CC BY
43
Социально-политические науки
3'2018
17.4. БЕССМЕРТИЕ НЕ ДЛЯ НАС. (О СООТНОШЕНИИ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ И НАПОЛНЕННОСТИ ЖИЗНИ)
Сидорова Наталия Мартэновна, кандидат философских наук, доцент кафедры философии естественных факультетов философского факультета
Место работы: ФГБОУ ВО «Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова»
nature@philos.msu.ru
Аннотация: медико-биологический подход к проблеме старения и достижения бессмертия нуждается в серьезных социокультурных дополнениях и ограничениях, поскольку резкое увеличение продолжительности жизни «взрывает» все существующие модели и формы реализации человеческого потенциала. В идеале продолжительность жизни должна соответствовать ее наполненности и осмысленности, а для этого надо вырабатывать новые общественные роли и функции для пожилых людей. Биологические ограничения на продолжительность жизни накладывают, помимо уже изученных, недавно открытые механизмы межклеточной кооперации и соперничества.
Ключевые слова: старение, бессмертие, крайний срок, межклеточная кооперация и конкуренция.
IMMORTALITY IS NOT FOR US (ABOUT THE RATIO OF DURATION AND FULLNESS OF LIFE)
Sidorova Nataliya M., PhD (Philosophy), associate professor, Philosophy Department Place of employment: Lomonosov Moscow State University
nature@philos.msu.ru
Abstract: the biomedical approach to the problem of aging and achieving immortality needs serious sociocultural additions and limitations, since a sharp increase in life expectancy «explodes» all existing models and forms of realizing human potential. Ideally, the life expectancy should correspond to its fullness and meaning, and for this it is necessary to develop new social roles and functions for the elderly. Biological limitations on life expectancy are imposed, in addition to the already studied, recently discovered mechanisms of intercellular cooperation and competition.
Keywords: aging, immortality, deadline, intercellular cooperation and competition.
Будучи по образованию философом, а не биологом или врачом-геронтологом, я не могу на должном уровне обсуждать биохимические, генетические или медицинские аспекты проблем замедления старения, радикального увеличения продолжительности жизни человека или достижения физического бессмертия. Но для меня очевидно, что такое существенное изменение временного параметра вызовет потрясения и изменит соотношение всех элементов культурной, смысловой сферы, и это не менее значимо, чем физическая длительность.
Человек - существо слово- и смыслоядное. Социокультурные традиции предлагают нам набор ролей и функций, в рамках которых люди осуществляют свою жизнедеятельность, и до известной степени гарантируют, что осуществление этих ролей придает жизни смысл. Как говорится, если ты посадил дерево, вырастил ребенка и построил дом, то потратил отпущенное время жизни не напрасно. Понятно, что можно играть другие роли, идти другими путями, включая контркультурные, бунтовать против общепризнанных ценностей, но при всех различиях у любых человеческих стратегий жизни есть общий знаменатель: это конечность нашего пребывания на земле.
С началом эры антибиотиков в середине ХХ века и появлением эффективных препаратов и технологий лечения сердечно-сосудистых и иных заболеваний средняя продолжительность человеческой жизни почти удвоилась и продолжает расти. И, тем не менее, столетний рубеж переваливают единицы из десятков тысяч. Но по легенде отдельные счастливчики доживали до этого возраста и в древности, например, еврейские патриархи или софист старшего поколения Горгий. А если люди в массовом порядке станут долгожителями,
прогресс медицины продлит им жизнь до 150-200 лет? А если, наконец, осуществится мечта египетских фараонов, китайских императоров и средневековых алхимиков достичь бессмертия: это окажется благодетельным триумфом науки или приведет человечество к катастрофе? Ответ далеко не однозначен и с моей точки зрения вероятнее второе, потому что снятие временных ограничений просто уничтожит все существующие формы самореализации человечества даже без учета чисто биологических коллизий.
Когда автор сдает в журнал давно обещанную статью, студент садится готовиться к экзамену, а мать семейства собирает ребенка в лагерь? За несколько часов, в лучшем случае дней до крайнего срока, который в английском языке называется deadline. Нас заставляет торопиться стремление реализовать себя в контексте конечности жизни и необратимости ее этапов. Но если этот контекст исчезнет, тогда станет возможным бесконечно откладывать задуманное, и мы будем откладывать бесконечно. И не просто откладывать трудные, иногда неприятные «взрослые» дела, мы будем откладывать собственное взросление. В интернете гуляет анекдот на эту тему: «1018 год: мне 28 лет, я прожил долгую, полную трудов и опасностей жизнь. 1818 год: мне 28 лет, я почтенный отец семейства, у меня 11 детей. 2018 год: мне всего 28 лет и я не готов к серьезным отношениям. 2218 год: мама, я покакал». То есть гарантированное увеличение продолжительности жизни изменяет ее наполненность, продлевает детство и замедляет продуктивное взросление.
Второе соображение связано с тем, что очень долгая жизнь обрекает нас на повторение одних и тех же сюжетов и ситуаций, на своего рода «вечное возвраще-
Сидорова Н. М.
БЕССМЕРТИЕ НЕ ДЛЯ НАС. (О СООТНОШЕНИИ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ И НАПОЛНЕННОСТИ ЖИЗНИ)
ние»[1]. Многие комментаторы считают эту идею Ницше крайне амбивалентной, вынести «вечное возвращение» может лишь сверхчеловек, сверхлюди, к числу которых мы не относимся. Происходящее с нами впервые потрясает, многократно повторенное становится утомительной и бессмысленной рутиной, а если к этому прибавить сужение горизонта физических и интеллектуальных возможностей в старости, то впору говорить о «невыносимой тяжести бытия». Вечная жизнь эволюционно бесполезна, считает известный американский геронтолог Джей Ольшанский, но она и эмоционально, интеллектуально, творчески бесполезна, поскольку не стимулирует отбор и сохранение самого значимого, которое надо вместить в ограниченный объем индивидуальной и культурной памяти за ограниченное время.
Третье. Все же не могу не упомянуть важный биологический аргумент, запрещающий возможность неопределенно долгого существования многоклеточных организмов, размножающихся половым путем. В таких организмах отдельные специализированные клетки существуют в рамках целостности более высокого порядка, их индивидуальный «эгоизм» ограничен задачей согласованного функционирования разных органов и выживания организма в целом. Но число делений ограничено, со временем эти клетки стареют, дряхлеют, в конечном счете стареет и погибает весь организм. Один и тот же ген, который в юном возрасте определял фенотипи-ческие признаки, дававшие селективные преимущества, в старости может способствовать возникновению неизлечимых заболеваний. Это - плата за стратегию кооперативного поведения клеток в многоклеточном организме. Но если стратегия части клеток меняется с сотрудничества на конкуренцию, если они начинают работать на продление собственного существования с помощью неограниченного числа делений, то это вызывает рак. В статье Пауля Нельсона и Джоанны Мазель [2], посвященной межклеточному сотрудничеству и конкуренции, представлены математические модели развития процессов по первому и второму типу. И в обоих вариантах смерть организма неизбежна. Третьего пути нет. Да, бессмертие возможно для раковых клеток (в одной из лабораторий до сих пор живет культура клеток, выделенных из опухоли женщины, которая умерла в 1951 году), но это явно не то, к чему стремится человечество.
Скорее всего, биологический предел существования представителей нашего вида - не более 120-130 лет. Вмешательство в геном для отключения генов, в совокупности ответственных за старение, вероятно, станет технически возможным, по крайней мере, некоторые энтузиасты утверждают, что старение человека скоро перестанет быть неразрешимой биологической проблемой. Но критически мыслящие геронтологи в этом сомневаются, так как генномодифицированные организмы все равно будут погибать от онкологических или нейродегенеративных заболеваний.
Кстати, любимый объект изучения академика В. П. Скулачева - не старящиеся и долго живущие грызуны голые землекопы - наглядно показывает, какую цену платит вид за мутации, которые на порядок увеличивают продолжительность жизни. Это неотения (сохранение младенческих черт), холоднокровность, пониженная чувствительность к боли и содержанию
углекислого газа, коллективная жизнь в рамках строгой социальной иерархии, узкая функциональность, невозможность размножения для всех, кроме «королевы»... Просто «отключить» механизмы старения нельзя, за это надо дорого заплатить, причем человечество, в отличие от голых землекопов, будет платить не только в физической, но и в духовной сферах.
В конце концов, наша жизнь измеряется не годами, а событиями, осуществленными возможностями, но тогда для продления жизни не менее, а даже более значимым будет создание условий, при которых люди смогут быть значимыми, востребованными, креативными в любом возрасте. Для этого потребуются глубинные изменения в обществе и культуре, изобретение не только новых лекарств, но и новых ролей и смыслов, в противном случае долгая жизнь станет пыткой и наказанием. В идеале продолжительность жизни должна соответствовать ее наполненности и осмысленности. На это специально обратил внимание зав. лабораторией социального анализа и прогнозирования РАНХ и ГС, руководитель проекта «Старикам тут место» Дмитрий Рогозин. После проведения региональных и общероссийских социологических исследований он пришел к выводу, что в нашей стране «старики в большей степени умирают, как это ни странно, не от болезни, а от потерянности, от бессмысленности жизни. Человек сначала умирает все-таки социально» [3]. Это - реальная ситуация сегодняшнего дня. Зададимся вопросом: резкое увеличение продолжительности жизни без изменения стереотипов жизнедеятельности, способов самореализации, форм общения внутри и между поколениями, облегчит её или усугубит? А изменение социокультурных практик - это не медицинская, а комплексная общественная проблема со многими составляющими, до осознания и решения которой еще надо дорасти нашему обществу.
Означает ли все сказанное выше, что людям не надо стремиться к радикальному продлению жизни и физическому бессмертию? Отнюдь нет. На пути к этой недостижимой цели будет сделано множество открытий, побеждено множество болезней, получено множество прикладных результатов. Так, безумная идея Н. Ф. Федорова о воскрешении всех предков была поддержана К. Э. Циолковским и, в конечном счете, обернулась созданием новой отрасли ракетостроения и освоением космического пространства. Но любые локальные успехи не отменяют фундаментального принципа «все, что имеет начало, должно иметь свой конец». Проблема бессмертия не имеет хорошего материального (биологического) решения, и важнее проводить социальные изменения, которые делают жизнь осмысленной, продуктивной, полноценной и, таким образом, долгой.
Статья проверена программой «Антиплагиат». Оригинальность 95,48 %.
Список литературы:
1. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Ч.3, «Выздоравливающий».
2. Nelson Р., Masel J. Intercellular competition and the inevitability of multicellular aging [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://doi.org/10.1073/pnas.1618854114. -(Дата обращения 30.04.2018).
3. Рогозин Д. К старости нужно готовиться заранее, лет с пятидесяти //Троицкий вариант. - №11. - 05 июня 2018.
