CC BY
8
Татлыоглу Эрман
Аспирант кафедры теории и истории международных отношений.
Российский университет дружбы народов.
Безопасность черноморского региона: конвенция Монтрё
Введение
С глубокой древности Черноморский регион являлся ареной столкновения геополитических интересов самых разных государств. При этом ведущее значение в борьбе за лидерство на Черном море зачастую отводилось проблеме черноморских проливов
- возможности неограниченно контролировать торговое и военное судоходство через единственную водную артерию, соединяющую Черное море с Мировым океаном - проливы Босфор и Дарданеллы (далее - Проливы).
Вплоть до окончания Первой мировой войны проблема Проливов оставалась «камнем преткновения» во взаимоотношениях Турции, России и европейских держав. Вопрос о международном правовом статусе Босфора и Дарданелл был окончательно урегулирован только в 1936 г. - с подписанием Конвенции по режиму прохода черноморских проливов в г. Монтре, Швейцария (далее - Конвенция, конвенция Монтре) [5]. Документ остается действующий и по сей день: на 2019 г. в соглашении участвуют Россия, Турция, Болгария, Греция, Румыния, Украина, Великобритания, Франция, Италия, Австралия, Япония, Кипр [9, с. 64].
Однако в XXI в. споры о статусе проливов разгораются с новой силой. В условиях растущей внешнеполитической напряженности, а также с началом специальной военной операции на Украине (далее
- СВО), проблема обеспечения безопасности в Черном море становится вновь актуальной. Возрастает риск нарушения норм конвенции Монтре, активизируется риторика, направленная на пересмотр положений данного соглашения - причем как со стороны Турции, так и со стороны Запада.
Возникает необходимость в комплексном анализе современной геополитической ситуации в Черноморском регионе и определении возможных перспектив в развитии международного статуса Проливов. Очевидно, что за 86 лет существования конвенции Монтре её
нормы и положения устарели, и не могут полностью отвечать условиям современных международных отношений. Но в то же время, данный документ остается единственной на сегодняшний момент гарантией безопасности национальных интересов России на Черном море.
Основная часть
В 1453 г. турки-османы овладели Константинополем, установив, тем самым, полное господство в зоне Проливов. Вплоть до конца XVII в. Черное море считалось «внутренним турецким», пока в ходе Азовских походов 1695-1696 гг. Россия не обрела выход в Северное Причерноморье. И хотя крайне неудачная русско-турецкая война 1710-1713 гг. поставила под сомнение дальнейшие российское пребывание на Черном море, все же турецкое господство в регионе перестало быть решающим. В ходе русско-турецких войн 1768-1774 гг. и 1787-1791 гг. Россия не только закрепилась в Северном Причерноморье, но и первой добилась права свободно осуществлять торговлю через Босфор и Дарданеллы. Однако вопрос прохода военных судов оставался открытым [3, с. 154-155].
Поражение Османской империи в русско-турецкой войне 1828-1829 гг., а также неудачи в войне с Египтом вынудили турецкое правительство идти на сближение с Россией. В 1833 г. был подписан Ункар-Искелесийский союзнический договор, сроком на 8 лет. Российским военным судам был разрешен беспрепятственный проход через Проливы, при этом отдельной статьей договора запрещался проход таких же судов для любых нечерноморских государств. Попытки Франции и Англии в ультимативной форме прервать союзнические отношения Махмуда II и Николая I не увенчались успехом: разногласия между Лондоном и Парижем не позволяли им сформировать единую антироссийскую коалицию [7, с. 23-24].
Однако боязнь дальнейшего усиления России заставило западные державы в 1839 г. поддержать Османскую империю в очередной войне против Египта. Кроме того, в 1841 г. истек срок действия Ун-кар-Искелесийского договора: вместо него между Австрией, Англией, Россией, Пруссией и Турцией была заключена Лондонская конвенция о проливах, ставшая первым международным документом подобного рода. Согласно ему, в мирное время Босфор и Дарданеллы были закрыты для прохода любых военных судов [3, с. 156].
Здесь важно отметить, что начиная с 1841 г. вопрос о статусе Проливов стал регулироваться на международном уровне. Одна-
■ ко для России принятие Лондонской конвенции считалось шагом
назад: флот снова оказывался заперт в Черном море, и, более того, соглашение не давало никаких гарантий на случай конфликта, что подтвердилось в ходе Крымской войны, когда англо-французский флот смог беспрепятственно пройти Проливы и высадиться в Евпатории [7, с. 25].
Противоречия, сложившиеся между великими державами к началу XX в. привели к расколу Европы на два враждующих блока -Центральных держав и Антанту. В подобной ситуации нельзя было рассчитывать на то, что положения Лондонской конвенции сохранят статус-кво. Как итог: будучи ещё нейтральной, Турция в начале Первой мировой войны пропустила через проливы немецкие крейсеры «Гебен» и «Бреслау», что ускорило вступление Османской империи в войну на стороне Германии [13, с. 597-598].
С окончанием Первой мировой войны и распадом Османской империи статус Проливов, согласно Севрскому договору 1920 г., должен был определяться на международном уровне. Однако национально-освободительная армия, возглавляемая Мустафой Ке-малем и поддерживаемая большевиками, смогла в короткие сроки вернуть под контроль большую часть турецких территорий, в результате чего вопрос Проливов стал решать только на конференции в Лозанне в 1923 г. По итогу Лозаннского соглашения, проход через Босфор и Дарданеллы объявлялся открытым для любых судов под любым флагом. Такие условия не устраивали СССР, и в 1936 г. был принят новый документ - конвенция Монтре [7, с. 85-88].
Исторический экскурс показывает, что для России ведущим фактором, вынуждавшим идти на сближение с Турцией, являлась безопасность Черного моря. Турция же прибегала к помощи России и европейских держав для решения своих внутренних проблем, но при этом, статус соглашений, связанных с режимом Проливов, постоянно менялся - Стамбул всеми силами стремился сохранить за собой право самостоятельно контролировать военное судоходство.
Несовершенство коллективной системы безопасности в Европе создавало в 1930-е гг. угрозу для новой мировой войны, вследствие чего возникала необходимость в поиске компромисса, который мог обеспечить сохранность нейтрального статуса проливов даже в случае войны. Благодаря активному и деятельному участию СССР на конференции в Монтре, в текст документа был внесен такой важный принцип, как разделение всех стран-участниц и прочих госу-| _
дарств на две категории: нечерноморские и черноморские, или прибрежные государства [2, с. 52-53.].
По нашему мнению, именно введение дифференцированного правового режима для разных стран обеспечил долгожительство Конвенции: право на полный запрет по движению через Проливы военных судов сохранялось за Турцией, при этом не был введен полный запрет на проход военных кораблей через проливы для нечерноморских государств. Для Турции документ оставался и остается значимым еще и потому, что в ст. 24 был закреплен её суверенитет над зоной Проливов, а также были прописаны единоличные полномочия турецкого правительства в деле регулирования судоходства в Проливах и обеспечения безопасности в регионе [5].
Согласно конвенции Монтре, торговые суда всех стран мир могут беспрепятственно проходить зону Проливов и в мирное, и в военное время (при условии, что Турция сохраняет нейтралитет). Турция также имеет право собирать с каждого судна пошлину на оплату расходов, связанных с навигацией, санитарной и спасательной службой [5].
Для кораблей черноморских и нечерноморских государств установлены разный порядок и условия судоходства через Проливы. Так, черноморские государства могут проводить через Босфор и Дарданеллы как торговые, так и военные корабли, независимо от класса и тоннажа. Кроме того, прибрежные страны могут проводить через Проливы подводные лодки и иные военные корабли, построенные или купленные вне Черного моря - при условии, что Анкара получит соответствующее уведомление. Также, подводные корабли могут проследовать через Проливы для ремонта на иностранных верфях, в том случае, если Турции будет предоставлена вся информация по данному факту. Подводные лодки обязаны проходить зону Проливов только в надводном положении и только в дневное время [5].
Нечерноморские государства могут посылать в Черное море только корабли малого и сверхмалого класса, при этом общий тоннаж всех военных судов не может превышать 15 тыс. т. Проход осуществляется только в дневное время, а общее число судов не может быть больше 9. Если в Черное море направляются военные суда несколько нечерноморских государств, то их суммарный тоннаж не должен превышать 45 тыс. т. При этом, нахождение в черноморской акватории для таких судов ограничено 21 сутками [5].
Черноморские государства должны уведомить турецкую сторо-
■ ну о прохождении военных судов через Проливы за 8 дней, нечер-
номорские - за 15. В обоих случаях, указывается тип судов, их количество, цель назначения, а также дата захода и выхода из Черного моря [5].
Если Турция находится в состоянии войны, то проход через Проливы определяется «по усмотрению турецкой стороны» (ст. 20). То же правило распространяется и в случае, когда Турция находится под «угрозой военной опасности», однако любые меры, которые предпримет Анкара, могут быть обжалованы на международном уровне. Если Турция сохраняет нейтралитет, она должна обеспечить закрытие Проливов для военных судов воюющих государств. При этом она имеет право как и пропустить корабли, порты приписки которых находятся вне Черного моря, так и отказать им в этом [5].
С введением в 1994 г. Конвенции ООН по морскому праву, где, в частности, были обозначены международные правила пользования проливами Мирового океана, международный авторитет конвенции Монтре ушел на второй план [10, с. 41]. Поэтому Турция все чаще прибегает к праву суверенного пользования Проливами, изменяя порядок и правила прохождения судов, и, как и в XIX в., в первую очередь использует статус Проливов как инструмент внешней политики, особенно в области российско-турецких отношений [9, с. 66].
Развитие экономического сотрудничества с Российской Федерацией и другими черноморскими странами сказывается на увеличении грузоперевозок через Проливы, однако право свободного прохождения через Босфор и Дарданеллы для торговых судов постоянно не соблюдается. Так, ухудшение российско-турецких отношений в 2015-2016 гг. вследствие уничтожения турецкой стороной российского бомбардировщика Су-24, привело к задержке российских торговых судов, следующих через Проливы в Черное море [12, с. 512]. В 2016 г. Турция также ввела запрет на перевоз сжиженного газа через зону проливов, а сентябре 2018 г. приняла целый пакет торговых ограничений:
• контейнеровозы и круизные лайнеры, размер которых превышает 300 м., должны уведомлять турецкую сторону о проходе через Проливы за 10 дней;
• танкеры, размер которых превышает 150 м., могут проходить Проливы только в дневное время;
• суда любого класса, имеющие длину более 200 м., не могут проходить Дарданеллы в темное время суток;
• если торговое судно перевозит грузы, имеющие оборонное зна-_
чение, то такое судно автоматически обретает статус военного [12, с. 513].
Внезапное изменение порядка и условий прохода через Проливы привело к образованию затора из нефтеналивных судов при входе в Черное море (при этом большинство танкеров находилось под российским флагом) [4]. Необходимо также отметить, что данные ограничения полностью противоречат ст. 2 конвенции Монтре о свободном проходе торговых судов через Проливы, вне зависимости от размера судна, его принадлежности, груза и времени суток [5].
Поскольку конвенция Монтре закрепляет за Проливами статус суверенной территории, для Турции любые серьезные изменения в режиме судоходства грозят международным скандалом, и как следствием - отменой Конвенции и передачей Проливов в международное пользование. К тому же Россия - стратегически важный партнер, и, очевидно, что сознательное ограничения движения для российских торговых судов через Проливы для самой Турции экономически нецелесообразно. И все же, Анкара не оставляет попыток превратить Босфор и Дарданеллы в свои внутренние воды, пока что ограничиваясь внесением частных поправок в статус Проливов.
Гораздо более серьезные опасения связаны с растущим военным присутствием нечерноморских государств в Черном море. В 2016 г. на Совете ОЧЭС (Организации Черноморского экономического сотрудничества) украинской стороной было высказано пожелание о необходимости «нахождения НАТО на Черном море» и о готовности Украины предоставить для Запада военные базы и проводить совместные учения. Данный шаг Киева был воспринят как провокация: глава МИД С.В. Лавров отметил, что «...положения конвенции Монтре должны неукоснительно соблюдаться. тем более, что Турция, как хозяйка проливов, разделяет позицию России по данному вопросу.» [6].
Необходимо отметить, что положения Конвенции позволяют судам нечерноморских государств, в первую очередь США, проводить в Черноморском регионе не менее 8 учений в год. Для этой цели, а также для координации взаимодействия между Украиной и Грузией, Вашингтоном была создана специальная эскадра SNMG-2 в составе 4-6 эсминцев, и ставшая фактически постоянной военной группировкой НАТО на Черном море [8].
Самые масштабные по размаху учения сил НАТО (под кодовым названием Sea Breeze, проводятся с 1997 г. в рамках особого сотрудничества НАТО и Украины) проходили в июне-июле 2021 г., когда
■ были задействованы корабли 10 государств: 4 черноморских - Бол-
гарии, Румынии, Турции, Украины и 6 нечерноморских - Великобритании, Греции, Канады, Латвии, Нидерландов, США [15]. Учебная операция отметилась двумя знаковыми событиями. Во-первых, ВМС Великобритании была предпринята попытка проникнуть в территориальные воды РФ близ Севастополя, однако после угрозы бомбового удара, британский эсминец Defender отвернул в сторону открытого моря [14]. Во-вторых, за день до данного инцидента на борту того же эсминца состоялась встреча министров Украины и Великобритании. Между странами была достигнута договоренность о постройке военных кораблей для флота Украины и размещении военно-морской базы в Бердянске. Кроме того, еще в 2017 г. США начали строительств такой же базы в Очакове [2, с. 57].
Таким образом, с одной стороны, были нарушены договоренности между Россией и НАТО по вопросу нейтрального статуса Украины, и, с другой, возникла непосредственная угроза усиления присутствия НАТО на Черном море. Тем более, что и количество, и суммарный тоннаж кораблей, участвующих в учениях Sea Breeze давно превысил норму в 45 тыс. т., установленных 18 ст. конвенции Монтре [1].
При этом Конвенция продолжает играть роль сдерживающего фактора, обеспечивающего безопасность черноморского побережья России от посягательств со стороны нечерноморских государств, что подтвердилось в ходе СВО на Украине, где существенная часть боевых действий протекает на суше. Турция единственная из членов НАТО сохранила дружественную позицию по отношению к России. Но при этом необходимо помнить, что и Турция и другие черноморские государства-участники Конвенции (Болгария, Румыния) обладают собственными ВМС, на которые не распространяется ограниченный правовой статус, а, следовательно, при необходимости, они могут оказать поддержку натовской группировке. Кроме того, высок и риск использования условным противником корабельных ракет большой дальности, запуск которых может осуществляться и с Восточного Средиземноморья, без непосредственного захода в Проливы.
С возрастанием боевой активности в Сирии роль данного направления во внешней политике РФ возросло: возникла необходимость в осуществлении постоянной военной и гуманитарной помощи для сирийского правительства, тем более, что в Тартусе находится расположена военно-морская база, обеспечивающая присутствие российских ВМС на Средиземном море. В подобных условиях для России
i _
важно сохранить действующий статус Конвенции, позволяющий беспрепятственно проводить через Проливы военные и военно-транспортные суда - в отличие от других стран, в том числе и тех, кто не является участниками соглашения (США). В случае запуска процедура пересмотра статей конвенции Монтре, США будет настаивать на исключении из ст. 14 и 18 пунктов, ограничивающих пребывание в Черном море военных судов нечерноморских государств. Тем более, что действующая Конвенция ООН о морском праве позволяет американским политикам апеллировать к необходимости соблюдения норм и интересов международного сообщества.
Турция, оставаясь в роли посредника между Россией и Западом, продолжает оставаться единственным гарантом соблюдения Конвенции: с началом СВО на Украине Анкара, действуя согласно ст. 19, закрыла Проливы для всех военных кораблей. Но при этом Р. Эрдоганом отдельно было упомянуто, что за военными кораблями ВМС России, находящихся в Средиземном море, сохраняется право на возвращение в порты приписки [11].
Однако строительство искусственного канала «Стамбул», начатое, в июне 2021 г., вновь ставит под вопрос сохранения безопасности на Черном море. Канал позволит проводить в Черное море судна любого водоизмещения, и, по расчетам Анкары, может не только существенно разгрузить трафик в Босфоре, но и полностью свести его на нет, а после завершения строительства (планируется на 2027 г.) Турция может как и поднять вопрос об использовании канала на международном уровне, так и сохранить за собой право самостоятельно решать статус объекта - тем более, что угрожающе выглядит заявление премьер-министра Турции Б. Йылдырыма о том, что «... искусственный канал.не попадает под юрисдикцию действующей Конвенции о проливах.» [16].
Несмотря на негативное отношение Р. Эрдогана к присоединению Крыма в 2014 г., а также на факты оказания Турцией военной помощи Украине до начала СВО, Москва вынуждена сохранять тесные, почти дружественные отношения с Анкарой [12, с. 517]. Кроме того, признание Турции на международном уровне в качестве крупного регионального государства позволяет Турции занимать обособленную позицию в НАТО, а право на регулирование проливов обеспечивает ей рычаг давления на черноморские государства. В то же время Анкара не отказывается от участия в совместных учениях, проводимых США и другими государствами Североатлантического союза, а большая часть её ВМС сосредоточена на Черном море.
Готовится войти в состав флота первый турецкий авианосец «Анадолу» («Анатолия»), а на территории Турции сосредоточено более 60 военных баз и объектов НАТО [2, с. 58]. Словом, несмотря на все заверения Р. Эрдогана, Анкара все более интегрируется в Североатлантический альянс, а значит, существенных изменений во внешней политике в ближайшие годы не предвидится.
Заключение
Кризис на Украине и последовавшие за ним события привели к обострению отношений между Россией и Западом, вследствие чего НАТО стремилось - и будет стремиться - к постоянному военному присутствию в Черноморском регионе. Об этом свидетельствует рост и масштабы совместных учений в Черном море, что приводит к нарушению положений конвенции Монтре относительно количества и тоннажа военных судов нечерноморских судов, а также участившиеся провокации, связанные с заходом военных кораблей и самолетов в территориальные воды и воздушное пространство РФ.
Очевидно, что без пересмотра Конвенции, НАТО ограничено в использовании своего военно-морского контингента, поэтому будет подталкивать Турцию к решению вопроса о пересмотре статуса Пролива: согласно тексту Конвенции, изменения в текст документа могу вноситься только по предложению государств-подписантов, а решение о внесении поправок должно приниматься в рамках общей конференции, созываемой не менее, чем один раз в 5 лет. При этом поправки в ст. 14 и 18 (порядок и условия прохождения военными судами Проливов, а также режим нахождения в Черном море) могут быть приняты только при согласии % от всех стран-участниц, в том числе % из числа прибрежных государств [5].
При этом, еще в ходе подписания Конвенции, срок её действия должен был ограничиваться 20 годами - при условии, что «.за два года до окончания срока документа в адрес правительства Франции будет отправлено соответствующее уведомление, а также уведомление в адрес других участников соглашения.», чего, само собой, не произошло: для Турции возможность хотя бы номинально контролировать судоходство в зоне Проливов исторически являлся ценным политическим и экономическим инструментом, позволяющим умело лавировать между Россией и западными странами [5]. Кроме того, строительство канала «Стамбул» и изменения в правилах ведения торговли через Пролив вразрез с действующими положениями Конвенции говорят о том, что вопрос международного статуса
Пролива в скорейшем времени станет одной из основных тем в политической повестке - даже несмотря на то, что Конвенция закрепляет за Турцией столь выгодное для право суверенного пользования Проливами.
Россия, традиционно выступающая за сохранение безопасности на Черном море, очевидно будет и дальше выступать за сохранение статуса-кво и выполнение требований конвенции Монтре, поскольку в нынешних условиях это единственный возможный способ удержать НАТО от прямого военного вмешательства в черноморские дела.
Библиографический список
1. «Вызывает напряжение»: в Крыму предложили изменить конвенцию Монтре / Газета.™. 2019. // URL: https://www.gazeta.ru/army/2019/03/30/12274765.shtml (Дата обращения: 01.12.2022).
2. Головенченко А.А. К вопросу о конвенции Монтре - роль документа сегодня и завтра // Власть. 2022. № 4. С. 52-59.
3. Гудев П.А., Крамник И.А. Канал влияния? // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. № 3 (109). С. 150-160.
4. Европе пригрозили дефицитом нефти из-за стоящих в пробке российских танкеров / Lenta.ru. 2019. // URL: https://lenta.ru/news/2019/02/06/bosforus/ (Дата обращения: 01.12.2022).
5. Конвенция о режиме проливов (Конвенция о режиме Черноморских проливов) (Монтре, 20 июля 1936 г.) / Garant.ru. // URL: https://base.garant.ru/2541161/ (Дата обращения: 29.11.2022).
6. Лавров сделал жесткое заявление по Черному морю / Российская газета. 2016. // URL: https://rg.ru/2016/12/13/lavrov-sdelal-zhestkoe-zaiavlenie-po-chernomu-moriu.html (Дата обращения: 01.12.2022).
7. Лаврова Т.В. Черноморские проливы как геополитическая проблема современных международных отношений: дис. ... док. полит наук / Т.В. Лаврова. - М.: 2001. 291 с.
8. НАТО наращивает присутствие в Черном море / Известия.ру. 2021. // URL: https:// iz.ru/1123187/kseniia-loginova/ne-nato-ugrozhat-alians-reshil-usilitsia-v-chernom-more (Дата обращения: 01.12.2022).
9. Сизов В. Значение Конвенции Монтрё в современных условиях / В. Сизов // Зарубежное военное обозрение. 2019. № 10. С. 64-69.
10. Суржин А.С. Международно-правовой режим Черного моря: включая Азово-Кер-ченскую акваторию и Черноморские проливы: дис. ... канд. юр. наук / А.С. Суржин. - М.: 2011. 239 с.
11. Турция воспользуется полномочиями по Конвенции Монтре / РИА «Новости». 2022. // URL: https://ria.ru/20220228/turtsiya-1775672091.html (Дата обращения: 30.12.2022).
12. Умбрасасас А.Р. Современное состояние и перспективы конвенции Монтрё 1936 г. «О статусе проливов» // Integral. 2019. № 3. С. 511-518.
13. Широкорад А.Б. Тысячелетняя битва за Царьград / А.Б. Широкорад. - М.: Вече, 2005. 672 с.
14. Russian and British forces square off in the Black Sea / The Economist. 2021. // URL: https://www.economist.com/europe/2021/06/24/russian-and-british-forces-square-off-in-the-black-sea (Дата обращения: 01.12.2022).
15. The Charter on a Distinctive Partnership between the North Atlantic Treaty Organization and Ukraine, as signed on 9 July 1997 / North Atlantic Treaty Organization. // URL: https://
www.nato.int/cps/ru/natohq/official_texts_25457.htm?selectedLocale=en (Дата обращения: 30.11.2022).
16. Yildirim: Le Canal Istanbul n'a pas de lien avec la Convention de Montreux sur les détroits / Anadolu Ajansi. 2018. // URL: https://www.aa.com.tr/fr/turquie/yildirim-le-canal-istanbul-na-pas-de-lien-avec-la-convention-de-montreux-sur-les-détroits/1032894 (Дата обращения: 02.12.2022).
References
1. "Causes tension": in Crimea, they proposed changing the Montreux Convention / Gazeta. ru. 2019. // URL: https://www.gazeta.ru/army/2019/03/30/12274765.shtml (12.01.2022).
2. Golovenchenko A.A. On the question of the Montreux convention - the role of the document today and tomorrow // Power. 2022. № 4. P. 52-59.
3. Gudev P.A., Kramnik I.A. Channel of influence? // Russia in global politics. 2021. Vol. 19. № 3 (109). pp. 150-160.
4. Europe was threatened with an oil shortage due to Russian tankers stuck in a traffic jam / Lenta.ru. 2019. // URL: https://lenta.ru/news/2019/02/06/bosforus/ (01.12.2022).
5. Convention on the regime of the straits (Convention on the regime of the Black Sea straits) (Montreux, July 20, 1936) / Garant.ru. // URL: https://base.garant.ru/2541161/ (11.29.2022).
6. Lavrov made a tough statement on the Black Sea / Rossiyskaya Gazeta. 2016. // URL: https:// rg.ru/2016/12/13/lavrov-sdelal-zhestkoe-zaiavlenie-po-chernomu-moriu.html (12.01.2022).
7. Lavrova T.V. Black Sea straits as a geopolitical problem of modern international relations: dis. ... doc. political science / T.V. Lavrov. - M.: 2001. 291 p.
8. NATO is increasing its presence in the Black Sea / Izvestiya.ru. 2021. // URL: https:// iz.ru/1123187/kseniia-loginova/ne-nato-ugrozhat-alians-reshil-usilitsia-v-chernom-more (12.01.2022).
9. Sizov V. Significance of the Montreux Convention in modern conditions / V. Sizov // Foreign Military Review. 2019. № 10. P. 64-69.
10. Surzhin A.S. International legal regime of the Black Sea: including the Azov-Kerch water area and the Black Sea straits: dis. ... cand. legal Sciences / A.S. Surzhin. - M.: 2011. 239 p.
11. Turkey will use the powers under the Montreux Convention / RIA Novosti. 2022. // URL: https://ria.ru/20220228/turtsiya-1775672091.html (12.30.2022).
12. Umbrasasas A.R. The current state and prospects of the 1936 Montreux Convention "On the Status of the Straits" // Integral. 2019. № 3. P. 511-518.
13. Shirokorad A.B. The thousand-year battle for Tsargrad / A.B. Shirokorad. - M.: Veche, 2005. 672 p.
14. Russian and British forces square off in the Black Sea / The Economist. 2021. // URL: https://www.economist.com/europe/2021/06/24/russian-and-british-forces-square-off-in-the-black-sea (01.12.2022).
15. The Charter on a Distinctive Partnership between the North Atlantic Treaty Organization and Ukraine, as signed on 9 July 1997 / North Atlantic Treaty Organization. // URL: https:// www.nato.int/cps/ru/natohq/official_texts_25457.htm?selectedLocale=en (30.11.2022).
16. Yildirim: Le Canal Istanbul n'a pas de lien avec la Convention de Montreux sur les détroits / Anadolu Ajansi. 2018. // URL: https://www.aa.com.tr/fr/turquie/yildirim-le-canal-istan-bul-na-pas-de-lien-avec-la-convention-de-montreux-sur-les-détroits/1032894 (02.12.2022).
