CC BY
71
гуманитарный вектор. 2013. № 2 (34)
УДК 304.444 ББК 71.4
Виктория Николаевна Засухина
доктор философских наук, доцент, Забайкальский государственный университет (Чита, Россия), e-mail: zasuha_72@mail.ru
Безопасность человека в условиях современной цивилизации1
В данной статье анализируется проблема безопасности жизни и здоровья человека в условиях современной цивилизации. По мнению автора, чрезвычайно важным является применение знание, полученных в результате исследования данной проблемы, в соответствующих областях социокультурной практики и достижение определённых практических результатов в этих областях. Пути решения обозначенной проблемы автор видит в преодолении различного рода рисков, одним из которых является, например, экологический. В статье также указывается на необходимость «переоценки ценностей» в науке, которую автор связывает с процессом антропологизации научного познания и гуманитаризации естествознания.
Затрагиваемые в статье вопросы отражают те явления и процессы социокультурной реальности современного мира, которые традиционно рассматриваются в контексте развития антропологической парадигмы - это определило использование автором антропологического подхода и культурантропологического метода, который позволяет рассматривать проблему безопасности человека в аксиологическом аспекте.
Ключевые слова: безопасность человека, безопасность здоровья, безопасность жизни, современная цивилизация, риски, общество рисков, антропологизация науки, гуманитаризация естествознания, ценности.
Viktoriya Nikolaevna Zasukhina
Doctor of Philosophy, Associate Professor, Zabaikalsky State University (Chita, Russia), e-mail: zasuha_72@mail.ru
Safety of the Person in the Conditions of Modern Civilization
In this article the problem of safety of life and health of the person in the conditions of the modern civilization is analyzed. According to the author, application received as a result of research of this problem in the corresponding areas of sociocultural practice and achievement of certain practical results in these areas is very important. The author sees solutions of the designated problem in overcoming of different risks, one of which is, for example, ecological. The article also indicates the need of “revaluation of values” in science which the author connects with the process of antropologization of scientific knowledge and natural science humanitarization.
The questions raised in the article reflect those phenomena and processes of sociocultural reality of the modern world which are traditionally considered in the context of development of an anthropological paradigm. So, the author uses the anthropological approach and a culture-anthropological method that allows considering a problem of safety of the person in axiological aspect.
Keywords: safety of the person, safety of health, safety of life, modern civilization, risks, society of risks, science antropologization, natural science humanitarization, values.
Безопасность человека в условиях современной цивилизации - это проблема, обсуждаемая на разных уровнях и под разными углами зрения. Так, например, она является объектом рассмотрения в контексте ежегодных глобальных Докладов о человеческом развитии (ДЧР), которые с 1990 г. публикуются под эгидой Программы развития Организации Объединённых Наций (ПРООН).
В ДЧР человеческая безопасность рассматривается и оценивается в социокультурном контексте конкретной страны. Общим в определении рассматриваемого понятия является то, что «стремление к устранению небезопасности для человека должно опираться на соображения человеческого развития и прав человека» (Глобальный ДЧР. 2006 г.). «Человеческая безопасность как идея пло-
Работа выполнена в рамках Государственного задания вузу Минобрнауки (№ 6.3701.2011)
144
© Засухина В. Н., 2013
дотворно дополняет экспансионистский подход к развитию человека, непосредственно привлекая внимание к тому, что иногда называют “побочными рисками”... Безопасность человека требует защиты от этих угроз и предоставления людям возможности с ними справиться, а при возможности - и преодолеть их”» [2, с. 79]. Указание на взаимосвязь безопасности и необходимости ограждения человека от рисков с развитием человека и его правами наполняет понятия безопасности и социальных рисков аксиологическим смыслом.
Добавим к этому, что общество риска в западных странах называют «обществом катастроф, в котором чрезвычайное положение грозит стать нормой жизни, а зло становится тривиально повседневным» [7, с. 89]. А риск есть «угроза, опасность возникновения ущерба в самом широком смысле этого слова» [7, с. 89], например, ущерба здоровью - физическому, психическому, интеллектуальному и т. д. - и, как следствие, ущерба благополучию человека в целом.
В указанных Докладах выделяются составляющие безопасности человека. Эти измерения позволяют перенести центр внимания с государственной безопасности на безопасность конкретного индивида. В ряду этих составляющих помимо экономической (отсутствие бедности), продовольственной (свободный доступ к продуктам питания), медицинской (доступность медицинской помощи и защита от болезней), личной (физическая защита от насилия в семье, преступности, наркотиков, самоубийства, дорожнотранспортных происшествий), общественной (выживание традиционных культур и безопасности этнических групп) и политической (осуществление гражданских прав и свобод) особо выделяется экологическая безопасность, которая трактуется как предотвращение нанесения ущерба окружающей среде.
ДЧР заостряют внимание на экологических рисках, которые вызваны опасными для жизни и здоровья людей загрязнениями воды, воздуха и почвы, возникновением ряда эффектов, угрожающих поддержанию экологического равновесия, и другими последствиями научно-технического прогресса. Таким образом, проблема безопасности человека выводит нас на тему формирования экологической культуры в современном мире.
ХХ век ознаменован стремительным ростом производства, который был особенно сильным в 50-60-е гг. Развитие «производства ради производства», «потребления ради
потребления» и «экономики ради экономики» подстегивалось либо стремлением к извлечению максимальной прибыли, либо соображениями политической целесообразности (стремлением к увеличению могущества государства). Результатом этого процесса стали опасные для жизни и здоровья загрязнение воздуха, воды и почвы промышленными и бытовыми отходами, истребление многих природных ресурсов, возникновение ряда эффектов, создавших угрозу поддержанию экологического равновесия: изменение глобального климата, сокращение озонового слоя, катастрофическая эрозия почв и т. д.; наконец, разрушение биологического разнообразия как основы жизни на планете. С конца 60-х гг. в Европе и Америке начали отмечать массовую гибель живых организмов в водоёмах - это было результатом выбросов ядовитых стоков; впервые в глобальном масштабе зафиксировали явления кислотных дождей, которые оставляли после себя сгоревшую чёрную траву и листву; начался процесс стремительного опустынивания земель. В 1979 г. произошла авария на американской атомной электростанции в Тримэйл-Айленде, после этого трагического происшествия наметились первые проявления парникового эффекта. Только за последнее столетие по вине человека с лица Земли исчезли около трёхсот видов животных и растений.
В 1970-х гг. ответом на кризис во взаимоотношениях между человеком и природной средой стало возникновение экологического или «зелёного» движения, которое следует оценивать как знаковое и значимое явление культуры второй половины ХХ в.
В конце ХХ в. пришло осознание, что научно-технический прогресс несёт человечеству не только цивилизационные блага, но и, как это ни печально, разрушение естественной среды обитания всех живых существ, в том числе и человека. Стало понятно, что для выхода из экологического кризиса необходимо переосмыслить взаимоотношения человека и природы.
Приведём слова французского писателя Жана Дорста: «Каждому из нас иной раз кажется, что мы мчимся в неуправляемом поезде и не можем из него выйти. Мы не знаем, куда мы мчимся. Может быть, к величайшему благосостоянию, а может быть, в тупик, иначе говоря, к катастрофе. Человек вызвал к жизни процессы, которыми он уже не всегда может управлять. . Степень цивилизованности измеряется не только количеством киловатт, производимых энергоустановками. Она изме-
ряется также рядом моральных и духовных критериев, мудростью людей, двигающих вперёд цивилизацию в полной гармонии с законами природы, от которых человек никогда не освободится» [1]. Несомненно, современная цивилизация создаёт условия, таящие в себе серьёзную угрозу безопасности всего живого. Особенно уязвим сам человек -творец этой цивилизации, своими руками создавший её восхитительную и вместе с тем пугающую мощь.
Но экологический кризис - это не единственный источник угроз безопасности жизни и здоровья человека, порождённый современной цивилизацией. Не меньшую опасность представляет такое явление, как злоупотребление и нарушение прав человека в сфере биомедицины.
В конце XIX в. с восторгом ожидали наступления нового века, предвкушая его столетием, когда, наконец-то, благодаря научному прогрессу восторжествует гуманизм. Но именно ХХ в. стал в истории самым жестоким по отношению к человеку. Вершиной бесчеловечности «цивилизованного» мира стала вторая Мировая война, в ходе которой ценность человеческой жизни была приравнена практически к нулю.
На знаменитом Нюрнбергском процессе человечество узнало пугающую правду о преступлениях немецких врачей-нацистов. Немного позже стало известно о бесчеловечных медицинских опытах, проводимых японскими врачами («Отряд 731»). Экспериментаторы находили, как им казалось, «весомые» оправдания своим деяниям. Об этом очень хорошо написано в статье Б. Г. Юдина «Человек в научном познании: методология и ценности» [8, с. 212-218]. К таким псевдооправданиям и способам успокоить совесть учёный относит деперсонификацию подопытных, отнесение их к низшей расе «не совсем человеков» или к врагам, уничтожение которых более чем оправдано, в том числе и средствами военной медицины («подлинно военная медицина предназначена для нападения», - цитирует Юдин идейного вдохновителя «Отряда 731» Исии Сиро).
К сожалению, опыт страшной войны не был усвоен. Так, например, в США в 1950-х -начале 1970-х гг. стали известны возмутившие общественность случаи злоупотреблений в области экспериментирования на человеке. В 50-х гг. американские военные медики у себя в стране рассеивали над небольшими городками радиоактивные аэрозоли для исследования динамики накопления
радионуклидов в окружающей среде, почве, организме человека и домашних животных. Стали также известны случаи, когда в США создавались «контрольные» группы для изучения естественного, т. е. исключающего лечение, течения сифилиса [9]. В 1963 г. в одной из бруклинских больниц престарелым пациентам с целью эксперимента были введены раковые клетки. В 1965-1971 гг. в Государственной больнице Уиллоубрук в Нью-Йорке проводились исследования вирусного гепатита, в ходе которых вирус этой болезни вводился находившимся в этой больнице детям с физическими недостатками. В связи с этими происшествиями в США прошли скандальные судебные процессы. Знаменательно то, что произошло всё это в стране, которая инициировала в своё время Нюрнбергский процесс, сыграв, таким образом, не последнюю роль в разоблачении злодеяний немецких фашистов, стране, которая всегда гордилась своими достижениями в защите прав человека.
Аналогичные случаи бесчеловечных экспериментов на людях фиксировались и в других странах. Например, во Франции проституток в исследовательских целях умышленно заражали венерическими болезнями [9].
Наша страна, как это ни прискорбно, не является счастливым исключением. В 1990-е гг. в средствах массовой информации стала всплывать отрывочная информация об экспериментах, в том числе и массовых, на людях. Впрочем, в России открыто и широко обсуждать тему нарушения прав человека в сфере экспериментирования не принято до сих пор. На Западе же все вышеописанные события заставили наиболее мобильную часть общественности из среды учёных, мыслителей, юристов, врачей сфокусироваться на проблеме правовой защиты человеческой жизни и здоровья.
О важности осмысления проблемы экспериментирования на людях пишут учёные И. Т. Фролов и Б. Г. Юдин. Всякое экспериментирование они называют «вторжением в неотъемлемые права и свободы человека» [6, с. 49], но особенно опасными, «тотально опасными» [6, с. 48], как для отдельного человека, так и для всего человечества, они называют «использование биологических средств воздействия в военных целях, последствие применения психофармакологических средств, практику пересадки органов, ставящую, кроме всего прочего, и сложный вопрос о “природе индивида”» [6, с. 49].
В 1960-е гг. в Западной Европе и Соединённых Штатах Америки возникает правозащитное движение, которое изначально формировалось как реакция на использование людей в экспериментальных целях. В его рамках был поставлен ряд серьёзных проблем, в том числе и таких, которые имеют прямое отношение к затрагиваемой нами теме: проблема общественных приоритетов, а именно, что значимее для общества - научные интересы или здоровье и благополучие отдельно взятого человека; проблема защиты прав и свобод отдельно взятого человека вне зависимости от его принадлежности к какой-либо социальной группе - защиты, в том числе и от произвола со стороны экспериментирующих учёных.
В рамках правозащитного движения были сформированы такие принципы, как: «добровольное информированное согласие» и «автономия личности», которые чётко определяют, что человек сам хозяин своего тела и своей жизни, он ни при каких обстоятельствах не может быть бессловесным объектом каких-либо научных или медицинских исследований.
Результатом деятельности правозащитного движения стала принятая 18-й Всемирной Медицинской Ассамблеей Хельсинкская декларация Всемирной медицинской ассоциации (июнь 1964, Финляндия). Хельсинкская декларация ВМА стала первым этическим кодексом медицинского сообщества на международном уровне, призванным регулировать экспериментирование на людях. Она расширяет те принципы, которые впервые были сформулированы в Нюрнбергском Кодексе.
В Хельсинской декларации обозначено, что знания и опыт врача состоят в том, чтобы охранять здоровье человека. В ней даются ссылки на определение долга врача в Женевской декларации ВМА: «Здоровье моего больного будет предметом моей главной заботы» и в Международном Кодексе Медицинской этики, принятом 3-й Генеральной Ассамблеей ВМА в 1949 году: «Врач должен действовать только в интересах больного, если в процессе лечения возможно ухудшение его физического или психического состояния».
В указанной Декларации отмечается, что существующая медицинская практика неизбежно связана с определёнными рисками, которые наиболее всего характерны для биомедицинских исследований. Научный прогресс в медицине немыслим без лабораторных экспериментов, которые на конечном этапе включают опыты с участием людей,
кроме того, применение результатов таких опытов вооружает человечество в борьбе со смертью и болезнями. Но такие научные исследования нуждаются в строгом контроле, регулировании и регламентации с целью обезопасить человека, являющегося объектом эксперимента, от возможных злоупотреблений и минимизации неблагоприятных последствий для его здоровья.
Выделим две нормативных линии, которые определились в правовой сфере со времён Нюрнбергского процесса. Во-первых, это определение прав человека и прививка правового сознания современному человечеству. Во-вторых, это создание кодексов профессиональной медицинской этики, которые принимаются такими международными организациями, как Всемирная медицинская ассоциация и Совет международных организаций медицинских наук. Данные нормативы постоянно приводятся в соответствии с сегодняшним днём. Как первое, так и второе должно способствовать формированию чётких моральных и правовых регулятивов поведения человека в области науки, закреплению их как на общекультурном, так и на личностном уровне.
Та ситуация, когда стало возможным принесение человека в жертву на алтарь научного прогресса, стала возможной в силу установившейся в культуре Нового времени аксиологической иерархии, главной ценностью которой было знание. Приращение научного знания стало главной целью научного развития, а человеку досталась роль вспомогательного средства. Сегодня мы говорим о необходимости «переоценки ценностей» и кардинального поворота науки к человеку.
Антропологизация науки, о которой мы здесь говорим, была предуготовлена антропологическим поворотом в философии, который произошёл в XIX в., начиная с Л. Фейербаха, а в русской философии с Н. Г. Чернышевского. Благодаря этим мыслителям, введение «человекоцентристских» и «человекоориентированных» аргументов и установок, поворот к «человекоразмерным ценностям» становится перспективным в творчестве многих мыслителей и учёных, в том числе и отечественных: Ф. М. Достоевского, И. П. Павлова и др. У Павлова, например, этот поворот науки к человеку связан с эволюционным «принципом непрерывности жизни от ничтожной бактерии до человека» [3, с. 127], который «охватит жизнь всю целиком без исключения» [3, с. 127]. В итоге, как пишет учёный, от «торжества естественно-научного ума, ко-
торое он завоевал в деле изучения мёртвой природы», наука перейдет к столь же успешному изучению живой природы, венцом которой является человек - это будет, по словам Павлова, научная «слава XX века» [3, с. 127].
Характеризуя науку ХХ века, академик И. Т. Фролов писал: «Человек всё больше начинает обращаться к себе самому, становится не только субъектом, но и главным объектом познания ... мы находимся в познании человека лишь в самом начале пути, и тайна его во многом так и остаётся тайной ... диалектики развития и познания человека - основная задача для постижения науки и философии» [5, с. 286-287].
Поворот науки и философии к человеку невозможен без гуманитаризации естествознания. Английский физик-теоретик и доктор богословия Джон Полкинкхорн так сформулировал тезис о необходимости гуманитаризации естественных наук: «Наука имеет дело лишь с небольшим участком обширного человеческого опыта,поскольку она предпочитает ограничивать себя областью внеличного знания о мире, т. е. мире как объекте (как "оно"). Она говорит о световой волне определённой длины, а не о цвете, о вибрации воздуха, а не о музыке, о причинной необходимости, а не о моральном императиве. Однако одна из фундаментальных составляющих человеческого опыта - субъективное общение с реальностью (как с "ты"). И оно включает не только общение между людьми и трансцендентное общение с божеством, но и восприятие мира в целом как обладающего ценностью. Нет оснований полагать, что такие субъективные аспекты реальности менее важны, чем объективные аспекты, изучаемые наукой» [4, с. 91].
Человекоразмерные ценности, человекоцентристские и человекоориентированные установки и аргументы были пренебрегаемы классическим естествознанием, но они уже становятся востребованными в постнеклас-сической науке, которая выводит на научную авансцену непривычные для классической науки идеалы и ценности: долг и ответственность за результаты своих исследований,
благо человека, вводит понятия «гуманитарной экспертизы», «человекоразмерных объектов», «человеческого измерения»; наполняет научные контексты ценностными ориентирами и гуманитарными параметрами. В постнеклассической науке на первый план выходит «вопрос не только о ценности науки, но и о её цене, причём «точкой отсчёта выступает здесь человек, его благо» [6, с. 48]. Для постнеклассической науки «гуманитарная реальность» [4, с. 91] для нее не менее важна, чем естественно-научная.
Под влиянием антропологизации и гуманитаризации в науке и философии формируются новые методологические подходы и принципы. Целью науки становится не только научная истина, но и её соотнесённость с нравственностью и безопасностью человека: «Человеческие характеристики научного познания выражаются не только в том, что оно осуществляется человеком, но и в том, что оно осуществляется для человека» [6, с. 41].
Применение результатов исследования проблемы безопасности жизни и здоровья человека в условиях современной цивилизации в соответствующих областях социокультурной практики (право, биомедицина, природопользование и др.) и достижение определённых практических результатов в этих областях представляется чрезвычайно важным. Преодоление различного рода рисков, одним из которых является, например, экологический; «переоценки ценностей» в науке, которая связана с процессом антропологизации научного познания и гуманитаризации естествознания - это возможные пути решения вышеозначенной проблемы.
Все выше обозначенные явления и процессы социокультурной реальности современного мира, такие как: экологические риски, нарушение прав человека в сфере биомедицины, антропологический поворот науки и т. д. - традиционно рассматриваются в контексте развития антропологической парадигмы и предполагают обращение к анализу бытующей на современном этапе системы социокультурных ценностей.
Список литературы
1. Дорст Ж. До того как умрёт природа. М.: Прогресс, 1968. 415 с.
2. Как измерять человеческое развитие. Принципы и инструменты статистических исследований, анализа и разъяснительно-пропагандистской работы. Нью-Йорк, 2007. 170 с.
3. Павлов И. П. Основа культуры животных и человека // Иван Петрович Павлов «Рефлекс свободы». Сер. «Психология-классика».Питер - СПб. - М. - Харьков. - Минск, 2001. С. 126-145.
4. Полкинкхорн Дж. Наука и богословие. Введение. Сер. «Богословие и наука». М.: Библейско-Богословский ин-т св. ап. Андрея, 2004. 153 с.
5. Фролов И. Т. Жизнь и познание. О диалектике в современной биологии. М.: ЛИБРОКОМ, 2009. 304 с.
6. Фролов И. Т., Юдин Б. Г. Этика науки: Проблемы и дискуссии. М.: ЛИБРОКОМ, 2009. 256 с.
7. Щебланова В. В. Угрозы и безопасность: повседневные практики противостояния // Социология и социальная антропология, 2006. Т. IX. № 2 (35). С. 88-100.
8. Юдин Б. Г. Человек в научном познании: методология и ценности // Человек в единстве социальных и биологических качеств / отв. ред. А. А. Гусейнов. М.: ЛИБРОКОМ, 2012. С. 203-220.
9. Jay Katz. The Regulation of Human Experimentation in the United States - A Personal Odyssey // IRB: A Review of Human Subject Research vol. 9, № 1. P.1-6. URL: http://www.krugosvet.ru/.../BIOETIKA.html (дата обращения: 11.02.2012).
References
1. Dorst Zh. Do togo kak umryot priroda. M.: Progress, 1968. 415 s.
2. Kak izmeryat chelovecheskoye razvitiye. Printsipy i instrumenty statisticheskikh issledovany, analiza i razyasnitelno-propagandistskoy raboty. Nyu-York, 2007. 170 s.
3. Pavlov I. P. Osnova kultury zhivotnykh i cheloveka // Ivan Petrovich Pavlov «Refleks svobody». Ser. «Psikhologiya-klassika».Piter - SPb. - M. - Kharkov. - Minsk, 2001. S. 126-145.
4. Polkinkkhorn Dzh. Nauka i bogosloviye. Vvedeniye. Ser. «Bogosloviye i nauka». M.: Bibleysko-Bogoslovsky in-t sv. ap. Andreya, 2004. 153 s.
5. Frolov I. T. Zhizn i poznaniye. O dialektike v sovremennoy biologii. M.: LIBROKOM, 2009. 304 s.
6. Frolov I. T., Yudin B. G. Etika nauki: Problemy i diskussii. M.: LIBROKOM, 2009. 256 s.
7. Shcheblanova V. V. Ugrozy i bezopasnost: povsednevnye praktiki protivostoyaniya // Sotsiologiya i sotsialnaya antropologiya, 2006. T. IX. № 2 (35). S. 88-100.
8. Yudin B. G. Chelovek v nauchnom poznanii: metodologiya i tsennosti // Chelovek v edinstve sotsialnykh i biologicheskikh kachestv / otv. red. A. A. Guseynov. M.: LIBROKOM, 2012. S. 203-220.
9. Jay Katz. The Regulation of Human Experimentation in the United States - A Personal Odyssey // IRB:
A Review of Human Subject Research vol. 9, № 1. P.1-6. URL: http;//www.krugosvet.ru/.../BIOETIKA.html (data obrashcheniya: 11.02.2012).
Статья поступила в редакцию 15 марта 2013 г
