CC BY
18
^УЕРЛИНСКАЯ ДВОРЦОВАЯ ПЛОЩАДЬ КАК ОСОБОЕ «МЕСТО ПАМЯТИ» В НЕМЕЦКОЙ ИСТОРИИ1
УДК 930.85(430) А. Жубара
Майнцский университет имени Иоганна Гутенберга
В статье рассматривается Дворцовая площадь Берлина как «место памяти», где демонтированный Дворец Республики периода ГДР и реконструируемый в наши дни имперский дворец династии Гогенцоллернов манифестируют разное отношение к немецкой истории. Разрушение одного архитектурного комплекса и возведение другого, как показывает автор, связано с «переписыванием» коллективных воспоминаний по механизму палимпсеста, когда старые воспоминания заменяются новыми, но при этом не исчезают бесследно. Автор показывает, что официальные формулы «примирения с самим собой» и «возвращения в лоно немецкой истории», символом чего должен стать воссоздаваемый Дворец Гогенцоллернов, - это эвфемизмы, скрывающие культурное самоотчуждение бывших граждан ГДР. Таким образом, в официальном дискурсе культурной памяти немцев утверждается отношение к ГДР как аномалии и дефекту в немецкой истории.
Ключевые слова: Берлинская Дворцовая площадь, Дворец Республики, Дворец Гогенцоллернов, граждане бывшего ГДР, официальный дискурс памяти, место конструирования памяти, палимпсест, культурное самоотчуждение.
A. Jubara
Johannes Gutenberg University Mainz (JGU), 55099, Mainz, Germany
BERLIN PALACE SQUARE AS A SPECIAL "PLACE OF MEMORY" IN GERMAN HISTORY
The article considers the Palace Square of Berlin as a "place of memory", where the dismantled Palace of the Republic of the GDR period and the imperial palace of the Hohenzollern dynasty, reconstructed in our day, manifest a change in attitude to German history. The destruction of one architectural complex and the erection of another, as the author shows, is connected with the "rewriting" of collective memories, using the palimpsest mechanism, when old memories are replaced by new ones. However, they do not disappear without a trace. The author shows that the official formulas of "reconciliation with oneself" and "returning to the bosom of German history", symbolized by the re-created Hohenzollern Palace, are euphemisms concealing the cultural self-alienation of former GDR citizens. Thus, in the official discourse of the cultural memory of the Germans, the attitude towards the GDR, as an anomaly and defect in German history, is asserted.
ЖУБАРА АННЕТТ - доктор философии, научный сотрудник Майнцского университета имени Иоганна Гутенберга, факультет в Гермерсгейме, отделение межкультурной германистики
JUBARA ANNETT - Full Doctor of Philosophy, Researcher of the Johannes Gutenberg University Mainz (JGU)
e-mail: jubara@uni-mainz.de © Жубара А., 2018
1 Перевод с немецкого Алексея Тащинского.
Keywords: Berlin Palace Square, Palace of the Republic, Hohenzollern Palace, citizens of the former GDR, official memory discourse, memory construction site, palimpsest, cultural self-alienation.
Для цитирования: Жубара А. Берлинская Дворцовая площадь как особое «место памяти» в немецкой истории // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2018. № 5 (85). С. 54-61.
Воссоединение Германии 1990 года было не только решением, но и порождением проблем, связанных в том числе с историческим и культурным самосознанием бывших граждан ГДР. Разрушение Дворца Республики является символическим «узлом» этих проблем, вписанным в облик Дворцовой площади как особого «места памяти» в Берлине.
Воссоединение Германии, которого не было
Как известно, в 1949 году на большей части территории бывшей Германской империи было создано два немецких государства - сначала Федеративная Республика Германия, основанная в мае 1949 года, затем, в октябре 1949 года, Германская Демократическая Республика. Территории обоих созданных государств соответствовали оккупационным зонам союзников антигитлеровской коалиции: западных союзников в случае ФРГ и СССР - в случае ГДР. ФРГ сформировалась из трёх оккупационных зон, а ГДР - только из одной, что послужило причиной несоответствия обоих государств по площади и численности населения. ФРГ почти в три раза превышала размер ГДР. Оккупационные администрации, взявшие на себя задачу денацификации и антифашистского перевоспитания немецкого народа, руководствовались при этом общественно-политическими идеями, преобладавшими в их родных
На карте, между ФРГ и Польшей, украли некую страну ...[2]1 Из текста песни Feeling B, панк-группы из ГДР
государствах. Более того, каждый из союзников поддерживал те политические силы, которые наиболее полно соответствовали этим идеям, и в их пользу влиял на политическую структуру формирующихся государств. Поэтому в ФРГ сформировалась представительная демократия, а уже существовавшие на её территории капиталистические отношения получили поддержку. В ГДР же, в соответствии с представлениями советского (и не только) марксизма, видевшего в капитализме глубинный корень фашизма, крупные предприятия были переданы в государственную и кооперативную собственность, а на политическом уровне сложилась так называемая народная демократия, то есть политическая власть находилась в руках заранее сформированного блока партий и организаций под названием «Национальный фронт» во главе с новой компартией СЕПГ, основанной в 1946 году. Выборы были несвободными и носили аккламационный характер, то есть служили лишь подтверждению руководящей роли этого блока. О том, какой социально-политический строй выбрали бы немцы без влияния союзников, можно только гадать.
Что касается бывшей столицы империи, то Берлин, расположенный на территории советской зоны оккупации, был тоже поде-
1 Оригинальная немецкая цитата: "... zwischen BRD und Polen; da wurde ein Land gestohlen".
лён на четыре сектора и имел особый политический статус. По договорённости между союзниками Берлин не должен был входить ни в одно из двух немецких государств. Вопреки этому, руководство ГДР, с согласия СССР, объявило советский сектор Берлина («Восточный Берлин») столицей ГДР, а три сектора западных союзников («Западный Берлин» в политическом и географическом смысле) фактически рассматривались как экстерриториальная федеральная земля ФРГ.
В Восточном Берлине находится исторический - прусский - центр города с наиболее известным бульваром столицы Ун-тер-ден-Линден. В непосредственной близости от него расположена Дворцовая площадь, на которой до 1950 года находился Берлинский Дворец - резиденция прусских королей Гогенцоллернов. Во времена ГДР Дворцовая площадь стала частью площади Маркса и Энгельса, а на месте резиденции Гогенцоллернов был возведён Дворец Республики.
Когда в 1989 году (вскоре после празднования 40-летнего юбилея основания ГДР) пала Берлинская стена, ускорилась политическая трансформация ГДР под знаком демократизации.
События разворачивались быстрыми темпами, но представления политических активистов гражданского движения ГДР (движения за демократизацию ГДР в конце 1980-х годов) относительно демократии и демократизации были расплывчаты и противоречивы. С самого начала перемен политики из ФРГ вмешивались в этот трансформационный процесс и всячески поддерживали близкие им политические силы. Позже это сотрудничество привело к объединению обновлённых партий блока Национального фронта и возникших на волне трансформации новых партий с соответствующими
«братскими» партиями из ФРГ. При этом восточные «партнёры» политически полностью растворились в западных, то есть специфика их программ исчезла из политического дискурса. Восточногерманский Христиан-ско-Демократический Союз (ХДС) слился с одной из групп гражданского движения ГДР и переориентировался на западный ХДС. Этот консервативный избирательный альянс в конечном счёте выиграл первые свободные парламентские выборы в ГДР с лозунгом о «воссоединении Германии». Гельмут Коль (ХДС), на тот момент Канцлер ФРГ, выполнил это обещание, однако процесс формирования единой Германии реально не был воссоединением.
Здесь мы подходим к важному пункту относительно характера этих процессов. Если реального воссоединения Германии не произошло, то в чём тут причина? Дело в том, что Конституция ФРГ - Grundgesetz («Основной закон») - предусматривала два основных способа формирования единой Германии: по статьям 146 и 23. По статье 146 возможно было проведение свободных выборов во всегерманский парламент и принятие новой конституции (Verfassung). «Основной закон» Западной Германии являлся, по сути, лишь временным правовым актом на период до принятия новой всегерманской конституции. Статья же 23 предусматривала вступление частей бывшего Германского рейха в сферу действия «Основного закона», то есть переход под юрисдикцию ФРГ [см. также: 4]. Процесс формирования единой Германии в 1990 году осуществлялся именно по этой статье. Таким образом, на деле произошло не объединение двух немецких государств, а вступление ГДР в состав ФРГ.
То, что звучит здесь как простая формальность, наложило существенный отпечаток на новую ФРГ. Принятие новой кон-
ституции дало бы гражданам Восточной Германии шанс на демократическое самоопределение в процессе разработки новой конституции и в работе нового всегерман-ского парламента. Граждане Восточной Германии могли бы сами, вместе с гражданами ФРГ, решить, в каком государстве они хотели бы жить в будущем. Однако форсированное вступление ГДР в состав ФРГ лишь в формальном плане можно назвать демократическим процессом. Оно состоялось даже не на основе референдума, а с помощью сугубо косвенного волеизъявления граждан ГДР, то есть путём победы на выборах «партии воссоединения». А населению ФРГ и вовсе не предоставили возможность выразить свою волю.
Вступление ГДР в ФРГ означало, что граждане ГДР без каких-либо оговорок или нововведений принимали общественно-политический строй ФРГ. ГДР прекратила своё существование, ФРГ продолжила существовать и стала больше и, как оказалось, и экономически, и политически ещё более мощной, чем раньше. Без преувеличения можно сказать, что ФРГ поглотила ГДР. Ускоренные темпы присоединения оправдывались якобы узким «временным окном», существовавшим для «воссоединения». Но почему население ГДР согласилось на такую унизительную процедуру, связанную с лишением их фундаментальных демократических прав?
Современная Германия и социокультурное самоотчуждение бывших граждан ГДР
Указанное «воссоединение-присоединение» в основном было обусловлено экономическими интересами. Со стороны ФРГ важную роль играли стратегические интересы крупного бизнеса (расширение рынков в сторону Восточной Европы), а со стороны ГДР -
стремление электорального большинства к материальному благосостоянию, какое сулила ФРГ.
Описанный процесс и сложившийся как его результат формальный статус-кво немецкого государства существенно повлияли на официальное самовосприятие сегодняшней Германии, в том числе и на видение собственной истории. Так, сегодня в школах послевоенная история старой ФРГ преподносится как «собственно» история сегодняшней, новой ФРГ, в то время как послевоенная история ГДР рассматривается как история зарубежной, «чужой» страны. После присоединения ГДР бывшим её гражданам в самых обыденных ситуациях постоянно давали понять, что они как бы иностранцы, «пришлые» из другой страны.
Это касалось как выдачи новых официальных документов, таких как паспорта и т.д. (в то время как граждане ФРГ, естественно, документов не меняли), так и признания старых, как в случае с документами о высшем и профессиональном образовании. Некоторые из них признавались, другие отвергались. В самых разных ситуациях как бы проверяли, чем занимался данный человек в той, «чужой» стране, и совместима ли эта деятельность с нормами и ценностями его «новой родины». Необходимость адаптации к её условиям считалась и без того самоочевидной. Прошлое граждан ГДР подвергалось проверке государственными учреждениями ФРГ на предмет такой совместимости, в то время как об оценке прошлого граждан ФРГ, конечно же, не могло быть и речи. Таким образом, даже о присоединении ГДР к ФРГ, а тем более о «воссоединении» обоих немецких государств говорить не приходится. Скорее, отдельные части, элементы ГДР были интегрированы в ФРГ. Для граждан ФРГ ничего не изменилось, поскольку для
них ГДР была чужой страной ещё до присоединения. Для бывших же граждан ГДР начался странный, по своей форме беспрецедентный процесс социокультурного самоотчуждения. Страна под названием ГДР, в которой сформировалась их социокультурная среда и проходило их недавнее прошлое, в официальном дискурсе памяти новой родины ФРГ уже воспринималась и вспоминалась в качестве чужой.
После фактического переноса столицы ФРГ из Бонна в Берлин в 1999 году заседания Бундестага, парламента ФРГ, начали проходить в здании бывшего Рейхстага. Недалеко от него расположен уже упомянутый бульвар Унтер-ден-Линден с Дворцовой площадью - исторический центр прусского Берлина. На Дворцовой площади на момент падения стены находился Дворец Республики, в котором размещалась Народная палата, парламент ГДР, в связи с чем это здание можно рассматривать как самый важный политический символ ГДР. Его, естественно, не могли избрать местом размещения Бундестага, поскольку это символически означало бы, что новая ФРГ является государством-преемником ГДР. Но Дворец Республики не только не был избран в качестве места для Бундестага. Он был снесён. В чём заключается символическая суть этого действия?
Снесённый Дворец Республики как несостоявшееся «место памяти»
Поскольку Дворец Республики и Берлинскую Дворцовую площадь мы рассматриваем как «места памяти», здесь нужно внести некоторые уточнения. Как известно, понятие место памяти (lieu de mémoire) основано на том, что «коллективная память» какой-либо общности, согласно концепции Мориса Хальбвакса, воплощается в определённых «местах», в исторических и социаль-
ных точках отсчёта соответствующей «культуры памяти» как механизма коммуникативного взаимодействия личности и общества со своей историей1. Термин «место» при этом понимается метафорически, то есть не отсылает только к конкретным физическим местам.
Таким образом, культура памяти не результат научной историографии, которая стремится к объективности, а скорее выражение отношения отдельных лиц или общностей к собственной истории. В культуре памяти субъективность играет центральную роль. В рамках указанной концепции акцент делается на том, как субъекты «делают» свою историю, как они «читают» и «пишут» текст культуры. При этом не исключается возможность вступления этих субъектов в конфликт друг с другом. В этом смысле берлинскую Дворцовую площадь можно охарактеризовать как палимпсест, возникший в результате наслоения друг на друга различных конфликтующих между собой «прочтений» её смысла.
В трёхтомный научный сборник «Немецкие места памяти», ставший хрестоматийным, включена статья Штефани Фламм о Дворце Республики (ДР) [3]. Это здание было не только огромным «дворцом культуры» с театром, ресторанами, дискотеками и даже репрезентативной картинной галереей искусства ГДР, но прежде всего местом размещения Народной палаты. Кроме того, в ДР проходили заседания первого свободно избранного парламента ГДР. Именно здесь, на ночной сессии палаты с 22 на 23 августа 1990 года, было принято решение о вхождении ГДР в зону действия «Основного зако-
1 Концепции культуры памяти и мест памяти восходят к французскому историку Пьеру Нора. В Германии теория культуры памяти получила дальнейшее развитие в работах Яна Ассмана.
на» ФРГ. «Но прежде чем он смог стать символом перемен (Wende1) в памяти населения, - пишет Фламм, - президент Народной палаты Сабинэ Бергманн-Поль 19 сентября 1990 года дала распоряжение о его закрытии [3, s. 668]». Однако ДР мог стать не только и не столько символом «перемен», как утверждает Фламм. Символом перемен, скорее, явились «понедельничные» демонстрации 1989 года, проходившие до падения Берлинской стены. Принятое в ДР решение о присоединении ГДР к ФРГ обозначило уже завершение процесса демократизации: завершение и одновременно внутренний предел этого процесса. Фламм здесь уравнивает «перемены» и «присоединение», то есть исходит из того, что полученный результат был заранее предопределённой целью процесса. Такого рода финалистская редукция (утверждение, что нынешнее состояние объекта есть результат стремления именно к этому состоянию) в видении гражданского движения демократизации ГДР 1989-1990-х годов сегодня широко распространена.
Конкретной причиной решения о закрытии Дворца был использованный при его строительстве асбест. Однако многие жители восточной части города, мнения которых приводит Фламм, видели в этом лишь предлог, предполагая, что Дворец на самом деле был закрыт как символ ГДР. Фламм оспаривает такое предположение. По её мнению, это «скоропалительное бегство парламентариев [из Дворца. - А. Ж.] лишило это место, в котором впервые в истории Германии немецкий парламент добровольно принял либеральную конституцию, шанса на то, чтобы
1 Wende (нем.) буквально означает «перемена» и используется как синоним состоявшейся в ГДР так называемой мирной революции 1989-1990 годов (прим. переводчика).
стать достоянием культурной памяти всех немцев [3, 8. 669]».
15 лет спустя вместо Дворца взглядам прохожих открылся «до основания измождённый труп здания [3, 8. 669]». Подобная картина напоминает погребальные практики каменного века, когда тело умершего на открытом воздухе предают выветриванию и стервятникам, пока от него не останутся одни кости. Однако схожесть с мрачным архаическим ритуалом не была умышленной. Причиной длительного присутствия дворцового «кадавра» в облике города были разногласия по поводу дальнейшей судьбы ДР. Как показывает Фламм, восточные немцы (как население, так и политики разных партий) в своём подавляющем большинстве - по целому ряду причин - выступали за его сохранение. Среди западногерманских политиков были распространены разные взгляды, самым радикальным из которых было неприятие Дворца как помпезного символа режима бесправия СЕПГ. В конце 1990-х годов «многие берлинцы, особенно из восточной части города», всё ещё считали, что «аргумент с асбестом - лицемерный фарс новых элит [3, 8. 669]». Именно тогда, в 1998 году, было принято решение об удалении асбеста в ходе капитального ремонта ДР.
В то же время в предыдущие восемь лет активно продвигался новый проект, проект воссоздания Берлинского дворца (БД), бывшей резиденции прусских королей Гоген-цоллернов, на месте которой после войны и был возведен Дворец Республики. Сторонники проекта БД - в основном родом из старой ФРГ - наконец одержали триумф. В 2003 году Бундестаг, несмотря на то, что капремонт здания ДР уже начался, принял решение о его сносе, продлившемся до 2008 года. В марте 2013 года на месте ДР началась реконструкция БД, которую планируют завер-
шить к 2019 году. Таким образом, в то время, как строительство ДР заняло всего три года (1973-1976), его снос в конечном счёте продлился 18 лет, а воссоздание здания, находившегося на его месте, продолжается по сей день.
Решение о сносе ДР, очевидно, связано с численным превосходством в Бундестаге западных немцев над восточными. Дворец Республики не стал ни всегерманским местом памяти, ни местом памяти ГДР по той простой причине, что восточных немцев в ФРГ меньше, чем западных.
Берлинский дворец занял место Дворца Республики и стал «сигналом всем тем, кто хочет вернуться в лоно немецкой истории», -цитирует Фламм журналиста «Франкфуртер альгемайне цайтунг» (FAZ) Конрада Шулле-ра, соглашаясь с ним. Но кто именно призван «вернуться в лоно немецкой истории»? Что это за история и кто эти «блудные дети», которые покинули немецкую историю и теперь возвращаются домой?
Дворцовая площадь в Берлине как место конструирования коллективной памяти
Место, где был расположен ДР, и после сноса последнего остаётся местом памяти, однако местом памяти особого рода: здесь априори не ясно, о чём оно должно напоминать. О чём бы нам напомнил Дворец Республики, если бы не был снесён - o ГДР ли вообще или же, более конкретно, о демократическом движении в ГДР в 1989-1990-х годах; о «народно-демократической» конституции ГДР или о «первой добровольно принятой немецкой либеральной конституции» - мы никогда не узнаем. Возможно даже, что он превратился бы в место, где все эти «прочтения» находились бы в постоянном конфликте друг с другом. Но Дворца больше нет. И в
его ликвидации, как мне кажется, и заключён содержательный момент этого особого места памяти: как места, которое не столько напоминает о чём-то конкретном, а где путём разрушения старого и последующего строительства нового воспоминания «переписываются», причём по механизму палимпсеста, то есть когда старые воспоминания заменяются новыми, но при этом не исчезают бесследно. Дворцовая площадь -палимпсест культуры памяти, а точнее борьбы за культуру памяти.
Эта «борьба за культуру» (Kulturkampf) началась ещё в 1950 году, со сноса Берлинского дворца Гогенцоллернов. Причиной сноса явилось, во-первых, серьёзное повреждение здания во время Второй мировой войны, а во-вторых, нежелание руководства ГДР культивировать память об «империа-лизмe-вильгельминизмe» и о прусской династии Гогенцоллернов вообще. Ведь именно прусские монархи в революционном 1848 году воспрепятствовали созданию немецкого национального государства на респу-бликанско-демократических началах, объединив вместо этого немцев «железом и кровью» в империю в 1871 году. Именно они заложили основы германского империализма и привели Германию к Первой мировой войне. Руководители ГДР, естественно, не желали становиться символическими преемниками этой традиции.
Два десятилетия спустя на этом месте был построен Дворец Республики как дом культуры и место размещения Народной палаты. Имея эту двойную функцию, он стал политическим и социально-культурным символом ГДР. Поэтому снос Дворца не только жест символического уничтожения ГДР, но и повторение предыдущего уничтожения: ГДР хотела стереть память о Пруссии, теперь стерли память о самой ГДР.
Реконструкция Берлинского дворца Го-генцоллернов на месте разрушенного ДР широкой общественности, конечно, не преподносилась как желание реактивировать память о Гогенцоллернах и Пруссии. Воссоздание дворца объясняется, во-первых, его исторической ценностью, однако безвозвратно потерянной и не подлежащей восстановлению путём реконструкции, и, во-вторых, функцией дворца в период Веймарской республики, когда «он больше не был резиденцией Гогенцоллернов, а просто - дворцом республики [5]». В то время во дворце размещались различные музеи, поэтому в новом Берлинском дворце в 2019 году планируется открыть культурно-выставочный центр под названием «Форум Гумбольдта». Основное внимание в нём будет уделено этнографической коллекции Фонда прусского культурного наследия. В этой связи недавно произошёл небольшой скандал [1]. Консультативную группу «Форума Гумбольдта» обвинили в неправильном подходе к «колониальному наследию» коллекций Фонда: экспонаты из бывших колоний были якобы представлены в качестве трофеев колониальных завоеваний. Учитывая тот факт, что «империализм-виль-гельминизм» был единственным активным субъектом немецкой колониальной истории, можно утверждать, что новый-старый Берлинский дворец Гогенцоллернов действительно слишком тесно связан с определён-
ной традициеи немецкой истории - традицией накопления и расширения власти любой ценой, от которой ГДР как раз хотела уйти. Как ни старайся, БД не удаётся «отмыть» от этой традиции.
С точки зрения доминирующей в сегодняшней Германии культуры памяти новый БД, занявший место ДР, призван стать сигналом всем тем, кто хочет «вернуться в лоно немецкой истории». Соответственно, ДР символизирует всё то, что с этой точки зрения не является частью немецкой истории, а именно
- ГДР. ГДР предстаёт как аномалия в истории Германии, как дефект, который был исправлен. Жившие в этой аномалии люди были изгнанниками немецкой истории и теперь, по словам Штефани Фламм, приглашены вернуться домой... Домой во дворец, который обещает им «примирение с самими собой» [Konrad Schuller, цит. по: 3, s. 682]. На самом же деле новый дворец заключает в себе целый ряд других моментов, о которых шла речь выше. По словам Фламм, «возвращенцам» он якобы сулит «отдушину» [Herbert Nicolaus/Alexander Obeth, цит. по: 3, s. 682] и потому является достойным преемником ДР в его функции крупного культурного центра. Но цена «возвращения» в немецкую историю
- согласие с исключением из неё ГДР, эвфемистически называемым «примирением с самим собой». Стать немцем может тот, кто забыл, что он когда-то был гражданином ГДР.
References
1. Das Humboldt-Forum und das koloniale Erbe. Berliner Anthropologin fordert mehr Aufklärung. Der Tagesspiegel, 08.08.2017. Unter: https://www.tagesspiegel.de/kultur/das-humboldt-forum-und-das-koloniale-erbe-berliner-anthropologin-fordert-mehr-aufklaerung/20161556.html.
2. Feeling B. Ich such die DDR. Wir Kriegen Euch Alle (CD/LP/MC). SPV, 1991.
3. Flamm S. Der Palast der Republik. Deutsche Erinnerungsorte II. Herausgegeben von Etienne François und Hagen Schulze. München, C. H. Beck, 2001. S. 667-682.
4. Münch U. (1990) Grundgesetz oder neue Verfassung? Unter: http://www.bpb.de/geschichte/deutsche-geschichte/grundgesetz-und-parlamentarischer-rat/38984/deutsche-einheit (abgerufen am: 20.11.1018).
5. Walther Ch. Des Kaisers Nachmieter. Der Tagesspiegel. 27.05.2016. Unter: https://www.tagesspiegel.de/ berlin/das-berliner-stadtschloss-nach-1918-des-kaisers-nachmieter/13489916.html
