CC BY
49
БЕДНОСТЬ КАК ФЕНОМЕН ПОСТРЕФОРМЕННОГО ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ: МЕТОДИКА ИЗМЕРЕНИЯ И ОЦЕНКА
Е.В. МИХАЛКИНА
кандидат экономических наук, доцент, Ростовский государственный университет
В настоящее время в научной литературе, посвященной экономическим и социальным проблемам, особое внимание уделяется причинам бедности, масштабам ее расширенного воспроизводства и постоянства. В большинстве случаев рост бедности объясняют материальными лишениями, обусловленными развалом прежней распределительной системы и отсутствием новой, ориентированной на социальную реальность. В результате происходит встраивание механизма воспроизводства бедности в плоскость современных структурных преобразований.
Практическая реализация принципов бюджетного федерализма в еще большей степени актуализирует фактор нерешенности социальных проблем, вследствие переноса их финансирования на региональный уровень. Общая тенденция анализа уровня жизни и остроты проблемы бедности заключается в том, что если в период реформирования к традиционно бедному населению относились многодетные и неполные семьи с детьми, инвалиды, пенсионеры, одинокие престарелые граждане, то в постреформенный период происходит изменение структуры бедного населения за счет пополнения их рядов трудоспособными гражданами, не способными по ряду экономических и социальных причин обеспечить себя и свою семью. К таким причинам относятся характерные для рынка труда устойчиво низкие доходы в отдельных отраслях и сферах экономики, задержки заработной платы и др. [11, с. 29; 12, с. 28].
Бедность представляет собой феномен, имеющий экономические, культурные, этнические и психологические корни. Ее особенности проявления объясняются историческими условиями развития той или иной страны, использованием культурных и технологических ценностей в деятельности. Бедность зачастую воспроизводится в более или менее значительных масштабах, в том числе и в благополучных странах.
Следует отметить, что с распадом прежней системы жизнеобеспечения в трансформирующихся странах, по мнению ряда исследователей [15, с. 72], меняется характер бедности, в частности, из феномена жизненного цикла, обусловленного демографическими факторами, она становится явлением, характеризующимся этническими и гендерными особенностями, снижением возможности мобильности в более благополучные слои. Устойчивые социальные слои бедных воспринимаются как естественные в современной социальной струк-
© Михалкина Е.В., 2005
Экономический вестник Ростовского государственного университета 2005 Том 3 № 4
Экономический вестник Ростовского государственного университета 2005 Том 3 №4
туре общества. И тогда очевидным является отсутствие корреляционной связи между экономическим ростом и масштабностью бедности. Что касается методик оценки уровня бедности, то в них, основанных на условности измерения уровня материального благосостояния, наблюдаются существенные расхождения. В частности, человек, относящийся к категории «бедных» в странах Западной Европы, имеет значительно более высокий уровень жизни, чем аналогичный бедный, например, в России или других менее развитых странах. Проблемы бедности и способы борьбы с ней в странах с развивающейся экономикой нашли отражение в работах Г. Мюрдаля [8], где со всей очевидностью раскрывается «азиатская драма» [9, с. 68-80], состоящая в том, что слаборазвитость ряда стран стала восприниматься не как быстро преодолимое зло, а как драма, центральными фигурами в которой оказались сами народы Азии, испытывающие на себе гнет бедности.
Значение реальных достижений борьбы с бедностью как фактора решения глобальных проблем человечества анализировалось многими зарубежными и отечественными исследователями и заключалось не только в анализе конкретных показателей, методик оценки масштабов бедности, но и в решении мировой продовольственной, демографической и других проблем. По данным доклада Всемирного Банка, в 2003 г. 627 млн человек на Земле жили на 1 долл. в день. Согласно мировым стандартам, 1 долл./день считается критерием нищеты, а 2 долл./день - критерием абсолютной бедности [2, с. 84].
Предметный анализ категории «бедность» предполагает детальное рассмотрение ее сущности, подходов к определению, причин возникновения, методов оценки и тенденций проявления в тех или иных условиях. В процессе исследования социально-экономической природы бедности необходимо учитывать уровень потребления материальных благ, качество жизни и доступность населению таких социальных благ, как образование, медицинское обслуживание, коммунальное хозяйство, а также размер номинальных и реальных доходов, баланс доходов и расходов населения, наличие собственности, участие в социальных отношениях и многое другое.
Бедность как феномен постиндустриального развития имеет двойственную природу. С одной стороны, она является порождением общей экономической политики государства, не учитывающего в своих действиях интересов отдельных слоев населения, а с другой - представляется результатом иждивенческой мотивации индивидов, не стремящихся изменить свои условия жизнедеятельности.
Учитывая названные обстоятельства, можно привести мнение академика И. Буздалова, подтверждающее многоаспектность анализа проблемы бедности как социального явления. Ученый объясняет некоторые закономерности устойчивости неравенства в социальной структуре общества, которые заключаются не только в различном материальном достатке человека, групп людей, населения страны в целом, но и в уровне умственного развития, восприятии жизни, самооценке, возможности социальной адаптации и т.д. [3, с. 39]. Бедность широко представлена в зарубежных исследованиях. Так, например, по П. Таунсенду бедность представляет собой такое состояние развития социо-экономики, которое вызвано «недостатком материальных ресурсов в течение определенного отрезка времени и в такой степени, что ведение нормального образа жизни и наличие условий жизни, которые являются привычными или, по крайней мере, поощряются или принимаются в обществе, становится невозможным или затруднительным»
[19]. В исследованиях Д. Мегнада и А. Шаха уточняется понятие меры бедности, в соответствии с которым к бедным относятся те, кто потребляют необходимые товары в объеме меньшем, чем это регламентировано нормами, принятыми в тех или иных условиях, в том или ином обществе [18].
В качестве официального определения бедности было принято предложение, сделанное М. Оршански в 1965 г. для Администрации социального обеспечения США, в соответствии с которым черта бедности фиксировалась исходя из стоимости продуктов питания по принятому рациону [4, с. 117]. Это в дальнейшем позволило определить значение общего, или подушного, индекса бедности как отношения числа бедных к общей численности населения. При разновременных и межстрановых сопоставлениях он рассматривается как показатель уровня бедности. Под уровнем бедности понимается уровень дохода, достаточный для того, чтобы поддерживать прожиточный минимум. О необходимости определения величины прожиточного минимума говорилось в работах представителей неоклассической школы, в частности в работах А. Пигу, где категория прожиточного минимума понималась как «минимальный уровень реального дохода, ниже которого не должен быть доход всех граждан при всех обстоятельствах» [10, с. 387-388]. В соответствии с новой методикой определения уровня бедности, прожиточный минимум рассчитывается на основе реальной потребительской корзины. В 2004 г. с участием экспертов был подготовлен новый вариант потребительской корзины для основных социально-демографических групп населения (трудоспособных людей, пенсионеров и детей) [1, с. 25].
В исследовании бедности как социального явления прослеживаются четыре основных подхода к определению и измерению уровня бедности: абсолютный, относительный, депривационный и субъективный. Абсолютная концепция бедности базируется на установлении минимума средств существования. Относительная бедность основана на сопоставлении денежных доходов домохозяйства не с прожиточным минимумом (абсолютным показателем), а со средним уровнем дохода домохозяйств по стране (относительным показателем). Относительная бедность в регионах России тем выше, чем выше ВВП на душу населения. С ростом ВВП возрастает и относительный дефицит доходов. Как отмечает А. Ше-вяков, парадоксальность российской специфики состоит в том, что экономический рост в условиях существующих распределительных отношений только углубляет неравенство и бедность [14, с. 12], т.е. доходы во все большей степени концентрируются у богатых слоев населения. Так, например, в Москве при абсолютной концепции бедности бедные составляют 12,9% населения, а при относительном определении бедности - 57,7%.
На основе анализа системы лишений возникла депривационная концепция бедности, построенная на основе измерения бедности с учетом отклонений от преобладающих в обществе стандартов потребления. Концепция субъективной бедности основывается на субъективных оценках людьми своего материального положения. В системе названных подходов к определению бедности в мировой практике применятся известная совокупность показателей Фостера - Грига - Торбеке [16]. Значительное количество исследователей, например Р. Кан-бур [17], считают необходимым разложение показателей бедности для более детального анализа этого явления с целью построения профиля бедности. Профиль бедности показывает, как изменяется благосостояние при переходе субъекта из одной социальной страты или географической области в другую. Профиль бедности характеризует бедность различных групп домохозяйств.
Экономический вестник Ростовского государственного университета 2005 Том 3 № 4
Экономический вестник Ростовского государственного университета 2005 Том 3 №4
Следует подчеркнуть, что формирующийся профиль бедности является результатом неравенства на рынке труда, который, в свою очередь, характеризуется, прежде всего, региональными тенденциями развития. В связи с этим особую актуальность и значимость имеют показатели бедности, рассчитанные по конкретным регионам. В основе анализа уровня, глубины и остроты проблемы бедности в Ростовской области лежат данные Федеральной службы государственной статистики Ростовской области, а также статистика по обследованию бюджетов домашних хозяйств Ростовской области и результаты социологических исследований. Совокупное представление о системе абсолютных показателей бедности характеризует табл. 1.
Таблица 1
Система показателей бедности
Показатель Формализация показателя Характеристика
Степень бедности — 100% Н Отношение численности населения, имеющего среднедушевой доход ниже прожиточного минимума, ко всему населению
Порог (черта) бедности И Доход, обеспечивающий потребление на уровне прожиточного минимума
Масштаб бедности 0 Численность населения, имеющего доход ниже прожиточного минимума
Порог нищеты И 2 Доход, не превышающий 50% порога бедности
Масштаб нищеты 0* Численность населения, имеющего среднедушевой доход ниже 50% от величины прожиточного минимума
Степень нищеты — — •100% 0 Отношение численности нищих к численности бедного населения, %
Уровень нищеты — — •100% Н Отношение численности нищих к численности всего населения, %
Дефицит дохода М = 5(И- У1 )• 0,, где /=1 У/ - уровень дохода ниже величины прожиточного минимума (И), определенный на интервале; 0/ - количество бедного населения; п - количество бедных групп населения Суммарное значение дохода, необходимое для повышения доходов лиц, имеющих среднедушевой доход ниже прожиточного минимума, до величины прожиточного минимума
Индекс глубины бедности (/1) /1 = Н 5 (¥Ь [7, с. 603-605] Среднее отклонение доходов бедных от величины прожиточного минимума. Выражается величиной суммарного дефицита дохода, соотнесенной с численностью всего населения
Индекс остроты бедности (/2) /2 = Н 5 (¥ Ь Средневзвешенное отклонение доходов бедных от величины прожиточного минимума. Выражается величиной суммарного квадратического дефицита доходов, соотнесенного с численностью всего населения
Динамика показателей бедности населения, рассчитанная на примере данных Федеральной службы государственной статистики Ростовской области, иллюстрируется табл. 2.
Таблица 2
Динамика показателей бедности населения Ростовской области1
Показатель бедности 2001 2002 2003 2004
Степень бедности, в % 31,7 26,6 18,3 17,0
Порог бедности, руб. в месяц 1 316 1 634 1 929 2 180
Масштаб бедности (тыс. чел.) 1 367,3 1 141,3 805,0 743,7
Порог нищеты, руб. 658 817 964,5 1 090
Масштаб нищеты, тыс. чел. 255,0 373,4 209,9 159,1
Степень нищеты ,% 18,6 32,7 26,1 21,3
Уровень нищеты, % 5,9 8,7 4,77 3,6
Дефицит дохода, тыс. руб. в месяц 487 862,3 557 989,6 618 459,5 682 793
Дефицит доходов в среднем на одного чел., руб. в месяц 308,7 349,05 547,06 793,85
Дефицит дохода, в % к общему объему доходов всего населения в месяц 4,85 4,18 3,52 3,8
Индекс глубины бедности 8,58 7,9 7,3 7,1
Индекс остроты бедности 0,037 0,033 0,0314 0,032
Представленная система показателей позволяет более глубоко оценить динамику происходящих изменений в совокупной оценке бедности и степени неравенства. Данная система абсолютных показателей [13] эффективна при проведении сравнительных исследований за различный период времени. Применительно к региональным условиям та или иная степень отклонения от величины прожиточного минимума позволяет получить не только количественное, но и качественное представление о неравномерности в распределении дохода, а также оценить используемую систему мер региональной социальной политики, направленной на снижение дифференциации населения, с позиции эффективности ее воздействия.
Согласно данным табл. 2, в Ростовской области, на первый взгляд, происходит снижение не только уровня бедности, но и глубины и остроты бедности. В среднем доход бедного в 2001 г. был ниже прожиточного минимума на 8,58%, а в 2004 г. - на 7,1%. Эти цифры свидетельствуют о том, что за рассматриваемый период дифференциация доходов среди бедного населения уменьшается. Тогда, в соответствии с методологией Дж. Роулза, можно сделать вывод о наметившейся тенденции повышения общественного благосостояния. Однако для доведения доходов наименее обеспеченных граждан до уровня прожиточного минимума областному бюджету требуются дополнительные средства в размере 682 793 тыс. руб., и эта сумма, как иллюстрирует табл. 2, ежегодно возрастает. Проявление данной тенденции связано с ростом дефицита доходов той части бедного населения, которая имеет доходы ниже порога нищеты. Разрыв между средним доходом бедных в каждой доходной группе и чертой бедности с 2001 г. снижается. Эту тенденцию иллюстрирует индекс глубины бедности. В то же время дефицит
1 Рассчитано по данным Федеральной службы государственной статистики Ростовской области.
Экономический вестник Ростовского государственного университета 2005 Том 3 № 4
Экономический вестник Ростовского государственного университета 2005 Том 3 №4
доходов в среднем на одного человека возрастает, что свидетельствует о снижении численности населения, имеющего уровень доходов ниже прожиточного минимума: в 2001 г. - 1367,3 в 2004 г. - 743,7. Кроме того, показатель дефицита дохода, выраженный в процентах к общему объему доходов всего населения, растет, что говорит о сохраняющейся высокой дифференциации между наиболее бедной частью населения и наиболее богатой, что также свидетельствует о сохранении проблемы остроты бедности для региона.
Важное место в анализе степени дифференциации доходов занимают: индекс концентрации доходов (коэффициент Джини) и коэффициент дифференциации доходов (коэффициент фондов). Согласно имеющимся статданным (см. рисунок), степень отклонения линии фактического распределения общего объема денежных доходов населения возрастает, в то время как должна стремиться к нулю. Соотношение между уровнями доходов 10% самого обеспеченного и самого бедного населения увеличилось до 14 раз. Согласно международной статистике, для относительно благополучных стран разрыв в доходах населения, как правило, ниже, чем 10 раз. Разрыв в 15 раз - это тот рубеж, за которым уже начинается социальное напряжение в стране [2, с. 83].
0,42
0,4
0,38
0,36
0,34
0,32
0,3
+
+
+
+
+
+
+
+
16 + 14 12 10 8 6 4 2 0
1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004
—■— коэффициент Джини • коэффициент фондов
Динамика показателей дифференциации доходов населения Ростовской области [6, с. 9]
В настоящее время решение социальных проблем почти полностью перешло на уровень регионов, и Ростовская область не является исключением. В период экономических реформ социальные гарантии населению сократились до минимума, а доступ к социальным благам для основной массы населения стал ограничен по причине низкой платежеспособности. В то же время федеральным законодательством предусматривается около 150 видов различных социальных выплат, льгот и пособий из бюджетных средств. Основным недостатком существующей системы социальной защиты населения является отсутствие взаимосвязи выплачиваемых льгот с факторами фактической нуждаемости граждан в оказании такой помощи [5, с. 203; 13, с. 87].
В Ростовской области создана эффективная система оказания адресной помощи малообеспеченным гражданам. Действуют единые порядки ее предоставления, унифицированы документы, необходимые для получения, создан единый
персонифицированный банк данных получателей. В 2004 г. получателями различных видов социальной поддержки: льгот, жилищных субсидий, детских и адресных социальных пособий, других выплат - являлись свыше 2,5 млн человек. Затраты на оказание мер социальной поддержки населения в 2004 г. составили 5,3 млрд руб.
Министерство труда и социального развития Ростовской области принимает участие в международном проекте ТАСИС «Реформа системы социальной защиты в Российской Федерации». Реализация проекта осуществляется в двух пилотных территориях - в Азовском районе и Октябрьском Ростова-на-Дону. Основными задачами проекта являются:
- оказание содействия Правительству России в разработке политики и механизмов сокращения неравенства и бедности, повышения эффективности и качества социальной помощи на федеральном, региональных и муниципальных уровнях;
- внедрение информационных технологий и программного обеспечения в отношении процедур оказания адресной социальной помощи;
- создание региональных информационно-методологических центров в пилотных регионах проекта и межрегионального консультативного центра;
- переход к внедрению гарантированного минимального дохода и заключению социальных контрактов с получателями адресной социальной помощи.
Существуют практические примеры реализации дифференцированного подхода к оказанию социальной помощи. Так, практика внедрения гарантированного минимального дохода на территории Республики Коми в рамках осуществляемой социальной политики позволила не только реализовать принцип целевой помощи тем, кто в ней действительно нуждается, но и отделить «бедных» от «небедных» и среди «бедных» выделить «нищих» и «особенно нуждающихся» [13, с. 88]. Особенностью внедрения методики оказания адресной социальной помощи является ориентация на заявительный характер. В результате количество обращений в министерство труда и социального развития области увеличилось за 2004 г. на 311 единиц.
Проведенный анализ позволил выявить три основные тенденции, иллюстрирующие бедность как феномен постреформенного периода. Во-первых, наблюдается расширение традиционной бедности за счет так называемых «новых бедных», граждан, занятых низкооплачиваемым, неквалифицированным трудом либо занятых в бюджетной сфере, а также безработных. Во-вторых, наблюдается устойчивый процесс воспроизводства бедности и его постоянства. В-третьих, относительно бедным населением России по-прежнему остаются сельские жители, что обусловлено традиционно сохраняющимся разрывом в уровне жизни городского и сельского населения, уровнем развития инфраструктуры, доступностью социальных, информационных и иных ресурсов.
Относительное решение проблемы бедности может быть достигнуто за счет реализации комплексной социальной политики, осуществляемой совместно государством и гражданским обществом. Основными направлениями такой политики являются политика выравнивания доходов и потребления; государственные социальные гарантии; предоставление бесплатных и платных услуг; осуществление социальной защиты малоимущих, включая социальную защиту ветеранов и инвалидов, поддержку многодетных семей и молодежи; создание условий для развития государственного и частного социального страхования и др.
Экономический вестник Ростовского государственного университета 2005 Том 3 № 4
Экономический вестник Ростовского государственного университета 2005 Том 3 №4
ЛИТЕРАТУРА
1. Бобков Б. Российская бедность: измерение и пути преодоления // Общество и экономика. 2005. № 3.
2. Болотин Б. Разрыв в доходах населения: данные мировой статистики // Мировая экономика и международные отношения. 2005. № 7.
3. Буздалов И. Бедность закономерна при нынешней социальной структуре российского общества // Общество и экономика. 2005. № 3.
4. Жеребин Б.М., Романов А.Н. Уровень жизни населения. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002.
5. Жиделева Б.Б., Фролова Л.Н. Специфика Севера и приоритетные направления социальной политики в его регионах // Северные регионы России: социально-экономические, демографические и этические процессы. Сыктывкар, 2000.
6. Итоги деятельности Министерства труда и социального развития Ростовской области в 2004 году. Ростов н/Д, 2004.
7. Курс социально-экономической статистики / Под ред. М.Г. Назарова. М.: Финстатин-форм, ЮНИТИ-ДАНА, 2000.
8. Мюрдалъ Г. Современные проблемы «третьего мира». М., 1972.
9. Нуреев Р.М. Экономика развития: модели становления рыночной экономики: Учеб. пособие. М.: ИНФРА-М, 2001.
10. Лигу А. Экономическая теория благосостояния. Т. 2. Пер. с англ. М.: Прогресс, 1985.
11. Радаев Б.Б. Работающие бедные: велик ли запас прочности // Экономическая социология. Т. 1. № 1. 2000.
12. Римашевская Н.М. Население России и социальная трансформация: Взгляд в XXI век // Власть. 1997. № 12.
13. Сидорова Б.А. Влияние адресной социальной помощи на изменение уровня, глубины и остроты бедности // Социс. 2004. № 7.
14. Шевяков А. Социальное неравенство, бедность и экономический рост // Общество и экономика. 2005. № 3.
15. Ярошенко С.С. Северное село в режиме социального исключения // Социс. 2004. № 7.
16. Foster J.E., Greer J. and Thorbecke E. A Class of Decomposable Poverty Indices // Econometrica. 1984. 52 (3).
17. Kanbur R. Measurement and Allviation of Pove rty with an Application to the Effects of Macroeconomic Adjustment // IMF staff papers. 1987. № 36.
18. Meghnad D., Shah A. An Econometric Approach to the Measurement of Pove rty // Oxford Economic Papers. 1988. V. 40. P. 505-522.
19. Townsend P. Pove rty in the United Kingdom. Harmondsworth, 1979.
