CC BY
84
Филология. Искусствознание Вестник Нижегородского университете! им. Н.И. Лобачевского, 2014, № 2 (3), с. 52-55
УДК 82
«БЕСОВСКИЕ» РОМАНЫ И. МОРГНЕР В КОНТЕКСТЕ НЕМЕЦКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ МАГИЧЕСКОГО РЕАЛИЗМА
© 2014 г. И.Д. Ивлиева
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского polina_iwliewa@mail.ru
Поступила в редакцию 07.07.2014
Рассматриваются романы И. Моргнер («Жизнь и приключения трубадура Беатрис в описании ее шпильфрау Лауры», «Аманда. Бесовский роман») в контексте традиций немецкого магического реализма. Проводится параллель главной героини романов Беатрис де Диа с классическим мифологическим образом древнегреческой Медеи.
Ключевые слова: магический реализм, гиноцентрическая литература, женская литература, авторский миф, И. Моргнер.
Творчество Ирмтрауд Моргнер (1гт1таиё Мог§пег, 1933-1990) - выдающееся звено литературного процесса Восточной Германии второй половины ХХ века, которое до сих пор находится на периферии изучения в германистике. Имя писательницы достаточно редко и лишь вскользь упоминается современными литературоведами. Все романы И. Моргнер одинаково эксцентричны, насмешливо гротескны, «сексуально свободны», но в то же время пропитаны грустью и тоской. Читатель становится свидетелем того, как запутывается историческая хронология и рушатся законы физики, как в рамках одного произведения мирно сосуществуют концепции Фуко, Маркса, Декарта и во всем прослеживается дуализм. Творчество И. Моргнер -это образец высокого эстетического качества в русле гиноцентричекой прозы, базирующейся на деконструктивизме, авторском мифологизировании и аутентичности. Гиноцентрические социальные фантастические романы Ирмтрауд Моргнер отражают последствия женской эмансипации. Поэтика романов писательницы заключается в своеобразной манере письма, характеризующейся смесью фантастики с элементами сказки, гротескного юмора, лаконичностью языка повествования и наличием обширной парадигмы символико-метафорических приемов «кодирования».
Романы И. Моргнер («Жизнь и приключения трубадура Беатрис в описании ее шпильфрау Лауры», «Аманда. Бесовский роман») - образец литературы магического реализма. Одним из первых, кто заговорил об этом направлении применительно к немецкой литературе, был Ганс Вернер Рихтер. Как свидетельствует Т.А. Шарыпина, «именно он опубликовал ста-
тью, в которой сформулировал различие между творчеством писателей, напрямую обращавшихся к событиям и проблемам современности, и художниками, избегавшими конкретно-исторического изображения действительности, интерпретируя национальную катастрофу Германии как проявление тотального кризиса, «конца света» [1, с. 386].
В общем и целом, магический реализм - это особая призма, через которую писатели смотрят на сиюминутные проблемы и явления действительности и видят в реальности то, что есть в ней фантастического, необычного и даже странного - тех элементов, структур, образов, благодаря которым повседневная серая жизнь преображается в символическую, поэтическую, сюрреалистическую «сказку». Но творчество Моргнер и здесь выходит за рамки этого определения. Она ставит перед читателем задачу: увидеть реальность в магическом (выделено автором - И.П.). Религиозные сюжеты, мифология, сказки, фантастика являлись инструментами для Ирмтрауд Моргнер, с помощью которых в субъективной завуалированной условной форме она говорила об объективных конкретных реалиях современности: «Subjektivität nicht subjektivisch verstanden, sondern materialistisch» [2, c. 125]. Так, она была абсолютно убеждена в необходимости познавания мира не только в его материальных проявлениях, но и почувствовать его интуитивно, осознать себя частью этого мира. В своей статье «Über atheistische Religio» немецкая писательница заявляет о том, что у современного человека притупилось образное мышление, способность представлять и осознавать творящиеся в мире ужасы и происходящие трагичные события. И. Моргнер объясняет свою
позицию на примере выдержки из газетной колонки: «Zwölf Millionen der einhundertzweiund-zwanzig Millionen Kinder, die im internationalen Jahr des Kindes 1979 geboren wurden, sind vor Erreichen ihres Lebensjahres gestorben» [2, c. 125] («Двенадцать миллионов детей из ста двадцати двух миллионов, родившихся в 1979, в Международный год ребенка, умерли, не достигнув и года жизни»). Ирмтрауд Моргнер с ужасом отмечает, что люди это читают, не отвлекаясь от своих будничных занятий: «die Leute lesen das und essen dazu Torte» [2, c. 125]. Торт и земля с погребенными в ней младенцами стали не только привычными, но равноположенными абстрактными понятиями так же, как и двадцать миллионов советских жертв, павших в годы Второй мировой войны; и шесть миллионов евреев, которых погубила нацистская Германия. В действительности же в этом нет ничего удивительного, ибо распространенные сегодня повсеместно понятия «Overkill» и «Megatote» привели к возникновению нового типа мышления, основанного на абстрагировании, потому что так легче переживать существующую реальность, не принимая ее близко к сердцу. Но это, по мнению И. Моргнер, бесперспективный путь, путь деградации и морального регресса человека. Поэтому необходимо найти новые тропы и способы отображения реально происходящих вещей, вызовов и угроз современности, которые будут созвучны современному психологическому состоянию человека и социокультурному климату эпохи. И такой инструмент был найден: «In Mythen und Religionen können die Bilder zwar noch besichtigt werden» [2, c. 127] (« В мифах и религиях все еще можно различать образы»). Иначе говоря, мифологические сюжеты, являясь, с одной стороны, по своей сути очевидной абстракцией, но, с другой, не чужды действительности, максимально приближены к реальности, помогают соотнестись с вековым опытом человечества, открывают безграничные возможности для персонификации и олицетворения. Так образ женщины-земли олицетворяет в романе саму Ирмтрауд Моргнер: «die Personofikation Erde ist bei mir weiblich...» [2, c. 127] Во многом это откровение писательницы является ключом к пониманию смысла её романов и её собственного места в них. На страницах романа «Жизнь и приключения.» И. Моргнер в противовес ветхозаветному преданию развивает мысль о сотворении мира женской рукой. Так, по ее версии, вначале была «Мать сыра земля» (Mutter Erde), которая в качестве спутника жизни выбрала себе Воздух, а затем оживила планеты, населив их растениями,
животными, людьми. Налицо попытка женского доминирования, если не в реальной жизни, то хотя бы на страницах художественного произведения. Однако безмятежное счастье было недолгим, так как глава семьи, будучи сам прозрачным и незримым, заподозрил жену в измене. В качестве примирительного подарка Мать сыра земля вручила супругу волшебный горшочек (реминисценция к сказке братьев Гримм «Сладкая каша» - прим. автора), который исполняет желания. Воспользовавшись подаренной вещью, заточил Воздух Землю в темницу, а затем, из-за боязни быть уличенным в содеянном, посадил под арест и детей. Ликвидировав так называемую соперницу, стал Воздух называть себя «Отец земля» (Vater Erde), но одиночество было невыносимо, и однажды он разорвал себя на две части. Одну половину назвал Бог, другую - Дьявол (Als ihn die Einsamkeit mehr als genug gelangweilt hatte, riß er sich in zwei Stücke und nannte die eine Hälfte Gott und die andere Teufel [3, c. 110] - здесь и далее цитаты приводятся в переводе автора статьи. Этот пассаж, с одной стороны, наглядно демонстрирует всю мужскую сущность, по мнению Ирмтрауд Моргнер: не ценить то, что имеешь, сначала сделать, потерять, а потом сожалеть о содеянном и пытаться исправить. С другой - в образной символичной форме писательница изображает противоречивость человеческого существа в целом: каждый, но в разной степени, несет в себе зачатки божественной и демонической природы.
Согласно авторскому мифу писательницы, две половины разделенного целого тут же начали ссориться: eine Hälfte behauptete und die andere widersprach [3, с. 111]. Со временем это привело к так называемой позиционной войне (Stellungskriege): противоборствующие стороны соорудили себе крепости и окопы. Бог над землей. Дьявол под землей (Gott über der Erde. Der Teufel unter der Erde [3, с. 112]). Однако все эти сражения оставались незамеченными для людей и животных, населяющих планету, потому что и Бог и Дьявол были недоступны простому человеческому глазу. В связи с этим была распространена следующая легенда: Реальную действительность нельзя увидеть, и настоящая жизнь поэтому начинается только после смерти (Wirkliche Wirklichkeit unsichtbar wäre und wirkliches Leben mithin erst nach dem Tode begänne) [3, c. 112]. Подобная поведенческая и моральная установка, согласно иронической оценке И. Моргнер, соответствует христианскому представлению о загробной жизни и Царстве Божьем, которое находится
54
И.Д. Ивлиева
среди людей, но остается скрытым от глаз мирского человека.
Высшие силы (Бог и Дьявол), как следует из дальнейшего повествования, решили рассечь женщин на две половины: небесную, пригодную, то есть полезную, оставить себе для оказания разного рода услуг, а земную, непригодную, оставить увядать без возможности быть воссоединенной со своей второй половиной. В результате массового разделения образовалось большое количество никому ненужных половин - женщин. Этот сюжет раскрывает главную тему «Трилогии Зальман» - противостояние маскулинного и феминного начал. В том числе была рассечена на две половины и главная героиня: на земную - Лауру и ведьму - Аманду: Ehrensache, sprach Oberteufel Kolbuk, besser ein Ende mit Schrecken als Schrecken ohne Ende, sprach er und hieb Laura mit dem Richtschwert in zwei Teile [3, c. 147] (Ручаюсь, - сказал Колбук, - уж лучше ужасный конец, чем ужас без конца, - промолвил он и рассек Лауру мечом на две части»). Как известно, последняя книга трилогии должна была повествовать о воссоединении двух половин в единое женское существо, но в 1990 году после тяжелой многолетней болезни Ирмтрауд Моргнер скончалась, оставив главное произведение своей жизни незавершенным.
В этом контексте уместно вспомнить классический мифологический образ Медеи. Расценивая древнегреческую Медею, как символ и в то же время «представительницу» всех женщин в целом, можно провести параллель со средневековой дамой-трубадуршей, графиней Беатрис де Диа, которая благодаря перу Ирмтрауд Моргнер также вела своеобразную «борьбу за выживание» и самоидентификацию в чуждом ей обществе. И Медея, и Беатрис преследовали одну общую цель: они стремились самоутвердиться, заявить о себе, заставить уважать женское начало. И Медея, и Беатрис олицетворяют собой «других» женщин, так называемых женщин нового поколения, способных противостоять мужской гегемонии во всех сферах общества. Героиню романа Ирмтрауд Моргнер Беатрис де Диа и Медею из древнегреческой трагедии роднит и тот факт, что обе они покинули родной дом и отправились на поиск нового пристанища для себя, которое бы больше подходило их внутреннему миру, стремлениям и пониманию жизни. Что касается средневековой дамы де Диа, дом для неё - это столетие, в котором она жила. Так Беатрис, усыпив себя в восемнадцатом веке, возродилась в веке двадцатом с твердым намерением оспорить уничижающий
патриархат, укрепить женские позиции, дать право голоса и провозгласить равноправие полов. Обе женщины (Медея и Беатрис) изображены в ситуации идейного кризиса, ищущими, но не находящими себя и своего места в чуждом им мире. «Виной» тому их мировоззрение -оно не укладывается в привычную предписанную обществом схему. Героини восстают против системы, которая стремится всех унифицировать и обезличить, но оказываются её жертвами, и в итоге система их ломает. Каждая из них при этом ощущает свою несвоевременность, неуместность и «неподходящность» к месту и времени. Неслучаен поэтому последний возглас Медеи: Можно ли помыслить такой мир, такое время, где я пришлась бы к месту? [4, c. 171]. Ей словно вторит Беатрис де Диа, задаваясь аналогичным вопросом: Warum zum Teufel hat sie mich vorfristig geweckt [5] (Какого чёрта меня разбудили раньше времени). Ответа не последовало. Просто потому, что им некого было спросить.
Являясь глубоко политизированной, придерживающейся социалистических взглядов писательницей, Ирмтрауд Моргнер, хоть и вкрапляет многочисленные христианские сюжеты и мотивы, называет религию легендой и открыто отрицает веру в Бога. А раз люди не верят, то им сложно навязать какую-либо точку зрения и невозможно заставить думать иначе. Иными словами, с точки зрения Морнер, вера -это инструмент, позволяющий управлять, манипулировать большинством людей. Не стоит, однако, забывать, что каждый встречающийся в тексте образ многозначен, сложен и многослоен. Тождество Бога и Дьявола как единого целого - это аллегория власти, правящих партий, государственных деятелей. С одной стороны, как утверждала сама И. Моргнер, der Sozialismus hat Frauen aus der Nivellierung, die Unterdrückung herstellt, entlassen und ihnen eine Chance gegeben, ihre Charakter auszubilden und eigenartige Gedanken [6, c. 68] («Социализм «исцелил» женщин от нивелирования и угнетения, освободил и подарил им шанс сформировать свой собственный характер и оригинальность мысли»). С другой же стороны, в письме к Паулю Винсу (Paul Wiens, 1922-1982), своему второму мужу, немецкому переводчику, автору радиопьес и сценаристу, она выразила глубокое сожаление, что «in diesem Land waren die Künstler nie eine Macht, man betrachtete sie stets mit Misstrauen und Antipathie» [7, c. 161] («в этой стране деятели искусства никогда не имели влияния, к ним всегда относились с недоверием и антипатией»).
Список литературы
1. Шарыпина Т. А. «Магический реализм» (Г.Э. Носсак, Г. Казак) в эпоху «часа ноль» немецкой литературы // Шарыпина Т.А., Новикова В.Г., Коблен-кова Д.В. История зарубежной литературы ХХ века: Учеб. пособие. М.: Высшая школа, 2009. С. 382-397.
2. Morgner I. Referat und Diskussion // Schriftstel-lerkongress der Deutschen Demokratischen Republik. Schriftstellerverband der Deutschen Demokratischen Republik. - 8, 1979. 366 S.
3. Morgner I. Amanda. Ein Hexenroman. Berlin und Weimar: Aufbau - Verlag,1983. 670 S.
4. Вольф К. Кассандра // Иностранная литература. №1, 1986. С. 102-171.
5. Morgner I. Leben und Abenteuer der Trobadora Beatriz nach Zeugnissen ihrer Spielfrau Laura. Berlin und Weimar: Aufbau - Verlag, 1974. 706 S.
6. Zwei Briefe von Irmtraud Morgner, Zeitschrift für deutschsprachige Literatur und Kritik / mitberg. Von F.C. Weiskopf. Gel. Von Willy Bredel. - 40, 1992. 204 S.
7. Morgner I. Über atheistische Religio. Ein Hexenvortrag / Schriftsteller über Wissenschaften und Wissenschaftler/hrsg. u. mit e. Nachw. von John Erpenbeck. Berlin, 1987. 250 S.
IRMTRAUD MORGNER'S DEMONIC NOVELS IN THE CONTEXT OF GERMAN LITERATURE OF MAGICAL REALISM
P.D. Ivlieva
The consideration concerns Irmtraud Morgner's novels («The Life and Adventures of Trobadora Beatrice as Chronicled by Her Ministrel Laura», «Amanda. A Witch's Tale») in the context of the traditions of German magical realism. Examines the parallel between the central character of the novels Beatrice and the classical mythological image of ancient Greek Medea.
Keywords: socialist magical realism, gynocentrical literature, woman's literature, author's myth, I. Morgner.
References
1. Sharypina T. A. «Magicheskij realizm» (G.Je. Nossak, G. Kazak) v jepohu «chasa nol'» nemeckoj literatury // Sharypina T.A., Novikova V.G., Koblenkova D.V. Istorija zaru-bezhnoj literatury HH veka: Ucheb. posobie. M.: Vysshaja shkola, 2009. S. 382-397.
2. Morgner I. Referat und Diskussion // Schriftstel-lerkongress der Deutschen Demokratischen Republik. Schriftstellerverband der Deutschen Demokratischen Republik. - 8, 1979. 366 S.
3. Morgner I. Amanda. Ein Hexenroman. Berlin und Weimar: Aufbau - Verlag,1983. 670 S.
4. Vol'f K. Kassandra // Inostrannaja literatura. №1, 1986. S. 102-171.
5. Morgner I. Leben und Abenteuer der Tro-badora Beatriz nach Zeugnissen ihrer Spielfrau Laura. Berlin und Weimar: Aufbau - Verlag, 1974. 706 S.
6. Zwei Briefe von Irmtraud Morgner, Zeitschrift für deutschsprachige Literatur und Kritik / mitberg. Von F.C. Weiskopf. Gel. Von Willy Bredel. - 40, 1992. 204 S.
7. Morgner I. Über atheistische Religio. Ein Hexenvortrag / Schriftsteller über Wissenschaften und Wissenschaftler/hrsg. u. mit e. Nachw. von John Erpenbeck. Berlin, 1987. 250 S.
