеви, кдиночадъш сыиъ и пр.), что не исключило их постепенного возвращения в литературный язык при складывании новой правовой и культурной ситуации, когда укрепилась позиция Православной церкви (1980-е — 2000-е гг.). Другая группа УСК перестала употребляться в силу архаичности своей структуры и / или компонентного состава (чадл гаже потомь, д^темъ творити, дъфи влвилоига, дъщи длвыдовл и др.). Третья
группа УСК «осела» в книжном языке. Они, как правило, обладают обобщённым метафорическим значением и находят применение в высоком поэтическом слоге или в публицистике. К их числу можно отнести выражение чадо св^тл. Вот как описана эта единица во «Фразеологическом словаре старославянского языка»:
Чадл св^тл, св^тоу. Люди, обращённые в христианскую веру, добродетельные, праведные. Носители христианской морали.
Апостол Павел в Послании Ефесянам призывает их поступать так, как должны поступать «чада света». Раньше, не будучи христианами, считает Павел, ефе-сяне пребывали в нравственной «тьме» и были подвержены порокам, свойственным язычникам; участвовали в тех делах, в которых христианам не подобает участвовать. Теперь они, вчерашние язычники, сами стали носителями евангельского света и чистоты. Христианская мораль обязывает их вести добродетельную, праведную жизнь, отказаться от всего ложного, безнравственного, ибо они стали чадами света [ФССЯ 2011: 395-396]).
Препятствием к широкому употреблению оборота чадо св^тл в русском литературном языке «стала судьба его первого компонента, у которого в послеоктябрьский период в силу разных обстоятельств изменился регистр стилистических и эмоционально-экспрессивных коннотаций, другой стала сфера <...> употребления» [Шулежкова 2004: 54]. Ещё во времена А. С. Пушкина слово чадо входило в активный словарный запас носителей русского языка и могло употребляться в значении 'дитя, ребёнок' без шутливо-иронического оттенка. Кроме того, в составе перифрастических оборотов, наряду с лексемой сын, слово чадо могло обозначать лиц по роду их деятельности или для характеристики человека как носителя каких-л. свойств, качеств или как порождения чего-л. [Словарь языка Пушкина, 4, 2001: 904]: чада Беллоны, чада славы, и др. Впервые употреблённое А. С. Пушкиным выражение чада праха обыкновенные земные люди, лишённые божьей искры, таланта было широко растиражировано литературными критиками и публицистами после выхода в свет трагедии «Моцарт и Сальери» (1831). Пьеса имела большой успех, что, в конечном счёте, привело к возникновению антонимии между новой, экспрессивно заряженной единицей чада праха и устоявшейся чада света и более активному употреблению обеих этих единиц в русском литературном языке.
В целом, УСК, восходящие непосредственно к текстам Священного Писания, попадая в активный запас русского языка как на благодатную почву, не только обогащали русский литературный язык, но и сами обогащались новыми значениями, смысловыми оттенками, реализуя заложенный в них потенциал.
ЛИТЕРАТУРА
Ашукины 1987: Ашукин Н. С., АшукинаМ. Г. Крылатые слова: Литературные цитаты; Образные выражения. — 4-е изд., доп. — М.: Худож. лит., 1987. — 528 с.
БСКСиВ: Берков В. П., Мокиенко В.М., Шулежкова С. Г. Большой словарь крылатых слов и выражений русского языка: ок. 5000 ед.: в 2 т. / под ред. С. Г. Шулежковой. — 2-е изд., испр. и доп. — Магнитогорск; вгеИотаИ: МаГУ; Егш1-Моп17-Агп&-итуега1а1, 2008-2009.
Дубровина К. Н. Энциклопедический словарь библейских фразеологизмов. — М.: Флинта: Наука, 2010. — 808 с.
Займовский С. Г. Крылатое слово: справочник цитаты и афоризм. — М.; Л.: Гос. изд-во, 1930. — 492 с.
Михельсон М. И. Русская мысль и речь. Своё и чужое. Опыт русской фразеологии: сб. образных слов и иносказаний: в 2 т. — М.: Рус. слов., 1994.
Овсянников В. З. Литературная речь. Толковый словарь современной общелитературной фразеологии. — М.: Молодая гвардия, 1933. — 361 с.
Словарь языка Пушкина.: в 4 т. / отв. ред. / РАН. Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. — 2-е изд., доп.- М.: Азбуковник, 2001. — Т. 4. — 1232 с.
ТСБВиС:. Мокиенко В.М., Лилич Г. А., Трофимкина О. И. Толковый словарь библейских выражений и слов: ок. 2000 единиц / сост. — М.: АСТ: Астрель, 2010. — 639, [1] с.
ФССЯ: Фразеологический словарь старославянского языка: св. 500 единиц / отв. ред. С. Г. Шулежкова, — М.: Флинта: Наука, 2010. — 415 с.
Цейтлин: Старославянский словарь (по рукописям Х-Х1 веков): ок. 10 000 слов / под ред. Р. М. Цейтлин, Р. Вечерки, Э. Благовой. — М.: Рус. яз., 1994. — 842 с.
Шулежкова С. Г. Словарь крылатых выражений из области искусства : более 1000 крылатых выражений. — М.: Азбуковник: Рус. слов., 2003. — 430 с.
Шулежкова С. Г. Выражение чадо праха и слово прах в сочинениях А. С. Пушкина // Пушкин: альманах / под ред С. Г. Шулежковой. — Магнитогорск: МаГУ, 2004. — Вып. 4. — С. 45-56.
BIBLICAL SET PHRASES WITH COMPONENTS ЧАДО, СЫН, ДЕТИ AND THEIR FATE IN LITERARY RUSSIAN
A.N. Mikhin
The article presents diachronic treatment of biblical set phrases with components чадо, сын, дети (child, son, children) that are used in ancient manuscripts of the 10th—11th centuries.
Key words: set phrase, dictionary, son, child, meaning, diachronic aspect.
