CC BY
206
Окончание. Начало в №9
В августе нынешнего года исполнилось 100 лет с начала Первой мировой войны (1 августа 1914 г.- 11 ноября 1918 г.), явившейся величайшей трагедией и для белорусских этнических земель - одного из эпицентров этого глобального вооруженного конфликта начала ХХ века.
Валентина Белявина,
старший научный сотрудник Центра исследований белорусской культуры, языка и литературы НАН Беларуси, кандидат исторических наук
Война дезорганизовала и губительно отразилась на народном хозяйстве и жизни населения Беларуси, находившейся в непосредственной близости к западным границам Российской империи. С ее начала через нашу территорию проходили пути снабжения действующих армий Северо-Западного фронта. В район боев срочно доставлялось огромное количество военной техники, снаряжения, продовольствия и большие людские ресурсы. Крупные монополистические объединения, сосредоточившие в своих руках контроль за выпуском и сбытом важнейших товаров, встали на путь ограничения кредитов и взвинчивания цен. Промышленность
лишилась значительной части квалифицированных рабочих, мобилизованных в армию. Поэтому уже в первые месяцы войны в Беларуси закрылось около 20% всех действующих предприятий.
Близость к фронту обусловила значительные изменения в структуре промышленности. Одновременно с быстрым падением производства в целом отдельные отрасли (швейная, обувная, металлообрабатывающая, табачно-махорочная, хлебопекарно-сушильная и др.), выполнявшие военные заказы, начали получать высокие прибыли и значительно увеличивали объем продукции. Наряду с расширением некоторых фабрик и заводов, выпускавших продукцию для армии, в белорусских городах было создано много приспособленных к потребностям фронта временных мастерских и предприятий Всероссийского земского союза и Всероссийского союза городов.
Наметившееся в начале 1915 г. оживление в промышленности уже весной того же года было прервано наступлением немцев. В связи с этим началась эвакуация вглубь России предприятий и ценного оборудования из западных районов Беларуси. То, что нельзя было вывезти, взрывали.
Осенью 1915 г. часть русско-германского фронта переместилась на территорию Беларуси. Гродненская, части Виленской и Минской губерний были захвачены. Из занятой кайзеровскими войсками зоны было вывезено вглубь России или демонтировано 432 промышленных объекта (более трети всех предприятий, имевшихся в Беларуси в 1913 г.). Кроме того, в связи с неустойчивым положением на фронте из не занятых немцами Минской, Витебской и Могилевской губерний было эвакуировано 29 предприятий, на которых работало около 2 тыс. человек [3]. Также из городов поспешно эвакуировали на Украину и в Россию различные учреждения и учебные заведения. Например, кадетский корпус из Полоцка был вывезен в Сумы, а учительская семинария - в Вязники Владимирской губернии. Всего из Беларуси эвакуировали 201 учебное заведение [6].
В местностях, находившихся под угрозой оккупации, летом 1915 г. была проведена акция по уничтожению посевов и запасов сельскохозяйственных продуктов с соответствующей компенсацией уничтоженного по государственным расценкам, что в условиях обесценивания денег нанесло сильный удар по благосостоянию крестьянства [7].
После стабилизации линии фронта белорусские земли на восток от русских и немецких окопов, разделивших страну надвое с севера на юг, стали прифронтовой полосой, где дислоцировались войска более чем полуторамил-
лионного российского Западного фронта. Эта территория (Витебская, Могилевская и большая часть Минской губернии), составлявшая около 75% общей площади Беларуси, была включена в состав Двинского и Минского военных округов, где вся местная гражданская администрация была подчинена их начальникам. Для предупреждения подрывной деятельности со стороны германцев и возможных общественных беспорядков в белорусских губерниях устанавливался военный режим. Значительно увеличилось число сотрудников полиции и жандармерии, расширилась сеть военной контрразведки, возрос штат ее агентуры [8].
Стабилизация линии фронта вызвала оживление в промышленности Восточной Беларуси за счет открытия и расширения производств, ориентированных на потребности армии. В Мо-гилевской и Витебской губерниях изготовление одежды в 1916 г. увеличилось почти в 4 раза по сравнению с 1913 г. Почти на 50% возрос за этот же период выпуск продукции металлообработки [9]. Если в 1915 г. две трети рабочих трудились на заводах и фабриках, выполнявших военные заказы, то в 1916 г. на них было занято уже три четверти всех рабочих. Однако их абсолютная численность была на 25% ниже, чем в 1915 г. Следовательно, такой рост далеко не компенсировал ущерба, причиненного Беларуси эвакуацией предприятий. В 1916 г. объем производства, не связанного с работой на оборону, составлял всего лишь около 16% продукции цензовой промышленности в 1913 г. [5].
В связи с прифронтовым расположением в тяжелых условиях оказались белорусские города, переполненные солдатами, беженцами, ранеными. Значительное увеличение населения вызвало множество проблем, связанных с обеспечением жильем, топливом, провиантом и т.д. В городах, как неоднократно писали газеты, совершенно исчезли из продажи продукты питания. Даже по «бонам» (так тогда назывались продовольственные карточки) ничего невозможно было достать. У продовольственных лавок в длинных очередях толпились голодные люди. Начался быстрый рост цен на еду, одежду, обувь. Только в августе 1915 г. домовладельцы в Полоцке повысили квартплату в 1,5-2 раза и более [10]. К концу 1916 г. стоимость продуктов и промышленных изделий возросла по сравнению с довоенным уровнем в 3-5 раз. Номинальное повышение заработной платы не компенсировало роста цен [11].
Прифронтовые города заполнили разного рода поставщики, торгаши и спекулянты. Каждый из них как мог старался использовать
Солдаты Первой мировой войны. Фото Р.Я. Соловья
Полный Георгиевский кавалер. Западный фронт. Фото Р.Я. Соловья
трудности военного времени для наживы. Фабриканты, компании которых производили дефицитную продукцию, неслыханно обогащались на военных заказах. Чтобы каким-то образом компенсировать призыв в армию рабочих, правительство разрешило на предприятиях, выполнявших военные заказы, работу в воскресные и праздничные дни, а также санкционировало применение сверхурочных работ. В годы войны по существу не регламентировалась продолжительность рабочего дня и широко использовался труд женщин и детей, заменивших призванных в войска мужчин. В январе 1917 г. женщины, подростки и дети составляли 58,4% всех фабричных рабочих Беларуси [12].
Исключительно тяжелой в годы войны была жизнь сельского населения прифронтовой полосы. Более половины всех трудоспособных мужчин из белорусской деревни были мобилизованы в армию и отправлены на передовую. Многие семьи остались без кормильца.
Летнее отступление российских войск 1915 г. сопровождалось как добровольным беженством, так и массовым принудительным выселением крестьян, которые наводнили не-оккупированную часть Беларуси, усугубив там жилищный и продовольственный кризис. Чтобы улучшить ситуацию, в прифронтовой полосе были организованы уездные и волостные реквизиционные комиссии по изъятию у крестьян скота и съестных припасов. За изъятые муку, зерно, фураж, скот, лошадей и повозки выдавались реквизиционные квитанции, которые тут же оплачивались деньгами, а при неимении у комиссии денег - в ближайших казначействах. При этом обычно оставляли на семью одну лошадь и одну корову [13].
Наряду с гражданскими уездными и волостными в тылу действовали многочисленные армейские и корпусные реквизиционные комис-
Механики 1-го корпусного авиаотряда (базировался под Молодечно) у самолета. 1916 г.
Горит белорусская деревня
Белорусские крестьяне на строительстве военных укреплений. Фото из фондов Национального исторического музея
сии, забиравшие у мирных жителей лошадей и другой домашний скот, фураж и продовольствие. Ими выплачивалась денежная компенсация, но она не могла возместить стоимость изъятого. Значительный вред крестьянским хозяйствам Восточной Беларуси наносили строительство на сельскохозяйственных угодьях оборонительных военных объектов и постоянные перемещения по ее территории войск и беженцев.
Тяжелым бременем для сельчан являлось направление их на принудительные работы по укреплению боевых позиций войск. В прифронтовой полосе была введена подводная повинность, по которой крестьянин с лошадью и повозкой должен был в обязательном порядке отработать определенное количество дней на возведении оборонительных сооружений, дорог и мостов. В конце 1916 г. в Минской губернии на принудительных военных работах было занято 219 300 мужчин и женщин, в Витебской -121 200 человек пеших и 44 000 подвод, то есть практически все местное население [14].
Осенью 1915 г. под немецкой оккупацией оказались западные районы Беларуси - всего около 50 тыс. км2 [15]. 17 тыс. км2 были включены в военно-административный округ ОберОст во главе с шефом генштаба генералом Эрихом Людендорфом под общим командованием главнокомандующего Восточным фронтом фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга. Остальная оккупированная часть - между восточной границей ОберОста и линией немецких и русских окопов площадью около 33 тыс. км2 - составляла военно-операционную полосу и находилась под контролем германских этапных инспекций. На особом положении оказался Брест, который был подчинен расположенной в городе и окрестностях армейской группировке.
В результате проводившейся российскими войсками тактики «выжженной земли» кайзеровские власти столкнулись с тем, что на захваченной ими территории были разрушены мосты, повреждены дороги, сожжены железнодорожные станции, повален телеграф, значительная часть населения ушла в беженство. Опустошения, нанесенные Беларуси в ходе боев, довершили немецкие оккупационные власти своей экономической политикой, направленной на максимальную эксплуатацию природных, хозяйственных и трудовых ресурсов страны. С первых дней оккупанты приступили к экспроприации земель. В управление германским офицерам были отданы помещичьи имения, владельцы которых выехали в Россию, и поместья, расположенные на государственных землях. Следующим шагом в подготовке колонизации явился запрет на земельные торговые операции.
Немцами была введена оккупационная денежная система, соотносящаяся с денежной системой Германии. Для расчетов с местными жителями использовалась специальная единица - оберост-рубль. Наряду с ней на оккупированной территории имели хождение немецкие марки и российские рубли. Германские власти пытались определенным образом регулировать этот процесс. Так, официальный валютный курс в феврале 1916 г. был следующим: за российский рубль - 1 марка 73 пфеннига. При продаже валюты населением за 1 рубль власти давали 1 марку 90 пфеннигов, при покупке 1 рубль стоил 1 марку 94 пфеннига [16].
Для жителей, оставшихся в своих деревнях и городах, была предусмотрена строгая система пропусков и удостоверений личности. Даже детям вручались документы, где значился личный номер, описывались все приметы ребенка и стоял отпечаток пальца. Людям было запрещено ездить
из одного населенного пункта в другой. Без паспорта-аусвайса и пропуска немецкого коменданта нельзя было навестить родственников в соседней деревне. Даже для посещения церквей и костелов в других селениях требовались особые пропуска, в которых указывалось «только для посещения церкви».
Немецкое военное управление своими приказами и распоряжениями регламентировало все происходящее, лишая людей всякой самостоятельности в хозяйственной деятельности и личной жизни. Запрещалось отдыхать в праздники и по воскресеньям, ездить больше одного раза в неделю на базар, отправлять письма и посылки через частных лиц, ездить в вагонах и поездах, не предназначенных для местного населения, печь пироги, варить домашнее пиво, продавать мясо и мясопродукты, кормить лошадей овсом, ловить рыбу, охотиться и т.д. Судопроизводство на оккупированной территории осуществлялось военной администрацией. В состав судов входили только немцы, и все дела велись на немецком языке. Жаловаться на произвол властей никто не имел права.
Было издано множество приказов и распоряжений, предписывавших крестьянам регулярную сдачу масла, мяса, яиц, молока, фуража для лошадей. Все, кто имел корову и кур, должны были поставлять по одному фунту масла и одному яйцу от курицы в неделю. Кроме того, широко практиковалось принудительное изъятие крупного рогатого скота [17]. Непоправимый урон сельскому хозяйству оккупированных германцами районов причиняли периодические реквизиции лошадей, носившие, по существу, конфискационный характер. К тому же раз за разом под них подпадали кожи домашнего скота, лен, полотно, медь. Без специального разрешения запрещалось возить в город на продажу продукты сельского хозяйства, убивать домашний скот и птицу всех видов на продажу, а со временем и для личного потребления. Убой разрешался только с обязательством, что больше половины мяса и жира будет сдано властям. Приказом начальника г. Гродно, изданным в июне 1917 г., все хозяева садов в границах местной округи должны были три четверти сбора плодов и ягод сдавать за плату властям.
Значительный доход немецкие оккупанты получали за счет введения огромного количества разнообразных налогов. Все население, независимо от материального положения, в возрасте от 15 до 60 лет уплачивало подушный налог, размер которого постоянно возрастал. По справкам управления ОберОста, в 1916 г. он составлял 6 марок, в 1917 г. - 8. Были введены также продуктовый, поземельный и арендный сборы, налог на торговлю и промышленность. Существовал
даже налог на собак. Немцы активно эксплуатировали лесные богатства Беларуси. С 1915 г. в Беловежской пуще было построено 7 лесопильных и 1 шпалопропиточный завод, ряд смолокуренных и скипидарных предприятий. Для вывоза древесины была проложена узкоколейная подъездная железная дорога.
В 1915 г. были введены принудительные работы как для сельского, так и для городского населения. Участвовать в них должны были мужчины в возрасте 16-50 лет и женщины 18-45. На этой основе немцы стали организовывать так называемые трудовые роты и батальоны. Мобилизованных в них жителей даже в зимнее время поселяли в бараках без отопления. Суточные нормы питания были мизерными, как и оплата.
Национально-культурная политика немецких военно-оккупационных властей была направлена, с одной стороны, на этническое обособление Беларуси от России, с другой - на одинаковое отношение ко всем национальностям, проживавшим в оккупированной зоне. Обучение детей на русском языке в школах запрещалось. Были открыты национальные белорусские, литовские и еврейские школы, где было обязательным изучение немецкого языка в степени, достаточной для овладения его устной и письменной формами. В связи с этим все учителя должны были владеть немецким языком [18].
Таким образом, находясь в непосредственной близости к линии фронта, наша страна понесла значительно большие потери, чем отдаленные от него губернии России. Однако ценой огромного напряжения сил народа, привлечения к работе в промышленности и сельском хозяйстве женщин и детей она сыграла значительную роль в снабжении армий Западного фронта продовольствием, обмундированием и некоторыми видами боевого снаряжения.
Наряду с руинами городов и сел, остатками боевых укреплений, изрытыми окопами полями и множеством других свидетельств Великой войны на территории Беларуси вдоль стабильной линии фронта и в тыловых зонах двух противоборствующих армий осталось большое количество
Немецкий
паспорт-аусвайс
жительницы
Ошмянского
уезда Гродненской
губернии.
Фото из фондов
Ошмянского
краеведческого
музея
воинских кладбищ и братских могил российских, немецких и австрийских солдат и офицеров. В Западной Беларуси, находившейся под властью Польши, в 1920-1930-х гг. в рамках международной кампании проводились мероприятия по обустройству воинских захоронений. Вместо сгнивших деревянных крестов на могилах павших воинов устанавливались стандартные бетонные надгробия, на них с крестов переносились инс-крипции на польском языке, то есть, по принятым международным правилам, на языке страны, на территории которой находилось захоронение.
По идеологическим установкам в БССР обустройство воинских кладбищ и братских могил солдат, погибших на поле брани Первой мировой войны, на государственном уровне не проводилось. И это явилось одной из главных причин того, что подавляющее большинство захоронений, находившихся в тыловой зоне российских войск, до наших дней не дошло. Часть их была уничтожена в ходе строительной и другой хозяйственной деятельности, а кладбища, расположенные в лесах и полях, со временем сравнялись с окружающим ландшафтом и локализовать их уже невозможно. Но все же более 200 воинских кладбищ того времени на территории Беларуси в той или иной степени сохранились.
С образованием независимой Республики Беларусь отношение к событиям и памятникам Первой мировой войны постепенно начало меняться. В местах воинских захоронений в Мя-дельском, Кореличском, Пинском, Сморгонском, Ляховичском, Барановичском и других районах уже в начале 1990-х гг. местными жителями, краеведами, иногда при содействии местных административных органов были установлены памятники и памятные знаки. Постоянную работу по восстановлению и обустройству воинских захоронений проводит Управление по увековечению памяти защитников отечества и жертв войн Министерства обороны Республики Беларусь, при котором действует отдельный специализированный поисковый батальон.
Известный белорусский художник Б.Б. Ци-тович много лет работает над созданием в Ви-лейском районе Минской области целого мемориального комплекса - своеобразного музея под открытым небом, посвященного Первой мировой войне. По его инициативе полностью восстановлено и обустроено лазаретное кладбище российских солдат в лесу у деревни Забродье. В 2004 г. на средства Президентской премии «За духовное возрождение» им начато возведение православной часовни (уже построена), ведется немалая работа по обнаружению и перезахоронению останков погибших в той войне воинов.
В 2008 г. под Сморгонью установлен памятник на могиле героя Первой мировой войны -полковника 14-го гренадерского Грузинского полка Акакия Отхмезури, в 2009 г. в агрогородке Боруны Ошмянского района Гродненской области - именной памятник героическому экипажу самолета «Илья Муромец XVI». На городском кладбище в Вилейке создается надвратная часовня-памятник воинам Первой мировой. В парке Победы в Сморгони на средства бюджета Союзного государства Беларуси и России к 100-летию начала Великой войны был возведен величественный мемориал. 14 августа 2011 г. в Минске состоялось торжественное открытие мемориала на Братском воинском кладбище, где было похо-ронно около 5 тыс. воинов Русской Императорской армии, погибших во время Первой мировой войны. Центральным событием мероприятия стало освящение Митрополитом Минским и Слуцким Филаретом возведенной на кладбище часовни в честь иконы Пресвятой Богородицы «Знаменье» и перезахоронение останков трех неизвестных солдат Первой мировой.
Все это свидетельствует о том, что в Беларуси ведется большая работа по восстановлению насильственно прерванной связи времен и памяти предков и сограждан, сохранивших верность своему воинскому долгу и героически павших в дни Первой мировой войны за нашу тогда общую Родину.
Литература
1. Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте // Вопросы истории. 1990, № 9. С. 124.
2. Васюков В.С. Мир на пороге войны // Первая мировая война: Пролог ХХ века.- М., 1999. С. 32.
3. Малышев Т.Н. Нарачанское эхо Вердена // Беларусь у гады Першай сусветнай вайны: навук.-практ. канф. (Смаргонь, 18-19 мая 2007 г.) / навук. рэд. А.М. Л(твш, У. В. Ляхоуси; рэдкал. М.У. Мясн(ков1Ч [i ¡нш.].-Мн., 2009. С. 94.
4. Цуба М.В. Першая сусветная вайна на Беларус у кантэксце сусветных ваенных падзей (грамадси i ваенны баи) 1914-1918 гг.- Шнск, 2010.
5. Экономика Белоруссии в эпоху империализма.- Мн., 1963. С. 96.
6. Беларусь: страницы истории.- Мн., 2011. С. 148.
7. Шыдлоуси К. Падзе¡ Першай сусветнай вайны на тэрыторьн Браслаушчыны // Браслаусия чытанш: матэрыялы III навук.- краязнаучай канф., прысвечанай 200-м угодкам паустання 1794 г. Браслау, 21-22 красавца 1994 г.- Браслау, 1994. С. 67.
8. Лемке М. 250 дней в царской Ставке.- Пг., 1920. С. 513-514, 727.
9. История Белорусской ССР: в 2 т. Т. 1.- Мн., 1961. С. 624.
10. Памяць: [¡ст.- дакум. хроыка Полацка.- Мн., 2002. С. 307.
11. Псторыя Беларуси у 6 т. Т. 4: Беларусь у складзе рашскай ¡мперыи (канец XVIII - пачатак ХХ ст.).- Мн., 2005. С. 457.
12. Нарысы псторыи Беларуси у 2 ч. Ч. 1 / М.П. Касцюк i ¡нш.- Мн., 1994. С. 447.
13. Документы и материалы по истории Белоруссии (1900-1917 гг.). Т. 3.- Мн., 1953. С. 825-826.
14. Псторыя Беларускай ССР: у 5 т. Т. 2: Беларусь у перыяд кап¡тал¡зму (1861-1917 гг.).-Мн., 1972. С. 606-607.
15. Круталевич В.А. Рождение Белорусской Советской Республики: На пути к провозглашению республики (октябрь - декабрь 1918 г.).- Мн., 1975. С. 154.
16. Газета «Гоман». 1916, №2.
17. Бабков А.М. Аграрная политика немецких оккупационных властей в Западной Беларуси в годы Первой мировой войны // Чалавек. Этнас. Тэрыторыя. Праблемы развщця заходняга рэпёна Беларуси матэрыялы Мжнар. канф. Брэст, 23-24 красавца 1998 г.: у 2 ч. Ч. II.- Брэст, 1998. С. 99.
18. Мигун Д.А. Германия и Беларусь: уроки истории (1914-1922 годы).- Мн., 2001. С. 12.
